Рецидивная и профессиональная преступность в истории России

В криминологическом смысле рецидив— это повторность совер­шения преступления, а профессионал— лицо, занимающееся со­вершением преступлений как профессией. Из этих понятий выте­кает суть рецидивной и профессиональной преступности. Первая — преступность, включающая все повторно или многократно совер­шенные одними лицами преступления, вторая — преступления, совершенные многократно лицами, являющимися криминальны­ми профессионалами.

История рецидивной и профессиональной преступности в Рос­сии уходит своими корнями в далекое прошлое. Эта преступность связана, как ни странно, с долгое время существовавшим крепост­ным правом.Многие крепостные крестьяне, не выдерживая изде­вательств со стороны помещиков, убегали от них. Иные полностью пропивали свое имущество и, чтобы не отдавать долги, также пода­вались в бега. Поскольку трудоустроиться они нигде не могли, сред­ства на пропитание добывали грабежами и разбоями на дорогах. Так, только с 1719 г. по 1742 г. в розыске числились более полумил­лиона крепостных крестьян. В среднем ежегодно от помещиков убе­гали свыше 200 тысяч крепостных.

Кражи и разбои в это время большей частью носили групповой характер, т.к. беглые крестьяне сбивались в шайки и преступления совершали совместно. Членов таких шаек называли «лихими людьми», поскольку творить зло тогда называлось «делать лихо».

В городах преступления чаще всего совершали бродяги, спив­шиеся мастеровые и ремесленники, а также все те же беглые крес­тьяне, так называемые пришлые люди, которые для облегчения преступных посягательств нередко переодевались в стрельцов и под их видом грабили припозднившихся горожан.

В больших городах существовали даже места концентрации «при­шлых и лихих людей». В Москве, например, это были Немецкая слобода и деревни за Серпуховской заставой. Позже местом сбора профессиональных преступников в Москве стал знаменитый Ти­шинский рынок, в Петербурге — кабаки, вольные дома, торговые бани, рынки, харчевни.

О размахе рецидивной и профессиональной преступности в то время может свидетельствовать, например, тот факт, что в конце XVIII в. представители Устюжного уезда приезжали в Москву с че­лобитной на разбойников, в которой указывали, что пропившиеся крестьяне собирались в группы по 20 человек и занимались разбо­ями, налагая на целые деревни огромные выкупы. Можно с опре­деленными оговорками утверждать, что, наверное, именно тогда было положено начало отечественному рэкету.

В первой половине XIX в. из числа преступников, сосланных в Сибирь за двадцать лет, больше половины приходилось на осуж­денных за кражи и мошенничество. Причем за грабеж и разбой осуж­далось преступников в 2 раза больше, чем за убийство. В целом же можно утверждать, что профессиональная преступность носила корыстно-насильственный характер.

Очевидно, что примерно к этому времени следует отнести все возрастающую взаимообусловленность профессиональной и реци­дивной преступности. Как правило, рецидивисты все чаще стано­вились профессиональными преступниками, специализируясь на совершении однотипных преступлений, постоянно совершенствуя и оттачивая свое преступное мастерство.

Отмена крепостного права в 1861 г. вызвала огромные миграци­онные процессы. Стали появляться рецидивисты и профессиональ­ные преступники из дворян и купцов, которые многократно совер­шали подлоги кредитных бумаг, карточное мошенничество, карман­ные и квартирные кражи.

В среднем за год полиция Петербурга задерживала свыше 100 ре­цидивистов и профессиональных преступников, часто с использо­ванием созданной в 60-х гг. XIX в. фотокартотеки воров.

Возраст рецидивистов и профессиональных преступников конца

XIX в. составлял: от 22 до 30 лет (30,1 % от их общего числа); от 30 до 40 лет (26,4%). Больше половины из числа осужденных преступни­ков специализировались на совершении однородных преступлений.

В местах лишения свободы того времени не был организован труд заключенных, что способствовало шлифовке и совершенствованию ими своего мастерства в течение всего времени отбывания наказания.

Перед Первой мировой войной при некотором снижении пре­ступности в стране резко возросло количество таких многократно совершаемых уголовных посягательств, как мошенничество, под­делка документов, преступления против нравственности, а также распространение наркотиков (кокаина). К этому времени сложи­лась следующая структура рецидивистов и профессиональных пре­ступников.

1. Грабители («громилы»), использующие в своей преступной деятельности кистень, топор и веревку, финские ножи. В начале XX века уголовным розыском была обезврежена действовавшая в районе Большой Грузинской дороги преступная шайка грабите­лей-убийц, в состав которой входили более 100 участников, вклю­чая даже местных жителей. Руководителям этой шайки удалось подкупить чиновников местной администрации, которые помога­ли конспирировать ее преступную деятельность.

2. Воры, имеющие около 25 разновидностей так называемых во­ровских профессий, в том числе:

— похитители денег из сейфов и других хранилищ («медвежат­ники» — вскрывавшие и «шнифферы» — взламывавшие сейфы). В начале XX в. ими впервые для взлома сейфа был использован га­зосварочный аппарат;

— железнодорожные воры («городошники» или «шоттенфеллеры»);

— похитители грузов с гужевых повозок;

- воры, кравшие ценности с экипажей («поездушники»);

- воры, кравшие из гостиниц;

- квартирные воры («домушники»);

— конокрады («скамеечники»), занимавшие первое место среди преступных сообществ по степени организованности. В состав со­обществ конокрадов входило иногда до нескольких сот человек;

— карманные воры («марвихеры» — международные карманни­ки, воровавшие в основном у иностранцев; «малинщики» — спе­циально доводившие потерпевших до состояния крайней степени опьянения, чтобы затем обобрать; «хипесники» — группы, вклю­чающие профессиональных проституток, обиравших клиентов);

— скупщики краденого («барыги»);

- укрыватели преступников («становщики»).

3. Мошенники, составлявшие элиту уголовного мира. Основные виды их преступной деятельности сводились к обману с использо­ванием: денежной или вещевой куклы («басманщики»); фальши­вых драгоценностей («фармазонщики»); мнимой женитьбы («же­нихи»); сбора пожертвований («сборщики»); игорного обмана («зо­лоторотцы»); лиц, выдаваемых за чиновников («стряпчие»).

4. Фальшивомонетчики.

После октября 1917г. широкое распространение получила ре­цидивная и профессиональная корыстно-насильственная преступ­ность. Наиболее известными профессиональными убийцами 20-х гг. были: Петров-Комаров, Карл Юргенсон, Мишка Культяпый, Ко-тов-Смирнов и др. Так, последний совершил 116 убийств с целью ограбления, используя в качестве орудия преступления топор и молоток.

Преимущественно политический характер носил в то время бан­дитизм. Во второй половине 1917 г. только в Москве действовало около 30 банд. На Псковщине в течение 5 лет действовала банда Воробья, насчитывавшая 165 человек. В той же области ежегодно похищалось до 1000 лошадей.

Организованные банды профессиональных преступников име­ли устрашающие названия: «Черная маска», «Девятка смерти», «Бим-Бом», «Руки на стенку» и др. Около 95% всех разбойных на­падений были вооруженными, а каждое второе совершалось на ули­це. В 1919 г. было совершено 2816 грабежей и разбоев, в 1920 г. -уже 7319.

Кражи среди имущественных преступлений составляли 73%. При этом они также совершались в основном группами преступников-рецидивистов. Воровские шайки были устойчивы, имели хорошую техническую оснащенность и постоянные рынки сбыта. Огромных размеров достигло «нэпманское» торговое мошенничество.

Исследователи этого периода отмечали до 90 разновидностей криминальных специальностей профессиональных преступников.

Ужесточение в стране в 30-е гг. репрессивных мер коснулось не только политических противников существующего режима, но и ре­цидивистов и профессиональных преступников. В результате Пле­нум Верховного Суда СССР 20 декабря 1936 г. отметил, что преступ­ность в стране снизилась вдвое. Руководители правоохранительных органов и ученые, занимавшиеся вопросами борьбы с преступностью, необоснованно заявляли в то время, что с профессиональной преступностью в стране покончено. Подобная оценка, безусловно, не соответствовала действительности и нанесла существенный вред борьбе с преступностью, поскольку в течение длительного времени изменения в характере и структуре рецидивной и профессиональ­ной преступности не изучались и не систематизировались.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: