Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 6 глава

Стены «Любовного гнездышка» были греховного насыщенного красного цвета, украшенные старинными горными инструментами, которые они собирали с Джек‑сом во время путешествий. Фонари под потолком освещали сделанные из старого дерева в едином стиле столы, бар и двери.

Это был довольно простой образ жизни, как раз ему по душе. Наверное, потому, что он вырос в нищете. Его очень любила и по мере возможности всегда защищала бабушка. Она говорила, что когда‑нибудь им воздастся и остаток своих дней она проведет на Палм‑Спрингс.

Форд всегда гордился тем, что предоставил ей такую возможность. Сейчас она, вероятнее всего, потягивая ледяной чай и любуясь горами, отдыхает на террасе дома, который он купил ей в Палм‑Спрингс. Это ее любимое времяпрепровождение. Каждый раз, когда он появляется в дверях ее дома, она удивляется, как он смог из тощего заморыша вырасти в такого большого и крепкого мужчину.

Форд не мог винить ее.

Тара.

Сойер Томпсон помахал рукой перед его лицом.

– Ты с нами? Или тебе надо побыть одному?

Сойер был большим и широким словно скала и мог быть устрашающим как ад, если бы Форд, выросший вместе с ним и не знал, что он смотрит фильмы Диснея и «Пиксара», потому что они заставляют плакать его, словно девчонку. Форд налил ему колы – стандартный заказ Сойера, когда он был на работе.

– Мне позвонили. – Улыбка Сойера поблекла. – Неожиданные проблемы на мысе Горн.

– Опять дельтаплан? – Последний раз были сняты с дельтаплана и арестованы Хлоя, Ланс и Такер за то, что приземлились на поле рододендронов мистера Азали. Ланс, еще до того как с ним приключился муковисцидоз, решил побыть сумасшедшим путешественником, а Хлоя и его брат Такер сочли своим долгом сопровождать его.

– На этот раз не дельтаплан, – с облегчением сказал Сойер. Хлою любили в городе, и каждый раз, когда она попадала в неприятности и разгребать это приходилось Сойеру, в итоге крайним оказывался именно он.

Форд знал, что Сойер любил порядок. Это означало, что Сойер и Хлоя подходили друг другу как вода и масло. Но так же как вода и масло они… Порой судьба – это стерва с отличным чувством юмора.

– Эта группа подростков… – сказал Сойер. – Они сказали, что я лучше использую деньги налогоплательщиков и поймаю настоящих плохих парней. – Он взял колу. – А ты что здесь делаешь? Я думал, ты соревнуешься в заливе на этой неделе.

Форд пожал плечами.

– Может, в следующий раз.

Сойер поднял бровь:

– У тебя что, с этим проблемы?

– Что? О чем ты?

– Что тогда? Сходишь со сцены в свои тридцать четыре?

– Заткнись. Кстати, это ты отказался от партии в фусбол в прошлом месяце.

Сойер нахмурился:

– Это была удивительная игра. Даже гениальная.

– Так как ты проведешь остаток недели?..

– Проведу в компании женщин.

Форд фыркнул.

– Каких еще женщин?

– По‑твоему, у меня нет женщин?

– Женщины на порносайтах не считаются.

– Ты становишься кретином, – спокойно заметил Сойер. – Еще один признак старения. Может, попросить Сиеру припасти для тебя местечко в доме престарелых?

Сиера была сестрой Форда. Она работала медсестрой в центре для задержанных молодых преступников.

– Вообще‑то ты старше, чем я, – напомнил ему Форд.

– На пару месяцев, но выгляжу лучше. А еще я…

– Я не участвую в соревнованиях, потому что не люблю путешествовать.

– И?..

– И Джекс…

– И?..

– И… – Черт, больше добавить ему было нечего.

– Признай это, – сказал Сойер. – Ты никуда не поехал, потому что показался бывший муж Тары, а ты не хочешь уступать ему место.

Форд провел руками по волосам.

– Да.

К бару бочком подошла Люси. Она была в розовом свитере с сумасшедшими белыми волосами, отчего становилась похожей на ватную палочку. Ее слезящиеся голубые глаза остановились на Форде.

– Водку со льдом, – произнесла она. – Как там наша Стальная Магнолия?

Форд подал ей напиток.

– Что?

– Не играй в дурачка, милый. Это тебе не идет.

– А может, он такой и есть? – с надеждой спросил Сойер.

Форд подтолкнул ему газировку.

– Эй, полегче.

– Тара, – сказала Форду Люси. – Я говорю о Таре. – Она опрокинула в себя водку так, как будто занималась этим миллион лет. – Ее бывший здесь. А он живая знаменитость, знаешь ли.

Форд вздохнул. Конечно, он знал об этом.

Люси слегка подтолкнула его локтем.

– Он подстрекает тебя, мальчик.

– Давай не будем обсуждать это, Люси.

– Ты и не обсуждай, но вообще‑то все только этим и занимаются. Тебе не помешало бы выглядеть крутым. Крутым. – Она перегнулась через барную стойку и ткнула его в живот своим костлявым пальцем. – Ты слышишь меня?

– Да, я слышу. – Форд потер живот. – И мне вообще‑то больно!

– Крутым! Это я говорю тебе.

Как будто он не знал… сейчас, когда он лицом к лицу встретился с лоснящимся и безупречным бывшим мужем Тары. И еще он почувствовал какую‑то спонтанную взаимную симпатию на уровне химии между Лога‑ном и Тарой.

Сойер продолжал в своей спокойной манере:

– Почему все думают, что наш мальчик заинтересован в девочке?

Люси хихикнула и хлопнула о стойку пустым стаканом – это означало, что надо бы повторить.

– О, он заинтересован.

Сойер внимательно посмотрел на Форда. Его губы изогнула легкая улыбка.

– Да, я думаю, ты права.

– Спасибо, друг.

Люси чмокнула Форда в макушку.

– Так, – не выдержал он. – Прекратите это.

– Это тебе надо прекратить. Прекратить лодырничать. Самое время заняться делами всерьез. Хоть раз в жизни.

Самое худшее это то, что они были правы. Он знал, что люди, глядя на него, думают: «Этот парень никогда не брал на себя обязательств, разве что по отношению к парусникам». И кроме Тары и того лета, много‑много лет назад, он никогда не был для женщины настоящим другом, таким же хорошим, как любовником. В его сознании эти две вещи были несовместимы. Его жизнь шла день за днем. Его парусники. Его бар. Друзья. Он знал, что с бабушкой у него отличные отношения, но она и не требовала от него многого. Если у тебя много денег, их легко отдавать.

А правда заключалась в том, что последние шесть месяцев он испытывал… тревогу. Он чувствовал себя несчастным.

Шесть месяцев. А началось все в тот самый день, когда в Лаки‑Харборе вновь появилась Тара. И это было вдвойне глупо, потому что ни один из них не хотел вновь наступать на те же самые грабли.

Между ними явно было что‑то еще, не только удовольствие, которое они получали друг от друга в постели. Что‑то, что вызывало у него зуд, отчего хотелось бежать отсюда сломя голову и идти за ней по пятам одновременно.

Дверь открылась, и вошел… черт!

Логан Перриш.

Его одежда подходила скорее для ночного клуба, чем для бара в провинциальном городишке, и выглядел он чертовски богато. Форд и рад был бы ненавидеть его, но парень останавливался дать автограф каждому желающему. Трудно ненавидеть такого парня. Когда Логан подошел к бару, то явно удивился, увидав Форда.

– Эй, да ты бармен?

– Да. Выпьешь?

– Конечно. – Логан просмотрел сорта пива на доске за спиной Форда. – Я слышал что‑то о… «Имбирной богине»?

Сойер, сидевший на соседнем барном стуле, поморщился.

– Чтобы пить такое слащавое пойло, ты должен быть как минимум длинноногой блондинкой с третьим размером груди.

Логан рассеянно улыбнулся и посмотрел на Форда.

– Ну так что, сделаешь мне?

– Да, пожалуйста. – Сойер был прав: это абсолютно девчачий напиток.

Логана насмешило выражение лица Форда.

– Ну так что, я жду.

Форд подумал, что зря решил, будто Логан – хороший парень. Он достал из холодильника киви, грушу, взял со стола шейкер и принялся за работу.

– Уж не знаменитый ли это Логан Перриш? – спросила Люси писклявым голоском.

– Ой, здравствуйте! – сказал Логан, с легкостью улыбнувшись. – А вы у нас, милая, фанат гонок?

Она подвинулась поближе.

– О да! – Люси подвинула ему салфетку. – Автограф?

Форд бросил на нее недовольный взгляд, но она лишь усмехнулась ему и снова повернулась к Логану.

– А что вы делаете в Лаки‑Харборе? Приехали посмотреть новые колеса для своей тачки? Неприятная авария у вас была. – Она тронула его за рукав. – Надеюсь, вы не поранились?

– Все в порядке, – заверил ее Логан и повернулся к двум женщинам, которые только что вошли в бар. Они тоже подошли к нему и протянули салфетки, чтобы он их подписал. Логан и им не отказал.

Форд добавил имбирь, лед и водку в шейкер и переглянулся с Сойером. Тот как ни в чем не бывало пил свою колу. Форд перелил напиток Логана в бокал и долил сверху игристого.

Теперь уже половина посетителей бара столпились вокруг Логана.

– Настоящая знаменитость, – заметил Сойер. – Люди не могут устоять перед этим.

Форд мог.

– Не понимаю, что в этом такого особенного, – ворчал он. – Он не выиграл ни одну из последних восемнадцати гонок. И одевается отвратительно.

– Похоже, ты сегодня забыл выпить антидепрессант с утра.

– Да ладно, – продолжал Форд. – Гонки вообще не спорт.

Сойер усмехнулся.

– Да неужели?

– Что «неужели»?

– Ты наконец‑то решился сделать шаг навстречу женщине, по которой вздыхал… сколько?.. шесть месяцев, потому что ее бывший показался в городе? Ну и лентяй же ты!

– Кто сказал, что я собираюсь делать какие‑то шаги?

– Да ладно, старик, это же очевидно, – сказал Сойер.

– Ничего и не очевидно.

– Я тебя знаю со старших классов. Ты ни черта не изменился.

– Да ну тебя. – Форд сделал вид, что занимается заказом. – И кстати, я предпринял шаги еще до того, как Логан появился. Форд почувствовал, как кто‑то похлопывает его по руке, и посмотрел на Люси.

– Не волнуйся, сладенький, – сказала она театральным шепотом, так что слышно, должно быть, было в Сиэтле. – Мы поможем тебе вернуть твою девочку.

– «Мы»?

Она указала в сторону четырех женщин, которые выглядели еще старше, чем она. Все они были ярко накрашены.

– Мы склоним чашу весов в твою сторону, – сказала она. – Но нам было бы куда проще, если бы ты был звездой гонок из телевизора.

– Я и так звезда гонок. – Форд покачал головой. – Слушай, Люси, не вмешивайся. Слышишь меня?

Но Люси уже не слушала его.

– Девочки, это будет непросто, – сказала она подружкам. – Но мы справимся, сделаем это ради Форда.

– Ради Форда, – повторили они хором.

Сойер ехидно посмеивался.

– Ну все, с меня хватит, – отрезал Форд. – Я тебе больше не наливаю.

– Тише, милый, – сказала она, отмахнувшись от него. – Мы здесь работаем, а пока ты стоишь там весь из себя такой привлекательный, можешь сделать нам по стаканчику «Маргариты».

Боже!

Форд почти справился с заданием, когда к барной стойке подошел Логан за добавкой.

– Дай угадаю, – сказал Форд. – Еще одну «Имбирную богиню»?

– Нет. – Логан усмехнулся. – Я просто хотел посмотреть, как ты делаешь напитки для девочек. Получилось неплохо. Спасибо.

Сойер, который все еще сидел на своем месте, расхохотался.

Ну все, Форд больше никому не нальет ни капли.

Люси снова попросила у Логана автограф.

– Дорогая моя, разве я тебе не давал автограф? – удивился он.

– Ну это было для Интернета. – Люси похлопала его по руке и показала на Форда. – А ты уже познакомился с нашей местной знаменитостью?

– Да. – Логан посмотрел на Форда. – Но только я не знал, что он знаменитость.

Форд ожидал, что кто‑нибудь скажет о двух его победах в американском кубке, или, может быть, о выигранном титуле международной регаты «Ролекс», или о любой другой его золотой медали.

– Да, мой хороший, – сказала Люси с гордостью. – Форд делает лучшую «Маргариту» на Западном побережье.

Сойер поперхнулся своим напитком.

– Ах да, – добавила Люси, – он еще и с лодкой хорошо управляется.

Форд почувствовал, что теряет терпение, и сделал глубокий вдох. Это не помогло.

Сойер все еще кашлял, и Форд надеялся, что тот проглотил свой язык.

Люси продолжила в своем духе:

– А на днях Форд помогал девочкам в отеле Лаки‑Харбора. Такой хороший мальчик.

Логан усмехнулся.

– Как мило.

– Ну, наш Форд – настоящая находка. – Люси все никак не могла угомониться. – Тара тоже так считает, судя по всему, ведь она чуть не силой затащила его на наши посиделки на днях, еще и заставила снять рубашку перед дамами.

Теперь настала очередь Форда поперхнуться.

– Да не так все было…

– Не скромничай, милый, без рубашки ты выглядишь бесподобно. – Люси посмотрела на Логана. – Хотя уверена, что и ты без рубашки выглядишь бесподобно. Может, мы устроим вам соревнования?

Боже!

Подружки Люси уселись и принялись кивать своими головами‑одуванчиками.

Логан расхохотался, но посмотрел на Форда с вызовом. Разумеется, он не собирался раздеваться перед этими старушками, но было очевидно, что без соревнования не обойтись. Игра началась.

Глава 10

Жизнь – это не поиск себя, а созидание себя.

Тара Дэниелс

Следующие несколько дней Тара провела, разбираясь с новой кухней в гостинице.

Они собирались добавить услугу «проживание и завтрак».

Мэдди разбиралась с бумагами, Хлоя разрабатывала специальные предложения для гостей, если вдруг они захотят взять еду навынос, Тара работала над составлением меню и рецептов.

Тара едва могла поверить в то, что согласилась на эту затею, но она нравилась ей с каждым днем все больше. Это было здорово – делать наконец то, чего она так хотела: готовить на своей собственной кухне.

И одновременно это было ужасно, потому что более подходящей возможности для грандиозного провала ей еще не представлялось.

Но все когда‑то происходит в первый раз. И это успокаивало Тару. И давало ей надежду. Когда телефон стал разрываться от заказов, а у Хлои и Мэдди от всего этого начался сумбур в голове, они решили нанять еще одного сотрудника на неполный рабочий день и даже провели собеседование с парочкой старшеклассников в надежде на то, что кто‑то из них справится с работой за относительно недорогую плату.

К ним заглянули почти все любопытные жители Ла‑ки‑Харбора: Люси принесла рецепты, Ланс и Такер предложили поставлять по выходным мороженое из их магазинчика, Сойер выклянчивал кофе – гостиница была по пути на его работу, а он всему другому предпочитал кофе Тары.

На самом деле голова ее кипела от мыслей, и на пустячные мысли просто не оставалось ни сил ни времени. Ей некогда было думать о других проблемах.

Таких, например, как проблемы с ее мужчинами.

Сама фраза была одинаково удивительна и смешна. Потому что таких проблем у нее никогда не было. Потому что и мужчин‑то никогда не было!

Для нее оказалось сюрпризом то, что Логан всерьез решил остаться в городе. Он снял маленький домик на пляже в нескольких милях от нее и наведывался каждый день. Тара понятия не имела, что со всем этим делать. Всю замужнюю жизнь она бегала за ним. И было очень странно и непривычно, что все изменилось.

А что касается Форда, он всегда был где‑то рядом. Он обслужил ее в «Любовном гнездышке», когда она зашла туда с Мэдди и Хлоей. А прошлую ночь он провел на пристани, работая на своей лодке.

Впрочем, у них так и не случилось разговора с глазу на глаз. Но, зная, что он в курсе того, что Логан остался, Тара все прекрасно понимала и без слов.

Он не давил на нее, не заставлял принимать решение и не собирался драться за нее. Он никогда не делал этого: не давил, не заставлял и ни за кого не бился. Все либо само прилетало ему в руки, как мотылек на огонь, или не прилетало вовсе.

Но Тара не была мотыльком, поэтому делала все как ей нравилось. Проблема заключалась в том, что иногда она и сама не знала, чего хочет.

Ну хорошо, это ложь, наглая и неприкрытая ложь. Она все прекрасно знала, и хотела она именно Форда Уокера. Но черт побери, если она снова наступит на те же грабли…

Неделю спустя после памятного неловкого утра Тара направилась отдать ему блинную сковородку, которую любила и часто ею пользовалась. Она хотела купить себе такую же, как только у нее появится лишняя пара сотен баксов.

Десять минут она добиралась до его дома на машине, еще десять – собиралась с мыслями. Надо было отдать ему сковородку прямо на пристани: это было бы логично и благоразумно, – вот только когда дело касалось Форда, логика и благоразумие покидали Тару.

В конце концов его дом был открыт для всех. Здание стояло на крутом склоне над гостиницей. И когда из‑за гор показывалось солнце, заливая все розоватым светом, она смотрела на его стены. И какая‑то часть ее очень хотела бы увидеть его в постели. Очень маленькая ее часть.

А большая ее часть хотела бы увидеть его в душе.

Она оглянулась и поняла, что не видит его машины. Где или с кем он мог быть столь ранним утром? Ее шаги замедлились.

«Не твоего ума дело», – приказала она себе. Вздохнув, открыла мобильник и позвонила ему.

– Алло, – сказал он своим сексуальным голосом. – Соскучилась по мне?

Она проигнорировала и голос, и слова. И еще то, что внутри ее что‑то сжалось.

– Хочу вернуть тебе сковородку. Я на твоем крыльце. – Она помедлила, надеясь, что он сообщит, где находится.

– Заходи, – сказал он и продиктовал код от двери.

– Где можно ее оставить, на кухне?

– На постели, – ответил он.

– Ты хочешь ее… в постель? – спросила она недоверчиво.

– Нет. Я хочу тебя в постель. Что на тебе надето?

Она отняла телефон от уха и уставилась на него.

– Ты задаешь какие‑то странные вопросы.

– Не важно, – ответил он. – Просто я воображаю, как все это произойдет.

– И как? – вырвалось у нее до того, как она подумала, что не стоило бы этого говорить.

– Х‑м‑м, – промурлыкал он елейно. – Может, женская униформа?

– Это… – Она помедлила секунду, чтобы прийти в себя. – Старомодно и не укладывается в концепцию феминизма, – произнесла она наконец ослабевшим голосом. – И это зависимое положение…

– А что, мне нравится, – продолжал он. – Несколько «есть, сэр» было бы в самый раз.

– У тебя серьезное психическое расстройство.

– Без сомнения. – Его голос был низким и сексуальным, он заставил ее забыть саму себя.

– Я буду там через двадцать минут, – сказал он с улыбкой в голосе.

– Нет. Даже не думай. – Тара постаралась не обращать внимания на дрожь в теле. Но она ничего не могла с собой поделать. Даже притворяясь неандертальцем, он был неотразим. Разумеется, она мечтала увидеть его в душе, но ведь это только мечты. Ее жизнь должна быть реальной, а не выдуманной. – Мы покончили с этим.

– Держу пари, я изменю твое решение.

– Не сомневаюсь, – сказала Тара. Боже, помоги. – Ты хороший парень, так что лучше не стоит.

– Не такой уж я и хороший.

Великолепно. Просто великолепно…

– Раньше ты не был таким настырным.

Форд помолчал несколько секунд, затем сказал:

– Не хотел усложнять тебе жизнь.

Как будто это не усложнит воссоединение с Логаном.

Тара перевела дыхание.

– Ты не думаешь, что иногда стоит все усложнить?

– Нет.

Быстро, просто, брутально и честно. В духе Форда.

Она подумает об этом позже. А прямо сейчас она набрала код и прислушалась к щелчку замка.

– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я оставила сковородку на ступенях? – спросила она. – Это безопасно. – В Лаки‑Харборе все было безопасно.

– Ты боишься заглядывать в мою берлогу? – поддразнил он ее.

– Вот еще. Нет, конечно. Я оставлю ее на столе.

– Отлично. – Он помедлил. – Ты собираешься осмотреться там, раз уж зашла?

– Нет. – Почему бы и нет? – А на что я должна смотреть?

– Ну не знаю. Мой комод с нижним бельем?

В последний раз, когда она трогала его нижнее белье, оно было на нем. Но одна мысль об этом заставила ее вздрогнуть.

– Нет, – быстро ответила она.

Слишком быстро, потому что он мягко засмеялся.

– Загляни, если хочешь, – сказал он, понижая голос. – Ты можешь делать все, что захочешь, Тара. Пролистать мое порно, съесть мою энчиладу, которую я сделал прошлой ночью по фамильному рецепту Карлоса…

– Подожди‑ка. – Она сразу забыла о его порно и нижнем белье. – Карлос дал тебе свой фамильный рецепт? Я выпрашивала его целую вечность.

– Да, а ты катала его на лодке каждую неделю и учила управлять парусом? Учила цеплять девчонок и успевать к базе раньше противника?

– К какой еще базе?

– Ну знаешь, первая база, вторая база… это бейсбол, детка.

– Боже мой! Ты такой… такой…

– Виновен по всем пунктам, – засмеялся он.

Тара вздохнула.

– Так у вас там мужской сговор? Ты это хотел сказать?

– М‑м‑м, пожалуй, да, и присоединиться к нам у тебя никак не получится.

– Мне нужен этот рецепт, Форд.

– Им может владеть только мужчина. И передавать из поколения в поколение.

– Ты не можешь так поступить.

Он ничего не ответил, но она практически слышала, как он улыбается.

– Пожалуйста, – попросила она.

– О, как мне нравится, как ты произносишь это слово.

– Форд.

– Еще, Тара. – Он все еще использовал свой сексуальный голос, от которого она глупела просто на глазах. – Что ты готова сделать для того, чтобы получить его?

Она покачала головой.

– Я сейчас повешу трубку.

– Хорошо, но если передумаешь и захочешь поиграть с моим нижним бельем, напиши мне, и я мигом примчусь. Можешь поиграть с каждой деталью моего интимного гардероба.

Она почувствовала, что ее бросило в пот, и торопливо отключилась. Не будет она писать ему. Она никогда не позволит себе такое. Слишком рискованно для нее, потому что он не рисковал абсолютно ничем.

Она зашла в его холостяцкое логово. Ее каблуки стучали по деревянному полу. У Форда был большой диван и огромный телевизор с плоским экраном. Одну из стен, почти всю, занимали большие окна, которые выходили на залив и «Лаки‑Харбора‑Бич инн».

Наверняка он стоял у этих окон и смотрел на нее. Напомнив себе, что пришла сюда, чтобы вернуть сковородку и тут же уйти, она отказала себе в соблазне посмотреть на что‑нибудь еще и направилась прямиком на кухню.

Но глаза ее блуждали по фотографиям на стене гостиной. На одной из них был изображен Джекс, Сойер и Форд на своем паруснике. Трое огромных мужчин, загорелых и мокрых, гримасничали перед объективом. Интересно, кто их фотографировал. С краю фото она увидела кусочек женского купальника.

Здесь была и другая фотография Форда с парнями, стоявшими плечом к плечу, в спортивной форме с эмблемой Соединенных Штатов и с медалями в руках. Олимпийская сборная по парусному спорту.

На последней фотографии была пожилая женщина с двумя молодыми девушками, у которых были такие же, как у Форда, широкие озорные улыбки и ярко‑зеленые глаза.

Его мама и сестры.

Тара прошла в арку, миновала прачечную, оказалась на кухне, где с завистью заметила современное кухонное оборудование и инвентарь. Зависть у нее вызвала столешница и… о Боже, какой набор ножей! Увидев такое богатство, она чуть не завизжала от удовольствия. Положив сковородку на стол, она заставила себя развернуться и снова пройти через арку. Она заметила корзину с чистым бельем и просто застыла посреди прачечной, вдыхая его свежий аромат.

Так трогательно.

Сверху лежала футболка с надписью «Чемпион регаты “Лаки‑Харбор”». Когда‑то она была серой, но годы и стирка сделали ее практически белой. Таких футболок у него было две. Она знала это, потому что в своем первом соревновании он участвовал в то самое далекое лето.

Вторая футболка была у нее. Он отдал ей ее много лет назад, и она спала в ней. Она хранила ее как одно из своих немногих сокровищ. К несчастью, она была надета на ней, когда шесть месяцев назад в гостинице случился пожар, так что пришла в негодность. Не в силах остановить себя, Тара трогала футболку, рассматривала ее, гладила. Черт, он предлагал ей поиграть с его нижним бельем, а футболка как раз к нему относится. Она прижала мягкую ткань к лицу и почувствовал слабость в коленях, хотя пахла футболка кондиционером для белья, а вовсе не мужчиной.

Она хотела эту футболку.

Не надо, остановись.

Но она не устояла. Она практически украла ее.

Направившись в гостиницу с футболкой в дамской сумочке, она прошла вдоль пристани и обратно.

Ей нужно было подумать.

Она вдыхала влажный соленый воздух. Сидеть на берегу в узкой юбке было бы вызовом, так что она опустилась на колени, позволив набегавшим волнам лизать ее ноги и подставив лицо солнцу. Она рисковала заработать веснушки и уронить сумку в воду, но было что‑то в плеске волн, ударявшихся о доски, и в проплывавших мимо лодках.

Это было даже лучше, чем темный шоколад, дарящий ей эндорфины и помогающий расслабиться.

Лучше, чем оргазм.

Впрочем, нет. Нет ничего лучше оргазма, это все‑таки на втором месте.

Она украла его футболку. Боже мой, она просто украла ее.

Боковым зрением она заметила какое‑то движение. Длинные ноги, темно голубые шорты и белая рубашка. И улыбка, от которой останавливается сердце.

– Так ты не забралась в мою постель, – сказал Форд, сев возле нее.

– Откуда ты знаешь? Может я просто устала ждать, пока ты изволишь явиться?

Он быстро повел бровью.

– Хочешь сказать, я упустил свой шанс?

– Милый, его у тебя никогда не было.

Форд усмехнулся и положил руку ей на плечо. От него великолепно пахло. Соленым воздухом океана и деревом.

И мужчиной.

– Лгунья, – нежно сказал он.

И это было правдой.

– Ты вторгся в мое пространство, – заметила Тара.

– Ты кое‑что другое говорила мне, когда мы… ух! – Он отпустил ее, получив удар локтем в бок, невозмутимо улыбнулся. – Не стоит стесняться того, что ты напала на меня на своей кухне.

– Что? Все, что произошло той ночью, – твоя вина, – сказала она. – Ты стоял там, трогал мои специи, жарил цыпленка и был таким… – Сексуальным. Сексуальным до невозможности. – Я имею в виду, что ты хитростью заставил меня съесть того цыпленка.

– Хитростью, – повторил он, смакуя это слово. – Я вовсе не хитрый.

– Точно. Ты слишком убедительный, чтобы быть хитрым.

Он поднял голову.

– И ты всерьез считаешь, что все, что произошло, только моя вина?

Ее щеки, как и другие части тела, стали горячими.

– Я только сказала, что ты соблазнил меня с помощью своей…

– Скажи еще раз «хитрый», – предупредил он. – И я раздену тебя прямо здесь и буду долго и нудно убеждать в том, что я не хитрый, самым примитивным образом, до тех пор пока ты не начнешь кричать в голос мое имя.

– Постой‑постой. Неужели все кричат во время оргазма? То есть я имею в виду, что об этом пишут во всех книгах, но…

Он засмеялся.

– Ну да, ты не кричала мне. – Он придвинулся ближе. – Но твое неровное дыхание… мне так это нравится, кстати, ты очень сексуально мурчала.

Она снова ткнула его локтем.

– Скажи, что я не хитрый, – попросил он, потирая ребро.

Ее так и подмывало сказать это слово еще раз, чтобы проверить, приведет ли он в исполнение свою угрозу. На всякий случай она оглянулась посмотреть, нет ли кого поблизости.

Он снова засмеялся, затем прикоснулся губами к ее уху.

– Снова хочешь поведать мне свою версию, Тара?

– Ты все‑таки соблазнил меня! – Она дрожала.

– Мы одно целое, и ты знаешь это. – Форд захватил мочку ее уха зубами, отчего она задрожала еще сильнее. – С тех самых пор как я встретил тебя и ты меня соблазнила. – Он поцеловал в висок, а она изо всех сил старалась не растаять.

– Что… что ты делаешь?

– Проверяю, как далеко ты позволишь мне зайти.

«Держись», – приказала она себе, когда он прикоснулся к уголку ее губ, и тут же обхватила его руками и крепко прижалась к нему.

– Мы не будем снова заниматься этим, – сказала она. – И ты знаешь.

Он зажал ее нижнюю губу зубами и легонько потянул.

– Знаю, только не помню почему.

Она провела рукой по его волосам. Они были густыми, шелковистыми и волнистыми и ей так нравились.

– Потому что…

Он страстно поцеловал ее, и скользнув рукой вдоль спины, притянул ее ближе.

– Форд, Форд, подожди.

Он улыбнулся, не отрываясь от ее губ.

– Дай догадаться! – Его губы при каждом слове двигались прямо у ее губ. – Ты хочешь сказать мне кое‑что.

– Да. Ты… – Она не могла ни о чем думать. – Проблема. Ты знаешь об этом? Ты моя проблема.

– Может быть. Но лишь иногда, – сказал он своим хриплым голосом, который заставлял ее сделать все, о чем бы он ни попросил.

– А когда ты перестаешь быть проблемой, кто ты? – продолжала она. – Бойскаут?

– Боюсь, что нет. Иногда мои намерения вполне благородны.

– Как, например, сейчас?

– Нет. – Его зеленые глаза встретились с ее. – Прямо сейчас мои намерения определенно не благородны. – Он снова поцеловал ее и отрывался, пока она не вцепилась в него словно утопающий в спасательный круг.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: