МЕКСИКАНСКИЙ БЛИЗНЕЦ ВИРАКОЧИ

Читатель помнит, что в Андах Виракоча путешествовал под разными именами. То же самое делал и Кецалькоатль.

В некоторых районах Центральной Америки (особенно у майя-киче) его называли Гукумац. В других местах, напри­мер, в Чичен-Ица, его знали как Кукулкана. Когда оба эти имени перевели с местных наречий, оказалось, что они оз­начают в точности одно и то же: Пернатый Змей. Кстати, так же переводится и Кецалькоатль.

Были. и другие боги, особенно у майя, чье описание было очень близко к описанию облика Кецалькоатля. Один из них, великий просветитель Вотан, был, по описаниям, тоже светлокожим, бородатым и носил длинную рубаху. Ученые не смогли перевести его имя, но его символом, как и у Кецалькоатля, была змея. Другим родственным боже­ством был Ицамана, бог врачевания майя, тоже бородатая личность в длинной рубахе; его символом была гремучая змея.

Из всего этого, по мнению ведущих специалистов, сле­дует, что мексиканские легенды, собранные испанскими хронистами во время конкисты, зачастую являются про­дуктом взаимопроникновения и соединения очень древних устных преданий. При этом, однако, складывается впечат­ление, что за ними стоит некая историческая реальность. По мнению наиболее авторитетного исследователя майя Сильвануса Грисвольда Морли:

"Великий бог Кукулкан, или Пернатый Змей, является "майским аналогом ацтекского Ке­цалькоатля, мексиканского бога света, обра­зования и культуры. В пантеоне майя он счи­тался великим организатором, основателем городов, автором законов и календаря. При­чем его основные черты и биография настоль­ко реалистичны, что представляется вполне вероятным, что это — реальный историчес­кий персонаж, крупный законодатель и орга­низатор, память о деяниях которого намного пережила его, а в дальнейшем стала причиной его обожествления".

Все легенды недвусмысленно утверждают, что Кецаль­коатль (он же Кукулкан, Гукумац, Вотан, Ицамана...) при­был в Центральную Америку издалека (из-за "Восточного моря") и впоследствии снова уплыл в том же направлении, к всеобщей великой печали. ' Легенды добавляют, что он торжественно обещал когда-нибудь вернуться — слишком

точная аналогия с Виракочей, чтобы считать это простым совпадением. Вспомним вдобавок, что отъезд Виракочи по волнам Тихого океана» был описан в андских преданиях как волшебное событие. Отбытие Кецалькоатля из Мексики так­же выглядит достаточно странно: утверждают, что он от­плыл "на плоту из змей".

В общем, я чувствовал, что Морли был прав в своих поисках реальной фактической подоплеки мифов майя и других народов. Похоже только, что, судя по преданиям, бородатый светлокожий иностранец по имени Кецалько-атль (он же Кукулкан и пр.) был не одним лицом, а не­сколькими людьми, прибывшими из одного места и при­надлежавшими к одному, но явно не индейскому этничес­кому типу (борода, светлая кожа и т.д.). В пользу такой гипотезы о существовании целого семейства родственных ¹⁸, но слегка различных богов с общим символом змеи гово­рит, в частности, то, что, согласно многим источникам, Ке­цалькоатля — Кукулькана — Ицаману сопровождали "спут­ники", или "помощники".

В некоторых мифах, которые приводятся в сборнике древних религиозных текстов майя "Книги Чилам-Бала-ма", сообщается, что первыми жителями Юкатана были "Люди Змеи". Они приплыли на лодках с востока во главе со своим вождем Ицаманой, "Змеей Востока" — великим лекарем, который мог лечить наложением рук и оживлял мертвых".

"Кукулькан, — как гласит другое предание, — при­плыл с девятнадцатью спутниками, двое из которых были богами рыбы, двое других — богами земледелия и еще один — богом грома... Они оставались в Юкатане десять лет. Ку­кулькан сотворил мудрые законы, после чего поднял парус и исчез в направлении восходящего солнца..."

Согласно испанскому хронисту Лас Касасу: "Туземцы утверждают, что в древние времена в Мексику прибыли двадцать человек, вождя которых звали Кукулькан... Они носили свободные рубахи и сандалии, у них были длинные бороды и непокрытые головы... Кукулькан преподал лю­дям искусство жить в мире и научил их, как сделать раз­личные важные орудия..."

Тем временем Хуан де Торквемада записал следующее довольно своеобразное предание о пришельцах, которые приплыли в Мексику с Кецалькоатлем:

"У этих людей была благородная осанка и хоро­шая одежда; они были одеты в длинные руба­

хи из черного холста, без капюшона и ворот­ника, с глубоким вырезом впереди, с коротки­ми рукавами, не доходящими до локтей... Эти последователи Кецалькоатля были людьми ве­ликих знаний и чрезвычайно сведущими во вся­ческих сложных работах".

Подобно своему задолго до того исчезнувшему близне­цу, белому и бородатому андскому богу Виракоче, Кецаль-коатль, как говорят, принес в Мексику все ремесла и на­уки, необходимые для перехода к цивилизованной жизни, чем обеспечил наступление золотого века¹⁹. Верили, что он принес в Центральную Америку письменность, изобрел ка­лендарь и был блестящим строителем, который научил лю­дей секретам каменной кладки и архитектуры. Он был от­цом математики, металлургии и астрономии; про него гово­рили, что он "измерил землю". Он также явился родона­чальником продуктивного земледелия, открыл и внедрил кукурузу — основу жизни в этих краях. Великий врачева-тель, он был покровителем лекарей и чародеев, "открыл людям загадочные свойства растений". Кроме того, он был почитаем как законодатель, покровитель ремесел и искусств.

Как и можно бьыо ожидать от такой высококультур­ной личности, он категорически запрещал грязную практи­ку человеческих жертвоприношений во время своего прав­ления. После его отбытия кровавый ритуал возродился с новой силой. Тем не менее даже ацтеки, самые неистовые последователи ритуала человеческих жертвоприношений в долгой истории Центральной Америки, вспоминали о вре­менах Кецалькоатля "с ностальгией". "Он бьет учителем, — вспоминает легенда, — который учил, что не следует при­чинять вреда никакому существу и что уж если приносить в жертву, то никак не людей, а птиц и бабочек".

КОСМИЧЕСКОЕ СРАЖЕНИЕ

Почему ушел Кецалькоатль? Что случилось? Мексиканские легенды так отвечают на эти вопросы. Они говорят, что конец просвещенному и великодушному правлению Пернатого Змея положил Тескатилпока, злоб­ный бог, имя которого переводится как "Дымящееся Зер­кало", чей культ требовал приносить людей в жертву. По­хоже, что в древней Мексике произошло сражение почти

космического масштаба между силами света и тьмы, в кото­ром темные силы одержали победу...

Предполагаемое место, послужившее ареной, на кото­рой разыгралась эта трагедия, сейчас называется Тула. Ему не более тысячи лет; однако окружающие его легенды отно­сят его к гораздо более отдаленной эпохе. В те доисторичес­кие времена оно именовалось Толлан. Все предания сходят­ся на том. что именно у Толлана Тескатилпока нанес пора­жение Кецалькоатлю и заставил его покинуть эти края.

ОГНЕННЫЕ ЗМЕИ

Тула, провинция Идальго

Я сидел на плоской вершине сооружения, которое без особой выдумки называется "Пирамида В". Послеполуден­ное солнце так и палило с безоблачного синего неба, а я сидел лицом к югу, оглядывая окрестности.

У основания пирамиды, с севера и востока, располага­лись стены с изображениями ягуаров и орлов, пожирающих человеческие сердца. Сразу за моей спиной стояли четыре колонны и четыре устрашающего вида гранитных идола, каждый высотой под три метра. Впереди и слева от меня находилась частично разрытая Пирамида С, поросший как­тусами курган высотой около 12 метров; дальше виднелись

курганы, не тронутые археологами. Справа от меня находи­лось "Поле для игры в мяч". На этой длинной I-образной арене в древности устраивали игры гладиаторов. Две ко­манды, а иногда просто два игрока, боролись за обладание каучуковым мячом; проигравшим отрубали голову.

Идолы на площадке сзади меня имели вид торжествен­ный и устрашающий одновременно. Я встал и подошел, чтобы познакомиться с ними поближе. Скульптор наградил их суровыми и неумолимыми лицами, крючковатыми носа­ми и пустыми глазами, лишенными сочувствия и эмоций. Но больше всего меня заинтересовал не их свирепый вид, а предметы, которые они сжимали в руках. Археологи при­знаются, что не знают точно, что это за предметы, однако попытались дать им названия. Эти названия "прилипли", и теперь принято говорить, что в правой руке каждый идол держит копьеметалку атль-атльс, а в левой — "копья или стрелы и курильницы". И никого особенно не волнует, что на самом деле эти предметы нисколько не похожи на атль-атльс, копья, стрелы и курильницы.

Когда я разглядывал эти своеобразные предметы, у меня возникло ощущение, что их оригиналы были изготовлены из металла. Устройство в правой руке как-будто высовыва­ется из футляра или защитного кожуха; оно имеет форму ромба со скругленной нижней кромкой. Устройство в левой руке может быть каким-либо прибором или оружием.

Я вспомнил легенды, согласно которым боги древней Мексики -были вооружены ксиукоатль, "огненными змея­ми", которые могли испускать лучи, способные пронзать и расчленять человеческое тело. Может быть, идолы в Туле держали в руках именно "огненных змей"? Что же они собой представляли в таком случае, эти змеи?

Чем бы они ни были, внешне оба устройства выглядели как нечто техническое. И чем-то напоминали столь же за­гадочные предметы, находившиеся в руках идолов Каласа-сайи в Тиауанако.

СВЯТИЛИЩЕ ЗМЕИ

Мы с Сантой прибыли в Тулу — Толлан, потому что она была тесно связана как с Кецалькоатлем, так и с его заклятым врагом Тескатилпокой, Дымящимся Зеркалом. Вечно молодой, всемогущий, вездесущий и всезнающий Тескатилпока ассоциировался в легендах с ночью, тьмой и священным ягуаром. Он был "невидим и неумолим, явля-

ясь людям то летящей тенью, то ужасным чудовищем". Ча­сто изображаемый в виде сверкающего черепа, он владел якобы, загадочным предметом, Дымящимся Зеркалом, в честь которого и был назван и которое позволяло ему на боль­шом расстоянии наблюдать за тем, что делают люди и боги. Ученые логично предположили, что этим зеркалом мог быть примитивный "магический кристалл" из обсидиана. Обси­диан всегда обладал в глазах мексиканцев волшебной си­лой, именно из него для жрецов изготавливали жертвенные ножи... Берналь Диас [испанский хронист] отмечает, что они называли этот камень "Тескат". Из него же для колду­нов изготавливались магические зеркала.

Олицетворяя силы тьмы и хищного зла, Тескатилпока, как гласят легенды, ввязался в конфликт с Кецалькоатлем, продолжавшийся немало лет. Верх брал то один, то другой. Но в конце концов космическое сражение окончилось по­ражением добра, и Кецалькоатль был изгнан из Толлана. Вслед за этим, под влиянием кошмарного культа Тескатил-поки, в Центральной Америке повсеместно снова были вве­дены человеческие жертвоприношения.

Как мы уже знаем из легенд, Кецалькоатль бежал на побережье, откуда отплыл на плоту из змей. Как гласит одна из легенд, "он сжег свои дома, построенные из серебра и раковин, зарыл свои сокровища и отплыл по Восточному морю вслед за своими соратниками, которые обратились в ярких птиц".

Это горькое расставание произошло, предположитель­но, в месте, которое называется Коацекоалькос, что означа­ет "Святилище змей". Там перед отправлением Кецалько­атль обещал своим последователям, что когда-нибудь вер­нется, чтобы низвергнуть культ Тескатилпоки и начать но­вую эру, когда боги вновь будут "принимать пожертвова­ния из цветов" и прекратят требовать человеческой крови.

ГЛАВА 15 МЕКСИКАНСКИЙ ВАВИЛОН

Из Тулы мы поехали на юго-восток, миновав Мехико по архаическим объездным дорогам и зачерпнув край сто­личной атмосферы, от которой слезятся глаза и жжет в лег­ких. Наш путь лежал через горы, поросшие соснами, мимо

снежной вершины Попокатепетль и далее по проселочным дорогам между полями и фермами.

Под вечер мы прибыли в Чолулу, сонный городок с 11000 жителей и просторной главной площадью. Повернув по узким улочкам на восток, мы пересекли железную доро­гу и остановились в тени, которую отбрасывала тлачиуате-петль, "гора, построенная человеком", ради которой мы сюда и приехали.

Некогда святыня мирного культа Кецалькоатля, ныне превзойденная богато украшенной католической церковью, эта внушительная рукотворная гора стоит в ряду наиболее крупных и амбициозных инженерных проектов древности. Действительно, с площадью основания 10 гектар и высотой 63 метра она втрое массивнее Великой египетской пирами­ды! Хотя ее контуры расплылись от времени и бока поросли травой, все еще можно было разглядеть, что некогда это был внушительный зиккурат, вздымавшийся к небу четырьмя ясно очерченными "ступенями". Опираясь на основание со сторонами по полкилометра каждая, он сумел сохранить величавую, хотя и несколько увядшую, красоту.

Прошлое редко бывает немым, даже если оно и покры­лось прахом тысячелетий. Иногда оно может говорить со страстью. И мне казалось, что именно это происходит здесь, несмотря на всю физическую и психологическую деграда­цию, выпавшую на долю коренных жителей Мексики, ког­да испанский конкистадор Эрнан Кортес походя "обезгла­вил здешнюю культуру — как случайный прохожий сруба­ет головку подсолнуха. В Чолуле, крупном центре палом­ничества, население которой перед конкистой составляло около 100000 человек, для того чтобы обезглавить древние традиции и образ жизни, требовалось как-нибудь по-особо­му надругаться над сооруженной людьми горой, посвящен­ной Кецалькоатлю. И решение нашлось: разрушить и оск­вернить храм, стоявший на вершине зиккурата, и заменить его -церковью.

Люди Кортеса были малочисленны по сравнению с жи­телями Чолулы. Однако у испанцев, когда они входили в город, было одно важное преимущество: они были борода­тые и светлокожие, в сияющих доспехах, они воплощали своим видом исполнение пророчества — разве не обещал Кецалькоатль, Пернатый Змей, вернуться "из-за Восточно­го моря" вместе со своими последователями?

Преисполненные этих ожиданий, наивные и доверчи­вые чолуланцы позволили конкистадорам подняться по сту-

пеням зиккурата и войти во двор храма. Там их привет­ствовали группы парадно одетых танцовщиц, которые пели и играли на музыкальных инструментах, в то время как слуги сновали взад и вперед с блюдами, полными хлеба и вкусных мясных яств.

Один из испанских хронистов, свидетель всего, что за этим последовало, рассказывает, что горожане всех слоев, "безоружные, со счастливыми лицами, выражающими обо­жание, собрались здесь, чтобы послушать, что скажут белые люди". Поняв по характеру приема, что об их истинных намерениях никто не подозревает, испанцы закрыли все входы, поставили к ним часовых, выхватили клинки и пе­ребили хозяев. Шесть тысяч человек погибли в ужасной бойне, которую по жестокости можно сравнить лишь с са­мыми кровавыми ритуальными церемониями ацтеков: "Жи­тели Чолулы были захвачены врасплох. Они встречали ис­панцев без стрел и щитов. И были зарезаны без предупреж­дения. Их убило чистой воды предательство".

Ирония судьбы, как я думаю, состоит в том, что на конкистадоров и в Перу, и в Мексике сработали местные легенды, которые предсказывали возвращение бледнолице­го бородатого бога. Если его прообразом был обожествлен­ный человек (а я думаю, так оно и было), это должен был быть человек высокой культуры и морали. А может быть, это были сразу два человека: один из них трудился в Мек­сике и послужил прообразом Кецалькоатля, другой — в Перу (Виракоча). То обстоятельство, что испанцы оказа­лись сверхъестественно похожи на этих светлокожих иност­ранцев, открыло перед ними многие двери, которые в дру­гих условиях захлопнулись бы. Однако в отличие от своих мудрых и великодушных предшественников Писарро в Ан­дах и Кортес в Центральной Америке оказались алчными хищниками. В ненасытной жажде наживы они поглотили и уничтожили и земли, и народы, и культуры, которые были ими захвачены. Уничтожили почти все...

ПЛАЧ ПО ПРОШЛОМУ

Испанцы, глаза которых были затуманены невежеством, фанатизмом и алчностью, погубили в Мексике драгоценное наследие человечества. Они лишили будущие поколения ин­формации о ярких и замечательных цивилизациях, ранее процветавших в Центральной Америке.

Какова, например, была подлинная история сияющего

"идола", который хранился в святилище Ачиотлана, столи­це микстеков? Мы знаем об этом любопытном предмете из описаний очевидца, отца Бургоа (XVI век):

"Материал был исключительной ценности, ибо это был изумруд размером с толстый стручок перца [capsicum], на котором была с величай­шим искусством выгравирована птичка и го­товая к нападению свившаяся змея. Камень был так прозрачен, что буквально светился изнутри с яркостью свечи. Эта драгоценность была очень древней, и преданий о том, откуда пошло поклонение ей, не сохранилось".

Что мы могли узнать, если бы в наше время удалось исследовать этот "очень древний" камень? И каков был его действительный возраст? Мы уже никогда этого не узнаем, потому что некий монах Бенито, первый миссионер в Ачи-отлане, отнял этот камень у индейцев: "Он растолок его в порошок, хотя один испанец предлагал за него три тысячи дукатов, размешал в воде, вылил на землю и растоптал..."

Столь же типично расточительным по отношению к интеллектуальным сокровищам мексиканской истории яв­ляется неведение Кортеса, которому император ацтеков Монтесума преподнес два подарка. Это были круглые ка­лендари размером с колеса кареты, один из чистого серебра, другой — из чистого золота. Оба они были покрыты изыс­канно выгравированными иероглифами, которые могли не­сти исключительно ценную информацию. Но Кортес сразу же переплавил их в слитки.

. По всей Центральной Америке монахи с неистовостью вычищали все из собраний знаний, накопленных с древ­нейших времен, сваливали в кучи и сжигали. Так, напри­мер, в июне 1562 года на главной площади Мани (чуть южнее современной Мериды в провинции Юкатан) монах Диего де Ланда сжег тысячи рукописей майя, чьи свитки из оленьего пергамента были покрыты иллюстрациями и иерог­лифами. Он также уничтожил бессчетное количество "идо­лов" и "алтарей", которые он объявил "делом рук дьявола, злостно желавшего отвратить индейцев от пути истинного и не дать им принять христианство..." В другом месте он так развивал эту тему:

"Мы нашли множество книг [написанных индейскими буквами], но поскольку в них не

было ничего, кроме суеверий и дьявольских пред­рассудков, мы все их сожгли, что туземцы восприняли с большой скорбью ц болью".

Эту боль должны чувствовать не только "туземцы", но и все люди во все времена, если они хотят знать правду о прошлом.

Многие другие "божьи люди", даже еще более безжа­лостные, чем Диего де Ланда, участвовали в решении сата­нинской задачи: уничтожить историческую память народов Центральной Америки. Среди них отличился епископ Мек­сики Хуан де Сумаррага, который похвалялся, что уничто­жил 20000 идолов и 500 индейских храмов. В ноябре 1530 года он сжег принявшего христианство ацтекского аристок­рата, обвинив его в возврате к поклонению богу дождя;

позднее на рыночной площади в Техкоко он устроил гран­диозный костер из трудов по астрономии, рисунков, руко­писей и иероглифических текстов, которые конкистадоры /силой отбирали у ацтеков в течение предшествующих один­надцати лет. Вместе с дымом от преданной огню сокровищ­ницы знаний и истории навсегда рассеялись надежды чело­вечества на то, чтобы частично излечиться от коллективной амнезии.

Что же осталось нам из письменного наследия-древних обитателей Центральной Америки? Благодаря испанцам это меньше двух десятков оригиналов рукописей и свитков.

Как утверждалось, во многих документах, которые по милости монахов обратились в пепел, содержались "летопи­си прошлых веков".

О чем повествовали эти утраченные летописи? Какие тайны хранили они? '

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: