Как путь к активизации национального самосознания

Аннотация:

Образы, сопровождающие русский народ сквозь все века его истории...

Кровь текла в моих жилах, текла издалёка,

Холодела в предчувствии злого урока,

Закипала она, когда Русь унижали,

Застывала она на чеченском кинжале,

Проливалась на землю от пули устало,

В чернозём уходила, зарёй расцветала.

И приказ её, что неизбежней победы:

Созидать и растить, знать пути и ответы.

Марина Струкова

Политическая борьба или борьба идей, не говоря уже о противостоянии целых народов и рас, никогда не развивалась по тем примитивным схемам, которые представлены в учебниках истории и политологии. Конечно, для всякой войны или революции мы легко сможем насчитать множество экономических, например, причин, но стоит присмотреться внимательнее — и эти причины отступают на второй план. Людскими массами правят архетипы, обретающие подобие конкретности в символах, теориях и мифологических системах — так было и так будет. Соответственно, есть архетипы (а значит — символы) общечеловеческие, есть — расовые, а есть — национальные. Силам националистическим, претендующим на защиту интересов конкретного народа, необходимо знать эту «праоснову» от А до Я, чтобы, во-первых, знать что защищать, а во-вторых — использовать «праоснову», коллективное бессознательное в своих интересах. Нет более могущественной силы, чем архетип, могущий из аморфной толпы сделать монолит. До тех пор, пока (увы!) основная часть нашего общества не обладает развитым национальным самосознанием и живёт чувствами, а не разумом, архетипы должны быть орудием в руках тех, кто способен возглавить Нацию и привести её к величию и процветанию.

Необходимое уточнение: базовые символы и архетипы всегда конкретны и всегда немногочисленны — это потом уже на них вырастает целая культура. Чёткости национального базиса не понимают иные псевдопатриоты, объявляющие собственные патологии «нашими национальными чертами», а незнание истории заменяющие сказками в духе «кто во что горазд». Я же постараюсь ниже чётко охарактеризовать основные архетипы и символы, свойственные русскому национальному самосознанию. Ничего принципиально нового я не скажу, однако, насколько мне известно, подобная попытка синтеза предпринимается впервые. Надеюсь, что те, в чьих интересах эта работа написана, не только в дальнейшем расширят и уточнят её содержание, но и смогут использовать на практике знания о скрытых силах, способных привести народ как к бессмертным подвигам, так и к неслыханным злодеяниям.

Один из наиболее ярких и древних символов славянства и русского народа — это красный цвет. Сам по себе он обозначает широчайший спектр понятий, это цвет Жизни в общечеловеческой прасистеме символов. У людей любой расы при визуальном контакте с красным цветом организм переходит в режим «повышенной боеготовности» — вероятно, такова была реакция первобытных охотников на кровь. Помимо своих позднейших значений, корень «рус-»/«руд-» имел значение «красный цвет», славяне использовали в ритуальных целях красную охру, а свои родовые символы наносили именно на красные знамёна. Красные щиты славянских воинов призваны были устрашить противника, вывести его из душевного равновесия ещё до столкновения. «Красный» значило «красивый» (подразумевая также «молодой» и «здоровый»), а также — «солнечный».

Ничего удивительного в том, что для соседей славян этот цвет не имел такого ярко выраженного «положительного» значения, символизируя скорее опасность, чем силу или красоту. Поэтому красное знамя стало на Западе символом восстания, военного положения в стране, и в этом значении вернулось в Россию вместе с большевиками. Они, будучи не русскими и даже антирусскими политиками, всё же неплохо разбирались в отечественной психологии (чего не хватало белогвардейцам), и потому действовали удачнее всех. Их название вызывало в русской душе широкий спектр чувств — начиная от понятия «требовать больших изменений, чем другие» и заканчивая «владеть и руководить по праву старшего». Все замечают, что будёновка напоминает шлем древнерусского воина, но никто не видит, что она является чуть ли не полной копией «головного убора» скифских наездников ещё античных времён, а это пробуждает у русских людей куда более глубокие (пусть и неосознанные) чувства, чем стенания о «России, которую мы потеряли» или печаль по «царю-батюшке». И наконец — красный флаг. После того, как большевики подняли его, простой русский человек не мог осознать любое другое знамя своим. К слову, если Гитлер в далёкой Германии расположил большую чёрную свастику в большом белом круге на красном фоне (т.е. «из настоящего через прошлое двигаться в будущее»), то отечественные революционеры вообще отказались от всего, что могло бы заслонить сам красный флаг — и звезда, и серп с молотом теряются на алом фоне. Это обозначало (и программировало) высочайшую готовность людей к кардинальным изменениям — сегодня они пашут землю, а завтра с оружием в руках идут громить интервентов, а послезавтра строят заводы... По сути, это драгоценное свойство русской души, и не случайно сегодня, когда надобность в нём для власть имущих отпала, его стремятся заглушить и искоренить.

Не забудем, что красное знамя — это ещё и военный, воинственный символ русского народа, не случайно нас в советские времена с таким трепетом называли не столько «большевиками» или «коммунистами», сколько просто Красными — как и в давно минувшие, языческие времена. Когда силы иностранной интервенции, 14 государств, образовали антисоветскую (а по сути — антирусскую!) коалицию, из-под земли раздались глухие голоса предков. Красное Знамя под лозунгами свободы трудового народа и народной демократии сплотило вокруг себя тех, кто эти голоса услышал. И голодные, оборванные, смертельно уставшие красноармейцы (вот оно — снова «Красные»!) даже в дни, когда Россия съёжилась до размеров Московского Княжества, дрались так, как не дрались в 1914-1917 гг., при «Православии, Самодержавии, Народности»! Не имеет значения, кто воспользовался этим Подвигом — русские сражались не за евреев, не за латышей и не за китайцев — но за свою землю и за свой народ. Я отрицательно отношусь к Ленину и ко всем его подельникам, но дело наших предков, поставивших на место решившую продиктовать нам свою волю капиталистическую Европу и в считанные месяцы заново объединивших Россию (процесс, который потребовал от российских монархов долгие столетия), бессмертно. Такие силы способен пробудить красный, языческий флаг. Если на данном этапе некое националистическое движение вздумает обойтись без доминирующего красного цвета в символике, оно обречено на провал, хотя бы и после недолгой поры триумфов. Если кучка бунтовщиков-коммунаров смогла использовать этот символ «на всю катушку», то почему сами русские не могут?

Перейдём к следующему «праобразу». Под Красным Знаменем люди шли на смерть «За власть Советов!». Позднее, когда большевики показали своё истинное нутро, по стране заполыхали восстания, лозунгом которых было — «Мы за Советы, но без жидов и комиссаров!». Этот факт показывает, что «Советы» (самоуправление) есть исконно русская идея, едва ли менее древняя, чем алый стяг язычников. Хотим мы того или нет, но в нашей крови всё ещё звучат из глубины веков вечевые колокола...

Говорят, что русские — по своей природе недемократический народ. В целом это неверно — хотя бы потому, что любой из нас хочет гарантий, что власть (выборная или нет) будет защищать его интересы, иначе зачем тогда и жить, работая на «дядю»? Но к западной, либеральной системе голосования, а в особенности — к тем, кто благодаря ей оказывается у руля, русский не может питать ничего кроме отвращения и какой-то гадливости. Нет, у русских в крови ожидание великого Вождя, который бы навёл порядок... но не ущемляя их собственных понятий о справедливости. Это — наследие тех времён, когда князь решал важнейшие вопросы политики и экономики (плюс огнём и мечом разгонял недругов), а локальное самоуправление осуществляли вечевые советы. Ни на Востоке (с его древнейшими тираниями), ни на Западе (где власть единого вождя-полководца особо не вызывала сочувствия у подданных) такая система не могла сформироваться в принципе. Поэтому русские не создали ни одной «эпической» легенды о заснувшем Вожде, подобной легендам о Барбароссе или Артуре — настолько интимным, личным было ожидание этого Вождя! Подумать только — тысячу лет страна, населённая мистиками — фанатиками Пришествия, ждала этого самого Пришествия, а пользовались этим все, кому ни лень, но не националисты. Позор!

Отсюда можно сделать такой вывод. Националисты должны использовать как стандартные лозунги «русской дубинушки» и «за всё ответят, сволочи!», так и вполне демократические (точнее «советские», вечевые) лозунги локального самоуправления. И знаете, я не удивлюсь, если такая хорошо отработанная система окажется куда надёжней, чем все прежние.

Теперь можно плавно перейти к ещё одному древнему свойству русского народа — его органической вражде с капиталистической формой производства в частности и с плутократией в целом. Когда деньги начинали править обществом, славянство порождало Кудеяров и Разиных, Пугачёвых и Махно. Как бы мы к ним ни относились, нужно помнить: повести людей против регулярных войск можно только под истинно народными лозунгами.

Антиплутократизм русских сформировался, опять же, в языческие времена, с переходом к земледелию. Началось имущественное расслоение, однако одному, даже самому богатому огнищанину было бы не выжить на просторах древней Восточной Европы. Так сформировался аналог римского «принципа общей пользы», который пережил века — фактически, это народный социализм, прекрасно функционировавший до принятия христианства. Одна лишь генетическая память о том времени заставляла нас гордиться, что мы живём в Союзе Советских СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ Республик. Т.е. опять — кто угодно использует славянские архетипы, кроме самих славян.

Нет, ненависть народа направлена не против БОГАТЫХ как класса, но против тех богатых, которые дистанцируются от нации. В отношении их клич «Грабь награбленное!» подействует лучше всяких манифестов. Русский националист должен использовать антикапиталистические лозунги, иначе он будет не менее чужд русским, чем любой «буржуй» и «мироед».

Теперь — о том самом мессианстве русского народа. Без учёта мессианства (которое является развитием социалистической модели общей пользы) русский народ не поднять. Дайте ему самое логичное и правильное учение, изложенное доходчиво и просто, которое на деле принесёт немедленную пользу — и русский гневно отбросит это учение, если оно не будет содержать слов «на всей земле», «мировые силы» и «предназначение». В древности, когда славянские племена и селения нуждались в постоянной взаимовыручке, это мессианство начало формироваться, затем приобретая интернациональный, увы, характер. Вспомните нашу борьбу за счастье «братьев-славян» на Балканах или советского рабочего, совершенно спокойно воспринимающего тот факт, что плоды его труда не вернутся к нему, а пойдут в Африку на помощь голодающим чернокожим. Худшего расового самосознания придумать невозможно, однако — это мессианство, и без него в России никуда.

В то же время наивно полагать, что русских можно увлечь только «добрыми» идеями. Современный человек знает, что ни добра, ни зла в глобальных масштабах не существует, стало быть — нет их и в философии, всё зависит от подачи той или иной доктрины. «Православный народ-богоносец» увлёкся коммунизмом и наплевал на православные святыни — это доказывает не просто мессианскую, а гипермессианскую сущность народа, который способен растоптать самую увлекательную идею, если появится ещё более увлекательная новая. С полнейшим успехом после «коммунизма» русских можно заставить строить «анархизм», «гитлеризм» или «сатанизм», и ведь будут строить! И как бы ни назвали новую идеологию русского народа, во всех этих «гитлеризмах» и «анархизмах» будет проглядывать всё тот же общинно-социалистический строй. Оно бы неплохо, но не проще ли строить именно то, что на роду написано, без всяких уклонений в «измы»?

И тем легче приживётся новый «изм» на Русской Земле, чем больше этот «изм» будут ненавидеть за рубежом или в верхах. Вспомните всё тех же большевиков — в России их называли и антихристами, и немецкими шпионами, а «Вставай, проклятьем заклеймённый...» ассоциировалось у верующих не с кем иным, как с Сатанаилом, но вот ведь как — простой народ массово взял винтовки и двинулся на Запад под марш с не менее люциферической строчкой «Мы разжигаем пожар мировой!». Ранее АБСОЛЮТНО ТА ЖЕ СИТУАЦИЯ была с православной церковью, которую на Востоке ругали «прибежищем неверных», а на Западе — «Схизмой». И что же? С гордостью, что они такие особенные, что они единственные СЛУЖАТ МИРОВОЙ ИСТИНЕ, ненавидимой всеми остальными народами, русские раскатали и монголов, и турок, и немцев, и французов вместе со всевозможными поляками и шведами, а остатков энергии хватило на колонизацию половины Евразии. Совмещение «Империи Зла» и борьбы за высшие истины способно поднять русский народ с колен даже тогда, когда он разучится говорить по-русски. Националисты не должны стремиться понравиться своим врагам или дискутировать с ними. Нужно «понравиться» своему народу, и тогда ненависть врагов только подольёт масла в огонь национального пробуждения.

Ещё один классический символ русского самосознания — это Родина-Мать. Без неё — снова никуда. Такого культа женственности в отношении страны нет больше нигде. Русский умирал за Родину, будучи и язычником, и православным, и коммунистом, и демократом. Это всё тот же принцип общей пользы, но связанный с типичным архетипом земледельцев «пахарь-муж, пашня-жена» и пропущенный через призму идеи о возрождении умирающего за племя в будущих детях этого племени. Русский национализм не имеет права отказаться от «патриотической» идеи ради тактических выгод (эти выгоды хорошо описал Широпаев в «Тюрьме Народов»), потому что стратегически это будет великим проигрышем, национальной травмой — ибо подсознанию нации сегодня чужд тот факт, что современная Россия — это не его страна. И это не изменить в короткие сроки! Поэтому мы должны выжить, сохранив наше пространство. Иные лозунги массы сочтут изменой.

Нужно масштабнее и смелее использовать женские образы (как «требующие защиты») в националистической пропаганде, параллельно с этим развивая тот тип «защитника-меченосца», который воплотился ещё на плакатах РНЕ. «Родина-Мать зовёт!», «За Родину-Мать!» — эти лозунги дадут больше, чем призывы к восстанию на том основании, что «эта страна» перестала быть страной русского народа. Собственно, быть ею она перестала ещё тысячу лет назад. И что? Русский национализм без русского патриотизма в националистической пропаганде — это рыцарь без коня. В бой-то он рвётся, но доспех — того... тяжеловат-с, чтобы одному таскать... Особенно в борьбе с лёгкими татарскими лучниками.

Кстати, о тактике. Русскому народу органически чужда знаменитая германская (прусская) система организации, где всё расписано по минутам, и не менее чужда «ордынская» организация, где в принципе не уделяется внимания индивидуальным качествам. Поскольку русский человек в древности был вынужден противостоять значительно превосходящим полчищам кочевых племён, а князь по традиции сражался в первых рядах и мог быть убитым как простой ратник, то такая система развивала индивидуальную смекалку, умение действовать самостоятельно. Помните суворовское «Каждый солдат должен знать свой манёвр!» и его же презрение к немецким «нихтбештимтзагерам»? Да, нас часто хотели загнать то в «ордынскую», то в «прусскую» модель, но когда поджимало (в войнах ли с турками или в 41-м под Москвой), выезжали исключительно на «чудо-богатырях». Русский человек — варвар в лучшем смысле этого слова, это «среднее арифметическое» между говардовским Конаном и Стенькой Разиным. Это не недостаток, это наша отличительная черта — те же кельты, такие же варвары, проиграли Цезарю (да и то не везде!) только потому, что уступали захватчикам материально и технологически. Варвар-германец пировал на руинах Римской Империи, на остатках своего варварского духа он оттеснил славян из центральной Европы на Восток — но изобретя «прусскую» модель, германец, несмотря на обилие великих полководцев, всегда и везде оставался битым.

Русские националисты должны учесть и это. Не навязывайте русскому человеку железной дисциплины и не воспринимайте русских как безликие массы — научитесь видеть того самого Варвара, научитесь общаться с ним и внушать ему те мысли, которыми он должен руководствоваться в новейших походах.

После таких примеров и выводов меня легко, наверное, заподозрить в приверженности советской идеологии эпохи товарища Сталина. Ничуть. Поверьте мне, есть та сокровенная славянская идея, которой большевики не дали отмашки на полную, понимая, что этот тайфун сметёт и их. Дело в том, что при всём своём миролюбии, при всём своём мессианстве и склонности жалеть слабых русские — один из самых националистических народов мира, причём национализм принимает у них отчётливо имперские формы. Другое дело, что со времён Владимира Крестителя наш национализм проявляется на уровне масс только дозированно и только во время войны. О, дай русскому подраться, и он совершит такие чудеса, а главное — прольёт столько крови и с таким презрением к собственной жизни, что любой враг запросит пардону! После этого русские опять уходят в спячку, изредка прорываемую то новыми войнами на периферии, то восстаниями отдельных непокорных пассионариев. Это парадокс — но русский, воспринимающий своего соседа Мойшу или Ахмеда как ровню, в то же время способен ненавидеть абстрактных «жидов» или «чёрных» со всей страстностью оскорблённого патриота. И ведь если дать этому вырваться наружу в случае действительной опасности — русскому не страшен никакой враг. А врагов он учится ненавидеть очень быстро, особенно если образ врага совпадёт с классическими архетипами, которые хранит его кровь — «темнолицый разбойник с гор», «ордынец с узкими глазами», в меньшей степени — «жид» или «немец».

Так вот, несмотря на то, что русские прожили столько лет рядом с самыми разными по расовым и культурным характеристикам народами, наследие древнейших войн даёт о себе знать. Когда нация переживает великое унижение (в нашем случае — это монголо-татарское иго), реваншизм выражается не просто в стремлении восстановить «статус кво», но в стремлении отомстить. А поскольку русским отомстить не дали по геополитическим соображениям, включив инорасовые народы Востока в состав государства на таких же правах (при этом тамошняя «трайбал-аристократия» получила больше выгод от вхождения в состав России, чем коренные бояре), жажда мести (умноженная тем, что направлена была на потомков кочевников — главных врагов восточноевропейских земледельцев как минимум с 3 000 до н.э.) передавалась из поколения в поколение с кровью. Западное движение скинхедов вызвало горячий отклик в России, поразивший сам Запад — нам, русским, лучше любого англичанина или американца известно, что такое война рас!

Но русский национализм, как бы ни казалось это обидным отечественным поборникам «белого единства», направлен и на Запад — впрочем, там он принимает скорее территориальные формы. Русские неосознанно помнят, что германцы живут на исконных землях истреблённых славян. Кровь беженцев из Поморья уже тысячу лет взывает в наших венах о мести, и ничего тут не поделаешь. России нужно жизненное пространство на Западе не меньше, чем гитлеровской Германии — на Востоке. Это анекдот, что до столицы самой большой страны на планете враги доходили в считанные месяцы! Некогда федерация славянских племён была главенствующей среди народов белой расы — последний раз это было после поражения Версингеторикса в Галлии, когда германцы Рейна были вынуждены полагаться в борьбе с римлянами только на своих восточных соседей, которые одновременно защищали всю Европу от кочевников. Можно вспомнить легенды кельтов о том, что волну темнокожих народов с юга остановили именно «горяне», древнейший праславянский союз в Карпатах. Поэтому русским, особенно — с учётом их мессианства и их презрения к осуждению из-за рубежа, ничуть не покажется странным идея о доминировании в Европе, как не показалась она странной в 1918 и во времена создания Варшавского Договора. Напротив, это лишь подстегнёт древнейшие скифские воспоминания о безграничном просторе и дальних молниеносных походах. Россия всегда поднималась именно в периоды, когда её ненавидел весь мир — это заставляло мессианское сознание подключать дополнительные резервы и работать на износ.

Таким образом, если националист хочет, чтобы его внешнеполитическая программа была признана массами, должен всю её построить на «не отдадим!» и «вернём!», намекая также, что кого-нибудь мы обязательно «освободим», а кого-нибудь — «поставим на колени». Собственно, это оправдано и само по себе — издавна повелось, что когда одна страна разрастается до колоссальных размеров, её соседи объединяются против неё. Россия, как уже говорилось, самая большая и богатая ресурсами страна на Земле. Следовательно — старая коммунарская песенка «но от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней!» должна зазвучать в новом, националистическом варианте.

Я очень люблю свой народ. Тем больше люблю, что я знаю роль моих собственных предков в событиях славного и трагического прошлого. По материнской линии мои предки были родом с Новгородских земель, с земель «Северного стража Руси», по отцовской — казаки, столетиями сдерживавшие натиск кочевников и турецких полчищ на нашу землю. Поэтому мне горько смотреть на то, что сегодня сделали с Россией и с русским народом.

Всякой вооружённой борьбе и всякому экономическому противостоянию предшествует поединок «чистых» интеллектов. У кормила нашей державы должно встать сословие интеллектуалов, хорошо разбирающихся в том, что и как можно достигнуть с учётом всех качеств нашего народа. Сегодня, быть может, ещё только началось формирование такого «Ордена Русь», ориентированного исключительно на интересы русских. А врагов у возможных вождей уже немало.

Я не стану повторять всё то, что у нас пишут о врагах явных и врагах тайных — есть дельные исследования, есть псевдопатриотические агитки. Но я хочу напомнить о существовании сил, которая не прочь использовать националистические лозунги в своих интересах так, как много раз до того. Наиболее заметная из них — тот союз «семидесяти двух», который причастен к установлению национал-социализма в Германии и большевизма в России, а судя по символике и заигрыванию с мусульманским миром — и к триумфу Наполеона столетием ранее. Есть и другие, менее влиятельные, но и менее засвеченные. Этих людей не интересует власть сама по себе, им нужно лишь реализовывать свои представления о мире при помощи этой власти, при помощи контроля за власть имущими. В «утешение» отечественным «жидоедам» скажу, что речь идёт не о масонах, а о силах, враждебных и масонству, и сионизму, но не становящихся от этого более русскими — корни этих оккультно-политических союзов не славянские и не арийские.

Проникли люди с подобными представлениями о мире и в существующие националистические организации. Их главное несчастье (при всей их одарённости в магии и психологии) — то, что, лишь немного выйдя за пределы человеческого мировосприятия, они уже начинают верить всему, что увидели «там». Проще говоря, если Папюс не был националистом, а его магия работает, то к чёрту национализм — такова логика таких людей. То, что сверхъестественные сущности могут обманывать, могут использовать в своих интересах, показывая красивые, но не соответствующие действительности, картинки, им почему-то не приходит в голову. Отсюда, кстати, отрицание эволюционного подхода к жизни на земле и фантазии на тему истории в подобной среде — как же, ведь при помощи ритуалов и концентрации они узрели совсем иное...

Всё это я написал в предупреждение настоящим националистам. Русский народ как оплот арийской расы (по Гастону Арману Амодрюзу) не должен снова стать игрушкой в руках оккультных манипуляторов. ХВАТИТ! ДОВОЛЬНО С НАС СЕТИЧЕСКОЙ, КАББАЛИСТИЧЕСКОЙ, ТИБЕТСКОЙ, ДОИНДОЕВРОПЕЙСКОЙ И ПРОЧЕЙ МАГИИ И ФИЛОСОФИИ! Нам пора породить собственную, русскую доктрину выживания и доминирования на этой планете! Тот, кто за это возьмётся, будет величайшим героем славянства. Наша задача, задача тех, кто понимает, в чём дело — приблизить появление подобного героя. Фактически, опираясь на пресловутые архетипы, мы должны выиграть метафизическую, оккультную войну как против врагов нашего народа, так и против тех, для кого русские — лишь инструмент для каких-то «возвышенных» целей. После этого никакая другая война — ни «холодная», ни «горячая» — тяжёлой не покажется. Победитель же приобретёт весь мир — тот мир, против которого он восстал, уверовав в сокровенное могущество, которое хранит его русская кровь.

Илья «Масселл» Маслов

Воля Белого Человека

Когда судьба снова соберёт немецкий народ под ружьё, —

а этот день неизбежно наступит, —

тогда она отыщет людей не слабовольных,

которые дружно возьмут праведное оружие.

Не важна форма такого оружия,

если им будут владеть стальные руки и железные сердца.

Генерал Ганс фон Сект

Силён ли ты? Если да, то — убей! И убей снова!

Всякий убивает, чтобы жить —

пусть не понимая того, пусть — чужими руками.

Но кого убьёт раб? Разве что раздавит в потёмках паука,

разве что проглотит мушку с помоями,

которыми кормит его хозяин.

Чем же сильнее и свободней ты,

тем большему дерзаешь бросить вызов.

Жизнь вместе и борьба друг с другом — вот корень Бытия,

ибо так совершенствуется Воля!

Книга Ярилы (Желания)

Русскому националистическому движению свойственна одна черта, которая разом перечёркивает весь его потенциал, т.к. заставляет искать противника «не там». Я говорю о боязни провокаторов. Давно стало доброй традицией, что соратник, резко и радикально выделившийся из общей массы, соратником быть перестаёт, а становится этим самым провокатором. Таким образом, провокаторов множество: они пишут и публикуют свирепые кровожадные тексты (а ведь пропаганда должна быть осторожной, завуалированной...), не ищут компромиссов с существующей властью (чем подрывают респектабельный образ жирного салонного националиста-словоблуда), не желают подыгрывать добропорядочным стереотипам «народа» (а ведь если народ считает, что Жуков — хороший, значит, спорить нельзя!), а иногда даже убивают инородцев (кошмар! ведь давно известно, что эти убийства ничего не меняют, а только вызывают давление органов на «хороших», «респектабельных», «официозных» националистов...)! А вот если бы провокаторов удалось искоренить (надо полагать, совместными усилиями доблестной милиции и «хороших» националистов), тогда бы исчезли все препятствия для «нашей победы», тогда бы все сознательные русские занялись тем, что читали бы в газетах и Интернете глубокомысленную аналитику, ходили бы на митинги, маршировали с транспарантами, поддерживали бы «патриотические инициативы» правительства, и уж конечно, поголовно вступали бы в любую легальную, законную националистическую партию. А там, глядишь, и победа не за горами...

Честно, меня за годы, проведённые в националистическом движении, это так заебало, что я даже не знаю, на каком языке говорить с такими вот... официозниками. Блядь, какие, на хуй, провокаторы! На себя посмотрите! Провокаторы нужны для того, чтобы направлять агрессию масс в безопасном для своих хозяев русле. Когда «униженный и оскорблённый» человек понимает, в каком дерьме он сидит благодаря «отцам нашим и благодетелям», т.е. чиновно-поповско-торгашескому кагалу, и идёт не «жечь, грабить и убивать», и даже не готовиться к этому, а на митинг с транспарантом, это заслуга именно «официозных» националистов. Провокаторы ли они? Нет. Потому что провокатор — это работа такая. Должность. Но неужели кто-то станет платить какому-нибудь великовозрастному дурачку, который предлагает всем национал-социалистам и язычникам переименоваться в «патриотов», чтобы «народ нас понял»? А зачем платить за то, что человек делает бесплатно? Вообще, «охранительный» пафос сейчас очень характерен для «респектабельных» националистов. По совести, существующий строй, существующее устройство государства, существующее общество нужно расхерачить вдребезги — параллельно, само собой, отстраивая свои, альтернативные. И компромисс в этом вопросе невозможен. Однако нам, видите ли, навязывают «патриотизм» а ля товарищ Сталин — в отрыве от национал-социализма, национализма и прочего. Разница тут принципиальная — как разница между Зигфридом, убивающим дракона Фафнира, чтобы обрести его сокровища и неуязвимость (кстати, смерть Зигфрида, если вдуматься, аналогична смерти Фафнира), и «Егорием храбрым», с блаженной улыбкой тыкающим тоненькой пикой в бутафорского и совершенно не страшного иконописного Сатану. Зигфрид — арийская Воля, Путь в Неведомое и победа в безнадёжном бою, в то время как «Егорий» — вечная защита застойного Равновесия от диких сил Внешнего. Конечно, «Егорий» может быть сам по себе достойным воином, сильной личностью. Только вот такие «Егории», как правило, повторяют путь Ильи Муромца, которого «благодарный» князь Владимир заточил в погребах и выпустил лишь для битвы с очередной ордой. Конечно, борьба с чужаками необходима. Но не логично ли в ходе её холокостировать и таких вот Владимиров и подвладимирчиков, которые «храбро» бросают русских богатырей в тюрьмы, но при этом никак не могут раз и навсегда уничтожить «орду»? За столетия до Древней Руси расцвела и пала цивилизация древней Эллады. Не потому ли, что там тоже был трусливый и бездарный царёк Эврисфей и верный ему Геракл?..

Наши «респектабельные» националисты любят мусолить «преданья старины глубокой» куда больше т.н. «маргиналов» (ещё бы — последние дерутся с врагами не в книжках о викингах, а в реальной жизни!), а уж если есть какое-никакое документально подтверждение «преданья» — всё, экстаз. Так, блядь, соответствуйте, соответствуйте же предкам! Не все, к примеру, знают, что русские воины не воевали во времена Александра Невского на стороне татаро-монголов из-за того, что при первом же намёке на это со стороны хана вся Русь запылала мужицкими восстаниями. Народ выступил против власти (тот же Невский отмечен успешным подавлением народного выступления в Новгороде, не желавшем платить дани захватчикам), против инородцев, контролирующих эту самую власть, против попов, увещевавших люд «смириться» и певших хвалу «царю Батыю». Это не какая-то «альтернативная история», это исторический факт. Чем положение русских людей в те далёкие времена принципиально отличается от нынешнего? Да ничем. В чём-то сражаться против несправедливой власти стало проще, в чём-то — сложнее. И если бы в те далёкие времена кто-то уговорил возмущённый народ ограничиться пиздежом на вечах и челобитными князьям и ханам, не было бы никакой Куликовской битвы. Так бы и ходили с челобитными, пока окончательно не перемешались бы со степными чучмеками...

Каждому русскому националисту необходимо чёткое осознание одной простой вещи: всё то время, пока он реально не борется против существующего строя, он работает на этот строй, на его стабилизацию. И ещё нужно понять, насколько такая работа на врагов отвратительна и несовместима с русскостью, арийством и элементарным самоуважением. Главный алгоритм любой революционной борьбы — делать так, чтобы своим было хорошо, а врагам — плохо. Враги от этого будут слабеть, а свои — усиливаться. И подход тут может быть какой угодно: от написания «разжигающих» статей до отчаянного индивидуального террора против всех, кто «не свой». Тот, кто действует в этом алгоритме — тот и является борцом, революционером, воином. Ну а кому больше нравится быть «респектабельным»... Каждому своё, одним словом.

Россия в том её виде, в котором она сейчас существует, обречена на гибель. Это что угодно, но не трагедия. Государство, ведущее свою родословную (реальную или декларированную) от «призвания варягов», уже гибло в XII веке, разорванное полчищами татаро-монголов, гибло в Смуту, гибло в 1917 году... Его гибель, как видите, не означает ни вымирания русского народа, ни исчезновения русской культуры, языка и цивилизации. Нужно не «охранять» режим и его административную сеть, а добивать, при этом не на словах, а на деле готовясь к тому, чтобы новая власть на Русской Земле была русской. Не чеченской, не татарской, не НАТОвской, не китайской, не «бандитской», а властью русских национал-социалистов, расистов, язычников. О стратегии подобной подготовки можно прочитать в моих статьях «Стратегия невидимой Империи» и «Восстать и выстоять», а вот о самоорганизации я напишу ниже.

Помимо прочих принципиальных отличий, национал-социализм отличается от хорошо нам знакомой государственно-административной системы иным методом объединения людей. Государство объединяет тех, кого оно «загнало» под свой контроль. Кому-то может быть в конкретном «классическом» государстве очень плохо, кому-то — очень хорошо, но если этот кто-то нужен государству, никто его из государства не выпустит (если только он не мультимиллиардер, который может купить это государство с потрохами). Национально-ориентированный подход же в корне иной. Его основой служит не командно-принудительная система, а родство интересов, ощущение единства и, не побоюсь сказать, равенства теми, на ком держится общество. Нам нужен слой русских людей, спаянный теми же принципами, что и дружина варягов или тайный средневековый орден. Им не нужны чиновные реляции или речи политиканов, чтобы сражаться с врагами или подчинять аморфную биомассу (для управления которой, к слову, и были созданы государственные институты древними завоевателями). Это — исторический, исконный и извечный путь нашей расы. Ближайшие предки славян — венеты 2 тыс. до н.э., — по мнению историков, ещё не знали «государства». В то же время на огромных территориях центральной Европы, где они жили, археологи не находят никаких признаков вражды между поселениями или родами. Однако в некоторых «народах моря» (турша, шакалеша, ариунна и др.), сотрясавших набегами в ту эпоху Ближний Восток и Северную Африку, можно без труда узнать северян-венетов, «людей янтаря». Да и вообще: общим названием «народов моря» было, согласно египетским источникам, «ханебу», а бухта Ханебу на побережье нынешней Дании находилась в сфере влияния праславянской культуры балтийских венетов.

Если это не убедило в собственной неправоте тех, кто искренне считает, что первичен именно государственный аппарат, а не Воля и Отвага, приведу ещё один пример. Варвары-германцы, по сообщению Тацита, во время сражений между племенами... выставляли особенных наблюдателей, которые после боя должны были сообщить о подвигах и трусости, замеченных ими на поле боя. Архаичный отголосок родоплеменных отношений, как наверняка заявит какой-нибудь профессиональный историк? Ничуть — ВЗАИМНОЕ УВАЖЕНИЕ СВОБОДНЫХ ЛЮДЕЙ, У КОТОРЫХ МОГУТ БЫТЬ РАЗНЫЕ ЦЕЛИ, НО ВСЕГДА ОСТАЮТСЯ ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ. В войнах с выродившимся римским интернационалом германцы воевали так, как нужно драться с чужаками. И, в конце концов, поступили с покорившейся биомассой так же, как тысячелетия назад поступили с «трудолюбивыми» илотами «жестокие» спартанцы.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: