ОБЩЕСТВЕННЫЕ ФУНКЦИИ ГОСУДАРСТВА

Сущность государства раскрывается и реализуется во взаимодей­ствии с обществом, в том, что и как оно делает по упорядочению и совершенствованию частной, коллективной и общественной жизне­деятельности людей. Эта «погруженность» государства в общество характеризуется через понятие «функции государства». Слово «функция» произошло от латинского functio, означающего испол­нение, обязанность, круг деятельности. Известно выражение И.В. Гете: «Функция — это существование, мыслимое нами в действии». Функция есть, конечно, отношение, посредством ко­торого одна сторона, в данном случае государство, «выливает», пе­реносит свою сущность (силу, потенциал) на другую — общество. Речь идет именно об общественных функциях государства, по­скольку государство вне взаимодействия с обществом теряет всякий смысл, а его общественная сущность (природа) познается также че­рез эти функции. Анализ общественных функций государства по­зволяет увидеть реальное бытие государства.

Можно выделить несколько общественных функций государства, которые присущи ему в современный период.

Прежде всего, это функция обеспечения целостности и сохран­ности того общества, формой которого выступает данное государ­ство. Ее можно называть политической функцией, ибо конечная цель политики в объективном смысле сводится к созданию условий для спокойного и гармоничного развития общества. Государство и возникло как попытка преодолеть раскол, разброд, борьбу в обще­стве, свести противоречия к разрешению в рамках закона.

Но до сих пор многие политические силы рассматривают государ­ство в качестве разменной монеты при достижении своих эгоисти­ческих интересов. Поэтому как только они получают власть, то тут же направляют ее силу на отлучение от общественной роли и подав­ление своих оппонентов, и обычно не считаются с мнением оппози­ции и меньшинства. Последние же, будучи ущемленными, устраи­вают конфронтации, мобилизовывают свои возможности и через некоторое время меняют ситуацию в свою пользу. Такие вот своеоб­разные “качели” постоянно вносят в общество напряжение и от­влекают его от созидания.

Между тем давно известно, и об этом немало писалось, в том чис­ле и в начале XX века, что «само современное государство основано на компромиссе, и конституция каждого отдельного государства есть компромисс, примиряющий различные стремления наиболее влиятельных социальных групп в данном государстве»³⁰. Государ­ство является достоянием всего общества, и оно не может и не должно следовать только интересам одних людей, игнорируя инте­ресы других. Забвение этого и превращение государства в орудие насилия (и торжества) одной части общества над другой, неизбеж­но ослабляет государство, разрывает его связи с обществом и рано или поздно разрушает. Опыт показывает, что лучшим состоянием общества бывает такое, когда в нем царят мир, спокойствие, со­трудничество, конструктивное творчество. И если государство по­добное состояние общества не поддерживает, а позволяет тем или иным политическим силам его будоражить, взрывать, ввергать в конфликты, не говоря уже об этнических или гражданских вой­нах, то, следовательно, оно не выполняет своей первейшей общест­венной функции, не оправдывает своего существования. В такой ситуации трудно вообще говорить о каком-либо государственном управлении.

Актуальной, можно назвать ее социальной, функцией государ­ства выступает, далее, обеспечение на всей его территории прав и свобод каждого человека и гражданина. Ведь именно для этого лю­ди создают государство и поддерживают его духовно и материаль­но. Русский социолог-изгнанник И. А. Ильин в 30-е годы XX века — время террора на его родине — полагал: «Призвание государства состоит в том, чтобы при всяких условиях обращаться с каждым гражданином как с духовно свободным и творческим центром сил, ибо труды и создания этих духовных центров составляют живую ткань народной и государственной жизни. Никто не должен быть исключен из государственной системы защиты, заботы и содей­ствия; и в то же время все должны иметь возможность работать и творить по своей свободной, творческой инициативе (курсив мой. — Г.А.)»³¹.

Разумеется, что свобода человека осуществляется в обществе, в общении и сотрудничестве людей. Ее регулируют семья, собствен­ность, мораль, право, другие общественные институты (традиции, обычаи, религия), создающие в совокупности среду человеческой жизнедеятельности. Но несомненно, что люди разные и одну и ту же среду используют для достижения разных целей, в том числе и злонамеренных. Не видеть этого может лишь наивный идеалист. В таких условиях только властная сила общества (государство) спо­собна служить гарантом того, что свобода будет сохранена, защи­щена, станет устойчивой и надежной. К концу XX века большин­ство индустриальных демократий подтвердили национальным за­конодательством признание провозглашенного международными декларациями комплекса прав и свобод человека.

Вместе с тем повседневная практика этих же самых стран свиде­тельствует, что между юридическим закреплением прав и свобод человека и реальным их осуществлением лежит дистанция огром­ного размера. До сих пор жизнь человека подвергается постоянным опасностям и часто обрывается преступной рукой. Организованная преступность превратилась в глобальное явление. Другие же права и свободы человека нарушаются вообще легко и безнаказанно.

Потом, когда ставится вопрос о социальной функции государства, то ее содержание не исчерпывается провозглашением и защитой прав и свобод человека. Оно намного шире и сложнее: имеется в виду создание всего многообразия условий воспроизводства и развития человека, начиная с рождения новых поколений, их образования и воспитания и кончая сохранением памяти об умерших предках; фор­мирование социокультурного пространства, благоприятного для са­мореализации каждого человека, а не только избранных; стимули­рование творческого роста человека и использование его талантов и возможностей; проведение в жизнь принципов социальной справед­ливости и многое другое. Какой бы обширной ни была свобода чело­века в обществе, всегда должна сохраняться нить, связывающая его с государством, превращающая его в гражданина и тем самым при­дающая ему устойчивость и надежность в жизни.

Вторая половина XX века изменила отношения между государ­ством и свободной рыночной экономикой. Становление мирового рынка, усиление конкуренции на базе высоких технологий, необ­ходимость развития человеческого потенциала как основного ком­понента производительных сил, расширение технотронных опас­ностей и иные, совершенно новые обстоятельства жизни привели к тому, что государства стали играть особую роль в экономической сфере общества. Почти повсеместно наблюдается сближение гло­бальных интересов национального государства и национального бизнеса. Современное государство не ослабляет, а, наоборот, усили­вает свою экономическую функцию, заключающуюся в создании организационно-правовых предпосылок, необходимых для упоря­доченной и эффективной экономической деятельности общества.

Исследователь из США, посвятивший фундаментальный труд преобразованиям в информационную эпоху, констатирует: «... для понимания отношений между технологией и обществом важно помнить, что роль государства, тормозящего, ускоряющего или возглавляющего технологическую инновацию, является решаю­щим фактором всего процесса развития, фактором, организую­щим и отражающим суть социальных и культурных сил, домини­рующих в данном пространстве и времени (курсив мой. — ГА..)»³².

Жаль, что такая определяющая мысль никак не пробьется в мыш­ление руководителей российских государственных органов, да и политиков.

Связь государства и экономики видима давно и людьми, стоящи­ми чуть ли не на противоположных идеологических позициях. Русский ученый, сторонник монархии еще в начале XX века писал, что “действительная, прочная система экономики страны может воздвигаться лишь на идее развития производительных сил. Это система экономической самостоятельности страны, завершенности всех ее сил, добывающих и обрабатывающих, гармонически друг друга дополняющих и дающих в результате страну экономически самоудовлетворяющуюся, по крайней мере, в пределах необходи­мости. Эта система по внутреннему смыслу вполне совпадает с той идеей независимости, которая пронизывает собою цели и смысл государства вообще (курсив мой. — ГА.)”³³. Но и в начале XXI ве­ка, несмотря на огромное число доказательств из опыта практи­чески любой индустриально развитой страны, находятся люди, занимающие, в частности, руководящие государственные посты, которые полагают, что рыночная экономика, особенно переходно­го периода, должна функционировать без вмешательства государ­ства, без его сознательного влияния на ее структуру и механизмы. Смешиваются два подхода: детальное определение экономиче­ской деятельности чуть ли не каждого человека (чем пыталась за­ниматься централизованная плановая экономика) и формирова­ние нормативного пространства, в котором бы экономические потребности, интересы, цели, правила, нормативы, стимулы, санкции, поступки и действия были тщательно продуманы, осу­ществлялись рациональным способом, приносили социальный эффект, гармонизировали отношения человек — общество — при­рода.

Кризис среды обитания человека, истощение невозобновляемых природных ресурсов, духовная деградация людей выдвигают на по­вестку дня новые парадигмы общественного и частного экономи­ческого поведения, освоить которое помимо государства, без опоры на его всеобщий интерес и всеобщую волю невозможно. Нужно ис­кать и использовать такие механизмы взаимодействия государства и экономики, которые бы снимали “тотальность” государства и анархию рынка и в итоге давали оптимизирующееся общественное развитие.

Государство выполняет, наконец, и такую, только ему присущую общественную функцию, как поддержание свободы, суверенитета и исторического существования народов своей страны в рамках мирового сообщества. Человек реализуется в своем народе (в своей нации), народы — во взаимодействии с другими народами. Порой почему-то забываются геополитические обстоятельства, определя­ющие судьбу народов, вековые национальные интересы. Благодаря космополитизму средств массовой информации размываются на­циональные ориентации, идеалы, ценности, идет вестернизация по одному шаблону, который при внимательном анализе оказывается весьма корыстным и привязанным к конкретным интересам.

В результате исследования 200-летней истории США и сравнения ее с историей других народов, А. Шлезингер (мл.) пришел к выво­ду, который имеет универсальное значение: «Raisons d'etat (можно перевести как основания государства), а не динамика развития ка­питализма привели к стремлению Америки иметь влияние в ми­ре...» И далее: “Политические и стратегические мотивы, нацио­нальное могущество и национальная безопасность (курсив мой. — ГЛ.) обладают своими собственными жизнеспособностью и силой независимо от систем идеологии и собственности ³⁴“. Та или иная территория и соседи по месту ее расположения достались опреде­ленному народу вследствие сложных, нередко драматических исто­рических перепитий. Передел территории и улучшение геоположения чреваты сегодня большой кровью и огромными материальны­ми утратами. Поэтому государство призвано осуществлять свою внешнюю функцию в стратегических параметрах, умело строить взаимосвязи по всему периметру своих границ, сохранять и укреп­лять сотрудничество с возможно большим числом государств, все­мерно способствовать развитию международных структур, поддер­живающих мир и спокойствие в глобальном и региональном мас­штабах. Отчетливо проявляется также зависимость между содержанием и результативностью реализации внешней функции

государства и успехами в осуществлении его внутренних функций. Именно благоприятная международная обстановка создает усло­вия для созидательного развития любого государства.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: