Урок второй: принципы целесообразности. 13 глава

— Мда... Кто б мог подумать, что сама идея пассера может дать возможность трансгалактической связи!

— Она дала ещё немало возможностей...

— Например?

— Малоэнергетический флайер.

— То есть?

— Представь себе ваш самолёт с вертикальным взлётом или вертолёт. Штука удобная и часто — весьма незаменимая, не так ли?

— Так.

— Но — ужасно дорогая. В том числе — в энергетическом смысле. Да, можно взлететь и с полянки в лесу, но стоит это — мама дорогая...— Линда картинно закатила глаза. 'На Земле научилась',— подумал я.— А теперь представь, что корпус этого вертолёта, но без грохочущего винта, или — самолёта, но без ревущих турбин — поддерживается в пространстве просто путём перемещения его на нужное расстояние вверх за счёт пассирования... раз триста в секунду. Для поддержания этого процесса достаточно энергии его бортового аккумулятора — даже вашего производства... Чаще всего расстояние пассирования неизменно, а скорость подъёма или спуска определяется частотой... которая при посадке падает до ста Герц, а при сверхбыстром подъёме достигает 100 Кгц. При полной, кстати, безынерционности процесса...

— А ты ведь говорила, что для канала связи вы не можете работать с частотой более 10 Герц?

— То ж — для канала связи. Там координаты сложно считать, да и ошибки исправлять надо, если в камере содержимое слишком смещено окажется... И информацию, не забывай, тоже когда-то читать-писать надо... Кроме того, там ещё целая куча проблем, связанных с прогнозированием изменения координат в дальней точке... А здесь всё просто: имеешь координаты, добавляешь смещение — и вперёд! 100 Кгц — не проблема. Больше пока не было необходимости, так что — даже не пробовали. Сейчас эти флайеры — самый популярный вид скоростного личного транспорта на Челле. Их сейчас,— она задумалась,— примерно две-три штуки на тысячу челлан.

— А чего ж не сделать всем?

— Так ведь он денег стоит... И потом — ведь не живая душа: в глаза не глянешь, не поговоришь... Да и площадку нужно делать, а то при посадке на грунт там проблемы возникают... У отца есть такое, конечно — но он им пользуется, только если спешит сильно — на срочную операцию, например... А обычно все на копытных катаются: так оно здоровее будет,— закончила с улыбкой челланка.

— Слушай,— вдруг осенило меня,— так ведь летающие тарелки...

— Соображаешь, Гарри...— улыбнулась она.— То, что у землян принято называть тарелками, то есть — надпространственные средства транспортировки, именно так и работают. Только вес у них, как правило, куда больше, чем у флайера, а потому и основание мощнее. Следовательно, если их сажать на грунт — вдоль всего основания он будет превращён в пыль. Там потом год-другой ничего не растёт.

— Как будто выжжено...

— Именно.

— Постой... так ведь обычно и говорят, что на местах посадки тарелок остаются выжженные круги... А я-то думал — какой в этом смысл: что они, горячие, что ли. Если бы они садились на двигателе наших типов — был бы действительно выжженный грунт, но — не ровный круг, а с беспорядочными краями от полыхающего огня... А там — идеально ровно. И по окружности, и по глубине...

— Что же удивительного? Они ведь просто пассируют цилиндр пространства, содержащий корабль. Поскольку на грунт его нельзя приземлить точно — часть поверхности разрушается. Попросту — измельчается, как будто нарезается тонкими слоями — толщиной в расстояние пассирования... Внешне это выглядит, как слой пыли или выгоревшей земли...

— Представляю, что творится там, где они садятся постоянно...

— То есть?

— Ну, на космодромах... Там ведь пылищи должно быть... Они, небось, со временем вообще весь верхний слой грунта в пыль превратят...

— Почему же... Они ведь там вот так, на поверхность, не садятся...

— А как же?

— В магнитные ловушки. Когда ловушка уже держит тарелку, та может смело отключать пассирование — потом её спокойно опустят на поверхность. Без разрушения оной...— С улыбкой добавила она.

— Слушай,— вдруг вспомнил я,— а почему они исчезают?

— Кто 'они' и — куда, когда и где 'исчезают'?

— Тарелки. Когда набирают высоту и скорость — они часто просто исчезают. А вот 'куда' и почему — не знаю.

— Пока они взлетают — то есть поднимаются, они просто наращивают скорость, если им это нужно — вот и всё. Потом, поднявшись достаточно высоко, они могут переместиться уже не в рядомстоящую зону, а сразу на орбиту. При этом должен быть хлопок, так как на их месте появится часть безвоздушного пространства. Поэтому по нашим законам прямое перемещение из атмосферы в пространство с сильно отличающимся давлением (на орбиту, например) вне аварийных ситуаций запрещено. Если ты это видел — это были не наши тарелки. Мы, кстати, только раз появляемся в конкретном районе таким способом — чтобы поставить пассер. Потом уже в этом нет необходимости и лишний раз привлекать к себе внимание совсем не нужно... А прямое пассирование с поверхности в несмежные зоны для 'тарелок' запрещено у всех известных нам цивилизаций. Такой хлопок на поверхности обычно сеет жуткую панику у аборигенов...

— Значит, говоришь, это были не ваши тарелки... А чьи?

— Не знаю,— пожала плечами Лин.— Тут у вас крутилось ещё несколько групп. Происхождение ни одной из них нам неизвестно. На контакт упорно не идут, при попытках сближения исчезают. То есть — ведут себя так, как наши разведчики первого уровня — которые просто присматриваются, не вступая в контакт.

— Ты сказала 'крутилось' — они что, уже не крутятся?

— Да что-то с месяц их уже не видно. Была у них станция в районе Сатурна — так её там уже нет. Похоже, что, как и мы, посмотрели — и решили не связываться...

— Жаль.

— Кто знает... Если это были представители техноцивилизаций — так вряд ли стоит об этом жалеть.

— Почему?

— А они все плохо кончают. Скажем так: нам неизвестна история хотя бы одной техноцивилизации, которая бы не заканчивалась катастрофой. А те, что пока живы — как две капли воды похожи на какую-нибудь из тех, кто уже доигрался, в прошлом... И при этом, что характерно, они обычно тянут за собой всё своё ближайшее окружение. Так что — не жалей. Особенно, если не знаешь, о чём.— С улыбкой закончила она.

— М-да... А всё-таки было бы неплохо, если б пассер остался...

— А также и станция поддержки пассеров, и 'мост'... Это не по карману не только мне, но и всей нашей команде... Чтобы ты немножко представлял себе эти цифры, знай: расходы на содержание здесь нашей экспедиции составляют почти полпроцента общего дохода Челлы. Понятно, что, как только командору стало ясно, что контакт не будет признан целесообразным, он решили скомкать оставшуюся часть работ, сократив продолжительность экспедиции на полгода. Собственно, на эти полгода были спланированы, в основном, как раз установки контактов. Конечно, если свершится чудо и Челла решит, вопреки его мнению, поддерживать контакт или продолжать какие-то иные работы — мы сможем общаться и дальше. Но — чудес ведь не бывает, Гарри... Здесь всё слишком очевидно... Ориентировочный срок сворачивания экспедиции командор уже определил — система пока не возразила.

— Так нам осталось...

— Да, Гарри... Где-то в конце мая уже планируется сворачивать базу на орбите.

— Значит...

— Это значит,— с дрожью в голосе едва выговорила челланка, что, по-видимому, где-то в начале мая основной состав экспедиции уже покинет Землю... Для меня это очень трудно, Гарри... И ты, и Вероника — стали нам с Джереми слишком близки... И расставаться, зная, что это — навсегда... Мне такого пока переживать не приходилось... А первый раз — всё сложно...— Лин подошла к окну и 'уставилась в пространство'...— Знаешь...— вдруг задумчиво произнесла она,— а ведь и Любовь, похоже, нельзя до конца понять, не испытав 'горечь безвозвратной утраты'... Причём — именно такой: неизбежной и совершенно от тебя не зависящей... Рок... Может, это — тоже необходимая веха в моём 'воспитании'... Оно и понятно — любое развитие происходит всегда через боль, 'через тернии'... Когда 'всё хорошо' — развитие останавливается... Когда всё 'слишком хорошо' — начинается деградация... Я инстинктивно пыталась себя и тебя оградить от этой проблемы — старалась не делать наши отношения 'чересчур интимными' — всё равно... Может, немного и легче, но — всё равно тяжело... Что делать — души совершенствуются в терниях... Нам, грешным, видимо, не дано до конца познать 'замысел Творца'... Всю жизнь — учимся, познаём, понимаем... чтобы в конце жизни понять своё ничтожество... Видишь, как получается...— грустно улыбнулась Лин. А ты говоришь: 'Подсистема Флирт'...— вдруг вспомнила начало разговора она.

— Мда... Кстати: сюда бы такую систему — насколько легче было бы жить здесь, на Земле... Насколько меньше было бы проблем...

— Брось, Гарри...— вздохнула Лин.— Ваши проблемы ведь не с неба падают — вы их сами себе создаёте...

— Всегда?

— Почти... Скажем так: за очень редким исключением.

— Например?

— Проституция. Эту проблему уж точно природной не назовёшь... А занимается этим у вас большинство населения...

— Не понял?!!!

— Что ж тут непонятного...— Улыбнулась челланка.— Под проституцией вообще понимают ситуацию, когда человек за деньги, 'место под солнцем', власть или иные какие-либо блага делает совсем не то, что хотел бы; точнее — делает то, что без 'материальной' заинтересованности делать бы не стал; и — более того — почти наверняка осуждал бы такие действия... Удельный вес сексуальной проституции несоизмеримо мал по сравнению с проституцией вообще: более половины членов вашего общества готовы сорваться с места и бегом бежать туда, где им больше заплатят; при этом вид выполняемой работы интересует их только отчасти. Правда, надо отметить, что 'убеждённых' среди них — не так уж много; большей частью это — 'неопределившиеся', волею судеб 'примкнувшие' к 'убеждённым' и подражающие им...

— Ну, их сложно обвинять — жить-то как-то надо...

— А я и не обвиняю. Я просто констатирую факт. Далее. Доля сексуальной проституции у вас — около 10%, хотя больше половины женского населения, попадая в затруднительное финансовое положение, рассматривает такой путь добывания средств одним из первых... Я не могу осудить женщину, которая занимается сексуальной проституцией, спасаясь от голодной смерти; но — не могу понять тех, кто таким образом 'зарабатывает' на жизнь.

— У вас их нет?

— Почему же... Есть. Где-то около 0,8%. Не быть вообще их в принципе не может — всегда есть люди, готовые заплатить за сексуальное удовольствие, если обычным путем они получить его не могут, а финансовое положение позволяет 'купить'... Но — живьём, 'в лицо' — я не видела ни одной. Не приходилось. Только — запросы в системе: изображение в полный рост — и цена. Хочешь — купи...

— И покупают?

— А как же! Иначе бы не предлагали.

— А кто?

— Ну, прежде всего — те достаточно эгоистичные мужчины, которые 'не имеют времени' ухаживать за женщинами... Женщинам ведь совсем немного надо — улыбка при её появлении значит для неё гораздо больше, чем процесс провозглашения дифирамбов, который ваши мужчины пытаются выдать за ухаживания... Цветы у нас дарить не принято; а вот потихоньку, между делом, обустроить её садик или цветник — возле дома, в доме или на работе — это уже явный признак расположенности... Или 'ухаживания', как у вас говорят... По внешнему виду такого цветника можно судить о многом — часто бывает, что будущие партнёры ещё и словом не решились перемолвиться, но 'язык цветов' уже обоим всё рассказал...

— Обоим?

— Да, конечно... Женщина ведь тоже вмешивается в этот процесс... Если ей понравилось то, что он сотворил, но она хочет некоторые вещи изменить — ради Бога: её ведь цветник, так почему бы и нет... Часто бывает, что этот процесс совместного создания такого сада заменяет годы 'ухаживаний': за неделю-другую люди узнают друг о друге больше, чем у вас — за годы... Да и окружающие, увидев, 'что сотворили Маричка с Глебом', тоже порадуются их счастью: по состоянию такого цветника всегда можно судить о взаимоотношениях между влюблёнными...

— А у тебя был такой цветник?

— Конечно...

— А Джерри?

— Я же тебе рассказывала...

— То есть — он не 'делал' твой цветник?

— Почему же — делал... Но, как это ни смешно — после 'брачной ночи'... Помнишь, я рассказывала, как мы 'сорвались'?

— Конечно...

— Так вот, к вечеру следующего дня я увидела, что он натворил... Он... воистину 'спел песню'... Там было, на что посмотреть...

— А сейчас всё это где? Кто-нибудь за этим ухаживает?

— Цветник пуст.

— ???

— Перед отъездом мы выкопали все цветы и раздали друзьям. Так принято... Мы ведь даже не были уверены, что вернёмся... Цветы ведь не виноваты, что мы не можем за ними ухаживать... Помнишь: 'Мы — в ответственности за тех, кого приручили...'?

— Экзюпери?

— Помнишь...

— Интересно, а те женщины, которые... ну, 'фотография в полный рост и цена'... они тоже имеют такие цветники?

— Думаю, что в большинстве своём — вряд ли. Как правило, это — существа, более примитивно воспринимающие окружающую действительность... В основном — в плане потребления... так, что ли... Правда, так низкопробно, как у вас, на Челле это бывает: хоть 'покупатель' и платит — женщина — даже 'оплаченная' — не раба его; он не вправе от неё требовать то, чего она не приемлет; не вправе также он рассчитывать на цену, указанную в системе: это — её средняя цена, по отношению к конкретному мужчине она может изменяться произвольно... Кстати, если он ей понравится настолько, что она захочет поддерживать с ним постоянную связь — об оплате речь, скорее всего, не пойдёт. Собственно, на Земле было похожее общество: греческие гетеры. 'Спит' — с кем сочтёт нужным, может взять очень дорого, а может совсем ничего не взять; используется большую часть времени не в постели, а в обществе — для поддержания беседы и 'услаждения взоров'... Их образование, уровень интеллекта должны были быть уж куда выше, чем у большинства ваших современных женщин, в большинстве своём не слишком утруждающих себя мыслительным процессом... Кстати, как бы 'голоден' мужчина не был — пока у него не атрофировалось самоуважение, вряд ли он станет искать сексуального общения с женщиной, с которой ему 'не о чем поговорить'...

— А ваши женщины мужчин 'покупают'?

— Раз в сто реже, чем мужчины — женщин. Чем это вызвано — объяснить не берусь — это удел Джерри; он у нас психолог, а не я; но — и у вас, на Земле соотношение примерно то же. Может быть, реже просто потому, что у женщин проблемы, связанные с воздержанием, в основном — психологические, а не физиологические... Хотя и у мужчин, и у женщин, при больших сроках воздержания могут возникать и очень серьёзные физиологические проблемы...

— А как у вас относятся к 'продающимся' женщинам?

— Никак. Просто слишком близко 'в друзья' их предпочитают не пускать. Отношение в обществе — сдержанно-корректное. По крайней мере, их не возносят до небес и не пинают ногами — как это слишком часто случается у вас, на Земле...

— И как должна себя вести женщина, если не хочет, чтобы к ней в обществе относились 'сдержанно-корректно'?

— Не предлагать себя за деньги.

— И только?

— Ну, может, не иметь чересчур много партнёров и не слишком часто их менять.

— 'Не много' и 'не часто' — это сколько?

— Индивидуально. Смотря кто должен относиться к тебе 'не слишком сдержанно'... Если, скажем, у моей подруги появляется новый мужчина в среднем где-то раз лет в пять, то проблем в наших отношениях это, скорее всего, не вызовет никаких... По крайней мере, если их у неё будет не более двух-трёх в одно и то же время... Но это — моя личная точка зрения.

— А мужчина?

— Просто для дружбы — мне всё равно; даже, может быть, интересно послушать 'многоопытного'... Ну, а если речь идёт о более близких отношениях — я бы, пожалуй, не хотела, чтобы около него было слишком много женщин... Наверное — тоже где-то две-три — не больше... и, пожалуй, я бы не хотела, чтобы появлялись новые... Хотя... понимаешь, эти цифры очень сильно зависят от конкретной личности — от Джерри я, мне кажется, не сумею отказаться, даже если он заведёт себе гарем...— улыбнулась Лин.

— А в среднем по обществу?

— Немного более терпимо. Я более 'требовательна' к своим близким, чем 'средняя женщина'...

— А Джерри?

— Ооо, Джерри... Он просто предложил мне переспать со всей командой, 'если мне это нравится'...

— А сколько это?

— Тогда было сорок восемь человек. Сейчас — пятьдесят три.

— Хм... А он не мазохист?

— Упаси боже... Он просто... скажем так: испытывает дискомфорт, если каким-либо образом невольно причиняет кому-то неоправданные неудобства... Он считает, что я обладаю исключительно красивым телом и считает себя просто не вправе иметь на 'это сокровище' какую-либо монополию... Когда я ему сообщила, что 'уже вся команда флиртует со мной', он решил, что мне это нравится и поспешил сообщить, что не считает себя вправе как-либо ограничивать круг моего сексуального общения... Пришлось объяснить, что 48 — это для меня, мягко говоря, многовато... 'Тогда выбери тех, кто тебе больше всего нравится',— заявил он. 'Мне нравишься ты...'— проворковала я и минут двадцать мы больше ни о чём не разговаривали...

— Почему?

— Были слишком заняты...

— Понял... И как же разрешилась 'флиртовая проблема'? Тебе пришлось заявить всем, что 'это тебя не интересует'?

— Что ты... Разве можно так обижать людей, да ещё так далеко от дома...

— ?

— Мы с Джерри несколько дней пытались решить эту проблему; но я категорически не хотела никого, кроме него. Да и выбрать одного или нескольких в моём положении — значит, просто 'серьёзно подорвать дух остальных членов команды', как выразился Командор...

— Его тоже посвятили в это дело?

— Обязаны. Состояние команды — его основная задача. При таких удалениях от дома одна неосторожная фраза может снизить работоспособность всего коллектива в несколько десятков раз, а это может быть чревато катастрофой...

— И что же?

— Через пару дней мы с Джерри начали 'играть в Любовь'... скажем так: 'на сцене'.

— Как это?!

— Ну, понимаешь... Ребята в меня влюбились как-то платонически, что ли... Примерно, как и ты. Им не столько нужно было мной обладать, сколько знать, что их общество мне приятно.

— Гм... Согласен.

— Это Джерри 'вычитал' у них в головах...

— Морально?

— В данном случае, когда речь могла вестись о состоянии всего экипажа — морально всё, что позволяет предотвратить катастрофу.

— Понимаю...

— Выяснив это, командор поинтересовался, есть ли в экипаже человек, с которым я бы категорически никогда не хотела иметь сексуальных контактов. 'Пожалуй, нет...',— выдавила я, ещё не понимая, куда он клонит. Но он, как и Джерри, тоже начинал психологом, и прекрасно знал, что у всех красивых женщин влечение к эксгибиционизму развито заметно больше, чем 'в среднем по обществу'. Поскольку он считал меня красивой...

— Не юродствуй. Ты же знаешь, что очаровательна...

— ...то решил, что хорошо сыгранная 'сцена любви' должна доставить мне удовольствие, прямо пропорциональное количеству зрителей... в случае, конечно, если среди них не будет лиц, совершенно неприемлемых для меня в качестве партнёров.

— То есть тебе предложили трахаться у всех на глазах — так, что ли??

— Пошляк... Это выглядит так: достаточно свободный зал, в нём — отдельные 'деревья', не мешающие всё видеть; 'трава' — в виде мягкого ковра...

— И места для зрителей — у стен?

— Да... Но, честно говоря, я их не видела. Я ступала босыми ногами по этому ковру, ворс которого доставал до щиколоток, и испытывала от этого поистине райское блаженство... Джерри шёл навстречу и его взгляд просто сводил меня с ума... Не в смысле возбуждения, нет; это — что-то большее: я хотела слиться с ним, раствориться в нём — и навсегда... Он шёл ко мне, казалось, целую вечность... Подошёл, прикоснулся к плечам — кончиками пальцев; провёл, перебирая пальцами, по рукам, слегка коснувшись груди... Теперь я уже 'сходила с ума' по гораздо более 'приземлённой' причине... К концу 'представления' у 'зрителей' текли слезы... Теперь это повторяется раз или два в неделю — и я уже не могу без этого обойтись...

— А Джерри?

— Ооо! Раньше он во время наших забав никогда не терял самообладания — просто любовался, как я схожу с ума; теперь же он просто теряет контроль над собой... Рычит, как тигр... а я совсем теряю рассудок...

— И ты считаешь всё это нормальным?

— А почему — нет? В принципе, это ничем не отличается от сцен, которые можно наблюдать в 'Парке Влюблённых' на Челле... Только там пары приходят сами, а здесь нам было предложено — но ведь не навязано же...

— Постой, постой... Ты хочешь сказать, что у Вас есть парк, в котором все желающие могут заниматься этим делом... привселюдно?!!!

— Ну, положим, не все, а только влюблённые — на них приятно посмотреть... Пары, занимающиеся 'этим делом' ради развлечения, туда не ходят — это совсем другое зрелище; то же, что можно увидеть в 'парке влюблённых' — просто прекрасно...

— Ну и дела...

— По крайней мере — не хуже, чем в у вас...

— У нас?!!! Где же?

— Ну, например, в Булонском лесу... во Франции... Только там собираются все — и 'нормальные', и 'извращенцы' — все, у кого есть потребность в публичном выражении своей сексуальной активности...

— А у вас?

— В 'Парке Влюблённых' — только люди, безумно влюблённые друг в друга. Только такие пары могут показать поистине прекрасное зрелище... и — знаешь, оно того стоит...

— А если они не умеют?

— Что именно?

— Показывать красивое зрелище?

— Ну, во-первых, они туда идут не показывать зрелище, а делиться с людьми своим чувством, которое даже у нас встречается не так часто, как хотелось бы, а на Земле — и того реже... То есть — проявляется-то оно, пожалуй, не реже; только вот... слишком часто земляне затаптывают его, даже не замечая... Вот и выходит, что 'встречается — реже'... Ну, а 'зрители' — они ведь тоже идут туда не просто 'поглазеть', а, пожалуй, 'приобщиться' к тому, чего не испытали сами, или 'возродить воспоминания', либо просто уйти оттуда 'беспредельно одухотворенными'... 'Штампы', конечно; но не могу выразиться точнее — язык человеческий всегда показывает свою бедность и примитивность, когда речь идет о подобных вещах...

— Ну, а если они просто неопытны?

— Для 'начинающих' есть отдельное место; там есть добрые и умные наставники, которые за пару вечеров научат влюблённых большему, чем те сами могли бы научиться за пару лет... И только после того, как наставник посоветует 'идти к людям', пара может 'священнодействовать' перед зрителями...

— А если 'недоучки' сами пойдут 'к зрителям'?

— Зачем?— Удивилась челланка.— Чтобы те, не испытывая интереса к происходящему, начали расходится? Просто испортить настроение и людям, и себе?

— Ну... а если зритель не тот?

— Так это же сразу чувствуется... Конечно, это может просто испортить настроение и тогда 'чуда' может не получиться... Как в театре — какая-нибудь хрюшка в первом ряду может испортить игру даже очень хорошему актёру...

— Н-да.. И какой же контингент, в основном, ходит смотреть?

— Все, кто любит красоту настолько, что 'готов идти'. Это — обычное место отдыха горожан, и, по статистике, одно из самых посещаемых... Я, например, видела мать, которая плакала от умиления, наблюдая, что вытворяет её дочь... Рядом стоял отец — явно был доволен... А девушка просто светилась — похоже, влюблена была впервые — и 'по уши'...

— А 'озабоченные'?

— Ну, во-первых, у нас это достаточно редкое явление — если сексуальный голод не достигает уровня, когда 'планка падает' (кстати, долго не могла понять это ваше выражение), то откуда же взяться 'озабоченным'? Их всего-то, пожалуй, где-то сотые доли процента... Если не тысячные... И они сюда не ходят — им неинтересно... У них есть свои места — более похожие на ваш 'Булонский лес'...

— А как на них и на их 'места' смотрит полиция или общественность?

— А как на них можно смотреть? Они ведь не причиняют и не провоцируют насилие... За ними просто наблюдают, чтобы понимать, что это такое; но преследовать — за что? Стабильности в обществе или безопасности граждан эта категория лиц не угрожает...

— То есть, как я понимаю, вы устроили с Джерри 'Парк Любви' здесь?

— На станции.

— Тебе нравится?

— Очень.

— А 'зрителям'?

— Я думаю... Иначе бы они не приходили.

— Приходят все?

— По-моему — все, кто не занят.

— А женщины?

— Плачут. И норовят ткнуться мне головой в плечо, когда я, накинув что-нибудь, уже выхожу из 'сада'. По крайней мере, когда я не слишком быстро прохожу достаточно близко...

— Это что-то означает?

— По-моему, преклонение, почитание, уважение и т. п. — нечто похожее на то, что испытываешь к актрисе, сумевшей показать на сцене что-нибудь для тебя близкое, сокровенное, прекрасное... может — недосягаемое...

— Не зазнаёшься?

— Глупый... не предо мной ведь преклоняются, а перед Любовью... А это даётся свыше и мне не принадлежит — совсем ведь азбучная истина... Более того, если люди скрывают свою любовь, не показывают её окружающим — у нас такое поведение считается несколько эгоистичным... Это, конечно, их право — ибо им дано, но — не поделиться с обделёнными? Просто должно быть стыдно...

— У нас стыдно вот так 'делиться'...

— Неудивительно... Меня вообще поражает ваше понимание любви... Как вы любите носиться со своей любовью, как чуть ли не требуете, чтобы и окружающие носились с ней так же... И — как жалеете себя, если они почему-то не носятся... Как редко кому-то из вас приходит в голову, что одним из первых и основных признаков Любви есть желание отдавать, не ожидая ничего взамен и не рассчитывая получить...

— Я понимаю...

— На Земле вообще слишком много извращённых понятий — о морали, о нравственности, о нормах поведения... Как будто всё специально придумано для того, чтобы заставить человека лгать, изворачиваться, оскорблять или ставить в дурацкое положение тех, кто всех ближе... Если честно,— вдруг неожиданно с вызовом заявила она,— я не знаю, от чего получаю больше удовольствия — от того, чем мы занимаемся с Джерри, или от благодарности и восхищения, которые светятся во взглядах присутствующих! Я думаю, что всякая действительно любящая пара просто в долгу перед обществом...— задумчиво проговорила она,— а долги... не вредно иногда и возвращать,— закончила Лин с 'чисто Земным' цинизмом.

— А здесь, в экспедиции, ты хотела бы быть с кем-то, кроме Джерри?

— Пожалуй, ни с кем... пока есть Джерри. Разве, только с тобой — но я ведь тебе говорила...

— Боишься?

— Просто не хочу сделать больно — ни тебе, ни себе.

— А так — не будет больно? Не жалко будет, что так ничего и не было?

— Ну, почему же 'не было'... Многое ведь было — и этого не забыть... А половой акт — это иной уровень отношений, как между самкой и самцом, что ли... В этом случае строятся совершенно иные отношения — более тесные, как-то даже... более связанные с планами на будущее... После этого очень трудно расставаться — особенно, если к этому примешана любовь...

— А Джерри?

— Что — Джерри?

— Кого же ты любишь?

— Понимаю...— Вздохнула Лин.— Ваши извращенцы, уроды от морали, додумались и до того, что 'любить можно только кого-то одного'... Как же тогда объяснить огромное число 'любовных треугольников'? Здесь, на Земле, в вашем обществе? Или они станут это отрицать? Или называть треть жителей планеты 'извращенцами'?

— Не знаю...

— Любить нужно всех — в этом суть истинного совершенства. И испытывать истинное наслаждение — от того, что помог кому-то стать более совершенным. Это, кстати, констатируют и большинство ваших религий, к какой-нибудь из которых каждый ваш 'заядлый моралист', как правило, и принадлежит. Я — далеко не совершенна, я не могу любить всех. Есть люди, которые мне совершенно откровенно настолько не нравятся, что я не желаю с ними даже общаться. Но, если мне кто-то нравится настолько, что я готова его боготворить, то я не понимаю, почему я не должна любить никого другого? Есть люди, которые мне нравятся. И их много. Есть люди, которые мне не нравятся. Их меньше. Есть те, в кого я влюблена, и есть те, кого я ненавижу. И тех, и других — совсем немного, но — объясни, почему 'это должно быть один!'?

— То есть — человек способен полюбить если не всех, то многих?

— Если говорить о Любви в высшем смысле — да. Если в обыденном или даже просто в сексуальном — думаю, что не очень многих... И — даже очень немногих... Мало того, что люди, в которых хочется влюбляться, встречаются крайне редко... так ещё и в психологии есть 'магическое число 7'... Так, например, считается, что испытывать сильную привязанность к более, чем семи живым существам человек не может в силу особенностей своей психики.

— На чем основана эта информация?

— Понятия не имею. Пусть Джерри объясняет — это его профессия. А мы давай немного посчитаем. У каждого человека есть мать и отец. Как правило, это — достаточно близкие люди. У каждого есть хотя бы один... ну, кто-то такой, с которым этот человек серьёзно связывает планы на будущее, собирается растить детей... Как правило, он — ещё ближе. У каждого — почти наверняка — будет не менее 2-х детей. Осталось 2 'вакантных места'. Вот и получается, что ещё один или два достаточно близких человека вполне может появиться... Со временем, когда привязанность к родителям затихает, освобождаются ещё два места. Если к этому времени всё ещё нет детей и не завёл никаких домашних животных — ещё два. Поэтому меня и не удивляет, когда я узнаю об очень тесной группе, состоящей, например, из четырёх, пяти или шести взрослых людей. Часто — воспитывающих детей вместе, даже особо не выделяя, кто из них — 'физиологические' мать и отец... Просто... такая близость отношений требует, видимо, столь близких взглядов на вещи, что разногласия в методике и стилях воспитания детей уже не возникают... Так и выходит, что человек может очень даже неплохо себя чувствовать, имея одного, двух, а то и трёх постоянных партнёров...— закончила Лин с грустной улыбкой.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: