Виды более крупных родов варьируют чаще 63

формами и решать по аналогии вопрос, достаточны ли эти различия для
возведения одной из них или обеих в ранг вида. Отсюда размеры различия
являются весьма важным критерием для решения вопроса, могут ли две
формы быть признаны за виды или за разновидности. Но Фрис (Fries)
заметил относительно растений, а Уэствуд (Westwood) — относительно
насекомых, что в более крупных родах размеры различия между видами
нередко крайне малы. Я пытался подвергнуть их вывод численной проверке
посредством вывода средних величин, и в пределах моих очень несовершенных результатов это правило подтвердилось. Я обращался и к нескольким проницательным и опытным наблюдателям, и после внимательногообсуждения дела они согласились с этим выводом. Следовательно, в этом
отношении виды более крупных родов более походят на разновидности,
чем виды меньших родов. Или, другими словами, в более крупных родах,
в которых образование разновидностей, пли зарождающихся видов, выражается числом выше среднего и продолжается и сейчас, многие уже сложившиеся виды в известной мере напоминают еще разновидности, так
как размеры различия между ними менее обычных.

Сверх того, виды более крупных родов связаны друг с другом так же,
как связаны друг с другом разновидности одного вида. Ни один натуралист не станет утверждать, что все виды одного рода одинаково различаются между собой; напротив, их обычно можно подразделить на подроды
или другие более мелкие группы. Как совершенно верно замечает Фрис,
маленькие группы видов обычно группируются как спутники вокруг других видов. А что такое разновидности, как не группы форм, неодинаковосвязанных между собою и скученных вокруг определенных форм — их родительских видов. Без сомнения, существует одно весьма важное отличие
разновидностей от видов, а именно: размеры различия между разновидностями как при сравнении их между собой, так и с родительским видом гораздо менее значительны, чем различия между видами одного рода.
Но когда будет речь о том, что я называю принципом Дивергенции Признака, мы увидим, чем это может объясняться и как малые различия между
разновидностями склонны разрастись в более значительные различия
между видами.

Еще одно соображение заслуживает внимания. Разновидности обычноимеют очень ограниченные ареалы; это положение в сущности не более
как трюизм, так как в случае, если бы оказалось, что разновидность имеет
более широкое распространение, чем ее предполагаемый родительский вид,
то они поменялись бы названиями. Но есть повод думать, что виды, оченьблизкие к другим видам и в этом сходные с разновидностями, часто имеют
очень ограниченное распространение. Так, например, м-р Г. Ч. Уотсон
отметил для меня в прекрасно составленном Лондонском каталоге растений (4-е издание) 63 растения, которые признаются там как виды, но которые, по его мнению, так близки к другим видам, что возбуждают сомнения относительно своего ранга; эти 63 сомнительных вида в средних цифрах занимают 6.9 тех провинций, на которые м-р Уотсон разделил Великобританию. В том же каталоге упоминаются 53 общепризнанные разновидности, и эти разновидности распространены в 7.7 провинциях, между тем

'64 Вариации в природе

как виды, к которым эти разновидности относятся, распространены
в 14.3 провинциях. Таким образом, общепризнанные разновидности имеют
в среднем почти такое же ограниченное распространение, как и близкие
между собой формы, отмеченные для меня м-ром Уотсоном как сомнительные виды, но почти всеми английскими ботаниками признаваемые за хорошие п истинныэ виды.

Краткий обзор

В итоге разновидности нельзя отличить от видов иначе, как, во-первых, открыв промежуточные связующие формы и, во-вторых, доказав
наличие некоторого неопределенных размеров различия между нимд,
потому что две формы, мало между собою различающиеся, обычно признаются за разновидности, хотя бы они и не были связаны переходами; но
размеры различия, признаваемые необходимыми для возведения двух форм
в степень видов, не поддаются определению. В родах, содержащих число
видов выше среднего для данной страны, и виды этих родов содержат число
разновидностей выше среднего. В более крупных родах виды в высокой
степени, но неравномерно близки друг к другу и скучены вокруг других
видов. Виды, очень близкие к другим видам, имеют ограниченное распространение. Во всех отпх отношениях виды более крупных родов представляют аналогию с разновидностями. И этп аналогии вполне понятны, если
виды произошли таким образом, что сами были прежде разновидностями,
но эти аналогии абсолютно необъяснимы, если виды представляют собой
независимые друг от друга творения.

Мы видели также, что именно наиболее процветающие, или доминирующие, виды более крупных родов в пределах каждого класса образуют
в среднем наибольшее количество разновидностей, а разновидности,как
мы увидим далее, склонны превратиться в новые различающиеся виды.
Таким образом, большие роды склонны сделаться еще больше, и во всей
природе замечается, что доминирующие теперь формы жизни склонны сделаться еще более доминирующими, оставляя по себе многочисленных модифицированных и доминирующих потомков. Но путем, который будет разъяснен далее, более крупные роды склонны также разбиться на меньшие.
И таким-то образом формы жизни повсюду во вселенной распадаются
на группы, соподчиненные другим группам.

Глава III
БОРЬБА ЗА СУЩЕСТВОВАНИЕ¹

Ее отношение к естественному отбору. — Термин «борьба за существование» применен
в широком смысле. — Геометрическая прогрессия возрастания численности. — Быстрое увеличение численности натурализованных животныч; и растении. — Природа
препятствий к возрастанию численности. — Универсальность конкуренции. — Действие климата. — Защита, зависящая от количества особей. — Сложность отношений
между всеми животными и растениями в природе. — Борьба за жизнь наиболее упорна
между особями и разновидностями одного и того же вида, нередко — и между видами
одного и того же рода. — Взаимные отношения между организмами — самые важные
из всех отношений.

Прежде чем приступить к предмету этой главы, я должен сделать
несколько предварительных замечаний, чтобы показать, как борьба за существование связана с Естественным отбором. В предыдущей главе мы
видели, что у органических существ в естественном состоянии наблюдается известная степень индивидуальной изменчивости. Я не думаю, чтобы
это действительно когда-нибудь оспаривалось. Для нас несущественно,
видами, подвидами или разновидностями будут называться многочисленные сомнительные формы, как например те 200 или 300 сомнительных форм
растений, которые числятся в британской флоре, если существование хорошо выраженных разновидностей всеми принимается. Но одно наличие
индивидуальной изменчивости и нескольких хорошо выраженных разновидностей, хотя и необходимо как исходный факт, мало помогает нам в понимании того, каким образом виды возникают в природе. Как достигли
такого совершенства изумительные адаптации одной части организации
к другой и к условиям жизни или одного органического существа к другому? Мы видим эти прекрасные коадаптации особенно ясно у дятла
и омелы и только несколько менее очевидно — в жалком паразите, прицепившемся к шерсти четвероногого или к перьям птицы; в строении жука,
ныряющего под воду; в летучке семени, подхватываемой дуновением ветерка; словом, мы видим эти прекрасные адаптации всюду и в любой части
органического мира.

Далее можно спросить, каким образом разновидности, которые я назвал зарождающимися видами, в конце концов превратились в хорошие,
обособленные виды, которые в большинстве случаев различаются между
собою гораздо яснее, чем разновидности одного вида?Как возникают
5 Чарлз Дарвин

Борьба за существование

группы видов, которые образуют то, что мы называем обособленными родами, и которые отличаются друг от друга более, чем виды одного рода?
Все эти последствия, как мы увидим более подробно в следующей главе.
вытекают из борьбы за жизнь. Благодаря этой борьбе вариации, ско.1Ь
угодно слабые и происходящие от какой угодно причины, если только олк
сколько-нибудь полезны для особей данного вида в их бесконечно сложных отношениях к другим органическим существам ц физическим условиям их жизпи, будут способствовать сохранению таких особей и обычно
унаследуются их потомством. Так же и потомки их будут иметь более шансов выжить, так как из периодически нарождающихся многих особей любого вида может выжить только незначительное число. Этот принцип,
в силу которого каждая слабая вариация сохраняется, если она полезна.
я назвал термином «Естественный отбор», для того чтобы указать этим па
его отношение к отбору, производимому человеком. Но выражение, часто
употребляемое м-ром Хербертом Спенсером — «Переживание наиболее
приспособленного», более точно, а иногда и одинаково удобно.² Мы видели, что посредством отбора человек достигает великих результатов
и может приспособлять органические существа на пользу самому себе
через кумуляцию незначительных, но полезных вариаций, доставляемых
ему рукой Природы. Но Естественный отбор, как мы увидим дальше, —
сила, постоянно готовая действовать и столь же неизмеримо превосходящая слабые усилия человека, как произведения Природы превосходят
произведения Искусства.

Мы обсудим теперь несколько подробнее борьбу за существование,
В моем будущем труде этот вопрос будет обсужден более подробно, как
он того и заслуживает. Старший Декандоль и Лайелль обстоятельно и философски доказали, что все органические существа подвергаются суровой
конкуренции. По отношению к растениям никто не обсуждал этого вопроса
с большей живостью и умением, чем У. Херберт (W. Herbert), Декан манчестерский, очевидно, благодаря его обширным садоводческим знаниям.
Нет ничего легче, как признать на словах истинность всеобщей борьбы
за жизнь, и нет ничего труднее, по крайней мере я нахожу это,как не упускать никогда из виду этого заключения. И все же, пока оно не укоренится
в нашем уме, вся экономия природы, со всеми явлениями распространения,
редкости, изобилия, вымирания и вариации, будет представляться нам
как бы в тумане или будет совершенно неверно нами понята. Лик природы
представляется нам радостным, мы часто видим избыток пищи; мы не видим или забываем, что птицы, которые беззаботно распевают вокруг нас,
по большей части питаются насекомыми и семенами и, таким образом, постоянно истребляют жизнь; мы забываем, как эти певцы илиих яйца
и птенцы в свою очередь пожираются хищными птицами и зверями; мы
часто забываем, что если в известное время пища имеется в изобилии, то
нельзя сказать того же о каждом годе и каждом времени года.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: