Психодрамотерапия с позиции модели социального атома

Если в основу психодраматического подхода положена модель социального атома, то терапия начинается с теста знакомств клиента и социометрического перцептивного теста. В повседневной практике зачастую используется один только социометрический перцептивный тест. При этом необходимо также установить, в каких отношениях друг с другом находятся лица, представленные в социальном атоме клиента. Вначале терапевт не столько интересуется симптоматикой клиента, сколько старается понять его в единстве с его социальным атомом. Исследование социального атома должно ответить на следующие вопросы:

1. Какой слой социального атома у клиента наиболее выражен: а) внешние слои, или объем знакомств, б) внешнее ядро, то есть слой односторонне желаемых отношений, или в) ядро, то есть слой реально существующих отношений?

2. Совпадают ли между собой конфигурации социально го атома, установленные по разным социометрическим критериям, или же имеются явные расхождения?

3. Находятся ли представленные в социальном атоме клиента люди а) в позитивных отношениях друг с другом, а потому благодаря этим отношениям клиент включен в прочную психосоциальную сеть, или б) в негативных отношениях, а потому их конфликты обременяют его жизнь; в) как сказываются позитивные отношения клиента к другому человеку на его отношениях с лицами из его социального атома?

4. Являются ли лица из окружения клиента обособленными от остальных, так что при прекращении отношений с ними клиент уже не будет включен ни в одну социометрическую конфигурацию или же не будет иметь относительно легкого доступа ни к какой другой психосоциальной сети?

5. Нуждается ли социальный атом клиента в регенерации?

6. Является ли он деформированным вследствие чьей- либо социальной смерти?

7. Остался ли он недоразвитым вследствие социодинамического эффекта?

8. Относятся ли особенности социального атома только лишь к настоящему?

9. Мыслятся ли они также и в будущем?

10. Имелись ли они уже в прошлом?

11. Каким образом?

Нет надобности еще раз говорить, что все эти пункты могут инсценироваться и исследоваться в психодраме.

Поясним на примере, как в психодрамотерапии раскрываются причины регулярно возникающей в определенной социометрической констелляции симптоматики, которые соотносятся с конфигурацией социального атома клиентки в детском возрасте.

Примером подобной психодрамы служит менее чем двухчасовое психодраматическое исследование появляющегося лишь при особых обстоятельствах состояния свободно плавающего страха у работающей преподавательницы университета, матери троих детей. В начале занятия клиентка сообщает, что в последнее время после имевших место ситуаций изоляции в обществе ею овладел такой сильный страх, что она чувствует себя словно парализованная и боится потерять над собой контроль. Это ей тем более непонятно и еще более ее тревожит, поскольку обычно она переносит одиночество вполне спокойно.

В первой сцене психодрамы данной клиентки инсценируется межчеловеческая констелляция, предшествовавшая последнему приступу страха. В роли протагонистки клиентка вместе с другими участниками группы изображает сцену, которую незадолго до этого ей довелось пережить на молочной ферме на горном пастбище. Как и тогда, за столом в гостиной мужчина, сопровождавший ее днем ранее, обращается к другой даме; клиентка чувствует себя не только ущемленной, но и отверженной. Она тщетно ищет контакт с коллегой, беседующей за тем же столом с сидящим рядом с ней господином и изредка обменивающейся фразами со знакомым клиентки. Клиентка чувствует себя никому не нужной. Социометрическая констелляция общества за столом воспринимается ею следующим образом.

Ее чувство лишней подтверждается в психодраматическом монологе с использованием техники дубля и связывается с прошлым опытом клиентки.

Вторая сцена психодрамы вытекает из монолога о чувстве изоляции и отверженности другими. В ней протагонистка предстает в роли восьмилетней школьницы. Когда в определенной ситуации ее бросают на произвол судьбы товарищи, у нее возникает явный аффект. Она борется со слезами. В после

Рис. 9. К — клиентка; 3 — знакомый.

дующем монологе клиентка даже с помощью дубля не может припомнить ни одного эмоционального переживания из своего детства. И тем не менее, чтобы исследовать семейную констелляцию, относящуюся к тому времени, протагонистку просят просто прийти из школы домой и изобразить в психодраме любую ситуацию, которая могла бы там возникнуть. Выполнить это задание ей не удается. Ни одна мысль не приходит ей в голову. Только когда ведущий психодрамы вводит клиентку в воображаемый родительский дом, просит ее закрыть глаза и рассказать, что она видит, клиентка описывает комнату, совсем недавно обклеенную розовыми обоями. В ней она видит себя двухлетним ребенком, вскарабкивающимся на стоящий по соседству с детской кроваткой комод и прячущимся за большими меховыми игрушками. Там она напряженно ожидает, когда ее начнут искать. Для изображения своих совсем уже стершихся в памяти воспоминаний протагонистка выбирает двух участников группы в качестве носителей проекции интроецированных образов своей матери и няни. В третьей сцене она начинает с ними играть в роли ребенка. Участницы группы не имеют никаких сведений о появляющихся в сцене лицах из окружения протагонистки. Поэтому сначала они изображают мать и няню, целиком основываясь на своих собственных представлениях. Вскоре это изображение уже не согласуется с воспоминаниями протагонистки. На короткое время участницы обмениваются ролями. Клиентка теперь изображает озабоченную поисками няню, тогда как предыдущая исполнительница роли няни в детской роли протагонистки прячется за игрушками. Затем происходит аналогичный обмен ролями между клиенткой, то есть «ребенком», и ее матерью. В роли матери протагонистка ведет себя подчеркнуто холодно и держится на дистанции. После очередного обмена ролями она возвращается в детскую роль и няня отыскивает ее. В то время как няня вне себя от счастья выражает свое облегчение, ребенок демонстрирует лишь едва заметное удовлетворение. Вдруг он жалобно говорит: «Я хочу в мою комнату. Здесь мне не нравится, отнеси меня туда, где мы с тобой живем!» В четвертой сцене они направляются в бывшую детскую комнату. В ней протагонистка обнаруживает свою мать, лежащую после родов в постели с младенцем на руках. Исполнительница роли матери, нежно обращаясь к старшей дочери, показывает ей младенца, что, однако, моментально вызывает у протагонистки возражение. Поменявшись ролями, она изображает надменность матери, которая не знает, что сказать, а только, требуя восхищения, смотрит на старшую дочь. Вслед за этим протагонистка возвращается в детскую роль. Добрая, милая няня знакомит ее с сестричкой. В тот же момент протагонистку захлестывают бурные эмоции, она бледнеет, дрожит, задыхающимся от слез голосом указывает на символизирующий младенца пуловер в руке матери и восклицает: «Но это же я, это же я!» После этого психодрамотерапевт просит протагонистку описать в монологе свои связанные с этим событием и пережитые в этой сцене чувства: выражается решительно напоминающее предпсихотическое состояние чувство деперсонализации и дереализации в смысле ощущения тотальной измененности мира: «Моя комната уже не принадлежит мне, мать лежит там с чужим ребенком; но ведь этим ребенком должна быть я, но я совсем одна в страшной новой комнате. Все другое. Няня, моя Лизи, теперь с малышом. А я не малыш, или он это я? Где я? Я уже нигде. Все, что было мое, исчезло. Где же я? Мне страшно. Это ужасно!..» Дубль словно эхо повторяет две последние фразы и затем прерывает действие. Все еще стоя на сцене, клиентка в сильном волнении восклицает: «Да ведь это и есть то ужасное чувство страха!» При последующем обсуждении сыгранных сцен она достаточно верно воспринимает, какое значение они играют в возникновении ее приступов страха. Страх возникает всякий раз, когда клиентка чувствует себя оттесненной в сторону другими людьми, то есть когда социометрическая констелляция «здесь и теперь» повторяет конфигурацию социального атома клиентки в самой болезненной фазе в ее раннем детстве. Теперь она способна понять свои страхи исходя из истории своей жизни. Благодаря этому новому знанию, рационально понятому и, кроме того, эмоционально пережитому, она испытывает значительное облегчение. Обратную связь и теплый шеринг участников группы клиентка воспринимает как благотворный контраст по отношению к своему граничащему чуть ли не с потерей идентичности чувством заброшенности в раннем детстве.

Ведущих группы с недостаточной подготовкой и недостаточным опытом в психодраме следует предостеречь от экспериментов с раскрывающей психодрамой. Непредвиденные бурные взрывы аффекта и колебания настроения протагониста могут возникать в психодраме настолько неожиданно, что их можно устранить только в том случае, если ведущий психодрамы обладает развитой способностью вчувствования и большим опытом в применении разнообразных психодраматических техник.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: