Дальневосточного региона в 90-х годах ХХ века.

1. Общее количество организованных преступных формирований Дальнего Востока в 90-х постоянно увеличивалось, росло число активных лидеров, расширялись их международные и межрегиональные связи, расширялась сфера их влияния, углублялось их проникновение в экономику региона.

Количество членов в организованных преступных группах было различно и зависит от направленности деятельности группы. Анализ уголовных дел показал, что в 1994 г. в среднем группы состояли из семи - восьми, в 1995 году пяти, а в 1996/1997 свыше восьми участников.

Правоохранительными органами Дальневосточного региона в 90-х годах ежегодно раскрывалось порядка полутора тысяч преступлений, совершенных членами организованных преступных формирований. Так, в 1994 г. ими было раскрыто 1271 преступление, в 1995, 1996 и 1997 гг. 1581, 1802 и 1853 преступления соответственно. В их числе наибольшие тенденции роста имели преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков и оружия, т.е. такие преступления, которые характерны организованной преступности не только России, но и организованной преступности зарубежных стран.

Организованные преступные формирования Дальневосточного региона представляют собой разветвленную систему, имеющую установившиеся связи друг с другом, иерархическое построение, основанное на принципе “главное - дочернее” формирование. Наиболее значимым из них являлся дальневосточный “воровской общак”, созданный “ворами в законе” и поддерживаемый ими.

“Общак” представляет собой разветвленную структуру, связанную с “Сибирским общаком” (Иркутск) и “Московским центром”.

Чтобы проследить пространственный размах дальневосточного “воровского общака”, достаточно указать на наличие в каждом городе, населенном пункте и районах региона “ответственных”, у которых, в свою очередь, находятся в подчинении ответственные за районы, улицы, за определенный вид деятельности, за выполнение определенных функций, направленных на соорганизацию структуры, на поддержание ее жизнеспособности и т.д.

Так, к примеру, за Сахалинскую область "отвечал" "вор в законе" "Ева" (Семакин), за Приморье - " вор в законе " "Волчек" (Волков А.А.), за Камчатку - авторитеты Стрельцов Э.В. и Василенко Г.А., за Якутию - Шохирев и "Лепёха" (Лепешкин С.А.)[55].

Анализ деятельности “воровского общака” позволяет сделать вывод о монопольном его управлении лидером - Васиным Е. (кличка “Джем”). Ближайшее окружение “Джема” выполняет ряд делегированных им функций. Так, “С” отвечал за подбор и вовлечение в преступную деятельность молодежи, поскольку сам в возрасте до 20 лет возводился в ранг “вора в законе”. Другой помощник “Джема” “Д” отвечал за доставку “общаковой кассы” в “Московский воровской центр”.

Сахалинская область.Представителем от Дальневосточного “воровского общака” являлся "вор в законе" "Ева" (Семакин).

В качестве основных форм проявления для сахалинских организованных преступных формирований является автобизнес, контрабанда, продажа морепродуктов, нефтепродуктов, а также совершение финансовых махинаций. Это обусловлено природным богатством острова и заинтересованностью иностранных фирм в их получении. "Ответственным" от общака за преступный бизнес являлся "Лопух" (Тюкавин А.Ю.), но за вторжение "общака" в нефтяную разработку Сахалинского шельфа был "ответственен" непосредственно Семакин.

До 1992 г. Сахалинский “общак” являлся самостоятельной структурой, имеющей межрегиональные связи, в частности с Хабаровским “общаком”, после чего наметилась тенденция усиления влияния на него со стороны “воров в законе” из Москвы[56]. В результате постороннего (не Дальневосточного воздействия) в 1994 году в Сахалинской области возникло 4 обособленных друг от друга организованных преступных сообщества. В результате активных действий правоохранительных органов с Сахалина выехали все “воры в законе”, как ранее там проживавшие, так и приезжие: Семакин (“Ева”), Джеджия (“Вальтер”), Джиникашвили (“Мамука”) и Никогда (“Батя”). Привлечен к уголовной ответственности по ст. 224 ч. 3 Шония Чиро (“Чира”). Был арестован, бежал и вновь задержан в Москве.

В целом сеть Сахалинского “воровского общака” на начало 1996 г. составляла 44 организованных преступных формирования, которые объединяли 209 активных членов. В последующие годы количество преступных формирований снизилось, но количество членов преступных группировок осталось на высоком уровне.[57]

Еврейская автономная область (ЕАО). Структуру Дальневосточного “воровского общака” ЕАО в 1995 г. составляло 10, а в 1996 и 1997 гг. 12 и 27 ОПГ соответственно. "Ответственным" за область являлся до последнего времени “Рыжий”. Большое влияние на формы проявления преступной деятельности оказывают северные районы Китая с развитым производством наркотических веществ. Спрос на сырьевые ресурсы и близость границ обусловливает наличие контрабандного вывоза цветных металлов. Развивающаяся финансовая система, направленная на обеспечение развития межгосударственной торговли, также попадает в сферу интересов организованных преступных групп, в результате чего ими совершаются финансовые махинации. Наименьшее развитие получает такая форма проявления преступной деятельности, как автобизнес.

Амурская область. Из территориальных единиц Дальнего Востока Амурская область была наименее подвержена воздействию Дальневосточного “воровского общака”, хотя и здесь имелся “ответственный”. В 1994 - 1995 гг. таковым являлся “вор в законе” - “Ева”.

В Амурской области в те годы действовало порядка 10 преступных формирований общеуголовной направленности, входящих в структуру Дальневосточного “воровского общака”. Наиболее характерные для них формы проявления преступной деятельности - кражи и вымогательства. Большую роль в пополнении “общаковой кассы” играл и наркобизнес: продажа маковой соломки, гашиша и эфедрона, поставленного из северного Китая.

Магаданская область. ”Воровской общак” являлся основным преступным формированием Магаданской области. В начале 90-х годов им контролировалось около 20 коммерческих предприятий, как правило, торговли. Деньги, полученные с них, передавались на подкуп должностных лиц, использовались для освобождения членов организованных преступных формирований из-под стражи под залог, вовлечения в преступную деятельность несовершеннолетних и “подогрева” ИТУ[58].

Региональной особенностью является направленность преступной деятельности на совершение преступлений, связанных с промышленным золотом, поскольку общее число горнодобывающих предприятий и старательских артелей в 1992 г. достигло 125.

Подводя итог, следует еще раз отметить, что “воровской общак” Дальнего Востока являлся главенствующим в структуре организованной преступности региона, наиболее структурированным и, сохраняя бандитскую направленность, представлял наибольшую опасность для населения.

Второй по значимости в структуре организованной преступности Дальнего Востока после “воровского общака” являлась структура, в основе которой стоит “спортивная мафия”. Например, в Хабаровске наибольшее значение имеют организованные преступные формирования, производные от спортивных клубов Киокушинкай карате, Спортивного клуба армии и “Россич”. Деятельность этих формирований менее структурирована, нежели "воровской общак", но их мощь, в том числе и физическая, гораздо выше.

Первоначально деятельность этих формирований была связана с “рэкетом” как в открытой форме (вымогательство), так и в “завуалированной” (оказание охранных услуг, создание “крыш”). В настоящее время в деятельности спортивных группировок прослеживается тенденция перехода в легальный бизнес. Например, у истоков игорного бизнеса стояли руководители организации Киокушинкай карате. Ими были приобретены первые игровые автоматы и установлены сначала в Хабаровском аэропорту, а затем и в других районах города. Спустя некоторое время игорный бизнес получил свое развитие в виде открывшихся казино, но уже членами “воровского общака”.

Создав стартовый капитал, постоянно взаимодействуя с различного рода коммерческими структурами, спортивные группировки начали активно внедряться в легальный бизнес путем включения в состав учредителей коммерческих структур своих людей. При этом следует отметить, что данный вид деятельности не вступает в противоречие с законом и во многих случаях способствует развитию частного предпринимательства. Коммерческим фирмам, в состав учредителей которых входят представители спортивных “группировок”, предлагается документ, являющийся неким гарантом от возможных посягательств вымогателей, за подписью президента восточно-российской организации Киокушинкай карате (далее ВРОКК).

В Хабаровске существует множество различных спортивных клубов, как производных от последней, так и не входящих в нее. Кроме создания “крыши” коммерческим структурам, деятельность некоторых спортивных группировок направлена и на защиту сбытчиков “наркотиков” на так называемых “ямах”, т.е. квартирах, где сбывают наркотические вещества). Представителями спортклуба Киокушинкай карате и “Тайгер” в Хабаровске были зарегистрированы ряд фирм, основным видом деятельности которых является организованная проституция. В качестве сутенеров выступают члены организованных преступных формирований.

“Спортивное преступное сообщество” в Дальневосточном регионе в 1995 - 1997 гг. составляло 15 - 16 организованных преступных групп, объединявших около 300 активных членов. Большая часть группировок располагалось в Хабаровском крае (10) и Амурской области (4).

Единства в руководстве преступным сообществом не было, как это наблюдалось в “воровском общаке”, но группы объединяла принадлежность к спорту. Так, в конце 80-х и начале 90-х гг. произошел раскол организации Киокушинкай-карате из-за непоследовательной политики, проводимой некоторыми московскими руководителями данного стиля.

Следующими по значимости в структуре организованной преступности Дальнего Востока являются организованные преступные формирования, объединенные по этническому признаку. Такие формирования составляют малую часть из числа зарегистрированных преступлений. Формы проявления преступной деятельности этнических формирований отличаются от деятельности неэтнических, прежде всего направленностью. Этнические группировки, состоящие из лиц кавказских национальностей, отличает жестокость и цинизм действий, бандитская направленность и вооруженность, как неотъемлемый элемент их характеристики. Примером тому может служить Хабаровская банда из лиц грузинской национальности, совершавшая налеты на квартиры[59].

Практика расследований преступлений в Магаданской области показала, что основными скупщиками и организаторами перевозки промышленного золота за пределы области являются лица ингушской национальности. Данные формирования не только аккумулировали в себе особенности региона, но и привнесли с собой нравы и обычаи своих народов. Их отличает жесткая дисциплина, подчинение старшему, взаимовыручка и следование общей цели, зачастую связанной с интересами их родины.

В отличие от других регионов России правоохранительные органы Дальнего Востока столкнулись с необходимостью противостоять организованным преступным формированиям зарубежных стран, прежде всего Северной Кореи и Китая. Обусловлено это и географическим положением и сложившейся в последние годы геополитической ситуацией. Еще в 1994 г. из 8 выявленных в Хабаровске этнических организованных преступных групп две состояли из корейцев. К началу 1998 г. их число выросло до 10 с общей численностью активных членов свыше 150 человек. Формированию иностранных организованных преступных группировок способствует такая форма проявления организованной преступности, как организованная незаконная миграция. Угрожающей становится тенденция проникновения китайских и корейских граждан на территорию Дальнего Востока России. Развитие туристического бизнеса способствует тому, что в регионе постоянно находится огромное количество иностранцев, часть из которых просто не возвращается в свои страны.

Этому бизнесу благоприятствовало то, что в нем было слишком много заинтересованных лиц, как с зарубежной стороны, так и со стороны внутренней организованной преступности. Во-первых, прибыльность бизнеса обусловливает интерес к нему со стороны российских организованных преступных формирований, а во-вторых, внешняя политика стран АТР предполагает проведение миграции своего населения на Дальний Восток и его закрепление. Используя изменение российской геополитики, иностранные спецслужбы проводят работу на территории России по закреплению своего положения, при этом используются связи с организованными преступными формированиями.

Направленность деятельности данных формирований - поставка наркотиков в Россию: из Северной Кореи - опийной группы (сырьем является мак), из Китая - эфедрона (сырьем является федр). Из России вывозятся драгоценные и цветные металлы, валюта (прежде всего доллары США), нефтепродукты, лес. Добываются, скупаются и вывозятся дальневосточные дикоросы: женьшень, элеутерокок и т.д. Промышляется и скупается желчь медведя, струя кабарги, вывозится морепродукция.

Кроме вывоза ресурсов, ввоза наркотиков и ширпотреба, организованные преступные формирования совершают и преступления, относимые к общеуголовным. Их жертвами становятся, как правило, иностранцы из числа туристов и нелегалов той же национальности[60].

В Приморье к концу 1996 года действовало несколько преступных китайских группировок, сформированных по территориальному принципу. В них состояли, в основном, выходцы из двух беднейших северных китайских провинций - Хэйлунцзян и Цзилинь. Известны “ванцинская” (г. Ванцинь) и “янбенская” (г. Янбень) группировки, а так же группировки с названием “Голова змеи” и “Рассерженная собака”.

Примером возникновения и функционирования таких формирований может служить группировка “Волки”, возглавляемая гражданином Китая: Ли Дэ Цюань, он же Лян Цюань Нань (кличка “Лао Да”- “Пахан”). Ранее судим в Китае за разбойное нападение и связанный с организованной преступностью Китая, “Лао Да” являлся лидером группировки, состоящей из 15 человек, занимающейся разбойными нападениями на китайцев в Приморском крае. Жертвами разбойных нападений и вымогательств были в основной массе китайские граждане - нелегалы из их числа, либо нарушающие правила проживания в России, т.е. те, кто, нарушая закон, не обратился в правоохранительные органы.

“Чеченское сообщество” объединялось чеченской диаспорой, возглавляемой Хатуевым ("Аслан") проживавшим в г. Находка. Группировкой Хатуева контролировалось два коммерческих банка и ряд крупных коммерческих предприятий. Составляли “сообщество” 10 организованных преступных групп, объединяющих свыше 120 человек.

В 1997 г. правоохранительными органами выделялись приоритеты преступной деятельности чеченцев. Таковыми являлись вымогательство и мошенничество в банковской системе.

“Азербайджанское сообщество” в 1994-1995 гг. состояло из 21 организованной преступной группы, объединявшей около 200 активных членов. В последующие годы, благодаря вливанию в них лиц иных национальностей, ряд группировок перестали представлять собой чисто этнические формирования. По итогам 1997 г. преступное сообщество состояло из 12 ОПГ, включавших в себя до 200 человек. Более половины из них находились в Хабаровском крае.

Основными направлениями преступной деятельности членов азербайджанского преступного сообщества в 90-е годы являлись незаконный оборот спиртного, наркотиков, незаконный экспорт (оборот) цветных металлов и промышленного золота.

“Корейское преступное сообщество” составляют меньшее количество преступных групп, но с большим количеством членов в группах. Из 14 организованных групп по одной находилось в Приморском крае и Сахалинской области, 4 - в Хабаровском крае и 8 на Камчатке. Общее количество активных членов “корейского преступного сообщества” - 160 человек.

Основными направлениями преступной деятельности членов корейского преступного сообщества являлись незаконный автобизнес (кражи, разукомплектование), мошенничество, наркобизнес, проституция.

Наглядным примером развития и функционирования “корейских преступных группировок” является сахалинская группировка, во главе которой стоял Ким Кен Чен (кличка “Камбала”). Ближайшее его окружение состояло из 12 человек, которые, в свою очередь, имели устойчивые связи еще с 7 участниками группировки. В качестве “рядовых солдат” безопасность “старших” обеспечивали еще 20 человек из числа молодежи 20-25 лет, которыми руководил ответственный за безопасность Се Дон Киль (кличка “Груня”). Установленные межличностные связи не позволяли каждому участнику устанавливать контакты более чем с тремя членами группы. Руководители при выполнении своих задач также использовали помощь лиц не входящих в состав группы. Особенно подобную помощь использовал Синь Хен Юнь (кличка “Син”), старавшийся не допускать длительных контактов с кем либо и “работающий” в одиночку.

Формами проявления преступной деятельности группировки являлись квартирные кражи, иногда свыше 10 одновременно, грабежи и разбойные нападения на морские суда, откровенные вымогательства, сопряженные с грабежами, поставки и распространение наркотиков, автобизнес. Ближайший сподвижник руководителя группировки Синь Хен Юн, поставляющий наркотик, ежемесячно выезжает в Японию и Северную Корею.

Действующие на территории Дальнего Востока этнические группировки создают благоприятную почву для установления и поддержания международного и межрегионального сотрудничества организованных преступных формирований.

Криминальный бизнес прочно связал дальневосточную организованную преступность со всеми странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и рядом стран Европы. Упрочены постоянные связи с регионами России и стран СНГ. Организованная преступность Дальнего Востока стала составным элементом общей международной преступности, влияющей на положение дел в регионе, в стране и оказывающей определенное влияние на расширение международных отношений. По мнению одного из бывших работников ФСБ, еще с конца 80-х годов лидеры преступного мира, деятельность которых отслеживалась первоначально группой Федеральной службы безопасности, регулярно вылетали в США, а после поселения там Иванькова визиты дальневосточников носили почти еженедельный характер.

Дальнейшее повсеместное проникновение стало зависеть от принимаемых в отношении ее мер позитивного контроля со стороны государственных органов, обеспечения слаженности действий силовых структур, установления единства целей их деятельности, разработки и внедрения действенного законодательства.

Таким образом, для Дальнего Востока России характерен общий драматический процесс, который продолжается в стране. Этот процесс достаточно точно был обозначен Л. Шелли, директором Центра транснациональной преступности при Американском университете, как “разворовывание российского государства”.

Масштабы данного процесса в дальневосточной периферии страны, пожалуй, еще более велики.

МОДУЛЬ II. Правовое регулирование борьбы с организованной преступностью в РФ.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: