Это может быть также и четвертый вид снов: нечто из вашей прошлой жизни, потому что многие из вас жили со мной; это может быть фрагментом вашего прошлого. Ваш ум движется по следу прошлого.

Это может быть также и пятым видом снов: возмож­ность, существующая в будущем. Все виды снов возможны. Таковы пять видов снов. Это может быть и видением, ко­торое также является сном. Я не говорю о нем, потому что оно обладает другим качеством. Оно обладает качеством бодрствования; это тоже сон. Бодрствование это тоже ог­ромный сон. Но видение обладает качеством бодрствова­ния. Иногда я прихожу к вам, но редко, потому что вы должны заработать это. Если вы видите меня сто раз, в девяносто девяти случаях, это будет являться чем-то вроде пятого вида снов. Но в сотый раз я прихожу к вам, когда вы заработали это. Это — видение.

Но, постепенно, вы станете осознавать, что есть что. Прямо сейчас я не могу дать вам критерия, как судить о том, что есть что. Вы должны попробовать это сами.

Поэтому сначала станьте осознанными, когда вы бодрствуете, в течение дня. Соберите все больше и больше энергии осознанности. Сделайте из нее такой переполнен­ный поток, что, когда вы засыпаете, ваше тело засыпает, ваш ум засыпает, но энергия, поток осознанности настоль­ко силен, что он продолжается. Тогда вы сможете сделать различия. И когда вы становитесь способными сделать различия во снах, это великое достижение.

И постепенно мусор прекратится. Первый вид снов исчезнет, потому что человек осознанности живет настоль­ко полно днем, что он не накапливает мусора. Мусор это неполное переживание. Вы ели; еда была наслаждением, но вы не наелись досыта, потому что вы были в гостях — что подумают люди? Незаконченное переживание теперь стало мусором. Теперь, ночью вы будете опять есть. Вы должны довершить переживание, иначе ум будет постоянно про­должать.

Ум не любит, когда что-то осталось незавершенным. Ум — максималист; он не любит, когда что-то осталось незавершенным. У вас выпал один зуб, и тогда язык постоянно нащупывает это место, потому что есть нечто не­полное. Теперь ум постоянно... абсурд, потому что только из-за того, что вы нащупываете языком это место, ничего не произойдет, но ум вновь и вновь... он никогда не пытался делать этого раньше, когда зуб был на месте. Теперь есть нечто неполное.

Психологи говорят, что даже обезьяны — потому что они тоже обладают умом совсем как вы — если вы нарисуе­те половину круга и оставите мел, они завершат его. Обезьяны! — потому что они терпеть не могут незавер­шенного круга, они тот час же завершат его.

Ум всегда пытается все завершить... Первый вид снов исчезает, когда вы становитесь осознанными. Вы жи­вете жизнью настолько полно, что в них отпадает надо­бность. И затем исчезает второй вид снов, постепенно, по­тому что вы не живете желаниями. Осознанный человек живет потребностями, но не желаниями, поэтому не нужно ничего удовлетворять. У него нет желаний, нет амбиций. Он живет очень обычно. Естественный поток жизни доста­точен. Есть, чувствовать удовлетворение, пить воду, чувст­вовать удовлетворение, хорошо спать — этого достаточно. Он не просит о большем.

Тогда исчезает третий вид снов. Когда исчезают пер­вые два вида, сознание и подсознание должны приблизить­ся друг к другу, им не нужно общаться посредством снов. На самом деле, подсознание начинает общаться с вами, когда вы полностью пробуждены. Тогда все становится простым, общение становится точным. Затем исчезает чет­вертый вид снов. Когда вы настолько просты в своей жиз­ни, чувствуете полное удовлетворение, прошлое полностью отбрасывается. Для этого не нужно идти в прошлое. Вы живете в моменте; прошлое исчезает, и тогда исчезает пя­тый вид снов. Вы живете в моменте настолько тотально, настолько осознанно, настолько полно осознанно, что для вас нет будущего.

И когда все пять видов снов исчезают, нереальность исчезает, иллюзия исчезает. Теперь вы впервые достигаете понимания реальности, брахмы.

ГЛАВА 3

Между периферией и центром

41.

Когда деятельность ума находится под контролем, ум становится подобным чистому кристаллу, отражающему правдиво, без искажений, воспринимающего, восприятие и воспринятое.

42.

Савитарка самадхи это самадхи, в котором йог все еще не способен выявить различия между настоящими знаниями, знаниями, основывающимися на словах, и знаниями, основывающимися на рассуждениях или чувственных восприятиях.

Что такое ум? Ум это не вещь, но событие. Вещь за­ключает в себе материю, событие это просто процесс. Вещь подобна камню, событие подобно волне: она эк­зистенциальна, но она не материальна. Это просто событие между ветром и океаном; процесс, явление.

Это первое, что нужно понять. Он не вещественен, он может исчезнуть, не оставляя ни единого следа позади. Когда волна исчезает в океане, что остается позади? Ниче­го, не остается даже следа. Поэтому те, кто познали, гово­рят, что ум подобен птице, летящей в небе — позади не остается никаких отпечатков ног, нет даже следа. Птица летает, но не оставляет ни пути, ни следов.

Ум это только процесс. На самом деле, ум не суще­ствует, только мысли, мысли движутся так быстро, что вы думаете и чувствуете, что здесь что-то постоянно существу­ет. Приходит одна мысль, вторая, третья, и они продол­жают приходить. Промежуток между ними так мал, что вы не можете видеть никакого пробела между одной мыслью и другой. Существуют мысли, но нет ума, подобно тому, как есть электроны, но нет материи. Мысли это электроны ума. Это похоже на толпу. С одной стороны толпа сущест­вует, с другой нет; существуют только индивидуальности. Но много индивидуальностей вместе дают ощущение того, что они одно целое. Нации существуют и не существуют; есть только индивидуальности. Индивидуальности это электроны нации, сообщества, толпы.

Мысли существуют, ум не существует. Ум это просто внешнее проявление. И когда вы смотрите глубже в ум, он исчезает. Затем, существуют мысли, но когда ум исчезает, и существуют индивидуальные мысли, многие проблемы немедленно разрешаются. Первое, вы немедленно прихо­дите к знанию того, что мысли похожи на облака — они приходят и уходят — а вы есть небо. Когда нет ума, тот час же появляется ощущение, что вы больше не вовлечены в мысли. Существуют мысли, которые проходят сквозь вас, как облака проходят по небу, или ветер проходит сквозь деревья. Мысли проходят сквозь вас, и они могут пройти, потому что вы — огромная пустота. Нет никаких помех, нет никаких препятствий. Нет никаких стен, чтобы воспрепятствовать им.

Вы не ограниченное явление. Ваше небо безгранично открыто; мысли приходят и уходят. И если вы начали чувствовать, что мысли приходят и уходят, то вы наблю­датель, свидетель, ум находится под контролем.

Ум не может быть взят под контроль. Во-первых, потому что его нет, как вы можете контролировать его? Во-вторых, кто будет контролировать его? За пределами ума никого нет. И когда я говорю, что никого нет, я имею в виду, что за пределами ума никого нет — пустота. Кто будет контролировать ум? Если кто-то контролирует ум, тогда это будет только часть, фрагмент ума, который кон­тролирует другой фрагмент ума. Это то, чем является эго.

Ум не может контролироваться таким образом. Его нет, и нет никого, кто может контролировать его. Внут­ренняя пустота может видеть, но не может контролировать. Она может смотреть, но не может контролировать. Но сам взгляд является контролем, само явление наблюдения, свидетельствования, становится контролем, потому что ум ис­чезает. Подобно тому, как темной ночью вы быстро бе­жите, так как боитесь, что кто-то преследует вас, и этот кто-то не что иное, как ваша тень. Чем быстрее вы бежите, тем ближе к вам становится тень. Когда бы вы ни посмот­рели назад, тень следует за вами. От нее нельзя скрыться таким образом и нельзя контролировать. Вы должны буде­те глубже посмотреть в тень. Остановитесь и посмотрите в тень глубже, и она исчезнет. Тени не существует; это толь­ко отсутствие света. Ум это не что иное, как отсутствие присутствия. Когда вы сидите в молчании, когда вы глу­боко смотрите в ум, ум просто исчезает. Мысли будут оставаться, они экзистенциальны, но вы не найдете ума.

И когда ум ушел, становится возможным второе восприятие: вы можете видеть, что мысли не ваши. Конечно, они приходят, иногда они некоторое время отдыхают в вас, и затем они уходят. Вы можете быть местом отдыха, но они не берут в вас начало. Наблюдали ли вы когда нибудь, что ни единой мысли не возникло из вас? Ни единой мысли не возникло из вашего существа. Они всегда приходят извне. Они не принадлежат вам. Неукорененные, бездомные, они парят. Иногда они отдыхают в вас, вот и все. Подобно облакам, отдыхающим на вершине холма, они будут двигаться сами по себе. Вам не нужно ничего делать. Если вы просто наблюдаете, контроль достигнут.

Слово "контроль" не очень подходит, потому что слова не могут быть очень подходящими. Слова принад­лежат уму, миру мыслей. Слова не могут быть очень, очень проникающими; они поверхностны. Слово "кон­троль" не подходит, потому что нет никого, кто контроли­рует, и нет никого, кто находится под контролем. Но подоб­ным образом они помогают вам понять определенные ве­щи, которые произошли. Внезапно, вы стали хозяином. Мысли существуют, но они не ваши хозяева. Они не могут с вами ничего сделать; они просто приходят и уходят. Вы остаетесь незатронутыми подобно цветку лотоса под дож­дем: капли воды падают на лепестки, но они постоянно соскальзывают, лепестки даже не затронуты. Лотос остает­ся нетронутым.

Вот почему на востоке лотос стал таким значитель­ным, таким символичным. Самый великий символ, кото­рый пришел с востока, это лотос. Он несет все значение восточного сознания. На востоке говорят: "Будь как лотос, вот и все. Оставайся незатронутым, и ты будешь все дер­жать под контролем. Оставайся незатронутым, и ты — мастер".

Я хочу сказать вам еще кое-что, прежде чем мы сможем войти в сутры Патанджали. С одной точки зрения, ум подобен волнам — волнению. Океан тих и спокоен, незатронут; здесь нет волн. Или, океан взволнован поры­вом сильного ветра, тогда возникают огромные волны, и вся поверхность — просто хаос.

Все это метафоры, предназначенные для того, чтобы помочь вам понять определенное внутреннее качество, ко­торое не может быть выражено словами. Эти метафоры поэтичны. Если вы пытаетесь понять с симпатией, вы достигнете понимания. Но если вы пытаетесь понять их логи­чески, вы упустите смысл. Это метафоры.

Ум это волнение сознания, точно так же как взвол­нован океан, в котором возникают волны. Вошло что-то чужеродное — ветер. С океаном или с сознанием случи­лось что-то, пришедшее извне — мысли или ветер, и возникает хаос. Но хаос всегда на поверхности. Волны всегда на поверхности. В глубине нет волн. Они не могут возник­нуть в глубине, потому что туда не может войти ветер. По­этому все существует только на поверхности. Если вы движетесь внутрь, вы достигли контроля. Если вы движе­тесь внутрь с поверхности, вы идете к центру. Внезапно поверхность может все еще быть взволнованной, но вы не взволнованы.

Вся йога это не что иное, как центрирование, движе­ние к центру, укоренение в нем, пребывание в нем. И от­сюда, меняется вся перспектива. Теперь волны могут оставаться, но они не достигают вас. И сейчас вы можете видеть, что они не принадлежат вам; это просто конфликт, возникший на поверхности, с чем-то чужеродным. И когда вы смотрите из центра, постепенно, конфликт прекращает­ся. Постепенно, вы расслабляетесь. Постепенно, вы понимаете, что, конечно, ветер сильный, волны будут воз­никать, но вы не потревожены. В них нет ничего плохого. Проблема возникает потому, что вы тоже на поверхности. Вы — маленькая лодка на поверхности; сильный ветер приходит, и возникает прилив, и океан сходит с ума. Ко­нечно, вы беспокоитесь; вы боитесь смерти. Вы в опас­ности. В любой момент волны могут перевернуть вашу ма­ленькую лодку. В любой момент может наступить смерть. Что вы можете сделать со своей маленькой лодкой? Как вы можете сохранить контроль? Если вы начали бороться с волнами, вы потерпите поражение. Борьба не поможет. Вы должны будете принять волны. На самом деле, если вы можете принять волны, и позволить своей лодке, какой бы она не была маленькой, двигаться вместе с ними, а не наперекор им, тогда опасности не будет.

В этом значение слов Тилопы "свободный и естест­венный". Волны существуют; вы просто позволяете. Вы просто позволяете себе двигаться вместе с ними, а не напе­рекор им. Вы становитесь их частью. Тогда случается не­обычайное счастье. В этом и состоит все искусства сер­финга: двигаться вместе с волнами, не наперекор им; дви­гаться вместе с ними настолько полно, что вы становитесь неотличимыми от них. Серфинг может стать великой меди­тацией. Он может дать вам проблески внутреннего, потому что это не борьба, это отпущение. Вы узнаете даже то, что волнами можно наслаждаться — и вы можете узнать это, когда смотрите на все явление из центра.

Это подобно тому, как вы путешествуете, и тучи сгущаются, начинается гроза, и вы забыли, куда идете; вы сбились с пути и спешите домой. Именно это происходит на поверхности: сбившийся с пути путешественник, много туч, сильная гроза. Вскоре начнется сильнейший дождь. Вы ищете дом, безопасность дома. Затем, внезапно, вы достигаете дома. Теперь вы сидите внутри, теперь вы жде­те дождя, теперь вы можете наслаждаться. Теперь молнии обладают своей собственной красотой. Теперь они не такие как тогда, когда вы были снаружи, заблудившиеся в лесу. Но теперь, когда вы сидите внутри дома, все явление не­обычайно красиво. Теперь гроза началась, и вы наслаж­даетесь ею, потому что теперь вы в безопасности внутри. Если вы достигли центра, вы начинаете наслаждаться всем, что происходит на поверхности. Поэтому, все дело в том, чтобы не бороться на поверхности, но лучше скатить­ся в центр. Тогда существует контроль, и контроль, кото­рый не был навязан, контроль, который случается спон­танно, когда вы центрированы.

Центрирование в сознании это контроль ума. Поэто­му не пытайтесь контролировать ум. Язык может запутать вас. Никто не может контролировать, и те, кто пытаются контролировать, сойдут с ума. Они просто станут невротичными, потому что попытка контролировать ум это не что иное, как часть ума, пытающаяся контролировать дру­гую часть ума.

Кто вы, кто пытается контролировать? Вы такие же волны, конечно, религиозные волны, пытающиеся контро­лировать. А здесь возникают нерелигиозные волны. Воз­никает секс, злость, зависть, стремление к обладанию и ненависть. Миллионы нерелигиозных волн. И затем суще­ствуют религиозные волны: медитация, любовь, сострада­ние. Но все они на поверхности. И на поверхности, рели­гиозны волны или нерелигиозны, не имеет никакого значе­ния.

Религия существует в центре и в перспективе, кото­рая исходит из центра. Когда вы сидите внутри дома, вы смотрите на свою собственную поверхность. Все меняется, потому что ваша перспектива нова. Внезапно, вы находи­тесь в состоянии контроля. На самом деле, вы в состоянии контроля настолько, что можете оставить поверхность не­контролируемой. Это тонкое явление. Вы обладаете таким сильным контролем, настолько укоренены, не беспокоитесь о поверхности, что, в действительности, вы хотели бы, что­бы были волны, и прилив, и шторм. Это прекрасно, это дает энергию. Это сила. Здесь не о чем беспокоиться. Только слабые беспокоятся о мыслях. Только слабые беспокоятся об уме. Сильные люди просто принимают все и становятся от этого богаче. Сильные люди просто никогда ничего не отвергают. Отвержение происходит из слабости; вы боитесь. Сильные люди предпочитают поглощать все, что дает жизнь. Религиозное или нерелигиозное, мораль­ное или аморальное, божественное или дьявольское, не имеет значения. Сильный человек впитывает все и стано­вится от этого богаче. Он обладает совершенно иной глу­биной. Обычные религиозные люди не могут ею обладать; они бедны и поверхностны.

Посмотрите на обычных религиозных людей, когда они идут в храм, в мечеть или в церковь. Вы всегда найде­те очень, очень поверхностных людей, лишенных глубины. Потому что они отвергли часть себя, они стали калеками. Они, определенным образом, парализованы.

В уме нет ничего плохого, в мыслях нет ничего пло­хого. Если есть что-то плохое, это остается на поверхно­сти, потому что тогда вы не знаете целого, и страдаете без необходимости из-за части, частичного восприятия. Необ­ходимо восприятие целого. Это возможно только из цен­тра, потому что из центра вы можете смотреть вокруг во всех измерениях, во всех направлениях — на всю перифе­рию своего бытия. И она огромна. На самом деле, это то же самое, что и периферия существования. Когда вы цен­трированы, постепенно, вы будете становиться все шире и шире, все больше и больше. И это закончится вместе с тем, как вы станете брахманом, не менее.

С другой точки зрения, ум подобен пыли, которую путешественник собирает на своих одеждах. Вы были пу­тешественником, все путешествовали и путешествовали миллионы жизней, и никогда не принимали ванну. Собра­лось много пыли, естественно. В этом нет ничего плохого; так и должно быть. Здесь слои пыли, и вы думаете, что эти слои — ваша личность. Вы стали отождествляться с ними, вы жили с этими слоями пыли так долго, что они кажутся вам вашей кожей. Вы стали отождествлять себя с ними.

Ум это прошлое, воспоминание, пыль. Она собра­лась на каждом. Если вы путешествовали, вы собрали пыль. Но не нужно отождествлять себя с ней, не нужно становиться с ней одним целым. Если вы становитесь с ней одним целым, тогда вы попадете в беду, потому что вы не пыль, вы сознание. Омар Хаям говорит: "Пыль в пыль". Когда человек умирает, что происходит? — пыль превра­щается в пыль. Если вы просто пыль, тогда все обратиться в пыль, ничего не останется позади. Но разве вы только пыль, слои пыли, или внутри вас есть что-то, что вовсе не является пылью, вовсе не принадлежит земле? Это ваше сознание, ваша осознанность.

Осознанность это ваше существо, сознание это ваше существо, и пыль, которую ваше осознание собирает во­круг себя, это и есть ваш ум. Есть два способа избавиться от пыли. Обычный религиозный способ — это постирать свою одежду, хорошенько потереть свое тело. Но эти ме­тоды не так уж действенны. Как бы вы ни чистили свои одежды, они стали настолько грязными, что это бесполез­но. Вы не можете их вычистить. Наоборот, что бы вы ни делали, это сделает их только еще более грязными.

Однажды ко мне пришел Мулла Насреддин, и он был пьян. Когда он ел или пил чай, его руки дрожали. Все падало ему не одежду, поэтому вся его одежда была покрыта пятнами от чая, лепешек и всякой всячины. По­этому я сказал ему: — Почему бы тебе не пойти в магазин и не найти че­го-нибудь? Есть жидкости, с помощью которых можно от­чистить все эти пятна.

Он ушел и спустя семь дней опять пришел ко мне. Его одежда была в еще более плохом состоянии, еще хуже, чем раньше. Я спросил:

— В чем дело? Разве ты не сходил в магазин?

— Я пошел. Эти жидкости прекрасны! — они по­могли. Все пятна от чая и лепешек вывелись. Но теперь мне нужны другие жидкости, потому что те жидкости ос­тавили свои собственные пятна.

Религиозные люди обеспечивают вас мылом и жид­костями для того, чтобы вывести, отстирать грязь, но тогда эти жидкости оставляют свои собственные пятна. Вот по­чему аморальный человек может стать моральным, но ос­таться грязным; теперь моральным способом, но он все равно остается грязным. Иногда ситуация становится даже еще хуже, чем раньше.

Неморальный человек невинен многими способами, он менее эгоистичен. У морального человека вся его амо­ральность содержится внутри ума. Все то новое, что он собрал, есть эти моралистические, пуританские, эгоистиче­ские отношения. Он чувствует себя выше всех. Он думает, что он избранный, а все другие отправятся в ад. Только он отправится на небеса. И вся эта аморальность остается внутри, потому что вы не можете контролировать ум с по­верхности. Такого способа не существует. Это просто не может произойти таким образом. Существует только один способ контролировать, и это восприятие из центра.

Ум подобен пыли, накопившейся за многие путеше­ствия. Настоящая, религиозная точка зрения, радикальная религиозная точка зрения, это просто сбросить одежду. Не волнуйтесь о том, что вам надо ее стирать; она не может быть выстирана. Выйдите точно так же, как змея выходит из своей старой кожи, даже не оглядывайтесь назад. Именно это и есть Йога: как избавиться от личностей. Эти личности есть одежда.

Слово "личность" очень интересно. Оно произошло от греческого корня "личина". Это значит маска, которую актеры использовали, играя древние греческие драмы, для того чтобы спрятать свое лицо. Эта маска называется ли­чиной, и отсюда у вас есть личность. Личность это маска, не вы. Личность это фальшивое лицо, которое нужно для того, чтобы показывать его другим. И в течение многих жизней и многих опытов вы создали много личностей. Все они стали грязными. Вы слишком часто их использовали, и из-за них подлинное лицо совершенно потеряно.

Вы не знаете, каково ваше подлинное лицо. Вы об­манываете других и стали жертвой своего собственного обмана. Отбросьте все личности, потому что, если вы цеп­ляетесь за личность, вы останетесь на поверхности. От­бросьте все личности, и просто будьте естественными. Тогда вы можете плыть к центру. И если вы смотрите из центра, то ума нет. В начале мысли продолжаются, но по­степенно, без вашей помощи, их становится все меньше и меньше. Когда все ваше сотрудничество прекращено, когда вы просто не сотрудничаете с ними, они перестают прихо­дить к вам. Не то, что их больше нет; они здесь, но они не приходят к вам.

Мысли приходят только как званые гости. Они ни­когда не приходят незваными, помните это. Иногда вы ду­маете: "Я никогда не приглашал эту мысль", но вы, должно быть, ошибаетесь. Как-то, когда-то — возможно, вы о ней совершенно забыли — вы, должно быть, пригла­сили ее. Мысли никогда не приходят неприглашенными. Сначала вы приглашаете их; только тогда они приходят. Когда вы не приглашаете, иногда из-за старой привычки, потому что вы были старыми друзьями, они могут посту­чаться в вашу дверь. Но если вы не сотрудничаете, посте­пенно, они забывают о вас, они не приходят к вам. И когда мысли перестают приходить сами по себе, это стано­вится контролем. Нет, вы не контролируете мысли, вы просто достигаете внутренней гробницы своего существа, и мысли контролируются сами по себе.

Все же, с другой точки зрения, ум это прошлое, па­мять, в некотором смысле, это весь накопленный опыт: все, что вы сделали, все, о чем вы думали, все, чего вы желали, все, о чем вы мечтали — все, все ваше прошлое, ваша память. Память есть ум. И до тех пор, пока вы не избавитесь от памяти, вы не сможете контролировать ум.

Как избавиться от памяти? Она всегда преследует вас. На самом деле, вы и есть память, так как же изба­виться от нее? Кто вы, если исключить ваши воспомина­ния? Когда я спрашиваю: "Кто вы?", вы говорите мне свое имя. Это ваша память. Ваши родители дали вам это имя недавно. Я спрашиваю вас, кто вы, и вы говорите мне свою фамилию: своего отца, своей матери. Это — память. Я спрашиваю вас, кто вы, и вы говорите мне о том, какое у вас образование, вы говорите мне свой адрес, что вы по­лучили степень Мастера или Бакалавра, или вы — доктор наук, или инженер, или архитектор. Это память.

Когда я спрашиваю вас, кто вы, если вы действи­тельно смотрите вовнутрь, может быть только один ответ: "Я не знаю". Что бы вы ни говорили, это будет памятью, не вами. Может быть только один подлинный ответ: "Я не знаю", потому что знать, кто вы есть, это последняя ста­дия. Я могу ответить, кто я есть, но я не стану отвечать. Вы не можете ответить, но ваш ответ готов.

Те, кто знают, хранят молчание об этом. Потому что, если все воспоминания отброшены, весь язык отброшен, тогда вы не можете сказать, кто вы. Я могу смотреть внутрь вас, я могу показать вам жест; я могу дать вам это посредством всего моего бытия — это мой ответ. Ответ не может быть высказан словами, потому что все, что выска­зано словами, будет частью памяти, частью ума, не созна­ния.

Как избавиться от воспоминаний? — наблюдайте их, будьте их свидетелями. И всегда помните это: это случи­лось с вами, но это не вы. Конечно, вы были рождены в определенной семье, но это не вы; это случилось с вами. Это случай, который произошел вне вас. Конечно, кто-то дал вам имя. Оно приносит пользу, но имя - это не вы. Ко­нечно, у вас есть форма, но форма - это не вы. Форма это просто дом, внутри которого вам случилось находиться. Форма это просто тело, внутри которого вам случилось находиться. И тело было дано вам родителями. Это — по­дарок, но не вы.

Наблюдайте и различайте. На востоке это называют вивек, различение: постоянно различайте. Продолжайте различать, и наступит момент, когда вы уничтожите все, чем вы не являетесь. Внезапно, в таком состоянии вы впер­вые встретитесь с собой лицом к лицу, вы встретитесь со своим собственными бытием. Продолжайте обрезать все отождествления, которые не есть вы: семью, тело, ум. В этой пустоте, когда все, что не было вами, отброшено, вне­запно, ваше бытие выходит на поверхность. Впервые вы встречаетесь с самими собой, и эта встреча становится кон­тролем.

Слово "контроль" действительно уродливое. Я не хотел бы использовать его, но я не могу ничего поделать, потому что Патанджали использует его. Само это слово говорит вам, что кто-то контролирует кого-то еще. Па­танджали знает, и позже он скажет, что вы достигли дей­ствительного самадхи только тогда, когда нет контроля, и нет контролирующего. Теперь мы должны войти в сутры.

Когда деятельность ума находится под кон­тролем, ум становится подобным чистому кристаллу, отражающему правдиво, без ис­кажений, воспринимающего восприятие и вос­принятое.

Когда деятельность ума находится под контролем... Теперь вы понимаете, что я имею в виду под "под контро­лем" — вы находитесь в центре и смотрите на ум оттуда. Вы сидите внутри дома, и смотрите на облака и на гром, и на молнию, и на дождь оттуда. Вы отбросили всю свою одежду — пыльную и грязную одежду. На самом деле, здесь нет одежды, только слои грязи, поэтому вы не може­те сделать ее чистой. Вы должны обнаружить ее и выбро­сить прочь. Вы просто обнаженные, нагие в своем бытии. Или, вы должны отбросить все то, с чем стали себя ото­ждествлять. Теперь вы не говорите, кто вы есть. Форма, имя, фамилия, тело, ум: все было отброшено. Осталось только то, что не может быть отброшено.

Это метод Упанишад. Они называют это: нети-нети. Там говорится: "Я ни это, ни то". И так постоянно, и на­ступает момент, когда остается только свидетель, и от свидетеля вы не можете отказаться. Это последний слой ваше­го бытия, самая его сердцевина. Вы не можете отрицать его, потому что, кто будет отказываться от него? Теперь не существует двух, только один. Тогда существует контроль. Тогда деятельность ума находится под контролем.

Это не выглядит так, словно родители поставили в угол маленького ребенка и сказали: "Сиди здесь тихо". Кажется, что он находится под контролем, но это не так. Кажется, что он под контролем, но он не может сидеть спокойно, его вынудили — внутри происходит огромная суматоха.

Маленького ребенка заставила мать. Он бегал по­всюду. Три раза она говорила ему, чтобы он сидел тихо. Тогда, на четвертый раз, самый последний раз, она сказа­ла: "Теперь успокойся, иначе я приду и побью тебя!" А дети понимают, когда мать действительно имеет это в виду. Он понял. Он успокоился, но сказал ей: "Я успокоился снаружи, но внутри я все же продолжаю бегать".

Снаружи вы можете заставить свой ум сидеть; внут­ри он будет продолжать бегать. На самом деле, он будет бегать еще быстрее, потому что ум сопротивляется контро­лю. Все сопротивляются контролю. Нет, это не выход. Вы можете убить себя таким образом, но вы не сможете дос­тичь вечной жизни. Это некий вид искалечивания. Когда Будда сидит спокойно, внутри него нет беготни, нет. Фак­тически, он стал спокойным внутри, и эта тишина пере­полнила его и проявилась снаружи, но не наоборот.

Вы пытаетесь заставить себя быть спокойными сна­ружи и думаете, что, если вы успокоитесь снаружи, внут­реннее тоже станет спокойным. Вы просто не понимаете науку спокойствия. Внутри, если вы спокойны, это пере­полнит вас и выльется наружу. Это просто вытекает изнутри. Периферия следует за центром, но вы не можете сделать так, чтобы центр следовал за периферией — это невозможно. Поэтому, всегда помните, что весь религиоз­ный поиск происходит от внутреннего к внешнему, но не наоборот.

Когда деятельность ума находится под кон­тролем, ум становится подобным чистому кристаллу...

Когда устанавливается полное спокойствие, вы уко­ренены и центрированы внутри, просто наблюдаете все, что происходит. Птицы поют, вы услышите шум; по доро­ге происходит движение, вы услышите шум. Точно также существует и внутреннее движение ума — слова, мысли, внутренние беседы. Вы будете слышать, как он движется, но вы сидите в молчании, ничего не делая — тонкое рав­нодушие. Вы просто равнодушно смотрите. Вы не беспо­коитесь о том, правильно или не правильно поступаете. Приходят мысли или нет, вам все равно. Вы ни за них, ни против них. Вы просто сидите, а движение ума продолжа­ется. Вы можете сидеть равнодушно, но это будет трудно, на это потребуется время. Но вы познаете умение быть равнодушными. Это не метод, это умение. Методу можно научиться, умению нельзя научиться. Вы должны просто сидеть, и чувствовать это. Методу можно научить, умению нельзя научить; вы должны просто сидеть и чувствовать. Однажды, в подходящий момент, когда вы спокойны, вне­запно, вы узнаете, как это происходит, как вы становитесь равнодушными. Даже на один единственный миг, движе­ние существует, но вы равнодушны, внезапно, дистанция между вами и вашим умом становится огромной. Ум оказывается на другом конце света. Дистанция говорит о том, что в этот момент вы находитесь в центре. Если вы позна­ли умение, тогда в любое время, где бы вы ни были, вы можете просто соскользнуть в центр. Вы можете упасть вовнутрь, и тот час безразличие, огромное безразличие ок­ружит вас. В этом безразличии вы остаетесь незатронуты­ми умом. Вы становитесь хозяином.

Безразличие это способ стать хозяином; ум контро­лируется. Тогда, что происходит? Когда вы находитесь в центре, беспорядок ума исчезает. Беспорядок происходит потому, что вы находитесь на периферии. В действитель­ности, ум не находится в беспорядке. Когда вы движетесь вовнутрь, постепенно вы увидите, что ум утратил беспоря­док. Все находится на своих местах, все выстроилось в ряд. Возникает определенный порядок.

...ум становится подобным чистому кристаллу...

Все помехи, беспорядок, перекрестные потоки мыс­лей, все это упорядочилось. Очень трудно понять, что весь беспорядок возникает потому, что вы находитесь на пери­ферии. И вы, в своей мудрости, пытаетесь упорядочить беспорядок, оставаясь здесь на периферии.

Много раз я рассказывал небольшую историю: Буд­да шел по дороге в полдень. Очень жарко, и ему захоте­лось пить. Он сказал своему ученику Ананде: "Вернись назад. Всего лишь две или три мили назад мы перешли через небольшой ручей. Принеси мне немного воды". И так, Будда отдыхал под деревом, а Ананда пошел к ручью. Но теперь было трудно набрать воды, потому что, как только он достиг ручья, его переехало несколько воловьих упряжек. Ручей был очень мелким и нешироким. А так как его переехало несколько воловьих упряжек, он стал гряз­ным. Вся та грязь, которая осела на дно, всплыла на по­верхность — старые грязные листья и всякая муть. Вода была не пригодна для питья. Ананда пытался сделать то же самое, что пытаетесь сделать и вы — он вошел в ручей и попытался сделать так, чтобы все осело, и вода бы вновь стала чистой. Он сделал ее еще более грязной. "Что де­лать?" Он вернулся назад и сказал: "Вода не пригодна для питья. Я знаю, что впереди будет река. Я пойду и принесу воду оттуда". Но Будда настаивал. Он сказал: "Возвращайся назад. Я хочу воды из этого ручья". Когда Будда настаивает, что может поделать Ананда? Неохотно, он вернулся назад. Внезапно, он понял, в чем смысл, по­тому что к тому времени, когда он достиг источника, поло­вина грязи снова осела на дно. Никто не пытался сделать так, чтобы она осела, она осела сама по себе. Он понял, в чем смысл.

Затем, он сел под деревом, и наблюдал, как течет ручей, потому что половина грязи осталась здесь, несколь­ко сухих листочков все еще плавали на поверхности. Он ждал. Он ждал и наблюдал, и ничего не делал. Вскоре, вода стала кристально чистой. Мертвые листья исчезли, и грязь снова осела на дно. Когда он возвращался назад, он бежал и танцевал. Он поставил ее к ногам Будды и сказал: "Я понимаю, именно это я делал со своим умом всю свою жизнь. Теперь я буду просто сидеть под деревом и позво­лю ручью ума течь, пусть все осядет само собой. Теперь я не буду прыгать в ручей и пытаться сделать так, чтобы все осело на дно, пытаться привести все в порядок".

Никто не может привести ум в порядок. Само прив­несение порядка создает хаос. Если вы можете наблюдать и ждать, и равнодушно смотреть, все упорядочивается само собой. Существует определенный закон: ничто не может оставаться неупорядоченным долго. Вы должны помнить об этом законе. Он — одна из самых основных основ, ни­что не может пребывать в состоянии беспорядка долго, по­тому что состояние беспорядка не естественно. Оно неес­тественно. Состояние порядка естественно; состояние бес­порядка не естественно. Поэтому неестественное может происходить лишь некоторое время, но не может оставать­ся навсегда. Со своей спешкой, со своим нетерпением, вы можете сделать так, что все станет еще хуже.

В Японии, в Дзен монастыре, существует определен­ный метод лечения сумасшедших. На западе так и не смогли найти никакого способа. Они все еще блуждают впотьмах. Кажется, что даже обычным сумасшедшим лю­дям невозможно помочь. И на психоанализ уходит три го­да, пять лет, семь лет. И тогда тоже, ничего особенного не происходит. Вы пытаетесь сделать слона, но из этого не получается даже мышки. Поэтому только очень богатые люди могут позволить себе это в качестве роскоши. Психо­анализ это роскошь. Люди хвастаются тем, что они посе­щали великих психоаналитиков, как будто бы это какое-то достижение, и ничего не происходит. Люди ходят от одно­го психоаналитика к другому.

В Японии есть очень простой метод. Если кто-то сходит с ума, его приводят в монастырь. В монастыре есть небольшой домик, который стоит отдельно от него, на уг­лу. Человека оставляют здесь. Никто не проявляет к нему большого интереса. Никогда не проявляйте большого ин­тереса к сумасшедшему, потому что интерес становится пищей.

Сумасшедший хочет привлечь внимание всего мира; вот почему он становится сумасшедшим. Главная причина, почему он становится сумасшедшим, потому что он требует внимания. Это приводит его к сумасшествию.

Поэтому никто не обращает на него никакого внима­ния. О нем заботятся, но не уделяют ему внимания. Ему дают еду и делают так, чтобы он чувствовал себя ком­фортно, но с ним никто не может разговаривать. Даже люди, которые приносят еду и удовлетворяют другие по­требности, не будут с ним разговаривать. Ему не разреша­ется разговаривать, потому что сумасшедшие люди любят разговаривать. На самом деле, слишком много разговоров и приводят его к такому состоянию.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: