Урок второй: принципы целесообразности. 5 глава

— А поговорить?— Линда задумалась:

— Ну, на полчаса где-то...

— Тебя вызывали?

— Да.

— Что-то случилось?— Лин рассмеялась:

— Да нет... просто 'проявляют бдительность': если я 'стреляла' — может, что не так — вдруг помощь нужна... Они подождали ещё чуток — тишина... Вот и поинтересовались, что случилось...

— Они что — о каждом 'выстреле' знают?

— Конечно... и не только...— Лин снова усмехнулась.

— Чего смеёшься?

— Да ничего... Просто представила себе выражение его лица, когда я сказала, что разжигала костёр, чтобы погреться... Бедняга даже не нашёл, что сказать — молча отключился...

— Кто?

— Оператор...

— Ты его знаешь?

— Конечно... Нас сейчас 48 человек — совсем не так много...

— И откуда вы?— Лин озадаченно нахмурилась:

— Как тебе сказать... Вообще говоря, я не вправе разглашать такую информацию... Скажем так: планета называется...— девушка шевелила губами, как бы перебирая варианты,— Челла... Да, похоже... Именно 'Челла'... Для Вашего языка это будет правильно... Сам понимаешь, что ни систему, ни координаты, ни даже массу или период обращения я назвать не могу — в космосе все известные нам планеты совершенно уникальны, поэтому достаточно одной любой характеристики...

— Я понимаю... Скажи, Лин: а 'талкер', 'пассер' — это ведь английские слова... Почему так?

— Видишь ли... Так 'исторически сложилось'... Просто первый 'контактёр' — то есть, 'контактёрка'... ой...— девушка на пару секунд умолкла, как бы к чему-то прислушиваясь,— я снова что-то не так сказала?

— Пожалуй... слово 'контактёр' в женском роде обычно не употребляется...

— Странно... а по 'общим правилам' — будто бы можно...

— Может, и можно — да 'не сложилось'... Так часто бывает... Такие случаи называют 'исключениями'...

— Исключениями?

— Да... Исключениями из правил...

— И много их?

— Хватает...

— Тогда нужно проводить реформу языка: если слишком много исключений — значит, пора менять или правила, или — сложившуюся практику...

— Ну, это не так просто...

— Конечно... Но ведь нужно же...

— Как тебе сказать... Видишь ли... У нас этим толком никто не занимается...

— 'Толком' — это как?

— Ну, основательно, что ли... толково... серьёзно...

— У вас что — нет языковедов?

— Есть, почему же... Просто они не имеют реальной власти, чтобы диктовать языковые реформы... а потому — больше констатируют, 'что есть', а не 'что должно бы быть'...

— То есть — язык, по сути, живёт 'сам по себе'?

— Почти... То есть — грамматические правила они всё же определяют, а вот стилистику, правила применения и трактовку тех или иных оборотов... Это, пожалуй, больше 'просто констатируют'... Кстати, а почему ты решила, что что-то не так сказала?

— Система 'шепнула'... Слово, дескать, я такое употребила, которое ей пока ещё на Земле не встречалось...

— Как это — 'шепнула'?

— Как тебе сказать... Те-ле-па-ти-чески — есть у вас такое слово... близкое по смыслу...

— Вы что — все 'в телепатической связи' с Системой?

— Нет, что ты... Это многим просто 'не по карману', как у вас говорят...

— А тебе — по карману?

— Пожалуй, что и я бы... скажем так: свои деньги я бы за это не платила...

— А кто платит?

— Экспедиционные денежки...— улыбнулась Лин.— Видишь ли... Организаторы экспедиции должны, в числе прочего, обеспечивать и безопасность её участников... в том числе — и здесь, на Земле... А для этого нужно контролировать не только перемещения, но и эмоциональное состояние... а при телепатическом контакте с системой это происходит автоматически... Да и с поведением меньше проблем — Система постоянно подсказывает...

— М-да... Ну, ладно... Так, значит, она тебе 'шепнула', а ты решила у меня переспросить, в чём дело?

— Ну, да... У кого же я ещё могу спросить?— Удивилась Лин.

— Понятно... И... что же 'первый контактёр'?— Вспомнил я тему разговора.

— А... Ну, да...— с трудом вернулась к ней и Лин.— Так вот, первый контактёр... она говорила по-английски... Поэтому многие слова — названия того, чего у вас тут нет, 'создавались' в английском... Ой, опять что-то не так?

— Ничего, ничего... Ну, а 'пересоздать' их на языке человека, с которым говоришь? Или — попросту перевести?

— Ну, это... как-то не принято... Языки ведь обычно легко заимствуют слова и понятия друг у друга... Просто наш язык... Скажем так: построен на совершенно иной платформе... Если можно так, конечно, сказать... Что-то Система постоянно 'шумит'... Да... Поэтому, когда мы вводим новое понятие, или пытаемся представить имя человека, или — название чего-либо... здесь, на Земле... или на другой планете... впервые... то мы стараемся сделать адекватный перевод с нашего языка на язык общения... Это непросто: обычно это делает система, при этом анализируя и фонетические особенности, и употребляемость слов, и ассоциативные особенности восприятия речи в обоих языках... Когда же она в итоге выдаст два-три варианта — мы выбираем наиболее благозвучный... по своему усмотрению. Когда же это слово приходится употреблять с людьми той же планеты, но говорящими на ином языке — мы стараемся его уже больше не переводить — тем самым поддерживая единый набор таких слов в пределах планеты... Хотя — скажем, в Африке у вас есть языки, на которые проще заново перевести, чем пытаться ввести русское или английское слово...

...Постепенно светлело. Мы уже почти совсем высохли, костёр догорал... Линда задремала. Неожиданно запищал талкер — девушка очнулась, встрепенулась, выбралась из моих объятий... Несколько слов на её языке, по-видимому, вызвали у неё некоторую досаду — она особенно не утруждала себя попытками скрывать эмоции...

— Что там?— Спросил я.

— Так, ничего... ничего особенного — просто я не ночевала на станции — народ волнуется... да ещё дежурный, сменяясь, рассказал, что я тут костры разжигаю лазером... У сменщика это вызвало недоумение — слишком много 'экзотики', а это настораживает...

— И что он подумал?

— Ну, скорее всего — подумал, что я нахожусь в обстановке, когда почему-то не могу сказать, что здесь происходит на самом деле... Поэтому и связался ещё раз... Подожди-ка...— девушка замолкла, как бы к чему-то прислушиваясь... улыбнулась, покачала головой...— Да, так и есть,— наконец произнесла она,— переполох на станции...

— Откуда ты знаешь?

— Джерри вышел телепатически, напрямую... минуя даже Систему — такого ещё не бывало...

— Он что — телепат?

— Он — психолог команды... Не имей он телепатических способностей, в такую экспедицию и в таком качестве он бы никогда не попал...

— И что же он 'сказал'?

— Поинтересовался, всё ли у меня в порядке и — действительно ли я использовала лазер только для того, чтобы зажечь костёр... И — нет ли у меня сейчас каких-нибудь проблем...

— Ну, и?

— Я подтвердила... И сказала, что проблем нет — пусть 'спят спокойно'...

— А он?

— Скажем так: пожал плечами... Ну, по крайней мере, теперь хоть успокоятся. Может быть...— мы поднялись. Лин потянулась, посмотрела на солнечный диск, показавшийся над линией горизонта...— Пойдём?

— Куда?

— Куда-нибудь...

— Пойдём...— и мы побрели вдоль берега.

— Послушай, Гарри...— вдруг нерешительно произнесла моя спутница,— скажи... я... могу рассчитывать на твою помощь?

— Конечно! Распоряжайся, как собой...— что ещё мог ответить я?

— Тогда... как ты думаешь — можно ли... поставить пассер... Ну, скажем — у тебя дома?

— Зачем?— Опешил я.

— Ну, во-первых — выходить каждый раз из воды — согласись, не совсем удобно...

— А... ну да, конечно... Конечно, можно — о чём речь...

— А во-вторых... Ты ведь скоро уедешь... Так как же мы будем с тобой общаться? Не искать же мне подводный грот в твоём городе...

— Ну да, конечно... Тем более, что там попрохладнее... Да и зима на носу...

— 'На носу'?— Озадаченно переспросила Лин,— а это ещё как?

— Ну, это... значит, скоро будет — так скоро, что уже буквально 'на носу'...

— Понятно...— девушка задумалась.— Скажи, Гарри... А мы можем рассчитывать, что об этом никто не узнает... Ну, скажем, хотя бы до конца экспедиции?

— От меня — разумеется. Но у меня есть жена...— Лин кивнула головой: знаю, мол.— Хотя... это можно сделать в лаборатории — она туда не заходит...

— Вот и прекрасно... Со временем, конечно, ей придётся это сказать... но пока — немного повременим, ладно?

— Ладно,— охотно согласился я, так как совершенно не представлял, как всю эту петрушку можно изложить Карине...

— Ну, что ж — будем считать, что мы предварительно договорились...— задумчиво глядя в море, проговорила девушка.— Уже рассвело... пора прощаться? Или ты можешь сутками не спать?— Улыбнулась она.

— Я? Да нет, вроде...— по правде говоря, меня давно уже клонило в сон — но как же признаться ТАКОЙ девушке, что есть что-то, что ты предпочёл бы сейчас общению с ней? Даже если это 'что-то' — мягкая подушка...

— Ну, вот и хорошо,— она с трудом подавила зевок,— а то я уже, признаться, почти готова уснуть прямо вон там — на гранитном парапете...— я улыбнулся в ответ, подошёл, обнял — чуть-чуть, едва касаясь, мою очаровательную спутницу и мы расстались. Она пошла к воде, в полосе прибоя остановилась, обернулась, и — помахала мне рукой... Я ответил тем же. Девчонка нырнула — как-то интересно; войдя в воду, как в открытую дверь — тихо, аккуратно, без шума, без брызг — и исчезла в волнах...

Глава 5: Пассер.

...Я уехал домой в конце августа. За прошедшие две недели девушка больше ни разу не появилась. Не появилась она и за два последующих месяца. Постепенно из памяти начинали исчезать приятные воспоминания... Сначала я беспокоился: не случилось ли чего. Потом вся эта история начала вызывать раздражение: тоже мне, дескать, нашли подопытного кролика, посадили в клетку и ждут, когда он понадобится, чтобы проглотить! Потом мне стало всё равно и я начал об этом забывать...

...Проснувшись однажды солнечным морозным утром, я встал и, потягиваясь да щурясь, стал рассматривать искрящийся снег за окном. На скамейке сидела девчушка — в коротенькой шубке с капюшоном, тоненьких облегающих гамашах и маленьких сапожках. Увидев меня, она встала и откинула капюшон. 'Линда...'— опешил я. Девчонка стояла и улыбалась, как бы говоря: 'Ну, вот видишь — мы снова встретились! И снова всё хорошо... и дальше тоже будет совсем неплохо...'.

Уже через пару минут я, натянув наспех кое-какую одежонку и совершенно забыв об оскроблённом трёхмесячным ожиданием самолюбии, вылетел на улицу и, подхватив её на руки, закружил прямо под окнами собственного дома.

— Тише ты... люди смотрят...— с Земной осторожностью пыталась угомонить меня Лин. Спустя пару минут я уже помогал ей раздеться в прихожей. Под шубкой оказалось практически такое же платье-хитон, которое я не мог забыть с лета... И оно, и гамаши были настолько тонкими, что девчонка выглядела... скажем так: не слишком одетой. 'Интересно, они у себя всегда так ходят?'— Мелькнула у меня завистливая мысль: я представил себе, как выглядят улицы городов, заполненные девушками в подобных одеяниях... Лин улыбалась. 'Может, они всегда такие улыбчивые?',— думал я.

— Ты рад?— Наконец спросила она.

— Очень...— почему-то шёпотом ответил я.— Но... скажи: почему ты так долго не показывалась?

— А как ты думаешь?

— Не знаю,— я искренне пожал плечами.

— Карина...

— Что 'Карина'?— Спросил было я и только тут до меня дошло: действительно, всё это время со мной была Карина... И только вчера она уехала на пару недель... У неё на работе собиралась группа лыжников в горы — она не смогла устоять... Не так, чтобы она была заядлой лыжницей — она у меня... 'дiвчина тендiтна' — можно так сказать... но глазеть на это дело любит, и, если видит, что склон не слишком сложный и уже 'накатанный' — совсем не прочь воспользоваться... Рисковать, правда, не любит — ну и слава Богу, ибо, по-моему, риск — дело не женское...

Линда улыбалась: видно было, что её забавляет моя растерянность.

— Ну, что делать будем?— Наконец спросила она.

— Чай пить,— пробормотал я, взгромоздив на плиту чайник. Лин с интересом наблюдала за процессом: видно было, что многое в доме ей в диковинку; но вопросов не задавала...

— Ты свободен сейчас?

— Да...— я кивнул на календарь,— воскресенье...

Лин улыбнулась:

— Меня долго забавляла привычка землян отдыхать в определённые дни...

— А сейчас?

— Сейчас? Привыкла...

— А у вас?

— У нас? Работают, пока работается... Знаешь, когда получается что-то — совсем не хочется останавливаться... Ну, а когда заканчивают — тогда и отдыхают. Недельку-другую... А здесь уже и мы по-вашему привыкать стали: на станции иногда тоже 'общие выходные' устраивают...

— Чай будешь?

— Что?

— Я спрашиваю: чай пить будешь?

— Налей, попробую...— я налил. Лин пробовала долго, в несколько попыток... В конце концов сказала:

— Ты знаешь... Не понимаю я что-то этого напитка... А сока у тебя нет?

— Есть, наверное...— я полез в холодильник, но ничего путного не нашёл. 'Вот привередливая гостья...'— шептал мне 'внутренний голос'. Наконец взгляд мой упал на спасительную банку варенья — и проблема была решена. Лин внимательно наблюдала за моими манипуляциями, когда я пытался растворить в стакане воды ложку до невозможности загустевшего клубничного варенья, осторожно взяла стакан...

— Хм... Неплохо,— удовлетворённо проворковала она. Я не смог удержаться от искушения и преподнёс ей ложечку варенья 'на пробу'. Настороженно глядя на меня, она попробовала. 'Как дикарка'— улыбался мой внутренний голос...

— Ну, очень неплохо,— удовлетворённо констатировала гостья. Затем, неприязненным жестом указав на стакан с чаем, добавила:

— А вот как вы это зелье пьёте — извини, не понимаю...

Я начал что-то говорить про тонизирующие напитки, но она в ответ только пожимала плечами, с интересом рассматривая квартиру и явно думая о чём-то ином. Наконец она спросила:

— А там что?

— Там?— Я перехватил её взгляд,— лаборатория... Мне просто удобнее работать в то время, когда работается...— Лин понимающе улыбнулась,— вот мне и организовали квартиру побольше и помогли оснастить лабораторию дома — так от меня больше пользы, чем при восьмичасовом рабочем дне...

— Я вообще не понимаю, как можно работать головой в кем-то определённое время,— пожала плечами Лин.— Похоже, что организацией умственного труда у вас занимаются люди, не имеющие никакого представления о процессе мышления...

— Ну, почему же...— попытался обороняться я,— мне ведь сделали лабораторию...

— Ну, допустим, это...— Лин задумалась, будто что-то мучительно припоминая,— скорее не правило, а исключение...— бросив на меня лукавый взгляд, закончила она.

— Согласен... Пойдём?

— Куда?

— В лабораторию?

— Пойдём.— Мы поднялись и отправились в 'святилище', как называла мои апартаменты жена. Лин внимательно оглядывала стены, заглядывала в ниши и кладовки, пытаясь понять конструкцию помещения... Наконец она сказала:

— А эту кладовочку можно освободить?

— Да, конечно! Здесь ничего такого особенного нет... Да и хлама немного — за полчаса перетаскаем.

Лин вынула какое-то подобие рулетки — нечто, размером со спичечный коробок... Прижав коробок к одной стенке кладовки, она нажала кнопочку — мелькнул луч, на табло засветились какие-то знаки. Взглянув на них, девушка удовлетворённо хмыкнула. Тем же способом были измерены высота и глубина кладовки. Лин не скрывала своего удовлетворения:

— Просто изумительно!— Восхищалась она, оглядывая кладовку и понемногу передавая мне её содержимое.— Даже вход не будет видно — просто дверь в кладовку, и всё... Если что — её можно запереть...

— Зачем?

— От любопытных глаз...

— Так ведь здесь никого не бывает...

— И Карина?

— Даже она... Я терпеть не могу, если нарушается 'творческий беспорядок' — потом часами не могу ничего найти... Поэтому и убираю тут сам.

— А ей не любопытно?

— Что именно?

— Чем ты тут занимаешься?

— Не знаю... Может быть... Но, в любом случае — не настолько, чтобы она стала меня здесь тревожить или чтобы пыталась проникнуть сюда в моё отсутствие...

— Уверен?

— Абсолютно... По крайней мере, мы живём с ней уже пять лет, а такого не было ни разу...

— Пять лет?— Лин замерла с пачкой книг в руках.— И у вас до сих пор нет детей?

— Ну, понимаешь... Сначала мы просто жили, как друзья — мы неплохо знали друг друга, уже целовались не раз, но — всё как-то не могли решиться зарегистрировать брак...

— А 'зарегистрировать брак' — это как?

— Ну, это... Заявить о том, что мы создаём семью...

— А без регистрации нельзя, что ли?

— Можно... Но обычно все регистрируют...

— Так... А потом?

— Потом — привыкли... Мы знаем друг друга с 12 лет, с 17 начали встречаться... Подозревали, что это — Любовь, но — всё сомневались, стоит ли... Потом стали жить вместе — где-то год... Потом расписались...

— Что сделали?

— Расписались... Зарегистрировали брак. То есть — заявили о том, что мы теперь — одна семья... В это время нам было по 19 лет... Вот и считай: в 18 мы стали жить вместе, сейчас нам по 23...

— А детишек не хочется?

— Понимаешь... Я так разумею, что в этом или в следующем году нам уже просто 'очень пора' — подзадержались уже... Сначала я умудрился институт закончить за три года, поступил в аспирантуру... Теперь вот влез в эти исследования... Всё как-то некогда было... А сейчас Карина институт закончила, я почти закончил свой самый сложный этап — самое время, пожалуй...

— Не опоздайте, ребятки — действительно, подзадержались...— задумчиво проговорила Лин.— Кстати, когда можно 'занять кладовочку'?

— Да хоть сейчас...

— Серьёзно?

— Вполне!

— Ну, как знаешь...— Линда, пожав плечами, повернулась к опустевшей кладовке, смерила её оценивающим взглядом, затем вздохнула, как бы навеки с нею прощаясь, ещё раз прикинула своей 'рулеткой' некоторые размеры, затем положила этот свой 'спичечный коробок' в углу за дверью и отошла в сторону. Нажав вызов на талкере, примерно с минуту она переговаривалась с кем-то, несколько раз возвращаясь в кладовку и подвигая коробочку, затем прикрыла дверь, уселась рядом со мной и стала ждать. Где-то через минуту запищал талкер. Перекинувшись парой слов со своим собеседником, Лин подошла к кладовке, вздохнула и, я бы сказал — 'как бы перекрестясь' — открыла дверь. За дверью оказался знакомый мне по гроту вход в пассер, смахивающий на дверь лифта. Створки бесшумно распахнулись и мы заглянули внутрь. Обычная кабинка... Я даже, признаться, испытал лёгкое разочарование... Справа была небольшая панель управления, что-то вроде 'кнопок этажей', только кнопок было побольше... Стены — гладкие такие, тёплые... Почему 'тёплые'? Понятия не имею. Просто так показалось... Цвет у них какой-то мягкий и тёплый, если можно так выразиться... В уголке стояла пузатая бутылка. Лин улыбнулась:

— Джерри...— и, в ответ на мой недоумевающий взгляд, пояснила:

— Это из того сундучка... Матросского. Там было несколько таких бутылей... Мы сначала не поняли, что это такое... Анализы делали, пытались химический состав определить. Оказалось, что процентов 85 — вода, процентов 12 — этиловый спирт... остальные три процента — длиннейший список различных растительных компонент, который аналитики уже замучились пополнять...

— Вино, короче говоря... Хорошее старое вино.— Лин улыбнулась:

— Именно... Но для начала нужно было ещё знать, что такое вино... И зачем оно существует...

— Как — 'зачем'?— Удивился я.— Чтобы пить!

— Потом нужно было убедиться, что оно не испортилось... Возраст сундучка, по самым скромным оценкам, превышает триста лет...

— Хорошее вино не портится. И не стареет...— торжественно произнёс я.

— А кто мог утверждать, что это — именно хорошее вино?— Продолжала улыбаться Лин, видимо, вспоминая, сколько недоумения вызвали эти бутыли в команде.— Потом уже, когда всё как-то определилось, командор, как и полагается истинному капитану, снял пробу... Понравилось! Затем приложились все... Весёлый был денёк...

— Как — все? Все сорок восемь человек? К одной бутылке?

— Ну, не к одной... Мы тогда уничтожили целых три экземпляра...

— Интересно, как вы их делили — по капле?

— Ну, как тебе сказать... Каждому досталось грамм по 30 — чтобы попробовать и оставить какие-то впечатления, вполне достаточно...

— Это называется 'провели дегустацию'...— Лин улыбнулась:

— Именно...

— А нам пожертвовали целую бутыль... С чего бы это?

— А меня все любят!— Беззаботно рассмеялась Линда, кокетливо сотворив руками причёску типа 'я у мамы дурочка'.— А если серьёзно... Это — первый пассер, поставленный по моей ориентировке... Первый в моей жизни, понимаешь? Конечно, ребята не могли пройти мимо такого события, а, зная, что напарник мне нравится...

— Напарник — это кто?

— Ты, конечно...— Я смутился:

— Правда?— Лин нахмурилась:

— Я же просила... Если я говорю, значит — правда...

— Спасибо...— я не знал, что говорить — слова застревали и путались в горле...— Только...— я пожал плечами,— мне бы показалась чересчур неестественной такая откровенность...

— Какая?

— Ну, что я тебе понравился и ты... сама и... так просто... мне об этом сказала — это ещё ничего... Хоть и непривычно, но — несложно понять... А вот... то, что об этом знает вся команда...— Лин тряхнула головой, будто бы стряхивая наваждение:

— Не поняла... А что же тут такого? Что же — я должна скрывать от ближайшего окружения свои симпатии и антипатии? Чтобы люди не имели понятия, как я к ним... и к другим — отношусь? Это, по-твоему, лучше?

— Да нет... А Джерри? Ты ведь говорила, что он... твой самый близкий, самый лучший друг...

— Ну, да... Он и узнал первый,— пожала плечами Лин.— Кому же, как не ему, я могу рассказать самое сокровенное... Когда оно ещё толком не определилось и от собеседника ждёшь не только и не столько простого понимания, сколько... может быть, помощи... в том, в чём и сам ещё толком разобраться не можешь...

— Ты знаешь... Говоришь ты всё вроде и правильно... Только, уж извини... Не знаю, как взглядам... но привычкам нашим Земным да стереотипам это всё уж больно противоречит...

— А от стереотипов полезно время от времени избавляться...— с улыбкой глядя прямо мне в глаза, проворковала Лин. Бутылка тем временем уже очутилась у неё в руке, дверь так же бесшумно закрылась и мы направились на кухню. Искать штопор.

* * *

...Бутылку мы тогда так и не прикончили... Я достал высокие стаканы, плеснул в них густой — до непрозрачности — жидкости и мы начали пробовать... Божественный напиток... Где-то после полстакана Лин почувствовала неладное — заволновалась... Я смекнул, что девчонке, видимо, ещё просто не знакомо состояние опьянения; но решил 'тактично' промолчать. Видя моё спокойствие, она тоже пыталась 'держаться молодцом', но — видимо, отсутствие привычки употребления 'дьявольских смесей' сказалось — даже не допив стакана, она уже буквально не могла стоять на ногах. В глазах — ужас, недоумение:

— Слушай, а мы не отравились?

— Не волнуйся,— пытаюсь успокоить я,— всё так и должно быть...

— Но я ведь пробовала уже это — и такого не было... Может, это просто отравленная бутылка?— Бормотала, пытаясь подняться с кресла, челланка.

— Да нет... Просто дозы не те...— улыбался я, пытаясь не дать ей встать.

— То есть?— Заплетающимся языком пыталась она 'искать истину'.

— Ну, ты ведь помнишь, что ваши ребята обнаружили здесь этиловый спирт?— Сжалился наконец я.

— Дда...— мучительно что-то припоминая, выговорила Лин.

— А как он действует на организм?

— Ну... расширение кровеносных сосудов... расстройство координации... в принципе, возможна асфикция...— пыталась что-то вспомнить девчонка.

— Короче — алкогольное опьянение.— Констатировал я.

— То есть... ты хочешь сказать...— Лин сделала последнюю попытку подняться с кресла, но, видимо, сочтя её бесполезной, махнула рукой и продолжила с интонацией не слишком трезвого 'мыслителя':— Ты хочешь сказать, что я... просто пьяная?— Наконец выговорила она.

— Именно...— улыбнулся я.

— Пподожжди...— с настойчивостью истинного 'искателя истины' Лин пыталась всё же 'разобраться в ситуации':

— Но... ппоччему же ты стоишь... а я не могу встать? Я ведь выпила не больше тебя?

— А ты раньше когда-нибудь пробовала это зелье?

— Дда... Ннедавно...

— Ну, это в мизерных количествах... А в соизмеримых?

— В соизме... а, поняла... Нет, не приходилось...

— Так чего же ты хочешь?— Улыбался я.— Привычка нужна...

— Пприввыччка.. к чему?— Не унималась Лин.

— К пьянству...— совсем 'расходился' я: мне было откровенно интересно наблюдать эту милую, пьяную, но пытающуюся 'докопаться до истины' физиономию...

— К пьянству...— совсем озадачилась Лин.— А ззаччем?

— А чтоб не пьянеть...— расхохотался я и Лин наконец перестала воспринимать происходящее серьёзно.

— Шшуттишшь...— Прошипела, улыбаясь, она, игриво погрозила пальцем и... неожиданно 'отключилась'. Недопитый стакан выскользнул из безвольно опустившейся руки и упал на пол. Признаться, я изрядно струхнул: я представления не имел, что делать в таких случаях... Но Аллах сжалился надо мной: не успел я поставить свой стакан и подойти к девчонке, как она зашевелилась, и, пытаясь поудобнее умоститься в кресле — видимо, непрочь была малость поспать — пробормотала:

— Где-то что-то упало... Джерри... Я пьяная... хм... это же надо... спать...— отлегло: это проще... Я взял девчонку на руки, перенёс на тахту, укрыл пледом. Она мурлыкала с совершенно блаженной физиономией и куталась в плед. Мне больше ничего не оставалось делать, как, вытерев пятно на полу, спрятать подальше бутылку и лечь спать — в той же комнате, на диване: оставлять её в таком состоянии одну я почему-то не решался.

Спал я не слишком спокойно: Лин, похоже, всё время снилось что-нибудь экзотическое... Хвала Аллаху, что не слишком страшное: до воплей ужаса дело не дошло. Просто несколько раз я просыпался от её вскриков или бормотания — вот и всё.

Утром на неё было жалко смотреть: я никогда не думал, что каких-то 150 грамм могут такое сделать с человеком...

— Пьянство — зло!— После получасового разбирательства торжественно произнёс я, заставил её съесть таблетку аспирина и запить горячей водой с вареньем. Надо сказать — с тех пор мы общались не один день, но она ни разу не посягнула даже на полстакана: пригубит, распробует — и всё.

— Я,— с улыбкой напоминает,— теперь только 'дегустирую'...

...Днём она ещё немного поспала на диване и только вечером, когда уже совсем стемнело, решилась вернуться на станцию:

— Лучше я им всё это расскажу в совершенно трезвом виде — скажем, завтра утром,— улыбнулась она.

... На следующий день её не было. Я как-то не заметил этого — было, чем заняться... И только через день спохватился: куда это она пропала? Может, всё же что-то не так? Я даже начал бояться, как бы привычный нашим лужёным желудкам аспирин не вызвал у неё каких-либо серьёзных последствий... Несколько раз пытался подходить к пассеру, но — что я мог с ним сделать? Примерно то же, что и шимпанзе с микроскопом... Он при моём приближении даже не соизволил открыться... И вот, когда я уже буквально не находил себе места, створки двери пассера неожиданно распахнулись и из них, как ни в чём не бывало, выпорхнула совершенно свежая и вполне весёлая Линда.

— Привет!— Проворковала она, проведя ладошкой по моей небритой щеке.— Волнуешься?

— А как ты думаешь?

— Я не думаю, я знаю...— улыбнулась она,— только вот волнуешься ты совершенно напрасно, о чём я и пришла тебя известить...

— А чуть раньше нельзя было?

— Не-а...— усевшись на подоконник и беззаботно болтая ногами, сказала Лин.— Раньше я пассеры ставила...

— Такие же?

— Точно...

— И где же?

— А у всех остальных...

— И как?

— Во!— Лин задорно подняла вверх большой палец правой руки, с некоторой настороженностью наблюдая за моей реакцией.

— На Земле нахваталась?

— А где ж ещё...

— И как — везде пьянствовала?— Полюбопытствовал я.

— Спасибо, дружище... научил... мне одного раза по уши хватит...— с довольной физиономией, кивая головой, констатировала челланка.

— Ой, Лин... Что за стиль... Где это ты наобщалась?

— Да на Земле ж, батенька, на Земле,— явно кому-то подражая, пропела девчонка и, соскочив с подоконника, вдруг повисла у меня на шее.

— Ой, Гарри... Я такая счастливая...— уткнувшись мне в плечо, мечтательно прошептала она.

— А что?— Заговорщицки шепнул я в ответ.

— Понимаешь,— Лин немного успокоилась, откинула волосы, подошла к креслу и, как бы припомнив что-то, улыбнувшись, уселась в него,— три пассера за три дня — и все — 'без сучка, без задоринки'...

— Тоже на Земле услышала?

— Ага!— Лин расплылась в добродушной улыбке.— Представляешь: три первых в жизни пассера — и все 'чисто'! Командор даже посветлел как-то: говорил, что у новичков обычно такого не бывает... Я ведь хотела и тот, в скале, ставить — но мне тогда не дали: послали более опытных... А у тебя — я уже 'отвоевала'... Благо, Джерри помог — 'под свою ответственность'... Ну, мне тогда на радостях и второй разрешили ставить, а когда и там так же 'чисто' получилось — и третий...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: