Йога — противоядие для ума, который спешит

Первый вопрос:

Когда вы говорите по Патанджали, я чувст­вую, что этот путь для меня. Когда вы гово­рите по Дзен, тогда Дзен — путь для меня. Когда вы говорите по Тантре, тогда получа­ется так, что Тантра для меня. Как мне уз­нать, какой путь для меня?

Это очень просто — если, когда я говорю по Патанджа­ли, вы чувствуете, что Патанджали это путь для вас, и, когда я говорю по Дзен, вы чувствуете, что Дзен это путь для вас, и, когда я говорю по Тантре, вы чувствуете: "Тантра это путь для меня", тогда нет проблем — путь для вас это я!

Второй вопрос:

Необходимо ли искателю пройти через все стадии самадхи? Может ли присутствие ря­дом с Мастером помочь перенести меня сквозь несколько стадий?

Нет, это не необходимо. Все стадии описаны Патанджа­ли, потому что все стадии возможны, но не необходи­мы. Вы можете обойти многие. Вы можете даже перейти от первого шага сразу к последнему; весь путь между ними может быть просто обойден. Это зависит от вас, от вашей интенсивности, от вашего личного поиска, от вашего тотального вовлечения. Скорость зависит от вас.

Вот почему есть возможность достичь также и вне­запного просветления. Весь постепенный процесс может быть отброшен. Прямо в этот самый момент вы можете стать просветленными. Это возможно, но это будет зави­сеть от того, насколько интенсивен ваш поиск, насколько вы в него вовлечены. Если вовлечена только одна часть вас, тогда вы достигнете фрагмента, шага. Если вовлечена половина вас, тогда вы достигнете половины путешествия тот час, и затем вы споткнетесь. Но если вовлечено все ва­ше бытие, и вы ничего не сдерживаете, вы просто позволяе­те всему случиться прямо сейчас, это может случиться тот час. Времени не нужно.

Время нужно, потому что ваше усилие частично, фрагментарно; вы делаете это вполсилы. Вы делаете это, но вы также и не делаете этого. Вы делаете один шаг вперед и один шаг назад одновременно. Вы делаете правой рукой, а левой рукой разрушаете сделанное. Тогда будет существо­вать много, много стадий, больше, чем может описать Патанджали. Он описал все возможные стадии. Многие могут быть отброшены, вы можете отбросить все — может быть отброшен весь путь. Привнесите ваше тотальное существо в свои усилия.

И присутствие вместе с Мастером может оказать не­обычайную помощь, но это тоже зависит от вас. Вы можете жить возле Мастера физически и можете вообще не нахо­диться рядом с ним, потому что быть с Мастером это не вопрос физической близости; это вопрос того, насколько вы открыты по отношению к нему, насколько вы доверяете, насколько сильно вы его любите, насколько полно вы мо­жете доверить ему свое бытие. Если вы действительно близки, это значит, если вы доверяете и любите, тогда не существует другой близости. Дело не в расстоянии, дело в любви. Если вы действительно близки к Мастеру, все пути, все методы могут быть отброшены, потому что быть близко к Мастеру — это высший метод. Не существует ничего по­добного этому. Ничто не сравнится с этим. Тогда вы просто забываете все о методах, о Патанджали; вы можете просто забыть о них. Просто, если вы близки к Мастеру и позво­ляете ему войти в ваше бытие, вы становитесь просто вос­приимчивыми, с вашей стороны нет выбора, вы просто открыты, тогда в этот самый момент явление возможно.

И я хотел бы напомнить вам, что с помощью всех тех методов, которые существуют в мире, многие люди не дос­тигли. Многие люди достигли через присутствие рядом с Мастером — это высший метод. Но, в конце концов, все зависит от вас.

В этом проблема, это самая суть проблемы: это не зависит от меня. Иначе, я бы вам уже все дал; тогда бы не было проблем. Одного Будды было бы достаточно, и он бы дал все, в его руках было бесконечное; вы не можете исчерпать это. Он мог бы все давать и давать, и он всегда готов дать, потому что, чем больше он отдает, тем больше получает. Чем большим он делится, тем больше неизвест­ных источников открывается, неизвестные потоки начина­ют течь к нему. Один Будда дал бы просветление всем существам, если бы это зависело от Мастера. Но это не так. В своем невежестве, в своем эгоистическом состоянии ума, в своем закрытом, заключенном в тюрьму, бытии, вы отвергнете, даже если Будда захочет дать вам это. До тех пор пока вы не захотите этого, вы будет отвергать; это не может быть дано вам без вашего согласия. Вы должны принять это, и вы должны принять это очень сознательно, бдительно и осознанно. Только в глубокой осознанности, в глубокой восприимчивости это может быть принято.

Будьте рядом с Мастером, близко в любви и доверии и позвольте Мастеру делать все, что он хочет, не делая свой собственный выбор, тогда больше ничего не будет нужно. Но тогда не ждите; тогда даже в самой глубокой части своего ума не требуйте, потому что само ожидание и требование станут барьером. Тогда просто ждите. Даже если это будет происходить через много, много жизней, даже если вы должны будете ждать вечность, ждите. И это ожидание не должно быть грустным, депрессивным ожи­данием. Это должно быть празднующим ожиданием: это должно быть фестивалем; оно должно быть наполнено ра­достью.

Таково положение вещей: тогда вы можете все ближе и ближе подойти ко мне, и, внезапно, наступает прекрас­ный день — пламя Мастера и пламя вашего бытия стано­вятся одним. Внезапно, вы совершаете прыжок: вас больше нет, и Мастера больше нет, вы стали одним. Это единство, все, что Мастер может вам дать, он дал. Он вылил себя в вас.

Поэтому, искателю не нужно проходить через все стадии самадхи. Это становится необходимым только по­тому, что вы недостаточный искатель... Тогда существует много стадий. Если вы действительно интенсивны, искрен­ни, подлинны, если вы готовы умереть в этот самый мо­мент, это может произойти.

Третий вопрос:

Вы сказали, что Патанджали это совершен­ное сочетание поэзии, мистицизма и логики. Но ведь вы тоже обладаете этим совершен­ным балансом?

Нет, я — полная противоположность Патанджали. Па­танджали обладает совершенным сочетанием поэзии, мистицизма и логики. Я просто нети-нети — ни то ни это. Я не обладаю совершенным балансом поэзии, мисти­цизма и логики. На самом деле, я ни сбалансирован, ни несбалансирован, потому что совершенно сбалансирован­ный человек также и разбалансирован одновременно. По­тому что баланс может существовать только тогда, когда существует несбалансированность. Гармония может суще­ствовать только тогда, когда рядом существует дисбаланс. Я совсем как огромная пустота без гармонии, без дисба­ланса, без баланса, без совершенства, без несовершенства — просто пустота. Если вы приходите ко мне, вы не найде­те меня здесь. Я сам не найден, поэтому, как вы можете найти это?

Однажды случилось: в дом суфийского мистика, Баязида, вошел вор. Ночь была темной, и дом Баязида был полно­стью окутан тьмой, потому что он был настолько беден, что не мог позволить себе ни единой свечи. И это было также не нужно, потому что он никогда ничего не делал ночью, он просто спал. Когда вор вошел — и это было не трудно, потому что двери были всегда открыты... Вор во­шел; Баязид почувствовал присутствие кого-то, сказав: "Друг, что ты здесь ищешь?" Только потому, что поблизо­сти находился такой Мастер как Баязид, даже вор не мог солгать — само присутствие было таковым; он чувствовал любовь. И когда Баязид сказал:

— Друг, что ты ищешь здесь?

— Извините, но я должен сказать — я не могу врать вам — что я вор и пришел, чтобы найти что-то.

— Твои усилия напрасны, потому что я жил в этом доме тридцать лет, и ничего не нашел. Но если ты смо­жешь найти что-то, просто дай мне знать.

Если вы войдете в меня, вы вообще не найдете ме­ня здесь, потому что я сам жил в этом доме много, много лет, и не нашел здесь никого. Таково мое обнаружение; вот то, что я нашел — что внутри никого нет. Внутреннее бы­тие это не-бытие. Чем глубже вы идете, тем в меньшей степе­ни вы будете находить нечто подобное личности. И когда вы достигаете самого глубокого ядра, это просто пустота, чистая пустота, просто огромное небо пустоты. Поэтому, как здесь может существовать баланс, и как здесь может существовать дисбаланс?

Патанджали это один из самых необычных людей; я — нет. Патанджали — моя прямая противоположность. Если вы попросите Патанджали провести беседу по мне, он будет не в состоянии; он слишком переполнен собой. Но если вы попросите меня говорить по Патанджали, по Тилопе, по Бодхидхарме, по Будде, по Махавире, по Иисусу Христу — просто, очень просто. Так как я абсолютно пуст, я могу стать доступным каждому; я могу позволить каждому го­ворить через меня. Просто пустой бамбук — каждый мо­жет петь песню через него; он может стать флейтой.

Поэтому я не сочетание поэзии, мистицизма или ло­гики, или чего-либо другого. Я вообще не баланс. Но пом­ните, я также и не дисбаланс; я — нети-нети — то, что Упанишады называют "ни то ни это". Вот почему я досту­пен каждому. Если Патанджали настаивает, он может го­ворить через меня; нет проблем, нет сопротивления.

Вот почему вы всегда приходите в недоумение, когда я говорю по Патанджали. Он становится самим кульмина­ционным пунктом существования. Тогда я забываю о Буд­де, Махавире, Иисусе, Мухаммеде, как будто бы их никогда и не было, как будто бы существовал только Па­танджали, потому что, в этот момент я доступен Патанд­жали в своей тотальности. Только пустота может делать это. Поэтому это происходит впервые. Иначе, вы могли бы обнаружить, что Иисус говорил по Кришне, или Кришна говорил по Будде.

Махавира и Будда жили в одно и то же время, в од­ной и той же стране, в одной и той же части страны. Они передвигались по маленькой территории в Бихаре постоян­но в течение сорока лет. Современники, иногда они были вместе в одной и той же деревне. Однажды они останавли­вались в одной и той же дармасале, но никогда не разго­варивали друг с другом. Они имели нечто внутри себя. Они должны были сказать нечто свое; они не были доступ­ны друг для друга.

Я ничего не могу сказать сам, я только полый бам­бук. Если вы когда-либо захотите сделать мою статую, это очень просто: просто поставьте полый бамбук. Это будет моей статуей; это будет напоминанием обо мне. Не нужно из него ничего делать — только пустота, только огромное небо. Любая птица может летать в небе, не будет таких ограничений: только лебеди из Манасаровара будут допу­щены, а вороны? — нет, им вход воспрещен. Небо доступ­но каждому, и лебедю и вороне. Прекрасная птица или уродливая птица — у неба нет ограничений.

У Патанджали есть послание: у меня ничего нет. Или вы можете сказать, что пустота это мое послание, и, будучи ничем, вы будете близки ко мне. И будучи ничем, вы достигнете меня. И, будучи ничем, вы сможете меня по­нять.

Четвертый вопрос:

Многие люди чувствуют себя довольно безна­дежными относительно любви. Существует ли другой способ достичь молитвы?

Нет. Если вы чувствуете себя довольно безнадежными относительно любви, вы будете чувствовать абсолют­ную безнадежность относительно молитвы, потому что молитва это не что иное, как сама сущность любви. Лю­бовь подобна цветку, а молитва подобна аромату. Если вы не можете достичь цветка, как вы сможете достичь арома­та? Никто не может обойти любовь. И никто не должен пытаться, потому что вас ожидает только поражение и ни­чего больше.

Почему вы так безнадежны относительно любви? Та же самая проблема будет и с молитвой, потому что молит­ва значит любовь к целому, к космосу. Поэтому идите глубже в проблему любви, и решите ее до того, как будете думать о молитве. Иначе, ваша молитва будет фальшивой; она будет обманом. Конечно, никто, кроме вас не будет обманут. Нет Бога, который слушает вашу молитву. До тех пор пока ваша молитва не станет любовью, целое ос­танется глухим. Оно не может открыться каким-либо дру­гим способом — любовь это ключ.

Так в чем же проблема? Почему вы чувствуете такую безнадежность относительно любви? Слишком большое эго не позволит вам никого любить. Вы слишком эгоцентрич­ны, слишком самолюбивы, ориентированы на себя, одер­жимы собой — тогда любовь не будет возможной, потому что вы должны немного покориться и немного уступить свою территорию. Вы должны немного сдаться любви. Ка­кой бы малой не была часть, но вы должны уступить ее. И в определенный момент вы должны сдаться полностью.

Сдача это другая проблема. Вы хотели бы, чтобы другой сдался вам, но другой находится в таком же бедст­венном положении. Два эго, когда они встречаются, пыта­ются сделать так, чтобы сдался другой, и оба пытаются сделать то же самое. Любовь становится безнадежной зате­ей.

Если вы заставляете другого сдаться вам, это не лю­бовь. Это ненависть, которая заставляет другого сдаться вам: это природа ненависти, потому что, когда вы застав­ляете другого сдаться вам, это разрушает другого. Это вид убийства. Любовь это отдача себя другому, не потому что вы вынуждены сдаться, нет; это добровольное дело — вы просто наслаждаетесь этим — не потому что вы вынуждены. Никогда не сдавайтесь кому-то, кто вынуждает вас сдаться, потому что это будет самоубийством. Никогда не сдавайтесь никому, кто манипулирует вами, потому что это будет рабством, не любовью. Сдавайтесь по своей воле, и качество немедленно изменится.

Когда вы сдаетесь по своей воле, это подарок, пода­рок сердца. И когда вы сдаетесь по своей воле, доброволь­но, вы просто отдаете себя другому; что-то впервые откры­вается в вашем сердце. Впервые вы увидели проблеск люб­ви. Вы только слышали слово, вы не знаете, что оно зна­чит. Любовь это одно из тех слов, которое все используют, и никто не знает, что оно значит.

Есть несколько слов, таких как "молитва", "лю­бовь", "Бог", "медитация": эти слова вы можете использо­вать, но вы не знаете, что они обозначают, потому что их значения не указаны в словаре. Иначе, вы можете спра­виться в словаре; это не трудно. Их значения это опреде­ленный образ жизни. Их значения заключаются в определенной трансформации внутри вас. Их значения не лингвистичны; их значения экзистенциальны. До тех пор пока вы не узнаете их по опыту, вы не узнаете — и нет другого способа узнать. Когда вы сдаетесь добровольно, безусловно... потому что, если есть некое условие, это во­обще не сдача; тогда это сделка. Даже если есть это усло­вие: "Я сдамся тебе, если ты сдашься мне", тогда это тоже не сдача. Возможно, это бизнес, сделка, но не сдача.

Сдача не принадлежит рынку. Это вообще не часть экономики. Сдача значит безусловность: "Я сдаюсь, пото­му что мне это нравится; я сдаюсь, потому что это так пре­красно. Я сдаюсь, потому что в сдаче, внезапно, мое несча­стье исчезает". Когда вы сдаетесь, несчастье исчезает, по­тому что несчастье это тень эго. Когда вы сдаетесь, здесь нет эго. Как может существовать несчастье? Вот почему любовь это такое счастье.

Всегда, когда кто-то любит, внезапно, будто бы весна вошла в сердце, запели птицы, которые молчали, и вы ни­когда не слышали их. И, внезапно, все внутри расцвело, и вы полны аромата, который не принадлежит этой земле. Любовь это единственный луч этой земли, который при­надлежит запредельному.

Поэтому вы не можете избежать любви и достичь мо­литвы, потому что любовь это начало молитвы. Как если бы вы спросили: "Можем ли мы избежать начала и достичь конца?" Это невозможно. Этого никогда не происходило и никогда не произойдет.

Какова проблема любви? Первое, вы не можете сдаться. Если вы не можете сдаться в любви, как вы може­те сдаться в молитве? — потому что молитва требует то­тальной сдачи. Любовь не настолько требовательна. Лю­бовь требует, но даже частичная сдача подойдет. Даже ес­ли вы можете отдать часть, даже если вы можете отдать что-то, это тоже подойдет. Даже на несколько секунд вы можете сдаться — в эти несколько секунд дверь будет от­крыта, и вы сможете взглянуть на мир. Любовь не так тре­бовательна. И если вы не можете выполнить требования любви, как вы выполните требования молитвы? Молитва абсолютно требовательна. Она не примет вас, если вы от­даете часть. Она не примет вас, если вы что-то отдаете, а что-то нет. Молитва слишком требовательна. Вы должны пройти через любовь. Если вы спросите меня, любовь это школа молитвы — тренировка, дисциплина, подготовка к высшему прыжку. Я абсолютно за любовь.

Люди пытались: то о чем вы спрашиваете, люди пы­тались добиться этого на протяжении столетий. Люди, которые не могли любить, пытались молиться. Все монасты­ри наполнены этими людьми — неудачники в любви, чув­ствующие безнадежность относительно любви, они думали, что могут, по крайней мере, предпринять попытку относи­тельно молитвы. Но если вы терпите неудачу в любви, как вы можете молиться? В монастырях, тысячи людей по все­му миру совершают свои молитвы, но они не знают, что такое любовь. Их молитва становится просто повторением слов. Тогда они просто из головы говорят о Боге. С Богом вы можете общаться из сердца. С Богом вы не можете го­ворить с помощью головы, потому что Бог не знает ни од­ного языка, который знает ваша голова. Он знает только один язык, и это любовь.

Вот почему Иисус говорит: "Любовь это Бог", пото­му что любовь это единственный способ достичь его, и лю­бовь это единственный язык, который он понимает. Если вы будете говорить на английском, он не поймет. Если вы будете говорить на немецком, абсолютно не то... на земле нет такого языка.

Почему я говорю: "Если вы говорите на немецком, абсолютно не то"? — потому что немецкий это язык, больше ориентированный на мужчин. Немцы называют свою страну "родина-отец". Весь мир называет свои стра­ны "родина-мать". Чем более мужской язык, тем в мень­шей степени Бог может понять его. На самом деле, Бог понимает женский ум больше, чем мужской, потому что женский ум ближе к сердцу, чем мужской ум. Поэзию он понимает лучше, чем прозу. На самом деле, он понимает эмоции больше, чем мысли. Он понимает слезы больше, улыбки больше, чем понятия. Если вы можете плакать от всего сердца, он поймет. Если вы можете танцевать, он поймет. Но если вы постоянно произносите слова, они про­сто выброшены в пустоту — никто не понимает.

Бог может понять молчание, и любовь очень молча­лива. На самом деле, всегда, когда два человека любят друг друга, тогда между ними существует только один язык. Мужья и жены постоянно говорят, потому что лю­бовь исчезла; моста больше нет. Они каким-то образом создают мост из языка. Они говорят обо всем — слухах, сплетнях — потому что они не могут выдержать молчания. Когда они молчат, внезапно, они остаются в одиночестве. Жены больше нет, мужа больше нет — появляется огром­ная брешь. Благодаря языку, они обманывают себя, что этой бреши здесь нет. В глубокой любви, люди пребывают в молчании. Им не нужно разговаривать. Они понимают друг друга без слов. Они могут держать друг друга за ру­ку и сидеть в молчании. Молитва тоже молчалива, но если вы никогда не были молчаливыми в любви, как вы будете молчаливыми в молитве? Это молчание между вами и це­лым.

Любовь это молчание между двумя людьми; молитва это молчание между одним человеком и целым. Это целое есть Бог. Любовь это тренировка; это школа. Я никогда не буду предлагать вам избежать ее. Если вы избегаете ее, вы никогда не достигнете молитвы. И когда вы будете молить­ся, вы будете слишком много говорить, но сердце не будет способным к общению, к единению. Поэтому, каким бы трудным не был урок, как бы не было трудно сломать лед... но не пытайтесь избежать любви. Молитва это не попытка избежать любви, не делайте из нее этого — мно­гие делали это, и потерпели неудачу. Вы можете пойти в любой в мире монастырь и посмотреть на тех дураков, которые потерпели неудачу, потерпели неудачу, потому что они пытались избежать любви.

Вы должны пройти через любовь, иначе вы останетесь злыми на жизнь. Как вы сможете молиться? Вы будете пребывать в глубоком отвержении жизни. Как вы примете молитву? Вы останетесь проклинающим; приятие будет не­возможным. В любви, впервые вы принимаете. В любви, впервые вы понимаете, что существует смысл, и жизнь имеет смысл. В любви, впервые вы чувствуете, что вы до­ма, в мире, не чужой, не аутсайдер. В любви, впервые соз­дается маленький дом. В любви, впервые вы чувствуете покой, и кто-то любит вас, и кто-то чувствует себя счастли­вым рядом с вами; впервые вы также принимаете и себя. Иначе, как вы примите себя? В жизни, с самого детства вас учили проклинать себя, отвергать. "Не делай того, не делай этого" — и все читают вам проповеди, и все пытают­ся доказать, что вы абсолютно не правы и должны улуч­шить себя.

Случилось следующее: жена Муллы Насреддина бы­ла очень больна. Она находилась в госпитале. Мулла при­ходил туда каждый день и спрашивал доктора и медсестер, и они говорили: "Ей лучше". А ее состояние все ухудша­лось и ухудшалось с каждым днем, но доктор и медсестры продолжали уверять: "Ей лучше, ей лучше". И я спраши­вал Муллу Насреддина:

— Как твоя жена?

— Доктора говорят: "Отлично! — ей лучше". Мед­сестры говорят, что ей лучше, поэтому она, должно быть, скоро вернется домой.

Тогда в один прекрасный день она внезапно умерла. Поэтому я спросил его:

— Что случилось, Насреддин?

Он пожал плечами и сказал:

— Я думаю, что она не смогла выдержать этого улучшения. Это было слишком.

Все улучшают вас: родители, учителя, священники, общество, цивилизация. Все улучшают, и никто не может выдержать так много улучшения. И, в конечном итоге, вы никогда не становитесь идеальным человеком, вы просто начинаете осуждать самих себя. Невозможно достичь идеа­ла, идеал это воображение. Идеал просто невозможен, аб­страктен, не естественен. Но всех заставляли, тянули и толкали улучшаться во всех направлениях. Отовсюду по­ступают послания, что какими бы вы ни были, вы плохи — улучшайтесь. Это создает самоосуждение; вы отвергаете себя, вы не достойны — ничего не стоите, мусор, гниль. Это сидит в вашем уме.

Только любовь никогда не пытается улучшить вас, она принимает вас такими, какие вы есть. Когда кто-то лю­бит вас, вы просто превосходны, идеал, такие, какие вы есть. И если любящие также пытаются улучшить друг дру­га, они не любящие. Снова начинается вся эта игра. Лю­бящие принимают вас такими, какие вы есть, и, благодаря этому приятию, происходит трансформация. Впервые вы чувствуете себя легко, вы можете расслабиться, и, в конце концов, это станет молитвой.

Только тогда, когда вы чувствуете себя легко и рас­слабленно, возникает благодарность. Благодарность – значит, просто быть такими прекрасным и экстатичным. Вы ниче­го не требуете в молитве, вы просто благодарны. Молитва это выражение благодарности: это не просить что-то у Бо­га. Нищие никогда не бывают теми людьми, которые могут молиться. Это выражение благодарности, глубокой благо­дарности, что: "Все, что было дано, этого слишком много. На самом деле, я не заслужил этого". Вся жизнь, благода­ря любви, становится божественным даром, и тогда вы чув­ствуете благодарность. И из благодарности возникает аромат молитвы.

Это очень тонкий процесс: из любви, приятия себя и другого; благодаря приятию любви, трансформации, виде­ния, что, кем бы и чем бы вы ни были, вы совершенны, и целое принимает вас. Тогда возникает благодарность; тогда возникает молитва. Это не слова; просто все сердце испол­нено благодарности. Молитва это не действие, молитва это способ существования. Когда существует настоящая молит­ва, вы не молитесь, вы есть молитва. Вы сидите в молитве, вы стоите в молитве, вы движетесь в молитве, вы дышите в молитве.

Проблеск придет из любви. Вы любили когда-нибудь? — тогда вы дышите в любви, тогда вы ходите в любви. Тогда ваш шаг обладает качеством танца, даже ес­ли посмотреть на это со стороны. Тогда ваши глаза сияют, в них другой свет. Тогда на вашем лице появляется румя­нец. Тогда в вашем голосе звучит песня.

Человек, который никогда не любил, ходит так, как будто он тащит себя. Человек, который любил, будто плы­вет на крыльях ветра. Человек, который никогда не лю­бил, не может танцевать, потому что он не знает, что такое танец внутри своего существа. Он никогда не был экста­тично печальным; закрытый, почти мертвый, живущий практически в могиле. Любовь позволяет вам двигаться к другому, и когда энергия движется к другому, вы станови­тесь динамичными. Когда энергия движется к другому, и от другого к вам, внезапно, вы создаете мост между собой и другим. И этот мост даст вам первый проблеск, первый отпечаток того, что такое молитва. Это мост между вами и целым.

Я не могу представить, как это возможно для кого-либо идти в молитву без того, чтобы не идти в любовь, поэто­му не бойтесь любви. Умрите в любви, чтобы вы смогли вновь родиться. Потеряйте себя в любви, чтобы вы могли снова стать свежими и молодыми. Иначе, молитва не воз­можна. И не чувствуйте безнадежности относительно люб­ви, потому что это единственная надежда. Иисус говорит: "Если соль теряется в своей солености, тогда как она мо­жет снова стать соленой?" И я говорю вам, если любовь становится безнадежной, тогда нет надежды, потому что любовь это единственная надежда. Тогда, откуда вы снова возьмете надежду?

Не опускайте рук, не миритесь с поражением. Суще­ствует кто-то, кто для вас: вы существуете для кого-то. Ес­ли есть жажда, должна быть вода. Если есть голод, должна быть еда. Если есть желание, должен быть способ удовлетворить его. Не чувствуйте безнадежности. Вновь оживите свою надежду, потому что только человек, поте­рявший надежду, нерелигиозен; только человек, лишенный надежды, атеистичен. Любовь — единственная надежда. Благодаря любви, возникнет много новых надежд, потому что любовь это семя высшей надежды — которая есть Бог. Старайтесь изо всех сил; не успокаивайтесь в этой безна­дежности. Это может быть тяжело, но стоит того, потому что без этого, вы споткнетесь, и будете отброшены назад снова и снова в жизнь до тех пор, пока не выучите урок любви. И если вы выучили урок любви, молитва так про­ста. На самом деле, ненужно учиться молитве; она прихо­дит сама по себе, если вы любите.

Пятый вопрос:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: