СИНТАКСИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КОЛИЧЕСТВЕННЫХ ГРУПП С НАЗВАНИЯМИ ЧИСЕЛ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Названия чисел сохраняют в составе количественных групп категориальное значение абстрактного числа. Идея отношения числа к множеству предметов является синтаксическим значением, возникающим при сочетании количественных числительных с исчисляемыми существительными.

Denominations of numbers as a part of quantitative groups preserve categorical meaning of conceptual number. The concept of number relating to multitude is syntactical meaning emerging in combinations of cardinal numerals with countable nouns.

В высказываниях реализуются лексемы, для которых выбирается часть речи как способ представления содержания, релевантный относительно коммуникативных задач.

В частях речи как формально-семантических категориях синтезируются взаимосвязанные элементы и аспекты языка, обеспечивающие способность человека к речевой (коммуникативной) деятельности. Части речи, с одной стороны, предлагают лексемам семантическую форму для реализации в речи, с другой — предопределяют своими морфологическими параметрами набор и специфику отвлеченных синтаксических структур (схем, моделей, образцов), которые субстанционально наполняются в высказывании (см. прим. 1).

Использование части речи в высказывании предполагает знание лексики данного языка (знание того, может ли по правилам этого языка дан-

Лыков Александр Вадимович –кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры общего языкознания Таганрогского государственного педагогического института (Таганрог).

ная лексема иметь данную семантическую форму (десяток яблок и * двадцаток яблок)), а также знание морфологии и формального синтаксиса (выбор словоформы как варианта реализации части речи одновременно с выбором синтаксической модели).

Синтаксические единицы неразрывно связаны с единицами сообщения и со способами представления содержания в процессе обмена мыслями [10, 6].

Синтаксис именных количественных групп с количественными числительными может быть описан в рамках десяти основных параметров семантических форм мышления [17; 18; 19], релевантных в отношении к морфосинтаксическим признакам названий чисел. Под формами мышления П.В. Чесноков понимает «способы построения, организации содержания мыслей человека, различные виды их внутренней структуры, т.е. различные виды расчлененности их содержания на части и взаимодействия частей, представляющего собой эксплицирование, раскрытие отношений между ними» [19, 3].

Степень расчлененности содержания мысли, выраженной с их помощью количественных групп, предопределяет самостоятельность или несамостоятельность осознания составляющих мысль идеальных компонентов. Это обусловливает возможное формальное варьирование мысли в отношении способов распределения совокупного содержания и характера охвата содержания компонентами мысли [18, 119-120].

Количественные группы с различными числовыми модификаторами характеризуются разной степенью расчлененности содержания мысли. При выражении определенно-числовой информации о мощности предметного множества с помощью количественных групп содержание мысли обязательно состоит из трех идеальных компонентов: идеи числа, идеи считаемой (измеряемой) предметной области и идеи единицы счета (измерения) (единицы, в которых ведется счет или измерение).

В зависимости от характера числовой информации и от способа ее осознания носителем языка количественная группа может выражать 1) содержание, структурно расчлененное на максимальное число мыслительных сегментов (десять штук яблок, десять единиц бронетехники, десять килограммов яблок, один килограмм яблок, десять мешков сахара), или 2) содержание, расчлененное на два сегмента, если идея единицы счета (или измерения) мыслится слитно с идеей числа (пара сапог, килограмм яблок) или с идеей считаемых предметов (десять яблок, десятеро студентов). В первом случае каждый идеальный компонент мыслится самостоятельно, во втором — самостоятельно осознается либо идея числа, либо идея считаемой (измеряемой) области.

Некоторое множество является объективно недискретным в случае, если это множество нельзя посчитать в сингулярных элементах данного множества (*пять штук сахара); множество может мыслиться как недискретное с помощью собирательного, вещественного или конкретного существительного с оттенком собирательности или вещественности (пять штук стерляди, пять единиц бронетехники, пять штук яиц).

Идея считаемой области всегда (в тривиальном случае) мыслится самостоятельно, если 1) измерению подвергается объективно недискретное количество (десять килограммов (мешков) сахара), 2) операция счета (или измерения) осуществляется на количествах, которые осознаются в описываемой ситуации (и описываются в данном высказывании) как недискретные (десять единиц бронетехники, 10 тысяч штук стерляди, десять килограммов яблок):

1) Как сообщает пресс-служба городской администрации, в этом году на ярмарках продано более 93тоннмяса имяса птицы... 61'тонн молока... 269 тонн сахара; 65,4 тонны подсолнечного масла... около 113 тонн муки; 79,7 тонн картофеля...(см. прим. 2).

2) Воронежский купец Роман Прибытков привез 7 января в Воронеж для продажи из Царицына <...> 10 тысяч штук стерляди, 100 пудов зернистой икры (см. прим. 3).

Если количественная группа состоит из двух лексических единиц (количественного числительного и исчисляемого существительного), то изменение порядка следования компонентов мысли изменяет ее содержание, идея определенного числа замещается идеей приблизительности. Маркером аппроксимации выступает обратный порядок следования компонентов:

В кухне припасены были дрова, вязанок десять (Пастернак).

Если количественная группа состоит из трех лексических единиц, то возможны три варианта последовательности компонентов.

1) Перемещение существительного, обозначающего считаемые предметы, в связи с актуальным членением в препозицию (в позицию темы):

Шел садовник по тропинке Нес он яблоки в корзинке. Было яблок десять штук. Попросил одно пастух (Сапгир).

2) Инверсия счетного слова как средство аппроксимации:

Штук шесть громадных степных овчарок бросились навстречу бричке (Чехов).

3) Симметричная инверсия, связанная с перемещением в препозицию (в позицию темы) существительного, обозначающего считаемые предметы, и аппроксимацией:

— Так, принеси-ка мне для лейтенанта пару пачек стандартной бумаги... да и ручек штук десять (см. прим. 4).

Прямые и косвенные падежные формы количественной группы с названиями чисел (типа десять яблок — десятью яблоками) характеризуются также формально-семантическими особенностями в параметрах, описывающих систему, направленность и характер отношений между компонентами мысли [17, 35-38].

В «Русской грамматике» 1982 г. по этому поводу допущена показательная несогласованность: в первом томе [15, 574] утверждается, что в косвенных падежах числительное согласуется с существительным, а во втором [16, 78], напротив, констатируется, что существительное согласуется с числительным. Характер подчинительной связи, подобный наблюдаемому в говорить о десяти яблоках (о десятке яблок), И.П. Распопов интерпретирует как субординацию, которая «устанавливает определенную ступенчатость (последовательную иерархию) зависимостей...» [13, 35].

Принципиально не указывая направление зависимости между компонентами количественных групп с числительными в косвенных падежах, И.И. Мещанинов все же подчеркивает: «В косвенных падежах числительное и имя оказываются согласованными... И числительное, и имя ставятся в одном падеже. Имя уже не управляется числительным, а подчиняется общему согласованию в падеже...» [12, 221].

Интерпретируя синтаксическое поведение существительных в количественных группах в прямых и косвенных формах, В.В. Виноградов замечает: «Когда существительные (в косвенных падежах) выступают в роли приглагольных или приименных объектов, то, соединяясь с числительными и подчиняя их себе, они образуют вместе с ними цельные количественно-предметные единства и несут на себе всю тяжесть синтаксических воздействий... В этом случае количество является как бы включенным в предмет. Имя числительное становится характеристическим восполнением и определением грамматического числа имен существительных... Напротив, в сочетаниях именительного падежа числительных с существительными... числительное является опорным словом синтагмы, которое семантически раскрывается и распространяется посредством определения его именем существительным. В этой функции числительные имена выступают как абстрактные обозначения числового или количественно-собирательного понятия, которое требует предметного определителя» [2, 243]. Однако ниже ученый уточняет, что эта функция у числительных «разрушена», что у них «это область условного синтаксического употребления» [2, 244] по отношению к «застывшей», асеманти-

ческой, «грамматически опустошенной» [2, 245] форме родительного падежа имени существительного.

Авторы «Русской грамматики», изданной в Праге, считают, что в прямых падежах несогласуемые числительные, субстантивные по характеру окончаний, ведут себя как субстантивные количественные определители, «в других падежах, однако, предмет счета не управляется числительным и стоит в падеже, который требуется синтаксической позицией словосочетания» [14, 511].

А.Б. Копелиович, аргументируя свой взгляд на падеж как на категорию несогласуемую, утверждает, что выбор падежной формы адъективного слова и определяемого им существительного в составе именной группы обусловлен подчинением общему для них управляющему центру [8, 57-65]. Ученый делает вывод о том, что выбор падежной формы количественного определителя независимо от частеречной принадлежности не относится к внутренней компетенции конструкции, а определяется управлением извне. В группах с количественным числительным в косвенных падежах существительное употребляется в параллельном падеже (десяти яблокам) [8, 63].

Количественные числительные являются субстантивными словами [17, 109], они характеризуются отсутствием в их категориальном значении семы отношения их основного содержания к содержанию других единиц, поскольку субстантивные слова «отражают в своем категориальном значении факты действительности сами по себе, вне отношения к другим фактам» [17, 109].

При подчинении смысловое отношение направлено к содержанию того компонента, к которому подсоединяется идея отношения [17, 147]. Особенностью семантической формы количественной группы типа десять яблок является то, что существительное, будучи в форме зависимого генитива, является семантической вершиной группы (см. прим. 5). Получается, что исчисляемое существительное как компонент, подсоединяющий к своему содержанию идею отношения, поясняет числительное, распространяя его содержание.

В количественных группах типа десять яблок отношение архаичным образом направлено от числительного к имени существительному, раскрывая партитивное отношение выделенное™ (выбора) подмножества десять из некоторого множества объектов определенного типа десять из яблок (множество десять выбирается из класса яблок).

В косвенных формах количественные группы типа (прийти) с десятью яблоками числительное и исчисляемое существительное, будучи субстантивными словоформами, соподчинены общему внешнему управля-

ющему компоненту. Отношение между членами группы десятью яблоками раскрывается в контексте, в синтаксическом сочетании числительного и исчисляемого существительного как «обладание множества числовым признаком» {десятью яблоками — «яблоками в количестве десяти»). При этом идея отношения, которая не может мыслиться посредством категориальных значений субстантивных компонентов, входящих в синтаксическую связь соположения, присоединяется (как синтаксический содержательный элемент) к содержанию того компонента, к которому направлено смысловое отношение, в данном случае – от определяемого существительного как семантической вершины количественной группы к числительному, выполняющему семантическую функцию атрибута (числового модификатора) множества объектов.

Связь между компонентами группы десятью яблоками аналогична связи приложения и определяемого существительного в словосочетаниях типа сын-отличник, город Таганрог, в которых направленность отношений между двумя существительными устанавливается в зависимости от того, какой компонент является логическим атрибутом, характеризующим компонентом: «Таганрог, являющийся городом», «сын, являющийся отличником». В словосочетаниях сын-отличник, город Таганрог идея бытийного отношения присоединяется как синтаксический элемент значения к существительным отличник, город. Обогащается содержание не части речи (числительного в десятью яблоками или зависимого существительного в город Таганрог), а одного из компонентов, выполняющего в синтаксической единице функцию семантического атрибута.

Таким образом, позиционная атрибутивность не затрагивает чаете-речного статуса словоформы, а обусловливает только ее функциональный статус: в десятью яблоками категориальное значение части речи числительного, с помощью которого идея числа мыслится вне отношения к чему-либо, обогащается синтаксическим значением определительного отношения в связи с позицией числительного в количественной группе.

Формально такие отношения поддерживаются принципиальной возможностью элиминирования числительного в доволен <десятью > студентами. При пропуске существительного количественная группа осознается как неполная (доволен пятью).

«Мысль, выражаемая той или иной языковой единицей, может быть в предложении структурно полной, не нуждающейся в восстановлении за счет контекста или ситуации, структурно неполной, требующей такого восполнения» [18, 121]. «Структурная полнота мысли обусловливается «насыщенностью» смысловых отношений, т.е. обязательным отражением предметов и явлений, с которыми связаны отображаемые в преде-

лах данной мысли отношения, а также отсутствием таких компонентов, для установления смысловых отношений с которыми необходимо введение дополнительных компонентов» [17, 39]. Поскольку беспредметная числовая информация лишена смысла, в синтагме доволен пятью компонент пятью, отражающий числовой признак, оказывается вне эксплицированного смыслового отношения к тому множеству объектов, мощность которого была обязательно соотнесена говорящим с числом «пять».

В естественных контекстах предметная область приложения числа в случае пропуска существительного в количественной группе восстанавливается из контекста или описываемой ситуации:

С незапамятных времен елки у Свентицких устраивали по такому образцу. В десять, когда разъезжалась детвора, зажигали вторую для молодежи и взрослых, и веселились до утра (Пастернак).

А гармония частей наступает далеко не у всех. И не всегда. В двадцать лет хромаешь на левую ногу. В сорок — на правую. А в шестьдесят — на обе (Дудинцев).

Напротив, формы множественного числа имен существительных не воспринимаются в высказываниях как неполные, поскольку точная числовая информация не является обязательной частью коммуникации. Форма множественного числа конкретных существительных — это просто другая, чем количественная группа, семантическая форма мысли, не нацеленная на передачу числовой информации.

Группы с названиями чисел типа десять яблок характеризуются также формально-семантическими особенностями в параметре «степень повторяемости содержания» [17, 40-42]: идея предметности в них выражена только с помощью существительного.

Напротив, с помощью количественных групп десятеро студентов, десяток яблок, пять штук яблок идея предметности выражена дважды: с помощью существительного и с помощью соответственно собирательного числительного, счетного существительного, счетного классификатора (штука).

С помощью групп десять яблок, десятеро студентов, десяток яблок мыслится дважды идея множественности: формой множественного числа имени и лексемой числа.

В группе типа три яблока сингулярная форма существительного выступает в функции генетической плюральной формы имени (см. прим. 6).

«Избыточная» форма множественного числа в большинстве индоевропейских числовых выражений обусловлена тем, «что составляющие множество предметы мыслятся как некие отдельности: пять домов (ср. англ. «two houses» — дословно «два дома» [1, 12]. При обязательном при-

сутствии грамматического показателя множественности он выполняют функцию маркера дискретности считаемых предметов, поскольку наличие числовой парадигмы поддерживает в русском языке лексико-грам-матический разряд конкретных (считаемых) существительных. Несмотря на то, что идея множественности в количественных группах типа десять яблок оказывается выраженной дважды, актуализируется она только лексемой числа (ср. коммуникативную избыточность лексического показателя дискретности в количественной группе десять штук яблок и необходимость его в группе пять единиц бронетехники, в которой существительное обозначает недискретную область). Базовая граммема множественного числа в единстве (логически не расчлененном) с субстантивной основой представляет в русском языке аддитивную модель множественности, при которой «референция к каждому элементу обозначенного множества носит лексический характер, так как каждый из них является референтом основы» [4, 6]. При этом референция к числу элементов имеет грамматический (вынужденный) характер.

В русском языке семантическое рассогласование по числу наблюдается в конструкциях с составными числительными с финальным элементом один, в которых между компонентами устанавливается уникальная форма так называемого «взаимного» согласования: существительное принимает граммему единственного числа числительного один, которое, в свою очередь, согласуется с существительным по оставшимся общим категориям рода и падежа: двадцать один год, сто одного человека, тысяча одна ночь и т.п. В таких конструкциях существительное, будучи синтаксически главной словоформой, все же подчиняется грамматическим требованиям формы один (см. прим. 7). О. Есперсен это явление объяснял «психологическим влиянием соседнего слова (притяжением)» [5,217]. То же наблюдается в итальянском языке: ventun anno {двадцать один год). Противоположная числовая форма существительного имеет место в английском языке: twenty-one years (буквально, двадцать один годы), точно так же, как one and twenty years (буквально один и двадцать год) или а thousand and one nights {тысяча и одна ночь). Очевидно, эта форма является следствием сохранения семантического согласования вопреки формальному (существительное предпочитает поддерживать общую множественность семантики всего числительного в целом).

Названия чисел — это особые части речи (количественные числительные), с помощью которых количество мыслится как абстрактное число. Особенности отношений между компонентами количественных групп описываются в рамках основных параметров семантических форм мышления, которые выявляют синтаксические и формально-семанти-

ческие особенности различных словоформ, выражающих в речи числовое содержание. Количественные числительные сохраняют в составе групп категориальное значение абстрактного числа. Идея отношения числа к множеству предметов является синтаксическим значением, возникающим при сочетании числительных с исчисляемыми существительными.

ЛИТЕРАТУРА

1. Брусенская Л.А. Семантический и функциональный аспекты интерпретации категории числа в русском языке: Автореф. дисс... д.филол.н. Краснодар, 1994.

2. Виноградов В.В. Русский язык: грамматическое учение о слове. М., 1972.

3. Гращенков П.В. Родительный падеж при русских числительных: типологическое решение «сугубо внутренней» проблемы // Вопросы языкознания. 2002. № 3.

4. Даниэль М.А. Типология ассоциативной множественности: Автореф. дисс... к.филол.н. М, 2000.

5. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.

6. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.

7. Кибрик А.Е. О соотношении понятия синтаксического подчинения с понятиями согласования, управления и примыкания // Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992.

8. Копелиович A.B. Синтагматика форм. Согласование и параллелизм // Филологические науки. 2000. № 5.

9. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса. М., 2005.

10. Ломтев Т.П. Основы синтаксиса современного русского языка. М., 2006.

11. Мельчук И. Согласование, управление, конгруэнтность // Вопросы языкознания. 1993. № 5.

12. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. М.; Л., 1945.

13. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке. Μ., 1970.

14. Русская грамматика. Academia Praha, 1979. T. 1.

15. Русская грамматика: В 2 т. Т. 1. М., 1982.

16. Русская грамматика: В 2 т. Т. 2. М., 1982.

17. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог, 1992.

18. Чесноков П.В. Параметры семантических форм мышления как грамматико-семан-тические и лексико-семантические универсалии // Типолопя мовних значень у д1ахрн1чному та 31ставному аспектах. Донецьк, 2002.

19. Чесноков П.В. Семантические формы мышления как значение грамматических форм // Семантика грамматических форм. Ростов-на-Дону, 1982.

Примечания

1. Высказывание понимается как реализованное в речи предложение [9].

2. http://mosaica.ru.

3. http://vrnplus.ru.

4. http://artofWar.ru.

5. П.В. Гращенков объясняет сохраняющийся генитив имени отношениями партитивное™: «часто в языке имеет место выражение значения подмножества не при помощи нуме-ративного имени, а посредством предложной группы, ср. русское из: пять из мальчиков. Очевидно, что в таких случаях предлог также мог опускаться, оставляя в результате пять мальчиков» [3,116]. Как было показано, форма зависимого генитива имени в прямых падежах коли-

чественных групп типа десять яблок, хотя и «имеет совершенно естественную семантическую мотивацию, связанную с выражением значения "часть множества объектов"» [3, 84], но, по сути, является архаичной, унаследованной от той эпохи развития русского языка, когда числительное десять обозначало счетную единицу (как десяток), что поддерживалось полным набором субстантивных категорий.

6. Вообще говоря, форму генитива единственного числа имени существительного в числовых конструкциях с числительными два, три, четыре в именительном падеже сложно принять. Ее нельзя объяснить «партитивной природой» [3, 99] древнерусских количественных групп с большими числительными. Сложно себе представить, что существительное, будучи формальной и семантической вершиной, могло «уступить» морфологическое главенство генетически атрибутивному слову. Это допущение приводит к еще более проблематичному выводу о том, что в русском языке числительные два, три, четыре в прямых падежах управляют не только падежом, но и числом исчисляемого существительного, требуя от него единственного (!) числа [11, 46].

7. Примеры взаимного согласования см. в [7,102-123].

©ЛИЧНОСТЬ. КУЛЬТУРА. ОБЩЕСТВО. 2007. Вып. 4(39)

Н.Б. СМИРНОВА

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: