ТИТУСУ ВОЙЦЕХОВСКОМУ В ПОТУЖИН

[Варшава.] Суббота, с [его] 5 июня 1830

Дражайшая жизнь моя!

Ты пропустил 5 концертов панны Зонтаг! — Но не расстраивайся, потому что Ты ее еще наслушаешься, если правда, что Ты приезжаешь 13-го. Тринадцатое приходится, кажется, на воскресенье, и Ты приедешь как раз к тому времени, когда я буду дома пробовать первое Allegro 2-го Концерта, воспользовавшись отсутствием панны Зонтаг (Генриетта Зонтаг приехала в Варшаву в пятницу 28 мая и в течение недели дала пять концертов. После концерта 5 июня она выехала в Фишбах и затем снова вернулась в Варшаву; ее последний, седьмой концерт состоялся в понедельник 28 июня 1830 г.), которая вчера сказала мне своим очаровательным ротиком, что уезжает в Фишбах по приглашению его величества прусского короля. Ты не поверишь, какое удовольствие доставило мне более близкое знакомство с ней, то есть в комнате на диване, потому что Ты знаешь, что дальше мы не заходим с этой посланницей небес, как ее справедливо назвали некоторые здешние почитатели. — К[ня]зь Радзивилл отрекомендовал меня ей с наилучшей стороны, за что я ему искреннейше благодарен. — Однако за время ее недельного пребывания у нас я не слишком много пользовался моим знакомством, поскольку видел, как ужасно она была измучена удивительно скучными визитами кастелянов, генералов, воевод, сенаторов, адъютантов, которые сидели у нее только затем, чтобы заглянуть ей в глазки и поболтать о погоде. Она их всех принимает самым любезным образом, потому что у нее такая добрая душа, что она не в состоянии быть нелюбезной. Однако вчера она, отправляясь в театр на репетицию, была вынуждена запереться в комнате, чтобы там надеть шляпу, потому что лакей в передней всё время докладывал о новых посетителях. — Я не попал бы к ней ни разу, если бы она не пожелала меня видеть по поводу одной песни, которую аранжировал для нее Радзивилл, а меня попросил расписать ее. Это вариации на украинскую думку; тема и финал красивы, но средняя часть мне не нравится, впрочем, так же, как и панне Зонтаг; я ее немного изменил, но она всё же звучит неважно. — Я доволен, что она уезжает после сегодняшнего концерта, так как я избавлюсь от этой заботы, а тем временем, быть может, приедет к концу Сейма Радзивилл и откажется от своих вариаций. — Панна Зонтаг не красива, но в высшей степени хороша. Она всех очаровала своим голосом, который хотя и не очень большого диапазона, так как она обычно берет:

но чрезвычайно отработан; ее diminuendo — non plus ultra [верх совершенства], ее portamento — прелестны, а гаммы, особенно восходящие хроматические, более чем великолепны. Она нам спела арию Меркаданте (Джузеппе Меркаданте (1795—1870) — итальянский оперный композитор.) очень, очень, очень хорошо, Вариации Роде — превосходно, особенно последнюю с руладами; вариации на швейцарские темы так понравились, что на вызовы она в знак признательности, вместо глубоких реверансов, спела их еще раз! Неописуемая доброта. Вчера с Вариацией Роде было то же самое. Она спела нам каватину из Цирюльника, ту знаменитую, и из Сороки («Сорока-воровка» (1817) — опера Дж. Россини.); Ты можешь догадаться, как всё это отличается от всего, что Ты до сих пор слышал. Она пела арию из Фрейшютца, ту, что Ты знаешь, пела сверхчудесно. — Я был у нее однажды и застал Соливу с паннами; они пели ей при мне тот его [Соливы] дуэт, нечто barbara sorte [в варварском духе], а в конце мажор, Ты, наверно, помнишь; панна Зонтаг сказала им, что их голоса надорваны и что, может быть, их метода и хороша, но что звук нужно извлекать иным способом, если они не хотят совсем потерять голоса через 2 года. — При мне она в глаза сказала Волковой, что у нее много легкости, много хороших приемов, но у нее «une voix trop aigüe [голос слишком пронзительный]», и очень просила их чаще бывать у нее, обещав, по возможности, показать свои приемы. — Это сверхъестественная любезность, это кокетство, доведенное до такой степени, что оно уже переходит в естественность, потому что невозможно допустить, чтобы человек мог быть столь естественным, не зная всех ресурсов кокетства. — В утреннем платье она в миллион раз красивее и привлекательнее, чем в парадном вечернем наряде, хотя ею очарованы и те, которые не видели ее утром. — Вернувшись, она будет давать концерты до 22-го, после чего, как я слышал от нее самой, она думает отправиться в Санкт-Петербург. — Поэтому поспеши и приезжай, чтобы не пропустить больше, чем те 5 концертов, которые она уже дала. — Много говорят о том, что приедет и Паста. Они будут петь вместе. — Здесь также некая француженка панна Бельвиль (Анна Каролина де Бельвиль-Ури (1808—1880) — французская пианистка и композитор, ученица К. Черни, концертировавшая во многих городах Европы. Ее концерт в Варшаве состоялся 8 июня 1830 г.). Она очень хорошо играет на фортепиано, чрезвычайно легко, элегантно, в десять раз лучше Верлицера; в среду она дает концерт. Она принимала участие в том знаменитом музыкальном вечере при дворе, где была панна Зонтаг. Обе панны выступали. Был и В е р л и ц е р, но он не так понравился, о чем я знаю от Курпиньского, который при дворе аккомпанировал панне Зонтаг. Удивлялись, почему я там не был, — я же не удивлялся (К этому времени относится сближение Ф. Шопена с группой молодых революционных деятелей (М. Мохнацким, С. Гощиньским и др.).). — Сегодня в 4 часа пополудни Коцио Прушак уезжает с Губе. Их провожают пани Прушак с Олесей и остальными до самого Ловича; оттуда на собственных лошадях они едут до Калиша, а дальше с экстренной почтой. — Но еще немного о Зонтаг. — Она обладает некоторыми приемами broderie [колоратурных украшений] совершенно нового рода, которыми производит огромное впечатление, но всё же не такое, как Паганини. Может быть, потому, что этот род [искусства] мельче. Кажется, что она веет на партер ароматом свежих цветов, и чарует, и нежно ласкает, но редко волнует до слез. — Радзивилл рассказывал, что она так поет и играет последнюю сцену Дездемоны в Отелло, что никто не может удержаться от слез. Недавно я спросил ее, не споет ли она нам эту сцену в костюме (Арии из опер в то время нередко исполнялись на концертной эстраде в костюме и гриме.) (потому что она к тому же прекрасная актриса), она мне ответила, что действительно она часто видела слезы на глазах у зрителей, но что игра на сцене ей так мучительна, что она дала себе слово выступать в ролях как можно реже. — Приезжай же отдохнуть от сельской страды на лоне дружбы; панна Зонтаг споет Тебе, и таким образом Ты наберешься новых сил для своей работы. Какая жалость, что вместо письма я не могу Тебе послать самого себя. Тебе я, может быть, и не нужен, но Ты мне нужен, и я жду Тебя со сбритыми усами.

Ф. Шопен.

Сегодня панна Зонтаг поет что-то из Семирамиды. Ее концерты коротки; обычно она поет 4 раза и в промежутках никто не выступает, кроме оркестра; и действительно, после ее пения необходим отдых, так оно захватывает. — Панны из Консерв [атории] в этом месяце не выступят.

Панна Бельвиль играла мои Вари [ации], изданные в Вене, и одну из них она даже знает наизусть (Фортепианные произведения в сопровождении оркестра игрались тогда по нотам, поэтому Шопен подчеркивает, что А. Бельвиль могла сыграть одну из его Вариаций ор. 2 на память.). Жаль, что уже негде писать, потому что мне не хочется отрываться от письма, расставаться с Тобой, — любишь ли Ты меня тоже?

Так как бумага просвечивает, то я вынужден сделать конверт.

Папа, Мама, дети, Живный и все [шлют привет].

Гонсё говорит, что когда Ты приедешь, то он скажет Тебе то, что собирался написать.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: