Адаптация к революции. 21.11.2012

Крайне эмоциональная полемика, вспыхнувшая в КС оппозиции, уже вызвала волну комментариев. Евгений Ихлов оправдывает горячность спорящих принципиальной важностью вопроса. Речь идет о выборе стратегии. В подоплеке столкновения – желание «умеренных» отказаться от того, что уже 6 лет назад было обозначено радикалами как «демонтаж режима», их ставка на многолетнюю изнурительную осаду власти с целью ее постепенной демократизации. Лилия Шевцова также отмечает, что спор в КС дал возможность выплеснуться наружу конфликту, который тлел давно, парализуя оппозиционное поле. Это конфликту «революционеров» и «адаптантов». Первые — сторонники слома самодержавной политической системы, которую они считают нереформоспособной. Вторые призывают к влиянию на самодержавие, к диалогу с ним, к попыткам его очеловечивания через реформу его отдельных блоков. Шевцова обращает внимание на то, что требования умеренных фактически означают возврат к ельцинской системе, которая уже была самодержавной, ставила президента над обществом и прочими ветвями власти. Потому-то путинский авторитаризм вырос из нее вполне органично. (О тяге умеренных либералов к ельцинским временам пишет и Игорь Эйдман.) Лидеры либеральной оппозиции ориентируются на интересы сформировавшейся при Ельцине бизнес-олигархии, с которой многие из них имеют давние связи. Эту «старую» олигархию при Путине изрядно потеснила новая – «государственная», и теперь та хочет взять реванш, получить защиту от экономической экспансии бюрократии.

Однако еще больше она не хочет ухода Путина. Олигархи понимают, насколько вся существующая система завязана на него лично и насколько велика опасность, что крах системы будет означать для них потерю присвоенного с ее помощью. Протестное движение выгодно олигархам как создающее Путину проблемы и тем усиливающее его зависимость от поддержки с их стороны. Это может подготовить условия для формирования сильной праволиберальной партии, защищающей интересы олигархата в Думе. А большего ему и не нужно.

Олигархи движению всерьез не помогают. Ограничиваются туманными намеками. Но этого оказывается достаточно для умеренных либералов, убежденных, что по теории крупный бизнес должен сочувствовать либеральной оппозиции. И они готовы подстраивать свои требования под его запросы. В частности – добиваться снятия протестным движением лозунга отставки Путина.

Еще до выборов в КС я попытался объяснить и умеренным, и радикалам, что они кровно необходимы друг другу. Успех умеренного варианта постепенного отвоевания частичных уступок зависит от того, насколько серьезную революционную угрозу режиму смогут создать радикалы. Успех революционного варианта отстранения от власти путинской клики зависит от того, какая часть умеренных в критический для режима момент откажет ему в поддержке. Оптимальный вариант – это тесное взаимодействие умеренных и радикалов при «естественном» разделении ролей между ними.

Но это опять же в теории. На практике все бывает не так красиво. Людям свойственно болезненно воспринимать перспективу оказаться у кого-то «на подтанцовке». Но всегда ли это плохо? И правы ли радикалы, когда они заявляют о нежелании таскать каштаны для системной оппозиции, переход власти к которой «ничего не изменит»? Когда-то Ленин объяснял свой отказ допустить к выборам меньшевиков и эсеров тем, что любая передвижка власти внутри советов обрушит всю его систему «диктатуры пролетариата». То же самое можно сказать и про путинский режим. И если бы возникла возможность протолкнуть к власти любую из двух группировок системной оппозиции – хоть зюгановско-хустисиалистский блок, хоть кудринско-прохоровско-чубайсовскую фронду, – этой возможностью следовало бы воспользоваться. Да, любая из них на следующий день превратилась бы в главного политического противника радикально-демократической оппозиции. Но сам переход власти создал бы для страны шанс. Хотя бы на то, что эти подгруппы правящей элиты не задержатся у власти надолго.

Точно так же, если бы возникла возможность добиться от путинской клики каких-то реальных уступок – например, освобождения политзаключенных и прекращения репрессий, – какой дурак от этого откажется? Другой вопрос, насколько способствуют этому предложения умеренных. Ксения Собчак сформулировала стратегическую концепцию той части условной «партии умеренного прогресса в рамках законности», которая предпочитает сидеть в КС внесистемной оппозиции, а не в какой-нибудь припрезидентcкой палатке. Уже это стоит ценить. Для радикалов желательно присутствие в КС хотя бы части этой «партии» – той части, которая сейчас устами Ксении Собчак признала: власть понимает только язык силы, а сила протестного движения в его массовости.

Правда, Ксения Анатольевна тут же упрекает радикалов в том, что чрезмерная грубость и агрессивность их критики режима ведет к уменьшению массовости протестных акций. Однако дальше оказывается, что речь идет не о форме выражения требований, а о самой их сути. Большинство согласилось с итогами выборов, несмотря на фальсификации. Призывать к смене власти нереалистично. Эти призывы и отталкивают практичных и умеренных представителей среднего класса, которые к тому же не хотят и боятся революции.

Тут, правда, некоторая неувязка. Если революционная смена власти нереальна, чего ее бояться? Но главное в другом. Большинство всегда хочет вполне конкретных вещей. Например, честного и справедливого суда, о котором так печется Ксения Собчак. Вопрос о власти для большинства вторичен. Какая власть обеспечит ему эти конкретные вещи, с такой оно и согласится. И бурная реакция общества на последние фальсификации объяснялась не только тем, что какое-то количество людей восприняло как оскорбление обман, не воспринимавшийся так раньше. Большинство уже к декабрьским выборам осознало, что главное препятствие на пути выполнения властью его конкретных требований – сама нынешняя власть. И знало, что честный подсчет голосов приведет к смене власти. Большинство хотело смены власти. Хотело любую партию кроме Партии Жуликов и Воров. Даже если это не та партия, за которую кто-то конкретно голосовал. Движение за честные выборы не было движением за честные выборы вообще. Это было изначально движение за смену власти.

Перестали ходить на митинги те, кто надеялся на скорое достижение цели и не был готов к долгой и упорной борьбе за нее. Замена требования ухода Путина на требование к Путину провести реформы никак не поможет вновь вывести этих людей на улицу. Сейчас мало кто думает, что заставить Путина провести реформы будет проще и быстрее, чем заставить его уйти. Люди выйдут на улицы тогда, когда у них появится решимость добиваться своего. И тогда им будет не столь важно, требование ли ухода Путина заставит его начать реформы или требования конкретных реформ заставят его уйти. Пока же этого не произошло, никакие лозунги сами по себе не будут существенно влиять на размах протестных акций. Ни лозунги Пионтковского, ни лозунги Собчак.

Так что никакой практической пользы от снятия требований перевыборов нет. А вред очевиден. Потому что, как и любая капитуляция, это приведет к дальнейшей деморализации общества. Большинство не согласилось с итогами выборов. Просто не видя возможности добиться их пересмотра, люди свое несогласие спрятали. Но в какой-то момент они вспомнят власти все. И если оппозиция постоянными напоминаниями о нелегитимности нынешней власти не даст обществу с ней свыкнуться, к ней притерпеться, этот момент наступит быстрее и легче.

А вот в выдвижении требований судебной реформы (как и прочих конкретных реформ) никакого вреда нет. Некоторые радикалы с этим могут не согласиться. Скажут, что это сбивает с толку людей, сеет вредные иллюзии, отвлекает от главного – демонтажа режима. И будут неправы. Напротив, выдвижение этих насущных, касающихся интересов каждого требований лишний раз покажет невозможность их выполнения при путинской власти. Так что очень полезные лозунги предлагает Ксения Собчак. Для подготовки революции.

Всем, всем, всем! По поводу «решения» псевдосудьи Мусимович. Грани.ру, раздел блогов «Свободное место», 29.11.2012

http://grani.ru/blogs/free/entries/209212.html

В связи с тем, что, не дожидаясь вступления в псевдозаконную силу постановления псевдосудьи Марины Мусимович о признании экстремистским видеоклипа с панк-молебном группы Pussy Riot «Богородица, Путина прогони!», мерзавцы уже начали блокировать доступ к некоторым адресам воспроизведения клипа, предлагаю всем желающим сохранить файл с видеоклипом у себя, скачав его здесь. Файл по этой ссылке размещен мною лично. Где я сам его скачал – не скажу. Имя файла мной изменено. В случае блокирования доступа к файлу или его удаления с файлообменника любой человек, имеющий этот файл у себя, может разместить его на другом файлообменнике или на том же самом под другим именем.

Разумеется, полностью перекрыть доступ к просмотру клипа властям не удастся. До сих пор в интернете полно адресов, по которым можно и просмотреть, и скачать даже скандальный трейлер фильма «Невинность мусульман», к которому власти отнеслись куда серьезнее. Но я считаю, что сопротивление цензуре, неповиновение запретительным решениям взбесившейся власти должно носить демонстративный характер. И максимально массовый.

Поэтому я призываю всех, кому небезразличны право и свобода, в качестве публичной акции ненасильственного сопротивления заполнить интернет ссылками на адреса, по которым можно скачать запрещенный клип. Чтобы это выглядело примерно так, как если бы на каждом фонарном столбе, на каждом заборе было наклеено запрещенное изображение или запрещенный текст.

Разумеется, для этого нужно быть готовым в случае чего стать фигурантом нового уголовного дела о распространении экстремистских материалов. Но, как это ни банально звучит, за свободу нужно воевать. Против тирании нужно воевать. Дело Pussy Riot должно оставаться в поле внимания российской и международной общественности, служить постоянным источником новой головной боли для путинской клики. Оно должно «работать» на дискредитацию и подрыв нынешней власти РФ.

Обязуюсь повторить операцию после того, как решение псевдосудьи Мусимович вступит в псевдозаконную силу. Это будет моя личная акция солидарности с девушками из Pussy Riot, беззаконно брошенными в тюрьму псевдосудьей Сыровой. И еще раз о моем личном отношении к этим девушкам. Какие бы скандалы сейчас вокруг них ни происходили, они – воины, бросившие вызов Силам Зла. Силы Зла сегодня – это не только путинская клика, но и «православные» мракобесы, ведущие войну против народа России, стремящиеся его поработить, загнать в средневековье. Вторжение в «жизненное пространство» РПЦ было рейдом по тылам противника в этой войне. В любой войне мирное население вынуждено терпеть известные неудобства. И если какие-то православные верующие, не являющиеся агрессивными мракобесами, испытали неудобства от панк-молебна, им можно только выразить сожаление. Силы Сопротивления не могут гарантировать «мирному населению РПЦ», что доставляющие им неудобства рейды по тылам не будут повторяться (разумеется, речь не идет об актах насилия или вандализма).

Нуждается в уходе. 04.12.2012

Михаил Борисович Ходорковский – почти идеальная кандидатура на пост временного президента переходного периода или хотя бы на место переходного премьера. Он понимает необходимость соединения либерального приоритета прав личности с левой социальной политикой. Он понимает, что нельзя прятать голову в песок от болезненных вопросов, которые поднимают националисты. Уже это дает ему шанс найти взаимопонимание с самым широким спектром политических сил и консолидировать их вокруг себя.

Но и Ходорковский бывает неправ. Фактически он поддержал молодого и энергичного лидера «умеренной партии» в КСО Ксению Собчак в ее главном требовании: оппозиция должна спрятать подальше лозунг отстранения от власти Владимира Путина.

Главный тезис умеренных сегодня – обращенные к власти требования частичных уступок, постепенных реформ способны мобилизовать на массовые акции большее количество народа. В подкрепление этого тезиса приводятся два аргумента, плохо совместимые друг с другом. Первый состоит в том, что многие недовольные считают смену власти неосуществимой и не хотят «впрягаться» в бесперспективное дело. Второй – многие недовольные считают «нештатный» уход Путина опасным, чреватым болезненными потрясениями, а потому нежелательным.

Ну, допустим, какая-то часть граждан придерживается первой позиции, а какая-то – второй. Но самое уязвимое место концепции умеренных другое. Они исходят из того, что требования частичной либерализации режима, не посягающие на сущность власти, для путинской клики в принципе приемлемы – во всяком случае, барьер сопротивления режима будет ниже. Но почему тогда кремлевские не только не попытались сбавить градус недовольства хотя бы одной мелкой, но все же реальной либеральной уступкой, а напротив, спешно законопачивают остающиеся щели, дававшие легальный выход протесту и организованной оппозиционной деятельности вообще? Судя по всему, правящая клептократия не надеется надолго удержать власть в условиях даже частичной либерализации режима. Что ж, тут им точно виднее.

Кремлевские либо будут сопротивляться осуществлению всевозможных либеральных проектов столь же упорно, как и требованию ухода Путина, либо попытаются подменить их ничего не меняющими имитациями. На реальные уступки они пойдут, лишь если осознают, что отказ от них приведет к потере власти быстрее и с более неприятными последствиями. Но какую угрозу их власти может представлять общественное движение, не ставящее их статус под сомнение? Так что требование ухода Путина не только не мешает реализации замечательного проекта судебной реформы (спасибо Ксении Собчак за его разработку!), но и в принципе повышает шансы принятия его нынешней властью. Впрочем, шансы эти сугубо теоретические.

Протестное движение предъявляло массу конкретных частных требований, о которые власть вытерла ноги. И теперь требование ухода Путина должно стать центральным – как естественный результат демонстративного невыполнения властью всех ранее заявленных.

Говорите, люди не поддержат это требование из-за его неосуществимости? Но неосуществимое сегодня становится осуществимым завтра. Это произойдет, когда у людей появится воля. А она проявляется не только в массовости движения, но и в его упорстве – в способности добиваться своего в течение долгого времени, несмотря на отсутствие быстрых результатов. Воля берется не из рационального подсчета шансов и выгод. Такими подсчетами занимаются профессиональные политики. А вот десятки тысяч граждан вышли протестовать против фальшивых выборов просто потому, что испытали чувство унижения от наглого обмана. Чтобы поддерживать в себе чувство собственного достоинства, они должны постоянно демонстрировать, что они не рабы. Что они не простили жуликам и ворам во власти циничной кражи их голосов. Что нынешняя власть нелегитимна, а значит, должна освободить место тем, кого изберут без подтасовок. Об этом надо постоянно напоминать, это надо постоянно повторять. Об этом пишет товарищ Ходорковского, бывший генерал КГБ, коммунист Алексей Кондауров. И заключает: «Отказ же сейчас от абсолютно справедливого требования отставки нелегитимной власти означает фактическое согласие с имевшими место фальсификациями, предательство тысяч униженных сограждан и потерю и так не слишком высокого доверия».

Идет война нервов и воль. Да, у режима еще имеется немалый ресурс сопротивления. И завтра Путин никуда не уйдет. Но будет ли он сидеть в Кремле послезавтра – вопрос уже не столь однозначный. Регулярные многотысячные митинги и шествия с требованием его ухода неизбежно будут подтачивать и расшатывать персоналистский режим. Потому что будут делать его смешным и жалким. Его просто перестанут уважать. И пока еще восторженные почитатели из «простых», и представители правящей «элиты». Глядишь, и «коллективный Путин» может решить, что его коллективные интересы не во всем совпадают с личными интересами Владимира Путина.

«Чем большим числом голосов и настойчивее будет артикулироваться непризнание фальшивых декабрьских и мартовских выборов, тем вероятнее трещины в кремлевском фундаменте», – продолжает Кондауров. А Игорь Петров успокаивает умеренных: «Никакого обрушения не будет, потому что Владимир Путин никогда не уйдет, не передав власть другому человеку в том порядке, который гарантировал бы будущее ему лично и определенную стабильность стране». Но расширятся возможности для влияния «групп интересов», в том числе и в целях демократизации системы. «Власть все-таки будет вынуждена начать постепенно удовлетворять требования. По изменениям законодательства. По СМИ. По судам. По депутатам ГД. Как пойдет».

Я в такой «хеппи энд» не очень верю. Думаю, «коллективный Путин» безнадежно запоздает с «удовлетворением требований». И уже никакие уступки не смогут перебить и заглушить главное общее требование «долой!». Да и Владимир Путин может не успеть передать власть «своему человеку». Поэтому, соблазняя умеренных, я хочу подключить их ресурсы к реализации революционного сценария. Но чем черт не шутит? Говорил же Ленин, когда незадолго до смерти вдруг испытал потребность оправдываться в содеянном: «Какой дурак пошел бы на революцию, если бы действительно была реформа?».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: