Синкретические явления в системе частей речи

Синкретические явления в частях речи — это совмещение в словах
признаков разных категориальных классов. Внутричастеречный син-
кретизм объясняется разными причинами. Условно их можно свести
к трем типам.

Во-первых, он связан с переходом слов из одной части речи в дру-
гую и возникновением функциональных омонимов. Переход слов из од-
ной части речи в другую осуществляется на основе синтаксической
функции. Употребление слова в несвойственной части речи синтаксиче-
ской роли может привести к изменению его грамматических признаков.
Например, существительное столовая образовалось субстантивацией
соответствующей формы прилагательного. Перейдя в существительные,
слово столовая начало называть предмет, а не признак предмета, пере-
стало изменяться по родам, в предложении стало употребляться в роли
подлежащего, дополнения, обстоятельства места, но сохранило адъек-
тивное склонение. В результате появилась необходимость разграниче-
ния формально совпадающих лексем двух частей речи, прилагательного
и существительного: столовая — это такое слово, у которого есть свой-
ства существительного (категориальные признаки) и прилагательного
(флексии, выражающие грамматические значения).

В русском языке наблюдается 1) переход слов из одной знамена-
тельной части речи в другую: субстантивация прилагательных и при-
частий, адъективация причастий, адвербиализация существительных
и деепричастий; 2) переход знаменательных слов в служебные и модаль-
ные слова, а также междометия, 3) взаимодействие между служебными
словами.

Образование функциональных омонимов в современной лингви-
стике считается особым объектом исторического (диахронного) слово-
образования. Однако оно не может не учитываться и при синхронном
описании частей речи, так как в целом является перманентным процес-
сом. И в современном языке одна и та же словоформа может оказаться
в синтаксических позициях разных частей речи. При этом полный час-

В А Богородицкий Общий курс русской грамматики М-Л , 1935 С 104
' См указ соч С 105

теречный разрыв происходит далеко не всегда По наблюдению
В В. Бабайцевой, при переходе единицы из одной части речи в другую
возникает «зона синкретизма», т е «область переходных образований,
характеризующихся синтезом (совмещением) дифференциальных при-
знаков взаимодействующих частей речи как в синхронном, так и в диа-
хронном плане» ²²

В качестве яркого примера описываемого явления можно привести
субстантивированные причастия. Субстантивация причастий в совре-
менном языке продуктивна. В форме среднего рода причастия обычно
образуют событийные субстантивы (прошлое, минувшее, случившееся),
в форме мужского и женского рода — личные существительные (вошед-
ший, вошедшая, сказавший, сказавшая, служащий, служащая, осужден-
ный, осужденная).

Особенностью таких слов оказывается то, что они регулярно со-
храняют значение глагольных категорий вида, времени и залога. При-
меры: Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не го-
дится Раньше всего ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту
был не маленького и не громадного, а просто высокого (Булгаков). <Раз-
вяжите ему руки > — Чем хочешь ты, чтобы я поклялся^ — спросил раз-
вязанный (Булгаков). <Маргарита догадалась, что она летит с чудовищ-
ной скоростью > Поворачивая голову вверх и влево, летящая любовалась
тем, что луна несется над нею, как сумасшедшая (Булгаков). Ждать
пришлось недолго открыла Ивану дверь какая-то девочка лет пяти и. ни
о чем не спрашивая у пришедшего, немедленно ушла куда-то (Булгаков).
Весь под ногами шар земной Живу Дышу Пою Но в памяти всегда со
мной погибшие в бою (Щипачев).

При частеречной характеристике таких причастных субстантива-
тов приходится или в существительных выделять слова с глагольными
признаками (что разрушает морфологическую целостность существи-
тельных как части речи), или расширять представление о гибридности
причастий, приписывать им сходство не только с прилагательными
и глаголами, но и с существительными, считать, что причастию как
классу определенных глагольных словоформ свойственно замещать суб-
стантивные позиции (Именно такое решение принимается в настоящем
пособии)

Функциональные омонимы усложняют деление словарного состава
на семантико-грамматические разряды. Они же частично объясняют по-
левую структуру частей речи в целом.

Вторая причина внутричастеречного синкретизма — это синтакси-
ческая деривация, т. е. образование таких производных слов, которые

В В Бабайцееа Зона синкретизма в системе частей речи современного русского языка //
филологические науки 1983 № 5 С 37

по определению сохраняют лексические значения своих производящих
основ и получают отличное от них морфологическое оформление В ре-
зультате существительные, являющиеся именами действий, имеют не
только признаки имени (род, число, падеж, согласуемое определение,
синтаксические функции), но и глагола. Они, как глагол, обладают
свойством синтаксического управления, нередко сохраняют при этом
соответствующую глагольную дистрибуцию: рассказать о чем-нибудь ->
рассказ о чем-нибудь, обучить чему-нибудь —> обучение чему-нибудь, пере-
ходить через что-нибудь —> переход через что-нибудь, наградить за что-
нибудь —> награждение за что-нибудь и т д

Порядковые числительные как синтаксические дериваты количест-
венных числительных, с одной стороны, морфологически и синтаксиче-
ски (согласуются с существительными) совпадают с прилагательными,
с другой стороны, сохраняют свойства своих производящих основ:

1) «образуют в совокупности ассоциативный ряд слов, связанных меж-
ду собой постоянным строго определенным количественным значением
таким образом, что все рядом стоящие слова отличаются друг от друга
одной семой (все слова отличаются одно от другого рядом стоящего
в системе одним и тем же значением — единицей), первый, второй, тре-
тий, четвертый и т. д.» (Л. Д. Чеснокова), 2) называют признак, указы-
вая на место предмета в счетном ряду, 3) образуют составные формы,
аналогичные составным количественным числительным, 4) форма мно-
жественного числа порядкового слова нетипична для сочетаний с кон-
кретными (считаемыми) существительными (кроме pluraha tantum):

*седьмые мальчики. *пятые груши и др.

Примечание. Л Д Чеснокова в результате тщательного сопоставитель-
ного анализа порядковых числительных и прилагательных, а также
порядковых и количественных числительных установила, что степень соответствия порядковых слов и имен прилагательных равна 40%, а порядковых слов и количественных числительных — 44% При этом она отметила 15 признаков, по которым порядковые слова отличают ся от прилагательных, 12 признаков, объединяющих порядковые и количественные числительные, и 15 признаков, различающих их ²³

Особое место среди синтаксических дериватов анимают причастия и деепричастия. Их транспозиционная функция обозначена морфологи-
ческим оформлением. Причастие обозначает действие в позиции опре-
деления, а деепричастие — в позиции обстоятельства Особенностью
причастий и деепричастий как синтаксических дериватов является то,
что они сохраняют не только лексическую, но и категориальную семан-
тику своих производящих основ Это мешает их объединению с прила-

Л Д Чеснокова Порядковые числительные в аспекте теории синкретизма // Переходность
и синкретизм в языке и речи М , 1991 С 44—54

гательными и наречиями При частеречной характеристике причастий
и деепричастий их либо оставляют в глаголе (чему противится морфо-
логическое оформление этих словоформ), или выделяют в отдельную
часть речи, что не соответствует представлению о том, что у самостоя-
тельной части речи должна быть своя категориальная семантика

Третьей причиной синкретических явлений в частях речи является
функциональное сближение слов, принадлежащих к разным категори-
альным классам, в таких синтаксических условиях, которые не позволя-
ют или препятствуют реализации в словоформах их грамматических
свойств. «В морфологических категориях происходят постоянные изме-
нения соотношений, и импульсы, толчки к этим преобразованиям идут
от синтаксиса» (В. В. Виноградов)²⁴.

Этот тип синкретизма проявляется в словах категории состояния
на -о, таких, как хорошо, плохо, полезно, тепло, уютно, светло, темно,
просторно и т. п. Это признаковые слова, соотносительные с краткими
прилагательными в форме среднего рода и качественными наречиями,
в функции главного члена безличного неглагольного предложения. Во-
обще, такие слова относятся к прилагательным или наречиям в зависи-
мости от того, называют ли они признак предмета (помещение уютно,
просторно, светло, растение полезно, небо мутно, темно, поле хорошо),
или признак признака (расположиться уютно, жить дружно, готовить
хорошо, одеваться просто). Когда подобные признаковые словоформы
оказываются в безличном предложении в позиции при связке, они пере-
стают различаться грамматически, так как при отсутствии подлежаще-
го краткая форма не может назвать признак предмета и реализовать
свое свойство согласовываться, а наречие без глагола перестает обозна-
чать признак признака. Лексическая семантика слова сохраняется, при
этом, не будучи направленной на выражение признака предмета или
признака действия, нередко соотносится с именем признака как состоя-
ния. Ср. Сердце трепещет отрадно (Фет), Не отходи от меня мне
так отрадно с тобой (Фет); Мне страшно этого субъекта (Пастер-
нак), Лицо страшно, Свежо и остро пахли морем На блюде устрицы во
льду (Ахматова), На улице свежо. Тихо в комнате просторной. А за ок-
нами мороз (Ахматова), Станицей тучки носятся. Тепло озарены. И в ду-
шу снова просятся Пленительные сны (Фет).

Значение состояния Л. В. Щерба (а за ним и многие другие лингви-
сты) назвал категориальным для части речи категория состояния, одна-
ко оно не является общим для безлично-предикативных слов, см. об
этом (§) 13.

²⁴ В В ВиноградовРусский язык М 1972 С 31
32

Примечание. В В Бабайцева различает узуальные и окказиональные
синкретичные слова. Первые, как правило стилистически нейтраль-
ны, вторые экспрессивны, «ибо привлекают внимание своей необыч-
ностью Особенно выразительны случаи окказиональной субстанти-
вации служебных и местоименных слов < > Например Он ждал
'и ', но последовало страшное "но "» (Д. Гранин)²⁵

Синкретические явления на границах частей речи в литературе
описаны далеко не достаточно. Но и имеющиеся сведения позволяют
делать вывод о том, что известная стабильность системы частей речи
базируется на типичных единицах каждого класса, единицах, обладаю-
щих всем набором признаков, по которым одна часть речи отличается
от других.

Что же касается синкретических единиц, то они не столько подры-
вают эту стабильность, сколько свидетельствуют о том, что в традици-
онно выделяемые части речи включаются лексемы и словоформы, под-
водимые под общие определения лишь частично.

Примечание. Синкретизм обнаруживается и на уровне лексико-грамма-
тичееких разрядов Например, одно и то же существительное может
иметь свойства отвлеченных и конкретных слов, см Из шатра, тол-
пой любимцев окруженный, выходит Петр Его глаза сияют Лик его
ужасен Движенья быстры, он прекрасен (Пушкин) Слово движе-
ние является отвлеченным, но у него, подобно конкретным существи-
тельным, есть формы множественного числа В грамматических (мор-
фологических) же категориях синкретические единицы невозможны

ЛИТЕРАТУРА

Бабайцева В В Зона синкретизма в системе частей речи современного русского

языка Филологические науки 1983 №5
Бондарко А В Грамматическое значение и смысл Л , 1978 С 128-171
Бондарко А В Теория морфологических категорий Л, 1976 С 41-129
Виноградов В В Русский язык Грамматическое учение о слове М, 1972

С 30—13 (Далее обозначается как Русский язык 1972)
Зализняк А А Русское именное словоизменение М 1967 С 19-34
Зализняк А А Грамматический словарь русского языка Словоизменение М ,

1977 С 3-10
Кубрякова Е С Части речи в ономасиологическом освещении М, 1978

С 44-64
\'1илославский И Г Морфологические категории современного русского языка

М 1981 С 24-tl

Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. Издание 7-е М.,
1956. С. 62-102 (Далее это издание обозначается также: Русский синтаксис
в научном освещении).

Русская грамматика: в 2-х тт. М., 1980. Т. 1. С. 453—159 (Далее обозначается как
Русская грамматика-80, т. 1).

Смирницкий А. И. Лексическое и грамматическое в слове // Вопросы граммати-
ческого строя. М., 1955.

Чеснокова Л. Д. Порядковые числительные в аспекте теории синкретизма // Пе-
реходность и синкретизм в языке и речи. Межвузовский сборник научных
трудов. М., 1991.

Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. Л., 1941. С. 420^434.

Щерба Л. В. О частях речи в русском языке // Избранные работы по русскому
языку. М., 1957.

ИМЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ
§ 18. Частеречные признаки существительных

Существительное как часть речи объединяет лексемы с предметным
значением, имеющие грамматические категории рода, числа, падежа,
способные в предложении быть подлежащим и дополнением, а также
определяться прилагательными.

Значение предмета в существительных является категориальным,
его имеют все типы существительных, такие слова, как человек, кошка,
соловей, щука, дерево, дуб, нежность, приветствие, пальто, МТС, столо-
вая, Петров и т. д. Это значение проявляется в том, что существитель-
ные или называют предметы, или обозначают признаки и действия на-
подобие предметов. Что бы ни называло существительное, оно пред-
ставляет некоторую субстанцию как независимую, как носителя при-
знаков. Разъясняя сущность предметности, А. М. Пешковский писал:

«В слове снег выражена определенная сумма признаков, из которых ни
один не назван»²⁶. К каждому существительному можно поставить во-
прос с местоимениями кто или что. Такие вопросы А. М. Пешковский
назвал «мерками существительного», т. е. предметности. «Когда мы
спрашиваем кто или что, мы не называем никакого предмета (да и не
знаем его, иначе не спрашивали бы), а только показываем своим вопро-
сом, что то, о чем мы спрашиваем, нам представляется как предмет, а не
как качество или действие» ²⁷.

²⁶ А. М. Пешковский.Русский синтаксис в научном освещении. 1920. С.66.

А. М. Пешковский. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. С. 73.

Значение предмета может заключаться в корне (дом, скамья, книга,
перо, собака, ворон, пальто, такси и т. п.), но в целом предметность свя-
зана с грамматической оформленностью слова, которая включает в се-
бя формы словоизменения, суффиксы, при помощи которых образуются
существительные (и другие словообразовательные признаки), замеще-
ние синтаксических позиций подлежащего и дополнения и синтаксиче-
ские связи. Так, слово нежность лексическим значением обозначает ка-
чество, но тем не менее выражает и предметность, и это объясняется
тем, что оно грамматически оформлено как существительное: образова-
но субстантивным суффиксом, имеет субстантивный род, изменяется по
субстантивной парадигме, в предложении может быть подлежащим
и дополнением и присоединять к себе согласованное определение (Твоя
нежность меня удивила). Как уже отмечалось, для формирования значе-
ния предметности словоизменение не является строго обязательным ус-
ловием: среди существительных есть несклоняемые слова.

Предметность — это грамматическая частеречная категориальная
семантика. Предметность существительного, по словам А. М. Пешков-
ского, «имеет огромное значение для нашей мысли. Без нее невозможны
были бы никакое знание, никакая наука» ²⁸.

К морфологическим признакам существительных, кроме рода, чис-
ла и падежа, многие лингвисты относят категорию одушевленности/не-
одушевленности. В Кратком справочнике по современному русскому
языку одушевленность/неодушевленность определяется как несловоиз-
менительная классифицирующая морфологическая категория (1995,
с. 221), которая выражается совпадением родительного и винительного
падежей у одушевленных слов и именительного с винительным падежом
у неодушевленных слов, а также выбором соответствующих форм со-
гласованных определений. При этом одушевленность/неодушевлен-
ность существительных признается частным проявлением общей грам-
матической категории, в которую также входят: одушевленность/неоду-
шевленность прилагательных, одушевленность/неодушевленность пол-
ных причастий, одушевленность/неодушевленность местоимений, оду-
шевленность/неодушевленность числительных. У прилагательных, при-
частий и числительных категория одушевленности/неодушевленности
является словоизменительной, она не выражает номинативного содер-
жания, «а служит лишь дополнительным формальным средством обо-
значения одушевленности существительных, с которыми сочетаются
перечисленные атрибутивные слова» (Е. В. Клобуков). Одушевлен-
ность/неодушевленность как грамматическая категория характеризует-
ся по той схеме, по которой обычно дается категория рода.

Выделение категории одушевленности (неодушевленности) cooтbетcт-
ствует ее определению как одного из компонентов согласовательных
классов, описанных А. А. Зализняком.

А. А. Зализняк выделяет согласовательные классы на основе двух
признаков, рода и одушевленности. В одном классе оказываются все
словоформы лексем, избирательно относящиеся друг к другу при согла-
совании. Так, совокупность всех словоформ существительного каран-
даш и прилагательного новый оказывается в одном классе, а совокуп-
ность всех словоформ существительного учитель и прилагательного но-
вый -— в другом классе.

А. А. Зализняк выделил семь основных согласовательных классов
(мужской неодушевленный, мужской одушевленный, женский неодушев-
ленный, женский одушевленный, средний неодушевленный, средний
одушевленный и класс, объединяющий pluralia tantum с их атрибутами)
и назвал их особой грамматической категорией.

Согласовательные классы являются особенностью грамматическо-
го строя русского языка. Но они не образуют отдельной морфологиче-
ской категории уже потому, что выделяются по двум основаниям (со-
гласовательные классы можно выделять и по трем признакам: роду,
одушевленности и числу)²⁹.

Примечание. В изменяемых частях речи есть и другие формальные клас
сы, не образующие морфологических категорий. Таковы типы скло-
нения (в именах) и спряжения (в глаголе)

Включенность в согласовательные классы сама по себе не означает,
что одушевленность является морфологической категорией.

В отнесенности одушевленности/неодушевленности к морфологиче-
ским категориям не все согласуется с принципами выделения самих ка-
тегорий.

1) Прежде всего содержание одушевленности/неодушевленности не
соответствует тому, что называют грамматическим (морфологическим)
значением. Одушевленность/неодушевленность — это понятийная кате-
гория, в которой отражается языковое представление о живых и нежи-
вых предметах. Номинативное значение, называемое одушевленно-
стью/неодушевленностью, формируется на основе обобщения лексиче-
ской семантики слов. В связи с этим существует мнение о том, что поня-
тие одушевленности (соответственно и неодушевленности) неприложи-
мо к признаковым словам в целом, а также к существительным, не обо-
значающим конкретные предметы. Так, И. П. Распопов писал: «В неко-
торых учебных пособиях утверждается, что подразделение на одушев-
ленные и неодушевленные касается всех существительных. Это, конеч-

²⁹ См Современный русский язык/Под ред В А Белошапковой М , 1989 С 420

но, неверно. По отношению к существительным конкретно-веществен-
ным и абстрактным сама постановка вопроса об их принадлежности
к одушевленным или неодушевленным (если иметь в виду обозначаемые
ими реалии) логически абсурдна» ³⁰.

2) Одушевленные и неодушевленные слова не образуют противо-
поставления на основе общего содержательного компонента. (!?)

3) В языке нет морфемы, которой можно было бы приписать функ-
цию выражения одушевленности/неодушевленности. (!?)

4) Классифицирующая функция одушевленности существенно отли-
чается от того, что называют классифицирующей морфологической ка-
тегорией. Одушевленность отделяет слова мужского рода, которые бы-
вают одушевленными и неодушевленными в единственном и множест-
венном числе, от слов среднего и женского родов, являющихся одушев-
ленными только во множественном числе. В среднем и женском роде
граница между одушевленностью и неодушевленностью проходит внут- ?!
ри слова (не бывают одушевленными в единственном числе также слова
мужского рода с окончанием -а и существительные общего рода).

5) Флексия прилагательного (причастия, отчасти числительного)
может указывать на то, что признак принадлежит одушевленному или
неодушевленному (т. е. живому, неживому в языковой интерпретации)
предмету, быть дополнительным средством выражения одушевленно-
сти/неодушевленности: ср. вижу красивое пальто и вижу красивого кен-
гуру. Однако вне сочетания с существительными прилагательные (при-
частия, числительные) по признаку одушевленности не могут быть оха-
рактеризованы (ср. с формами рода, числа и падежа). На досинтаксиче-
ском уровне в прилагательных категорию одушевленности выделить
нельзя. Согласование же в падеже, точно так же как в роде и числе, яв-
ляется частеречной синтаксической особенностью прилагательных.

Итак, выделение четвертой морфологической категории существи-
тельных очень спорно. Морфологическими признаками существитель-
ных остаются категории рода, числа и падежа. Что же касается одушев-
ленности (неодушевленности), то она является основанием для выделе-
ния особого лексико-грамматического разряда существительных.

Существительное как часть речи дано и в структурно-словообразо-
вательном отношении: есть морфемы и способы образования, которые
представлены только в этом грамматическом классе. См.: -ик, -ник,
-тель, -аръ, -иц, -атин и т. д., аббревиация, субстантивация, универба-
ция, усечение.

С синтаксической стороны существительные характеризуются тем,
что могут быть любым членом предложения, кроме простого сказуемо-
го (т. е. не могут замещать позицию финитной формы глагола), но спе-

³⁰ Я Л Распопов, А М Ломов Основы русской грамматики Воронеж 1974 С 23
37

цифически их отличает от других частей речи то, что они выражают
грамматическое подлежащее и дополнение. Эти две функции для суще-
ствительного являются первичными. Если о какой-нибудь лексеме из-
вестно, что она не может быть ни подлежащим, ни дополнением, то
можно считать известным также, что данная лексема не относится к су-
ществительным (не должна относиться).

Яркой синтаксической приметой существительных является их со-
гласовательное свойство. Нет таких существительных, скоторьми не
могло бы согласоваться то или иное прилагательное.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: