Об отсутствии или редкости переходных разновидностей

Так как естественный отбор действует только путем сохранения полезных модификаций, то в стране полностью заселенной каждая новая форма
будет стремиться занять место менее совершенной родительской формы
пли других менее благоприятствуемых форм, с которыми она вступает
в конкуренцию, и, наконец, истребит их. Таким образом, вымирание
и естественный отбор идут рука об руку. Отсюда, если мы признаем, что
каждый вид является потомком какой-то нам неизвестной формы, то родоначальная форма и все переходные разновидности должны вообще оказаться истребленными самим процессом образования и совершенствования
повой формы.

Почему же мы не встречаем бесчисленные переходные формы похороненными в несметном числе и в земной коре, если на основании этой теории
они существовали ранее? Этот вопрос удобнее будет разобрать в главео неполноте геологической летописи; здесь же я только отмечу следующее:
по моему мнению, ответ на него связан с летописью, которая далеко
не так полна, как обычно принято думать.¹ Земная кора — обширный
музей, но его естественные коллекции собирались очень несовершенным
образом и лишь через долгие промежутки времени.

Но можно возразить, что когда несколько близкородственных видов
обитают в одной и той же области, мы, конечно, должны находить и теперьмного переходных между ними форм. Остановимся на простом примере:
путешествуя по какому-нибудь континенту с севера на юг, мы обычно
встречаем через последовательные промежутки близкородственные или
замещающие виды, очевидно, занимающие почти одни и те же места в естественной экономии страны. Эти замещающие виды нередко встречаются
н перемешиваются друг с другом, но по мере того, как один все более
редеет, другой все чаще встречается, пока один не будет замещен другим.
Но если мы сравним эти виды там, где они совместно встречаются, они
обычно так же абсолютно отличаются друг от друга во всех подробностях
строения, как и особи, взятые из центра области, обитаемой каждым
из них. На основании моей теории эти родственные виды происходят от общего предка; в процессе модификации каждый из них сделался адаптированным к условиям жизни в своей области, заместил и истребил свою
родоначальную форму и все переходные разновидности между его прежним
состоянием и современным. Поэтому мы не должны ожидать, чтобы в настоящее время встретились многочисленные переходные разновидности
в каждой области, хотя они должны были здесь существовать и, может
быть, сохранились в ископаемом состоянии. Но почему же мы не встречаем тесно связанных между собой промежуточных разновидностей в промежуточной полосе, представляющей и промежуточные жизненные условия? Эта трудность долго озадачивала меня. Однако, я полагаю, она может быть в значительной мере объяснена.

Прежде всего из того факта, что известная область теперь является
непрерывной, можно лишь с большой осторожностью заключить, что она
была такою же непрерывной и в течение долгого периода. Геология убеж-

Об отсутствии или редкости переходных разновидностей 145'

дает нас в том, что большинство материков было разбито на острова дажев конце третичного периода, а на таких островах различающиеся виды
могли образоваться независимо друг от друга, без всякой возможности
возникновения промежуточных между ними разновидностей в промежуточных зонах. Путем перемен в очертаниях суши и климате морские области, теперь непрерывные,' еще в недавние времена могли нередко представляться более разобщенными и менее однообразными, чем в настоящеевремя. Не стану останавливаться на этом способе избежать трудностей,
так как я полагаю, что многие хорошо выраженные виды образовались
на вполне непрерывных площадях; но в то же время я нисколько не сомневаюсь, что прежняя раздробленность ныне непрерывных площадей играла
важную роль в образовании новых видов, в особенности по отношению
к свободно между собой скрещивающимся и кочующим животным.

Обращаясь к современному распространению видов в обширной области, мы обычно замечаем, что они довольно многочисленны на большой
территории, затем около ее границ довольно резко начинают редеть и,
наконец, исчезают. Таким образом, нейтральная полоса между двумя
замещающими видами обычно узка по сравнению с областями, принадлежащими каждому из них. То же мы наблюдаем при поднятии в горы, и порою просто удивительно, насколько резко, как это наблюдал Альфонс
Декандоль, исчезают обычные альпийские виды. Тот же факт был замечен
Э. Форбзом (Е. Forbes) при исследованиях драгой морских глубин. У тех,
кто смотрит на климат и физические условия жизни как на наиболее важные элементы, определяющие распространение организмов, эти факты
должны удивлять, так как климат и высота или глубина меняются с нечувствительной постепенностью. Но когда мы держим в уме, что почти
каждый вид даже в центре своего распространения мог бы чрезвычайно
повысить свою численность, если бы он не конкурировал с другими видами, что почти все виды живут на счет других видов или сами служат
им добычей, словом, что каждое органическое существо, прямо или косвенно, связано наиважнейшим образом с другими органическими существами, тогда мы убеждаемся, что распространение обитателей какой-либо
страны никоим образом не зависит исключительно от нечувствительных
перемен в физических условиях, но в значительной мере — от присутствия
других видов, которыми они питаются, или которыми они уничтожаются,
или с которыми вступают в конкуренцию; а так как эти виды уже достаточно отграничены, а не сливаются друг с другом путем нечувствительных
переходов, то и распространение любого вида, зависящее от распространения других видов, будет обнаруживать тенденцию к резкому обозначению
границ. Сверх того, каждый вид у границ своего распространения, где
он существует в небольшом числе, при колебаниях в численности его врагов или его добычи или при колебаниях сезонных условий будет крайне
подвержен полному истреблению, и вследствие этого его географическая
область сделается еще отчетливее отграниченной.

Так как родственные или замещающие виды, населяющие непрерывную
область, обычно распространены таким образом, что каждый распространен в широких пределах со сравнительно узкой нейтральной полосой
Ю Чарлз Дарвин

Трудности теории

между ними, где они довольно внезапно начинают редеть, и так как разновидности не отличаются существенно от видов, то это правило должно,
по-видимому, относиться к тем и другим: если мы возьмем варьирующий
вид, занимающий весьма обширный ареал, то окажется, что две разновидности приспособлены, к двум большим областям, а третья — к узкой промежуточной зоне. Следовательно, промежуточная развновидность, как

•существующая на малой и узкой площади, будет представлена меньшим
числом особей, и, насколько я мог усмотреть, это правило действительно
оправдывается на разновидностях в естественных условиях. Я встретил
поразительные примеры этого правила по отношению к разновидностям,
промежуточным между резко выраженными разновидностями рода Balanus. И, по-видимому, на основании сведений, сообщенных мне м-ром
Уотсоном, д-ром Эйса Греем и м-ром Вулластоном, разновидность, промежуточная между двумя формами, обычно бывает численно гораздо беднее, чем формы, которые она связывает. Но если только мы положимся
на эти свидетельства и факты и придем к заключению, что разновидности,
связывающие две другие разновидности, представлены обычно меньшим
числом особей, чем формы, ими связываемые, тогда мы поймем, почему
эти промежуточные разновидности не могут сохраниться в течение длительного периода, почему, как общее правило, они должны быть истреблены и исчезнуть скорее, чем формы, которые они первоначально связывали.

Всякая форма меньшей численности, как уже было замечено, имеет
больше шансов быть истребленной, чем форма многочисленная; а в данном
частном случае промежуточная форма особенно подвергается вторжениям
близкородственных форм, обитающих по обе стороны от нее. Но еще важнее следующее соображение: во время процесса дальнейшие модификации,
в результате которого две разновидности предположительно преобразованы и усовершенствованы до уровня двух различных видов, эти две разновидности, представленные большим числом особей и населяющие большие
площади, будут иметь значительное преимущество над промежуточной
разновидностью, малочисленной и живущей в узкой промежуточной зоне.
Преимущество их состоит в том, что более богатые особями формы будут
иметь во всякий данный период большую возможность представлять
естественному отбору дальнейшие благоприятные вариации для их распространения, чем более редкие формы, представленные меньшим числом
особей. Таким образом, в битве за жизнь формы более обычные будут
склонны побеждать и вытеснять формы менее обычные, так как эти последние медленнее модифицируются и улучшаются. Этот же принцип, я полагаю, объясняет изложенный во II главе факт: в каждой стране виды обычные представляют в среднем большее число хорошо выраженных разновидностей, чем виды редкие. Поясню это примером: положим, что гденибудь содержат три разновидности овцы, из которых одна адаптирована
к обширной горной области, другая — к сравнительно узкой холмистой
полосе, а третья — к широкой равнине у подножия этих гор; предположим далее, что местные жители с одинаковым вниманием и выдержкой
заботятся об усовершенствовании этих пород путем отбора; вероятность

Об отсутствии или редкости переходных разновидностей 147"

успеха в этом случае будет целиком на стороне более крупных владельцев
горных и равнинных участков, совершенствующих свои породы быстрее,
чем мелкие владельцы в промежуточной холмистой полосе; следовательно,
усовершенствованные горная и равнинная породы быстро вытеснят менее
усовершенствованную породу холмистой полосы, и. таким образом, две
первоначально более многочисленные породы придут в непосредственное
соприкосновение друг с другом и между ними не будет больше вытесненной промежуточной породы.

Подводя итог сказанному, я полагаю, что виды сделались довольно
четко разграниченными объектами и никогда не представляют неразрешимого хаоса варьирующих и промежуточных звеньев: во-первых, потому
что новые разновидности образуются весьма медленно, так как вариации —
процесс медленный и естественный отбор ничего не может сделать, пока
не встретятся благоприятные индивидуальные различия и вариации
и пока какое-либо место в естественном строе данной страны сможет быть
занято с большим успехом некоторыми модификациями одного или нескольких ее обитателей. А такие новые места будут зависеть от медленных
перемен в климате, от случайной иммиграции время от времени новых
обитателей и, по всей вероятности, еще более от медленной модификации
старых обитателей страны, от действия вновь образовавшихся и старых
форм, а также взаимодействия между ними. Таким образом, в какойнибудь данной области и в данное время мы можем ожидать только небольшое число видов, представляющих незначительные и сколько-нибудь
постоянные модификации в строении; и это в действительности наблюдается.

Во-вторых, ареалы, теперь непрерывные, нередко еще в недавнем
прошлом представляли изолированные части, в, которых многочисленные
формы (особенно принадлежащие к классам, у которых соединение для
каждого рождения обязательно, а образ жизни бродячий) могли обособленно друг от друга достигнуть различий, достаточных для признания
замещающих видов. В этом случае переходные разновидности между
различными замещающими видами и общим предком должны были некогда существовать в каждой изолированной части страны, но в процессе
естественного отбора эти соединительные звенья были замещены другими
формами и уничтожены, так что они более не обнаруживаются в живом
состоянии.

В-третьих, когда две или большее число разновидностей образовались
в различных частях совершенно непрерывного ареала, то в промежуточной зоне сначала образовались, вероятно, и промежуточные разновидности, но их существование чаще всего было скоропреходящим. По указанным ранее соображениям (заимствованным из наших сведений о современном распространении родственных или замещающих видов, а равно
и признанных разновидностей) эти промежуточные разновидности будут
представлены в промежуточных зонах меньшим числом особей, чем те
разновидности, которые они склонны связывать. Уже по одной этой причине промежуточные разновидности будут подвержены случайному истреблению, а в дальнейшем процессе модификации посредством естественного

Трудности теории

отбора будут побеждены и замещены формами, которые они связывают,
потому что эти последние благодаря большей их численности будут в целом
представлять больше разновидностей и, следовательно, будут еще более
совершенствоваться посредством естественного отбора и приобретать еще
новые преимущества.

И наконец, имея в виду не отдельный отрезок времени, а все время
в целом, мы должны допустить, если только моя теория верна, что бесчисленные промежуточные разновидности, тесно связывающие все виды
одной группы, когда-то несомненно существовали; но, как уже не раз
было замечено, самый процесс естественного отбора постоянно обладает
склонностью истреблять родоначальные формы и промежуточные звенья.
Следовательно, свидетельство об их прежнем существовании можно найти
среди ископаемых остатков, сохранившихся, как мы попытаемся показать
в одной из будущих глав, только в виде крайне неполной, отрывочной
летописи.

Об органических существах с особым образом жизни
и строением, об их происхождении и переходах между ними

Противники тех взглядов, которых я держусь, спрашивают, каким образом, например, из сухопутного хищного животного могло образоваться
водное, ибо как могло существовать это животное в своем переходном
состоянии? Нетрудно было бы показать, что и теперь существуют хищные
животные, представляющие все последовательные промежуточные ступени от старого сухопутного до водного образа жизни; а так как каждое
из них существует посредством борьбы за жизнь, то они, очевидно, хорошо приспособлены к своему месту в природе. Посмотрите на североамериканскую Mustela vison, имеющую перепонки между пальцами и
сходную с выдрой своим мехом, короткими ногами и формой хвоста. Летом это животное кормится рыбой, за которой ныряет под воду, а в течение
длинной зимы покидает замерзшие воды и охотится, подобно другим
хорькам, на мышей и других сухопутных животных. Если взять другой
случай и спросить, каким образом из насекомоядного четвероногого могла
образоваться летучая мышь, то на этот вопрос ответить было бы гораздо
труднее. И все же я думаю, что подобные трудности не имеют большого
веса.

Здесь, как и .в других случаях, я снова нахожусь в невыгодном положении, так как из многочисленных собранных мною поразительных фактов могу привести здесь только один или два примера переходного образа
жизни и строения у близких между собою видов, а также возникшего —
временного или постоянного — многообразия в образе жизни в пределах
одного и того же вида. Но мне кажется, что только длинный ряд подобных
примеров может уменьшить трудности в частных случаях, подобных,
например, летучей мыши.

Посмотрите на семейство белок; вы встретите здесь тончайшие градации
от животных с хвостами только слегка сплюснутыми или от других, у ко-

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: