Триумфальные ворота в Москве

Р О М А Н Т И З М

Лекция 1

Романтизм – интереснейшая и богатейшая по своим результатам историческая эпоха. Этим словом обозначают также тип художественного мышления, метод художественного творчества и шире – склад мироощущения, образ жизни. Когда в обиходе говорят о романтической натуре, то обычно подразумевают человека, который тяготеет к возвышенному строю чувств и мыслей, склонен к созерцанию и мечтательности, живёт скорее игрой воображения, чем сознанием действительного порядка вещей. Как тип художественного мышления и метод художественного творчества романтизм существовал и до той эпохи, которой он дал имя, и после неё. Эпоха же, о которой идёт речь, получила это имя во многом потому, что именно тогда он был впервые осознан и получил данное название. Вот почему будем различать Романтизм как совершенно определённую эпоху и романтизм как универсалию (тип мышления, метод творчества), которая может быть обнаружена в искусстве самых разных времён.

И ещё одно необходимое пояснение. Эпоха Романтизма является одной из составных частей Классической эпохи, обозначаемой так ввиду того, что на её протяжении во многих областях искусства были определены критерии и созданы эталоны для базовых представлений о художественной классике. Поэтому мы сопоставляем состояние этой классики различных исторических периодов с теми «матрицами» и стереотипами, которые были выработаны в искусстве Классической эпохи. И точно также романтические веяния разных времён мы столь же естественно сравниваем с тем, что было в пору классического романтизма, то есть романтизма эпохи Романтизма.

Остаётся отметить временне координаты. В рамках Классической эпохи Романтизму предшествовало Просвещение, а за Романтизмом последовал Постромантизм. Становление эпохи Просвещения началось в середине XVIII века, и свою завершающую фазу она прошла на рубеже XIX столетия (1790–1800-е годы). Тогда же, на рубеже XIX столетия, стала складываться новая художественная система, которая вошла в историю под названием романтизм. Во всей своей полноте она развивалась с 1810-х по 1840-е годы – будем называть это время первой половиной XIX века и эпохой Романтизма.

* * *

По справедливости называя время первой половины XIX века эпохой Романтизма, тем не менее, необходимо иметь в виду, что романтизм был определяющим, но не единственным художественным направлением тех десятилетий. Ему сопутствовали, с одной стороны, реалистические устремления, которым предстояло стать главенствующими в эпоху Постромантизма, а с другой – традиции классицизма, унаследованные от эпохи Просвещения. Традиции эти получили в первой половине XIX столетия плодотворное развитие, представляя собой своего рода могучую скалу, соединявшую прошлое и настоящее и вполне органично враставшую в культуру Романтизма. Этот художественный массив создавали те, кто прошёл с эпохой Просвещения начальную часть своего творческого пути. Самые значительные из подобных фигур – Гёте и Бетховен.

Главное творение Иогнна Вльфганга фон Гёте([Гётэ] 1749–1832) – трагедия «Фауст». Она в равной мере принадлежит и Просвещению, и Романтизму даже чисто хронологически, поскольку работа над ней сопровождала поэта практически всю жизнь: последние три десятилетия XVIII века (с 1771 года) и первые три десятилетия XIX-го (по 1831). И путь её главного героя – это путь пытливого, мыслящего европейца из XVIII-го в XIX столетие. Такой Фауст, «спроецированный» в данное историческое измерение – человек сильного, смелого ума, олицетворение неутомимой тяги к познанию. Вобрав в себя духовный опыт эпохи Просвещения, он оказывается перед комплексом проблем, поставленных новым веком. И то, что он пребывает как бы на стыке времён, позволяет ему подняться к объективной, выверенной мудрости в представлениях о мире и человеке.

В условиях сложной, противоречивой реальности первых десятилетий XIX столетия, когда многое подталкивало романтиков к весьма мрачным оценкам, Гёте сохранял оптимизм, который корни свои имел в эпохе Просвещения. В результате долгих исканий его герой приходит к убеждению, что смысл жизни – в деянии, в служении людям, в неутомимом познании и неустанном движении вперёд. К этому он добавляет очень важную истину, выношенную в долгих раздумьях:

Лишь тот достоин жизни и свободы,

Кто каждый день за них идёт на бой!

Такова формула человеческого существования, которую сам автор расценивал как «конечный вывод мудрости земной».

Ещё более настойчиво утверждал просветительский оптимизм в условиях нового века Лдвиг ван Бетхвен (1770–1827). Композитор, который своим творчеством во многом подготовил рождение Романтизма в музыке и предвосхитил практически все индивидуальные стили первой половины XIX века (от Россини, Вебера, Шуберта и Мендельсона до Шумана, Шопена, Листа и Вагнера), в своих наиболее крупных произведениях первых десятилетий этого века самым решительным образом отстаивал непреходящую значимость идеалов эпохи Просвещения.

В данном отношении более всего выделяется его последняя, Девятая симфония(1823) с её грандиозным, всечеловеческим масштабом, с её призывом к единению людей доброй воли. Для полной ясности своего замысла композитор впервые в истории симфонического жанра вводит в финал солистов и хор с текстом оды Шиллера «К радости», где ключевой является фраза «Обнимитесь, миллионы…» Этот ярко новаторский момент является одним из признаков романтического в Девятой симфонии – речь идёт о программности в музыке, что явилось большим завоеванием Романтизма.

Романтическое начало широко проникает в образную ткань этого произведения и в других своих ипостасях. Обратимся для примера к его III части. Идущий от эпохи Просвещения величаво-возвышенный образ мыслей с их объективным складом и всеобъемлющей полнотой соединяется здесь с характерным для романтиков устремлением к сокровенному, божественному, с воспарением в выси идеального. И ещё один важный штрих. Медитативная лирика была широко представлена и у Бетховена прежних лет, но теперь она выступает в пейзажных тонах, а воссозданный здесь мотив человек наедине с природой стал излюбленным в романтическом искусстве.

Людвиг ван Бетховен

Симфония № 9

Г.Караян (1.13)

Гёте и Бетховен – представители немецкой культуры, шедшей из Просвещения в Романтизм. Разумеется, близкие явления возникали и в других национальных художественных школах, в том числе в России. Отметим два таких аналога.

Первый из них – «История Государства Российского», венец деятельности Николая Карамзин(1766–1826). Он работал над книгой в первые десятилетия XIX века, начиная с 1803 года и до конца жизни. Этот грандиозный 12-томный труд вырос в подлинный литературно-исторический монумент, написанный высоким слогом, дающий многостороннее и, как справедливо отмечают, шекспировское по духу изображение событий и характеров русской жизни от самых её истоков.

Другой аналог – художественное наследие Ивана Крылва (1769–1844), который своим творчеством подвёл итог традиции не только русской, но, пожалуй, и мировой басни в целом (от Эзопа до Лафонтена), создав её вершинные образцы – вершинные по крайней мере для русского национального сознания. Глубокую и обоснованную оценку сделанного им дал Н.Гоголь: «Выбрал он себе форму басни, всеми пренебрежённую, как вещь старую, негодную для употребления и почти детскую игрушку – и в сей басне умел сделаться народным поэтом. В книге его всем есть уроки, всем степеням в государстве, начиная от главы и до последнего труженика».

Выделим вслед за Гоголем два важнейших момента. Когда он говорит: «…есть уроки всем степеням в государстве» – подразумевается дидактическая, нравоучительная функция крыловских басен, и это сугубо просветительский акцент. А когда звучит оценка «умел сделаться народным поэтом» – имеется в виду глубокое проникновение в национальный дух, что было замечательным достижением романтического искусства.

* * *

Классицизм первой половины XIX века, уходящий своими корнями в эпоху Просвещения, наиболее отчётливое стилевое выражение

получил в архитектуре и скульптуре. В этих видах искусства он практически до середины столетия (то есть до завершения эпохи Романтизма) сохранял ведущую роль, где романтизм (как художественное направление) не только не создал ему серьёзной конкуренции, но даже и не пытался выдвинуть что-либо самостоятельное. Столь внушительное влияние классицизм удерживал ввиду своей способности впечатляюще отзываться на те явления, которые требовали торжественных, величаво-возвышенных художественных решений.

Для России главным из таких явлений была Отечественная война 1812 года, после которой всеевропейская эпопея наполеоновских завоеваний завершилась вступлением русских войск в Париж. Осознание этой войны как эпохального события в истории России и всей Европы вызвало естественное стремление прославить, увековечить подвиг народа.

По случаю победы русского оружия в Петербурге и Москве воздвигались триумфальные ворота, традиция которых восходит ещё к временам древнеримского зодчества. Воздвигались они в стиле ампир– это поздний вариант классицизма, в котором акцентировались черты величественности, торжественной импозантности и нередко присутствовала всякого рода военная эмблематика. Один из таких монументов – Триумфальные воротав Москве (1834, на Кутузовском проспекте), построенные по проекту Осипа Бов ([Бовэ] 1784–1834), с именем которого мы вскоре встретимся вновь.

Осип Бове

Триумфальные ворота в Москве

Выполнены они в виде грандиозной проездной арки с типичными для ампира тяжеловесными формами. В соответствии со своей мемориальной функцией сооружение украшено аллегорической скульптурой, барельефами и увенчано колесницей Славы (мемориальный декор создавали скульпторы И.Витли и И.Тимофеев).

Монументом мог стать и храм. Именно так воспринимается Казанский соборв Петербурге, лучшая работа Андрея Воронхина(1759–1814).

Андрей Воронихин

Казанский собор

Как не раз будет в последующем, идущие от ампира строгая торжественность, массивность форм, гигантский масштаб сочетаются с чертами романтизации. Романтизация состоит прежде всего в оригинальном пространственном решении: величественная колоннада образует полукруглую площадь.

Примечательна хронологическая деталь, которая будет отмечена чуть позже в отношении памятника Минину и Пожарскому: хотя храм начали строить в 1801 году, а закончили незадолго до Отечественной войны 1812 года, впоследствии его облик стал ассоциироваться с победой русского оружия в битве с нашествием Наполеона. Особенно естественной такая «аберрация» оказалась, когда перед собором установили статуи Барклая де Толли и Кутузова – полководцев прошедшей войны. Оба памятника создавал Борис Орловский(1796–1837).

Борис Орловский

Памятник М.И.Кутузову

(1832)

Этот памятник даёт полное представление о манере скульптора. Портретное сходство присутствует, но только в самых общих чертах, не совпадая с обликом реального фельдмаршала ни ростом, ни осанкой. Следование требованиям возвышенного классицизма побудило автора дать сочетание русского военного мундира с античной тогой. И, наконец, сопряжение величавой строгости с явной героизацией образа говорит о романтической приподнятости в его трактовке.

Когда в отношении Казанского собора говорилось о хронологической «аберрации», имелась в виду художественная интуиция, которая может опережать и предвосхищать реальные события. В таких случаях искусство нередко опирается на то, что обычно определяют понятием аллюзия – когда происходящее в современности передаётся посредством его соотнесения со сходными фактами, событиями, обра- зами и сюжетами прошлого. Пример подобного подхода – памятник Минину и Пожарскомуна Красной площади в Москве, самое выдающееся создание Ивана Мртоса (1754–1835).

Иван Мартос

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: