Глава 2. Философия права средневековья

Фома Аквинский

С позиций христианской теологии оригинальная философско-правовая концепция была разработана Фомой Аквинским (1226— 1274 гг.), наиболее крупным авторитетом средневекового католиче­ского богословия и схоластики, с чьим именем связано влиятельное до настоящего времени идейное течение — томизм (в обновленном виде — неотомизм).

Его философско-правовые воззрения изложены в трактатах "Сумма теологии", "О правлении государей", а также в коммента­риях к "Политике" и "Этике" Аристотеля¹.

Проблематика права и закона трактуется Фомой Аквинским в контексте христианских представлений о месте и назначении чело­века в божественном миропорядке, о характере и смысле человече­ских действий. Освещая эти вопросы, он постоянно апеллирует к теологически модифицируемым положениям античных авторов о естественном праве и справедливости, учения Аристотеля о поли­тике и о человеке как "политическом существе" (у Фомы речь идет и о человеке как "общественном существе") и т. д.

Согласно Фоме Аквинскому, "человек соотнесен с богом как с некоторой своей целью" (Сумма теологии, I, ^. I, с. 1). Одновременно бог, по трактовке Фомы, — первопричина всего, в том числе чело­веческого бытия и человеческих действий.

Вместе с тем человек — существо разумное и обладающее сво­бодной волей, причем разум (интеллектуальные способности) явля­ется корнем всякой свободы.

Согласно концепции Фомы, свободная воля — это добрая воля. Он считает свободу человеческой воли и действование по свобод­ной воле проявлением должной прямоты воли по отношению к бо­жественным целям, осуществлением разумности, справедливости и добра в земной жизни, соблюдением божественного по своим пер-воистокам закона, определяющего необходимый порядок мирозда-

¹ См. подробнее: Редкий П.Г. Энциклопедия юридических и политических наук. СПб., 1872/1873. С 809—858; История политических и правовых учений. Средние века и Возрождение. М., 1986. С. 27—39; Боргош Ю. Фома Аквинский. М., 1975; Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1. Ч. 2 С. 823—862; Оаз НаШггесЫ т Лег роШшспеп ТЬеопе АУ1еп, 1963

Глава 2. Философия права средневековья 439

ния и человеческого общежития. В свете такой, развиваемой Фо­мой теологической концепции взаимосвязи свободы и необходимо­сти¹, — взаимосвязи, опосредуемой познающим и определяющим практическое поведение людей разумом, — свобода предстает как действование в соответствии с разумно познанной необходимостью, вытекающей из божественного статуса, характера и целей порядка мироздания и обусловленных этим законов (целеобусловленных, целенаправленных и целереализующих правил).

Эти положения Фома конкретизирует в своем учении о зако­не и праве."Закон, — пишет он, — есть известное правило и мерило действий, которым кто-либо побуждаете^ к действию или воздерживается от него" (Сумма теологии, I, ^. 90). Сущность зако­на он усматривает в упорядочении человеческой жизни и деятель­ности под углом зрения блаженства как конечной цели. Конкрети­зируя свою характеристику закона как общего правила,Фома под­черкивает, что закон должен выражать общее благовсех членов общества и должен устанавливаться всем обществом(или непо­средственно самим обществом или теми; кому оно доверило попече­ние о себе). Кроме того, к существенной характеристике закона Фома относит и необходимость его обнародования,без чего невозможно само его действие в качестве общего правила и мерила человече­ского поведения.

Свои характеристики закона Фома суммирует в следующем определении: "Закон есть известное установление разума для об­щего блага, обнародованное теми, кто имеет попечение об общест­ве" (Сумма теологии, I, ^ 90).

Фома дает следующую классификацию законов: 1) вечный за­кон (1ех ае1егпа), 2) естественный закон (1ех паЪигаиз), 3) человече­ский закон (1ех пшпапа) и 4) божественный закон (1ех сМута).

Вечный законпредставляет собой всеобщий закон миропо­рядка, выражающий божественный разум в качестве верховного общемирового направляющего начала, абсолютного правила и прин­ципа, который управляет всеобщей связью явлений в мироздании (включая естественные и общественные процессы) и обеспечивает их целенаправленное развитие.

Вечный закон как закон всеобщий является источником всех других законов, носящих более частный характер. Непосредствен­ным проявлением этого закона выступает естественный закон,со­гласно которому вся богосотворенная природа и природные суще­ства (в том числе и человек), в силу прирожденно присущих им свойств, движутся к реализации целей, предопределенных и обу­словленных правилами (т. е. законом) их природы.

¹ В дальнейшем идея взаимосвязи свободы и необходимости с антитеологических позиций разрабатывалась целым рядом мыслителей, в том числе Спивозой и Геге-

Раздел V История философии права и современность

Смысл естественного закона для человека как особого сущест­ва, одаренного богом душой и разумом (прирожденным, естествен­ным светом разумения и познания), состоит в том, что человек по самой своей природе наделен способностью различать добро и зло, причастен к добру и склонен к действиям и поступкам свободной воли, направленной к осуществлению добра как цели. Это означает, что в сфере практического поведения человека (в области практи­ческого разума, требующего делать добро и избегать зла) действу­ют правила и веления, естественно определяющие порядок челове­ческих взаимоотношений в силу прирожденных человеку влече­ний, инстинктов и склонностей (к самосохранению, браку и дето­рождению, к общежитию, богопознаниюи т. д.). Для человека как разумного природного существа действовать по естественному за­кону означает вместе с тем требование действовать по велению и указанию человеческого разума.

Различие в естественных (физических, эмоциональных и ин­теллектуальных) свЬйствах и качествах разных людей, разнообра­зие жизненных обстоятельств и т. п. приводят к неодинаковому пониманию и применению требований естественного закона и раз­личному отношению к ним. Обусловленная этим неопределенность, которая связана с неконкретизированностыовелений естествен­ного закона, противоречит их общеобязательному и по сути своей единому для всех людей характеру и смыслу. Отсюда, т. е. из суще­ства самого естественного закона, вытекает необходимость челове­ческого закона, который, с учетом потребности в определенности и дисциплине в человеческих отношениях к правилам и принципам естественного закона, берет их под защиту и конкретизирует их применительно к разнообразным обстоятельствам и частностям че­ловеческой жизни. "

Человеческий законв трактовке Фомы — это положитель­ный закон, снабженный принудительной санкциейпротив его на­рушений. Совершенные и добродетельные люди, замечает он, мо­гут обходиться и без человеческого закона, для них достаточно и естественного закона. Но чтобы обезвредить людей порочных и неподдающихся убеждениям и наставлениям, необходимы страх наказания и принуждение. Благодаря этому в людях развиваются прирожденные нравственные свойства и задатки, формируется прочная привычка действовать разумно, по свободной (т. е. доб­рой) воле.

Человеческим (положительным) законом, согласно учению Фомы, являются только те человеческие установления, которые соответствуют естественному закону(велениям физической и нрав­ственной природы человека), иначе эти установления — не закон, а лишь искажение закона и отклонение от него. С этим связано раз­личениеФомой справедливого и несправедливого человеческого (позитивного) закона.

Глава 2. Философия права средневековья 441

Цель человеческого закона — общее благо людей, поэтому зако­ном являются лишь те установления, которые, с одной стороны, име­ют в виду это общее благо и исходят из него, а с другой стороны, регламентируют человеческое поведение лишь в его связи и соотне­сенности с общим благом,которое выступает в виде необходимого (конституирующего) признакаи качества положительного закона.

Из соответствия человеческого закона естественному вытека­ет также необходимость установления в положительном законе реально выполнимых требований, соблюдение которых посильно для обыкновенных, несовершенных в своем большинстве, людей. Закон положительный должен брать людей такими, какбвы они есть (с их недостатками и слабостями), не предъявляя чрезмерных требова­ний (в виде, например, запрещения всех пороков и всего зла).

С этим связана и одинаковость (равенство) требований,предъ­являемых положительным законом в интересах общего блага ко всем людям (равенство тягот, повинностей и т. д.). Всеобщность за­кона, таким образом, подразумевает момент равенства, в данном случае в виде применения равной меры и одинакового масштаба требований ко всем.

Положительный закон, кроме того, должен быть установлен надлежащей инстанцией (в пределах ее правомочий, без превыше­ния власти) и обнародован.

Только наличие у человеческих установлений всех этих свойств и признаков делает их положительным законом, обязательным для людей. В противном случае речь идет о несправедливых законах, которые, по оценке Фомы, не будучи собственно законами, не обя­зательны для людей.

Фома различает два вида несправедливых законов.Неспра­ведливые законы первого вида (в них отсутствуют те или иные обязательные признаки закона, например, вместо общего блага имеют место частное благо законодателя, превышение им своих правомо­чий и т. д.), хотя и не обязательны для подданных, но их соблюде­ние не запрещаетсяв видах общего спокойствия и нежелательно­сти культивировать привычку не соблюдать закон.

Ко второму виду несправедливых законов относятся те, что противоречат естественному и божественному законам. Такие за­коны не только не обязательны, но и не должны соблюдаться иисполняться.

Под божественным закономимеется в виду закон (правила исповедания), данный людям в божественном откровении (в ветхом и новом завете). При обосновании необходимости божественного закона Фома указывает на ряд причин, требующих дополнения человеческих установлений божественными.

Во-первых, божественный закон необходим для указания на конечные цели человеческого бытия, постижение которых превыша­ет собственные ограниченные возможности человека. Во-вторых, бо-

Раздел V. История философии права и современность

жественный закон необходим в качестве высшего и безусловного критерия, которым следует руководствоваться при неизбежных (для несовершенных людей) спорах и разнотолках о должном и справед­ливом, о многочисленных человеческих законах, их достоинствах и недостатках, путях их исправления и т. д. В-третьих, божественный закон нужен для того, чтобы направлять внутренние (душевные) движения, которые целиком остаются вне сферы воздействия чело­веческого закона, регулирующего лишь внешние действия челове­ка.Этот важнейший принцип позитивно-правового регулирования Фома весьма последовательно обосновывает и проводит во всем сво­ем учении о праве и законе. И, в-четвертых, божественный закон необходим для искоренения всего злого и греховного, в том числе всего того, что не может быть запрещено человеческим законом.

Свою трактовку законов Фома дополняет учением о праве.

Право (шз)— это, согласно Фоме, действие справедливости (1иа1Ша) в божественном порядке человеческого общежития. Спра­ведливость — одна из этических добродетелей, которая имеет в виду отношение человека не к самому себе, а к другим людям и состоит в воздаянии каждому своего, ему принадлежащего.Фома, следуя Ульпиану, характеризует справедливость как неизмен­ную и постоянную волю предоставлять каждому свое.Разделяет он и представление Аристотеля о двух видах справедливости — уравнивающей и распределяющей.

В соответствии с этим право (понимаемое также как правед­ное и справедливое) характеризуется Фомой как известное дейст­вие, уравненное в отношении к другому человеку в силу опреде­ленного способа уравнения.При уравнении по природе вещей речь идет о естественном праве(1и8 па1игае), при уравнении по челове­ческому волеустановлению — о цивильном, положительном праве (шз спгие).

Право, устанавливаемое человеческой волей (или человеческим законом), Фома называет также человеческим правом(шз Ьи-тапит). Закон, таким образом, играет здесь правоустанавливаю­щую роль и выступает в качестве источника права. Но важно иметь в виду, что, согласно учению Фомы, человеческая воля (и волеизъ­явление) может сделать правом (и правым) лишь то, что соответст­вует (не противоречит) естественному праву.

Естественное право в трактовке Фомы, как и у Ульпиана, яв­ляется общим для всех живых существ (животных и людей). Отно­сящееся только к людям естественное право Фома считает правом народов(шз ёепИшп).

Кроме того, Фома выделяет божественное право(шз сиушшп), которое, в свою очередь, делится на естественное божественное право (непосредственные выводы из естественного закона) и пози­тивное божественное право (например, право, данное богом еврей­скому народу).

Глава 2. Философия права средневековья 443

В целом Фома Аквинский разработал весьма последователь­ный и глубокий христианско-теологический вариант юридического правопонимания.Его философско-правовые взгляды получили даль­нейшее развитие в томистских и неотомистских концепциях есте­ственного права.

Средневековые юристы

Заметная веха в истории философско-правовых идей связана с творчеством средневековых юристов.

В общетеоретическом плане правопонимание средневековых юристов так или иначе вращалось вокруг положений римского пра­ва и идей римских юристов как своего эпицентра и исходного пунк­та для разного рода толкований и комментаторства¹.

В целом ряде юридических школ того времени (X—XI в.), воз­никших в Риме, Павии, Равенне и других городах, в ходе изучения источников действующего права значительное внимание уделялось соотношению римского и местного (готского, лангобардского и т. д.) права, трактовке роли римского права для восполнения пробелов местных обычаев и кодификаций.

В этих условиях нормы, принципы и положения римского пра­ва по своему значению выходят за рамки той сферы, где они непо­средственно играют роль действующего источника права, и начи­нают приобретать более общий и универсальный смысл. Сущест­венное место в тогдашнем правопонимании начинает вновь отво­диться разработанной в римской юриспруденции и принятой в сис­теме римского права идее справедливости (аедиНаз) и связанным с ней естественноправовым представлениям и подходам к действую­щему, позитивному праву.

НА. Покровскийотмечал, что "в юриспруденции Павийской школы рано образовалось убеждение, что для пополнения ланго­бардского права следует обращаться к римскому, что римское пра­во есть общее право, 1ех ^епегаИз отшит. С другой стороны, рома­нисты Равенны принимали во внимание право лангобардское. В тех же случаях, когда правовые системы сталкивались между собой и

¹ Отмечая позитивные моменты подобной ориентированности средневековой юри­дической мысли и различных правовых школ и течений на римское право, дорево­люционный русский историк права А. Стоянов писал "Война и схоластические мечтания поглощали деятельность большинства в средневековом обществе Грубая сила и выспренные, мертворожденные умствования были господствующими явле­ниями. А между тем ум человеческий нуждался в здоровой пище, в положительном знании. Где было искать их⁷ Вообще можно положительно и беспристрастно ска­зать, что римское право было самым практическим и здоровым продуктом челове­ческой мысли в ту пору, когда европейские народы стали ощущать в себе жажду знания Ученые школы римского права, как орган юридической пропаганды, были необходимы при подобных условиях" — Стоянов А Методы разработки положи­тельного права и общественное значение юристов от глоссаторов до конца XVIII столетия Харьков, 1862 С 250—251

Раздел V. История философии права и современность

противоречили друг другу, юриспруденция считала себя вправе выбирать между ними по соображениям справедливости, ае9ш1аз, вследствие чего эта аефш-аз возводилась ими в верховный крите­рий всякого права. Отсюда и дальнейшее воззрение, что и внутри каждой отдельной правовой системы всякая норма подлежит оцен­ке с точки зрения той же аедиИаз, что норма несправедливая при применении может быть отвергнута и заменена правилом, диктуе­мым справедливостью» Понятие аефдйав при этом отождествляется с понятием шз па1ига1е и таким образом юриспруденция этого време­ни, по своему общему и основному направлению, является предшест­венницей естественноправовой школы позднейшей эпохи"¹.

На смену данному направлению в дальнейшем (конец XI — середина XIII вв.) приходит школа глоссаторов (или экзегетов), представители которой стали уделять основное внимание толкова­нию (т. е. экзегезе, глоссаторской деятельности) самого текста ис­точников римского права — Свода Юстиниана и особенно Дигест. Этот поворот от оценки тех или иных норм в точки зрения аеяшЪаз к изучению римского права как именно источника позитивного права связан прежде всего с деятельностью юристов Болонского универ­ситета, возникшего в конце XI в. и вскоре ставшего центром то­гдашней юридической мысли.

Аналогичный подход к праву был развит и в других универси­тетах (в Падуе, Пизе, Париже, Орлеане).

Известными представителями школы глоссаторов были Ирне-рий, Булгар, Рогериус, Альберикус, Бассианус, Пиллиус, Вакари-ус, Одофредус, Ацо. Основные глоссы — результат деятельности всего направления — были собраны и изданы Аккурсиусом в сере­дине XIII в. (СИозза ОгсМпапа). Этот сборник глосс пользовался вы­соким авторитетом и играл в судах роль источника действующего права.

Глоссаторы внесли заметный вклад в разработку позитивного права, в формирование и развитие юридико-догматического ме­тода трактовки действующего законодательства. "Прежде всего, — писал а.стоянов о деятельности глоссаторов, — они объясняют себе смысл отдельных законов. Отсюда так называемая законная экзе­геза (ехе§еза ^а11з), первый шаг, азбука науки права положитель­ного. Но от объяснения отдельных законов высшие, теоретические требования ума повели юристов к логически-связанному изложе­нию целых учений в тех же законных пределах источников. Это элемент догматический. Кроме того, юридическая литература на­чала XIII столетия представляет попытку излагать учения римско­го права самостоятельно, не придерживаясь порядка титулов и книг Свода. Здесь зародыш элемента систематического. Таким образом глоссаторы напали на те живые стороны, которые должны быть в

¹ Покровский И.А. История римского права. Петроград, 1918. С. 191—192.

Глава 2. Философия права средневековья 445

методе юриспруденции как науки в истинном смысле слова. Изу­чение положительного права не может обойтись без экзегезы, без догматической и систематической обработки. Здесь выражаются основные, неизменные приемы человеческого ума, которые называ­ются анализом и синтезом"¹.

Проблему соотношения права и закона, справедливости (ае^и^-1ав) и позитивного права при наличии противоречий между ними глоссаторы решали в пользу официального законодательства, и в этом смысле они были законниками, стоящими у истоков европей­ского средневекового легизма. В этой связи И.А. Покровский справедливо отмечал: "„.В противоположность прежней свободе об­ращения с позитивным правом и свободе судейского усмотрения, Болонская школа требовала, чтобы судья, отказавшись от своих субъективных представлений о справедливости, держался положи­тельных норм закона, т. е. Согрш .Тит СпгШ& Уже Ирнерий про­возгласил, что в случае конфликта между шз и аециИаз разреше­ние его принадлежит законодательной власти"².

Постглоссаторы (или комментаторы), занявшие доминирую­щие позиции в юриспруденции в XIII—XV вв., основное внимание стали уделять комментированию самих глосс. Представители шко­лы постглоссаторов (Раванис, Луллий, Бартолус, Балдус и др.), опи­раясь на идеи схоластической философии, стремились дать логи­ческую разработку такой системы общих юридических принципов, категорий и понятий, из которой можно дедуктивным способом вывести более частные правоположения, нормы и понятия.

В отличие от глоссаторов постглоссаторы вновь обращаются к идеям естественного права и соответствующим учениям римских юристов и других своих предшественников. Естественное право при этом они трактуют как вечное, разумное право, выводимое из при­роды вещей, соответствие которому выступает в качестве крите­рия для признания тех или иных норм позитивного права (норм законодательства и обычного права).

Целый ряд основных положений этой школы сформулировал ее видный представитель Раймунд Луллий (1234—1315 гг.).

Юриспруденция в трактовке Луллия и других глоссаторов оказывается пронизанной идеями и представлениями схоластиче­ской философии и теологии. Но Луллий "имеет еще и другие, для него второстепенные, но в сущности более научные стремления, а именно: 1) дать юриспруденции компендиарное изложение и вы­вести из всеобщих начал права начала особенные, путем искусст­венным; 2) сообщить таким образом познанию права свойство нау­ки; 3) подкрепить значение и силу права писаного, согласовавши его с правом естественным, и изощрить ум юриста"³.

^

¹ Стоянов А. Указ соч. С. 4—5.

² Покровский И.А. Указ. соч. С. 194. ¹ Стоянов А. Указ. соч. С. 10.

15—160

Раздел V. История философии права и современность

Излагая приемы своего нового подхода к праву и своего пони­мания "юридического искусства",Луллий выставляет, в частно­сти, следующие требования: "гейисеге шз паШга!е аи 8у11о§узтит" ("редуцировать естественное право в силлогизм"); "шз розШлднп аи шз па1;ига1е гесшсаШг е1 сит 1рзо сопсогйе!" ("позитивное право редуцировать к праву естественному и согласовать с ним")¹.

Соотношение права и законарешается Луллием так, чтобы признание примата естественного права над правом позитивным сочеталось с поисками согласия и соответствия между ними. Даже отвергая то или иное несправедливое положение позитивного пра­ва, противоречащее естественному праву, следует, по мысли Лул-лия, избегать критического их противопоставления. "Юрист, — пи­сал он, — обязан исследовать, справедлив или ложен закон писа­ный. Если он найдет его справедливым, то должен вывести из него верные заключения. Если же найдет его ложным, то не должен только им пользоваться, не порицая его и не разглашая о нем, что­бы не повлечь позора на старших" (т. е. законодателей)².

Помимо момента содержательного соответствия норм позитив­ного права смыслу и существу естественноправовой справедливо­сти и разумной необходимости, Луллий в духе скрупулезной схо­ластической логики намечает и формализованный путь проверки соответствия или несоответствия позитивного закона (светского и ка­нонического) естественному праву. "Способ этот, — замечает он, — таков: прежде всего должен юрист разделить закон светский или духовный на основании параграфа о различии... После разделения согласить части его одну с другою на основании параграфа согла­сования... И если части эти, соединившись, составляют полный за­кон, отсюда следует, что закон справедлив... Если же закон духов­ный или светский этого не выдержит.то он ложен и о нем нечего заботиться"³.

Юридико-содержательнаяхарактеристика позитивного зако­нодательства с позиций естественного права, таким образом, соче­тается и дополняется в подходе Луллия с требованием формально­логическойпроцедуры проверки внутренней целостности, после­довательности и непротиворечивости закона как источника дейст­вующего права. Несправедливость противоречащего естественному праву закона, понимаемая Луллием как в то же время его лож­ность и неразумность (расхождение с необходимостями, вытекаю­щими из разума), означала также и его самопротиворечивость, его несостоятельность также и в формально-логическом плане. Данная идея и лежит в основе предложенной Луллием логизированной процедуры проверки правовой ценности закона.

¹ Там же. С 11

² Си. там же.

³ См. там же.

Глава 2. Философия права средневековья 447

Сходные представления о характере соотношения естествен­ного и позитивного права развивал и Балдус,утверждавший, что естественное право сильнее, чем принципат; власть государя ("ро-11ш ен! 1ш па(ига!е диат ргнилра^из")¹-

Правоположения, развитые и обоснованные юристами постглос-саторской школы, получили широкое признание не только в теоре­тической юриспруденции, но и в правовой практике, в судебной деятельности. Комментарии ряда выдающихся постглоссаторов имели для тогдашних судей значение источника действующего пра­ва, так что без всяких преувеличений можно говорить об их право­творческой роли².

С начала XVI в. в юриспруденции влияние школы постглосса­торов заметно ослабевает. В это время возникает так называемая гуманистическая школа(гуманистическое направление в юриспру­денции). Представители этого направления (Будаус, Альциатус, Цазий, Куяций, Донелл, Дуарен и др.) вновь сосредоточивают вни­мание на тщательном изучении источников действующего права, особенно римского права, усилившийся процесс рецепциикоторо­го требовал согласования его положений с исторически новыми ус­ловиями общественно-политической жизни и с нормами местного национального права. Начинают складываться и применяться прие­мы филологического и исторического подходовк источникам рим­ского права, развиваются зачатки исторического понимания и тол­кования права.

Для юристов гуманистической школы право — это прежде всего право позитивное, законодательство. Юристы XVI в. по преимуще­ству являются легистами,выступающими против феодальной раз­дробленности, за централизацию государственной власти, еди­ное светское законодательство, кодификацию действующего пози­тивного права. Подобный легизм, наряду с защитой абсолютной власти королей, включал в себя в творчестве ряда юристов и идею законности и легализмав более широком смысле (идею всеобщей свободы, равенства всех перед законом, критику крепостной зави­симости как антиправового явления и т. д.). Характерна в этой свя­зи, в частности, антикрепостническая позиция известного фран­цузского юриста Бомануара, утверждавшего, что "каждый человек свободен"³, и стремившегося к реализации данной идеи в своих юри­дических положениях и построениях.

Сосредоточение внимания юристов названного направления на позитивном праве вместе с тем не сопровождалось полным отрица­нием естественноправовых идей и представлений. Это очевидно уже ____________ \

¹ Си.: Покровский И.А. Указ. соч. С. 198.

² Так, комментарии Бартолуса (1314—1357) "пользовались в судах чрезвычайным авторитетом; в Испании и Португалии они были переведены и даже считались для судов обязательными". — Покровский И.А. Указ. соч. С. 199.

³ См.: Стоянов А. Указ. соч. С. 35.

15*

Раздел V. История философии права и современность

из того факта, что в действующее позитивное право входило и рим­ское право, включавшее в себя данные идеи-и представления. По­казательно, что ряд юристов этого времени' (например, Донелл),характеризуя место и роль римского права среди источников дей­ствующего права, расценивали его в качестве "лучшей объектив­ной нормы естественной справедливости"¹.

Концепции правопонимания средневековых юристов (юриди­ческого и легистского характера и профиля) заметно углубили раз­работку проблем различения права и закона и в дальнейшем — в качестве важного теоретического источника — сыграли значитель­ную роль с процессе формирования философии права и юридиче­ской науки Нового времени.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: