Сделай Сам Свою Работу на 5

Прощание – Либби и генерал, Литтл Херт 18 мая 1876 г. 8 глава





Тем утром Элизабет была уведомлена делегацией, состоящей из капитана Уильяма МакКаски, лейтенанта С.Л. Гарли, доктора Джонсона Миддлтона и двух его помощников - присутствие этих последних указывает на то, что ожидалась истерика. Они вошли в заднюю дверь дома Кастеров. Элизабет, одетая в халат, приняла их в гостиной. Был очень жаркий день, но, получив известия, она попросила мантию. В ней Элизабет и сопровождала делегацию по квартирам остальных вдов.

“Сумятицы не было. Мы были офицерскими женами”, - говорила она интервьюеру в 1927 году. “Мы, женщины, разъехались по своим домам так быстро, как могли быть сделаны необходимые приготовления. Северная Тихоокеанская, защищая права которой погиб мой муж со своими людьми, обеспечила нас транспортом...”. За исключением официального сообщения, Элизабет так ничего и не услышала от Военного министерства, а Президент Грант не сделал официального заявления о трагедии, что мучило ее. ”Президент Рузвельт однажды сказал, что имя генерала Кастера было сверкающим светом для всей молодости Америки. Стоило жить, чтобы услышать, что говорит великий Президент, и узнать, что думает великий народ”.



В родном городе Элизабет, согласно соседке, новости были получены 4 июля[255]. “Я сидела наверху возле окна”, - говорила она в 1938 году:

 

Я увидела отца идущего вверх по улице, без пиджака, жилет снят, шляпа в руке, размахивающего газетой, старой “Tribune”. Было около одиннадцати утра. Он вошел и позвал: “Минни! Минни!”. Это не было моим именем, но отец часто называл меня так. Я слетела вниз по лестнице, так как поняла, что произошло нечто ужасное. Внизу стоял отец, белый как мел, с газетой, трясущейся у него в руке. “Вся бригада генерала Кастера уничтожена”, - задыхался он. “Только подумай. Отти, лейтенант Колхаун, Росс, Том, они все ушли!”... Великое безмолвие воцарилось в Монро, а затем зазвенели все колокола - церковные колокола, пожарные колокола, каждый колокол в городе. Всякий раз теперь, когда я слышу колокольный звон, он воскрешает во мне воспоминания…

 

В северном Вайоминге, примерно в сотне миль к югу от Литтл Бигхорна, индейские скауты генерала Крука узнали о битве в пределах часа или около того – в то время как Рино бился не на жизнь, а насмерть, а разъяренные скво кромсали тела пяти кастеровских рот. Крук, бродивший



вокруг лагеря, остановился, чтобы пообщаться со своими союзниками - Шошонами и Кроу. Эти индейцы любили Крука и доверяли ему настолько, что он был принят членом Солдатской Палатки - воинского братства. Говорят, что даже враждебные индейцы уважали его, поскольку, в отличие от большинства белых, он никогда не лгал.

Теперь, глядя на угрюмых скаутов, он спросил, что не так, но не получил ответа. Крук вернулся к себе и послал за вождем скаутов. Снова он задал свой вопрос, и снова не получил ответа. Наконец генерал воззвал к Солдатской Палатке. Во имя воинского братства, что не так? Тогда ему рассказали. Крук захотел узнать подробности. Вождь скаутов то ли не хотел, то ли не мог сказать ничего больше, но утверждал, что был бой между солдатами и индейцами, и все солдаты погибли. Крук был сильно озадачен. Он никогда так и не узнал, каким образом индейцам удалось с такой быстротой передать информацию. Он не думает, годами позже генерал говорил журналистам, что индейцы использовали зеркальца, дым или ночные костровые сигналы.

В биографии Фрэнка “Хватателя” Гроарда, вышедшей в 1894 году, рассказывается фантастическая история, которая, возможно, объясняет, каким образом скауты Крука узнали о сражении. 25 июня Гроард был в разведке. Он искал признаки присутствия индейцев, когда обратил внимание на дымовые сигналы над хребтом, отделяющим Роузбад-Крик от Литтл Бигхорна. Прочитав сообщение, он поспешил обратно в лагерь и рассказал каким-то офицерам, что ему удалось выяснить. Офицеры посмеялись над ним. В биографии не упоминается, говорил ли Гроард с индейскими скаутами Крука, но если эта история большей частью правдива, то несомненно, что он должен был обсудить с ними свое открытие.



Во всяком случае, нам говорят, что Гроард решил поехать и изучить все на месте. Он оседлал коня и поскакал по направлению к сигналам. К тому времени, когда Гроард достиг роузбадского водораздела., уже смеркалось. Он наткнулся на след, оставленный полком Кастера и пошел по нему. Через час или два он миновал холм, на котором окопались люди Рино, но в темноте не заметил их. Ночь была облачная, упали несколько капель дождя. Его лошадь заартачилась у какого-то лежащего на пути предмета. Гроард спешился. “Я не знал, что это было и начал было ощупывать, как обнаружил, что моя рука лежит на голове оскальпированного человека”.

Он продолжал ехать вдоль по следу и предположил, исходя из поведения своего коня, что вокруг него в темноте лежат тела. Гроард съехал с холма, пересек реку и двинулся по низинам на запад, пытаясь выяснить, куда отправились индейцы. На заре он понял, что они ушли на юг к горам Бигхорна. Хвататель пошел по индейскому следу и нагнал старика с табуном пони. Гроард был одет как индеец, был очень смугл и говорил на Сиу, но подозрительный старик пожелал узнать, кто он такой. Гроард ответил, что его всегда звали “Хватателем”, после чего старик издал пронзительный вопль, в два прыжка пересек реку и начал кричать, что вернулись солдаты. Гроард хлестнул коня и умчался прочь. Индейцы гнались за ним сорок миль до реки Танг. На следующий день он вернулся в лагерь Крука.

Такова история, которую он, якобы, поведал своему биографу Джо ДеБарту. Поначалу она звучит убедительно. Но все-таки, почему Гроард назвал себя враждебному Сиу? В этом нет никакой логики. Он был опытным жителем фронтира, профессиональным скаутом, однако проехал мимо трех сотен людей и нескольких сотен крупных животных на холме. То есть, чем больше изучаешь это приключение, тем более неправдоподобным оно становится.

ДеБарт, возможно, сам все это выдумал. Спустя много лет служащий из агентства Кроу рассказал, , что стал свидетелем перебранки между Гроардом и ДеБартом, в которой скаут выражал недовольство искажениями в своей биографии.

Капитан Бурк, разумный и лояльный адъютант, рапортовал кратко: “Фрэнк Гроард

обследовал местность... чтобы выяснить правду о сообщенных дымовых сигналах, но его поездка не смогла подтвердить историю”. Бурк не приводит даты этой поездки. Это могло произойти 25 июня, но также легко могло случиться и двумя-тремя днями позже. Индейцы при отступлении во многих местах подожгли траву, а 28 июня брошенное ими имущество было сожжено генералом Терри.

Многочисленные вопросы витают вокруг мистера Гроарда, что, конечно, делает его великолепным актером второго плана в этой мрачной драме. Говорят, что он родился в южной части Тихого океана, его отец был миссионером, а мать - полинезийкой по имени Нахайна, дочерью влиятельного вождя островов Паумото. Семья в 1852 году двинулась в Калифорнию, говорил Гроард, где его отдали на воспитание супружеской паре по фамилии Пратт, позднее переехавшей в Юту. Так он достиг северо-запада Соединенных Штатов.

Более или менее установлено то, что однажды в агентство Красного Облака прискакала некая смуглая, одетая как индеец личность, назвавшаяся Фрэнком Гроардом и заявившая, что годами жила среди Сиу и хорошо знает их. Нет сомнений в том, что Гроард действительно знал Сиу.

Что касается его происхождения - некоторые исследователи считают, что его родителями были негр и индеанка, и Гроард родился на берегах верхнего Миссури. Некий монтанский персонаж по имени Джордж “Косолапый” Бойд насмехался над всеми россказнями Гроарда. Бойд говорил, что экзотический островитянин с Сандвичевых островов всего-навсего конокрад-перебежчик. Он украл нескольких лошадей, принадлежавших правительству, рассказывал Бойд, и угнал их в лагерь Гро-Вантров, где и провел зиму. Затем Хвататель украл у Гро-Вантров несколько пони и двинулся к Ассинибойнам. В конце концов, он присоединился к Хункпапам, где ухитрился втереться в доверие к Сидящему Быку. Правительству следовало бы не нанимать Гроарда в качестве заслуживающего доверия скаута, а повесить его, говорил Косолапый.

Доктор Джон Грей, проведя обширное исследование, включающее в себя такие малодоступные документы, как история округа Сан-Бернардино, восьмой том мормонской периодики “Heart Throbs of the West” и нью-гемпширскую “Federal Census”[256] 1790 года, пришел к выводу, что таинственный мистер Гроард в действительности был тем, кем утверждал - наполовину янки, наполовину полинезийцем.

Письмо доктора Грея с запросом в Мормонское историческое общество вернулось с выдержкой из мормонских хронологий, откуда следовало, что Элдер Бенджамин Гроард, отправленный для миссионерской деятельности в Южные моря, женился на туземной девушке по имени Нахайна. А в ответ на письмо к профессору истории Университета штата Юта пришла ссылка на дневник миссис Эдисон Пратт. Она также отправилась в Южные моря, где в 1850 году встретила Элдера Гроарда, Нахайну и их месячного сына Фрэнка. Через два года - очевидно после того как миссия была расформирована - ей вверили опеку над полу-туземным дитем Элдера Гроарда. Пратты отплыли в Сан-Франциско, а оттуда отправились в Сан-Бернардино, где жили до 1858 года, после чего их отозвали обратно в Юту. Через семь лет Фрэнк отвез свою приемную мать в Солт-Лейк Сити с визитом к Брайаму Янгу, и с той поры исчез из виду. В 1873 году в дневнике миссис Пратт отмечено, что она “желала узнать о судьбе моего бедного мальчика, который оставил меня и отправился в Монтану в качестве возницы...”.

Все эти подробности убедили доктора Грея в том, что таинственный Хвататель должен был рассказывать правду. Если нет, то он был величайшим экстрасенсом в мире.

Кем бы ни были его родители, каким бы образом он не оказался там, Гроард самоутвердился как личность, представлявшая некое значение на Территории Дакота.

Хвататель звучит как уменьшение фамилии[257], но происходит от его Сиукского имени Стоящий Медведь. В январе 1869 года, работая почтальоном между Фортом Холл и Фортом Пек, он был захвачен индейцами. Снег бил ему в лицо, и Фрэнк мало что мог разглядеть. Первым делом он ощутил удар по спине, а затем его стащили с лошади. Гроард был крупным человеком, весившим около 230 фунтов. На нем была толстая бизонья шуба, рукавицы, леггины и мокасины, и он так яростно боролся с индейцами, что они сочли его похожим на вставшего на задние лапы и пытающегося облапить врага медведя[258].

Там было, по меньшей мере, около дюжины индейцев, так что, несмотря на все его усилия, схватка длилась недолго. Индейцы связали его, и Гроард ожидал смерти, но случилось так, что возглавлял этот отряд Сидящий Бык, решивший сохранить пленнику жизнь. Позднее Сидящий Бык усыновил Гроарда - может быть потому, что подобный жест усиливал престиж шамана, может из-за цвета кожи. Сиу верили, что Гроард был индейцем, которого они высвободили у белых, и очевидно Сидящий Бык решил держать его у себя до тех пор, пока тот не сможет восстановить в памяти свой родной язык. Говорят, что даже хотя Гроард и вел солдат против них, родственники Сидящего Быка вспоминали о нем с любовью и продолжали утверждать, что Хвататель был индейцем. Последнее, если это правда, объяснить трудно. С вашичу сапа - Исайей Дорманом - черным белым человеком, обошлись с предельной жестокостью, поскольку индейцы осудили его как предателя.

Сегодня, много лет спустя после тех событий, трудно отделить басни ДеБарта от того, что могло быть россказнями самого Гроарда. Тот ночной визит на место резни является подделкой, но кто знает, что за человек сфабриковал ее.

Рассказ Гроарда о дымовых сигналах звучит чуть правдоподобней, но не более того. В конце концов, кому могли сигналить враждебные индейцы. Их лагеря размещались бок о бок. Тем не менее, Гроард действительно мог видеть столб дыма над Литтл Бигхорном.

Каким-то образом, в течение нескольких часов скауты Крука узнали о том, что был бой; сомневаться в этом не приходится, а из их мрачного поведения было ясно - они знали, что находятся в проигравшей команде.

Отсутствие более четких новостей заставила Крука нервничать. 1 июля, сопровождаемый небольшим эскортом, он ускакал высоко в горы Бигхорна и осмотрелся вокруг. Бурк был в этой поездке. Даже при помощи мощных полевых биноклей они не смогли различить ни малейших признаков армии.

6 июля, с все нарастающим беспокойством, Крук приказал Гроарду и Баптисту “Большой Летучей Мыши” Пурье разузнать все, что возможно. Через день после отъезда из лагеря Гроард и Пурье увидели огромное количество Сиу. Они вернулись обратно с величайшей живостью.

 
 
Крук никуда не двигался, лишь время от времени выезжая на охоту и на рыбалку. 10 июля он был на лосиной охоте, когда курьер Бен Арнольд прибыл из Форта Феттерман со зловещими новостями. Скауты немедленно покинули лагерь, разыскали Крука и сообщили ему о происшедшем. Крук, согласно журналисту Файнерти, был немногословен, “но погрузился в глубокое раздумье”.

Капитан Энсон Миллс утверждает, что примерно 30 июня (неверная оценка – в действительности это произошло 12 июля), командуя заставой в низовьях Гусиного ручья, прямо на заре он

увидел трех всадников, которых сперва по ошибке принял за индейцев. Это были белые люди верхом на мулах: рядовые Джеймс Белл, Уильям Ивэнс и Бенджамин Стюарт из роты “Е” Седьмой Пехоты. У каждого имелось зашитое в одежду послание от Терри, но один из них держал депешу и в руке. Миллс утверждает, что эта депеша была вручена ему, и он передал ее полковнику Ройалу, временно принявшему командование, поскольку Крук вновь отправился на охоту. Содержавшаяся в ней информация, говорил Миллс, “ужаснула собравшихся офицеров”.

Ройал приказал Миллсу доставить депешу Круку. Миллс обнаружил генерала в горах в восемнадцати милях от лагеря: “... его вьючные мулы были нагружены лосем, оленем и горным бараном”.

Итак, генерал понемногу узнавал о своих товарищах в Монтане, и не удивительно, что он был погружен в глубокие раздумья. Он провел три недели в комфортабельном лагере на Гусином ручье. Бен Арнольд называл это “преступной инертностью”.

Полковник Стурджис не получал тревожащих намеков о катастрофе; он получил все новости сразу, словно пощечину. Впервые уведомленный в своей конторе в Сент-Луисе, куда его назначили управлять Конной рекрутской службой, он испытал как боль, так и ярость. Стурджис сравнивал Кастера с вором, убитым во время грабежа - не заслуживавшим милосердия. Полковник никогда не ладил со своим сумасбродным подчиненным, так что их непосредственный начальник - Шеридан - разрешил неудобное партнерство, усадив Стурджиса за стол и отпустив Кастера на свободу в поле. Это было именно тем, чего так желал Кастер, и можно предположить, что Стурджис, которому было пятьдесят четыре года, возможно потерял всякую охоту гоняться за дикими индейцами. Ничуть. Стурджис негодовал по поводу унизительного назначения.

Обоюдная неприязнь не объясняет полковничьего гнева. Более существенно то, что самый молодой офицер полка, лейтенант Джек Стурджис, чье пропитанное кровью исподнее было подобрано людьми Терри, был сыном полковника. Джек Стурджис только что закончил Вест-Пойнт. Он запросил и получил разрешение на назначение в полк своего отца.

Его тело так и не было обнаружено. Таково мнение большинства историков, хотя и говорят, что его сестра Элла - та самая, разбившая сердце майора Рино и ставшая причиной его окончательного падения - Элла посетила Литтл Бигхорн, чтобы опознать останки своего брата. А на фотографии из архивов войск связи США изображена куча камней рядом с наспех надписанной доской:

 

Лейт’ СТУРДЖИС

7-ая КАВ ИЮНЬ, ‘76

 

Это фото явно намекает на то, что Джека опознали, но камни были сложены в кучу, а доска второпях надписана через пять лет после сражения, когда его мать посетила поле. Ей не сообщили, что тело ее сына исчезло, и никому не хватило смелости рассказать ей об этом. После того как миссис Стурджис вернулась на восток, пирамиду из камней разобрали, доска предположительно была выброшена или сожжена.

Полковник Стурджис сделал более сдержанное заявление, когда его ярость поутихла. Кастер частенько писал об индейских войнах, заметил полковник, и люди, читавшие эти статьи, естественно предполагали, что они зиждутся на обширном жизненном опыте. Но в действительности, “его опыт был чрезвычайно ограничен. И то, что он был перехитрен индейской тактикой, и вследствие этого в жертву были принесены сотни драгоценных жизней, удивит лишь тех, кто читал его писанину - но не тех, кто был прекрасно знаком с ним и знал особенности его характера”. Довольно верно, однако весьма самонадеянно, поскольку Стурджис и сам мало что знал об индейцах, а его собственные успехи на поприще военного стратега, были менее чем скромны. Во время Гражданской войны он неплохо проявил себя при Южной Горе, Энтитеме и Фридериксбурге, но у Брайсе’с Кросс Роудз был разбит конфедератским генералом Натаном Бедфордом Форрестом. Стурджис потерял обоз и шестнадцать из его восемнадцати орудий, хотя в подчинении у него было в два раза больше людей, чем у Форреста. Для расследования этого поражения была созвана следственная комиссия. Она не осудила Стурджиса, но его дни как полевого командира были сочтены. Таким образом, более чем по одной причине, полковник Стурджис пребывал в добром здравии в Сент-Луисе и “ожидал приказов”, в то время как златовласый предмет его ненависти отправился поохотиться на Сиу.

Реакция по стране не отличалась в 1876 году от той, которую мы можем при получении подобных известий наблюдать в наши дни: шок, сопровождаемый неверием, яростью и животной, с пеной у рта жаждой мести. Художник ДеКост Смит несколько лет спустя прокомментировал, что, за исключением незначительных мелочей, люди Сидящего Быка были правы, а правительство Соединенных Штатов - неправо. Это правительство, а не Сиу, нарушало договора. В Черных Холмах имелось золото, и следовало достроить Северную тихоокеанскую железную дорогу. Дикари не могли стоять на пути цивилизации. “Это был старый довод о целесообразности; наикратчайший способ разорвать невыгодную сделку. ‘Варварство’, а позднее ‘фанатизм’, были традиционными врагами ‘цивилизации’. Это был отвратительный боевой клич крестоносцев, подправленный в соответствии с реалиями девятнадцатого века, ‘Dieu le veut. Guerre aux infideles![259]’...”.

Добровольцы возникали повсюду, словно подснежники по весне.

Солт-Лейк-Сити пообещал двенадцать сотен.

Кеокук предложил сотню верных людей.

Сиу-Сити уведомил Вашингтон, что изо всех местечек тысяча мстителей готова выступить в ближайшие десять дней.

Волонтеры в далеком Вирджиния-Сити, Невада, жаждали отправиться в поход.

В Спрингфилде, Иллинойс, гвардейцы Шермана заявила о своей готовности, воле и боеспособности.

Техас, вооруженный до зубов, бесился с пеной у рта. Смерть краснокожим! Господь желает этого! Лишь дайте Техасу возможность поколотить тех Сиу, заклинала галвестонская “Daily News”, “и минует немного лун, прежде чем страх и траур поселятся в их вигвамах”.

“Перебить как можно больше индейцев, это единственное развлечение, которого так жаждут наши пограничные рейнджеры”, вопила даллаская “Daily Herald”.

“Техас заслуживает чести попытаться уничтожить Сиу...”, бушевала “State Gazette” из Остина.

Кастер не был любимчиком замшелого Юга, и уж конечно его не жаловали в Техасе. Но он был американцем. И, что более важно, он был белым.

“Север не будет в одиночку оплакивать своего доблестного солдата”, лаяла ричмондская “Whig”. “Он принадлежал к саксонской расе; когда он повел своих отважных драгунов в гущу последней сечи, где солнце его жизни зашло навеки, мы увидели в нем истинный дух рыцарства, который не может умереть, но всегда будет жить, чтобы демонстрировать нам гордость, славу и величие нашей нерушимой расы”.

Лейтенант Джек Стурджис
Подобно кастрируемым котам, с помутившимся рассудком штат за штатом присоединялись к всеобщему завыванию. Газета “Herald” из Форта Смит, Арканзас, вопила с первобытным вожделением, что тысячи мятежников откликнутся на любой призыв. Теннесси выл на луну, обещая дикарям скорое и ужасное возмездие от гвардейцев Джексона, гвардейцев Чикасо, бывших конфедератских ирландских добровольцев и какой-то негритянской роты. Экс-мятежник генерал Джо Шелби из Миссури телеграфировал Улиссу Гранту, прося разрешения навербовать тысячу борцов с индейцами. Атлантские “Винтовки Клебурна”[260] вожделели возмездия.

Лейтенант Джек Стурджис
Редакторы газет публиковали страстные письма. Мистер У.Х. Эллис из Чикаго обратился в “Tribune”: “Всякий раз, когда убивают мирных граждан, дайте сотне

этих красных скотин ощутить силу веревки, надлежащим образом прилаженной под их подбородками...”.

В Нью-Рамли, Огайо - месте рождения павшего героя - группа школьников поклялась - “каждый возложил правую руку на букварь МакГаффи” - при первой же возможности убить Сидящего Быка. Девять или десять лет спустя Баффало Билл представил одного из этих посвященных мстителей, Уильяма Маркли, звезде своего шоу “Дикий Запад” по имени Сидящий Бык. Мы не знаем, чем завершилась эта очная ставка, но Сидящий Бык любил пожимать руки, так что можно с очевидностью предположить, коим образом мистер Маркли исполнил свою отроческую клятву.

Голоса нескольких мыслящих людей можно было расслышать среди завываний всех эти писак, добровольцев и школьников в штанишках. Но их было немного. Едва ли это был подходящий момент для размышлений. Тем не менее, были эти несколько, поскольку всегда находятся несколько человек, выбивающихся из общей массы.

В Чикаго, в первое воскресенье после того, как публике стало известно о происшедшем, через две недели после гибели Кастера пастор Д.Дж. Баррел спросил со своей кафедры, кто повинен в столь страшном событии: “История наших взаимоотношений с этими индейскими племенами с самого начала является перечнем мошенничеств, клятвопреступлений и непрерывных несправедливостей. Мы заключали договора, связывая себя именем Господа самыми торжественными обязательствами и намереваясь в то же самое время не обращать на эти договора никакого внимания, если наша выгода потребует их разрыва”.

Лондонская “Times”, комментируя, что этот разгром похоже был для Америки не раной, а оскорблением, предсказывала, что индейцев перебьют или загонят в еще более удаленные и бесплодные резервации: “Поведение американского правительства по отношению к индейцам не является ни добросердечным, ни мудрым...”.

 

 

_______________________________________________________________________________________

 

 

_______________________________________________________________________________________

 

Как проницательно предсказывала “Times”, образ жизни подходил к концу. Армия перегруппировалась - Шеридан усилил парализованную часть Крука десятью ротами под командованием генерала Уэсли Меррита - и вновь орда разозленных вашичу села на хвост этих беспокойных аборигенов. Их приблизительное местонахождение нетрудно было определить, так как индейцы подожгли лес на Бигхорне. Ночами, говорит Бурк, пожар был весьма красив, очертив значительную часть горных подножий “ажурным золотистым рисунком”.

Нынешний план был таков. Круку следовало выступить на северо-восток и двигаться вдоль по Роузбад-Крик, где вскоре могли оказаться индейцы, если их уже там не было. Терри с Гиббоном свернут с Йеллоустона и пойдут Круку навстречу. В какой-то точке они хлопнут по дикарям, словно гризли, вылавливающий из ручья форель. С этого часа не будет никаких ошибок.

Генерал Терри шел на юг с шестнадцатью сотнями людей.

Крук, ведомый скаутами Ютов и Шошонов, двинулся на север с двумя тысячами солдат. Среди бледнолицых проводников был никто иной как Баффало Билл, прервавший свое шоу на Столетней выставке в Филадельфии, заявив аудитории, что ныне его услуги необходимы на настоящем Западе.

Войска Крука были настроены весьма бодро. Сержант Джон Пауэрс из Пятой Кавалерии, первоначально размещавшейся в Форте Хейс, написал в газету “Star” округа Эллис для своих товарищей, все еще остававшихся в Канзасе. Присоединившись к армии Крука, писал он, они получили снаряжение на пятнадцать дней пути. “Мы отправлялись, согласно всем свидетельствам, прямо в лагерь мистера Сидящего Быка, чтобы съесть его без соли”.

Итак, они выступили. Генерал Крук командовал всей армией, генерал Меррит - кавалерией.

Войска покидали лагерь, намереваясь поджарить Сиу на ужин, писал Пауэрс. “Но, пройдя 30 миль в слепящей пыли, мы встали лагерем на Роузбаде, в шести милях от того места, где в июне сражался Крук. Нам пришлось повременить с жарким из Сиу и прибегнуть к поджаренному бекону”.

Они видели множество Дакотских захоронений. Некоторые из них были довольно старыми, однако это не имело никакого значения для скаутов Шошонов и Ютов, которые тыкали в них своими копьями до тех пор, пока кости не ссыпались на землю. Иногда вместе с костями падал лук, топор или даже никелированный револьвер. Но до одного из этих помостов Шошоны дотрагиваться отказались, утверждая, что в нем заключена плохая магия. Юта Джон, несколько раз крещеный мормонами, не боялся. Бурк мимолетом замечает, что Юте Джону приписывали убийство собственной бабушки, и что он выпил ее кровь. Джон считал ниже своего достоинства обсуждать с любым белым, кроме генерала Крука, дела этой экспедиции. “Хэлло, Клук”, - мог сказать скаут: “Как дела? Где, ты думаешь, находятся сейчас челтовы Клэйзи Хосс и Сеттин Булл[261], Клук?”.

Не мог Юта Джон испугаться древней Сиукской платформы. Он свалил это захоронение с плохой магией, и оттуда вышмыгнуло шестнадцать полевых мышей.

Итак, они продолжали движение с максимальной осторожностью, поскольку все - от генерала Клука до последнего солдата - отныне с величайшим уважением относились к Клэйзи Хоссу и Сеттин Буллу.

Через какое-то время скауты доложили о развернутом строе индейцев, появившемся в долине Роузбада. Сразу за их спинами виднелась белая парусина обоза означающая, что это должен быть Терри. Поэтому индейцы Крука тщательно подготовились, чтобы надлежащим образом поприветствовать этих союзников. Скауты раскрасили лица глиной, надели боевые головные уборы; они гарцевали на своих пони, потрясая ружьями и копьями. Однако эта демонстрация дружбы встревожила приближающихся индейцев, по ошибке принявших Ютов и Шошонов Крука за Сиу. Они повернули назад. Тогда Баффало Билл, размахивая шляпой, пришпорил вперед.

Как всё это выглядело с точки зрения Терри лучше всего рассказано ЛеФоржем - его скауты-Кроу шли впереди колонны. Увидев на юге облако пыли, они известили двигающиеся за ними войска о приближении враждебных индейцах. Армия быстро развернулась. Поспешно примчался жирный газетчик. Он выехал вперед и начал разъезжать перед линией войск, размахивая ружьем и провозглашая: “Ребята, я буду рядом с вами в бою!”. ЛеФорж замечает, что заявление этого репортера не сделало войска Терри более уверенными в себе.

Итак, две лапы гризли встретились, только вот форели не оказалось.

Никто не мог сказать, где сейчас Сиу. Генералы Крук и Терри сидели на куске парусины, попивали кофе и беседовали, что делать дальше. Бурк описывает Терри как в высшей степени любезного и милого, человека, выглядевшего как ученый, с добрыми голубыми глазами и умным лицом, потемневшим от солнца, ветра и дождя до цвета старинной Библии в пергаментном переплете. Вся армия гордилась Терри, говорит Бурк; однако ясно, что в его собственных глазах генерал Крук был более значительным командиром, равным лишь Шеридану и Гранту.

Сиу бежали на северо-восток, все признаки говорили об этом. Поэтому объединенные армии погнались за ними до реки Танг, переправились через нее, а там след, оставленный враждебными индейцами, разделился на три: один вел вверх по течению, второй - вниз по течению, а главный шел на восток к реке Паудер. Здесь нашли скелеты двух старателей, которых , очевидно, схватили и поджарили живьем. Кроме того, здесь было скопление гремучих змей, на которых с энтузиазмом накинулись Шошоны. Они били змей копьями и восклицали: “Бутте ви прокляты! Бутте ви прокляты!”.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.