СОСТАВ И РАЗВИТОСТЬ СУБЪЕКТИВНОГО ФАКТОРА

В теории государственного управления обращение к субъектив­ному фактору имеет двоякий смысл: во-первых, государственное управление само составляет часть субъективного фактора и тем са­мым во многом определяется его состоянием; во-вторых, место и роль, другие проявления государственного управления зависят от уровня развития и организованности субъективного фактора. Без ориентации на субъективный фактор и его влияния на управлен­ческие процессы трудно понимать практически любой вопрос госу­дарственного управления.

Субъективный фактор олицетворяет собой (что важно подчерк­нуть) сознание в действии, определенное слияние мыслительного и практического процессов. Именно воплощение сознания в дея­тельности, его «материализация», объективное закрепление и

представление позволяют судить о содержании, возможностях и силе сознания. Даже библейское: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» — так и другие творения Бога (см. Бытие, гл. I, п. 3—29) говорят о связи сознания и его практического результата, слова и дела. Между тем наблюдается, особенно в интеллигентствующих кругах, разрыв мышления и практики, упование лишь на слово, все новую фразу и их магические свойства. Говорится много, да ма­ло делается.

На этом стоит особо акцентировать внимание, ибо как общество может управляться, если его интеллектуальная «вершина» (уточ­няю: политики, ученые-обществоведы и представители художест­венной интеллигенции) сами не знают, чего хотят и не осознают то, что делают и к чему призывают. Многие из них боролись с «тюрь­мой народов» — Российской империей, но на ее обломках создали «империю зла». Последнюю тоже радостно разрушили, «сделали» свободу, и теперь уже много лет не знают, как с ней быть. Поража­ют наивность, поверхностность суждений, оценок и выводов, ми­микрия, хамелеонство взглядов и объяснений, незнание и непони­мание закономерностей, тенденций и состояния процессов, ситуа­ций в других странах и на мировой арене в целом, и другие качества сознания тех, кто претендует на то, что может поучать лю­дей и их куда-то вести. Нет даже понимания смысла и содержания таких важнейших современных явлений, как глобализация, ин­форматизация, интеграция и многих других, происходящих на на­ших глаза. Взамен этого у нас наблюдается погружение в прошлое и упование на его какие-то спасительные ресурсы: масштабно вос­станавливаем храмы и столь же упорно губим школы. Причины множества ошибок, заблуждений, просто преступных акций, да и обыкновенной неграмотности ищут в каких-то своеобразиях мыш­ления нашего человека, в таинствах его души и прочих проявлени­ях, а не в его собственной логократии⁴¹.

Логично, что с «вершины» подобная неопределенность, разного­лосица, противоречивость, мифологичность, иллюзорность спускаются вниз, распространяются среди массы людей, становятся до­стоянием их индивидуального сознания, вследствие чего уже даже простые люди ничего не понимают в этом мире. Что же тогда «мет­ры» такого интеллектуального положения удивляются тому состо­янию страны, в которой она находится сегодня? Их сознание здесь всегда играло и играет определяющую роль. Что сеем, то и пожина­ем. Диалектика здесь проста и наглядна.

Оба связанных между собой элемента субъективного фактора — сознание и деятельность — имеют многогранный характер и слож­ную структуру. Они исследуются в философской, социологической и психологической науках, и сказанное здесь является лишь выво­дом из них и то применительно к запросам теории государственно­го управления. Сознание отличается разными уровнями — общест­венным, обыденным, массовым, коллективным, индивидуальным, выступает во многих формах — мифологической, религиозной, на­учной, художественной, исторической и т.д., имеет разные соци­ально-психологические параметры.

Определяющими факторами для государственного управления служат противоречивость, неустойчивость, пластичность и разно­образие сознания. Тут — источник многих проблем. Люди с раз­ным сознанием действуют в иерархии государственных органов и должностей. Одни и те же решения они интерпретируют различно, исходя из собственного понимания. Так же они относятся к управ­ляемым объектам и условиям их функционирования. Люди, заня­тые в управляемых объектах, тоже руководствуются своим созна­нием, которое может весьма отличаться от того, в соответствии с которым принимались те или иные управленческие решения. В результате и государственное управление, и его управляющие воздействия, и их восприятие управляемыми объектами состоят из множества разнокачественных элементов сознания, создающих сложнейшие условия для управленческих процессов. Отсюда не­определенность, вероятностность как в содержании управленческих решений, его толковании и аутентичности понимания, так и в на­дежности его реализации.

Деятельность также представляет собой многомерное явление, выражающее в совокупности сущностные стороны и свойства чело­века и различные общественные взаимосвязи. Она служит моментом перехода, «превращения» сознания в материальность, вслед­ствие чего сформированные в сознании идеи, сюжеты, представле­ния, образы, логические конструкции (проекты) и т.д. приобрета­ют соответствующую предметность. В то же время это способ реали­зации сущности человека и механизм его взаимодействия с другими людьми (обмен деятельностью), основной канал его со­циализации. Деятельность — единственный способ воспроизвод­ства людьми материальных и духовных продуктов и социальных условий своей жизни, определяющий фактор развития сознания как отдельного человека, так и общественного сознания, непремен­ное, неотъемлемое и главное основание личности.

На психологическом уровне деятельность рассматривается в сис­теме «сознание — деятельность — объективный мир», когда рас­крываются сложные механизмы отражения потребностей в созна­нии человека, выработки целей и мотивов поведения, формирова­ния установок как факторов стабилизации деятельности, обеспечения ее устойчивости и непрерывности. На социологиче­ском уровне исследуется общественный и частный характер дея­тельности, ее обусловленность социальными факторами, роль об­щественных отношений в развитии деятельности, преобразования в деятельности в процессе исторического развития и иные аспекты. На праксеологическом и эргономическом уровнях внимание сосре­доточивается на конкретных приемах, способах деятельности, на связи человека с орудиями труда, принципах коллективно органи­зованной деятельности, механизмах овладения человеком совре­менной техникой, технологией, информацией и т.д.

Все уровни и аспекты деятельности важны для государственного управления, ибо его главный общественный смысл состоит в акти­визации и организации деятельности. К сожалению, в российской истории почти всегда вопросы рациональности, совершенства и эф­фективности деятельности находились на низком уровне. Здесь проявляется какой-то никем еще не раскрытый парадокс: за по­следние два века Россия произвела огромную интеллектуальную продукцию, которой может гордиться любая страна. Созданы уни­кальные механизмы, конструкции, технологии, по многим показа­телям опережающие зарубежные аналоги. Но все это в единичных образцах, для узкого круга потребителей. От высоких технологий и современных механизмов и конструкций нет продвижения вниз — к массовому освоению и тиражированию. В сельском хозяйстве, промышленности, сфере услуг, образовании, здравоохранении, да­же в самом государственном управлении преобладают технические средства, технологии, приемы и формы деятельности, отстающие от передовых стран на тридцать—сорок лет. Господствует рутин­ная деятельность, ориентированная на мускульную силу человека. Естественно, что состояние деятельности в стране не создает пред­посылок для роста благосостояния людей и цивилизованного (как принято говорить) обустройства жизни (жилье, транспорт, услуги и т.д.).

Можно констатировать следующие посылки, актуальные для по­нимания многих процессов в области государственного управле­ния:

а) субъективный фактор имеет в своем составе элементы различ­ного уровня развития потенциала, по-разному соотносящиеся и взаимодействующие между собой (это совокупность самых много­ образных проявлений сознания и деятельности миллионов людей);

б) развитие субъективного фактора представляет собой сложный процесс, в котором все элементы и свойства преобразовываются не­ равномерно, при противоречивом подчас влиянии друг на друга; они по-разному и в неодинаковой мере отражают объективную действительность, по-разному поддаются ее влиянию и столь же различны их собственные устойчивость, самостоятельность, спо­собность к изменениям (одни элементы более адаптивны, другие, наоборот, более консервативны);

в) различные элементы и свойства субъективного фактора с раз­ной силой, целенаправленностью и рациональностью влияют на объективную действительность (мера соотношения сознательности и стихийности в них весьма различна); последствия влияния их на объективную действительность также многообразны — от кон­структивных, созидательных до негативных, разрушительных.

Развитие общественного сознания и одновременная его диффе­ренциация (по формам, содержанию, освоению индивидуальным сознанием и т.д.), усложнение общественной деятельности в целом и в связи с этим углубление специализации индивидуальной (под­час коллективной) деятельности определяют остроту вопроса о рациональном сочленении единичных и коллективных элементов сознания и деятельности. Существует предел специализации дея­тельности, за которым она теряет всякий интерес для человека. Многие отрицательные моменты имеет чрезмерная «специализа­ция» («сужение») сознания. Не случайно современная жизнь со­здала проблему освоения «стыков» наук. «Специализация» созна­ния и деятельности отдельной личности — проблема не просто психологическая, а социально-психологическая, даже физиологи­ческая, основывающаяся на комплексности и многогранности че­ловека. Вместе с тем специализация производства (а на его основе и определенная «специализация» (профессионализация) сознания и деятельности) — объективный факт, предполагающий умелое, эф­фективное кооперирование единичных, «специализированных» проявлений субъективного фактора.

Для государственного управления имеют значение все процессы, свойства и возможности субъективного фактора. Здесь обнаружи­ваются самые жесткие коррелятивные зависимости, которые либо способствуют управленческим процессам, либо их тормозят, де­формируют и разрушают. В наш менталитет глубоко вошел лож­ный стереотип, состоящий в том, что, мол, то, что было замыслено и решено в государственном управлении, непременно должно полу­читься и на практике. На самом деле не все так просто и однознач­но и многое зависит от того, насколько, к примеру, регулятивные элементы субъективного фактора и государственного управления совпадают, поддерживают развитие общества.

Прежде всего, речь идет о соотношении интересов и целей субъек­тивного фактора и интересов и целей, реализуемых государствен­ным управлением. Сложная структура субъективного фактора приводит к тому, что часто индивидуальные, а также и групповые (коллективные) интересы и цели весьма отличаются от всеобщих интересов и целей, объективно стоящих в поле зрения государ­ственного управления. Возможна и обратная ситуация, при кото­рой эгоизм и некомпетентность власть предержащих превращают интересы и цели государственного управления в нечто, противоре­чащее всеобщим интересам и целям субъективного фактора. Необ­ходима подлинно демократическая организация государственного управления, обеспечивающая согласованность, взаиморазвитие и актуальность интересов и целей субъективного фактора и государ­ственного управления.

Важное значение принадлежит «наложению» и взаимодействию социальных норм, которые признаны субъективным фактором, с одной стороны, и которыми руководствуется государственное управление — с другой. Ведь субъективный фактор исторически сформировался и поддерживается очень многообразной совокуп­ностью религиозных, моральных, эстетических, правовых и дру­гих норм, традициями и обычаями, которые необходимо знать и использовать в управленческих процессах. Государственное управ­ление по замыслу должно формироваться и реализовываться в со­ответствии с духом и буквой закона, которые, в свою очередь, должны отвечать представлениям о праве. Часто между требова­ниями различных социальных норм, в том числе и законов, суще­ствуют противоречия, и люди сами делают среди них выбор; пове­дение, смоделированное в социальной норме, и реальное поведе­ние тоже весьма различаются; результаты, предполагаемые от следования социальным нормам и полученные на практике, не совпадают.

Поэтому государственное управление призвано исходить из ре­ального состояния нормативной урегулированности субъективного фактора, объективно оценивать место и роль различных видов со­циальных норм и лишь на этой основе вырабатывать и осущест­влять свои управляющие воздействия.

Следует, наконец, принимать во внимание связанность мотивов и стимулов поведения людей в личной и общественной жизни и со­ответственно в процессах государственного управления. Весьма часто «должное» и «сущее» в поведении и деятельности людей дис­танцируются далеко друг от друга. Проповедуется и утверждается одно, делается совсем другое, и это другое получает свою мотива­цию в сознании многих людей. Широко наблюдается несовпадение мотивов и стимулов, по причине чего стимулы, особенно содержа­щиеся в государственном управлении, не срабатывают. Несмотря на то, что вроде бы давно проблема стимулов исследуется, до сих пор в государственном управлении система стимулов не представ­лена в реально действующем виде. Из-за этого реализуемость госу­дарственного управления оставляет желать лучшего.

Тем самым вырисовывается сложная система элементов субъек­тивного фактора «потребности — интересы — цели — воля — нор­мы — мотивы (установки) — стимулы», в рамках которой форми­руется и реализуется государственное управление. Ее развитость и организованность во многом определяют возможности государ­ственного управления и характер его взаимоотношений с общест­вом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: