О традиционном искусстве и его путях в XX веке

Пыжов Н.С., Седых Г.Б.

Проповедь Православия среди рок-молодёжи. — М.: Издательский Дом "Святая Гора", 2007. - 112 с.

Рок-культура - это словосочетание прочно утвердилось в словарях конца XX — начала XXI века. Пришло время осмыслить этот феномен, его скрытые и явные механизмы, его культурные и духовные корни, его «королей» и «магов». И православные люди хотят разобраться в этом явле­нии с христианской точки зрения: понять возможные соблазны, скрытые ловушки или, наоборот - возможные перспективы использования новых культурных форм для проповеди Вечного Слова Божьего.

В книге обзор феномена рок-культуры, его истории и российских реа­лий основан на значительной информации, на обобщении собственного опыта многолетней профессиональной музыкальной деятельности одного из авторов. Читателю предлагается необходимое богословское основание для анализа темы.

Книга может быть интересна как знатокам рока и специалистам в об­ласти современной культуры, так и широкому кругу читателей, сталкива­ющихся с феноменом рок-культуры в повседневной жизни.

I. О РОК-МУЗЫКЕ ...................................................................................... 4

"Консерваторы" и "модернисты" (7) "Презумпция невиновности" и цель христианской жизни (8)

Рок — религия ? (9)

Косвенные улики (//)

О музыке вообще и о рок-музыке в частности (16)

О традиционном искусстве и его путях в XX веке (20)

Духовные и культурные корни рока (25) "Белая волна в чёрном море" (34)

Энергетика (43)

II. О МИССИИ ЦЕРКВИ ………… 46

Дух, душа, тело (48) Аскетические наблюдения (51) "Связать себя" или "отвязаться" ? (53) Что русскому хорошо -то немцу смерть, и наоборот (55) Церковь и языческое наследие. Каппадокийский синтез (58)

Эллинское и африканское наследие: в чём разница? (59) Как быть с "дурным наследством" ? (64) Восхождение и нисхождение (67) О приемлемом и неприемлемом языке христианской проповеди (68)

III. О "РОК-МИССИИ" ............................................................................ 72

Проповедь или рекламная пауза? (74) "Сотрудничество" между роком и Церковью:

о чём, собственно, идёт речь ? (77) Феномен неофита (81) Побочный продукт катехизации -

воцерковлённый рок (82) Русский рок и крушение СССР (86) "Рок-н-ролл мёртв..." (94) Рок-музыка и поп-музыка —

две стороны одной медали (99) Чужие грабли (101) Принципиальные подходы (102)

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ 106

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ 108

О РОК-МУЗЫКЕ

Рок-культура и Православие. Ещё пять-десять лет назад эти слова могли встретиться в высказываниях православ­ных священнослужителей только в контексте обсуждения антагонизма этих понятий. И словосочетание "православ­ный рок" могло прозвучать исключительно в ироничес­ком смысле или в смысле парадоксально-абсурдном. Но времена меняются. И сегодня всё чаще мы слышим о том, что намечается некий диалог между Русской Православной Церковью и некоторыми представителями российского рок-сообщества.

Тема для размышления, безусловно, есть. В самом деле, некоторые из отечественных рок-музыкантов, такие как Константин Кинчев, Юрий Шевчук, Роман Неумоев, всерьёз обратились к Православию. Эти рок-музыканты не только открыто говорят о том, что они православные, но и ищут возможность выразить это в своём творчестве. С дру­гой стороны, мы также видим сегодня и православных миссионеров, всё более активно использующих рок-сцену для проповеди Православия: диакона Андрея Кураева и игумена Сергия (Рыбко).

Современная "рок-проповедь" обращена, как деклари­руется её сторонниками, не столько к православным молодым людям, сколько к тем, кому до прихода в Цер­ковь ещё очень и очень далеко и для кого христианство и Христос — это как бы другая планета. И, как кажется кому-то, рок-площадка — вполне подходящее для такой проповеди место, а поклонники рока — очень подходя­щая аудитория, ищущая, неравнодушная, не удовлетво­ряющаяся прозябанием в болоте современного общества потребления. На первый взгляд, в этом есть своя логика: думающий молодой человек, услышав такую неформаль­ную, живую проповедь может заинтересоваться, прийти в Церковь.

Казалось бы, любые миссионерские начинания в отноше­нии молодых нужно только приветствовать. И очевидно, что миссионерство строится на несколько иных принципах, не­жели устройство приходской общины.

В самом деле, христианство с самого начала распростра­нялось благодаря проповеди. Причём аудитория, к которой было обращено слово Евангельского благовестия, всегда была самая разнообразная — от эллинов с их высокой культу­рой и уровнем развития до полудиких племён на краю света, куда заходили порой христианские миссионеры. Культуры, с которыми им приходилось сталкиваться, различались по­рой очень сильно. Но "Дух дышит где хочет", и сегодня мы видим, что учение, бывшее изначально достоянием горстки галилейских рыбаков, распространилось по всему миру.

Сегодня многие молодые люди, как свидетельствуют сто­ронники о. Сергия (Рыбко) и его единомышленников, при­ходят ко Христу благодаря року и благодаря той проповеди, которую они услышали на рок-концерте...

Что ж, человек обратился к Богу—это замечательно. Но, как правило, взрослый человек, обращающийся к Богу, имеет определённый греховный багаж, который ему необ­ходимо оставить за порогом Церкви. Нужно ли считать ув­лечение роком таким ветхим багажом, от которого человеку нужно будет избавляться, -сразу или постепенно, но избав­ляться обязательно, если он хочет возрастать духовно и стать настоящим воином Христовым ?

О. Сергий (Рыбко) и о. Андрей Кураев утверждают: нет, вовсе не обязательно. Они при этом апеллируют к словам апостола Павла: "...всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением" (1 Тим. 4, 4). Рок, говорят они, сам по себе как явление му­зыкальной культуры нейтрален. Лишь бы не было в нём грязи и кощунств. Более того, рок, говорят они, особенно русский рок, во всех отношениях способен стать позитив­ным связующим звеном между современным ищущим мо­лодым человеком и христианством. И не только связующим звеном. "Чем хуже духовное лицо, слушающее композиции группы РтК Рюуё, такого же священника, но слушающего Бетховена или Вагнера? Почему же первое недопустимо, а второе похвально ?" — говорит о. Сергий (Рыбко) [1], катего­рически отстаивая право христианина слушать рок-музыку из тех соображений, что это лишь "светская культура", не касающаяся глубин христианской жизни.

Сторонники "рок-проповеди" говорят: человек, даже пусть и православный, имеет право на то, что называется мирскими утешениями, в той степени, в какой это не вре­дит его духовной жизни. И меру этих утешений вполне воз­можно согласовать с духовником, получить его благослове­ние — и вопрос решён. Решён ли ? Формально —да, а по сути он остаётся открытым до тех пор, пока не будет ясно, что воцерковление рок-культуры не грозит выхолостить самую суть христианства.

Почему воцерковление? Не слишком ли категорично? Нет, не слишком. В данном случае речь не о служении ли­тургии в сопровождении рок-группы, разместившейся на клиросе православного храма. Речь о том, что рок активно пытается "прописаться" уже в ограде Православной Церкви, а не в "церковном дворике" в качестве миссионерского экс­перимента, как выразился о. Андрей Кураев.

Одним из результатов этих экспериментов с роком ста­новится то, что сегодня многие из молодых людей, считаю­щие себя православными, отстаивают право слушать рок, даже самый "крутой", ссылаясь на радикальные суждения некоторых наших миссионеров, в особенности о. Сергия (Рыбко).

Но так ли основательны столь категоричные суждения ? И насколько они сообразуются с миссионерским принци­пом, обозначенным тем же апостолом Павлом: "Все позво­лительно, но не все полезно; все позволительно, но не все назидает"?(1Кор. 10,23).

О. Андрей Кураев говорит тем, кто возражает против столь революционных миссионерских опытов: "Не ме­шайте нам, а кому не нравится рок —пусть не слушает". Но мы не можем удовлетвориться этим советом, потому что Церковь — это не только и не столько внешняя видимая структура. Церковь—это Тело Христово, это живой орга­низм, состоящий из людей, чад Церкви. И члены её, со все­ми их личными достоинствами и недостатками, —части это­го организма. "Страдает ли один член —страдают с ним все члены", —говорит Апостол (1 Кор. 12, 19). Так и ширящая­ся "рок-проповедь" неизбежно отражается на всей полноте Церкви, на каждом из её членов. И последствия этого нам ещё предстоит оценить в самом недалёком будущем.

"Консерваторы" и "модернисты"

Как соотносится рок с христианским мироощущени­ем? Оправдано ли появление священнослужителя на рок-сцене? Где предел икономии, снижения планки в миссио­нерской работе с молодёжью? Есть ли альтернативы "рок-проповеди" ?

Эти и другие вопросы так или иначе поднимаются в не­прекращающейся полемике, которая ведётся вокруг этой темы—как в Церкви, так и в рок-среде. И здесь мы очень часто сталкиваемся с взаимным непониманием дискутиру­ющих сторон.

С одной стороны, многие консервативные христиане, осо­бенно старшего поколения, утверждают: "Рок-музыка —это бесовская какофония, бессмысленное нагромождение скре­жещущих адских звуков. И вообще, рок — это самый настоя­щий сатанизм и ничего более".

С другой стороны, поборники "православного рока" ут­верждают, что их оппоненты не способны отличить свои субъективные впечатления и вкусы от реального положения вещей. "Жизнь идёт вперёд, а кто-то не способен это осоз­нать и с этим считаться. Конфликт поколений, старый как мир, и ничего более", —утверждают они.

Некоторые идут ещё дальше и приписывают року чуть ли не способность возвести к совершенству христианской жизни.

Кто же прав ? В целом, на наш взгляд, ни те, ни другие, ни третьи. Хотя у всех них есть порой свои доводы, более или менее обоснованные.

Нужно, во-первых, признать, что рок — это всё же не како­фония в прямом смысле этого слова. Рок — всё-таки явление культуры, со своим выразительным языком (о его природе и особенностях чуть ниже), со своими гениями и виртуозами (и бездарями, и халтурщиками тоже). И рок —это не обяза­тельно сатанизм как форма сознательного дьяволопоклон-ничества. Рок-поэзия, например, может говорить о Боге, тому есть примеры, пусть и не слишком многочисленные и не очень убедительные.

А с другой стороны, на одном этом основании делать да­леко идущие выводы в отношении рока всё же рано. Воп­рос о том, органично ли сочетание христианских текстов с рок-музыкой и насколько можно называть рок-культуру нейтральной в отношении христианства, мы рассмотрим подробно в последующих главах.

"Презумпция невиновности" и цель христианской жизни

Цель христианской жизни—это, по свидетельству прп. Серафима Саровского, — стяжание Духа Святаго, а вовсе не поиск новых впечатлений, в том числе духовных, не гово­ря уже о поиске удовольствий или возможностей для само­совершенствования и самореализации. Это всё допустимо лишь в той мере, в какой не мешает духовной жизни. Если с выяснится, что рок, даже "православный рок", как ду­ховное явление неполезен в духовном отношении, то вопрос будет стоять не о том, можно ли христианину обойтись без рока, а о том, что без него нужно обойтись.

Где же границы, которые делают явление культуры не­приемлемым для христианина ? Для кого-то и Моцарт слиш­ком страстен, а для кого-то и Оззи Осборн нипочём — пре­красная, умиротворяющая музыка. Кажется —тупик, потому что у каждого свои вкусы, свои предпочтения и свой духов­ный уровень. Для монаха стать фанатом Кинчева — падение, а для бывшего сатаниста от рока — это шаг к восстанию из падения. Ко всему прочему, у желающего отстоять своё пра­во слушать рок всегда есть возможность сослаться на сло­ва Апостола: "Идол в мире —ничто" и "...все могу о укреп­ляющем меня Иисусе", в том числе и быть "православным рокером".

Если следовать принципу презумпции невиновности, ни­чего не зная ни о роке, ни о классической традиции, покажет-

ся, что именно этим принципом и нужно руководствоваться данном случае: классика — явление культуры, и рок — тоже. Там культурная традиция —и тут тоже. Но по мере того как беспристрастный человек знакомится с сутью проблемы, алиби рока рассыпается на глазах, и вместо явления культуры, каким его представляют его апологеты, он оказывается явлением, тесно связанным с контркультурой, за которой

явственно вырисовывается тень тёмной, антихристианской, духовности, на почве которой рок возник и развивался.

Рок - религия?

Существует определённый соблазн назвать всю рок-культуру некоей новой сектой эпохи нью-эйдж, а её любителей — членами этой секты. Но это будет неверно. Рок не секта в точном значении этого слова. Слишком уж раз­нородная армия — исполнители и поклонники рок-музыки.

Говоря о существовании секты, в первую очередь нужно го­ворить о сформированном и осознанном религиозном куль­те, который исповедуют адепты этой секты.

В случае же с роком назвать какой-либо определённый религиозный культ, который исповедуют рокеры, практи­чески невозможно. Разве что тот, о котором проговорился один из фанатов рока: "Рок — это и есть наша религия, наш бог". Но такого признания для серьёзного разговора явно недостаточно.

Диапазон собственно религиозных представлений рокеров весьма широк. Хотя центр тяжести лежит далеко не в области христианства. Это касается как слушателей, так и исполни­телей. Огромное число рок-музыкантов соединяло свои му­зыкальные опыты с опытами в областях самых разных духов­ных традиций — от индуизма до вуду, и от мусульманства до культов индейцев майя. В этом же ряду оказался и сатанизм, и, где-то на периферии рока, Западное христианство. Запад­ные христианские конфессии давно уже ничтоже сумняся прибегают к форме рок-проповеди. Впрочем, вряд ли мож­но хоть сколько-нибудь говорить о значимости этого запад­но-христианского рока. В целом западные "христианские рок-группы" как попытка соединить христианство и рок-музыку —явление жалкое и фальшивое, и хорошо сказала о них трагически погибшая Янка Дягилева, заметный человек в неформальной рок-среде:

"...Я не люблю «христианские рок-группы», да и вообще их любят, по-моему, только протестантские «патеры» и очень редкие священники-«обновленцы», у которых любовь к экуменизму близка к диагнозу — эстетически это невыносимо. Группы эти не песни сочиняют, а агитируют, и скрещивают стилистически «дога с но­сорогом». О том, что у русского человека восстает про­тив пропаганды протестантов эстетическое чувство, писал ещё диакон Кураев... И, я думаю, оно восстает вообще против пропаганды..." [3].

Применительно к российским реалиям можно без колебаний сказать, что уже есть категория рокеров, которые без тени сомнения относят себя к Православию, и, что самое Существенное для нас, категория православных священно­служителей, которые не считают рок антагонистичным Пра­вославию и не возбраняют своей пастве оставаться в рядах любителей рока, равно как и сами не собираются оставлять эти ряды. "Рок —это явление культуры, область душевная, а вероисповедание и духовная жизнь—дело духовное, не имеющее отношения к музыкальным вкусам", —говорят та­кие. Но это -огромное заблуждение. Перефразируя извест­ную поговорку, можно сказать: "Скажи мне, какую музыку ты слушаешь, и я скажу, кто ты".

У рока нет ясно оформленных и общих для всех рок-течений религиозных догматов. Его слушают и сатанисты, И буддисты, и "христианские рокеры". Его слушают и прос­то повесы, индифферентные к религии, и серьёзные иска­тели философских истин. Наверное, как раз повес и искате­лей-философов (как со знаком плюс, так и со знаком минус) в роке большинство.

И всё же что-то общее у всех, считающих себя рокерами, явно присутствует. И у сатанистов, и у "христианских рокеров", и у повес, и у философов. Поэтому очень важно уяснить, что именно объединяет столь разных на первый взгляд людей под знамёнами рока, как это их "общее" соотносится с христианским мироощущением, и насколько оно Может удалять или приближать человека к цели христиан­ской жизни.

Косвенные улики

Даже беглое знакомство с многочисленными высказыва­ниями тех, кого трудно заподозрить в очернительстве рока, настораживает.

"Музыкой можно гипнотизировать людей, и, если нам удаётся попасть в их слабую точку, мы можем проповедовать их подсознанию всё, что хотим", —утверждал рок-идол гита­рист Джимми Хендрикс, один из тех, кому рок-музыка обя­зана многими открытиями. Хендрикс был знаковой фигурой в роке. Заметим, что он происходил из негритянской семьи потомственных шаманов вуду. Это к тому, что именно мож­но было ожидать от его "гипноза".

"Белые люди завоевали Африку пушками и ружьями, а мы завоевали белых рок-н-роллом", —утверждал он же, правда, на наш взгляд, несколько недооценивая роль белых в этой "победе". К слову сказать, сам он скончался от пере­дозировки наркотиков, что трудно оценить как победу над кем бы то ни было.

Ещё несколько характерных наблюдений.

"В мае 66-го из Нью-Йорка в Лос-Анджелес вылетает президент компании «Е1ек1га» Джек Хольцман. Цель поездки —поиск «свежей крови»: один из подопечных Джека — Артур Ли из группы Love —на все лады рас­хваливает некую группу The Doors.

...Расслушать «дорзов» удалось с четвёртой попыт­ки. В тот вечер они дали копоти по полной программе! Перформанс Джима (Моррисона. —Авт.) напоминал шаманский обряд, как будто над сценой образовалась чёрная дыра, высасывающая энергию публики" [4].

А вот это уже из наших, российских реалий.

"...Крики становятся настойчивей. И наконец после двадцати минут ожидания на сцену вылетает Макс... Всё! Наркотическая пилюля «Арии» проглочена, руки делают фигуру № 1, все, кто знает слова, поют «Пат­риота», кто не знает — важно открывают рот! Увертю­ра удалась, Беркут говорит что-то вроде «здрассьте», просит не покидать своих мест (ага, спешим и падаем), девушки внимательно изучают личный состав группы, лично я рассматриваю инструменты: о! старый добрый «Стратокастер», изученный по фотографиям и кинам вдоль и поперёк. Дальше «Битва», следом «Рас­качаем Этот Мир». Остальной плей-лист смешался в какой-то безудержный восторг. Помню только, что на «Кровь за Кровь» все забыли про сидячий режим, и действие наркотика достигло апогея. Ну и наконец о самом прикольном — о поведении на сцене. ДА! ДА! ДА! К нам приехал цирк! (Жалко, клоуны, прости гос­поди, не остались). Беситься с «Арией» — это нечто!" "Это глас народа, точнее, фанатский отчёт человека по имени НегтН о концерте «Арии» в Рыбинске. Они, наверное, и правда славно побесились, а уж как мы побесимся в Кремле тридцатого-то января!.." [5].

(К слову сказать, сами музыканты "Арии" считают себя православными).

И ещё одно свидетельство о рок-концерте человека, которому уже нет никаких оснований не доверять, потому что человек этот — о. Андрей Кураев. Вот его впечатления о концерте в ДК им. Горбунова, посвящённом дню рождения Ю. Шевчука.

"...Поднялся я в бельэтаж, откуда и взирал на всё про­исходящее. Честно говоря, только один раз у меня было такое состояние. В 1989 году пришлось посмот­реть по телевизору сеанс Кашпировского. Он обе­щал: «Если в вашем помещении накурено, то я сейчас сделаю несколько пассов, и воздух станет свежим»... Мужики (дело было в телевизионном холле советско­го посольства в Румынии) с энтузиазмом отнеслись к идее экстрасенса... Начал про себя молиться. Всё кончилось хорошо: свинарник остался свинарником, не превратившись в дворец. Чуда не состоялось, как я и просил в своей молитве. Но затем я целый день не мог подняться с постели. Ни боли, ни температуры — а сил нет. Куда-то они ушли... Вот нечто похожее было и после первого рок-концерта" [6].

Впрочем, о. Андрей Кураев, как мы видим, позже переос­мыслил это своё первое впечатление. Рассуждая о природе рока, он упоминает и ещё нечто существенное для нашего анализа:

"В определённом смысле грохочущий рок сродни молчаливой медитации. И там, и там внешний мир как бы отрезан, есть только я и то, думать о чём, пе­реживать что мне сейчас важно. В медитации молча­ние отрезает человека от внешнего мира. В роке гро­хот оглушает, то есть делает то же самое: внешнее, обыденное уже не пробивается. Но медитировать, конечно, можно о разном. Сходство техники не оз­начает единства опыта" [7].

Да, рок сродни медитации, мы совершенно согласны с о. Андреем. Это его наблюдение очень точное. И медитиро­вать можно о разном. Вот только нельзя медитировать по-православному.

Такого рода свидетельств очень и очень много, и их можно при желании собрать огромное количество. Но мы не ставим такой цели, тем более, что это уже в значительной степени проделано многочисленными исследователями рока. Для нас важно отметить, что они произнесены самыми разными людьми при самых разных обстоятельствах. Причём одни из самых ярких и беспощадных свидетельств принадлежат самим рок-музыкантах. Отмахнуться от этой статистики можно только при упорном нежелании разобраться, где же истина.

Во всех этих цитатах, таких разных по времени, месту произнесения и по характеру произносивших, явственно проглядывает нечто общее, что относится к самой природе рока и не претерпело существенного изменения за несколько прошедших десятилетий. Это общее — дух рок-стихии, закоторым явственно маячит нечто оккультное. Даже по Внешним признакам рок-действо поразительно напоминает некий языческий ритуал. Роль шамана здесь выполняют му­зыканты, заводящие публику, они же аналоги тех, кто в язы­ческих культах играет на ритуальных ударных инструментах. Даже инструменты, выполняющие в роке мелодическую функцию — соло-гитара и иногда клавишные, полностью включены в общую ритмическую пульсацию, и их сольные фрагменты только подчёркивают предельно напряжённый ритмический рисунок рок-композиций. Мощный акусти­ческий напор и "забойный" ритм подразумевают некие сте­реотипы поведения, навязывают соответствующее внутрен­нее ощущение слушателям.

Причём, чем более "заводная", музыка, чем сильнее "от­рыв" музыкантов и слушателей-соучастников, тем выше класс музыкантов. Неконтролируемые вспышки эмоций, пляски и "рубиловка", весьма экспрессивное поведение пок­лонников на рок-концертах, равно как и особое "изменён­ное состояние сознания" ", когда вся рок-аудитория как бы становится одним целым, слившимся в некоем, мистериаль-ном действе, ещё более делает явной ту общую "жилу", свя­зывающую рок-концерт и шаманское камлание. То же самое можно сказать о спецэффектах, о световом оформлении и своеобразном "курении": дымовые эффекты прочно вошли в арсенал выразительных средств на рок-концертах.

Итак, мы вплотную подошли к ответу на вопрос: "Что же роднит всех рокеров, вне зависимости от их религиоз­ных и иных предпочтений ? Что же всё-таки делает рокера рокером?"

Ответ нам видится так: способность входить в осо­бое состояние, навязанное рок-музыкой, заманчивость этого состояния для того, кто его испытал и практикует.

1> Понятие "изменённое состояние сознания" изначально относилось к наркотическим опытам, получившим широкое распространение в мо­лодёжной субкультуре в конце 50-х — 60-х годах на Западе. Эти опыты по­ложили начало целому направлению в роке, именуемому "психоделика".

А вот природа этого состояния уже не вызывает сомнений. Она —языческая.

Родов язычества существует несметное множество, при этом все они являются язычеством. Так и родов рока сущест­вует очень и очень много. И все они остаются роком. И в ос­нове их всех лежит нехристианское, языческое мироощуще­ние. И мы постараемся показать это.

О музыке вообще

и о рок-музыке в частности

Говоря об общечеловеческих и даже христианских моти­вах в роке, его апологеты часто приводят в пример тексты, в которых иногда даже с пиететом говорится о Боге. Но тек­сты в роке сами по себе ничего не доказывают. И ответ на вопрос: "Что делает рок роком?" —лежит не в литератур­ной области, а в музыкальной, и отчасти —в области сце­нических решений. Поэтому, когда мы будем говорить о том, что в роке неприемлемо для православного человека, речь будет в первую очередь о музыке: о рок-музыке и о сце­ническом рок-действе, а о рок-поэзии — в меньшей степени, хотя и тексты в роке бывают очень красноречивы, особенно если речь идёт об изобретателях рока. Тогда тексты хоро­шо иллюстрируют, какую именно идею они воплощали в своём творчестве.

О том, что музыка как способ воздействия на личность сама в себе несёт мощный нравственный и эмоциональный импульс, который может быть как положительным, так и отрицательным, знали с давних пор. В Древнем Китае, на­пример, некоторые музыкальные произведения были за­конодательно запрещены, так как несли в себе, по мнению правящих кругов, деструктивное начало. И этот феномен музыкального воздействия был известен не только древним китайцам.

Платон (428—348 гг. до Р.Х.): "Музыкальное обу­чение — более мощный инструмент, чем любой другой,

потому что ритм и гармония находят путь во внутренние места души".

Аристотель (384-322 гг. до Р.Х.): "Музыка непос­редственно представляет страсти или состояния души: мягкость, гнев, храбрость, умеренность <...> если че­ловек обычно слушает музыку, которая пробуждает позорные страсти, весь его характер будет иметь по­зорную форму. Короче говоря, если кто-то слушает недостойную музыку, он станет недостойным челове­ком; но, наоборот, если он слушает достойную музы­ку, будет тенденция к тому, чтобы он стал достойным человеком".

Боэций (480—524 гг.), римский философ и государст­венный деятель: "Музыка — часть нашего человечес­кого характера, она имеет силу или улучшать или ухуд­шать наш характер".

К.Э.Циолковский (1847—1935): "Музыка есть сильное возбуждающее оружие, подобно медикаментам. Она мо­жет и отравлять, и исцелять. Как медикаменты должны быть во власти специалистов, так и музыка" [8].

Музыка, как давно замечено, сама по себе и без слов может рождать в душе как возвышенные, так и низменные эмоции и чувства. Музыка затрагивает такие струны души, к которым нетпрямого доступа ни у одного другого вида искусства. Она в буквальном смысле заставляет человека соучаствовать в эмоциональных состояниях, которые вдохновляли её созда­теля, и тем сильнее соучаствовать и сопереживать, чем более талантлив этот создатель. Музыка способна воздействовать и на тело, и на физиологию как человека, так и вообще жи­вых организмов, причём иногда весьма сильно. Музыкаль­ное сопровождение во все времена являлось неотъемлемым атрибутом религиозных культов.

Музыка может даже отчасти формировать мировоззрение, причём это чаще всего происходит без осознанного намерения у композитора и у исполнителя. Это происходит благо­даря тому, что состояние души композитора и исполнителя, запёчатлённое в звуках музыки, вызывает ответный резонанс в душе слушателя. Так, пианино с неприглушёнными стру­нами начинает ответно звучать в резонанс с любыми звука­ми, раздающимся вблизи него.

Музыка — это всегда своеобразная одежда, в которую завёр­нута нематериальная идея, послание. Музыка —это особый, самобытный язык, в формы которого облекается эта идея. И, если говорить о нравственном содержании творчества, существенным становится вопрос, какая духовность связана с возникновением конкретного направления музыки, какие идеи вдохновляли её создателей ? Потому что человек, пог­ружающийся в чужую музыку, проникает и в нематериаль­ные миры идей и образов, в которые раньше него прорвался (или создал их заново) композитор и исполнитель.

Христианство знает, что духовное пространство представ­ляет собой поле битвы сил зла с Богом. И пространство че­ловеческого творчества отражает это поле битвы. Человек в своём творчестве осознанно или неосознанно выражает своё отношение к этой сокровенной тайне бытия. При этом ока­зывается, что самая форма, в которую облечена музыкальная идея, не является нейтральной субстанцией, существующей вне нравственных категорий. Поэтому трудно согласиться с о. Сергием (Рыбко), который утверждает, что его не интере­сует нравственный облик рок-музыкантов, не имеющий как будто бы прямого отношения к их творчеству [ 1 ]. Но ведь дух всегда "творит себе форму", в том числе злой дух.

Впрочем, разделить всё творчество на "плохое" и "хоро­шее" не так-то просто. Разве что в каких-то сатанинских его формах, где есть полное срастание человеческой души со злом, когда человек полностью уподобился бесу, мож­но говорить об абсолютной инфернальности такого рода "искусства", об отсутствии в нём даже проблесков чего-то позитивного. Но даже и тут остаётся отблеск красоты творе­ния, которое "добро зело". Ведь пока есть хоть какое-то бытие, есть и этот отблеск, потому что самое бытие —от Бога. Это сказано к тому, что в любом творчестве есть проблески добра. Но это ещё не свидетельство и не гарантия того, что В целом вектор творчества будет положительным. Равно как И наоборот: нет полной тождественности с горними облас­тями даже в самом безукоризненном церковном искусстве, пока художник, музыкант не стал святым, не очистился пол­ностью от страстей. В подавляющем большинстве случаев человеческое творчество представляет собой взаимопере­плетение как тёмного, так и светлого. И важно при этом оп­ределить главный вектор.

Так чего же больше в рок-музыке -ветхого, тёмного или нового, светлого, того, что христианину не зазорно взять с собой в путешествие к Горнему Иерусалиму?

В существующей сегодня стилистике всех видов рока, как в геологических слоях, отложились все "высказыва­ния" его первопроходцев и создателей, последовательно разрушавших нравственные, музыкальные, обществен­ные и религиозные устои. В музыке Ьеауу те(а1, например, И сегодня явственно звучат мотивы исканий и находок его корифеев — Оззи Осборна, АС/ОС и других, не на шутку заигрывавших с сатанизмом.

Перечислять рок-корифеев, жизнь которых была духов­ной катастрофой с христианской точки зрения, можно очень долго. Но вряд ли это имеет смысл. Скорее, трудно будет найти тех рок-музыкантов, чья жизнь не стала катастрофой в духовном плане. Даже если они и не сгорели от наркотиков, распутства и пьянства, не погибли при странных или траги­ческих обстоятельствах, а здравствуют до сих пор.

"Стара песня, — слышим мы голоса. — Мало ли кто от чего сгорел. А вот Кинчев и Шевчук — это совсем другое дело. Они не сгорели, а, наоборот, преобразились. Это русский рок. Хороший, честный рок".

Тексты их преобразились. Но остались прежними музыка и интонации. Интонации же в роке весьма выразительные. Они мало похожи на смиренную просьбу, покаяние и мольбу о помиловании. Они или угрожающие (вот только кто и кому грозит, и чьей властью ?), или зовут порадоваться этой жизни (но в языческом смысле этой радости), или горделиво заяв­ляют о своей попытке заглянуть в непознаваемое (но тоже в духе оккультных опытов). Именно эти интонации отразили искания и находки изобретателей стилистики рока.

Сегодня "православный рокер" Константин Кинчев, иг­рающий в той же манере, что и рок-беззаконник Оззи Осборн, эксплуатировавший сатанинскую жилу, заявляет: "Я ничего плохого не имею в виду, я просто люблю тяжёлую музыку и умею её играть". Но так ли духовно нейтральны те стилис­тические и художественные приёмы, благодаря которым эта музыка и становится тяжёлой ? Нет. Рок не становится хрис­тианской проповедью от одного переложения христианских текстов на музыку, которая своим жёстким и тяжёлым саундом сделала бы честь иной сатанинской группе.

Впрочем, необходимо при этом уточнить, что о Юрии Шевчуке, равно как к о Константине Кинчеве, нельзя го­ворить как о сатанистах. Творчество Шевчука и Кинчева в смысле гражданской позиции и в отношении той самой рок-поэзии — в одном ряду с творчеством, например, Игоря Талькова, рок-музыканта, заслужившего в своё время нема­ло одобрительных слов от самых разных людей, которым не­безразлична судьба России. Но даже в этом случае рок-кон­церт остаётся рок-концертом, неся на себе отпечаток того, что больше всего напоминает самый настоящий языческий ритуал. И это неслучайное сходство.

О традиционном искусстве и его путях в XX веке

Защитники "рок-миссионерства" часто говорят: "Повсе­местное распространение рока — это просто закономерная смена культурных традиций, причём рок ничем не хуже лю­бой другой музыки, в том числе и классической. Просто он другой, но ничуть не менее «серьёзный», в отличие от попсы. Именно он является музыкальным языком, понятным мо­лодёжи, и думающей молодёжи, что важно для наших мис­сионеров". Да, действительно, рок-культура зиждется на не­сколько иных основаниях, чем академическое искусство. В некотором отношении она даже принципиально иная. И нужно признать, рок органичен для нашего времени, отме­ченного знаком апостасии.

Классика же — это уже образ минувшего, того, что сегодня во многом утрачено. Что же именно сегодня утрачено? Преж­де всего, устои, на которых зиждилось традиционное хрис­тианское общество.

В классической культуре изначально существовало пози­тивное устремление к идеальному, которое в перспективе сливалось с Божественным. Знание об этом Божественном, свойство воспевать Творца и Его творение классическая тра­диция унаследовала от христианской религиозной культуры, из которой произошла. Но чем больше христианское содер­жание размывалось, подменялось общечеловеческими цен­ностями, тем менее оно становилось способным отражать этот Образ.

Начало этому было положено в период Ренессанса, когда гуманизм посягнул на то место, которое ранее отводилось богопочитанию. Однако вплоть до начала XX века тради­ционная европейская культура не исчерпала того мощного позитивного импульса, который достался ей в наследство от христианства.

Многие христианские авторы, как наши современни­ки, так и более ранние, отмечали, что лучшие образцы этой культуры, с соблюдением разумной осторожности, могут быть использованы для воспитания правильных эстетичес­ких ориентиров. В частности, об этом писал в XIX веке свт. Феофан Затворник [32]. Не в меньшей, а даже, пожалуй, в большей степени это относится и к нашему времени, о чём говорил, например, наш современник, выдающийся под­вижник, философ и религиозный писатель иеромонах Сера­фим (Роуз) [33]. С конца XIX века ситуация в академическом искусстве начала меняться. Появились деконструктивные течения, черпавшие вдохновение в разрушении классической, тради­ционной формы. Всё более последовательно и решительно совершались попытки прорыва в иные, неизведанные ху­дожественные и духовные измерения, манящие своей инаковостью. И осуществлялись эти попытки прорыва путём снятия разного рода ограничений, как нравственных, так и художественных. При этом устремлённость к Богу, харак­терная для искусства христианского, была заменена на бес­конечный поиск новизны вне Бога или такой новизны, ко­торая готова была снисходительно принять и христианского Бога в свой пантеон заклинаемых божеств. Результаты не заставили себя долго ждать. Миры, разверзнувшиеся в рабо­тах Дали, Пикассо, Кандинского, Малевича, поражают точ­ностью раскрытия сущности того измерения, в которые они прорвались. Демонизм —вот характерная особенность этого прорыва и этого измерения.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: