Личное время, проведенное с Виглсвортом

Электрического звонка в доме не было, поэтому я взялся за массивное кольцо на двери и постучал. Затем отошел назад на пару-тройку шагов. Хозяин открыл дверь, и я сказал: «Вот я и приехал, брат Виглсворт». На мое приветствие он не отреагировал, зато осмотрел меня с ног до головы, а затем со своим плохо понятным мне британским акцентом, какой бывает у рабочих лондонских окраин, спросил: «Это что у тебя там, подмышкой?» Я ответил: «Тут вот зонтик, а это утренняя газета».

«Так, а ну выбрасывай, — заявил Смит. — С этим ко мне входить нельзя. Я не терплю этой лжи в сво­ем доме. Гитлер и Муссолини скоро будут в аду, где им и место. В моем доме может быть только истина, а эта газета полна лжи. Оставь ее за пределами моего дома».

Поспешно сунув газету в ближайшие к двери кус­ты, я залепетал: «Да, сэр, конечно, сэр, как скаже­те!» Позже, когда я вышел от него, газеты в кустах уже не было, кто-то ее уже утащил. Так что я остал­ся тогда без новостей.

Смит еще раз осмотрел меня и сказал: «Заходи». Мы прошли в его комнату. Там было довольно уют­но, горел камин на углях. Я думал, что мы сразу на­чнем беседовать, однако первые полчаса он читал мне Библию, а затем объявил: «Теперь время мо­литвы». И следующие полчаса мы молились. Виггл сворт возложил на меня руки и стал провозглашать: «Боже, благослови его! Боже, благослови его!» Мое тело начало наливаться тяжестью. Поэтому я был очень рад, когда он закончил!

По сути Смит Виглсворт был настоящим «чело­веком Библии», то есть ему доставляло огромное удовольствие читать Писание своим гостям, а так­же молиться с ними долгими молитвами во время чтения.

После молитвы Смит снова полчаса читал мне мес­та из Библии, а затем сказал: «Давай снова молить­ся». Про себя я сказал: «Господи, чего ради я сюда приехал? Он же кого угодно в могилу сведет!»

Такие долгие молитвы могут серьезно вымотать физически. Однако казалось, что Виглсворта они, наоборот, освежали. Наконец он встал с колен и на­чал рассказывать прекрасные истории о том, как Бог исцелил его от такой-то и такой-то болезни, вы­вел из такого-то и такого-то состояния. Я сидел и слушал, весь в слезах, полностью сокрушенный.

В полдень дочь Смита Алиса Солтер позвала нас к обеду. Она приготовила йоркширский пудинг, рост­биф с горохом и такой вкусной подливкой, которую умеют делать только британцы. Мы прекрасно по­общались.

После обеда Виглсворт положил салфетку на стол и сказал: «Приходи к нам еще». Затем он встал и вышел из комнаты. Дочь объяснила, что отец пошел отдыхать.

Покинув этот дом, я шел по улице и размышлял: «А ведь я что-то получил у него. Я изменился. По­лучил благословение. Принял помазание. Со мной произошло что-то очень хорошее. Пожалуй, я снова к нему приду».

В том доме я словно оживал. И отец, и дочь — оба были полны жизни. Дней через десять я снова к ним приехал. Конечно же, на мне опять был синий плащ, котелок, в руке зонтик. Но на этот раз я уже был без газеты!

В течение следующих двух лет я навещал Сми­та Виглсворта каждые десять дней. Он также читал мне Писание и молился, рассказывал мне с глазу на глаз о великих чудесах, которые Бог делал для него по всему миру.

Рядом с этим человеком моя вера укреплялась и росла. Мы стали хорошими друзьями. Когда он вы­езжал проповедовать, он просил меня проповедо­вать там же. Кроме того, мы встречались на разных конференциях. Раз в году Виглсворт проводил собст­венную конференцию в Престоне, в северной части Англии.

Пока я жил в Великобритании, он приглашал меня и своего зятя Джеймса Солтера проповедовать в его церкви. Было так интересно наблюдать, как Виглсворт вел церковные собрания. Он делал это так, как чувствовал. Никогда нельзя было предуга­дать, что произойдет в следующую минуту. Он прос­то позволял Святому Духу направлять служение и говорить, что делать дальше. Хорошо, что он по крайней мере предупреждал меня, в какое время я буду проповедовать, и мне не нужно было ломать на этот счет голову на протяжении всего дня. Этот че­ловек был очень нетрадиционным, но он был полон Святого Духа и веры.

За два года нашего общения я ни разу не встречал в доме Виглсворта других гостей. Я также никогда не слышал, чтобы он говорил: «Такой-то и такой-то был у меня вчера и придет еще завтра». Он ни разу не упомянул никого, кто бы заходил к нему. В свои почти восемьдесят лет Смит Виглсворт, похоже, был забыт всеми и был очень рад молодому человеку, который регулярно приходил и сидел с почтением у ног старика. Для меня это время общения с ним было чрезвычайно важно. Но сейчас я думаю, что он и сам очень ценил время, проведенное со мной. Смит жил в одиночестве. Рядом была только дочь. Когда мне пришло время уезжать из Англии, Виглсворт заплакал. Я думаю, что он почувствовал наступле­ние новой поры одиночества.

Только после смерти Смита Виглсворта люди начали говорить: «Он был великим человеком». Но при его жизни говорили в основном об эксцен­тричности его служений и великих чудесах, кото­рые происходили на его собраниях. Виглсворт имел большее духовное влияние на другие страны, чем на свою родную Англию. За границей на своих собра­ниях он собирал невероятные пожертвования, осо­бенно в Европе. Но жил очень экономно, потому что почти все деньги, которые получал, сразу же жерт­вовал на миссионерскую деятельность. В частности, он поддерживал работу Джима Солтера в Конго. Сам он никогда о деньгах не заботился — жил верой.

Мне хотелось получить те же духовные дары, что были у Смита Виглсворта. Его твердость, упёртость интриговали меня. А его доброта была подобна глу­бокому колодцу, полному воды. Эта вода была настолько сладкой, что я готов был приходить и пить ее снова и снова. Вместе с тем Виглсворт был челове­ком резким. Он не верил в пустые слова.

Однажды я спросил его: «Брат Виглсворт, как вам удается так прекрасно выглядеть каждый раз, когда я прихожу? Как вы себя чувствуете?» Он за­мычал на меня, как бык, и сказал: «Я никогда не спрашиваю Смита Виглсворта, как он себя чувству­ет!» «А как вы просыпаетесь утром?» Он ответил: «Я соскакиваю с кровати! Я танцую пред Господом десять-двенадцать минут, быстро танцую. Я пры­гаю и бегаю по комнате, говоря Богу, как Он велик, как Он чудесен, как я рад быть с Ним и быть Его сы­ном». Затем он принимал холодный душ, час читал Библию, час молился, затем проверял почту, чтобы увидеть, есть ли у Бога для него какие-нибудь осо­бенные поручения на этот день. Смит Виглсворт был на сто процентов выдающимся, удивительным чело­веком, полностью преданным Богу.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: