Призрачная гостья Кудзаэмона

Жил был бедный крестьянин по имени Кудзаэмон. Однажды вечером он, как всегда, закрыл ставни на окнах своего скромного жилища и улегся спать. Незадолго до полуночи его вдруг разбудил громкий стук в дверь. Кудзаэмон подошел к двери и крикнул:

— Кто там? Что вам нужно?

Странный ночной посетитель не назвался, но стал умолять крестьянина предоставить ему пищу и ночлег. Осторожный Кудзаэмон отказался впустить незнакомца в дом. Убедившись, что дверь и окна надежно заперты, он уже хотел снова заснуть, как вдруг увидел стоящую рядом женщину с распущенными волосами в струящемся белом платье.

— Где вы оставили свои гэта? — испуганно воскликнул крестьянин.

— Мне не нужны гэта, — отвечала незнакомка. — У меня нет ног. Я — тот дух, что стучался в твою дверь. Я летела над заснеженными деревьями, держа путь в соседнюю деревню. Но ветер сегодня слишком силен, он утомил меня, и я решила немного отдохнуть здесь.

Услышав это, крестьянин затрясся от страха.

— Есть ли у тебя буцудан? — спросила женщина.

Получив утвердительный ответ, она попросила Кудзаэмона открыть буцудан и зажечь фонарь. Тот исполнил ее просьбу, и женщина стала молиться перед табличками с именами покойных предков, не забыв упомянуть и имя Кудзаэмона, который все никак не мог успокоиться. Закончив молитву, гостья сказала крестьянину, что ее зовут Оясу и что раньше она жила вместе со своими родителями и с мужем по имени Исабуро. Когда же Оясу умерла, ее муж оставил ее престарелых родителей на произвол судьбы. И теперь Оясу хочет найти Исабуро и убедить его вернуться, чтобы ухаживать за ними.

— Так, значит, Оясу умерла в снегопад, а это — ее дух, — пробормотал про себя Кудзаэмон. Но, даже осознав, кто стоит перед ним, он не мог побороть страх. Весь дрожа, Кудзаэмон подошел к алтарю, повторяя снова и снова:

— Наму амида буцу! («Тебя призываю, Всемогущий Будда!») Наконец, устав от переживаний, крестьянин лег и задремал.

В какой-то момент он проснулся, услышав, как белое существо пробормотало слова прощания и исчезло, не дожидаясь ответа.

На следующий день Кудзаэмон отправился в соседнюю деревню и стал расспрашивать, где живет Исабуро. Оказалось, что он снова живет со своим тестем. Исабуро сказал Кудзаэмону, что дух его жены в образе Юки-Онна приходил к нему много раз. Тщательно обдумав все случившееся, Кудзаэмон пришел к выводу, что Снежная Госпожа явилась Исабуро сразу после своего таинственного визита к нему, Кудзаэмону. Тогда же Исабуро пообещал исполнить ее просьбу и вернуться к ее родителям. Ни он, ни Кудзаэмон никогда больше не видели Юки-Онна — ту, что странствует в небесах среди снежной метели.

Баку

В Японии суеверные люди считают, что дурные сны вызывают злые духи, а сверхъестественное существо по имени Баку известно как Пожиратель снов. Баку, подобно многим другим мифологическим существам, является любопытной смесью различных животных. У него морда льва, тело лошади, хвост коровы, загривок носорога и ноги тигра. Некоторые дурные сны упоминаются в старых японских книгах, например такие, как две сдвоенные змеи, лиса с человеческим голосом, запачканные кровью одежды, говорящий горшок с рисом и т. д. Когда японский крестьянин просыпается от ночного кошмара, он просит:

— О, Баку! Истреби мой дурной сон.

В одно время изображения Баку висели в японских домах, а его имя было написано на подушках. Верили, что если Баку заставить съесть дурной сон, то он имел силу и превратить сон в удачный.

Белое сакэ сёдзё

Сёдзё — это морское чудовище с ярко-рыжими волосами, большой любитель выпить священного белого сакэ в огромных количествах. Из приведенной ниже легенды можно получить представление об этом существе и о природе его любимого напитка.

На следующий день после чудесного появления горы Фудзи сильно заболел один бедный человек по имени Юринэ, который жил около этой горы, и, чувствуя, что его дни сочтены, он захотел выпить перед смертью чашку сакэ. Но в маленькой хижине не было рисового вина, и его сын Коюри, желая выполнить последнюю волю отца, пошел вдоль берега с тыквой в руках. Не успел он далеко отойти, как услышал, что кто-то зовет его по имени. Оглянувшись, он увидел двух странных существ с длинными рыжими волосами и кожей цвета цветущей вишни, с поясом из зеленых водорослей на талии. Приблизившись, Коюри увидел, что эти существа пили белое сакэ из больших плоских чашек, постоянно наполняя их из огромного каменного кувшина.

— Мой отец умирает, — сказал мальчик. — Он очень хочет чашку сакэ перед смертью. Но увы! Мы бедны, и я не знаю, как выполнить его последнее желание.

— Я наполню твою тыкву этим белым сакэ, — сказало одно из существ, и с наполненной тыквой Коюри поспешил к отцу.

Старик выпил сакэ очень охотно.

— Принеси мне еще, — попросил он, — потому что это не простое вино. Я чувствую, как новая жизнь течет по моим старым венам, вино придало мне силу.

Коюри вернулся на берег моря, и рыжеволосые создания снова охотно поделились с ним сакэ, они снабдили его напитком на пять дней, и к концу пятого дня Юринэ поправился.

У Юринэ был сосед по имени Мамикико; услышав, что у Юринэ недавно появился обильный запас сакэ, он позавидовал ему, потому что больше всего на свете любил выпить чашу рисового вина. Однажды он подозвал Коюри, все у него выспросил и со словами: «Дай мне попробовать сакэ» грубо вырвал тыкву из рук мальчика и начал пить. По мере того как он пил, его лицо перекашивалось все больше и больше.

— Это не сакэ! — завопил он в ярости. — Это грязная вода. — Сказав это, он начал бить мальчика, приговаривая: — Отведи меня к этим людям, о которых ты мне рассказал. Я возьму у них хорошего сакэ, а ты запомни, как я тебя наказал, и больше не насмехайся надо мной.

Коюри и Мамикико пошли вдоль берега моря и вскоре пришли к тому месту, где рыжеволосые существа пили сакэ. Когда Коюри увидел их, он заплакал.

— Почему ты плачешь? — спросило одно существо. — Вряд ли твой добрый отец уже выпил все сакэ.

— Нет, — ответил мальчик, — но у меня случилось несчастье. Вот этот человек, по имени Мамикико, которого я привел сюда, попробовал немного сакэ, которое вы мне дали, сразу же выплюнул его и вылил оставшееся, сказав, что я насмеялся над ним и дал ему грязную воду. Пожалуйста, дайте мне еще сакэ для моего отца.

Рыжеволосый наполнил тыкву и посмеялся над неприятностями Мамикико.

— Я бы тоже хотел чашку сакэ, — сказал Мамикико. — Дайте мне чуть-чуть.

Получив разрешение, жадный Мамикико наполнил самую большую чашу, вдыхая с улыбкой аромат сакэ. Но едва он попробовал напиток, как почувствовал себя плохо и сердито сказал об этом рыжеволосым существам.

Рыжеволосый ответил:

— Ты, очевидно, не знаешь, что я сёдзё и живу около дворца Дракона. Когда я услышал о чудесном появлении горы Фудзи, я пришел посмотреть на нее и убедиться, что это хорошее знамение и оно обещает Японии процветание и благоденствие. Любуясь красотой этой прекрасной горы, я увидел Коюри и подарил ему счастье, сохранив жизнь его честного отца с помощью священного белого сакэ, которое дарит молодость людям, а сёдзё — бессмертие. Отец Коюри — добрый человек, и сакэ возымело над ним свою благотворную власть, но ты жаден и себялюбив, для таких людей оно — яд.

— Яд? — простонал Мамикико. — Добрый сёдзё, сжалься надо мной и сохрани мне жизнь.

Сёдзё дал ему порошок и сказал:

— Проглоти этот порошок вместе с сакэ и раскайся в грехах.

Мамикико так и сделал, и сакэ приобрело для него изумительный вкус. Он не терял времени даром и быстро подружился с Юринэ, а через несколько лет эти двое поселились на южном склоне горы Фудзи, готовили белое сакэ сёдзё и прожили по триста лет.

Таинственный свет

В Японии много привидений, излучающих магический свет. Это и огненные привидения, и свет демонов, и лисий свет, и мерцающие столбы, и барсучьи вспышки, фонари драконов и лампа Будды. Говорят, что, кроме этого, сверхъестественный свет излучают некоторые птицы, например, голубая цапля излучает свет через кожу, клюв и глаза. Также есть огненные колеса, морское свечение, огни на кладбищах.

Огненный шар

С начала марта до конца июня в провинции Сэтцу можно увидеть на верхушке дерева огненный шар, а в этом шаре лицо человека.

В далекие времена в провинции Сэтцу жил священник по имени Никобо, известный способностью изгонять злых духов. Когда заболела жена местного правителя, Никобо попросили прийти и посмотреть, что он сможет сделать, чтобы вылечить ее. Никобо охотно откликнулся, он провел много дней у постели страдалицы. Священник старательно изгонял бесов, и в положенное время жена правителя поправилась. Но благородного и мягкосердечного Никобо не поблагодарили за то, что он сделал, напротив, правитель позавидовал ему, обвинил Никобо в грязном преступлении и приговорил к смерти. Душа Никобо вырвалась в гневе и приняла форму таинственного огненного шара, повисшего над домом убийцы. Странный шар с лицом, выражавшим праведный гнев, оказал такое действие на правителя, что тот слег от лихорадки и умер. Каждый год в указанное время привидение Никобо появляется на месте страданий и возмездия.

Привидения-борцы

В провинции Оми у подножия холмов Катада есть озеро. В облачные ночи ранней осени появляется у края озера огненный шар и, то расширяясь, то сжимаясь, плывет по направлению к холмам. Когда он поднимается на высоту человеческого роста, появляются два сияющих лица, потом видны торсы двух обнаженных борцов, сцепившихся в яростной борьбе. Огненный шар с двумя могучими борцами уплывает между холмов Катада. Он безвреден до тех пор, пока никто не мешает его движению, но реагирует на каждую попытку остановить его. Существует легенда, рассказывающая, что некий борец, не знавший поражений, ждал в полночь приближения огненного шара. Когда шар приблизился, борец попытался силой помешать ему, но огненный шар продолжил свой путь, отшвырнув глупца на значительное расстояние.

Безухий Хоити

В рассказах о Ёсицунэ и его верном слуге Бэнкэе мы уже упоминали битву при Данноура — это был последний конфликт между кланами Тайра и Минамото.

В этой великой битве на воде клан Тайра погиб, включая и молодого императора Антоку.

Говорят, что в течение семисот лет после этой великой битвы море и прибрежные территории часто посещали духи клана Тайра. Загадочные огни светились на волнах, и воздух был полон запаха военных действий.

Доспехи клана Тайра с синими вставками из ткани (XII в.).

Чтобы утихомирить несчастных духов, в местечке Акамагасэки построили буддийский храм Амидадзи и около него кладбище, в котором было несколько поминальных камней с высеченными на них именами погибшего императора и его великих вассалов. Этот храм и кладбище до некоторой степени успокоили духов, но все же от случая к случаю странные события происходили в округе, и как раз о них повествует эта легенда.

Однажды ночью Хоити остался один в храме, и, поскольку это была очень теплая ночь, он сидел снаружи на веранде и играл на бива. Вдруг он услышал, как кто-то подошел к маленькому садику позади храма. И приглушенный голос позвал:

— Хоити!

Затем снова позвал:

— Хоити!

Хоити, будучи уже достаточно напуганным, ответил, что он слепой и был бы рад узнать, кто пришел.

— Мой господин, — начал незнакомец, — со своими знатными людьми сейчас остановился в Акамагасэки, он прибыл для того, чтобы узнать о битве при Данноура. Он слышал о том, как ты замечательно пересказываешь историю этого сражения, и приказал мне проводить тебя к нему, чтобы ты показал ему свое мастерство. Возьми бива и следуй за мной. Мой господин и его августейшее общество дожидаются твоего присутствия.

Хоити, полагая, что незнакомец был каким-то уважаемым самураем, немедленно повиновался. Он одел сандалии и взял бива. Незнакомец вел его своей железной рукой, и они двигались очень быстро. Хоити слышал позвякивание доспехов, но потом страх полностью исчез, и он был рад чести показать свое искусство перед столь почтенной публикой.

Приблизившись к воротам, незнакомец закричал:

— Каймон!

Тут же засовы отодвинулись, ворота открылись, и они вошли. Затем послышался топот множества торопящихся ног, и Хоити услышал звук открывающейся сцены.

Ему помогли преодолеть несколько высоких ступеней и, когда он добрался до вершины, приказали снять сандалии. Затем женщина сопровождала его, держа за руку, до тех пор, пока он не почувствовал, что очутился в обширном помещении, где, как он решил, собралось множество людей. Он услышал приглушенный гул голосов и мягкий звук шуршания шелковых одежд. Когда Хоити присел на кушетку, женщина, до этого сопровождавшая его, велела рассказывать историю о великой битве Данноура.

Хоити начал петь под аккомпанемент своей бива. Его искусство было так велико, что струны инструмента имитировали звуки весел, движения корабля, крики людей, шум волн и свист стрел. Тихий шелест аплодисментов приветствовал чудесную игру Хоити. Воодушевленный похвалой, он продолжил игру с еще большим искусством. Когда он дошел в своей песне до описания гибели женщин и детей, о погружении Ниидоно в море с маленьким императором на руках, все разразились рыданиями и застенали.

Когда представление закончилось, женщина, которая вела Хоити, сказала ему, что господин был очень доволен его мастерством и пожелал, чтобы Хоити исполнял это в течение всех последующих шести ночей.

— Слуга, — добавила она, — который привел тебя сегодня, придет за тобой и завтра в храм, в то же самое время. Ты должен хранить эти визиты в тайне, а теперь можешь возвращаться в свое жилище.

Еще раз женщина провела Хоити через апартаменты, и, когда они дошли до ступеней, тот же слуга проводил его обратно до веранды позади храма, где он жил.

На следующую ночь Хоити снова препроводили услаждать слух гостей, и он опять был принят с огромным успехом. Но в этот раз отсутствие монаха обнаружилось, и после возвращения его друг, настоятель храма, стал расспрашивать об этом музыканта. Хоити уклонился от вопросов и сказал ему, что ненадолго отлучался по личным делам.

Настоятель был не удовлетворен таким ответом. Он извинил Хоити за скрытность и выразил опасение в том, что тут что-то не так и, возможно, слепой монах околдован злыми духами. Он попросил мальчиков-слуг зорко приглядывать за Хоити и последовать за ним, если он покинет ночью храм.

Когда Хоити снова покинул свое жилище, мальчики-слуги поскорее зажгли фонари и последовали за ним. Но несмотря на то что они бежали очень быстро, смотрели везде и расспрашивали всех подряд, им не удалось найти Хоити и узнать что-либо о его местонахождении. Однако, когда мальчики-слуги возвращались в храм, они услышали звуки бива на кладбище около храма и, приблизившись к этому жуткому месту, обнаружили там Хоити. Он сидел на могиле молодого императора Антокутенно и громко играл на своей бива и так же громко пел о битве при Данноура. Вокруг него везде, где только возможно, горели странные огоньки, и их скопление напоминало огромную лампу из множества свечей.

— Хоити! Хоити! — закричали слуги. — Немедленно прекрати играть! Тебя околдовали, Хоити!

Но слепой Хоити продолжал петь и играть, казалось, поглощенный каким-то странным и ужасным видением.

Тогда слуги стали трясти его и кричать ему прямо в уши:

— Хоити, пойдем с нами сейчас же!

Слепой певец отстранил их и сказал, что многоуважаемое собрание не потерпит от него такого поведения.

Слуги стали оттаскивать его прочь силой. Когда они достигли храма, с него сняли мокрую одежду и поставили перед ним еду и напитки.

К этому времени настоятель был уже достаточно зол и потребовал немедленного объяснения такого небывалого поведения. Хоити после долгих колебаний рассказал другу обо всем, что с ним случилось.

— Мой бедный друг! Тебе нужно было рассказать мне об этом раньше. На самом деле ты не посещал большой дом благородного господина, а находился на соседнем кладбище и сидел на могиле Антоку-тэнно. Клан Тайра призвал тебя показать свое искусное мастерство. Хоити, ты находишься в большой опасности, так как, подчиняясь этим духам, ты соответственно подпадаешь под их власть и рано или поздно они убьют тебя. К великому сожалению, сегодня вечером у меня служба далеко отсюда, но перед тем, как я уйду, я прослежу, чтобы твое тело было покрыто священными текстами.

Еще не наступила ночь, а тело Хоити уже было покрыто сделанными тушью текстами священной буддийской сутры, известной как «Хання-Син-гё». Надписи были сделаны на груди, голове, спине, лице, шее, ногах, руках и даже на ступнях.

Затем настоятель сказал:

— Хоити, тебя опять сегодня ночью будут звать. Но ты сиди тихо, будь спокоен и все время медитируй. Если ты так будешь делать, с тобой не случится никакой беды и они не причинят тебе никакого вреда.

Этой ночью Хоити сидел в одиночестве на веранде, едва шевелясь, и старался дышать очень тихо.

И вот опять послышались шаги.

— Хоити! — послышался приглушенный голос.

Но слепой музыкант не отвечал. Он сидел очень тихо, наполненный страхом.

Его имя прозвучало еще и еще раз, но он не отвечал.

— Так не пойдет, — проворчал незнакомец. — Я должен найти этого человека.

Незнакомец прошел к веранде и встал рядом с Хоити, который дрожал от страха, боясь быть обнаруженным.

— Ага! — сказал незнакомец. — Вот лежит его бива, но на месте того, кто должен играть на ней, я вижу только уши! Теперь я понимаю, почему он не отвечает. У него нет рта, а только эти два уха! Эти уши я и отнесу своему господину!

В следующую секунду уши Хоити оказались оторванными, но, несмотря на адскую боль, монах сидел не шелохнувшись. Затем незнакомец ушел, и, когда его шаги перестали быть слышны, единственный звук, который услышал Хоити, был звук струящейся на веранду крови. Вот в таком состоянии и нашел его после своего возвращения настоятель.

— Бедный Хоити! — воскликнул друг. — Это все только моя вина. Я доверил моему помощнику написать священные тексты на каждом кусочке твоего тела. Он не сделал этого только на твоих ушах. Я должен был проследить, чтобы он исполнил мое поручение должным образом. Но теперь ясно, что эти злые духи уже никогда тебя не побеспокоят.

С этого дня слепой Хоити стал известен как Миминаси-Хоити (Безухий Хоити).

Пожиратель трупов

Однажды монах по имени Мусо Кокуси заблудился, странствуя по провинции Мино. Отчаявшись найти хоть какое-нибудь человеческое жилище, он уже собирался заночевать под открытым небом, когда вдруг обнаружил хижину — андзицу.

Старый монах приветствовал его, и Мусо попросил приютить его на ночь.

— Нет, — сердито ответил хозяин хижины, — я никогда никому не даю приюта. Вон в той долине ты найдешь деревушку — ищи ночной отдых там.

Напутствуемый этими грубыми словами, Мусо ушел и достиг указанной деревни, где его приветливо встретили в доме старосты. Входя в главную комнату, монах увидел собравшихся людей. Его провели в отдельную комнату, и он уже засыпал, когда услышал плач, и вскоре перед ним предстал молодой человек, держащий в руке фонарь.

— Добрый монах, — сказал он, — я должен сказать вам, что мой отец недавно умер. Мы не хотели рассказывать вам об этом, когда вы пришли, поскольку вы устали и нуждались в отдыхе. Люди, которых вы видели в главной комнате, пришли, чтобы выразить свое почтение умершему. Теперь мы все должны уйти, уж таков обычай в нашей деревне, если кто-либо умирает, потому что странные и ужасные вещи происходят с трупами, когда их оставляют. Но, возможно, будучи монахом, вы не побоитесь остаться с телом моего бедного отца.

Мусо ответил, что он совсем не боится, и сказал молодому человеку, что совершит службу и приглядит за покойным, пока все будут отсутствовать. Затем молодой человек вместе с остальными плакальщиками покинул дом, и Мусо остался бодрствовать в одиночестве.

После того как Мусо исполнил погребальный обряд, он сидел, медитируя, несколько часов подряд. Когда была уже глубокая ночь, он вдруг почувствовал присутствие неких странных очертаний, таких ужасных, что монах не мог ни пошевелиться, ни сдова произнести. Тень двинулась вперед, подняла труп и быстро проглотила его. Не удовольствовавшись этой ужасной трапезой, эта таинственная тень также проглотила и подношения и затем исчезла.

На следующее утро, когда жители деревни возвратились, они не выразили ни малейшего удивления, услышав, что труп исчез. Мусо поведал им о своем ночном приключении и спросил, не служит ли иногда похоронные службы монах, который живет на холме.

— Я был в его хижине прошлой ночью, и, хотя он отказал мне в ночлеге, он указал мне, где можно найти приют.

Жители деревни изумились таким словам и заверили Мусо, что ни монаха, ни хижины на том холме никогда не было. Они были убеждены в своих словах и уверили Мусо, что он был обманут злыми духами. Мусо ничего на это не ответил и вскоре уехал, исполненный решимости по возможности разгадать эту тайну.

Мусо без труда снова отыскал хижину. Старый монах вышел к нему, поклонился и попросил прощения за свою давешнюю грубость.

— Мне стыдно, — добавил он, — не только за то, что я не приютил вас, но и за то, что вы видели мой настоящий облик. Вы видели, как я поедал труп и погребальные подношения. Увы! Добрый человек, я — дзикининки (каннибал). И если вы отнесетесь ко мне с терпением, я поведаю вам о моем несчастье. Много лет назад я был священником в этой округе и проводил огромное количество похоронных обрядов и служб, но я был плохим священником, потому что не испытывал настоящего религиозного чувства, когда выполнял эти службы, а думал только о хороших одеждах, еде, драгоценностях, которые вымогал у родственников покойных. Из-за этого после смерти я превратился в дзикининки и с тех пор поедаю трупы всех, кто умирает в этой округе. Я умоляю вас проявить сострадание к моему теперешнему положению и прочитать несколько молитв за меня, чтобы я поскорее нашел мир и покой и с моим великим грехом было покончено.

Тотчас, как прозвучали эти слова, отшельник и его обитель исчезли, и Мусо увидел себя, стоящим на коленях перед покрытым мхом могильным камнем, который, вероятнее всего, находился над могилой несчастного священника.

Мать-привидение

Бледнолицая женщина уныло брела вдоль улицы Накабарамати и зашла в лавку, чтобы купить немного мидзу-амэ. Каждый раз поздним вечером приходила она — всегда изможденная и молчаливая. Однажды ночью владелец лавки, заинтересованный ее поведением, последовал за ней, но, увидав, что женщина прошла на кладбище, в смятении и страхе повернул назад.

Однажды таинственная женщина снова пришла в лавку, однако на этот раз она не купила мидзу-амэ, а поманила хозяина следовать за собой. Бледная женщина пошла вдоль улицы, а продавец янтарного сиропа и его друзья последовали за ней. Когда они достигли кладбища, женщина скрылась в могиле, а те, кто остались снаружи, услышали плач ребенка. Когда могилу открыли, то увидели, что женщина, за которой они следовали, мертва, а подле нее живое дитя, смеющееся свету фонаря и тянущее свои ручки к чашке с мидзу-амэ. Женщину преждевременно похоронили, и ее ребенок родился в могиле. Каждый раз безмолвная мать исчезала в ночи, покидая кладбище, чтобы вернуться с пищей для своего ребенка.

Футон Тоттори

В городе Тоттори была маленькая и скромная гостиница. Это была новая гостиница, и поскольку хозяин ее был беден, он был вынужден обставить ее старыми вещами из окрестных лавок. Его первым постояльцем стал купец, которого обслужили с величайшим почтением и подали много-много сакэ. Когда купец выпил освежающего рисового вина, он прилег отдохнуть и вскоре уснул. Он недолго дремал, когда услышал рядом с собой детские жалобные голоса:

— Старшему брату, наверное, холодно?

— Нет, тебе, наверное, холодно?

Снова и снова дети повторяли эти печальные слова. Купец, думая, что дети случайно попали к нему в комнату, мягко пожурил их и приготовился было уснуть, но после секундного затишья опять послышались голоса детей:

— Старшему брату, наверное, холодно?

— Нет, тебе, наверное, холодно?

Гость поднялся, зажег ночной фонарь (андон) и стал осматривать комнату. Но никого не было в комнате; все шкафы были пусты и все сёдзи закрыты. Купец прилег опять, озадаченный и удивленный. И снова он услышал плач детей совсем близко от его подушки:

— Старшему брату, наверное, холодно?

— Нет, тебе, наверное, холодно?

Плач повторялся и повторялся, и гость, похолодев от страха, обнаружил, что он доносится от его футона.

Он быстро сбежал по ступеням вниз и рассказал хозяину гостиницы, что случилось. Тот разозлился.

— Ты выпил слишком много сакэ, — сказал он, — теплое сакэ навеяло тебе дьявольские сны.

Но гость расплатился по счету и отправился искать ночной приют где-нибудь в другом месте.

Следующей ночью другой гость спал в этой заколдованной комнате, и он также услышал таинственные голоса, поскорее рассчитался с хозяином и покинул гостиницу. И тогда хозяин сам пошел в эту комнату. Он услышал жалобный плач детишек, доносящийся от одеяла, и только теперь был вынужден поверить рассказам двух предыдущих посетителей его гостиницы.

На следующий день хозяин гостиницы отправился в лавку, в которой приобрел это одеяло, и стал расспрашивать о нем. После того как он уже обошел несколько лавок, он наконец-таки услышал историю об этом загадочном одеяле. Когда-то в Тоттори жил бедный человек со своей женой и двумя детьми, мальчиками шести и восьми лет. Родители их вскоре умерли, и дети были вынуждены продавать свое и без того скудное имущество до тех пор, пока у них не осталось только тоненькое и обветшалое одеяло, чтобы укрываться от холода по ночам. Вскоре у них не осталось денег ни платить за жилье, ни купить себе какую-либо пищу.

Когда наступили холода, и снег так сильно облепил бедное жилище, детям ничего не оставалось делать, как завернуться в тоненькое одеяло и успокаивать друг друга:

— Старшему брату, наверное, холодно?

— Нет, тебе, наверное, холодно?

И, повторяя эти слова снова и снова, они прижимались друг к другу, боясь темноты и сырого пронзительного ветра.

Пока их бедные маленькие тела кутались, пытаясь согреть друг друга, вошел бессердечный хозяин гостиницы и, поняв, что больше некому платить ему ренту, выгнал несчастных детей, одетых только в тоненькие кимоно, за порог. Они попытались дойти до храма Каннон, но снег валил так сильно, что они остались и спрятались за своим старым домом. Одеяло снега укутало их, и они уснули на сострадательной груди богов и были похоронены на кладбище у храма Тысячерукой Каннон.

Когда хозяин гостиницы услышал эту печальную историю, он отдал старое одеяло священнику храма, посвященного богине Каннон, заказал молитвы за упокой душ детей, и с тех пор одеяло больше не издавало жалобных голосов.

Возвращение

В деревне Мотида-но-ура жил крестьянин. Он был очень беден, но тем не менее жена родила ему шестерых детей. Сразу после того как ребенок рождался, безжалостный отец бросал его в реку и говорил, что ребенок родился мертвым, и таким ужасным способом он убил шестерых своих детей.

С течением времени крестьянин становился все более зажиточным, и когда родился седьмой ребенок, он очень обрадовался и нежно его полюбил.

Однажды ночью крестьянин взял ребенка на руки и пошел в сад, приговаривая:

— Какая прекрасная летняя ночь!

Ребенок, еще только пяти месяцев от роду, вдруг заговорил, как взрослый:

— Луна выглядит в точности так, как и тогда, когда ты последний раз бросал меня в реку!

После того как младенец произнес эти слова, он стал опять таким же, как и раньше; но крестьянин тотчас осознал весь ужас своего преступления и с тех пор стал священником.

Проверка чувств

Жила однажды прелестная девушка, которой, вопреки японским традициям и обычаям, разрешили самой выбрать себе мужа. Многие добивались ее руки, приносили ей подарки, сочиняли стихи и говорили слова любви. Она была приветлива к поклонникам и говорила так:

— Я выйду замуж за того человека, который будет достаточно храбрым, чтобы пройти через испытание, которое я назначу для него, и, каким бы ни было это испытание, я рассчитываю на клятву самурая, что он не разгласит эту тайну.

Поклонники с готовностью соглашались с этим условием, но один за другим покидали ее со следами ужаса на лице. И даже перестав ухаживать, никто из них не проронил ни слова об этой ужасной тайне.

Наконец бедный самурай, у которого меч был его единственным имуществом, пришел к девушке и заявил, что готов к каким бы то ни было испытаниям, даже очень жестоким, чтобы заполучить ее в жены.

После того как они вместе поужинали, девушка покинула комнату и возвратилась далеко за полночь, одетая в белые одежды. Они вместе вышли из дома, прошли через множество улиц, сопровождаемые лаем собак, вышли за пределы города и шли, пока не дошли до большого кладбища. Тут девушка пошла впереди, а самурай следовал за ней, положа руку на меч.

Когда глаза самурая привыкли к темноте, он смог разглядеть, как девушка копает землю лопатой. Она копала быстро, и вскоре показалась крышка гроба. В следующий момент она выхватила оттуда труп ребенка, оторвала руку, разломила ее и начала откусывать от нее кусок, а другую часть передала самураю со словами:

— Если ты любишь меня, то съешь то, что я ем!

Ни секунды не колеблясь, самурай сел рядом с могилой и стал поедать кусок руки.

— Прекрасно! — закричал он. — Умоляю, дай мне еще!

В этой части легенды страх благополучно исчезает, когда становится понятно, что ни девушка, ни самурай на самом деле никакого трупа не ели — рука была сделана из вкусной карамели!

Девушка с криками радости вскочила на ноги и закричала:

— Наконец я нашла храброго человека! Я выйду за тебя замуж, так как ты тот муж, какого я так долго искала и до сегодняшней ночи не могла найти!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: