Настало время, когда можно доверять друг другу. И если тебе дарят коробку конфет, то там конфеты. А не взрывчатка.

КОНЕЦ ВЧК-НКВД

И вот Сталин умер. На его похоронах Берия в траурной черной широкополой шляпе произнес с Мавзолея длинную проникновенную речь, лично руководил погребением. Берия уверен, что все, наконец, завершилось благополучно: он будет Генсеком! Хотя с его подачи временно был назначен Маленков. У Берии был четкий план, как потом с достоинством занять место великого вождя.

Преемственность власти и переход ее в еще более жестокую, более изощренную систему подавления и насилия, были предрешены. Но в ходе истории бывает, что при усовершенствовании какой-либо государственной формы правления, достигшей апогея, происходит спад, срыв, и возникает новая система.

Так произошло и на этот раз. Правда, новой системы не получилось, но определенный спад оборотов репрессивно-государственного аппарата, давившего на всех без исключения, произошел.

Берия не без основания затягивал процесс захвата власти, и мыслил правильно. Он понимал, что выглядит в глазах народа и своих коллег по партии палачом и никаких добрых чувств ни у кого не вызывает: тиран, убийца, бандит и негодяй!

Можно, конечно, захватить власть и сразу. Этот прием у большевиков-чекистов был отработан классически. Объявить всю группу приближенных к власти «врагами народа», участниками заговора против Сталина и его убийцами. Одновременно ночью всех арестовать, а себя показать преданнейшим борцом «за великое дело Ленина-Сталина». И, безусловно, народ, как всегда, поверил бы! Прошли бы митинги и собрания («Раздавить гадов!!!») Но это было примитивно и неосмотрительно. Берия слишком был уверен в себе, и не торопился.

И вот он стал готовиться к вступлению во власть. По правде говоря, готовился он и лелеял эту мечту давно - четверть века. И потому, естественно, его желание было устроить и увидеть это событие на уровне великих торжеств Римской Империи в годы ее расцвета.

Сделать нужно было много. И он действовал с присущей ему решительностью и завидной энергией. Вернул из заключения жен Молотова, Калинина, Поскребышева, реабилитировал брата Кагановича и предал полному забвению эмиграцию дочери. «Я освободил вас от тирана», -шептал он Молотову и другим членам ЦК. Навел свой порядок в НКВД. Разогнал партработников, которых привел на Лубянку руководитель Госбезопасности¹ С.Д.Игнатьев. Буквально выгнал их из кабинетов, отобрал удостоверения и все имеющиеся у них привилегии. Выпустил на волю чекистов, ранее арестованных Игнатьевым, и из них набрал свой штат.

Зная всю подноготную старых сталинских вождей, он много лет видел и понимал, что ни один из них не сумеет справиться с руководством такой сложной, большой страной. У них за время всей их партийной жизни исчезла инициатива, воля, видение перспективы и многие другие черты характера. Вместе с тем, расцвели и окрепли другие навыки: покорность, приспособленчество, безынициативность, слепое выполнение любых приказов, раболепие и низкопоклонство - все то, что позволяло им остаться живыми и (хотя и дрожа от вечного страха) даже кое-как преуспевать.

Берия был помоложе и физически покрепче. Он сумел сочетать низкопоклонство перед Хозяином с целеустремленностью, сохранением энергии, самоуверенностью и, самое главное, - сумел сосредоточить в своих руках все главные рычаги власти. Академики Курчатов и А.П.Александров замечали, что Берия никого не посвящал в вопросы особого оружия: атомного, химического, бактериологического, психотропного и прочего. Это была его монополия, особая козырная карта. И он держал всех, в том числе и ЦК, в своих руках.

Его принцип: «не доверять никому» был в его положении правильным.

А сейчас Берия упивался заигрыванием с народом, партаппаратом, правительством, самими работниками НКВД. Но все, что он делал, было лишь саморекламой, дешевым наигрышем. Все понимали - и в верхах в первую очередь, - что как только он придет к власти, начнет управлять страной, ее экономикой, вооружением, идеологией - все будет опять происходить через репрессии, беззаконие, страх. В основе всего - ГУЛАГ. Причем в еще больших размерах, чем это было при Сталине, так как задачи милитаризации у него были еще большими. (До сих пор не могут точно установить, сколько было заключенных в его особых, закрытых лагерях, чем точно там занимались и сколько в них погибло народа).

Понимая свое исключительное положение в партийной коалиции и в советском обществе в целом, он все более вел себя как лидер, новый вождь Страны Советов.

И действительно, ему все удавалось. На его фоне все выглядели слабаками. Энергичный и напористый хам затыкал всем рот, оскорблял, не давал говорить и сам делал выводы и одобрения своих выступлений.

И вот летом, при подходе к рубежу захвата власти, сложился заговор против Берии. Активными участниками были Хрущев, Булганин, Молотов, Жуков и другие. Хрущев срочно собрал партийных лидеров страны со всех республик и краев (тайно вызвал и Жукова) и провел политбюро. Берию обвиняли в том, что он поставил себя над партией и правительством, был груб и высокомерен с товарищами. Он был относительно спокоен, понимал, что за это не посадят и тем более не расстреляют (хотя сам расстреливал иногда и вообще без поводов). На политбюро было принято решение арестовать Берию. Сделал это лично Жуков, подойдя к нему со словами: «Берия, вы арестованы». В свое время именно Берия спровоцировал Сталина отправить Жукова на второстепенную должность далеко от Москвы, перечеркнув всю его карьеру. Закон справедливости восторжествовал! В акцию включился Московский военный округ. Танки и мотопехота появились вокруг главного здания НКВД. Все произошло быстро и по-военному четко. Берия не смог связаться со своими военизированными частями. Да это и хорошо: не было никаких боевых действий.

Начались переговоры по телефонной связи со штабом охраны здания НКВД. Бессмысленность сопротивления охраны была очевидна - пистолеты против танков и автоматчиков.

После ареста Берию повели вниз. Он шел напряженно, настороженно, все время надеясь на помощь своих заместителей, многочисленных старых друзей и подельников. Выручат же, точно! Все они располагали большими возможностями. Но... (О них узнаете ниже.)

На это рассчитывали и этого боялись и те, кто его вел под конвоем. А потому Берия для всех исчез. На улицу его не вывели - спрятали в глубоком бункере, соединенном подземными переходами. (Бункер на глубине 30 метров был срочно построен по приказу Сталина Буденным летом 1941 года.) Здесь был кабинет Сталина, он сохранился и поныне. В этом заброшенном, прекрасно укрепленном логове Берия был недосягаем.

Тем временем арестовали генералов В.Н.Меркулова, В.Г.Деканозова, Б.З.Кабулова, С.А. Берлидзе, Л.Е.Владзимирского, П.Я.Мешика. Многих других сотрудников рангом пониже. Аресты чекистов, со сдачей ими удостоверений, вели войсковые части.

После того как управления и войска НКВД были обезоружены и трансформированы, а руководство арестовано, Берию перевели в одно из зданий штаба Московского военного округа в изолированную комнату, которая и стала его тюремной камерой. Из этой камеры Берия написал письмо Маленкову: «Дорогой Георгий! Помоги мне и моей семье...»

Убрали Берию из большого страха, что он вытащит на свет многие документы из огромных архивов, где указаны их имена, стоят их подписи в проведении темных бандитских дел, преступлений против народа и своих коллег на протяжении долгого мерзкого пути ЧК-ОГПУ-НКВД. Масса доносов друг на друга с требованием этого арестовать или того расстрелять. Так он мог обличить любого, а себя объявить разоблачителем преступлений.

Летом 1953 года была просто жестокая борьба за власть, за выживание. Это уж потом Хрущеву «со товарищи» пришла в голову борьба с культом личности Сталина. Прекрасное знамя, прикрывающее все их собственные грехи и выставление их самих борцами за народ. И авторитет, и любовь народа были восстановлены. Правда тоталитарный режим исчез не совсем - произошла лишь некоторая «ОТТЕПЕЛЬ».

В своем аресте и крушении всемогущественной организации Берия виноват был сам. Он затянул процесс, как принято говорить, - «заигрался». Был слишком самоуверен, держал всех в своих руках по принципу бандитской шайки у паханов, потерял бдительность, осторожность. Сталина спасала трусость, а самоуверенность ведет к покушениям, арестам и расстрелам.

И привела. Тяжело было объявлять и слушать, что самый преданнейший сталинист, верный политике Ленина-Сталина, коммунист-чекист Берия - «враг народа»... и уже разоблачен и арестован! Но в этом главная суть большевизма, диктаторского правления: захват власти, расправа с подельниками-единомышленниками (объявление их «врагами народа»), а уж народ, благодаря партийной дисциплине, их и проклянет, и совершит самосуд - заставит уничтожить!

Суд был закрытым. Проведение его поручили авторитетному человеку, дважды Герою СССР маршалу И.С.Коневу. Когда предложили, он вначале отказался: «Я в этом ничего не понимаю». - «Ничего, почитаешь кодекс, проконсультируешься с юристами, они подскажут, что и как». Видно, Иван Степанович разобрался, так как суд все же прошел под его председательством. Суд был очень необычным и не освещался в печати.

Берию и всех его коллег обвиняли не в массовых репрессиях и терроризме, а в предательстве и измене Родине, в создании государственной, всесильной организации произвола и беззакония (в том, к чему они не имели никакого отношения).

Известно только из фильма «Маршал Конев», что Берия в своем заключительном слове, в частности, сказал: «Вы должны сохранить мне жизнь, так как я, как никто, всегда могу добиться любого признания от кого угодно». Но, разумеется, не это столь наивное признание произвело впечатление на присутствующих. Так добиваться умели многие и до Берии, и при нем. Как не уметь - служба обязывала! Людей потрясло другое.

Чувствуя, что на карту поставлена не только его карьера, но и жизнь, войдя в раж, Берия рассказал об очень многом, о чем кое-кто знал, кто-то догадывался, а остальные имели весьма смутное представление, не говоря уже о деталях и масштабах. А здесь они услышали о новых мощнейших видах оружия, в том числе химического и бактериологического, об экспериментах в этой области и их результатах... В общем, у всех присутствующих «в зобу дыханье сперло» и отвалились челюсти. И они поняли, что если, не дай Бог, будет когда-нибудь Международный суд над этим режимом, то челюсть отвалится у всего земного шара - по экватору...

Пытаясь показать себя человеком, знающим более всех все дела и механизмы, Берия рассчитывал, что его постараются сохранить. Надо полагать, что именно эти доводы и все сказанное очень насторожили и даже перепугали присутствующих. И чтобы от него избавиться, они единогласно (а вместе со всеми и Маленков) приговорили его к расстрелу. Официально обвинили кратко: «В измене Родине». Так было удобнее, чтобы не ворошить всех дел, которыми он занимался. Судили не одного его, но только он просил - и очень - сохранить ему жизнь.

Реакцию Берии на приговор легко понять. Всю свою жизнь, не покладая рук, он служил партии, ЦК и лично Сталину. Его признавали, награждали, преклонялись перед ним... и вдруг обвинили «в измене», решили расстрелять!

Что это - еще одно доказательство идиотизма системы? Или глубокий смысл справедливости?

Берию расстреляли не потому, что он был плохой. Нет. Он оказался слишком хорошим: имел огромный опыт, изощренный ум, решительный характер, элементы высокой энергии. А потому он мог лучше всех присутствующих вывести на новый виток великую тоталитарную систему Ленина-Сталина, и все они продолжали бы вертеться у него в этом круговороте смерти.

А что, если бы ему вдруг пришлось все это рассказать на Международном суде, став главным обвинителем системы?..

Именно эти страшные мысли и заставили продлить гриф секретности на его деле еще на 30 лет, чтобы к тому времени, если что, судить и вешать было бы некого. Во имя сохранения своей жизни пришлось пожертвовать чужой.

И на этот раз, как обычно принято, прошли митинги и собрания. Опять на них требовали «раздавить гадину» и прочее, и прочее.

Тут же, чтобы смягчить впечатление, в народе появились стишки, что-то вроде частушек, но довольно корявых:

Берия, Берия,

Потерял доверие.

А товарищ Маленков

Надавал ему пинков.

Не хотел сидеть в Кремле -

Полежишь теперь в земле.

После оглашения приговора, которого Берия не ожидал, у него начался скоротечный отек всего организма. Когда затем к нему пришли в его последний, до неприличия скромный кабинет, он был неузнаваем. Ноги опухли настолько, что он не смог не только встать, но даже пошевелить ими; потерял всякое самообладание, что-то пытался лепетать, выражение лица и глаз были полны бездонного ужаса. Но не от предчувствия смерти, а от сознания, вдруг, того, что ожидает после... Было впечатление, что страдания и боль при пытках всех его жертв в этот момент сконцентрировались в нем самом. Два здоровых молодца в военной форме взяли его под мышки, и он «пошел» к дверям, не шевеля ногами.

Надо заметить, что в отличие от всех расстрелов в подвалах ЧК-ОГПУ-НКВД с начала 1918 года, на этот раз было совсем иначе. Во-первых, это происходило не в подвале, а в светлом, опрятном помещении Московского военного округа. Берии принесли чистое белье и костюм (у него началась диарея). В соседней комнате часть стенки обили строгаными половыми досками, в которых укрепили крюки.

Проведя Берию в это помещение, его посадили на стул. Он сам завязал себе глаза трясущимися руками, беспрерывно что-то шепотом говорил, стараясь очевидно, таким образом отвлечь свои мысли от происходящего. Его подвели к дощатой стене и закрепили подмышками к крюкам (стоять он не мог). Тут же генерал Павел Батицкий застрелил его одним выстрелом из пистолета ТТ. Еще пять офицеров почти одновременно выстрелили в него, уже мертвого. Это были те, кто непосредственно арестовывал его, конвоировал во время шести месяцев заключения, следствия, суда, зачтения приговора и, наконец, его исполнения. Провели все келейно, без лишних свидетелей. Было это 23 декабря 1953 года.

Всегда удовольствие пнуть ногой мертвого льва. Ноги в данном случав оказались стройные, на высоких каблуках: тут же стали приходить женщины, пострадавшие от его любовных приступов. У Берии была такая манера: делать променад в машине, выбирая понравившуюся женщину. Далее дело шло по отработанной технике, которой владел полковник Саркисов. Машина останавливалась, Саркисов брал под руку жертву, подводил к открытой дверце, другой рукой ловко нажимал на голову сверху - и избранница уже в машине. Таких, по его свидетельству, было много.

Первую пришедшую партию пострадавших встретили внимательно, опросили, посочувствовали, облагодетельствовали, осудили еще раз «мертвого льва», уже как развратника, а главное, перевели моральные издержки в материальный достаток. И это, очевидно, вдохновило огромный круг желающих «без драки попасть в большие забияки». Но когда красотки стали валить толпами, с которыми невозможно было справиться, а пособия, если их продолжать выдавать, разорили бы страну, их стали гнать, образно говоря, взашей, прекратив эту авантюру.

Фантазиями выглядят и мысли его сына Серго о том, что «Лаврентия Павловича убили, дав автоматные очереди по окнам его дома, после чего вынесли кого-то, завернутого в брезент», или что «Берию пожалели и отправили в Южную Америку, где его видели, и об этом даже было напечатано в газетах». Все это - лишь приемы для привлечения к себе внимания.

После расстрела Берию сожгли в крематории и тут же выбросили прах у Донского монастыря, рядом с братскими могилами, где были закопаны многие крупные специалисты и военачальники, расстрелянные им и Ежовым.

Здесь же вперемешку был пепел и Ягоды, и Ежова, а теперь и Берии. Пепел - прах, на нем нет ни кокард, на погон, ни орденов. Так прахом и закончилась в конце концов эта страшная эпопея взаимного уничтожения.

Берия не раз говорил Сталину: «Умрешь ты, тут же умру и я». Так ему нагадали - так оно и получилось. 1953 год еще раз и навеки объединил их.

Так закончился путь великого комиссара, а с ним и сама его великая организация - НКВД.

Убить вождя можно, как и руководителя любого ранга. Назревшие глобальные проблемы надо решать кардинально. Однако при развенчании культа личности все грехи и преступления партии большевиков, ЦК и основных подручных служб свалили на одного родного генсека (причем в классической манере уголовных правил), не осудив ни партию, ни ее руководящие органы. Тогда Хрущев мог осудить личность, но не политический строй, хотя, наверное, представлял себе, как это можно сделать. (Сложившаяся ситуация, хотя и схематично, но очень правильно и доходчиво была показана в фильме «Серые волки». Как стая волков, ЦК Хрущева и сожрал.)

Дальнейшее развитие событий происходило по-сталински, по-большевистски прямолинейно, с применением насилия и жестокости вместо терпеливой разъяснительной работы.

Ярким примером такого подхода является расстрел праздничной демонстрации в Тбилиси 5 марта 1956 года, в годовщину смерти Сталина, когда погибло около тысячи безоружных людей, в основном молодежь, которая искренне чтила память своего земляка.

Они не понимали, что происходит. Продолжали петь, как пели всегда:

Живи, любимый наш отец,

Великий мастер счастья - Сталин!

Более того, грузины считали, что на прошедшем только что (25 февраля) XX съезде партии в лице Сталина оскорбили их всех. 30 тысяч жителей вышли на улицы Тбилиси. Вышли и в других городах. На митинге у памятника Сталину все хотели слышать правду. Но именно правды-то о Сталине никто не стал говорить. Толпа горячилась и была наэлектризована. Получилось, по сути, первое массовое выступление против коммунистического режима. (Потом было их немало, правда, крупнейшие происходили за рубежом: в Венгрии и Чехословакии, но были также утоплены в крови и раздавлены танками.)

Можно было дело кончить миром. Но толпу стали провоцировать, чтобы обострить положение. Так легче было оправдать последующие крутые меры. Нужно было наказать народ, чтобы неповадно было выступать и впредь.

Огонь открыли чекисты внутренних войск НКВД. Затем пошли танки. Перед танками толпа выставила огромный портрет Сталина, за ним - красные знамена. Танки давили и флаги, и портреты, и живых людей. Выстрелы слышны были всю ночь. Совершалось грандиозное преступление против гордого и свободолюбивого народа.

На другой день чекисты собрали все трупы, но отказались выдавать их родственникам. «Заплатите за могилы, принесите одежду, заплатите за похороны. А хоронить будем мы». Хоронили в закрытых гробах, лишив близких даже прощания с погибшими. Люди, находившиеся в тяжелом шоке, не могли возражать. Это было важно - именно они должны были чувствовать себя виноватыми.

Вину осознали. И, как всегда, получилось! 11 мая 1961 года генсек Хрущев с обычными пышными почестями прибыл в Тбилиси. Его встречали транспарантами, музыкой, возгласами толпы. Вот он на трибуне. Выступление за единство народов СССР было встречено бурными аплодисментами Политбюро Компартии Грузии...

Но в народной среде Грузии продолжался культ. Часто встречались портреты Сталина; в фигуре вождя видели национального героя. Процесс этот шел вразрез как с истиной, так и с исторической необходимостью. И долгом ЦК КП Грузии было разъяснение этой правды: Сталин, безусловно, был врагом всех народов СССР, в том числе и грузинского. Он унижал, оговаривал, уничтожал тысячи своих соплеменников, наивно боровшихся за легендарный утопический строй, за светлые идеалы Красного миража, в свое время помогших ему взобраться на вершину власти и удержаться там. А он в своих изуверских действиях не пощадил даже таких корифеев, как Енукидзе, Орджоникидзе и им равных. (Именно Орджоникидзе, его верный слуга, совершил страшную резню в Грузии в 1921 году.)

Расстрел в Тбилиси - преступление не только ЦК КПСС со Старой площади Москвы, но и ЦК грузинской компартии, не сделавшей ничего, чтобы спасти свой народ, раскрыть ему глаза на историческую правду - «своя рубашка» оказалась дороже. Сделали свое дело и страх, воспитанный со школьной скамьи, и опыт приспособленчества для того, чтобы выжить.

XX съезд и разоблачения Хрущева были не разоблачениями порочной линии, действий, задач, политики партии, а лишь внутренней сварой в Партии, разоблачением Сталина и его главного подручного - Берии. Это была лишь борьба за власть и выживание. А потому все свелось к вынужденному разоблачению личностей. Тогда произошло нарушение исторического процесса. По логике его развития, к власти должен был прийти Берия. И пришел бы, но страх за свою шкуру заставил Политбюро внезапно изменить развитие процесса, повернув его незначительно, принципиально ничего не меняя. А потому все осталось по-прежнему.

Как известно, Хрущев легко расправился со Сталиным, которого боялись и ненавидели, в общем-то, все члены ЦК за личные обиды и вынужденное холуйство. Но Никита Сергеевич остался пламенным большевиком-ленинцем, с юности впитавшим все установки великого вождя мировой революции. И в первую очередь, естественно, антирелигиозные. А потому он кинулся отчаянно проводить эту главную идею Ленина. И начался опять бешеный разрушительный ураган уничтожения православных церквей (и не только православных). Именно при Хрущеве этот дикий вихрь достиг своей максимальной мощи. Генсек любил повторять: «Советский народ к 1980 году будет жить при коммунизме, и я покажу вам последнего русского попа!» Хотя Хрущеву, к счастью эти большевистские лозунги-заклинания воплотить в жизнь не удалось, покалечил он многих и «разрушил до основания» большой пласт русской духовной культуры.

Но вместе с тем, один миллион заключенных выпустили и около двух миллионов реабилитировали. Наш народ, добродушный и веселый, и на этот раз отреагировал шутками. Например: «Посадили Дедку за репку, посадили Бабку за Дедку, посадили Внучку за Бабку, посадили Жучку за Внучку, посадили Кошку за Жучку, посадили Мышку за Кошку. При Хрущеве Мышку выпустили, а остальных посмертно реабилитировали».

Кроме массового освобождения заключенных, реабилитаций, ослабления рабского режима, Хрущев за несколько лет (в кратчайший срок) переселил тысячи семей из полуразвалившихся лачуг, покосившихся домов, а главное - из подвалов и полуподвалов, проживание в которых было недопустимо, - в пятиэтажные дома со светлыми просторными квартирами, построенными за счет государства. Целому поколению детей, выросших в «сталинском счастливом детстве» -худосочных, бледных, с черными подглазьями, были спасены здоровье и жизнь. За пятьдесят лет эти дома свое уже отслужили и, естественно, подлежат сносу. Значение их в свое время было огромным. И называть их сегодня презрительно «хрущобами» и «хрущатниками» непорядочно.

И еще. Заслуживают внимания проведенные реабилитации и амнистии, как тайные, так и явные. Они объяснялись тогда, да и в наше время трактуются подчас, как доказательства гуманизма и заботы родной партии и правительства о своем народе. Но это все из большевистских сказок, на которых и держался столько лет антинародный режим. Забота, а точнее, озабоченность, была, но исключительно о сохранении режима, партийной власти и своей шкуры.

Весь процесс в целом выглядел так. Расширив, казалось, до предела территории лагерей, беспредельно превысив их наполнение в 1926-1930-е годы, а затем уплотнив до отказа в 1947-1949 годах, Сталин и его подручные стали ощущать заметный перебор. Нет, не в самой политике и идеологии, а в практическом перевесе сидевших за колючей проволокой над теми, кого еще не успели посадить.

В лагерях после смерти Сталина находилось более двух миллионов человек. По количеству заключенных страна занимала ПЕРВОЕ место в мире. Получалось, что при социалистической системе народ превращается в преступников, которых становится все больше. Большевистские объяснения, что сидят приближенные к Сталину и интеллигенция, выглядели просто смешно. На самом деле эти категории составляли в лагерях не более 10%. Сталин сажал в подавляющем большинстве крестьян, ремесленников, рабочих. Миллионы крестьян загнали в лагеря еще в 1920-е годы. В 1930-е гнали в лагеря колхозников за колоски, подобранные на поле, чтобы накормить голодную семью. Сперва за подобные проступки давали 3 месяца, затем проступки стали считать преступлениями; Сталин приказал давать 5 лет, 10 и даже 15 лет, вплоть до высшей меры. Голод и невыносимые условия в селах не исчезали, и лагеря постоянно пополнялись.

Закон от 5 апреля 1935 года об уголовной ответственности с 12 лет дал резкий приток в лагеря мальчишек. Произошло массовое воспитание молодых преступников. Затем приток ребят увеличился в войну и особенно после войны: нет крова, нет семьи, родителей, нечего есть, нечего надеть. А на работу берут по закону только с 16 лет.

В 1947-1948 годах посадили более одного миллиона человек. Дополнительно пришлось построить 15 лагерей (это более 500 лагпунктов).

Еще при Сталине начали потихоньку проводить амнистии. А после его смерти в 1953 году Берия за две недели срочно подготовил и провел большую амнистию. Истинные ее причины были просты. В Поволжье и на Урале в «первичках» стали поднимать вопросы о пересмотре всей политики в стране (об этом говорили нам на партсобраниях в столице). Эти настроения нужно было быстро погасить.

И еще. Авторитет Берии был очень сильно подмочен, положительных эмоций он не вызывал. Ему нужно было поднять свою репутацию, завоевать любовь народа, предстать, так сказать, белокрылым ангелом. Но еще больше его занимало предотвращение бунта. Лагерями была покрыта вся страна, и было ясно: если хоть в одном месте заключенные сметут охрану и вырвутся за колючую проволоку, произойдет цепная реакция - и тут уж государственной катастрофы не предотвратить.

Не стало Сталина - не стало страха, рухнула дисциплина. И хотя после бериевской амнистии пошли амнистии Хрущева, значительно разрядившие обстановку в лагерях (за это время было выпущено более одного миллиона заключенных); несмотря на наличие «оттепели» в стране, с марта 1953 по 1956 год резко возросли волнения. Восстания были столь серьезны, что для подавления их приходилось использовать большие воинские части, с применением артиллерии и танков.

В общем, танки плюс амнистия как-то стабилизировали обстановку.

С приходом Берии ситуация стала ухудшаться по нарастающей. К тому же, опыт зоны-лагеря стал переходить на всю страну. Это отразилось на отношениях, идеалах, кумирах. Свой вклад сделало отсутствие церквей, веры, совести, духовного воспитания. Общество как бы опустилось на низшую ступень развития.

Для боевого демарша избрали Хрущева - человека крепкого, добропорядочного, героического. Да, героизм тут нужен был отчаянный: в такой схватке неизвестно, кто возьмет, а побежденный точно отправится на тот свет. А когда он, рискуя жизнью, победил - о его героизме скоро забыли. Нужен был человек бесхребетный, безвольный, коммунист сталинского толка. Лучше всех подходил политрук Брежнев...

ПОЗАДИ ЗАСТОЙ - ОТСТУПАТЬ НЕКУДА!

Брежнев был заштатный политрук, в своем кругу считался работником районного масштаба, мыслил ограниченно, но у него было природное чутье на людей, отработанное в практической работе. Находясь потом в высших сферах власти, он хорошо знал, кто за него, а кто против. В больших закулисных течениях он был как рыба в воде. Ловко убрал серьезного конкурента - Шелепина. Снял с поста КГБ и угнал на Украину Семичастного.

Перевел Д.С.Полянского в министры сельского хозяйства, а затем отправил послом в Японию. Старых провожал на пенсию (как Н.В Подгорного), молодых - на работу в другие края (К Т.Мазурова). А потом, как водится в высшем коммунистическом обществе, убрал всех своих соратников, которые помогли ему в борьбе с претендентами на генсековский трон Но надо сразу оговориться, что в понимании Брежнева «убрать» - не значило уничтожить, как при Сталине. Прогресс, конечно, был - все оставались живы.

Но оставались старые волки, которых он боялся и старался заменить на молодых. Например, назначил Я.П.Рябова главным по военно-промышленному комплексу. Тот, правда, начал спорить с Устиновым - молодые еще не отучились мыслить и спорить. Приходилось их «разводить».

Появлялись новые сильные личности. Например, Федор Давыдович Кулаков, который один из первых задумался о том, что страна валится под откос. Хотя Брежнев никуда не вел страну, а лишь «раскачивал вагоны», но и при раскачке поезд постепенно сползал с насыпи. Кулаков считал: курс на развитой социализм не сработал, нужно менять идеологию, модернизировать утопические догмы Ленина-Сталина. Предлагал, например, в тех местах, где колхозы себя не оправдали, ликвидировать их, переходя к фермерскому хозяйству. Сам он был из Ставрополья, оттуда перетянул в Москву и Горбачева. Вообще, начинала складываться команда молодых, энергичных партаппаратчиков, для которых интересы страны были главными. Но для их обеспечения необходимо было быть поближе к власти. Иначе не сможешь никак влиять на развитие процесса.

Кулакова не стало в 1978 году. После операции на желудке он крепко отметил семейный праздник и не выдержал нагрузки...В 1982 году умер Брежнев. К высшей власти пришел Юрий Владимирович Андропов. Страна оказалась на очередном переломе. «Чем продолжительней молчание, тем оглушительнее речь». От действий Андропова вздрогнули все. Если это были только облавы в магазинах, кино и банях... Но он начал громить всех по любым вопросам. Причем на всех уровнях и направлениях.

Опыт в таких делах у Андропова был большой. Он прославился еще в 1956 году в подавлении восстания в Венгрии, будучи там послом. Как страшно развивались там события, можно себе представить: объятые гневом повстанцы подвешивали коммунистов вверх ногами на столбах и деревьях, издевались, резали их ножами. Ответ на вопрос: что вызвало такую жестокость, дается очень убедительно в финале книги Руты У. «Как хотелось жить». Это был ответ униженного и силой порабощенного народа на те зверства, которыми сопровождалось насаждение советской власти, - люди мстили за свою исковерканную жизнь и замученных родственников.

Вскоре после мятежа, в 1960 году мне довелось быть в Будапеште. На центральной площади обломки от взорванного огромного черного памятника Сталину были уже убраны, но пьедестал, расколотый большой трещиной, красовался посередине площади. Вообще следов восстания было предостаточно... В скверике, где был расстрелян весь ЦК, был установлен памятник: человек в рубашке на полусогнутых ногах в страхе оглядывается, простирая руки к небу.

С особой ненавистью преследовались работники госбезопасности: их убивали сразу же, узнавая по желтым ботинкам особого фасона. Эти люди, олицетворяющие диктат большевистской власти, вызывали особую ненависть.

Восстание было прямым следствием смерти Сталина и попыток развенчания культа личности и сталинизма в целом. Оно началось со смещения Ракоши - верной марионетки Сталина; - к власти пришел Имре Надь, весьма заметная политическая фигура. Согласно справке энциклопедического словаря (т.2, с. 455, М., 1954), «...видный деятель венгерского рабочего движения, председатель Совета министров Венгерской Народной Республики, член Политбюро ЦК Венгерской партии трудящихся со времени ее образования (в 1948). В 1915 был призван в австро-венгерскую армию, в 1917 взят в плен русскими войсками. После Великой Октябрьской социалистической революции наряду со многими другими бывшими венгерскими военнопленными принял участие в борьбе за утверждение в России власти Советов. В1918 году вступил в Коммунистическую партию (ВКП(б)». Особой заслугой перед партией считалось личное участие двадцатидвухлетнего Имре в расстреле семьи императора Николая II. Были и многие другие заслуги в «борьбе за власть Советов». После утверждения советской власти, «в конце 1921 вернулся в Венгрию... подвергался преследованиям. В 1928 году иммигрировал. В 1944-1945 - министр земледелия Временного правительства Венгрии, затем занимал ряд других руководящих правительственных и партийных постов».

Вот такой опытнейший лидер-большевик возглавил национальный народный мятеж против советской оккупации. У себя на родине.

Не стало Ленина, умер Сталин, Берия... Сменился состав ЦК. Во главе ЦК КПСС стал Хрущев, объявивший оттепель... И. Надь оказался в числе тех, кто уверовал в «либерально-социалистические, демократические перемены». Но...

ЦК в Москве заседало, его решения, указания и т.п. привозили в Будапешт Суслов и Микоян. Сами они практически никем не руководили - были «курьерами от ЦК». Правил всем Андропов. Но и он был во всем этом не главным. Главной была хорошо отработанная и выверенная методика управления процессом; система оставалась прежней. Методы и приемы достижения целей не изменились.

И Юрий Владимирович сумел расправиться с национал-патриотом Имре Надем - опытнейшим политиком международного класса. Андропов поулыбался, пообнимался, заверил, что они братья по классу и по оружию, что прибывающие спецотряды советских войск нужны для охраны железных дорог и грузов, проходящих по ним и так далее... И Надь поверил! Все кончилось кровавым подавлением восстания и расстрелом венгерского коммунистического лидера в Румынии. (Все как у Агранова, помните? Поклялся, поулыбался профессорам, ученым, пообещав им, что если они подпишут бумаги, он тут же лично их освободит. Подписали. И тут же расстреляли. Это не случай, а обычная практика). За И.Надем был народ, за Андроповым - большой наработанный опыт в создании, совершенствовании, продвижении достижений ленинско-сталинский системы.

Несмотря на такие большие «успехи» в Венгрии, в народе об Андропове никто особенного ничего не слышал, пока он не стал Генсеком.

Откуда же взялся Андропов?

Родился и вырос он в семье довольно простой, но генетически перспективной. Отец -Владимир Андропов, рабочий на железной дороге - умер от тифа, когда сыну было 5 лет. Мать -Евгения Карловна Файнштейн, сирота, удочеренная богатым еврейским купцом - умерла тоже рано, когда сыну было 14 лет. Юрий выбивался в люди сиротой. Работал телеграфистом, потом киномехаником в клубе и, наконец, поступил учиться в Рыбинский техникум. На этом учеба кончилась, и началась партийная карьера. Здесь получалось крепко и основательно. Тут раскрылось то главное, что называют призванием. Взлет на Олимп с космической скоростью: секретарь комитета комсомола, комсорг судоверфи имени Володарского в Рыбинске. И тут же, с 1938 года уже первый секретарь Ярославского обкома ВЛКСМ, а с 1940-го - Первый секретарь ЦК ЛКСМ Карелии. В 30 лет переходит на партийную работу: вторым секретарем Петрозаводского горкома, через три года - Второй секретарь ЦК КП Карелии, и тут же оказывается уже в партаппарате ЦК КПСС в Москве. В 1953-1957 гг. - Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Венгрии.

Это был его звездный час. Но поле деятельности, приемы и решение задач были таковы, что их нельзя было афишировать. Он и так был осторожен и хитер до предела, а здесь дипломат-неосталинист, находившийся в тени, вообще растворился в темноте. Он шел семимильными шагами к намеченной цели, но не по магистрали, а по второстепенным, провинциальным дорогам. И правильно. Там никто не видит, не мешает, нет светофоров и пробок. В этом была особенность его характера, залог успехов. Чтобы за такой короткий срок сделать столь головокружительную карьеру молодому партаппаратчику в старой большевистской, крепко сплоченной команде, нужно было иметь исключительный характер, понимать законы и условия закулисных игр, обладать большой наблюдательностью и особым аналитическим складом ума.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: