Сделай Сам Свою Работу на 5

Новая забава для падишаха





Цена падишаха

Падишах Акбар очень любил и привечал умных людей. По этой-то причине его двор и прославился девятью сокровищами [5 - Девятью сокровищами (или драгоценностями) называли девять приближенных императора Акбара, занимавших важнейшие государственные посты и содействовавших своими талантами укреплению его могущества. В их число входил и Бирбал (здесь и далее примечания переводчика)].
Как-то раз падишах решал в совете государственные дела. Один придворный втайне давно точил зубы на Бирбала и в этот день задумал посрамить его. Он учтиво попросил падишаха:
– Шахиншах! Если дозволите, ваш раб выскажет просьбу.
Падишах дал позволение.
– Покровитель бедных! – начал придворный. – Сегодня мне довелось услышать на улице непонятный разговор. Один богач сказал своему слуге: «Ты, видно, ни на что не годен. Очень уж ты глуп». Слуга не смолчал, но смиренно ответил: «Господин купец! Хотя я ваш слуга, осмелюсь все же сказать, что не умеете вы оценивать человека. А вот поразмыслите – и поймете, как я вам полезен». Услыхав эти слова, я весьма удивился. В самом деле, какова же цена человеку? Владыка мира! Сделайте милость, рассейте мои сомнения.
Выслушав придворного, падишах задумался, но не сумел ответить на вопрос. А мысли в голову полезли беспокойные: «Сегодня слуга купца так говорит, а завтра кто-нибудь из моих вельмож чего доброго скажет: „А кто такой падишах? Не потому ли он, мол, сидит на троне, что мы сами его туда посадили?“ Что я отвечу? Надо сейчас же потребовать, чтобы они назначили цену мне самому».
Падишах повторил в совете вопрос придворного и вдобавок спросил, какая-де цена ему, падишаху?
Советники и придворные опешили, не знали, что ответить. Тогда один старик, из тех, кто завидовал Бирбалу, сказал:
– Покровитель бедных! Из всех нас один Бирбал велик умом. Он и должен ответить на ваш вопрос.
Падишах признал, что старик прав.
– Бирбал! Можешь ли ты сказать, сколько я стою, какой имею вес? – спросил Акбар.
Бирбал ответил рассудительно:
– Владыка мира! Это дело ювелиров, они ведь хорошие оценщики. Коли прикажете, я тотчас созову ювелиров, менял, ростовщиков со всего города.
Старик метил поймать в ловушку Бирбала, но угодил в нее сам: ведь он как раз был ювелиром.
По приказу падишаха во дворец созвали ювелиров, менял, ростовщиков со всего Дели. Они изрядно перетрусили, получив вдруг приказ явиться во дворец.
Речь к ним держал Бирбал:
– Господа ювелиры, менялы, ростовщики! Вас созвали для того, чтобы вы сообща решили: какой вес имеет падишах и сколько он стоит?
Ювелиры онемели, услышав такой вопрос. Никто не понимал, как можно определить цену и вес падишаха. Наконец старшина общины ювелиров взмолился:
– О покровитель бедных! Как только мы получили ваш приказ, то в тот же миг побежали сюда, сердца у нас колотятся от страха, никак еще в себя не придем. Если бы нам предоставили срок, мы бы посоветовались и дали верный ответ.
Падишах внял просьбе старшины и даже велел Бирбалу помочь ему. Бирбал увел ювелиров и менял в другую комнату. Там они долго судили, рядили, спорили, но так ничего и не придумали. Под конец Бирбал сказал:
– Это дело не простое, и сразу нам его не решить. Тут нужно время. Давайте попросим у падишаха пятнадцать дней сроку. Тринадцать дней каждый будет размышлять в одиночку, у себя дома, на четырнадцатый соберемся у меня, каждый скажет свое слово, составим сообща ответ и на пятнадцатый день доложим о нем падишаху. Уж за это время какое-то решение непременно появится.
Бирбал был единственной надеждой ювелиров – ведь никто из них не мог с ним умом равняться. Они согласились с Бирбалом и вернулись в совет. Все уселись на свои места, а старшина встал и сказал:
– Покровитель бедных! Мы не пришли к твердому решению, поэтому сделайте милость, дайте нам пятнадцать дней сроку, чтобы мы могли еще подумать.
– Да будет так! – ответил падишах. – Идите, даю вам пятнадцать дней сроку.
Ювелиры чувствовали себя как утопающий, который за соломинку хватается. Ведь речь шла об их жизни, на этом деле недолго было и голову потерять. Ювелиры поспешно разошлись по домам. Теперь они днем не знали покоя, а ночью – сна. Их одолевали тревожные мысли. И у Бирбала на душе было беспокойно, но через два дня он придумал, что делать.
Он отправился на монетный двор и приказал отлить несколько золотых монет весом на одну ратти [6 - Ратти – мера веса, равная весу восьми зерен риса или ячменя.] больше, чем обычно. Через несколько дней монеты были готовы. Бирбал положил их себе в кошелек.
На четырнадцатый день ювелиры собрались в доме Бирбала, и он сказал:
– Приходите завтра в назначенное время в шахский дворец и принесите с собой весы. Там увидите этот кошелек с золотыми монетами. Вынимайте монеты по одной и взвешивайте. Ту, что окажется тяжелее, чем положено, отложите в сторону – ее возьмет старшина. Он положит монету к ногам падишаха и скажет: «Владыка мира! Вот эта монета – ваша цена». Когда падишах спросит: «Неужели цена мне – одна эта монета?» – старшина должен ответить: «Ваше величество! Как эта монета на одну ратти тяжелее других монет, так и вы на одну ратти ценнее, чем другие люди». Если после этого падишах задаст еще вопросы, вы будете отвечать сообразно их смыслу.
Все обрадовались совету Бирбала и разошлись по домам. Впервые за много дней к ним в эту ночь пришла надежда сохранить свою жизнь, а с ней вернулся и сон.
На пятнадцатый день ювелиры собрались у Бирбала. Он захватил с собой кошелек с золотом, и все отправились во дворец.
Падишах с нетерпением ждал пятнадцатого дня. Он приказал раскинуть в саду за городом огромный шатер, где хватило бы места для всех жителей Дели – от простого люда до именитых купцов и ростовщиков.
В назначенный час начался дарбар [7 - Дарбар – прием во дворце у падишаха, а также дворец или зал для приемов; во время дарбара падишах восседал на троне.]. Народу собралось много, все уселись на свои места – согласно чинам и званиям.








Посреди шатра стоял трон падишаха, а напротив были оставлены места для ювелиров.
Бирбал вошел один, а чуть погодя все вместе явились и ювелиры. Их рассадили полукругом; на земле перед ними лежал кошелек с золотыми монетами.
Потом все пошло как по-писаному: каждый ювелир вынимал из кошелька по одной монете, клал ее на весы и взвешивал. Много монет они так перевешали, как вдруг ювелир у весов закричал:
– Вот она! Вот она! Она самая!
Тут поднялся старшина общины, взял монету и положил ее к ногам падишаха. Все были рады-радешеньки.
Падишах поднял монету и спросил:
– Неужто цена мне одна эта монета?
– Да, ваше величество, – степенно ответил старый ювелир. – И таков же ваш вес, ваше величество. Эта монета весит на одну ратти больше, чем другие монеты, и тем, стало быть, отличается от всех. Владыка мира! Мы, ваши подданные, – простые монеты, а вы подобны этой большой золотой монете.
– Так что же, разница между мной и прочими людьми всего-навсего одна ратти?
– Да, покровитель бедных, без сомнения! Разница между вами и вашими подданными в одном: они созданы, чтобы жить под вашей властью, а вы – чтобы держать их в повиновении. Как вас почитают главным среди подданных, так и эта монета лучше остальных золотых монет. Вы сидите на высоком месте, а подданных сажают ниже. Из этого следует, что эта золотая монета и есть ваша цена.
Падишаху пришлись по душе речи старика, он велел наградить его и других ювелиров тоже.
Старшина возблагодарил в душе Бирбала. Все ювелиры и менялы, довольные, сделали салам [8 - Салам – здесь: мусульманское приветствие, выражающее почтение и преданность. Кланяясь, человек правой рукой касается последовательно лба, рта и сердца.] и разошлись по домам.
Дарбар окончился.

На воре шапка горит

В Дели велась большая торговля хлопком, был даже особый хлопковый базар. И вот стал хлопок с базара пропадать. Сколько раз учиняли розыск, но воров поймать не могли. Приставили тогда к базарным воротам караул, начальники со стражей то и дело обходили ряды, а хлопок все крадут да крадут. А внутрь базара никого не впускали, кроме самых именитых торговцев-посредников. Вот этих самых посредников купцы и заподозрили. Но прямо обвинить их нельзя. Порешили купцы идти к Бирбалу. Однажды на рассвете собрались они целой артелью, пришли к Бирбалу и поведали ему про свою беду. Просили помочь защитить их добро. Бирбал купцов успокоил и отпустил.
На другой день он придумал кое-что и велел позвать торговцев-посредников. Когда они собрались, Бирбал сказал им так:
– Про кражу и толковать нечего, нам уже все известно. Воры даже в чалмах хлопок прячут! Ну, не дурни ли?
Из посредников трое были ворами. Услыхали они слова Бирбала и, конечно, не утерпели, огладили свои чалмы пальцами. Каждый про себя подумал: «Не пристал ли к моей чалме клок хлопка?» Сразу углядел Бирбал трех воров и тотчас кликнул стражников:
– А ну, хватайте этих трех! Дать им плетей!
Убоялись воры плетки и во всем повинились. Присудил Бирбал взять с них деньги за покраденный товар и засадить в тюрьму.

Новая забава для падишаха

Падишах Акбар был большим любителем шуток. Бирбал тоже слыл охотником до всяких забав и проделок.
Однажды падишах и Бирбал вели веселую беседу, и падишах сказал:
– Бирбал! Давно ты не придумывал новых забав. Устрой-ка новую потеху, какой никто еще не видывал. Что бы ты ни устроил, все тебе прощу.
– Слушаюсь, ваше величество! – с усмешкой ответил За год отдыха да при хорошем уходе он поправился, раздобрел, вид у него был цветущий. Встречным и в голову не приходило, что это – Бирбал. С любопытством оглядываясь по сторонам, добрался он до шахского дворца. Все советники повернулись к дородному и, как видно, знатному гостю, работа совета прервалась, но никто не осмелился задать ему вопрос.
Наконец падишах промолвил:
– Кто вы будете, откуда прибыли? Какое дело привело вас сюда?
Увидев, что падишах его не узнает, Бирбал ответил:
– Ваше величество! Я ваш бывший главный советник – Бирбал!
– О-о! Бирбал! – падишах оторопел. – Но ты ведь умер, не так ли? Откуда же ты взялся? И живой? – спросил он сурово.
– Ваше величество! Я на самом деле умер. Когда я вознесся на небеса, Индра [9 - Индра – царь богов в индийской мифологии.] очень мне обрадовался и сделал меня своим главным советником. Счастливо текла там моя жизнь. Для услужения ко мне было приставлено несколько апсар [10 - Апсара – небесная дева в индийской мифологии.], ел я всегда самые лучшие блюда, пил амброзию.
– Почему же ты оставил райские утехи и явился сюда? – спросил падишах.
– Владыка мира! – учтиво ответил Бирбал. – Вы – мой старинный благодетель. Памятуя об этом, я отпросился у Индры повидаться с вами. В сердце моем всегда жива память о ваших благодеяниях, и вот для вас я захватил с небес прекрасный дворец и пери [11 - Пери – фея, небесная дева в мусульманской мифологии.]. Я оставил их на горе вблизи города. Если вы потрудитесь поехать туда, я покажу их вам.
Падишах поверил Бирбалу. «Раз Бирбал умер, – подумал он, – то не стал бы возвращаться без надобности, а если б даже вернулся, то с чего бы стал говорить про пери и дворец? Конечно, он говорит правду». И Акбар послал вазира с несколькими придворными проверить, существуют ли дворец и пери.
Когда они приблизились к горе и дворец стал виден, Бирбал показал пальцем:
– Вон видите, на седьмом этаже у окна сидит пери. Она удивилась, что сюда наехало столько народу. Как она сияет, красавица луноликая! Словно черные змеи, вьются по плечам ее локоны!
Долго еще славословил Бирбал красоту придуманной пери, потом вкрадчиво спросил:
– Ну, что, разглядели? Если нет, то есть еще время, глядите лучше. Ведь про все это вам придется рассказать падишаху. Не вздумайте потом увиливать да отговариваться.
Посланные с Бирбалом именитые горожане и вельможи – один другого знатнее – дивились его странным речам. «Не иначе как это призрак Бирбал а явился сюда. Из всего, о чем он тут говорил, мы видим один только дворец и больше ничего», – думали они и в ответ на его настойчивые вопросы ответили в один голос:
– Увы, ничего, кроме дворца, мы не видим.
– Прошу прощения, я забыл вас предупредить. В этом мире большинство людей погрязло в грехе, есть даже такие, и их немало, кто повинен в смешении каст [12 - Межкастовые браки считаются в ортодоксальном индуизме тяжким грехом.]. Вот этим грешникам и не дано видеть небесные вещи. А другие-то видят. Посмотрите еще раз и решайте, что правда из того, что я сказал, а что нет.
И Бирбал снова стал восхвалять красоту пери. На этот раз вельможи вглядывались особенно внимательно, но так и не смогли ничего увидеть. Однако, страшась обвинения в смешении каст, они дружно закричали:
– Вах! Вах! Чудо как хороша! Раньше лишь слыхали о пери, а нынче – вот она, перед глазами! Такой красотки, наверно, никто из смертных еще не видывал!
– Смотрите получше, глядите во все глаза, ведь вам придется докладывать падишаху, – повторял Бирбал.
– Само собой, мы все точь-в-точь как видим, так и опишем, – заверяли его вельможи.
Бирбал про себя потешался над глупостью придворных, но виду не показывал. Так, беседуя, они долго стояли на горе около дворца.
А падишах уже беспокоился, устав ожидать Бирбала и своих посланцев. Наконец они прибыли. При виде их падишах просиял и стал нетерпеливо расспрашивать вазира и вельмож. Они подтвердили слова Бирбала про чудо-дворец и распрекрасную небесную деву, да еще и от себя немало прибавили.
– Клянусь Аллахом! – начал свою речь вазир. – Никому еще не выпадало счастья иметь такую пери. Зря похваляются своей красотой здешние женщины! А дворец?! Да он блеском и сияньем затмевает само солнце!
Слушал падишах эти похвалы, слушал и совсем потерял голову:
– Бирбал! – воскликнул он. – Приведи ее сюда!
– Владыка мира! Она – небесная рани [13 - Рани – царица.], разве станет она утруждать себя? Но если вы сами отправитесь к ней, то она, конечно, влюбится в вас и, может быть, придет.
Мог ли падишах отказаться? Сердце его прельстила красавица, которую так расхваливал вазир. Он тотчас приказал подготовить все к торжественному выезду и нарядился. Придворные тоже разоделись в пух и прах. Вскоре падишах со свитой выехал за город.
Взгляни человек, живший в другое время, на роскошный поезд падишаха, и он непременно начал бы славить богатство и могущество его государства.
Был жгучий полдень, когда падишах достиг подножия холма. Лучи солнца, падая на стены дворца, отражались в кусочках стекла пламенем, видным далеко окрест, и дворец казался дивным, сказочно прекрасным, ослеплял с первого взгляда. Падишах взглянул на него и тотчас забыл о красоте всех своих дворцов. По просьбе Бирбала он вместе со свитой начал подниматься на холм. Скоро они добрались до вершины и стали любоваться дворцом вблизи.
– Покровитель бедных! – заговорил Бирбал. – Поглядите вверх, вон там у окна сидит пери и смотрит на нас, а позади стоит ее рабыня и держит в руках поднос с бетелем [14 - Бетель, или пан – широко употребительная в Индии жевательная смесь.]. Как хороша эта служанка! Красоту ее описать невозможно, ни одна бегума [15 - Бегума – жена шаха.] из вашего гарема не сравнится с нею! А что говорить о пери! Хвалить госпожу этой служанки – все равно что сравнивать солнце со свечкой.
Бирбал говорил и то и дело показывал пальцем куда-то вверх. Но падишах ничего не видел и с удивлением сказал:
– Не понимаю, о чем ты говоришь, я вовсе ничего не вижу.
– Если вы мне не верите, спросите у вазира и других вельмож, – -ответил Бирбал.
И те в один голос принялись уговаривать падишаха, что они, дескать, видят пери, и как это странно, что он ее не видит.
Призадумался тут падишах, тревожно стало у него на душе.
– Владыка мира! Запамятовал я сказать вам, – вдруг словно вспомнил Бирбал. – Дело в том, что великие грешники – люди из смешанных каст – не могут даже во сне увидеть небожителей, а уж наяву – и говорить нечего. Вы приглядитесь получше, не отрывайте глаз. Вот, скажем, когда молодой, только народившийся месяц на самое малое время появляется на небе, его видят не все зрячие, а только люди благородного происхождения или святой жизни.
Падишах всполошился. «Все хорошо видят небесную пери и ее служанку, а я нет, отчего бы это? Неужто во мне смешанная кровь? Тысяча проклятий моей позорной жизни! Надо во что бы то ни стало скрыть эту тайну: не то про мой позор проведают подданные. В глаза-то все будут льстить, а за спиной – насмехаться» – такие мысли терзали падишаха после слов Бирбала.
А тот подождал, помолчал и опять показал пальцем на окно.
– Глядите, глядите, владыка мира! Луноликая сидит, а сбоку стоит рабыня!
Волей-неволей пришлось падишаху согласиться.
– И то правда, сейчас и я вижу. Она стоит у окна и смотрит сюда.
Теперь, когда падишах признался, что видит пери, Бирбал отвел его, вазира и всех вельмож во дворец. Там в одном из залов на четвертом этаже были устроены мягкие ложа с бархатными подушками. Бирбал усадил падишаха на ложе и завел беседу, но падишах думал только о том, как бы повидаться с пери. Бирбал угадал, что у него на уме. Он стал оделять всех цветами, духами, розовой водой, а потом сказал падишаху:
– Покровитель бедных! Вы и ваши друзья одеты в платье смертных – это бренные вещи, прах. Я дам вам одежды из небесного мира. Наденьте их и вы вкусите радость обоих миров – земного и небесного. Я взял это платье, когда спускался с небес, оно нетленно, вечно.
Кому было под силу уберечься от сетей Бирбала? Стоило падишаху согласиться, как все вельможи скинули с себя богатое платье. Бирбал, поразмыслив, дал падишаху другое платье, а вазиру и вельможам сказал:
– Вот, господа, и вам небесные одежды, сделайте милость, наденьте, – и сделал руками так, будто что-то перед ними кладет.
Вазир, бедняга, не увидел никакого платья и подумал: «Надеть это платье – значит, остаться голым».

Но кому была охота прослыть человеком со смешанной кровью? Лучше нагота, чем такое бесчестье. Поневоле приходилось поддакивать Бирбалу.
И вазир снял с себя последнее – штаны, швырнул их в сторону, сделал вид, что надевает небесные одежды, затем подергал руками, будто оправляет на себе платье, и уселся на свое место. Он остался совсем наг, и не будь на нем ланготи [16 - Ланготи – узкая набедренная повязка.], то и срамное место было бы на виду. Смех разобрал придворных, когда они смотрели на голого вазира, но тут же им стало не по себе – попробуй засмейся, и все подумают, что в тебе смешанная кровь, раз ты не видишь небесного платья. И они поступили, как сказано в поговорке: «Сговоримся, дружок: ты – молчок и я – молчок».
Вслед за вазиром пришлось по очереди раздеться вельможам.
Весь дарбар остался в одних ланготи.
Разные мысли лезли в голову падишаху, наконец он сказал себе: «Что-то странные очень нравы в небесном мире».
– Ну что, уважаемый, оделись уже люди в небесное платье? – спросил он у Бирбала.
– Да, ваша милость, теперь все одеты, все наряжены. Однако я не могу всех сразу повести к пери. Лучше сначала спросить у нее позволенья. Я схожу, а вы подождите, я вмиг вернусь.
Бирбал вышел, притворив за собой дверь. Он спрятался в соседней комнате и заперся изнутри на задвижку. Посидел-посидел, а потом так же тихонько вышел, вернулся в зал к падишаху и учтиво сказал:
– Покровитель бедных! Пери говорит: «Пусть все возвращаются домой. Скажи своему господину, что здешний горный воздух мне на пользу, и я думаю пожить тут несколько дней. Рано ли, поздно ли, но я непременно увижусь с падишахом, а сейчас с ним слишком много людей».
Передав весть от небесной девы, Бирбал добавил:
– Владыка мира! Сдается мне, что пери рассудила правильно. Уйдемте, раз на то ее воля. А если будем ей докучать – прогневаем красавицу и испортим все дело, а оно ведь уже слажено. Самое мудрое – вернуться восвояси.
Понял падишах, что не добиться ему сейчас своей цели, и решил исполнить волю пери. Длинной вереницей поехали они в город: впереди Бирбал, за ним падишах, а сзади по одному все остальные. Падишах и Бирбал – в нарядном платье, а придворные – в одних ланготи.
Падишах приуныл было – ни с чем возвращаться-то пришлось, но вспомнил, что пери обещала повидаться с ним, и в душе у него затеплился огонек надежды.
Горожане, увидев именитых вельмож голыми, начали смеяться. По какой улице ни проезжал Бирбал со своим отрядом, встречные принимались хохотать. Не стерпели наконец придворные и сердито сказали горожанам:
– Ну чего, дурачье, смеетесь? Не знаете, что Бирбал потчует нас усладами рая. Не дозволено вам, смертным, видеть наши святые небесные одежды, потому и кажется вам, что мы нагие.
Горожане вовсе не были простаками.

Среди них немало было людей умных, один другого ученее. Они толковали между собой:
– Ясней ясного – попались вельможи на удочку к Бирбалу. Давным-давно обещал он устроить падишаху потеху невиданную. Надо думать, Бирбал жил до поры до времени в тайном месте, а нынче вот он – едет со своей потехой, и вправду невиданной.
И все горожане соглашались с ними и еще громче смеялись над проделкой хитроумного Бирбала.
А голые богачи услышали речи горожан, и стало им не по себе. Но крепко верили они словам Бирбала и, отмахнувшись от людских толков, ехали своей дорогой во дворец.
В дарбаре вельможи столпились как попало, не разбирая чинов и званий. Бирбал отвел падишаха в сторону и с глазу на глаз сказал ему, покорно сложив руки:
– Владыка мира! Если помилуете меня, я поведаю вам одну тайну.
– Ладно, говори. Ты будешь прощен.
– Ваше величество! Вы, верно, помните, что однажды, с год тому назад, вы изволили приказать, чтобы я позабавил вас новой потехой. Ваше величество тогда обещали не наказывать меня, если я допущу дерзость. Я исполнил свое слово, устроил вам сегодня забаву. Сейчас она кончается. Вряд ли вам приходилось видеть такое сборище голых вельмож и вряд ли когда снова придется увидеть. Владыка мира! Виданное ли дело, чтобы покойник оживал? И откуда бы взялась тут небесная пери?
Падишаху деться было некуда – он и впрямь посулил тогда Бирбалу простить его за дерзость.
Он обернулся к придворным:
– Господа советники! Примерно год назад дал я главному советнику Бирбалу повеленье показать мне необыкновенное зрелище и тогда же заранее простил ему все уловки и хитрости, на какие он пойдет. Вот сегодня Бирбал и показал нам эту потеху. Надеюсь, вы не станете на него сердиться – все, что сегодня случилось, сделано с моего согласия. Жаль мне, что он всех вас поднял на смех, я того не хотел. Я желал лишь увидеть новое, удивительное зрелище. Хочу, чтобы вы начисто забыли об этом случае и по-прежнему любили Бирбала.
Услыхав приказание падишаха, придворные понурились и в душе недобрым словом помянули Бирбала.
Бирбал вовремя позаботился отослать их одежду во дворец и теперь поспешил приказать, чтобы развязали тюки и раздали вельможам платье.
Все надели свои одежды, расселись по местам, и совет принялся за государственные дела.

Бирбала не испугаешь

Однажды ночью к Бирбалу явилась богиня Махакали – огромная, многоликая, страшная. Взглянул Бирбал на нее, засмеялся, простерся перед ней ниц, а потом встал и с горестным видом опустил голову.
– Мой верный Бирбал! Почему ты, когда увидел меня, то сперва засмеялся, а потом опечалился? – спрашивает Махакали.
– О богиня-матушка! Вездесущая! От вас ничего скрыть невозможно, но раз вы спрашиваете, то молчать негоже. Смеялся я от радости, что вас увидел. Ну, а про второе я не скажу, боязно мне.
Богиня подбодрила его, пообещала, что никакого вреда ему не будет, пусть смело говорит всю правду. Тогда Бирбал сказал:
– О мать вселенной! Я подумал: у меня только одна голова, один нос и две руки, а у вас десятки голов, десятки носов и тоже только две руки. Когда у меня случается насморк, я устаю утирать свой нос двумя руками, а если у вас насморк, каково же вам утирать себе десятки носов? От этой заботы я и затужил.
В ответ раздался смех Сбросив маску и одежды богини, перед Бирбалом предстал падишах. Это он придумал напугать Бирбала и явился к нему ночью в обличье грозной Махакали, но не тут-то было – Бирбала не испугаешь и врасплох не застанешь.
Падишаху очень понравились остроумные ответы Бирбала.

Святой Якиншах

Падишах справлял свой день рождения. Из самых далеких краев съехались на праздник знатные гости с подарками. А послам числа не было. Каждый входил, отдавал свое подношение и садился на свободное место. Важные и гордые сидели придворные падишаха.
Пели вешьи [17 - Вешья – куртизанка.], играла музыка. Падишаху понравилось, как разукрасили дворец. Он гордился талантами своих придворных. Акбар считал, что на всем свете нет такого умного вазира, как его Бирбал.
Множество факиров и маулави [18 - Маулави – мусульманский ученый-богослов.] толпились в дарбаре – ведь сегодня падишах приказал накормить тысячи факиров, а многие получили еще и подарки. Явился и главный пир [19 - Пир – духовный наставник и учитель у мусульман.] падишаха. Падишах встретил его радушно, велел богато одарить.
Во дворце царила радость. Куда ни посмотришь – все ликуют и восхваляют падишаха.
Окинув взглядом эту картину, Бирбал усмехнулся. Падишах приметил это.
Когда все разошлись, падишах спросил:
– Бирбал! Как ты думаешь: кто на самом деле велик – пир или вера?
– Владыка мира! Велика вера.
– Нет. Случается, что вера важнее, но если бы не было пиров, разве могла бы существовать вера?
– Нет, шахиншах, вера важнее пира, – стоял на своем Бирбал.
– Бирбал! Неверно ты говоришь, – с досадой возразил падишах, – ведь люди почитают пиров и довольны.
– Бесспорно, почитание пиров дает свои плоды. Однако мы, индусы, поклоняемся идолам, но получаем воздаяние не от них, а от богов, за то что поклоняемся идолам.
Падишаху такое рассуждение пришлось не по вкусу. Он рассердился.
– Ни к чему это! Я требую, чтобы ты доказал свои слова, будто вера превыше пира.
– Согласен.
– Докажи сейчас же.
– Владыка мира! Это дело не простое. Мне для этого нужно время.
– Ладно, даю тебе месяц сроку, но помни, если за это время ты не докажешь своей правоты – прощайся с головой.
– Согласен.
Берясь за дело, Бирбал всегда заранее все обдумывал и взвешивал. Когда прошло дней пять и он увидел, что падишах озабочен важными делами и забыл про их спор, он выкрал у падишаха башмак, завернул его в обрывок старой шали и унес из дворца. Незаметно вышел он из города и в глухом месте закопал сверток. Сверху Бирбал насыпал небольшой холмик и положил три камня, так что получилась могила.
Потом он позвал одного мусульманина и поставил его муджавиром – молиться на могиле и принимать подношения от верующих. Бирбал наказал муджавиру говорить, что это – могила пира Якиншаха [20 - Якин – вера (арабск.).], и всячески прославлять святую жизнь покойника. Муджавир выдумывал и рассказывал разные небылицы о чудесных деяниях пира Якиншаха. Мало-помалу слухи о святом разошлись по всему городу. Народ валом повалил к могиле – несли дары, молились, давали обеты и клятвы. Так, божьей милостью, пустыня ожила.
Вскоре весть о святом Якиншахе дошла до падишаха. Как водится, из мухи сделали слона. Придворные расписали небывалые чудеса, которые будто бы и после смерти творит пир Якиншах, а иные договорились даже и до такого: «Когда ваше величество были ребенком, отец ваш Хумаюн тоже почитал этого пира. По милости Якиншаха к нему пришла удача в его великих делах».
Падишах поддался на уговоры и дал себе слово выбрать время и навестить святую могилу, почтить память великого пира.
И вот однажды утром падишах вдруг вспомнил про свое решение. Взял он с собой нескольких любимцев из придворных и поехал к могиле пира.
Там теперь все время толпились люди. Поблизости раскинулся небольшой базар. Падишаху понравилось это место. Он и придворные отвесили низкие поклоны могиле Якиншаха. Бирбал стоял рядом, молчал и не кланялся.
– Все низко кланяются могиле пира, а ты? Приличней было бы и тебе поклониться, – строго сказал падишах.
– Я готов поклониться, но вам придется признать мою правоту: вера важнее, чем самый святой пир.
Падишах сердито свел брови.
– А я считаю наоборот и при тебе даю обет: если я одержу победу над Пратапом Синхом [21 - Пратап Синх – властитель княжества Мевар, всю жизнь воевавший с Акбаром.], то велю покрыть могилу бархатным покровом, принести в дар лучшие лакомства и устроить угощение для мулл и факиров.
В это время примчался гонец, соскочил с коня, поклонился падишаху и доложил:
– Ваше величество! Царевич Салим приказал сказать: «Раджа Мевара П'ратап Синх разбит на поле боя и есть надежда, что в скором времени он станет моим подданным».
Падишах был вне себя от радости. Желая посрамить Бирбала, он вскричал:
– Ну что, ты и теперь станешь твердить, что вера важнее, чем пир? Гляди, только я успел дать обет на могиле, и тут же пришла счастливая весть! Говори!
– Владыка мира! Если бы у вас не было веры, вы бы не дали обета пиру. Вера – вот что главное.
– Оставь свои уловки, теперь-то уж они ни к чему, не верю я тебе. А раз ты так и не смог доказать своей правоты, то готовься к смерти, – сурово сказал падишах.
– Да ведь я вон сколько вас убеждал, а вы не соглашаетесь, в чем же моя-то вина?!
Эти слова совсем разгневали падишаха. Он заговорил еще грознее:
– Вот ты как! Ну, сейчас я тебя накажу. Это в тебе не гордыня, а сама смерть говорит. Эй, кто там, позвать сюда палача сейчас же!
Бирбал увидел, что падишах в ярости, и если он, Бирбал, не перестанет тянуть да увертываться, Акбар, пожалуй, не сдержит гнева, и тогда быть беде. Бирбал повернулся лицом к могиле, сложил руки и почтительно сказал:
– О Якиншах! Если я останусь сегодня в живых, то принесу на твою могилу в дар сладости и построю прекрасный мавзолей.
Услышав этот обет, падишах усмехнулся:
– Ну что, Бирбал, образумился все-таки! Пришлось и тебе дать обет.
– Да уж что поделаешь! Пришлось просить защиты у пира, – поддакнул Бирбал.
Он подвел придворных поближе к могиле, снял с бугра камни, раскидал землю и достал сверток. Падишах во все глаза глядел на Бирбала и, сильно встревоженный, спросил:
– Что это ты делаешь?
– Владыка мира! Вот ваш пир Якиншах. Ему-то вы и приносили обеты, – сказал Бирбал и развернул сверток.
Велико же было удивление падишаха, когда он узнал свой башмак. Стыдно стало ему, и он опустил голову.
– Покровитель бедных! Теперь сделайте милость, скажите: что важнее – вера или пир? – спросил Бирбал и сам ответил: – Наша внутренняя вера – вот что главное. Если веры нет, то и обеты бесполезны. Надо и вам признать, что главное – вера.
И пришлось падишаху согласиться с Бирбалом и отступить перед его мудростью.
Слава о Якиншахе разнеслась уже далеко, и у его могилы было оставлено много денег. На них Бирбал велел построить на этом самом месте мечеть.

Смеяться или плакать?

Однажды дворец падишаха Акбара особенно нарядно убрали и разукрасили – ждали именитых гостей из Ирана. Они приехали в Дели и собирались навестить падишаха.
Все были в сборе, а падишах что-то задержался. Придворные с нетерпением ждали его, то и дело поглядывали на дверь и на все лады судили да рядили: отчего это падишах так долго не идет?
Вдруг вошли в дарбар два глашатая. Один громко объявил:
– Почтенные вельможи! Сегодня скончалась матушка падишаха! – и вышел из зала.
Тогда заговорил второй:
– Господа советники! По милости всевышнего, сегодня у падишаха родился сын, с чем я вас и поздравляю! – и тоже вышел вслед за первым глашатаем.
Придворные застыли от удивления, а потом начали толковать:
– Братцы, ну и день выдался! Сразу две такие новости. Что же нам теперь делать: плакать или смеяться?
Никак придворные не могли решить эту задачу. Один говорит: давайте смеяться. Другой: надо плакать. От сомнений и беспокойства у них голова кругом пошла. Тогда заговорил Бирбал:
– Будем дожидаться падишаха да помалкивать. Если он войдет веселый, то мы начнем смеяться, если в слезах – и мы заплачем.
Все придворные захлопали в ладоши – так им понравился совет Бирбала.

Чудо-камень

Однажды вечером падишах с Бирбалом выехали верхом на прогулку. За разговором и не заметили, как подъехали к Мадхья базару. Чего только там не было! Ну, им-то что, они не собирались сходить с коней и торг заводить. Вдруг ненароком взгляд падишаха упал на одну старуху – она стояла близ дороги и держала в руках меч в старинных ножнах.
Падишах подумал, что у стариков частенько оказываются хорошие вещи, надо взглянуть на меч. Он повернул коня и подъехал.
– Зачем ты меч принесла?
– Покровитель бедных! – ответила старуха кротко. – Я хочу его продать. Давно он у меня дома валяется, а нынче настали тяжкие дни, продавать уж больше нечего, вот я и вынесла его на базар.
Падишах вынул оружие из ножен и стал разглядывать. Меч никуда не годился. Его разъела ржавчина, лезвие было зазубрено.
Падишах вернул его старухе. Она же так уставилась на меч, будто увидела его впервые.
– Что случилось? – удивился падишах. – Переменился твой меч, что ли?
– Владыка мира! Слыхала я, что стоит чудо-камнем дотронуться до железа, как оно станет золотом. Но вот чудо-камень – ваши руки – дотронулись до моего железного меча, а он почему-то остался, каким был. Этому я и дивлюсь.
Лестно было падишаху слышать такие слова, и он приказал выдать старухе из казны столько золота, сколько весил меч.
Бирбал, не говоря ни слова, стоял рядом. Радостью отозвались в его сердце находчивость старой женщины и щедрость падишаха.

Туфли бегают

Однажды падишах вместе с придворными был на молитве в мечети Лал Масджид. У ворот стояли туфли молящихся. Были там и туфли придворного Файзи. После намаза [22 - Намаз – молитва.] вышел Файзи из мечети, хотел обуться, а туфель-то нет! Пропали! Стоит он, оглядывается, не знает, как быть. Вскоре вышел из мечети падишах, а с ним и все придворные.
– Эй, Файзи, что с тобой? – удивился падишах. – Что ты тут стоишь?
А Бирбал – он тоже был там – не упустил случая подшутить:
– Покровитель бедных! Бедняга стоит потому, что бос, зато его туфли где-то бегают.

Бирбал сочиняет стихи

Однажды проводил падишах время со своей любимой бегумой. В любовном порыве он вложил ей в рот бетель из своего рта. Она стала жевать бетель и склонила голову в знак благодарности, а он в восторге схватил ее за руку. Бегума рассмеялась, и капелька красной слюны брызнула у нее изо рта на подбородок. Падишаху пришло в голову написать по этому поводу стихотворение, и он сочинил самасью [23 - Самасья – здесь: последняя строка.]: «Словно ясная луна кровью истекала».
На другой день, когда в дарбар пришел Бирбал, падишах прочитал ему самасью и велел написать все стихотворение.
А что для Бирбала сочинить стихи? Он частенько побивал разных мелких поэтов. Он тут же сложил стихотворение на падишахову самасью:

Падишах к бегуме милой так благоволил,
Что свой бетель изо рта ей нежно в рот вложил.
Луноликая в почтенье перед ним склонилась,
Он привлек ее, она счастьем засветилась,
Засмеялась. Изо рта пан сочился алый,
Словно ясная луна кровью истекала.

Падишах только диву дался – ведь Бирбал не был при том случае с бегумой, ничего не знал, как же сумел он так точно все описать в своем стихотворении? Слава мудрости Бирбала!

Когда рука дающего ниже

Падишах Акбар спросил у Бирбала:
– Бирбал! Всегда приходится видеть: когда человек дает что-нибудь другому, то его рука сверху, а рука берущего снизу. Бывает ли наоборот?
Бирбал, не долго думая, сказал:
– Конечно, часто так бывает.
– Когда же?
– А вот когда подают понюшку табаку.
Против такого ответа не поспоришь, и падишах был очень доволен.

Попугай падишаха

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.