Д. Иные инвесторы в силу закона. 27 глава

--------------------------------

<1> См. также по этому вопросу: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 2: Товар. Торговые сделки. М.: Статут, 2003. С. 72 - 73.

Причем это "все", пожалуй, состоит только в отдельных положениях вексельного законодательства - ст. ст. 10 и 16 Положения о переводном и простом векселе 1937 г. Порядок защиты прав векселедержателя, установленный данными статьями, имеет как сходство, так и различие с виндикацией <1> (что дает некоторым авторам основание для справедливого вывода о том, что "вексельное законодательство предусматривает специальные способы защиты прав векселедержателя в случае выбытия векселя" <2>).

--------------------------------

<1> Так, при виндикации имущество можно истребовать как от добросовестного, так и от недобросовестного приобретателя. Вексельное право указывает на иные субъективные основания незаконного приобретения векселя - недобросовестность и грубую неосторожность - и не связывает никаких последствий с возмездным или безвозмездным характером сделки, по которой был приобретен вексель. Толкование ст. 16 дается также и Высшим Арбитражным Судом РФ и Верховным Судом РФ в Постановлении от 4 декабря 2000 г. N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей": "14. Как следует из части 2 статьи 16 Положения, если кто-либо лишился владения векселем в силу какого бы то ни было события, то лицо, у которого вексель находится и которое обосновывает свое право порядком, указанным в части 1 статьи 16 Положения (то есть законный векселедержатель), обязано отдать вексель лишь в том случае, когда оно приобрело его недобросовестно или, приобретая его, совершило грубую неосторожность. Лицо, являвшееся владельцем векселя и утратившее его в силу какого-либо события, то есть обстоятельства, имевшего место помимо воли заявителя, вправе заявить исковое требование о возврате векселя (выделено нами. - А.Г.). Приобретатель считается недобросовестным, если он до или в момент приобретения знал о том, что вексель выбыл из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли. Грубая неосторожность приобретателя имеет место в том случае, когда приобретатель в силу сложившихся условий оборота должен был знать о факте выбытия векселя из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли (в частности, если вексель был приобретен после опубликования собственником в печати информации об утрате либо краже векселя, о чем приобретатель векселя по обстоятельствам дела не мог не знать). Недобросовестность и грубая неосторожность приобретателя доказываются лицом, предъявившим требование об изъятии векселя".

<2> Редькин И.В. Меры гражданско-правовой охраны прав участников отношений в сфере рынка ценных бумаг. М.: Деловой экспресс, 1997. С. 54.

Действующий ГК допускает применение виндикации к ценным бумагам. Так, ст. 302 ГК указывает на то, что деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя, т.е. можно предположить, что все остальные ценные бумаги могут быть виндицированы. Однако здесь можно привести и аргументы более общего характера. Современная российская цивилистическая доктрина относит ценные бумаги к вещам и, соответственно, признает их объектами вещного права (ст. 128 ГК). Таким образом, каждый владелец ценной бумаги рассматривается в качестве субъекта вещного права - права собственности. Признание владельца ценной бумаги субъектом вещного права приводит логически к тому, что его права собственности будут защищаться, соответственно, вещно-правовыми способами защиты, т.е. такими способами, которые направлены на защиту интересов субъектов вещных прав от непосредственного неправомерного воздействия со стороны любых третьих лиц, и прежде всего путем виндикационного иска.

Разделяют позицию о возможности виндикации ценных бумаг и высшие судебные инстанции. К примеру, Верховный Суд России в упоминавшемся выше письме от 4 апреля 1995 г. N 133/5общ. указал, что, "когда законному держателю именной ценной бумаги известно лицо, удерживающее у себя документ, он, на основании ст. 301 ГК, вправе предъявлять иск в общем порядке об истребовании имущества из чужого незаконного владения". Однако наиболее концентрированно позиция о возможности виндикации ценных бумаг выражена в судебных постановлениях Высшего Арбитражного Суда РФ. Его позиция в основном сформировалась по делам, возникшим в связи с неоднократными случаями хищения бездокументарных ценных бумаг с использованием подложных документов.

Первоначально владельцы ценных бумаг в подобных случаях пытались восстановить свои нарушенные права иными способами. Так, в более ранний период - становления российского рынка ценных бумаг - владельцы пытались предъявлять иски о восстановлении записи на счете (и/или о признании соответствующей записи недействительной, и/или об истребовании ценных бумаг и восстановлении записи на счете, или о внесении в реестр акционеров). Правовая позиция здесь сводилась к невозможности применения виндикации к ценным бумагам (в силу отсутствия индивидуализации у бумаг, учитываемых на счете), а также во многом к тому, что сама виндикация может быть заменена признанием соответствующей регистрационной записи по счету недействительной с восстановлением в правах законного владельца. Кратко позиция выглядела следующим образом: нет необходимости в виндикации, если в судебном порядке соответствующая запись признана недействительной. Типичный пример такого рода требований приведен в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 марта 2002 г. N 1824/01 <1>. В данном примере истец (ООО "Мозырский нефтеперерабатывающий завод плюс" (Республика Беларусь)) обратился в арбитражный суд с иском к компании Excalibur Capital Resources Limited (кипрский офшор) и ЗАО "Сервис-реестр" об истребовании обыкновенных именных акций ОАО "Нефтегазовая компания "Славнефть" и восстановлении истца в реестре акционеров ОАО "НГК "Славнефть". До принятия решения по спору истец уточнил свои требования: он просил восстановить его в реестре акционеров ОАО "НГК "Славнефть" в качестве акционера и обязать ЗАО "Сервис-реестр" произвести восстановительную запись в реестре акционеров ОАО "НГК "Славнефть". Одним из оснований было то, что сделка, на основании которой акции перешли от истца в собственность, была впоследствии признана недействительной. Первая, вторая и кассационные инстанции в удовлетворении иска отказали. Высший Арбитражный Суд РФ отправил дело на новое рассмотрение. Вся аргументация ВАС РФ нас здесь не интересует. Важно отметить, что высшая судебная инстанция в этом деле не поставила под сомнение саму возможность такого иска, хотя опять же склонялась к виндикации, что следует из следующих положений, высказанных ВАС РФ: "Суд должен был установить, кто является держателем спорных акций, являются ли эти лица добросовестными приобретателями, чьи права будут нарушены восстановлением истца в реестре акционеров..."

--------------------------------

<1> Есть и иной пример: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20 ноября 2001 г. N 4366/01.

В дальнейшем позиция ВАС РФ и иных судебных органов стала более ясной - они не нашли места для подобных исков и приравняли их к виндикационным со всеми вытекающими отсюда требованиями.

Так, Высший Арбитражный Суд РФ сделал указанный вывод в мотивировочной части Постановления Президиума от 28 декабря 1999 г. N 1293/99 <1>. Дело было рассмотрено по иску ЗАО "Сиб-Хормелинвест" к открытому акционерному обществу "Специализированный регистратор "Альпари" о признании действий последнего по списанию акций Кемеровского открытого акционерного общества "Химпром" со счета истца в количестве 21000 штук не соответствующими требованиям закона и об обязании совершить операцию по восстановлению на лицевом счете истца в реестре акционеров регистрационной записи о владении на праве собственности указанными акциями. Суд указал, что "требование истца о восстановлении записи на его счете о владении спорными акциями на праве собственности путем списания со счета нового незаконного собственника фактически сводится к требованию о возврате акций, находящихся у лица... приобретшего их по договору с третьим лицом... Это требование носит виндикационный характер и подлежит рассмотрению в соответствии со статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации".

--------------------------------

<1> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2000. N 4.

Сходная практика была позднее реализована и на уровне кассационных судов. В Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 11 июня 2003 г. N А05-7962/02-389/17 и позже в Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 1 марта 2004 г. N Ф08-67/2004 было отмечено, что "требования о восстановлении записи в реестре акционеров в отношении акций, значащихся в реестре на лицевых счетах других лиц, фактически сводятся к требованию о возврате их истцу, так как в случае удовлетворения иска последние будут лишены своего права на данные ценные бумаги. Поэтому указанные требования носят виндикационный характер и подлежат рассмотрению в соответствии со статьей 302 ГК РФ". В Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 17 сентября 2003 г. N Ф08-3421/2003 указано, что "требование о передаче акций, находящихся не у первоначального, а у вторичного приобретателя, носит виндикационный характер - представляет собой требование собственника об изъятии имущества из чужого незаконного владения (статья "Истребование имущества из чужого незаконного владения" ГК РФ). Правом на предъявление такого иска обладает только собственник". Таким образом, никакого самостоятельного требования о восстановлении на счете в соответствии с положениями позитивного права предъявить невозможно.

Возможность виндикации ценных бумаг была указана ВАС РФ и в п. 7 Обзора практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 <1>. Здесь ВАС РФ отмечал, что требование собственника (уполномоченного собственником лица) о возврате акций, предъявленное к добросовестному приобретателю, носит виндикационный характер и может быть удовлетворено лишь при наличии условий, предусмотренных ст. 302 ГК.

--------------------------------

<1> Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 6.

Виндикация ценных бумаг осложняется тем, что в ряде случаев ценные бумаги очень сложно индивидуализировать. Общепризнано, что предметом виндикации является только индивидуально определенное имущество, поскольку сам виндикационный иск направлен на то, чтобы возвратить собственнику то же имущество, которое у него выбыло из владения и которое сохранилось в натуре. Имущество, определяемое родовыми признаками, виндицировано по общему правилу быть не может. Единственным исключением является случай индивидуализации, обособления от другого имущества того же рода (мешок картошки, вагон зерна) <1>. Однако в учетной системе на рынке ценных бумаг существуют способы учета, которые предполагают полную невозможность индивидуализации ценных бумаг. В частности, речь идет о таком способе депозитарного учета ценных бумаг, как открытое хранение в депозитарии. Счет депо, на котором ценные бумаги учитываются в открытом хранении, приобретает черты денежного счета, поскольку с него списывается (и на него зачисляется) только количество ценных бумаг, а не конкретные ценные бумаги (п. 11.6 Положения о депозитарной деятельности в Российской Федерации). Даже теоретически индивидуализацию, а соответственно, и виндикацию здесь представить сложно (хотя, еще раз повторим, судебная практика это допускает), ведь наличие счета депо не свидетельствует об индивидуализации имущества (ценных бумаг), поскольку на счете депо учитывается вся масса ценных бумаг, права на которые имеет владелец счета. Более того, аналитический учет по признаку поступления ценных бумаг на счет от определенного лица просто сложно себе представить. Сходная ситуация имеет место в случае, если учет ценных бумаг проводится маркированным способом хранения (п. 11.6 Положения о депозитарной деятельности).

--------------------------------

<1> См.: Черепахин Б.Б. Виндикационные иски в советском праве // Ученые записки Свердл. юрид. ин-та. 1945. Т. 1. С. 38; Окс М. Виндикация // Журнал гражданского и уголовного права. 1874. Май - июнь. Кн. 3. С. 7 - 8.

Еще одна проблема виндикации - это возможное распыление ценных бумаг, похищенных у их владельца в процессе анонимных биржевых торгов, когда участники хищения через свои торговые счета на бирже продают бумаги неизвестным лицам, а те, в свою очередь, совершают с этими же бумагами множество сделок, также анонимного характера. Затем осуществляется централизованный клиринг <1>, и - как итог - понять, где, у кого и чьи бумаги находятся, невозможно даже технически <2>.

--------------------------------

<1> Впрочем, суды не могут установить владельцев и в более простых ситуациях (см., к примеру: Мальков А.Я., Маркелова Е.А. Корпоративные споры // Арбитражная практика. 2004. N 7. С. 83 - 84).

<2> Нельзя не отметить, что в судебной практике были попытки найти решение таких проблем (см. Постановление ФАС Уральского округа от 29 декабря 2003 г. N Ф09-3770/2003-ГК, где истцу удалось доказать, что он ранее владел акциями и по этой причине вправе истребовать их из незаконного владения).

Для применения виндикации к бездокументарным ценным бумагам мы видим и еще одну проблему. Само определение виндикации - иск "невладеющего собственника к владеющему несобственнику" - для случаев "виндикации" бездокументарных ценных бумаг вряд ли корректно. В соответствии со ст. 28 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" права владельцев на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы выпуска удостоверяются в системе ведения реестра записями на лицевых счетах у держателя реестра или в случае учета прав на ценные бумаги в депозитарии - записями по счетам депо в депозитариях.

Более того, в соответствии со ст. 29 того же Закона право на именную бездокументарную ценную бумагу переходит к приобретателю в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя; в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра - с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя. Таким образом, лицо, у которого списали акции со счета помимо его воли, не может быть признано до устранения новой записи "невладеющим собственником", поскольку собственником является другое лицо <1>. Соответственно, правовое положение добросовестного приобретателя и пострадавшего лица здесь совершенно иное, чем в классической виндикации.

--------------------------------

<1> Это положение является принципиальным. Отметим, что в литературе господствует другая точка зрения, согласно которой "лишение владения ценными бумагами помимо воли их собственника по общему правилу не влечет утрату собственником права на ценные бумаги..." (Степанов Д. Защита прав владельца ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М.: Статут, 2004. С. 124). О.Р. Жеругов отмечает: "Необоснованное списание акций с лицевого счета акционера влечет за собой невозможность надлежащей легитимации акционера в качестве субъекта права членства, но не утрату акционером этого права" (Жеругов О.Р. Акция как объект гражданских правоотношений по праву России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. С. 11).

Применение виндикации имеет в современных условиях еще один дефект. Он вытекает из распределения рисков имущественных потерь между добросовестными владельцами ценных бумаг (собственниками акций) и пострадавшими акционерами (бывшими собственниками акций). В ситуации удовлетворения виндикационного иска интересы добросовестного приобретателя ущемляются. Основанием для такого вывода является следующее: а) такому лицу часто не от кого требовать возмещения убытков (юридическое лицо может быть ликвидировано, сделки могли осуществляться на подставных лиц и т.п.); б) даже если ответчик и имеется, необходимо пройти отдельную процедуру (исковое производство) для возмещения понесенных убытков, что занимает значительный промежуток времени, между тем акции уже будут переданы пострадавшему (бывшему) акционеру. Признать в этих условиях виндикацию справедливым выходом из сложной правовой ситуации, который бы в равной степени соответствовал интересам бывшего собственника и добросовестного приобретателя (собственника акций), нельзя.

Говоря о виндикации ценных бумаг, надо отметить, что Гражданский кодекс не дает ответа на два важных, с нашей точки зрения, вопроса:

- что делать с ценными бумагами (главным образом речь идет об акциях), которые будут распределены добросовестному владельцу в ходе дополнительной эмиссии или реорганизации, имевших место в период владения бумагами добросовестным владельцем;

- что делать, если ценные бумаги (опять же акции) будут конвертированы в новые бумаги <1> (к примеру, с большей номинальной стоимостью): должны ли они быть возвращены собственнику, или их надо считать (а так и есть по норме закона) новыми вещами (регистрационный номер другой) и, соответственно, речь может идти только о компенсации убытков <2>?

--------------------------------

<1> Или в иные права, к примеру доли в обществе с ограниченной ответственностью. Подобного рода проблема стоит не только при виндикации, но и при реституции (см., в частности: Мальков А.Я., Маркелова Е.А. Корпоративные споры // Арбитражная практика. 2004. N 7. С. 82).

<2> Последний вопрос исследователи анализируют и в другом аспекте - последствий недействительности сделок с ценными бумагами. Так, Д.В. Мещеряков отмечает: "При исполнении должником обязательства, удостоверенного ценной бумагой, собственник теряет право на бумагу, которая прекращает существование, и обладает лишь правом получения денежного эквивалента в порядке реституции, которая может затем осуществиться по цепочке сделок" (Мещеряков Д.И. Некоторые проблемы недействительности сделок с ценными бумагами // Журнал российского права. 2005. N 6. С. 32).

В соответствии со ст. 303 ГК при истребовании имущества из чужого незаконного владения собственник вправе также потребовать от лица, которое знало или должно было знать, что его владение незаконно (недобросовестного владельца), возврата или возмещения всех доходов, которые это лицо извлекло или должно было извлечь за все время владения; от добросовестного владельца - возврата или возмещения всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника о возврате имущества. По логике данной статьи получается, что при добросовестном владении, если распределение ценных бумаг имело место до того, как лицо узнало о неправомерности владения или получило повестку по иску собственника о возврате имущества, возвращать такие бумаги не надо. А теперь представим себе ситуацию, что хищение ценных бумаг было только этапом в борьбе за собственность, в результате которой какой-то группировке удалось провести на собрании необходимое решение об эмиссии, размыть капитал неугодных, а самим через преимущественное право еще и нарастить на украденное имущество "благоприобретенное" имущество. Справедливо? Конечно же, нет. Но проблема состоит в том, что институт виндикации и не призван решать такие сложные задачи, он вообще установлен для других целей, а вовсе не для защиты прав владельцев ценных бумаг, тем более эмиссионных и бездокументарных.

И уж тем более невозможно дать в его рамках ответ на второй поставленный вопрос. Фактически ни о какой виндикации в указанном случае говорить нельзя - нет предмета <1>.

--------------------------------

<1> И это отнюдь не все проблемы виндикации. Так, интересную проблему - соотношения виндикации и требований о переводе прав и обязанностей по договору - ставит М.Л. Гальперин (Гальперин М.Л. Виндикация и требование о переводе прав и обязанностей по договору: К вопросу о защите прав акционеров // Законодательство. 2007. N 6. С. 22 - 25).

Понимая сложности виндикации, истцы искали альтернативный путь. Так, одним из вариантов, который пытались использовать владельцы, были попытки признать сделки недействительными и, применив последствия недействительности, вернуть акции с применением механизма реституции <1>.

--------------------------------

<1> К примеру, см.: Шелкович М.Т. Ценные бумаги: правовое регулирование, проблемы правоприменения // Юрист. 2007. N 10. С. 9 - 10.

Такие попытки представляли альтернативу виндикации, однако существенно затрагивали права добросовестных владельцев ценных бумаг. Данное противоречие интересов бывших и нынешних владельцев акций раз решил Конституционный Суд РФ, рассмотрев аналогичные ситуации по сделкам с недвижимостью в Постановлении от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева". Суд отметил, что, хотя Кодекс "не ограничивает гражданина в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных вещно-правовых способов, граждане и юридические лица в силу статьи 9 ГК Российской Федерации вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению", тем не менее "права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.)".

Таким образом, при применении данного способа решения проблемы ключевым являлся ответ на вопрос: признаются ли последующие приобретатели имущества добросовестными? Если да, тогда реституция была неприменима; если нет (т.е. была доказана осведомленность таких лиц), тогда реституция могла использоваться. В качестве примера последнего можно привести Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 апреля 2004 г. N 16524/03, где истец предъявил иск о признании недействительными государственной регистрации договора о купле-продаже здания и выданного на основании данного договора свидетельства о государственной регистрации права собственности, а также об истребовании указанного здания из незаконного владения. В данном случае Суд посчитал, что, поскольку ответчик приобрел здание по ничтожной сделке, он является незаконным собственником, не имеющим права распоряжения данным имуществом; поэтому последующие сделки с указанным имуществом являются ничтожными, а покупатели - незаконными собственниками. Покупателей здания нельзя признать добросовестными приобретателями, поскольку из материалов дела следует, что они должны были знать и знали о незаконности приобретения здания.

Однако доказывание недобросовестности - крайне сложное дело. И если в сделках с иным имуществом доказательства еще могут быть найдены, то в ситуации с бездокументарными ценными бумагами, особенно публичных компаний, которые торгуются на бирже, сделать это не просто сложно, а практически невозможно, поскольку покупатели не знают своих контрагентов, их контрагент - биржа и клиринговая организация. А значит, при таком понимании функционального разделения ст. ст. 167 и 302 ГК применение реституции к ситуации незаконного списания ценных бумаг со счета фактически закрыто для пострадавших владельцев ценных бумаг <1>.

--------------------------------

<1> О соотношении виндикации и реституции также см.: Моргунов С. Соотношение виндикации и реституции как способов защиты имущественных гражданских прав // Хозяйство и право. 2005. N 5. С. 42 - 57; Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. 4-е изд., перераб., доп. М.: Статут, 2008. С. 612 - 677.

Еще один путь, которым владельцы ценных бумаг пытались защитить свои права, был путь, никак не связанный с возвратом ценных бумаг в какой-либо форме, - предъявление иска о возмещении убытков <1>. Попытки решения вопроса о незаконном списании ценных бумаг указанным способом также имели различные варианты. Истец (как это делалось в аналогичных случаях иными пострадавшими в сходных ситуациях) мог предъявить иск: 1) к эмитенту; 2) к эмитенту и регистратору как солидарным ответчикам; 3) к регистратору. В судебной практике отработаны все указанные исковые требования. Прокомментируем их на одном судебном примере (Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 27 марта 2007 г. N КГ-А40/1968-07-П по делу N А40-24180/05-19-166). Я. (собственник ценных бумаг) обратился с иском к ОАО "Регистратор "НИКойл" (регистратор - профессиональный участник рынка ценных бумаг) о взыскании стоимости 864 привилегированных именных акций ОАО "Нефтяная компания "Лукойл" (эмитент) в сумме 2249752 руб. 32 коп. Иск был мотивирован тем, что со счета истца были незаконно списаны спорные акции на основании договора купли-продажи от 21 мая 1998 г. N 21/01, заключенного Г., действовавшим на основании поддельной доверенности, выданной от имени истца, с ООО "Полярная инвестиционная компания". Правовая позиция истца заключалась, видимо, в том, что именно регистратор как профессиональный участник рынка ценных бумаг должен нести ответственность за их незаконное списание. Основанием для этого было то, что именно с регистратором данное лицо вступало в правоотношения, содержанием которых являлся учет бездокументарных ценных бумаг истца. То есть истец учитывал характер своих (как владельца ценных бумаг) взаимоотношений с регистратором, рассматривая их как обязательственно-правовую связь, в которой основными обязанностями регистратора являются открытие и ведение лицевого счета в системе ведения реестра, обеспечение зачисления и списания ценных бумаг в соответствии с передаточными распоряжениями зарегистрированного лица, а обязанностями владельца как зарегистрированного в системе ведения реестра лиц являются соблюдение установленных правил ведения реестра и оплата услуг регистратора. В основу иска было положено, очевидно, и соответствующее толкование абз. 4 п. 3 ст. 8 Федерального закона "О рынке ценных бумаг". В соответствии с данной нормой лицу, допустившему ненадлежащее исполнение порядка поддержания системы ведения и составления реестра (эмитенту, регистратору, депозитарию, владельцу), может быть предъявлен иск о возмещении ущерба (включая упущенную выгоду), возникшего из невозможности осуществить права, закрепленные ценными бумагами.

--------------------------------

<1> Как отмечают некоторые авторы, это "более простой и надежный путь", чем виндикация (Садиков О.Н. Ответственность сторон при ведении реестра именных ценных бумаг // Комментарий судебно-арбитражной практики / Под ред. В.Ф. Яковлева. М.: Юрид. лит., 2006. Вып. 13. С. 46).

Дело рассматривалось несколькими судебными инстанциями. Первоначально решением Арбитражного суда г. Москвы от 13 октября 2005 г. по делу N А40-24180/05-19-166 Я. в удовлетворении иска было отказано. Апелляционный суд 26 декабря 2005 г. решение суда первой инстанции оставил без изменения. Принимая судебные акты, суды первой и апелляционной инстанций исходили из установленности факта нарушения специализированным регистратором требований Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 2 октября 1997 г. N 27 (далее - Положение о ведении реестра), выразившегося в оформлении передаточного распоряжения на основании поддельной доверенности. Руководствуясь п. 4 ст. 44 Федерального закона "Об акционерных обществах" и ст. 403 ГК, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что за действия регистратора, связанные с ненадлежащим ведением реестра акционеров, должно нести ответственность акционерное общество.

Однако Постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа от 11 мая 2006 г. N КГ-А40/2737-06 принятые по делу судебные акты были отменены; дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции с указанием на необходимость принятия мер по привлечению эмитента к участию в деле в качестве ответчика. Позиция кассационной инстанции, очевидно, основывалась на следующем. Согласно п. 4 ст. 44 Федерального закона "Об акционерных обществах" и разд. 1 Положения о ведении реестра эмитент, заключивший с регистратором договор на ведение реестра, не освобождается от ответственности за его ведение и хранение. Суд, по сути, в неявной форме указал на солидарность ответственности обоих (п. 2 ст. 322 ГК).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: