Сделай Сам Свою Работу на 5

Второе правило волшебника, или Камень Слёз 28 глава





Такой взгляд на вещи показался Ричарду чересчур ограниченным. О Создателе он почти ничего не слышал, зато духов видел собственными глазами — как злых, так и добрых. Уверенность сестры представлялась ему сродни тем многочисленным суевериям, которым обычно подвержены люди, плохо знающие лес. В бытность свою проводником Ричард немало наслушался всяких баек, порожденных извечным стремлением людей понять свое место в мире. Порой они были очень красивы и захватывающи, но это были всего лишь сказки, и, наученный опытом, Ричард вовсе не собирался верить на слово тому, что говорила сестра Верна.

По ее словам выходило, что Создатель, словно король, восседает на небесном троне, снисходительно внимая бесчисленным молитвам простых смертных. Но разве есть ему дело до молитв? К молитвам скорее уж прислушаются духи, сами некогда бывшие живыми людьми и хорошо понимающие желания плоти. А Создатель... Не просто ли это иное название для закона всеобщего равновесия, о котором неоднократно говорил Ричарду Зедд?

Впрочем, Ричард знавал немало людей, стойко придерживающихся своих взглядов, и давно убедился, что разубеждать их бесполезно, да и не нужно.



Пусть сестра Верна верит во что ей нравится — ведь это тешит ее душу независимо от того, права она или нет. Зачем это менять?

Ричард снял с плеча перевязь и протянул меч сестре:

— Я обдумал наш давешний разговор и решил, что ты права. Мне больше не нужен меч. Возьми его.

— Ты действительно так считаешь? — спросила сестра, принимая у Ричарда перевязь и ножны. Голос ее был совершенно бесстрастен.

— Да. С меня достаточно. Отныне меч твой.

Ричард отвернулся и принялся затягивать подпругу. Он избавился от Меча Истины, но по-прежнему ощущал в себе его магию. Человек не властен отказаться от своего призвания, но по крайней мере стали и крови больше не будет.

— Ты страшный человек, Ричард, — прошептала сестра Верна.

— Ну да, — кивнул он, не оборачиваясь. — Поэтому я и отдаю тебе меч. Если хочешь владеть им, прими и владей. А я погляжу, как это у тебя получится.

Ричард подтянул подпругу, ласково похлопал Бонни по холке и наконец повернулся к сестре. Та по-прежнему держала меч на вытянутых руках.



— До сегодняшнего дня я и понятия не имела, насколько ты опасен.

— Все это в прошлом. Меч теперь у тебя, и...

— Я не могу его принять, — перебила сестра. — Долг повелевал отобрать у тебя меч по прибытии во Дворец, и был только один способ этому помешать. Ты нашел этот способ. — Она резко протянула меч Ричарду. — Самый страшный противник тот, чьи действия нельзя предугадать. Я не знаю, как ты поступишь через минуту, но знаю, что впереди нас всех ждет большая беда. Не только сестер, но и тебя, Ричард.

— О чем ты? — Он непонимающе уставился на нее. — Ты хотела отнять у меня меч, а я больше не в силах выносить того, на что он меня обрекает. Просто наши желания совпали, вот и все.

— Это просто для тебя, потому что ты объясняешь ход своих мыслей. Но все дело в том, что ты мыслишь не так, как другие. Ты — человек-загадка, и в критическую минуту твое поведение становится непредсказуемым. Это проявляется твой дар, Ричард. Ты используешь Хань, сам того не понимая, вот в чем таится основная опасность.

— Не ты ли говорила, что ошейник призван открыть мое сознание для обучения? Будем считать, что так оно и случилось, а в результате я сделал то, чего ты от меня добивалась. По твоим словам, это для моего же блага, так чем же ты недовольна?

— Твое благо, Ричард, вовсе не обязательно означает, что будет хорошо всем. Добро и зло не зависят от твоих личных устремлений. А теперь забирай свой меч. Я не могу его принять, тебе надо смириться с тем, на что он тебя обрекает.

— Я же сказал — мне он больше не нужен!

— Значит, брось его в огонь. Я не хочу его даже касаться. Он осквернен.



— Еще чего! — сердито буркнул Ричард и, взяв меч у сестры, вновь надел перевязь. — Но мне кажется, ты чересчур впечатлительна, сестра. Это всего лишь меч, и никакой скверны на нем нет.

Он тяжело вздохнул. Опять ошибка. Меч тут ни при чем. Все дело в магии, а магию он ей не предлагал. От нее нельзя отказаться, даже если захочешь: магия сидит внутри. Когда Кэлен это поняла, она захотела избавиться от этой магии — то есть от него самого.

Сестра Верна отвернулась от Ричарда и уселась в седло.

— Нам пора, — холодно бросила она.

Ричард верхом на Бонни не спеша двинулся следом за сестрой. Мысли его вернулись к маленькому гару. Может, зверенышу все же удастся выжить и найти себе пропитание? Ричард мысленно попрощался с ним и устремился сквозь ночь.

Он искренне хотел избавиться от меча, но теперь, когда это не удалось, испытывал странное облегчение. Казалось, меч необходим ему, чтобы обрести некую цельность. Кроме того, он был вручен ему Зеддом, и хотя этот дар в корне изменил жизнь Ричарда, но все равно напоминал о доме и о старом волшебнике.

 

Глава 25

 

Лошадь почти выбилась из сил, но по-прежнему мчалась галопом. Эди держалась за Зедда, Зедд — за конскую гриву. Под ними ритмично двигались мускулы животного. Пролетающие мимо деревья сливались в одну бесконечную стену. Лошадь, не останавливаясь, перелетала через валуны и рухнувшие стволы.

Скрин несся следом на расстоянии одного биения сердца. Он был гораздо крупнее лошади и мчался напролом, ломая сучья. Зедд слышал их треск. Он несколько раз валил перед скрином деревья, но скрина это не останавливало.

Зедд перебрал все магические трюки и заклинания. Ни одно не сработало, но Зедд отказывался признать поражение. Стоит смириться с мыслью о нем — и поражение неизбежно.

— Боюсь, на сей раз Владетель до нас добрался, — крикнула сзади Эди.

— Еще нет! Но как он нас нашел? Кости скрина скрывали тебя годами. Что же случилось?

Эди ничего не ответила.

Тропа шла вдоль бывшей границы и поворачивала в сторону Срединных Земель.

Зедд порадовался, что границ больше нет, иначе лошадь вбежала бы уже прямиком в Подземный мир. Но так или иначе эти гонки не могут продолжаться до бесконечности. В конце концов скрин их настигнет. Есть границы или нет, они все равно угодят в Подземный мир, где их поджидает Владетель.

«Думай», — приказал себе Зедд.

С помощью магии он придал лошади сил и выносливости, но понимал, что сердце, легкие и мышцы животного все равно не смогут долго выдерживать все возрастающие нагрузки. Он сам уже чувствовал себя как загнанная лошадь.

Это не могло продолжаться долго.

Зедд оставил бесплодные попытки остановить скрина. Надо как следует все обдумать. Хотя и это опасно — не исключено, что до сих пор они живы только потому, что его усилия сохраняли дистанцию между лошадью и скрином.

Ему показалось, что слева мелькнул зеленый огонек. Такой оттенок зеленого Зедд видел только в одном месте: на границе. На границе Подземного мира.

Это невозможно, подумал он. Копыта лошади выбивали быструю дробь.

— Эди! У тебя есть какая-нибудь вещь, которую скрин способен учуять?

— Например?

— Откуда я знаю! Все, что угодно! Он что-то чувствует. Что-то связанное с Подземным миром.

— У меня ничего нет. Он наверняка нашел нас по костям в моем доме.

— Но ведь именно они скрывали тебя столько лет!

Слева мелькнула еще одна вспышка. На этот раз ошибиться было нельзя. Потом — справа. И опять слева.

— Зедд! Похоже, скрин призывает Подземный мир. Он хочет загнать нас туда!

«Кости!»

— Разве он на это способен?

— Да, — упавшим голосом ответила Эди.

— Проклятие! — пробормотал Зедд в летящий навстречу ветер.

Между деревьями замелькала целая цепочка зеленых огней. Они приближались.

Надо немедленно что-то придумать, иначе — смерть.

«Думай!»

Внезапно зеленые огоньки слились в две светящиеся стены по обе стороны от тропы. Послышался глухой удар. Лошадь мчалась по узкому коридору, стенки которого постепенно сближались.

Кости.

Кости скрина.

— Эди! Дай ожерелье, которое у тебя на шее!

Зеленые стены неотвратимо смыкались. Времени нет.

Это единственный шанс.

Эди сняла с себя ожерелье и снова вцепилась в Зедда.

Рука ее была скользкой от крови. Зедд рванул с шеи свое ожерелье и взял оба в одну руку.

— Если это не сработает, прощай, Эди. Мне всегда было приятно находиться в твоем обществе!

— Что ты собираешься делать?

— Держись крепче!

Стены соприкоснулись. Зедд наклонился вперед и послал лошади мысленную команду. Она резко остановилась и, взрыхлив землю копытами, отпрянула в сторону. До границы Подземного мира оставались считанные шаги.

Зедд размахнулся и швырнул оба ожерелья, в каждом из которых была косточка скрина, прямо в зеленое мерцание.

Скрин проскочил мимо. Не останавливаясь, он устремился вслед за ожерельями прямо в Подземный мир. Сверкнула вспышка, раздался хлопок, и скрин исчез, а с ним и зеленое сияние. Лес потемнел. Наступившую тишину нарушало лишь хриплое дыхание людей.

Эди устало уткнулась Зедду в спину.

— Ты быть прав, старик. Твоя жизнь — сплошная череда отчаянных поступков.

Зедд погладил ее по колену и спрыгнул с лошади. Бедное животное едва держалось на ногах. Зедд вдохнул в измученную лошадь еще немного сил и мысленно передал ей свою благодарность. Прижавшись щекой к лошадиной морде, он закрыл глаза и постоял так, отдыхая. Потом Зедд повернулся к Эди.

Нанесенная скрином рана все еще кровоточила. На широкой спине лошади колдунья казалась совсем крошечной. Опущенные плечи и поникшая голова только усиливали это впечатление. Она даже не пошевелилась, когда Зедд начал осматривать рану.

— Я быть полной дурой, — прошептала колдунья. — Пока я думать, что спряталась под носом у Владетеля, он прятался под носом у меня. Все эти годы.

— Утешься тем, что он все равно не извлек из этого никакой выгоды. Его усилия пропали впустую. А теперь постарайся не двигаться. Я займусь твоей раной.

— У нас не быть времени. Мы должны возвращаться. Мне надо забрать кости.

— Я сказал, постарайся не двигаться.

— Нам нужно спешить.

Зедд сердито нахмурился.

— Как только я закончу, мы сразу отправимся в путь. Но лошадь устала и способна идти только шагом. Я пойду пешком, а ты оставайся в седле. А теперь сиди спокойно, иначе мы проторчим здесь всю ночь.

До домика они добрались только к рассвету. Это было печальное зрелище.

Скрин развалил его буквально по бревнышку. Мужественно, не обращая внимания на разрушения, Эди принялась рыться в обломках, шаг за шагом пробираясь туда, где они в последний раз видели круглый талисман, сделанный из кости скрина.

Зедд изучал следы вокруг дома, когда Эди позвала его.

— Иди сюда и помоги мне найти ту круглую кость, волшебник!

— Не думаю, что тебе удастся ее найти, — отозвался Зедд, переступая через бревно.

Эди отшвырнула в сторону сломанную доску.

— Она где-то здесь. — Колдунья остановилась и оглянулась через плечо. Что ты сказал? Почему мне не удастся ее найти?

— Здесь кто-то побывал.

Эди обвела взглядом развалины.

— Ты уверен?

— Я видел следы. — Зедд показал рукой. — И эти следы — не наши.

Эди выронила кости, которые собрала по дороге.

— Чьи?

Зедд оперся рукой о сломанную балку.

— Понятия не имею. Следы принадлежат женщине, это все, что я могу сказать. Думаю, она забрала талисман.

Эди принялась ожесточенно рыться в обломках, но скоро оставила это занятие.

— Ты прав, старик. Талисман исчез. — Она замерла, словно к чему-то прислушиваясь. — Проклятые, — прошипела она наконец. — Ты рано сказал, что усилия Владетеля были напрасны.

— Боюсь, что так. — Зедд вытер об одежду испачканную ладонь. — Пожалуй, лучше убраться отсюда поскорее. И подальше.

Эди наклонилась к нему и тихо, но твердо сказала:

— Зедд, мы должны найти эту кость. Это быть очень важно для завесы.

— Она замела следы с помощью магии. У меня нет ни малейшего представления, куда могла направиться эта женщина. Я видел только один отпечаток ноги. Надо уходить: Владетель, безусловно, предвидел, что мы захотим вернуться. Я тоже воспользуюсь магией, чтобы замести наши следы. Никто не должен знать, куда мы пойдем.

— Ты быть уверенным, что это сработает? Похоже, Владетель прекрасно осведомлен, где мы находимся.

— Он выследил нас по ожерельям. Теперь Владетель слеп в отношении нас. Но оставаться здесь все равно опасно. Тот, кто забрал кость, может стать глазами Владетеля.

Эди опустила голову и закрыла глаза.

— Прости меня, Зедд, что так получилось. Это все из-за моей глупости.

— Чепуха! Всего не предугадаешь. Нельзя пройти по жизни, ни разу не оступившись. Самое главное — не завязнуть в грязи и не повторять прежних ошибок.

— Но этот талисман быть очень важным!

— Он пропал, Эди. Сейчас с этим уже ничего не поделаешь. По крайней мере мы обманули Владетеля; он до нас не добрался. Но лучше поторопиться.

Эди начала собирать оброненные кости.

— Я сейчас.

— Нам нельзя ничего брать, — спокойно сказал Зедд. Она выпрямилась.

— Я должна забрать кости. В них сосредоточена важная магия.

Зедд мягко взял ее руку.

— Владетель знал, где мы находимся, потому что следил за ожерельями. Остальные кости тоже могут нас выдать. Мы не имеем права рисковать. Оставлять их здесь тоже опасно: они могут попасть в недобрые руки. Боюсь, Эди, мне придется уничтожить твою коллекцию.

Эди открыла рот, но долго не могла найти слов.

— Я их не оставлю. Они быть очень важными. Их было невероятно трудно собрать. Это заняло годы. Владетель не мог пометить их все. Мне пришлось горы свернуть, чтобы найти эти кости.

Зедд похлопал ее по запястью:

— Эди, если Владетель хотел, чтобы у тебя была кость, помеченная им, ты вряд ли нашла бы ее на дороге. Она должна была достаться тебе нелегко, чтобы ты берегла ее как зеницу ока и никогда с ней не расставалась.

Эди отдернула руку.

— С таким же успехом он мог пометить все, что угодно! Почему ты уверен, что твою лошадь не подсунул тебе какой-нибудь проклятый?

— Потому что я отказался от той, которую мне предлагали, — усмехнулся Зедд. — И взял другую.

Глаза Эди наполнились слезами.

— Прошу тебя, Зедд, — прошептала она. — Эти кости — все, что у меня есть. С их помощью я надеялась докричаться до Пела.

— Я помогу тебе передать послание Пелу. Я дал тебе слово. Но ты избрала неверный путь. Я укажу тебе другой.

Эди с надеждой шагнула к нему.

— Какой?

Зедд сочувственно посмотрел на нее.

— Я знаю способ на короткое время призывать духов через завесу и говорить с ними. Даже если мне не удастся вызвать именно Пела, послание я смогу передать. Только, Эди, пожалуйста, послушай меня: этого нельзя делать сейчас. Нужно подождать, пока завеса не будет восстановлена.

Ее дрожащие пальцы коснулись его руки.

— Как? Как вызвать духа?

— Это возможно. Большего тебе не следует знать.

— Скажи. — Она крепко стиснула его руку. — Я должна убедиться, что ты не лжешь. Я должна знать, как это сделать.

Зедд надолго задумался. С помощью Облачного Камня он призывал дух своего отца и дух своей матери, но они предупредили его, что таким образом можно повредить завесу. Значит, сейчас открывать духам дорогу в этот мир опасно вдвойне. Кроме того, неизвестно еще, не проскользнет ли кто следом, а в мире и без того уже достаточно порождений тьмы...

А что касается Эди... Даже несмотря на то что она — колдунья, знать об этом свойстве Облачного Камня ей не дозволено. Эту тайну, так же как и многие другие, волшебники обязаны свято хранить. На сердце у Зедда было тяжело, но долг есть долг.

— Тебе придется поверить мне на слово. Клянусь, что я в состоянии тебе помочь, и когда угроза минует, я это сделаю.

— Но как?! — настаивала Эди, не отпуская его руки. — Ты уверен, что это возможно? Откуда ты знаешь, как это сделать?

Зедд гордо расправил плечи.

— Я — Волшебник первого ранга.

— Но ты уверен?

— Эди, я дал тебе слово, а я не разбрасываюсь обещаниями. Конечно, я не уверен полностью, но надеюсь, что у меня получится. Сейчас мы обязаны использовать наши знания, чтобы остановить Владетеля. Завеса должна быть восстановлена. От нас зависит безопасность всех в этом мире. Личные дела могут и подождать. Если я сейчас стану вызывать духов, последствия будут ужасны; вплоть до того, что я своими руками могу окончательно разорвать завесу.

Она отпустила его руку и поправила седую прядь, упавшую на лицо.

— Прости, Зедд. Конечно, ты прав. Я много лет изучала переплетение двух миров. Мне следовало бы быть умнее. Прости.

Зедд улыбнулся и обнял ее за плечи.

— Я рад, что ты не отступаешься от того, что для тебя важно. Это значит, что ты человек чести. Нет лучшего союзника, чем человек чести.

— И все же... — Эди с тоской взглянула на жалкие развалины своего жилища. — Я собирала их всю жизнь. Я охраняла их и заботилась о них. Люди, отдавшие их мне, считали, что я достойна доверия.

Зедд взял ее под руку и повел прочь.

— Прежде всего они имели в виду, что ты используешь свой дар для защиты тех, кто его не имеет. На это надеялись те, кто писал пророчества. Тебе не случайно довелось жить именно в этом месте и именно в это время. Вот какое доверие ты должна оправдать.

Она кивнула, опираясь на его руку.

— Зедд, мне кажется, пропали еще кое-какие из моих костей.

— Я знаю.

— В дурных руках они будут очень опасны.

— И это я знаю.

— И что же ты думаешь делать?

— То, о чем говорят пророчества. Есть только один путь, который дает нам шанс замкнуть завесу.

— И что же это быть, старик?

— Мы должны помочь Ричарду, ибо в пророчествах сказано, что он единственный, кто способен замкнуть завесу.

Над развалинами дома взметнулось рыжее пламя, но ни Зедд, ни Эди не обернулись.

 

 

Глава 26

 

Королева Цирилла высоко держала голову. Она отказывалась признаваться в том, что грубые пальцы конвоиров причиняют нестерпимую боль. Она не сопротивлялась, когда ее вели по грязному коридору. Сопротивление бесполезно; этим ничего не добьешься. Она должна держаться так, как держалась всегда: с достоинством. Она — королева Галеи. Она должна сохранять достоинство, что бы ей ни грозило. Нельзя показать, что она испугана.

Впрочем, собственная судьба ее не беспокоила. Она печалилась лишь о том, что случится с ее подданными.

И о том, что уже случилось.

Около сотни галеанских солдат были убиты у нее на глазах. Кто мог предвидеть, что такое может произойти здесь, на нейтральной территории?

Нескольким гвардейцам удалось ускользнуть, но их, несомненно, постараются выследить и убить. Она надеялась, что ее брату, принцу Гарольду, посчастливится избежать общей участи. Если он выживет, то, быть может, сумеет организовать оборону страны, ибо на Галею надвигается страшная беда.

Перед очередным факелом, укрепленным в стене, королеву рывком заставили остановиться, и Цирилла негромко вскрикнула.

— Мои люди сделали вам больно, госпожа? — послышался сзади насмешливый голос.

Она лишила принца Фирена удовольствия услышать ответ.

Стражник вставил ключ в проржавевший замок и с натугой повернул его. Потом он всем телом налег на засов, который подался с пронзительным скрежетом.

Тяжелая дверь со скрипом открылась, и королеву втолкнули в следующий, длинный и узкий, коридор.

Она слышала шелест своего платья и тяжелые шаги конвоиров, отдающиеся эхом от каменных стен. Время от времени на пути попадались зловонные лужи, и тогда грохот сапог сменялся отвратительным хлюпаньем. Воздух был сырым и холодным. Обнаженные плечи королевы начали замерзать.

Сердце ее испуганно забилось при мысли о том, куда ее ведут. О добрые духи, только бы там не было крыс! Цирилла панически боялась их цепких коготков, острых зубов и хитрых черных бусинок-глаз. Когда она была маленькой, ей снились кошмарные сны про крыс, и она часто просыпалась от собственного крика.

Усилием воли уняв сердцебиение, она постаралась думать о другом. Ей вспомнилась та странная женщина, которая так настойчиво добивалась аудиенции. Тогда Цирилла была едва ли не возмущена поведением незнакомки, а теперь горько раскаивалась, что не прислушалась к ее словам.

Как же ее звали? Госпожа как-ее-там. Правда, волосы ее были коротковаты для такого титула... Госпожа... Бевинвье! Да, точно: госпожа Бевинвье и какие-то земли. Цирилла не могла полностью вспомнить ее титул, да это и не важно. Важно было то, что она говорила.

«Уезжайте из Эйдиндрила, — сказала госпожа Бевинвье. — Уезжайте немедленно».

Но Цирилла не имела права покидать Эйдиндрил до тех пор, пока Совет не выслушает ее и не примет меры. Она приехала сюда, чтобы просить Совет исполнить свой долг и остановить кельтонских солдат, опустошающих земли Галеи.

Кельтонская армия разрушала города, разоряла деревни, убивала людей.

Причина? Ничем не прикрытая жажда наживы и желание расширить свои владения. И за счет кого? За счет своего же союзника. Неслыханная подлость.

Обязанность Совета — вставать на защиту тех, кто подвергся агрессии, не важно, с чьей стороны. Высший Совет Срединных Земель существовал для того, чтобы исключить возможность подобного инцидента. Королева Цирилла намеревалась потребовать, чтобы он обрушил на захватчика объединенную мощь всех государств.

Хотя саму Галею никак нельзя было назвать беспомощной, но только что окончившаяся война с Д'Харой чрезвычайно ослабила ее. Начинать в таком состоянии еще одну войну Галея не могла. Но пока галеанские войска отражали атаки воинов Д'Хары, Кельтон, наоборот, накапливал силы и теперь, видимо, считает, что Галея должна расплачиваться за свою стойкость.

Прошлой ночью госпожа Бевинвье умоляла Цириллу уехать. Она говорила, что королева не добьется помощи у Совета. Она говорила, что если королева останется в Эйдиндриле, то подвергнет себя огромной опасности. Цирилла потребовала объяснений, но госпожа Бевинвье отказалась их представить.

Королеве ничего не оставалось, как только поблагодарить ее и сказать, что долг перед подданными не позволяет ей покинуть Эйдиндрил, не поговорив, как она собиралась, с Советом. Услышав это, госпожа Бевинвье разрыдалась, умоляя королеву прислушаться к ее словам.

В конце концов она призналась, что ее посетило видение. Цирилла, естественно, попросила ее обрисовать его поподробнее, но госпожа Бевинвье утверждала, что видение было очень нечетким, подробности ей неизвестны, но, если королева сейчас же не покинет Эйдиндрил, произойдет нечто ужасное. Цирилла с большим уважением относилась к магии, но не слишком доверяла предсказателям. Среди них было немало шарлатанов, для которых главное — поживиться за счет хорошо подвешенного языка, а не предотвратить реальную опасность.

Впрочем, слезы госпожи Бевинвье тронули королеву, хотя она и была уверена, что это всего лишь трюк с целью выманить у королевы какую-то сумму.

Правда, посетительница производила впечатление хорошо обеспеченной дамы, но времена нынче тяжелые, и дорогая одежда — еще не признак богатства.

Лучший способ добыть денег — взять их у того, у кого они есть. Королева Цирилла знала многих, чье состояние, заработанное тяжелым трудом за долгие годы, разлетелось в пыль во время войны с Д'Харой. Возможно, короткие волосы госпожи Бевинвье — результат такого же несчастья.

Королева еще раз поблагодарила женщину и сказала, что ее миссия слишком важна, чтобы сворачивать с полдороги. На прощание она вложила в руку посетительницы золотой, но добилась этим только того, что госпожа Бевинвье отшвырнула монету и в слезах выбежала из зала.

Цирилла была несказанно изумлена. Шарлатан никогда не отказывается от золота. Конечно, пока не соберет его груды. Одно из двух: либо эта женщина говорила правду, либо она подослана кельтонцами, желающими предотвратить ее выступление в Совете.

Впрочем, в любом случае это не имело значения. Королева уже приняла решение. Кроме того, она рассчитывала на свое влияние. Галея пользовалась уважением за ту роль, которую она сыграла в борьбе с Д'Харой.

Когда Эйдиндрил пал, члены Совета, которые отказались вступить в союз с Д'Харой, были казнены, а их кресла заняли марионетки. Те же, кто выразил готовность сотрудничать с захватчиками, сохранили свое положение.

Представитель Галеи оказался в числе погибших.

Почему закончилась война, до сих пор оставалось загадкой. Войскам Д'Хары было объявлено, что Даркен Рал умер и все военные действия должны быть прекращены. Новый Магистр Рал не только отозвал войска, но и приказал своим людям оказать посильную помощь пострадавшему от войны населению.

Цирилла предполагала, что прежний Магистр был просто убит.

Впрочем, как бы то ни было, положение сразу изменилось к лучшему. Совет снова оказался в руках народов Срединных Земель. Предатели и марионетки понесли заслуженное наказание. Все возвращалось на свои места, и Цирилла надеялась, что Совет окажет содействие Галее.

Кроме того, у нее был там могущественный союзник: Мать-Исповедница. И дело было даже не в том, что Кэлен приходилась ей сводной сестрой. Галея в лице королевы Цириллы всегда выступала за независимость всех королевств и за сохранение мира в Срединных Землях. Мать-Исповедница ценила такую позицию и уважала ту твердость, с которой королева Галеи ее отстаивала.

Разумеется, Кэлен никогда не оказывала Цирилле явного предпочтения: во-первых, Матери-Исповеднице не подобает иметь любимчиков, а во-вторых, это могло бы посеять семя раздоров в Совете. Цирилла, в свою очередь, уважала Кэлен за то, что она хранит единство Срединных Земель и не опускается до грязных политических игр. Цирилла сама ненавидела интриги и считала, что дела выгоднее основывать на собственной честности, чем на чужой благосклонности.

В глубине души королева Галеи всегда гордилась своей сводной сестрой.

Кэлен была на двенадцать лет ее моложе, но благодаря уму и силе духа пользовалась огромным авторитетом. Их связывало кровное родство, но они почти никогда не говорили об этом. Кэлен была Исповедницей, Матерью-Исповедницей Срединных Земель, она владела магией, и доля отцовской крови для нее ничего не значила. В жилах Исповедницы течет только кровь Исповедницы.

И все же, не имея собственной семьи, за исключением брата Гарольда, Цирилле порой хотелось просто обнять Кэлен, как младшую сестренку, и поговорить о чем-нибудь заветном. Но это было невозможно. Цирилла королева Галеи, а Кэлен — Мать-Исповедница. Они — словно жители разных миров, которых не связывает ничто, кроме взаимного уважения и случайного родства. Долг превыше всего. Семьей Цириллы была Галея, а семьей Кэлен клан Исповедниц.

Хотя и находились такие, кто был возмущен тем, что мать Кэлен, как говорится, прибрала к рукам короля Вайборна, Цирилла не относилась к их числу. Королева Бернадина с детства внушала ей и Гарольду, что клан Исповедниц выполняет в обществе чрезвычайно важную роль и нельзя допустить его вырождения. Цирилла не помнила, чтобы мать хоть раз пожалела об утраченном муже — наоборот. Бернадина всегда учила детей гордиться кровным родством с одной из Исповедниц.

Правда, гордость эта омрачалась у Цириллы некоторой настороженностью: Исповедницы жили в своем собственном мире, который всю жизнь оставался загадкой для юной королевы. Девочек, отмеченных даром, буквально с пеленок забирали в Эйдиндрил, где их воспитанием занимались не только другие Исповедницы, но и волшебники. До конца обучения они были полностью изолированы от окружающего мира, а само обучение, по слухам, было весьма нелегким. Цирилла знала, что Исповедницам ни при каких обстоятельствах не дозволялось проявление обычных человеческих чувств. В определенном смысле они становились рабынями своего призвания и даже мужей выбирали не по любви, а во имя высшего долга. Впрочем, в своей жизни Цирилла тоже частенько сталкивалась с чем-то подобным, и груз ответственности, получаемый по праву рождения, был ей хорошо знаком.

И все же Цирилла втайне мечтала, чтобы их отношения со сводной сестрой стали хоть чуточку теплее. Быть может, и Кэлен порой думала о том же, — во всяком случае, Цирилла очень на это надеялась, — но ужаснее всего было то, что хотя и она, и Кэлен в равной степени служили людям, однако народ Галеи любил и почитал свою королеву, а вот Мать-Исповедницу боялись и ненавидели все без исключения. Быть может, именно поэтому Исповедниц с детства приучали подавлять свои эмоции.

В свое время Кэлен предупреждала Цириллу о том, что нельзя доверять Кельтону.

Это случилось несколько лет назад, на празднике летнего солнцестояния.

Первое лето после смерти королевы Бернадины. Первое лето, которое Цирилла встретила в королевском сане. Первое лето после того, как Кэлен стала Матерью-Исповедницей.

То, что она получила свой титул в столь юном возрасте, говорило как о силе ее магии, так и силе ее характера. Возможно, впрочем, что это было вызвано необходимостью. Цирилла слабо представляла себе принцип отбора, она знала только, что между Исповедницами никогда не бывает ни вражды, ни соперничества и что решающую роль играет сила магического дара, а уж потом идут возраст и образование. Что касается простых смертных, то для них возраст Матери-Исповедницы вообще ничего не значил. Они боялись Исповедниц, как огня, а Мать-Исповедницу — в особенности, ибо знали, что она превосходит могуществом всех остальных. Но Цирилла в отличие от большинства понимала, что магия сама по себе — еще не причина для страха, а Кэлен ни разу не запятнала себя бесчестным поступком и превыше всего ставила мир и спокойствие тех, за кого несла ответственность.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.