БАНДИТЫ НА СЛУЖБЕ РЕВОЛЮЦИИ

Всякий начальный революционный период - явление яркое, бурное, с элементами противоречивыми и непредсказуемыми. Самая острая трагедия подчас перемешивается с комедией и фарсом: цинизм и кровавый разбой сочетаются с юношеским романтизмом, а порой даже разыгрываются сцены, достойные опереточных подмостков. Еще недавно «легендарные революционеры и полководцы» украшали ряды героев гражданской войны. Но жизнеописания этих людей, построенные по «классической» советской схеме, являли собой лишь цепь недомолвок и фальсификаций. Тогда в одночасье, по воле партии бандиты превращались в революционеров, уголовники становились во главе полков Красной Армии, прославленные командармы топили в крови восстания обездоленных, а партийные перевертыши успешно трудились в ЧК. Прекрасным примером иллюстрации сказанного являются эпизоды биографий Героя Гражданской войны, комдива, комкора Красной Армии Григория Ивановича Котовского, легендарного одессита Мишки Япончика и их подельников в кровавых и героических революционных подвигах.

Котовский стоит как бы обиняком в списке ему подобных, хотя бы потому, что нигде не упоминается репрессированным ни ЧК, ни НКВД, не числится в уничтоженных Сталиным. (Хотя, последнее время некоторые исследователи видят в смерти Котовского след и Дзержинского и Сталина). «Котовские - старинная аристократическая польская фамилия. Дед его был помещиком и полковником царской армии. Отец, Иван Николаевич, по любви женился на простой молдавской крестьянке. В этом браке 24 июня 1881 года в местечке Ганчешты под Кишеневом, родился сын Гриша». Так помпезно, но не точно начинается автобиография нашего героя.

«Не точно» - мягко сказано. Сейчас не для кого не секрет, что в официальных биографиях большевистских героев фантазий и мифов предостаточно. Но биография Котовского - это особый случай. И дело не только в том, что Григорий Иванович, пожалуй, наиболее авантюристическая фигура гражданской войны, обросшая еще при жизни невероятными легендами. Главное то, что сам герой, а впоследствии многие авторы в угоду социалистической пропаганды создали образ, вовсе не похожий на оригинал.

Когда ему было два года, умерла мать, Акулина Романовна, а в тринадцать лет от туберкулеза умер отец. Пятеро детей остались сиротами. Гриша окончил Ганчештскую двухклассную народную школу, затем поступил в реальное училище из которого был исключен за «вызывающее поведение». Под этим коротким казенным определением таилось многое. Среди сверстников он резко отличался заносчивостью, стремлением любыми средствами продемонстрировать свое лидерство. В 5 лет он упал с крыши, стал заикаться, начал страдать эпилепсией, расстройством психики, беспричинными внезапными страхами. Отец Гришу не приобщил к Богу. Он не только не ходил в церковь, но и ничего не знал о религии. Это отрицательно отразилось на формировании его характера, морали и всей системе жизненных ценностей.

После отчисления из школы, тут же удалось поступить в Кокорозенскую сельскохозяйственную школу, готовящую младших агрономов для работы в помещичьих имениях. Владелец богатого поместья «Ганчешты» Манук-Бей, крестный Гриши, давал пособия на учение, оплачивал содержание семьи и визиты врачей, что при частых и продолжительных болезнях было значительной помощью. Манук-Бей обещал направить Гришу, на высшие сельскохозяйственные курсы в Германию, а потому мальчик прилежно учил немецкий язык. Однако вскоре Манук-Бей умер, и все планы об отъезде в Германию рухнули.

В1900 году Григорий проходил практику в имении «Валя-Карбена» Бендеровского уезда у молодого, энергичного помещика М. Скоковского. Но вскоре Скоковский застал свою жену с практикантом на сеновале. Хозяин вышвырнул его на улицу. Тут же Котовский поступил практикантом в имение Максимовка Одесского уезда к помещику Якунину.

Но и тут был выгнан из поместья за кражу 200 рублей. У другого помещика он украл 77 рублей, вырученных за продажу свиней. Его отхлестали нагайкой и выгнали, возбудили уголовное дело. Котовский бежал, и найти его не удалось.

Бежал он не только от возмездия, но и от честного, порядочного общества. Он выскочил на большую дорогу краж и грабежей.

В1903 за кражу он впервые попал в тюрьму. (Но в автобиографии указал, что состоял в кружке Соц. Демократов и за это его посадили). В январе 1904 года началась русско-японская война. Григорий прячется от мобилизации в Одессе, Киеве, Харькове. В этих городах он в составе эсеровско-террористических групп принимает участие в налетах и грабежах. Осенью 1904 Котовский становится главарем Кишиневской банды, занимавшейся грабежами и вымогательствами. В 1905 был арестован «за уклонение от призыва». Отправлен в 19-й Костромской пехотный полк, в Житомир. Он бежал и по фальшивым документам вернулся в Одессу. (В автобиографии он об этом своем периоде не распространяется). Он указывает, что грабить начал под влиянием «революционных течений», что был «стихийным коммунистом-экспроприатором». (Кстати, в своих воспоминаниях жена его пишет: «Григорий Иванович никогда не был ни большевиком, ни тем более коммунистом»). С октября 1905 он - атаман отряда в составе восьми боевиков (3. Гроссу, П. Демянишин, И. Головко, И. Пушкарев и др.), называет себя «анархист». С этого времени он - признанный герой - пахан фантастических историй, изобилующих грабежами, убийствами, поджогами, арестами, тюрьмами, этапами на каторгу, побегами...

С января 1906 банда Котовского обосновалась в Бардарском лесу у родных Ганчешт, в ней уже находилось 18 хорошо вооруженных всадников. Его банда грабила и тут же исчезала. Котовского ловили, сажали, но всякий раз он искусно вырывался на свободу. Во время очередного суда он совершил побег прямо из зала суда. Отвлек внимание присутствующих патетической речью, перескочил через перегородку, силой столкнул лбами конвоиров и, выбив окно, выскочил из окна второго этажа и скрылся. За его поимку была объявлена награда в две тысячи рублей. В полицейских протоколах значилось: «Рост 174 (а столько восторгов о его «огромном росте»!), плотного телосложения, сутуловат, имеет «боязливую» походку, при ходьбе покачивается. Обладает круглой головой, карими глазами, маленькими усами, волосы на голове редкие и черные, залысины, под глазами странные маленькие черные точки - татуировки блатного авторитета - «пахана». (От этих наколок после революции он старался избавиться, выжигая и вытравливая их.) Левша - если имел два пистолета, начинает стрелять с левой руки. Кроме русского владеет молдавским, еврейским, в школе учил немецкий.»

Обладал исключительной силой. С детства занимался поднятием тяжестей, боксом, верховой ездой. Сила давала независимость, власть, устрашала врагов и жертв. В отношении «любви и помощи бедным» - так широко рекламирующиеся в его автобиографии, его адвокаты на суде (1907) не могли представить ни одного конкретного случая. Зато изобиловали примеры прожигания жизни на скачках, в казино, в публичных домах, в шикарных ресторанах.

Он был «своим человеком» в Кишеневской тюрьме, Николаевской каторжной тюрьме, Смоленской, Орловском особом централе. Он всегда добивался в заключении быть лидером, это необычайно льстило его самолюбию. Однажды в стычке за лидерство он чудом остался жив, а рецидивист и лидер тюрьмы распрощался с жизнью. Затем на Сибирской каторге Котовский с трудом вышел победителем из драки с тюремным авторитетом «Ванькой Козлом». Надо заметить, что во всех случаях решающую роль играли не только его личные качества, опыт общения в уголовном мире, продуктом которого до мозга костей он являлся, но ( и это четко прослеживается) умение и опыт обхождения и плотных контактов с полицией. Суд 1907 года поразил многих мягким приговором. Провели повторное расследование дела. Здесь высшие судебные инстанции выявили, что банду Котовского прикрывают полицейские чины. (Один даже сбывал награбленное котовцами). Во время налета на поместье Круппенского Григорий унес подарок эмира Бухарского - персидский ковер и трость с золотой отделкой. Ковер он оставил себе, а трость подарил лично полицейскому приставу Хаджи-Коли. 31 августа 1906 года, закованный в кандалы, он сумел выбраться из одиночной камеры особо опасных преступников, постоянно охраняемой часовым. Вылезти на тюремный чердак, сломать тюремную решетку, спуститься с него во двор тюрьмы по веревке, оказавшейся у него. Перебраться через забор и оказаться в ожидавшей его пролетке! Нет сомнений - начальство было подкуплено.

Через неделю сыщики в Кишеневе ловят Котовского. При облаве его ранят, и он снова оказывается в тюрьме. И снова готовится к побегу. В его строго охраняемой камере, при обыске обнаруживают револьвер, нож и длинную веревку...

После ареста, на суде 1907 накапали много: только крупных вооруженных ограблений около 30 -ти, осудили на 12 лет каторги. По сибирскому тракту попадает в Казаковскую тюрьму на Нерченские золотодобывающие шахты. Но в шахтах он не работает, входит в доверие к тюремной администрации и его назначают бригадиром на строительстве Амурской железной дороги. В 1913 году объявлена большая амнистия. Однако Котовский, как опасный преступник под нее не попал, хотя твердо рассчитывал. 27 февраля 1913 совершил побег. (В советской автобиографии он писал, «при побеге убил двух конвоиров». Но никого он не убивал). Он бросился в лес, который окружал строющуюся дорогу и убежал. Работал грузчиком, бурлаком, жил по чужому паспорту, на имя Рудковского. По дороге домой работал кочегаром, чернорабочим, кучером, молотобойцем ... Осенью 1913, наконец, возвращается в Бессарабию. Восстановил банду в бессарабских лесах. Тут Котовский, как говорится «заматерился», превосходя все свои прежние подвиги. Он объединил в свою банду опытных рецидивистов: Арон Кицис, Иосиф Руф, Загори, Дорончан, Радышевский, Шефер, Кириллов, Гамарник, Афанасьев, Перекупке, братья Гефтман, братья Авербух, Михаил Ивченко, Михаил Берелев (вскоре по суду повешен).

Грабежи, бандитские налеты шли с нарастающим валом. Уголовная статистика свидетельствует - банда Котовского за 1913 год совершила шесть крупных грабежей в Бессарабии. В 1914 году банда стала грабить в Кишиневе, Тирасполе, Бендерах, Балте (более 10 налетов). В следующем 1915 году было совершено более двадцати налетов, в том числе и в Одессе. Вот некоторые из них: 24 сентября 1915 года ограбление присяжного поверенного Гольдштейна на две тысячи рублей, через месяц ограбление хлебопромышленника Штейнберга оказалось только 100 рублей, но по дороге у прохожего отняли 140 рублей, нападение на коммерсанта Финкельштейна, забрали 300 рублей, шубу, женские украшения, 20 декабря ограбление квартиры владельца часового магазина Гродбука и мирового судьи Черкеса, взяли 350 рублей и драгоценности, квартиры Сокальского, взяли 500 рублей.

В это время у Котовского скопился немалый капитал. Он мечтал «лично собрать 70 тысяч и махнуть навсегда в Румынию на «достойный отдых» от тюрем и этапов проклятой России».

25 июня 1916 на банду была совершена облава. При задержании Котовского его, раненного в грудь, опять поместили в тюрьму. В феврале состоялся суд. В последнем слове он просил: «Не вешайте меня, а расстреляйте!» Но приговор гласил: «Дворянина Григория Ивановича Котовского за содеянные преступления ...к смертной казни через повешение».

Но и на этот раз бандит, «анархист - дворянин» задумал побег. Из подола робы сделал удавку, захрипел, изо рта пена - инсценировал повешение... Двое охранников ворвались с револьверами в камеру. Ловким ударом в пах он свалил одного, тот, обвитый ногами упал (на руках были кандалы), второй не рискнул стрелять, чтобы не убить в свалке своего товарища. Ворвались в камеру еще пять охранников. Избили узника до полусмерти. Медленно, ползком, с трудом влез на нары. Повешение назначили через неделю.

Грянула Февральская революция. В эти дни, проездом на румынский фронт в Одессу прибыл военный министр А.И.Гучков. С ним был и морской министр А.В.Колчак. Одесский писатель А.Федоров добился встречи с ними в шикарной гостинице «Лондон», расположенной на Французском бульваре. Федоров напомнил: «казнить нельзя - революция отменила смертную казнь, оставить в тюрьме бессмысленно - все равно убежит». Министры согласились - «единственный выход- освобождение». К Керенскому отправили телеграмму. От Керенского вернулась срочная: «революция дарует преступнику просимую милость».

В это время (1917) в нашей стране начинается самый сложный, до абсурда и идиотизма революционный перестроечный период в тюремной системе. 8 марта начался бунт заключенных. Заключенный Котовский призывал прекратить бунт, демонстрируя свою лояльность с начальством. В тюрьме вводится новый «революционный» порядок («военного коммунизма»). Газеты широко комментируют происходящее: «Все камеры открыты. Внутри ограды нет надзирателей. Введено полное самоуправление заключенных.(!) Всем руководит тюремный комитет. Во главе становится Котовский и помощник поверенного Звонкий (в действительности, Котовский был лишь одним из членов тюремного комитета). Котовский любезно водит по тюрьме экскурсии.»

Да, есть чем восторгаться газетам. Тюремный комитет, какая бурная деятельность! Экскурсии!... А где же деньги? Гриша на протяжении всей жизни твердо знал: нет денег - ты никому не нужен, ты ничто. Значит надо что-то делать. С его огромным опытом и изворотливостью, должно получиться...

Как в создавшемся положении в тюрьме можно сделать деньги? Что продать? Были кандалы, но их уже сняли - что называется, «взяли последнее». Он пошел на склад, благо ни охраны, ни обслуги не стало. Выбрал кандалы почище, покрасивше, повнушительнее. И с ними явился в Одесский оперный театр. Перед представлением устроил вроде бы аукцион. Он представил на аукцион «свои революционные кандалы!». «Уникальные» с каторги кандалы! (принесенные со склада тюрьмы). Ножные - купил либеральный адвокат К. Гомберг за 3100 рублей, а ручные - хозяин «Кафе Франкони» за 75 рублей( они стали рекламой кафе, то есть продолжали «делать деньги»). Успех был колоссальный! Владимир Коралл читал стишки-экспромт написанные «по случаю», а юный одесский талант Леня Вайсбеин выкрикнул репризу: «Котовский явился, буржуй всполошился!» ( Через 10 лет он стал знаменитым Леонидом Утесовым).

Уголовный мир благотворил, гордился и готов был носить на руках своего кумира. В конце марта Котовский на время был условно отпущен из тюрьмы. Он явился к начальнику Одесского военного округа Н. Марксу с просьбой о своем освобождении. Котовский заявил, что может принести большую пользу «новому режиму» в организации «революционной милиции». Он хорошо знает всех преступников Одессы и поможет в их аресте для перевоспитания. Газеты сообщали, что Котовский оказывает услуги секции общественной безопасности в поиске уголовников. Он уже ходил с милицией на обыски и аресты, будучи при этом сам заключенным.

Деятельность его как всегда поражала экспрессией, настойчивостью и изворотливостью. Все его предложения городские одесские власти рассмотрели и проявили мудрость - решили ему отказать, оставив на нарах. Столь опасному рецидивисту они не имели права оформить освобождение. Но он кинулся на борьбу с новой силой. Он отправил телеграмму министру юстиции А.Керенскому, с положительной припиской «революционного» генерала Н. Маркса. Однако А.Керенский не решился сам освободить разбойника, вернул прошение «на усмотрение местных властей». Для верности, Котовский шантажировал одесские власти, угрожая им восстанием заключенных в тюрьме, если он не будет освобожден.

5 мая 1917 года Котовский наконец-то был условно освобожден по распоряжению начальника штаба Одесского военного округа и решению суда, под давлением Румчерода, Совета, с условием немедленного «выдворения» на фронт (потом Котовский утверждал, что был освобожден «по личному распоряжению товарища Керенского»).

После освобождения, в мае 1917, Котовский был отправлен в армию на Румынский фронт. Он рассказывал и написал в автобиографии: «Тут же я был награжден орденом Георгия 4-й степени за «выдающиеся подвиги в боях» и получил чин младшею офицера». (Но никто нигде не мог найти подтверждение ни письменное ни устное этому). Одной из страстей Котовского было неудержимое хвастовство, он был человек самовлюбленный, циничный, склонный к позерству и театральным жестам. А уж в фантазиях мог конкурировать с выдающимися сказочниками. (Жена Котовского Ольга Шанкина в дневнике не раз отмечала эту черту его характера)

Там на Румынском фронте избран членом полкового комитета 136-го Таганрогского пехотного полка. В ноябре 1917 года член комитета 6-й армии. Затем в Кишиневе во фронтовом отделе Румчерода. С 6 декабря 1917 года в Совете Румчерода Н.В.Крыленко образовал большевистский состав. С этого времени Исполком Совета Румынского фронта - Румчерода на юге Украины и в Молдавии являлся высшим органом Советской власти. С марта 1918 года Румчерод направил Котовского в большевистское подполье в Одессу. Такое доверие к махровому бандиту было не случайным, а скорее закономерным, хорошо вписывалось в схему развития общего процесса. Ведь и сам Сталин и некоторые лидеры нашей партии - творцы Октябрьского переворота и становления Советской власти (Свердлов, Микоян, Дзержинский, Антонов-Овсеенко и другие) имели, в принципе, так же опыт в бандитской сфере. Хотя бесспорно масштабы Котовского в своей специализации и безудержной фантазии превосходили всех. «Я - анархист» - говорил он руководителям Румчерода, - «но не вижу разницы между нами».

Но все увидели. В Одессе он появился в алых гусарских чикчирах с позументами, венгерке, мягких, как чулки, сапогах с бляхами на коленях... Задача подполья коротка: убийства полицейских агентов, провокаторов, террор в отношении белой контрразведки, экспроприация деникинского казначейства, налеты на банки и частных лиц. «Крупную рыбу запустили в водоем»! Котовский упивался своими грабежами. Он начал делать налеты вместе с шайкой Япончика, но забирал больше, чем успевали это делать опытные подручные знаменитого одесского вора. Так под сенью Румчероды на Одесском уголовном небосклоне засверкала новая яркая звезда - Гриша Котовский. Сперва они были рады присоединению к ним такого опытного бандюги, но скоро поняли, что он не будет вместе, а будет вырывать у них «кость с горла». Так и получалось. Звезду не погасили, она сама вовремя улетела из Одессы на фронт.

Его возненавидели паханы: Япончик, Домбровский, Васька Косой, Григорий Вальдман, Зайдер(Майорчик) и другие. Он не вошел к ним в синдикат, а работал самостоятельно, забивая их своей напористостью, опытом и энергией. Его твердо решено было убрать. Но в Одессу вошла Красная Армия, большевики вышли из подполья, а Котовский с начала 1919 стал - комбригом 45 стрелковой дивизии.

В Одессе остался Мишка Япончик (по паспорту: Моисей Вольфович Винницкий) со своей разветвленной бандитско-воровской сетью. Моисей(Мойше) - Яков Вольфович Винницкий родился в семье фургонщика Меера - Вольфа Мордковича на Молдованке 30 октября 1891 года. Отец умер, когда Мойше было 5 лет. В 10 он пошел учеником в матрасную мастерскую. Одновременно он посещал еврейскую четырехклассную школу. В 16 лет его приняли электриком на завод «Анатра». В 1905 году по югу России прокатилась волна погромов черносотенцев, ставших легальной организацией. Мойша вступил в отряд анархистов-террористов и с пистолетом в руках стал защищать свой дом, свою улицу свой район в Одессе. Полиция встрепенулась и навела порядок. Но Мишка, как его уже стали называть, войдя в молодежную группу идейных борцов, состоящую из бывших гимназистов, студентов, имеющую самый пестрый состав, уже не вернулся на завод и не расставался с оружием. Группа получила название «Молодая воля», а он - смуглый, широкоскулый, с раскосыми глазами - стал Мишка Япончик.

Нужны были деньги. Врывались в богатые квартиры, забирали драгоценности и деньги. В 1907 году налет на мучную торговлю Ландберга. ювелира Ланфера. В декабре охранное отделение по наводке совершило облаву в публичном доме мадам Мозес. Тут жандармы опознали Мишку Япончика руководителя всех крупных налетов. 22 апреля 1908 года одесский окружной суд приговорил М. Винницкого «к 12 годам каторжных работ с лишением всех прав и состояния». Тут в тюрьме на Пересыпи Мишка волею судьбы оказался в одной камере с Котовским, тогда уже хорошо известным матерым одесским бандитом, который по-отечески поделился секретами успешной уголовной карьеры с начинающим вором. «Миша, делись с полицией. Это твои первейшие друзья и хранители, если ты сумеешь быть их благодетелем». Собственно это и был секрет многочисленных успешных побегов Котовского, так революционно-романтически представленных в советских фильмах.

По большой амнистии в юбилей «Дома Романовых» М. Винницкий был освобожден. По дороге задержался в Москве, а в конце 1914 вернулся в Одессу, но вернулся не мальчик-анархист, а каторжанин, воровской авторитет. С 1915-1916 гг. создается предреволюционная обстановка. Зашевелились анархисты, эсеры, большевики. Власть в этом интернациональном, темпераментном городе становится неустойчивой. С марта 1918 года появились австро-венгерские войска, с ноября - войска Антанты. Япончик продолжил грабежи и напеты. Банда быстро разрасталась. Япончик берет на Ближних Мельницах почтовое отделение, совершает налет на румынский игорный клуб, забирают 100 тысяч и отбирают у посетителей 200 тысяч. В 1919 появилась Красная Армия. Большевистское подполье было еще на полулегальном положении. Революция и февральская и октябрьская прибавила хлопот. Прежде всего нужно было освободить из тюрьмы заключенных. Революционер Иван Клименко собрал митинг из зрителей, выходивших из цирка, и направил их к тюрьме. К ним присоединилась толпа человек четыреста вооруженных «с головы до ног». Вел их легендарный Мишка Япончик. Ворота тюрьмы были взорваны медвежатником Новицким. Вся толпа бросилась во двор. Одни освобождали политзаключенных, другие - уголовников. Начальника тюрьмы загнали в сарай, обложили соломой, облили керосином и сожгли заживо... из тюрьмы вышли люди в арестантских халатах. В таком виде идти по городу невозможно. Мишка нашел выход быстро. Остановили переполненный трамвай и поменялись одеждой с пассажирами...

Грабежи резко возросли. Совершались налеты на банки, игорные дома, клубы, рестораны и другие заведения, где можно поживиться. Обстановка способствовала: полиции нет, тюрьма разграблена.

В этой суматохе и неразберихе появился популярный большевистский революционный лозунг: «Грабь награбленное!» он как нельзя кстати освежал мысли и сердца наиболее энергичных и предприимчивых, хотелось глобальных узаконенных действий, и Мишка Япончик (М.Я. Винницкий) обратился в Реввоенсовет 3-й Украинской армии и Губком КП(б)У с просьбой разрешить ему сформировать боевую фронтовую часть. В это время сложилась тяжелейшая обстановка в самом городе и губернии, явно ощущалась нехватка военных сил. «У меня есть люди, оружие и обмундирование, в деньгах я не нуждаюсь», - сказал Винницкий. И ему 23 мая 1919 выдали удостоверение за подписью командующего создали «Третий (переименованный потом в 54-й) пехотный отряд им. Ленина». Комиссаром назначили известного в Одессе революционера-анархиста Александра Фельдмана.

И вот по улицам Одессы проходит живописнейшее военное соединение: «впереди едет командир на вороном жеребце и с конными адъютантами по бокам, за ними идут два еврейских оркестра с Молдаванки, потом шествует пехота с винтовками и маузерами, с фанатами на поясах, головные уборы были разнообразнейшие - от цилиндра и канотье до фетровых шляп и кепок. А на лентах бескозырок, у кого они встречались, самые причудливые названия кораблей, с которых сбежали дезертиры». Одесса - видавшая казалось бы все - еще такого не встречала. Поверх бушлата, фрака или помещичьего халата грозно сверкали пулеметные ленты, всех объединяло - наличие тельняшек. Трудно представить, но попробуйте: на красной пьяной морде сверкает цилиндр, далее фрак с пулеметной лентой, тельняшка и флотские сапоги морской пехоты...

Записалось около двух тысяч добровольцев. Грабили и воровали, пили беспробудно «За победу»!!! После комплектации и формирования, отряд направился через всю Одессу к вокзалу. Экзотики было еще больше, и еврейский оркестр покрупнее. На вокзале выяснилось, что вместо двух тысяч - одна тысяча. А при посадке в эшелон - 864 человека.

А в общем отряд несгибаемых борцов за великие коммунистические идеалы рвался в бой. Не зря им присвоили имя вождя мировой революции.

Узаконенные налеты на богатые штабы и обозы «белых», банки и магазины в завоеванных городах - голубая мечта! Многие успели раздобыть для себя вещевые мешки и ранцы.

Но на фронте, патриотам, воспылавшим страстной любовью к революции и ее вождю, не понравилось. Хотя в первом бою они показали себя шустро - забросали вражеские окопы гранатами, выбили их из хутора Вапнярка. но петлюровцы подтянули артиллерию и после короткого гаубичного массированного обстрела, вернули прежние позиции. Потом на них неожиданная атака, окапываться они не умели и не хотели. Кое как отбились. Но отошли на 25 км. Оказались раненые и даже убитые - вместо обещанных сала и водки. И ничего не появилось из «награбленного». Вдруг пошел дождь. Опять атака: раздались крики и призывы : «Пока мы здесь, в Одессе бушует реакция!!» Отряд, чавкая по грязи, рванул «с поля боя». И двинул к ближайшей узловой станции. Нашли состав товарных вагонов. Погрузились. Для Япончика и его приближенных присмотрели старый международный салон-вагон. К нему маневренный паровоз «Кукушка». Эшелон тронулся на Одессу, за ним особый вагон Япончика «со товарищи». Мишка сидел в купе у окна в полувоенной форме, рядом висело наградное революционное оружие, серебряная сабля, подаренная комендантом Одессы Павлом Мизицкевичем. Глядя в окно, он потягивал красное вино из сохранившегося от грабежей хрусталя...

О бегстве отряда Япончика сообщило ЧК командиру отряда Отдельного кавалерийского дивизиона Урсулову. Там же был и Котовский. Их конные отряды пошли наперерез. Вскоре семафор на станции Вознесенск был закрыт. Поезд остановился. Мишка вышел со своими корешами во главе с начальником штаба Зайдером - узнать что случилось? Подошли к светофору и стрелке. Внезапно выскочил отряд, спрятавшийся в кукурузе. Комдив втолкнул Япончика в шеренгу отряда и объявил о его аресте, потребовал оружие, но он сдать оружие отказался. Один из корешей Япончика сказал Котовскому, медленно, с кривой улыбкой, угрожающе: «Слушай сюда! Гриша! Если порешишь Япончика - считай, шо ты покойник!» Группа развернулась и пошла к вагону. Япончик оказал сопротивление и побежал в сторону кустов и леса. Комдив выстрелил и попал ему в плечо. Он оглянулся. Тут же из отряда Котовского раздались выстрелы почти одновременно. Мишка упал, но был еще жив, пытался что-то шептать. Обошлись без трибунала. Застрелили его на бегу, как собаку. Так оборвались легенды знаменитого в Одессе Мишки Япончика - Моисея-Якова Вольфовича Винницкого (ему было 29 лет).

В апреле 1918 года Котовский покидает регулярную армию, в которую его направили после освобождения из тюрьмы. Это было не трудно сделать. Разложением армии активно и довольно удачно занимались большевики по личному указанию Ленина. Начинается самый темный, туманный, не фиксированный документами период с апреля 1918-го, когда он покидает армию и ищет себе достойное с его точки зрения пристанище. Он попадает на встречающиеся на пути революционные соединения. На короткое время он в отряде Махно, атамана Григорьева (участвовал в налете на Одесский банк), у атамана Зеленого, Грудницкого, Стародума и еще не весть у кого, на два дня, на неделю, на месяц... Он присматривался, где можно убрать атамана (как он убирал авторитетов в тюрьмах), возглавить банду, занять, наконец, подобающее место в этой огромной неуправляемой стихии. Но примкнув к очередной вольнице, оценив командира, его окружение, штаб, понимал, что это не тюремное ограниченное, скованное пространство - здесь все было хорошо отработано: крепкие казаки-рубаки, большой авторитет, стремление к новой жизни, огромный боевой навык (а не воровской), опыт и умение. А потому он как внезапно появлялся, так же незаметно и исчезал.

Но вот начались крестьянские восстания против большевистской продразверстки. К этому времени (1919) Котовсий получает крупную должность - командира 2-й пехотной бригады 45 стрелковой дивизии. Получает задание: подавление восставших крестьян села Плоское Одесской губернии. Крестьяне шесть дней обороняли свое село. Но каратель, наконец, справился с заданием потопив в крови село. На помощь Плоскому выступили села Комаровка и Малаешты. Расправился «радетель крестьянства» и с ними. Следующим было подавление Котовским восстания немецких крестьян-колонистов, действующих под Одессой в селах Большая Акаржа и Иозефсталь, а так же разгромил украинское село Горячевка. В этих операциях Котовский здорово отличился. Он бушевал в своей стихии. Разгром, грабеж, мародерство. Его хлопцы очень любили и ценили командира, который по их признанию «отдавал на разграбление захваченные села». За эти подвиги он и получил два ордена Красного Знамени.

Значительно хуже было при боевых операциях на поле боя. После первой такой стычки, не со стариками, старухами и детьми, а боевыми соединениями начдив Савицкий писал о бригаде Котовского: «бригада Котовского представляет из себя жалкие, бегущие, потерявшие всякое управление остатки. Боевой силы она не представляет». На помощь Котовскому был выслан «полк им. Ленина» под командованием Мишки Япончика. Этот полк, как известно, бежал с позиций после столкновений с петлюровцами у Вапнярки. После разгрома бандитских полков Япончика и Старо-дуба, их переформировали и остатки одесских бандитов и матросов-уголовников влили в 402-й полк бригады Котовского.

С января 1920 комбриг 45-й стрелковой дивизии Котовский со своей кавалерийской бригадой был отправлен на польский фронт в Галицию, в помощь Буденному-Тухачевскому. Но от них его отрезал польский корпус генерала Краевского. Он стал брать Котовского в клещи. Котовский получил приказ из Москвы: «Отступать на северо-восток. Спасать положение обессилевшей под Львовом Красной Армии». Однако по своей натуре он не признавал субординации, только свое единоначалие, считал себя «свободным и независимым анархистом». Он продолжал борьбу с польскими уланами. Близ Кременца отряд Котовского был окружен на лесном холме Божья Гора. Командование в Москве уже похоронило окруженную бригаду. Понимая, что проиграл, Котовский обратился к бойцам: «Братва!» - кричал он сильно заикаясь (он с детства был заикой) «Простите меня! Может быть тут моя ошибка...Но теперь ничего не поделаешь. Давайте, иль умрем... или прорвемся на родину!» Сам он с горсткой бойцов, отчаянно размахивая шашкой бросился в рукопашную, по горам трупов собственных бойцов, и ведомые им бойцы, вымазанные в грязи и крови, раненые, в рваной одежде, все-таки вырвались из окружения. Котовский был тяжело ранен в голову и живот и оглушен разорвавшимся снарядом. Он метался, кричал, потерял рассудок... Более двух месяцев понадобилось, что бы вернуть к жизни комбрига. Его отхаживали в шикарном особняке на Французском бульваре в Одессе. Имея столь уникальное здоровье, ему все же удалось снова встать в строй.

В 1921 он командовал «кавказскими частями» (в них не было русских, в основном, служили китайские добровольцы), в подавлении Антоновского крестьянского восстания против большевистской власти. После своего полного разгрома в Галиции, он вместе с Тухачевским и Антоновым-Овсеенко проявлял особую жестокость. Вместе с Александром Антоновым и его братом в знаменитом восстании принимали участие казачьи сотни донских атаманов Мазюхина и Фролова. Здесь Котовский прославился еще и тем, что появившись в форме одного из донских атаманов прибыл как бы в помощь Матюхину. Во время «братской встречи атаманов» люди Котовского перестреляли штаб и около 200 казаков Матюхина. Были ранены и Матюхин и Котовский. Затем рарправились с казаками Фролова. Как описывалось выше, сжигались сотни сел и деревень вместе с безоружными жителями, стариками, женщинами, детьми, с живностью их хозяйств. Вырвавшиеся из огня люди бежали в леса, но там их травили удушливыми газами.

За эти подвиги 185 - опытных бойцов, в прошлом известных одесских бандитов-рецидивистов получили ордена Красного Знамени и другие награды. Сам комдив Котовский получил третий и последний орден Красного Знамени.

2 ноября 1921 года каратели Котовского направлены против отрядов армии УНР (Украинской Народной Республики) Юрка Тютюнника, выступившего на Украине против большевиков. Но у села Минкив на Киевщине армия Тютюнника была окружена и разгромлена. На призыв Котовского влиться в ряды его дивизии воины УНР ответили пением гимна Украины, предпочтя умереть. Смерть была лютой. В архивах сохранились материалы и даже фото небывалых зверств котовцев над пленными. Изощренными издевательствами и пытками они доказывали свою преданность революции, за что, впоследствии, и получили очередные признания и награды.

Наконец, кончилась кровавая, братоубийственная война. 1922-1923гг. на Украине идет молниеносное развитие НЭПА. Котовский понял, что настала новая эра обогащения для большевиков -«конвертация власти в деньги». (С 1920 года Котовский стал членом ВКП (б).) И он, как некоторые, особо энергичные и рациональные единомышленники, «ударился в бизнес». Комкор в районе Умани, где базировался его корпус, взял в аренду сахарные заводы, поставил под контроль торговлю мясом. При корпусе создал военно-потребительское общество с подсобными хозяйствами и цехами: шили сапоги, костюмы, одеяла, открыл мыловаренный и кожевенный заводы, контролировал мельницы. Все это приносило огромные доходы. Широко использовался солдатский бесплатный труд... имелись военные совхозы, пивоварни, мясные магазины. Вот он «коммунизм по Котовски»!! Он становится крупнейшим магнатом края (как здесь называли «республики Котовия»).

Котовский не изучал Маркса, не знал ленинизма, не тянулся к Сталину. Более того, он как бы откачнувшись от Кремля, решил создать Молдавскую Автономную Республику. Теперь везде он значился молдаванином. Ему помогал его земляк Фрунзе и другие. Однако закономерно, что Фрунзе тут же не стало. Доходы «Котовского и К» были головокружительны - более 2-х миллионов золотых рублей в год. Но в этом и талант, чтобы знать как получить значительно больше. И Котовский знал...

Успехи, по тем меркам выдающиеся, стали все более беспокоить вождей в Кремле. Авторитет Котовского и поклонение ему были огромны. Остановить его, одеть опять кандалы уже не получится. Можно сделать проще - опыт есть большой...

5-го августа в поселок Чабанка Котовский возвращался из одной из своих военных сельскохозяйственных коммун. В доме собрались друзья-партнеры. Естественно, была шумная пьянка. Жена Ольга Петровна ушла спать раньше в соседний дом-коттедж, где Котовские стали жить. Начало светать.

Стали собираться к отъезду в Одессу. Котовский вышел во двор. Направился к

уборной. Присел в камышовой будке. В этот момент сквозь камышовую плетенную заднюю стенку ему в спину воткнули штык. Он глухо охнул и вывалился на землю.

Товарищи забеспокоились его долгим отсутствием. Пошли искать. Обнаружили комкора в конце двора в луже крови, мертвым.

Много было свидетелей. Вся Одесса обсуждала эту историю во всех подробностях. Живя в этом городе, я ее слышал много раз. Как слышал, так и написал. В наши дни предпочитают другую версию.

Стали собираться к отъезду в Одессу. Котовский вышел во двор. Раздалось два выстрела. На выстрелы вышли все: жена его и все, кто находился в доме. Обнаружили комкора в конце двора в луже крови. Жена - медсестра, пыталась оказать мужу помощь, но он был мертв. Никто убийцу не видел.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: