Страдание, боль и заблуждение

Отношение к Богу как воплощению добра и любви имело свои последствия. Страдание, боль, нищета, неудачи, смерть, разрушение, горе, разорение - явления, не принадлежащие реальности Бога во Христе, и стало быть, их следует считать расплатой или результатом заблуждения и чем-то, идущим не от Бога и к Нему не относящимся. Они лишены божественной ценности, смысла и права на существование. С ними должно быть покончено. И эта позиция прослеживается в таких вопросах, как: «Чем я заслужил все эти неприятности?» или: «Господи, как же мне теперь избавиться от этих осложнений?»

Но человек с иным подходом к жизни спросил бы: «В чем смысл случившегося, какие выводы мне следует сделать?» или: •«Какая часть меня самого находится в процессе обновления или перемен?» Решение принимать все, что с нами случается, считать, что боль и горе также играют некую роль в нашей жизни, может раскрыть для нас ценность этих переживаний, а следовательно, их творческие возможности. Такое отношение способно даже помочь нам перенести боль и пережить горе.

Вместо этого большинство людей рассматривают периоды бедствий как наказание, и можно иной раз услышать, как какой-нибудь усердный прихожанин после тяжелых переживаний горестно восклицает: «Как мог Бог, воплощение любви, допустить подобное? Да и есть ли, в самом деле, Бог?» Поскольку Бог - это только добро, одним людям смысл трагедий непонятен, другие же называют их Божьей волей и принимают слепо, не обсуждая.

Описанное мною здесь мировоззрение не оставляет, как мы видим, места для человеческих страданий, боли или горя. Хуже того, люди чувствуют, что другие судят их за глаза и говорят у них за спиной, что они заслужили свои неприятности и страдания - свидетельство того, что они так или иначе виноваты. У нас принято с позором «бить лежачего» - того, кто по той или иной причине запутался в проблемах. Неудивительно, что боль и горе предпочитают прятать и даже отрицать - они находятся в противоречии с представлениями людей о Боге. Считается, что неудач и неприятностей следует любой ценой избегать. Боль никак не может быть частью нормального существования, и с ней положено сражаться. Я, конечно же, не ратую за то, что страдающих следует оставить без помощи. Это не входит в мои намерения. Я говорю о том, что сам процесс жизни может нести боль, включая физический дискомфорт.

Например, во многих Западных странах роды считаются чуть ли не формой заболевания, а в Нидерландах беременность в шутку называют «здоровой болезнью». Рожающей женщине предлагают обезболивание - «полусон», вместо того чтобы объяснить смысл боли. Боль - естественная составная часть жизни, которую следует принимать как знак. Как замечательно сказала моя акушерка: «Подумай о том, что каждая схватка приближает тебя к твоему ребенку...» При таком подходе боль переносится совсем по-другому и уже не может расцениваться как обычная боль. Терпеть ее - поистине иньское искусство. Опять-таки я должна подчеркнуть, что я не против анестезии или обезболивающих средств как таковых. В ряде случаев лекарства действительно помогают. Но мне хотелось бы донести до читателя ту мысль, что в нашей культуре, которую иногда в насмешку называют «аспириновым веком», считается правилом подавлять любое проявление боли и все ее разновидности расцениваются одинаково. Никто не хочет терпеть боль из страха быть прозванным мазохистом. Мы платим за обезболивание нашим же внутренним эмоциональным благополучием; вместе с физическими ощущениями оно может убить и психику (но нам все равно, ибо мы считаем, что от наших психических ощущений нет никакого проку, они только вносят путаницу!). Наши попытки избавиться от дискомфорта и болевых симптомов способны притупить психику. В этих условиях то сообщение, которое несет нам боль, ее значение никогда до нас не дойдет. Различные терапевты, в том числе Арнольд Минделл, работающий с телом и снами, показали нам, что боль может сопровождать процесс трансформации.

Наблюдаются две полностью противоположные реакции на этот общепринятый подход к страданию и боли. Одна - это сильное желание что-то сделать, устранить все плохое, что, помимо прочего, не исключает и возможность генетического воздействия с целью получить поколение людей без недостатков. Тут имеет место сверхкомпенсация со стороны бессознательного: грешному человеку хочется восседать на троне вместо Бога и решать, что хорошо, а что плохо. Все, что не подходит под определение добра и любви, вытесняется, а вытесненный материал вызывает такую тревогу, что приходится предавать его «огню и мечу» под знаменем борьбы за правое дело.

Возможна и совершенно другая реакция: если человек не считает правильным бороться с болезнями, он принимает страдание в качестве епитимьи. Он исходит из того, что люди должны страдать, дабы очиститься перед Богом. Вытесненное содержание нашей культуры возводится на пьедестал, однако в рамках следующей культурной нормы: все мы грешны и кругом виноваты.

Для обоих подходов характерно ограничение жизненного пространства человека. В первом случае оно должно соответствовать религиозной модели даже в том, что касается физических проявлений, а значит, уменьшено настолько, что человек не может развиваться в нем согласно своей природе. Во втором случае развитие личности стеснено еще больше, поскольку все, что не подвержено страданию или не может быть принесено в жертву, без суда и следствия объявляется не имеющим ценности. Но даже и тут боль и страдания понимаются очень субъективно, без учета того, чем они являются сами по себе.

Таким образом, человеку в общем-то не оставляют жизненного пространства, как не оставляют и никаких реальных возможностей для существования отклонений, темного и таинственного, «бесполезного» и пассивного, боли и страданий, - короче, для инь и женского начала - все равно, в мужчине или в женщине. Но пространство создается именно посредством энергии инь и женских качеств, а также подхода, не столь сосредоточенного на пользе; это - подход, признающий как боль, так и удовольствие, принимающий горе и страдание как часть жизни и реальности, равно как и разрушение и ломку, которые служат предпосылками для создания нового. Разрушение и созидание - две стороны одной монеты, а через инь приходит осознание того, что трансформация невозможна при сохранении всего старого. Что-то всегда приходится разрушать, прежде чем появятся условия для возникновения нового.

Умение приспосабливаться к ритму жизни, готовность встречать жизнь в открытом, исполненном ожидания состоянии ума, с желанием собрать плоды, которые дает настоящий момент, и в полной мере, не испытывая чувства вины, переживать и радость, и горе- это подлинно женские качества, иньские качества, утраченные нашей культурой. Но сейчас, в настоящее время, эти ценности в крайних своих проявлениях стучатся в ворота бастионов нашего сознания. Во имя стабильности они хотят вновь быть принятыми в нашу систему ценностей. Их возвращение неизбежно, потому что, в конце концов, ценности, противоположные принятым, существуют. Пассивное и восприимчивое, причудливое и смутное, непривычное и непредсказуемое, агрессивное и восхитительное - все это, наряду со многими другими качествами, хочет вернуть себе свое место в нашей жизни. Необходим иной подход к жизни, принимающий мир таким, какой он есть. Другими словами, нужно чуть в большей степени подчиниться жизни, не быть ведомыми желанием контролировать все ее проявления. Нам надо научиться плыть по течению, полностью оставаясь в сознании. В нашей Западной культуре такой подход веками держали под запретом.

Эта восприимчивость и открытость, эта готовность следовать логике ситуации и видеть созидательную сторону того, что происходит, составляют женский или иньский принцип творения. Он воплощен в женщине и женской стороне психики мужчины. Считать его проявления пассивностью, бездеятельностью - ошибка, и эта ошибка доминирует в нашей культуре. То, о чем идет речь, представляет собой форму открытой заинтересованности (в том числе и другими аспектами наших связей с жизнью), когда неделание столь же важно, сколь делание, хотя делание ни в коей мере не исключается.

За иллюстрацией к сказанному обратимся к книге Эдварда Уитмонта «Возвращение богини». Он описывает, как женская репродуктивная система, и в частности яйцеклетка, воздействует на мужскую клетку". На первый взгляд, кажется, что женская клетка бездействует и ждет, но при этом она готова поглощать. Она расслаблена и открыта в этом своем состоянии. Составляя резкий контраст ее относительному покою, кишат тысячи неутомимых сперматозоидов, каждый из которых имеет единственную цель: попасть в женскую зародышевую клетку. (Еще одна замечательная подробность: по мнению некоторых биологов, яйцо может выбирать, какую из мужских клеток впустить в себя!) Но на этой стадии мужская клетка пассивна, не агрессивна. Она истощает свою силу, и тогда возрастает активность женской клетки, которая подчиняет себе мужскую. Мужская клетка попадает внутрь женской и распадается на ферменты, чтобы послужить строительным материалом для нового организма, эмбриона. И надо отметить, что в этом новом начинании эмбрион не является чем-то средним между мужским и женским, как думали прежде, он - женского рода. Побеждая мужскую клетку и переделывая ее по своему усмотрению, женская клетка и сама преобразуется. Хотя внешне она представляется воспринимающим началом, объектом агрессивного проникновения, на деле она, в своей невидимой тайне, активно побеждает сопротивление мужской клетки и отнимает у той вещество, необходимое ей в ее созидательной и обновляющей работе. В то же время мы видим, что внешне агрессивная мужская клетка, попав в ее внутреннее пространство, может пережить благотворный эффект от полного подчинения ее неведомой мудрости.

Этот процесс показывает, что предпосылкой подлинно нового творения служит разрушение. Только так обновляется жизнь. Но и сама по себе готовность подчиниться процессу - преобразует, и человек, взяв на вооружение новую мудрость, может двигаться дальше. Если XII дом что-нибудь символизирует, так это именно описанный процесс, эту полную восприимчивость и готовность принимать все, что бы ни случилось, осмысливать это и использовать как зародыш нового творческого процесса, в чем бы он ни проявлялся - в музыке, живописи, науке или повседневных делах. Тогда нашим уделом могут стать мудрость и внутреннее богатство, и если нам понадобится помощь, для нас неожиданно распахнутся двери. По большому счету, жизнь будет стоящим делом, несмотря на боль и горе.

Творческая сила бессознательного

Незапланированный, но целеустремленный

Двенадцатый дом меньше всего имеет отношение к планированию и порядку. Он живет по собственному, неведомому нам расписанию и удивляет нас ощущениями, эмоциями, желаниями и обстоятельствами совершенно необъяснимого происхождения. Нам кажется, что мы не можем контролировать катальные планеты, связанные с XII домом (расположенные в нем, или имеющие аспекты к его управителю), не понимаем как следует их значения, не знаем, что с ними делать. Таким образом, XII дом являет собой проблему, он вечно сводит на нет все наши попытки все просчитать наперед. В этом главный недостаток XII дома, с точки зрения общепринятых культурных ценностей. «Он плох, потому что мы ничего не можем с ним поделать. Он плох, потому что располагает к пассивности и мешает сознательной организованности. Он плох, потому что лишает людей цели и поощряет их к тому, чтобы плыть по течению. Он плох, потому что это дом тайных врагов». Подобные суждения проистекают из нашего культурного стереотипа. Последний заставляет нас сосредоточиваться на формах проявления XII дома и оставлять без внимания его подлинную природу.

Попробуем подойти к этой идее по-другому. Решившись принимать как есть все, что с нами случается, мы понимаем, что, несмотря на непредсказуемость происходящего, зачастую все оборачивается к лучшему для нас. Если же мы вмешиваемся и пытаемся контролировать события, все нередко выходит наоборот! Невозможность предвидеть ход вещей приводит в замешательство наше сознание. Но бессознательное находит способы переживать то, что является частью нас самих, может оказывать исцеляющее воздействие и даже поддерживать нас социально, Ранее уже приводился выразительный пример с издателем, в карте которого был очень выделен XII дом. Без какой-либо особой причины, просто потому что ему пришла в голову такая идея и это показалось ему неплохо, он публикует книгу, посвященную определенной теме. Сохраняя ощущение того, что поступает правильно, он идет дальше, хотя разум говорит ему, что книга может иметь ограниченный спрос. Он явно не внемлет голосу рассудка, но почему-то это представляется ему не столь уж важным. И что же происходит? В тот момент, когда книга выходит в свет, журналисты начинают активно писать на эту тему (еще ничего не зная о книге!) и появляется телепередача, посвященная тому же вопросу. Издатель не подозревает об этом, намереваясь печатать книгу. Но то, что он ощущает как личное желание, представляется проблеском будущего. Подчиняясь своему наитию, не беспокоясь по поводу статистики и изучения рынка, он получает бестселлер. И таким образом, этот издатель идет впереди времени, предлагая читателю книги на темы, которые вот-вот привлекут внимание общественности, книги, диктующие моду и предвосхищающие будущие события в стране или в обществе.

Конечно, если рассуждать о нашем издателе дальше, не все его книги - бестселлеры. Но и не все они задуманы таким образом. Мы говорим сейчас о том особом, непередаваемом ощущении, в силу которого идея овладевает умом. Она не то, чтобы раздражает ум, но избавиться от нее невозможно. Наступает момент, когда человек чувствует, что решение уже принятой пора что- то предпринимать и что во всем это есть нечто особенное. Это - кульминация дела. Весь секрет в том, чтобы позволить себе отдаться на волю потока внутренних событий, ибо они - язык будущего, которое разговаривает с нами посредством нашего бессознательного. Писатель, который прислушивается к его подсказкам, может обнаружить, что в нем или в ней сокрыт бестселлер или же книга, закладывающая основу для неких событий в обществе, предсказать которые пока абсолютно невозможно. Это свойство не является привилегией художников: на самом деле, каждый из нас, независимо от рода своей деятельности, может стать в этом плане необычайно творческой личностью.

Гете часто отмечал, что стихи приходят к нему и что он помимо своей воли чувствовал себя обязанным, как это бывает во сне, тут же их записывать. Записав их, он испытывал облегчение и, по его словам, освобождался от сильнейшего умственного напряжения. Его впечатления чрезвычайно важны: обращая внимание на этот иррациональный порыв, в котором скрыт некий важный для нас смысл, мы открываем путь целительным силам. Можно сказать, что мы - сами себе психотерапевты. У одного человека это может проявляться сильнее, чем у другого, но речь идет о важнейшем свойстве XII дома. Если же мы отрицаем эти чувства или пытаемся направить творческие усилия бессознательного в желобки за номерами с 9-го по 5-й, мы таким образом не только иссушаем его источник, но и по непонятной причине чувствуем себя все больше и больше «не в своей тарелке». Мы словно бы лишаем себя доступа к важной для нас целительной силе и подателю физического равновесия.

Очень поучительно то, что говорил Гете в последние годы Питеру Экерману: наивысшие интеллектуальные достижения, наиболее значительные озарения или идеи, каждое открытие, каждая великая мысль, приносящая плоды, оставляющая след, на самом деле не имеют автора, они превосходят любую земную силу. Он говорил, что людям, как истинным детям Бога, следует принимать подобные вещи как нежданные дары Сверху, с уважением, радостью и благодарностью. Эти идеи относятся к области сверхъестественного, где сила, неподвластная человеку, поступает с ним по своему усмотрению и тот невольно подчиняется ей, думая, что действует по собственной инициативе. В таких случаях определенных людей можно рассматривать как орудия Высшего Мирового Правителя (или Мировой Власти) или как проводников Божественного влияния. Гете утверждал это потому, что видел, сколь часто одна- единственная идея меняла характер целых столетий, и как отдельная личность, выражая себя, накладывала некий отпечаток на свое время - нечто такое, что передавалось следующим поколениям и становилось их свойством.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: