БОЖЕ МОЙ, РАЗВЕ НЕ ДЛЯ ЭТОГО МЫ ДЕРЖИМ СЛУГ? 7 глава

Он уговорил ее зваться не Лилиан, а Пили, чтобы наглые рспор теры не рифмовали ее имя со словом «миллион». Брак не помешал ему повесить на стену спальни портрет любовницы неглиже.

В 1880-х годах британский премьер-министр Уильям Гладстон сделал такой вывод: «Со времен Джона, герцога Мальборо, ни один Черчилль не имел ни совести, ни принципов».

^[1] Беатрис Уэбб (урожденная Поттер) (1858-1943) и Сидни Джеймс Уэбб (1859-1947) - английские политики лейбористы, обществоведы и публицисты, одни из основателей социалисжческого «Фабианского общества» и Лондонской щколы экономики.

Помимо бремени мифов, связанных с отцом-основателем, его потомков лишали свободы действий также и ужасные расходы на содержание памятника. То, что сказали о другом огромном сельском поместье Беатрис и Сидни Уэбб \ относится и к Бленему, который еще в большей степени был «машиной для перемалывания капиталов». В поисках средств для починки крыши Черчилли уже в 1780-х годах пришли к мысли брать деньги за вход, а в XIX веке посетители могли порыбачить или пострелять дичь за почасовую плату. В 1960-х годах, когда десятый герцог все еще пытался сохранить дворец в качестве туристической достопримечательности и одновременно фамильной резиденции, один из его гостей пожаловался, что хозяин невольно

«превращает себя и своих друзей в экспонаты, в уродцев или зверей, на которых приходят поглазеть. Особенно сильно я почувствовал это, играя на людях в крикет; мы были окружены цепью, отделявшей нас от любопытных посетителей. Мне казалось, что они вот-вот начнут бросать нам корки хлеба или орехи, как в зоопарке».

Однако Черчилли, в отличие от своих гостей, давно привыкли жить в клетке.

ПТАШКА В ЗОЛОТОЙ КЛЕТКЕ

Настоящая проблема, возможно, заключалась в слишком больших размерах клетки. Когда богачи сегодня говорят о качестве своей жизни, то часто повторяют слово «изоляция», означающее чувство не просто обособленности, а одиночества. Уход от контакта с другими людьми, начинающийся из-за стремления к удобству и безопасности, часто приводит к состоянию, граничащему с патологией. Так, в отеле Bel-Air есть постоянный гость, который требует, чтобы в его комнате всякий раз был новый матрац, завернутый в восемь простыней, тоже новых, и накрытый новым одеялом в двух пододеяльниках. Кроме того, он получает восемнадцать банных полотенец, восемнадцать полотенец для рук и шесть кусков мыла. Все, разумеется, новое. Одна женщина, планируя построить в Аспене дом площадью 30 тысяч квадратных футов, включила в проект два бассейна: один для своих детей, а второй, не оскверняемый прикосновением других людей, для себя одной.

И все мы созданы для общения. Другие социальные приматы могут бродить в одиночестве целыми днями, но они частенько собираются вместе, чтобы кормиться и укреплять взаимные связи ухаживанием. На ночь они устраиваются рядом в ветвях деревьев. Рассадите их по отдельным деревьям, растущих не ближе ста метров друг от друга, и увидите перепуганных и растерянных обезьян, похожих на богачей в их особняках.

«Обычный ребенок спит в соседней с родительской спальней комнате, - рассказывает Джоани Бронфман женщина, выросшая в богатой семье и в большом доме. - Он буквально слышит их дыхание за стеной. Но меня, сколько я себя помню, запирали в комнате, наверное, потому, что я все время ходила к своим братьям. Видимо, я была немного непослушной. Но я действительно нуждалась о родителях, я хотела быть рядом с ними. Не помню, что тогда случилось, но это было нечто срочное. Я начала звать родителей, но никто не отвечал, я кричала, но безрезультатно. И тогда я вышла из себя и стала бросать в дверь свинью-копилку, пока не начали отлетать щепки. Должно быть, это продолжалось полчаса, я была уверена, что кто-нибудь услышит, придет и накажет меня. Ну и ладно, хотя бы мне уделят внимание, заметят. Однако никто не приходил, и я наконец успокоилась... Когда я собралась с духом, то выбралась через окно и спустилась вниз. Мать с отцом и какими-то гостями пила коктейли. Она понятия не имела о том, что случилось, и сказала: „Привет, зачем ты пришла?" Я почувствовала себя ужасно, ведь я испробовала все средства, а они даже не знали о моей беде».

Еще один человек, с которым беседовала Бронфман, вырос в особняке на вершине холма: «Я не должен был играть с детьми из города. До ближайшего дома было две мили. Мне не разрешалось уезжать на велосипеде за холм... Потом мама умерла, отец заболел, а я получил деньги». На них он купил себе остров у побережья штата Мэн, который описывал так: «Это великолепно, я переживал почти религиозное чувство, когда удалялся туда». Лишь позже он понял, что остров - это «абсолютный символ изоляции».

В Бленеме самая трогательная история о том, как томит бескрайнее пространство дома, связана с Консуэ- лой Вандербильт, В 1896 году эта восемнадцатилетняя американка была выдана своей честолюбивой матерью замуж за девятого герцога Мальборо. Таким образом, Вандербильт стала одной из самых видных «долларовых герцогинь» - армады богатых американских невест, импортированных для спасения увядающей аристократии.

Рэндольф - дядя герцога - также женился на богатой американке Дженни Джером, и пока г ерцог был холост и не имел детей, их сын Уинстон считался наследником титула.

Вандербильт принесла Черчиллям 2,5 миллиона долларов приданого в акциях железнодорожной компании Beech Creeck. Герцог жаждал этих денег, рассчитывая вернуть Бленему его былую славу. Теперь «крыша наконец будет отремонтирована, а семья сможет вернуться к трехразовому питанию», - сухо прокомментировала их брак газета The Washington Post. Вскоре после свадьбы муж Консуэлы сказал, что ее роль - быть «звеном в цепочке». Его бабушка убеждала ее как можно скорее родить наследника, «поскольку невыносимо думать, что герцогом может стать этот выскочка Уинстон».

Происходя из семьи Вандербильт, Консуэла привыкла жить на очень широкую ногу, но неудобства Бленема были ей новы. «Странно, что в таком огромном доме нет ни одной по-настоящему пригодной для жилья комнаты», - жаловалась она некоторое время спустя. Но в восторге она была и от ежеутреннего созерцания мраморного камина, на котором ее покойный свекор написал своей герцогине такую любовную записку: «Прах Тлен Небытие». Но еще больше Консуэлу разочаровывало то, что ее супруг заботился лишь о славе Бленема и роде Черчиллей.

Когда прошли первые годы брака, холодность в их отношениях усилилась, зато Вандербильт нашла великому Джону Черчиллю практическое применение. Одним из сокровищ дворца была стофунтовая серебряная ваза, на которой был изображен первый герцог, прямо в седле пишущий Саре послание с вестью о победе при Блен- хейме. Вандербильт использовала эту вазу в качестве cachemari, «заслонки для мужа», ставя ее так, чтобы ей не приходилось лицезреть кислую физиономию герцога, который никак не закончит с обедом. «Как правило, мы оба молчали, - пишет Вандербильт. - Чтобы не впасть в отчаяние, я вязала, а дворецкий в холле читал детективные рассказы». Обставляя дом в Лондоне, Вандербильт повесила в одном конце коридора портрет Джона Черчилля, а в другом - своего предка коммодора Вандербильта, так что эти двое сердито смотрели друг на друга, как два что-то не поделивших пирата. Брак закончился разводом.

деленном от дома парком), предназначенном для «млад* ших» членов рода (среди таковых и Уинстон Черчилль).

Более того, потомки Джона Черчилля все же иногда приезжают пожить в этом памятнике и сегодня, спустя три столетия после славной победы.

Это напомнило мне о доме племенного вождя в Уганде, вдовы которого верно ухаживают за его алтарем спустя годы после его смерти,

В Бленеме до сих пор нет ни одной по-настоящему пригодной для жилья комнаты. Поэтому одиннадцатый герцог Мальборо, даже официально пребывая в своей резиденции, обычно живет в более уютном имении в нескольких минутах езды от дворца. Но иногда он принимает друзей, важных гостей и охотников (которые хорошо платят за такую привилегию) в самом Бленеме.

Когда я встретился с герцогом во время одного из визитов в Бленем, то увидел перед собой высокого худощавого человека лет за семьдесят, с немного выпученными голубыми глазами и аккуратно зачесанными назад седыми волосами. На нем был сшитый на заказ костюм, из петлицы свисал кончик золотой цепочки с ручной гильотинкой для сигар на другом конце. Его любимым воспоминанием о проведенном во дворце детстве было то, как он катался на велосипеде по подвалу. Еще он вспоминал, как его отец - десятый герцог - ездил по саду на старом спортивном автомобиле, а дети гонялись за ним на велосипедах, кидая в него теннисными мячиками. Пожалуй, это самое трогательное из того, что я слышал о ком-либо из герцогов Мальборо. Он признался, что был не во всех 187 комнатах, а лишь «в большинстве из них» и что не чувствует особой связи с Джоном

Черчиллем, но зато гордится тем, что знавал своего кузена Уинстона.

В Бленеме один лишь Уинстон достиг удивительных высот, умудрившись не только выйти из гнетущей тени своего великого предка и стать одной из крупнейших фигур XX века, но и превратить Бленем в собственный храм. Со свойственным всем Черчиллям сверхъестественным умением разжигать пламя собственной славы, он ухитрился родиться в Бленеме, когда его родители были здесь с визитом, - на два месяца раньше срока. Более того, он предусмотрительно появился на свет не в какой-нибудь неудобной спальне в личных апартаментах, а в анфиладе, начинающейся у главного входа во дворец, так что его место рождения запросто можно было превратить в достопримечательность национального значения.

Там, среди многочисленных экспонатов, вновь и вновь звучит запись голоса Уинстона, прозвучавшего в самые мрачные дни Второй мировой войны:

«Мы будем защищать острое и не постоим за ценой. Мы будем сражаться на пляжах. Мы будем сражаться на посадочных площадках. Мы будем сражаться в полях и на улицах. Мы будем сражаться в холмах. Мы никогда не сдадимся».

Посетитель может задаться вопросом, который поставил сын Уинстона: способствовали ли «происхождение или среда» его героическим достижениям? Уинстона и Джона Черчиллей разделяли девять поколений, поэтому последнему потомок в лучшем случае обязан немногим, а в худшем (если хоть одно из звеньев цепи оказалось ущербным, что вполне вероятно) - не обязан ничем. Но влияние Бленема, его престижа и великолепия переоценить трудно.

Уинстон был крещен в часовне Бленема, хранил память о проведенных там часах и почитал великого герцога. В молодости он написал четырехтомную биографию, призванную вернуть Джону Черчиллю его законное место среди величайших героев Англии, рядом с Веллингтоном и Нельсоном. Критик книги Уинстона Черчилля «Мальборо; его жизнь и время» был недоволен тем, что автор сравнивал себя со своим предком. Проведя два года своей юности за чтением бумаг первого герцога, найденных в архивах Бленема, Уинстон часто обращался к своей будущей супруге Клементине с теми же словами, которые Джон писал Саре; «Душа моя». Кроме того, он использовал дворец в качестве приманки, чтобы уговорить Клементину выйти за него замуж. «Думаю, Бленем Вас позабавит», - писал он, явно выходя за границы свойственной высшему классу сдержанности. Большой дом со своими землями, титулами и мифами послужил эффективным инструментом ухаживания, так же как в случаях Дженни Джером, Консузлы Вандербильт и многих других до них. Уинстон сделал Клементине предложение в дворцовой церкви. Медовый месяц они провели в Бленеме. Уинстон не тяготился Бленемом: он черпал в нем вдохновение, но никогда не платил за его содержание.

На записи выпуска новостей из экспозиции, посвященной Уинстону Черчиллю, триумфальная медь соседствует с заунывными струнными, однако в его речи почти нет эмоций, нет пронзительности, она рассудительна. В ее неторопливом темпо и нарочитых повторениях есть что-то от неколебимой мощи Бленема и от побед Джона Черчилля, который когда-то тоже освобождал Европу:

«Вы спрашиваете, какова наша цель. Отвечу одним словом -

победа. Победа любой ценой. Победа вопреки страху. Победа,

каким бы долгим и трудным ни был путь к ней. Ибо без победы не будет жизни».

Уинстон Черчилль признавал, что строительство Бленема, размах которого мог сравниться с возведением египетских пирамид, в конечном счете стоило Джону Черчиллю его места среди национальных героев.

«Насколько было бы лучше, если б его жизнь □ самом ее расцвете прервало то пушечное ядро в битве при Мальпаке, - заметил он в одном месте, нелицеприятно рассказав о репутации семьи. - Право же, строительство Бленема сделало его несчастным, не принеся славы. Однако Бленем стоит, и Мальборо, вернись он сегодня с того света, вероятно, счел бы свою цель достигнутой».

Уинстон был слишком хорошим политиком, чтобы заявить об этом во всеуслышание, но сквозь толщу времени проглядывает очевидный подтекст: если большие дома богатых и влиятельных людей в конечном итоге служат достойной цели, то сам он - выскочка, светля- чок, герой - был живым тому примером.

Тогда как мужья их казались огромными неуклюжими животными, жены отличались стройностью, гиб» костью и сексуальностью. Природа подарила им аккуратные черты лица и большие нежные глаза. Они являли собой олицетворение женственности и были элегантны, красивы, кокетливы и вместе с тем любящи. Они были божественными созданьями, и я решил, что, если мне когда-либо выпадет шанс перевоплотиться в зверя, я сделаюсь морским котиком, чтобы заполучить такую прекрасную жену.

Джергщьд Даррелл

Когда эволюционные психологи говорят о сексуальном поведении людей, они стремятся проводить аналогии с миром животных. Особенно им нравится приводить в пример скорпионниц. Эти хищники длиной в дюйм обитают тысячами в лесах умеренного пояса Северной Америки. Они ловят других насекомых, впрыскивают в их тела пищеварительные ферменты, а затем высасывают содержимое, Пока сравнение с поведением богачей кажется надуманным. Однако когда самцу скорпионницы хочется любовных приключений, он отправляется на охоту, ловит особенно крупное насекомое и рекламирует его перед женской частью популяции. Самцы и самки собираются парами в подлеске, где зависают, сцепившись передними конечностями, лицом к лицу, как гимнасты на трапеции, готовящиеся исполнить менуэт в воздухе. Он держит мертвое насекомое в задних лапках и протягивает ей, словно Свадебный подарок. Иначе говоря, он покупает ей обед, а она соглашается на секс.

Ни самец, ни самка не позволяют одурачить себя. Если обед слишком скуден, она прогоняет его прежде, чем он добьется своего. Это вариация на тему «бриллианты - лучшие друзья девушки», и чем больше бриллианты или насекомые, тем лучше друзья. Самке требуется двадцать минут энергичного совокупления, чтобы потерять интерес к другим самцам и отложить яйца, а он получает свои двадцать минут, если приносит ей большой подарок. С другой стороны, когда время самца истекло, он может забрать свадебный подарок назад и улететь с ним в поисках новых самок.

Не правда ли, ото что-то напоминает? Вероятно, вам уже пришла на ум какая-нибудь унизительная аналогия. Например, вы вспомнили, как Дональд Трамп заключил со своей второй женой Марлой брачное соглашение, по которому ей полагалась часть его состояния после пяти лет брака. По прошествии четырех лет он ее оставил. Спрашивается, разве он не использовал свои репродуктивные активы с расчетливостью, достойной скорпионницы?

Конечно, рискованно так внезапно перескакивать от скорлионниц к людям. В нашем биологическом виде как самцы, так и самки обычно интересуются тем, какие ресурсы может предоставить потенциальный долгосрочный партнер. В прошлом мужчины из высшего класса нуждались не только в хорошей родословной, перелистывая в поисках спутницы жизни страницы альманахов Social Register и Debretfs или спрашивая друг у друга: «Чем занимается ее отец?» «Не сказать* чтобы мои бывшие мужья думали лишь о моих деньгах, - сказала однажды Барбара Хаттон, унаследовавшая магазины Woolworth, - но они находили в них определенную прелесть». И все же целый ряд исследований показал, что женщинам в гораздо большей степени свойственно выбирать партнера, располагающего известными ресурсами. Вопреки ожиданиям феминисток, женщины, имеющие хорошие перспективы добиться успеха, уделяют особенное внимание финансовому положению мужчины. Как сказала продавщица недвижимости из Далласа, характеризуя богатых мужчин в целом: «У них на лбу будто написано „Пойдем!”». Феминистки полагают, что стремление выходить замуж по расчету имеет культурные корни и является побочным продуктом экономической дискриминации, а также излишней чувствительности продавщиц недвижимости, Эволюционные психологи утверждают, что у этого явлеиия есть и биологические предпосылки. Женщины очень много вкладывают в потомство, так что в далеком прошлом те из них, кому удавалось найти помощника, способного как-то компенсировать их усилия и затраты, получали существенно больше шансов на выживание.

В жизни других видов есть яркие свидетельства, подтверждающие аргумент о родительском вкладе. Если воспитание потомства ложится в основном на плечи самок, то они очень скрупулезно выбирают самцов, которые Демонстрируют лучшую приспособленность или, как скорпионницы, предоставляют им ценные ресурсы. Когда самка настаивает на том, чтобы самец заботился о наполнении едой ее тарелки, то это не зоологический эквивалент проституции, а просто услуга за услугу, обмен пищи на секс. Самка получает необходимую для размножения энергию и возможность оценить достоинства потенциального партнера. Например, у крачек обыкновенных брачный ритуал кормления партнерши - надежный показатель способности самца прокормить птенцов.

Природа человека распорядилась так, что за размножение почти целиком отвечают женщины. Вклад отца равен материнскому лишь в одном отношении - он обеспечивает половину генома ребенка. В остальном неравенство потрясающее. Женщина производит только 400 яйцеклеток за свою жизнь, а мужчина - 4 триллиона сперматозоидов. Получается примерно 125 миллионов в день, а если привести расчеты к курьезному знаменателю (что, впрочем, мужчины любят), получится примерно 86 805 потенциальных детей в минуту. Поэтому растрата его «запасов» при смене партнерши почти равна нулю, тогда как ее потери невосполнимы. Более того, женщине предстоит истратить во время беременности 80 тысяч калорий (такого количества хватило бы, чтобы добежать от Нью-Йорка до Чикаго), а также 182 тысячи калорий на вскармливание ребенка в течение года (с таким запасом энергии можно дотянуть и до Сан-Франциско... или лопнуть). Между тем непосредственный вклад мужчины, представленный его маленьким, но бодрым сперматозоидом, составляет 0,000 000 007 калории. Этого не хватит даже на то, чтобы перевернуться в постели и громко пукнуть. В общем, удивительно ли, что женщинам нравятся мужчины, способные оказать мощную поддержку? Или то, что в нашем далеком прошлом самец, получавший власть, становился индикатором репродуктивного потенциала, подобно тому как мужчины до сих пор судят о репродуктивном потенциале женщины главным образом по красивому лицу или большому приданому, смешанными в нужной пропорции?

Эволюционные психологи не забывают отмечать, что они просто объясняют механизмы, лежащие в основе нашего обыденного поведения, а не одобряют их. Более того, эти механизмы не являются непременными и обязательными. Эволюция не влияет на наш романтический или экономический выбор (не больше, чем заставляет нас накапливать жиры и сахариды). Мы говорим лишь о предрасположенности, а культура позволяет нам трансформировать или отвергать ее. Богатая женщина может выйти замуж за таксиста, а принц - выбрать кассиршу из закусочной с не самым оптимальным соотношением размеров талии и бедер, и они могут жить счастливо. Но раз уж обычно все происходит иначе, то полезно разобраться, с чем мы имеем дело.

и прикинула, что корона стоила уж точно не менее 15 тысяч франков - то есть не меньше 3 тысяч долларов, в то время как месячные расходы Сони на питание составляли 60 долларов. «Я должна была надеть ее и поблагодарить. Так распорядился управляющий».

Амир сказал Соне, что деньги - это подарок. А затем добавил, что ей следовало бы потратить часть из них на посещение парикмахерской. «Я при всех влепила ему пощечину и не взяла денег. Но он не отставал, звонил каждый день». На следующей неделе у девушки был день рождения, и он пригласил ее друзей на пир с икрой и фуагра, «Паштет мне понравился». Он считал, что такая красивая девушка не должна работать в ресторане и ему следует позаботиться об этом, сказал, что «хочет защищать, любить меня, открыть мне радости жизни. Восточные люди знают, как говорить такие вещи, чтобы они не звучали смешно». Несколько недель спустя он отправил ей письмо с вложенным билетом, приглашая провести уик-энд в Лондоне. Когда она отказалась, он сказал; «Если ты не приедешь, то больше никогда не увидишь меня». Соня приехала и впоследствии, не вняв предостережениям родни о том, что такой мужчина наверняка будет изменять, вышла за него замуж. «Такая девушка, как я... не могла устоять перед таким романтиком».

ПРЕКРАСНАЯ АМАЛЬГАМА

Рецепт романтической связи давно известен в мире бога- тых: возьмите надменного, неприятного, даже уродливого человека, снабдите его деньгами, и он, словно по волшебству, станет неотразимым. Деньги - превосходный афродизиак (или амальгама). Воспитанный богач может прийти в ужас при мысли о том, что женщина хочет его только из- за денег, особенно если он их просто унаследовал. И все же, добиваясь желанной женщины, он на каком-то этапе обязательно продемонстрирует свое богатство, вроде того как Уинстон Черчилль показал Бленем Клементине. Обычно стараются подать это изящно, сделать с помощью своего богатства что-то достойное и оживить простую формулу личностным элементом. Однако, строго говоря, это не так важно. Например, в 1938 году Дж. Сьюард Джонсон ухаживал за будущей женой с таким бесстыдством, на фоне которого корона из 500-франковых купюр действительно смотрится романтично.

«Он непрерывно предлагал мне выйти за него замуж, - вспоминала она. - Однажды он принес какие-то бумаги. Это были бухгалтерские отчеты компании Johnson&Johnson. Цифры маня не интересовали, но я помню, что обратила внимание на одну сумму - 92 тысячи долларов. Он сказал, что это его квартальный доход от акций. Сьюард сказал: „Люсинда, ты знаешь, я не могу с пользой распорядиться своими деньгами. У тебя ость друзья, увлечения, ты могла бы найти им правильное применение". Я подумала над этим и в следующий раз, когда он повторил предложение, согласилась».

Власть богатства над женщинами (и, между прочим, не только над ними) нередко становится главной причиной, по которой мужчины вообще стремятся заработать как можно больше. Аристотель Онассис умел высказываться без обиняков, что естественно для человека, у которого табуреты обиты кожей с мошонки кашалота. Однажды он сказал: «Если бы не было женщин, деньги не имели бы значения». Сходно звучит высказывание эксцентричного американского баскетболиста Денниса

Родмана: «Пятьдесят процентов жизни в NBA - это секс, другие пятьдесят - деньги». Иногда они еще и в баскетбол играют.

В мире животных, как давно установили биологи, сам- цы борются главным образом за внимание самок, а самки часто непроизвольно влюбляются в победителей -- в тех, кто контролирует ресурсы. Так, на калифорнийском побережье северные морские слоны устраивают эффектные и подчас кровавые битвы, чтобы взять под контроль несколько главных пляжей. Победитель остается на своем пляже в среднем девяносто один день, не заходя в воду, чтобы поесть. Он яростно защищает территорию, даже потеряв тысячу фунтов накопленного жира, то есть приблизительно 41 % массы тела. Дело в том, что на пляже нежатся самки, такие жирные и сладострастные... Самец, успешно защищающий территорию, спаривается с тридцатью из них за сезон. В то же время большинство менее крупных самцов вообще не занимаются сексом. Одно исследование показало, что из 115 самцов 5 лидеров ответственны за 85% потомства. Наблюдения за бабуинами также подтвердили, что альфа-самцы совокупляются юраздо чаще или с большим количеством самок, чем подчиненные самцы. Социальное господство столь неотразимо в сексуальном плане, что некоторые утки ведут себя совершенно противоестественно, пренебрегая самцами среднего статуса и совокупляясь с лидерами другого вида.

Впрочем, жизнь богачей, вероятно, научит нас никогда не использовать слова «совершенно» и «противоестественно» вместо: актриса Ширли Маклейн ВО время съомок □ одной из своих картин игнорировала живых самцов каких бы то ни было видов, чтобы заняться сексом с доминантным, но мертвым императором Карлом Великим.

ЗАБАВЫ В КРАСНОМ УЩЕЛЬЕ

Примерно в то же время, когда Соня и Амир вступили в брак, антрополог по имени Лаура Бетциг, в настоящее время преподающая в университете города Мичиган, решила проверить, трансформируется ли высокий статус в репродуктивный успех среди людей. Выросшая в культуре Среднего Запада, в которой глубоко укоренилась моногамия, она не надеялась достичь особенно многого. Ее отец, успешный фабрикант станков и инструментов, был женат на ее матери 35 лет. Когда он прочитал диссертацию дочери, то развелся.

Бетциг подробно описала, как до самых последних времен мужчины использовали богатство и власть для того, чтобы заполучить как можно больше женщин и произвести как можно более многочисленное потомство. Солдаты Юлия Цезаря прославляли его развращенность в куплетах («Прячьте жен: ведем мы в город лысого развратника»). Составлялись законопроекты, разрешавшие его связь с любой из женщин в целях деторождения. Среди прочих он вступал в любовную связь с женами Помпея и Красса - своих партнеров по триумвирату.

Наставление рогов друзьям и соперникам было особенно пикантным способом повышения своего иерархического ранга. Август, которым восхищались ученые-классики за его преданность третьей жене Ливии, любил портить молодых девушек, которых ему находила сама Ливия. Другой римский вельможа держал сотни или даже тысячи слуг, многие из которых были женщинами, выбранными за способность рожать детей. Китайские императоры поручали придворным составлять расписание своей половой жизни в соответствии с днями месяца, когда вероятность забеременеть у их партнерш была наибольшей. Индийские правители содержали гаремы и, «жалея» своих жен, сосредоточивали духовную энергию, чтобы исполнить свой долг по меньшей мере с двумя женщинами за ночь. Даже при более жестких ограничениях, установленных христианской верой, Карл Великий сменил пять жен и четырех любовниц. Так что половина жителей современной Евро- пы может считать его своим предком.

Секс со множеством женщин был не просто привилегией, обеспеченной статусом, но иногда и священной обязанностью. Для китайского аристократа это был способ укрепления своего дэ, или магической силы рода, подобный обрядам почитания предков (только более приятный). Во всяком случае, так аристократы говорили своим женам. В хрониках «Цзо Чжуань», написанных 2 500 лет назад, есть афоризм, который и по сей день звучит в домах богачей: «Дэ девушки безгранично, негодование жены бесконечно». Китайские аристократы считали молодых женщин неистощимым источником инь и верили, что мужчина наилучшим образом укрепит свой драгоценный ян, если не просто переспит с максимальным числом из них, но также будет «как можно больше продлевать соитие, не достигая оргазма, ибо чем дольше член остается внутри, тем больше инь впитает мужчина, увеличив и укрепив тем самым свои жизненные силы». Дабы разнообразить утомительное занятие сбора инь, руководства для знати рекомендовали такие позы, как «феникс, резвящийся в красной расщелине», «плачущая обезьяна, обнимающая дерево», «летящие задом наперед утки» и «собаки в девятый день осени». Чтобы человек не начал выть от этих поз (древнекитайский сексолог мог бы назвать это «воем на луну со скрюченными пальцами ног»), другое руководство советовало «быстро нажать указательным и средним пальцами наточку п’ин-и на своей левой руке, а затем сделать выдох, щелкая зубами». Вот на какие жертвы приходилось идти самоотверженным богачам ради семейного блага.

ТОЛПА В ДОМЕ БОГАЧА

Бетциг утверждает, что поведение, которое кто-то может считать отклонением, было нормой среди богатых и могущественных людой уже во времена наших предков охотников-собирателей, когда мужчины, приносившие домой больше всего мяса, получали наибольшее количество партнерш. Продолжалось это и в золотой век британской аристократии (не говоря уже о Вуди Аллене). Это было еще одной причиной, по которой богачи строили большие дома: чтобы было где размещать женщин. Бетциг приводит немало примеров того, что можно отнести к крайним следствиям «гипотезы о медовых муравьях». В Мексике у вождя ацтеков Монтесумы было 4 тысячи наложниц. В Перу императоры инков содержали многочисленные «дома девственниц», в каждом из которых было до полутора тысяч девушек. В Индии 25 столетий назад, если верить летописям, монарх содержал 16 тысяч женщин. Наконец, в императорском Китае гаремы насчитывали до 40 тысяч женщин (абсолютный мировой рекорд, Уилт Чемберлен рыдает посреди огромной баскетбольной площадки).

Менее тщеславные люди также часто держали слуг, и вплоть до Второй мировой войны свита из тридцати или сорока человек не была чем-то исключительным. Бетциг пишет, что в больших британских загородных домах эти слуги «имели три общие черты; они обычно были молоды, женского пола и не замужем». В представлениях многих мужчин из высшего класса «Наверху у служанок» (Housemaid Heights) - так называли жилые помещения для женщин в Бленеме - тоже были своего рода гаремом. Лексикограф Сэмюэль Джонсон утверждал, что жена «не должна сильно возмущаться», если «из простой жажды удовольствия» ее супруг «ходит к ее горничной», Джеймс Босуэлл, автор дневников и биограф Джонсона, также с радостью обосновал этот распутнический порыв:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: