Сделай Сам Свою Работу на 5

МАСОНСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И АВСТРИЙСКИЕ ТРАДИЦИИ





Покинув на время Францию и оказавшись в Австрии, давайте обратимся к выдержкам из интересной, хотя и курьезной, работы Грёффера. Предоставляем вашему вниманию некоторые из них:

 

"Сен-Жермен и Месмер.

Никому не известный человек прибыл с кратким визитом в Вену. Однако, его пребывание в этом городе мало-помалу затянулось. Дела, которые привели его сюда, как предполагается, имели отношение к далекому будущему, а именно, к двадцатому столетию. Подлинной целью его визита в Вену была встреча с одной единственной персоной. Этой персоной был Месмер, довольно молодой в то время человек. Месмер был поражен появлением этого чужеземца.

— Вы, должно быть, тот самый джентльмен, — сказал он, — чье анонимное письмо я получил вчера из Гааги?

— Да, тот самый.

— Вы, вероятно, хотели бы побеседовать со мной по поводу моих идей о магнетизме?

— Вы угадали.

— Эти идеи мне подал человек, который только что был у меня. Это известный астроном Хелл1.

— Я знаю об этом.

— Мои фундаментальные идеи, как бы то ни было, все еще разрозненны и довольно хаотичны. Если бы нашелся кто-то, способный помочь мне.

— Я помогу Вам.



— Вы не представляете, сэр, какую услугу мне окажете.

— Я должен это сделать.

Чужеземец показал жестом Месмеру, чтобы тот закрыл дверь. Они сели.

Суть их разговора сводилась к теории получения элементов, необходимых для эликсира жизни посредством магнетизма в эмпирическом порядке.

Разговор продолжался три часа...

Они договорились о следующей встрече в Париже и расстались."2

 

1 Максимильян Хелл (придворный астроном). Этот известный ученый дал толчок для научного и практического изучения магнетизма. См. Oesterr. National Encyclopädie, art. "Mesmer".

2 Kleine Wiener Memoiren, I, 81 (Wien, 1846).

 

О сотрудничестве Сен-Жермена с Месмером в изучении мистицизма нам стало известно и из иных источников3. А их встреча и совместная работа в Париже засвидетельствована в летописях ложи, о собраниях которой нами уже упоминалось. Судя по контексту, эта встреча в Вене состоялась до того, как Месмер начал свои исследования в Париже. Вена той поры являлась большим центром розенкрейцеровских и им подобных обществ, таких как "Asiatische Briider", "Ritter des Lichts"4 и др. Наиболее многочисленными среди них были розенкрейцеры, которые действительно глубоко погружались в алхимические исследования и даже имели в своем распоряжении лабораторию на Ландштрассе позади госпиталя. В их числе мы обнаруживаем и группу последователей Сен-Жермена.



 

3 Е.П. Блаватская, Теософский словарь, стр. 214 (Лондон, 1892).

4 "Азиатские Братья", "Рыцари Света" — нем.

 

Вернемся снова к Францу Грёфферу: "Однажды по Вене поползли слухи, что в городе объявился граф Сен-Жермен, самая непостижимая из всех загадочных личностей. Словно громовой удар было это известие для тех, кто хоть что-нибудь знал о нем. Мы, кружок его последователей, волновались все сильнее: "Сен-Жермен — в Вене!.."

Едва оправившись от неожиданных новостей, Грёффер (его брат Рудольф) буквально полетел в Хиниберг, свою загородную резиденцию, где хранил все деловые бумаги. Среди этих документов было рекомендательное письмо Казановы, гениального авантюриста, знакомого ему по Амстердаму, адресованное Сен-Жермену.

Он немедленно возвратился в свою контору, где получил от клерка известие: "Час назад здесь побывал джентльмен, чье появление несказанно всех нас удивило. Этот джентльмен был ни низок, ни высок, однако, сложения был весьма пропорционального. Все в его осанке было отмечено печатью благородства и величия... Он сказал по-французски, словно для себя, не обращая никакого внимания на наше присутствие, такие вот слова: «Я живу в Федальхофе, в комнате, которую в 1713 году занимал Лейбниц». Мы собирались ответить ему, но он исчез. И, как видите, сэр, мы до сих пор никак не можем прийти в себя..."



Через пять минут он был уже в Федальхофе. Комната Лейбница была пуста. И никто не мог сказать, когда соизволит вернуться "американский джентльмен". Что же касается багажа, то, кроме маленького железного сундучка, ничего не было. Приближалось время обеда. Но кто мог думать об обеде в такой ситуации! Почти механически Грёффер отправился на поиски барона Линдена. Он нашел его в "Энте". Вдвоем они отправились на Ландштрассе, подгоняемые предчувствием какого-то важного события.

Лаборатория оказалась незапертой. Возглас удивления вырвался у обоих. За столом сидел Сен-Жермен и спокойно читал томик сочинений Парацельса. Они замерли на пороге. Таинственный посетитель медленно закрыл книгу и встал. Ошеломленные друзья сразу же поняли, что перед ними никто иной, как чудо-человек, равного которому во всем свете не найти. Описание клерка оказалось всего лишь бледной тенью того величия, которое предстало перед их взорами. Сияющим великолепием озарена была вся его фигура. Достоинство и независимость сквозили в каждом его движении. Друзья не могли вымолвить и слова. Граф шагнул им навстречу. Они вошли. Размеренно, без лишних формальностей, приятным тенором, пленяющим своим очарованием душу собеседника, он сказал Грёфферу по-французски:

— У Вас есть рекомендательное письмо от господина фон Зайнгальта. Однако, в нем нет никакой необходимости. А этот джентльмен — барон Линден. Я знал о том, что вы оба появитесь здесь в эту минуту. У Вас есть еще одно письмо для меня от Брюля. Однако, художника уже не спасти. Его легкие в плачевном состоянии, он умрет 8 июля 1805 года. Человек — ныне совсем еще дитя — по фамилии Бонапарт, будет в дальнейшем осужден многими за косвенное участие в бесчисленных бедах, ожидающих человечество. Итак, джентльмены, я в курсе всех ваших дел. Могу я быть в чем-то полезным вам? Прошу, высказывайтесь.

Однако, друзья лишились дара речи. Линден накрыл маленький столик, достал из стенного шкафчика вазочку со всевозможными сладостями и, поставив перед гостем, отправился в винный погребок.

Граф пригласил Грёффера присесть, сел рядом и сказал:

— Дело в том, что Ваш друг удалился не по собственной воле. Мне необходимо переговорить с Вами наедине. Я знаю о Вас от Анджело Солимана, которому мною оказывались некоторые услуги в Африке. Если Линден вернется, мне придется отправить его назад.

Грёффер немного оправился от охватившего его волнения. Однако, потрясение было настолько сильным, что ему удалось лишь промолвить несколько слов:

— Я понимаю Вас. У меня были на этот счет кое-какие предчувствия...

Тем временем Линден вернулся и поставил на стол две бутылки вина. Сен-Жермен улыбнулся с неописуемым достоинством. Линден предложил ему отведать этих вин. Тогда граф не смог уже сдержать веселого смеха.

— Скажите на милость, — сказал он, — есть ли на этой Земле хоть одна душа, которая видела бы, как я пью или ем?

Затем он указал на бутылки и заметил:

— Это Токайское — не из Венгрии. Оно — от моего друга, российской Императрицы Екатерины. Она была так очарована картинами этого слабого здоровьем человека, изобразившего памятную сцену в Мёдлинге, что решила послать ему бочонок вина.

Грёффер и Линден остолбенели. Это вино прислал Казанова.

Граф попросил перо и бумагу. Линден принес их.

"Человек-чудо" разрезал лист бумаги на две равные части и, расположив половинки поудобнее, взял два пера в обе руки.

Он одновременно написал на них одно и то же и сказал:

— Вот Вам мое письмо, сэр. Выбирайте любую из этих половинок. Текст — один и тот же.

— Это фантастика, — воскликнули оба друга, — строка к строке, двумя руками одновременно, без малейших погрешностей. Это неслыханное искусство!

Кудесник улыбнулся. Сложил обе половинки и показал их на свет. Казалось, что только одна надпись была на бумаге — настолько эти записи соответствовали друг другу, как будто они были оттисками одной гравюры. Очевидцы были буквально потрясены.

Немного помедлив, граф сказал:

— Я попрошу вас, чтобы одна из этих половинок как можно быстрее была доставлена Анджело. Через четверть часа он выйдет вместе с принцем Лихтенштейнским; подателю письма будет вручена маленькая шкатулка...

Сен-Жермен постепенно принял торжественный вид. Через несколько мгновений он замер, подобно статуе, а глаза его — всегда неописуемо выразительные — стали вдруг тусклыми и бесцветными. Вскоре, однако, он вернулся в первоначально состояние, сделал движение рукой, как будто прощаясь, и сказал:

— Я ухожу (ich scheide — прим. автора). Не навещайте меня. Когда-нибудь мы еще увидимся. Уже завтра вечером меня здесь не будет. Я очень нужен сейчас в Константинополе. Затем отправлюсь в Англию, где мне предстоит подготовить два изобретения, о которых вы услышите в следующем столетии. Речь идет о поездах и пароходах. Они понадобятся Германии. Затем произойдут последовательные сдвиги во временах года, особенно яркие изменения ожидают сначала весну, а потом и лето. Все это — признаки приближения конца времен, завершения цикла. Я все это вижу. Поверьте мне, астрологам и метеорологам ничего не известно. Для того, чтобы обладать истинным Знанием необходимо учиться у Пирамид. К концу этого столетия я исчезну из Европы и отправлюсь в Гималаи. Мне необходимо отдохнуть. И я должен обрести покой. Ровно через 85 лет я вновь предстану перед людьми. Прощайте. Да пребудет с вами любовь моя.

После этих торжественно произнесенных слов граф вновь махнул рукой. Оба адепта, подчиняясь неведомой силе, покинули комнату, охваченные крайним удивлением. В этот момент неожиданно разразился сильный ливень с грозой. Спасаясь от дождя, они вернулись в лабораторию. Там никого не оказалось. Сен-Жермен бесследно исчез...

На этом, — продолжает Грёффер, — и завершается моя история. Вот все, что я запомнил. Странное непреодолимое чувство побудило меня взяться еще раз за перо и записать все происшедшее именно сегодня, 15 июня 1843 года.

Кроме того, мне хотелось бы подчеркнуть, что эти материалы нигде до сих пор не публиковались. Под сим и подписываюсь."5

 

5 Там же, II, стр. 136-162. Остается сожалеть, что напыщенные выводы Грёфера дают повод для пренебрежительных подозрений в шарлатанстве в умах современных исследователей оккультизма. Во всяком случае, его способ видения ошибочен. Более опытный исследователь, вполне возможно, по иному описал бы эту встречу, не искажая сути происшедшего. — прим. авт.

 

Курьезный характер зарисовок Франца Грёффера весьма примечателен. Из других источников нами получены сведения, что оба Грёффера были не только личными друзьями Сен-Жермена, но и розенкрейцерами. И хотя точная дата состоявшейся беседы отсутствует, мы всё же в состоянии приблизительно установить ее из контекста другой статьи из того же тома, где сказано следующее:

"Сен-Жермен посетил Вену в 88, 89 или же 90 году этого столетия, одарив нас поистине незабываемой встречей и вполне благожелательной беседой".6

Нет никаких сомнений в том, что граф Сен-Жермен, помимо всего прочего, был также и розенкрейцером. Масонская и мистическая литература прошлого столетия изобилует всевозможными доказательствами его тесных контактов с выдающимися розенкрейцерами Австрии и Венгрии. Это мистическое движение возникло, главным образом, в государствах центральной Европы. На всем протяжении истории под покровом различных религиозно-мистических течений этот орден стремился к распространению Священной Науки и Знания, в которые были посвящены некоторые из его Высших Наставников, выполняя тем самым завет единой Великой Ложи, призванной к управлению духовной эволюцией человечества. Доказательств существования Учения, которое оставил нам Сен-Жермен, — великое множество, и некоторые из них цитируются госпожой Блаватской с упоминанием о некоем "Зашифрованном Розенкрейцеровском Манускрипте"7, принадлежавшим нашему мистику. Она отмечает также совершенно восточный характер взглядов, которых придерживался Сен-Жермен. Тот факт, что Сен-Жермен обладал этой очень редкой рукописью, доказывает занимаемое им положение.

 

6 Там же, III, стр. 89

7 Тайная доктрина, II, стр. 212, 3.

 

Вернемся к "Тайной Доктрине"8. Мы обнаруживаем, что он обучал "Числам" и их значениям, и это важное обстоятельство связывает его с Пифагорейской школой, учение которой было чисто восточным. Эти эпизоды представляют глубочайший интерес для исследователя, ибо они подтверждают наличие единства в, казалось бы, невообразимо далеких друг от друга духовных обществах, внешне и по названиям различных, однако, по сути благих устремлений имеющих между собой очень много общего. На первый взгляд кажется, что удастся достигнуть гораздо большего в духовной практике, если все эти маленькие группы объединились бы в одно огромное Общество. Однако, в свете истории восемнадцатого столетия, причины подобного "разобщения" становятся более понятны. В Австрии, Италии и Франции вовсю свирепствовали иезуиты, проявляя крайнюю нетерпимость к возникновению пусть даже небольших собраний людей, заинтересованных в оккультном знании. Германия и Англия погрузились в пучину войны. И многие исследователи духовных наук в этих странах сразу же попадали под подозрение в неблагонадежности. Таким образом, малые организации подвергались меньшей опасности быть разгромленными, и вполне очевидно, что Сен-Жермен посещал многие из них, неустанно проповедуя и наставляя. О его постоянных контактах с масонскими кругами в нашем распоряжении имеется достаточное количество свидетельств. Обратимся, например, к сообщению господина Бьори-сталя в его путевых заметках:

"Мы гостили при дворе наследного принца Вильгельма Гессен-Кассельского (брата Карла Гсссенкого) в Ханау близ Франкфурта.

Вернувшись 21 мая 1774 года в замок Ханау, мы обнаружили там лорда Кавендиша и графа Сен-Жермена. Оба они только что прибыли из Лозанны и направлялись в Кассель и Берлин.

С этими джентльменами мы познакомились в Лозанне в доме Бролио."9

 

8 Там же, II, стр. 616, 617.

9 Björnstahl J.J., Reise in Europe in 1774. t.v. pp. 229. 237

 

Это заявление является весьма интересным, ибо наглядно показывает нам, что Сен-Жермен продолжал поддерживать тесные связи с семейством Бентинков, с которым он познакомился еще в 1760 году в Гааге.

Масонский друг10 поделился со мной следующей информацией и выдержками из писем, которые ему удалось найти в масонских хранилищах королевской библиотеки Вольфенбюттеля. Он пишет:

"С этой почтой я посылаю Вам фотокопии письма графа Уэлдона герцогу Фридриху Августу Брауншвейгскому, племяннику Фердинанда Брауншвейгского и письма Фридриха II, короля Пруссии, его дяде".

Доктор К. Вебер на страницах своей книги11 сообщает следующее:

"В октябре 1776 года он прибыл в Лейпциг под именем Уэлдона и предложил Городскому Совету воспользоваться многими секретами, которые удалось ему собрать во время странствий по

Египту и Азии."

 

10 Langveld L.A. — Гаага.

11 Weber (Dr. K. von) "From four Centuries", vol.I, p.317.

 

Письмо Уэлдона находится в Вольфенбюттельской библиотеке (не в архивах). Там же я нашел и множество иных интересных писем. Все они, однако, адресованы масонам, да и авторы зачастую также являются масонами. Среди них — письмо от Дюбоска, лейпцигского камергера, который 15 марта 1777 года писал Фридриху Августу Брауншвейгскому:

"После таинственной задержки этот Сен-Жермен, известный в настоящее время под именем Велдона (Уэлдона) и уверяющий нас в том, что его настоящее имя принц Ракоци, соизволил-таки принять решение и связаться со мною".

В письме министра фон Ворма за 19 мая 1777 года из Дрездена мы имеем следующее сообщение:

"За те две недели, что провел в Лейпциге, я пытался выяснить намерения знаменитого Сен-Жермена, который в настоящее время скрывается под именем графа Велдона и кроме того, именно благодаря моей просьбе он находится здесь и согласен даже немного повременить с отъездом. Лет же ему, как я выяснил, около шестидесяти-семидесяти.""

Оригинал письма Сен-Жермена был сфотографирован и сопровожден соответствующим переводом. Благодаря церковным книгам нам уже известно то обстоятельство, что он имел право называться и был известен повсюду, как граф Уэлдон. Приняв во внимание все вышесказанное, мы переходим, наконец, к самому письму:

"Монсеньор,

Не будете ли Вы так добры уделить несколько минут тому, что я намереваюсь ныне открыть Вам. Я весьма огорчен тем, что господин советник Боек использовал средства, которые весьма мне неприятны, с целью убедить меня в истинности распоряжений, полученных от Вас, о которых он сообщает мне в своем письме, и которые, смею Вас уверить, не имеют и не должны иметь ко мне никакого отношения. Барон Ворм вместе с бароном Бишопсвердером могут засвидетельствовать честность и правомочность сделанного мною шага, давно назревшая необходимость которого, конечно же, ни в коем случае не умаляет моего к Вам уважения и преданности. Щекотливость создавшегося положения с самого начала обязала меня скрывать свои мотивы.

Я тороплюсь исполнить возложенные на меня в этих краях обязанности, очень важные и не терпящие отлагательства, чтобы, завершив свои дела, немедленно приехать к Вам, лучшему из принцев, встречи с которым я давно и с нетерпением жду. Поскольку я уже имел честь быть представленным Вам, монсеньор, смею надеяться на то, что в силу своей проницательности Вы сумеете распознать во мне Вашего пылкого сторонника и простить меня за неотложные дела.

Остаюсь, обязанный Вам, Ваш покорный слуга.

Граф Уэлдон. Лейпциг, 8 мая, 1777 год."

Свидетельство этого визита мы обнаруживаем и в письме саксонского министра фон Ворма, являвшегося к тому же весьма искренним масоном и розенкрейцером.

"Переписка между приором Элем и министром Вормом,

иначе называемым Фратером Сепулькро.

Гиммерн, 3 июня, 1777 года.

Cygne, по всей вероятности, отправляется не на Кипр, а в Англию... Господин Сен-Жермен, главным образом, ради меня прибывает в Дрезден. Если он решит не скрываться под каким-либо пышным и необычным титулом, то это будет означать, что он не желает следовать нашим интересам, хотя человек он весьма умудренный."12

Очевидно, ожидалось, что этот визит будет тайным. Это предположение частично объясняет загадочность появления Сен-Жермена в Лейпциге и Дрездене под именем графа Уэлдона. Согласно Каде де Гассикуру, наш мистик являлся странствующим тамплиером, путешествовавшим от ложи к ложе с целью установления и укрепления между ними духовных связей. Эту работу, как известно13, Сен-Жермен проводил для парижского отделения "Рыцарей Храма". Результаты дальнейших исследований подтверждают тесные его связи с "Asiatische Brader" или "Рыцарями Святого Иоанна-Евангелиста" из восточной Европы, с "Ritter des Lichts" или с "Рыцарями Света" и многими другими розенкрейцерскими обществами Австрии и Венгрии, а также с парижскими "мартинистами".

 

12 Der Signatster. oder die enthïillten sâmmtlichen sieben Grade der mystischen Freimaurerei, III. pt. I (Berlin, 1804).

13 Cadet de Gassicourt, Le Tombeau de Jacques Molai, p.34 (Paris, 1793).

 

Согласно Элифасу Леви, он основал Орден Святого Иоахима, однако, это заявление до сей поры не подтвердилось какими либо другими историческими свидетельствами, хотя известно, что многие его последователи и ученики были членами этого общества. Повсюду, в любом Ордене, в основе которого лежит действительно мистическое учение, мы находим следы существенного влияния этого таинственного Учителя. По этому случаю следует процитировать его письмо графу Герцу в Веймар, где сообщается, что он

"...обещал посетить Ханау и встретиться с ландграфом Карлом в доме его брата, чтобы разработать для него систему "Строгого Чина" — посвящения Ордена Франкмасонов в аристократическом духе — в организации которого граф очень заинтересован. Смею надеяться, что и Вас эта система не оставит равнодушной."

А теперь приведем одно сообщение, которое как бы суммирует все вышесказанное. Он взято нами из "Гартенляубе"14. По всей видимости, письма являются подлинными, поскольку и текст свидетельств тоже не вызывает сомнений, ибо информация, содержащаяся в этих письмах, имеет отношение к масонской деятельности, которой активно занимался граф Сен-Жермен:

"Карл Август отправился к ландграфу Адольфу фон Гес-сен-Филлиппшталь-Барфельскому. Сен-Жермен находился у него в гостях и в числе прочих был представлен герцогу. За время разговора он успел очаровать своего собеседника. После обеда герцог спросил своего радушного хозяина:

— Сколько лет графу?

— По этому поводу трудно что-нибудь утверждать с уверенностью, однако нелегко опровергнуть тот факт, что граф знаком с некоторыми историческими деталями, которые может знать только современник давно минувшей эпохи. В Касселе, например, стало модным уважительно прислушиваться к его заявлениям и ничему не удивляться. Граф известен своей ненавязчивостью и искренностью; он — человек из хорошего общества, с которым все рады иметь знакомство. Однако, его несколько недолюбливает глава нашего дома ландграф Фридрих II, который называет Сен-Жермена утомительным моралистом. Он, во всяком случае, состоит в весьма близких отношениях со многими людьми, крайне влиятельными в делах многих государств, и оказывает огромнейшее благоприятное влияние на остальных. Мой кузен, Ландграф Карл Гессенский очень привязан к нему; оба они — искренние и ревностные масоны и сообща овладевают, постигая Истину, всеми видами тайных знаний. Лафатер посылает к нему избранных людей. Он умеет подражать многим голосам, передавать свои мысли на расстояние и подделывать любой почерк, едва на него взглянув. По всей видимости, он общается с духами и другими сверхъестественными существами, которые являются по первому его зову. Он искусный врач и диагност, а также обладает какими-то средствами продления жизни..."

14 Brause Jahre in Gartenlaube 1884. n.38, 39.

 

"Герцог отправился к Герцу, который, как известно, был врагом и оппонентом Гёте. Поэтому в этот ответственный момент он встал на сторону этого маршала.

Герц принял редкого гостя очень сдержанно. Однако, после того как ему дали понять, что герцог не будет вести речь о Гете, его лицо просветлело даже в большей степени чем можно было бы этого ожидать.

— В начале мая, дорогой маршал, мне удалось свести очень интересное знакомство у ландграфов в Барфельде, — проговорил, наконец, не без смущения герцог, — знакомство, которое я желал бы сохранить надолго. Человек, представленный мне, оказался неким графом Сен-Жерменом, остановившимся ныне в Касселе. Пожалуйста, если Вас не затруднит, отправьте этому джентльмену письмо с приглашением посетить Ваш дом.

Герц обещал, что в ближайшее время, как только позволят дела, выполнить эту просьбу. Когда же он удалился, Герц засел за свой письменный стол и написал следующее послание:

"Письмо графа Герца:

Радуйтесь, дорогой граф. Ваше знание людей, Ваше умение обращаться с ними восторжествовало. Предсказание Ваше сбылось: наш милостивый и радушный хозяин очарован Вами, и поэтому просит меня по всей надлежащей форме пригласить Вас посетить его двор.

Вы действительно творец чудес, ибо его ненавистный низкий любимчик ныне находится в весьма шатком положении... опереться ему не на что, всего лишь один удар Вашего гения и адвокат Франкфурта, так нам мешавший, будет окончательно и бесповоротно повержен. Примите ли Вы открытый бой или же предпочтете прежде всего провести лично тайную рекогносцировку? Решите ли Вы подложить одну или две мины под него и показаться только после того, как он взлетит на воздух? И потом уже занять его место, с большим на то основанием и правом ?

Всё это я оставляю на Ваше усмотрение. Рассчитывайте на меня, как и прежде, полностью. К Вашим услугам также избранное общество преданных аристократов, с которыми, если сочтете нужным, Вы можете свести тесное знакомство.

Остаюсь всегда верным Вам, граф Герц, церемониймейстер!'"

 

"Ответ Сен-Жермена:

"Дорогой граф! Я всегда готов к дальнейшему общению с Вами и Вашими товарищами, ибо для меня весьма лестно получить Ваше приглашение. Позже я, безусловно, воспользуюсь им.

В настоящий момент я обещал посетить с визитом Ханау и встретиться с ландграфом Карлом в доме его брата, чтобы разработать для него систему "Строгого Чина" — посвящение Ордена Франкмасонов в аристократическом духе... Смею надеяться, что и Вас эта система не оставит равнодушным.

Ландграф является надежным моим покровителем. Его положение в Шлезвиге, отошедшем под контроль датчан, если и не царственно, то во всяком случае, весьма роскошно. Прежде чем я отправлюсь к ландграфу, я, безусловно наведаюсь в Веймар, чтобы освободить Вас от этого ненавистного пришельца и осмотреть поле предполагаемого сражения. Вполне вероятно, я проделаю это инкогнито.

Передайте своему радушному хозяину мои самые наилучшие пожелания и обещание скоро прибыть с визитом.

Именем осторожности, молчания и мудрости я приветствую Вас.

Ваш Сен-Жермен.""

 

Судя по контексту, это письмо тоже не оставляет сомнений в своей подлинности, ибо граф Сен-Жермен действительно мог оказывать помощь этому Обществу, основанному на обрядах старинного "Ордена Храма", о котором мы расскажем немного позднее. Кроме того, чтобы спасти себя от преследований, члены этой организации называли себя "свободными и избранными масонами", приспособив для своих целей знаки и понятия масонства. Вне всякого сомнения, "Строгий Чин" произошел из наиболее тайного "Ордена Храма", являвшегося истинно оккультной организацией того времени.

По предложению графа Сен-Мартена и господина Виллермоза Общество изменило свое название, опасаясь вызвать подозрения у полиции. Было выбрано новое — "Благодетельные Рыцари Святого Града".

Барон фон Хунд был избран первым Великим Мастером. После его смерти общее управление Обществом перешло к великому герцогу Брунсвикскому, ближайшему другу Сен-Жермена. Все эти многочисленные организации необходимо рассматривать отдельно и поподробнее. Однако, в настоящее время они упомянуты нами с единственной лишь целью — показать круг организаций, сложившийся усилиями Сен-Жермена в деле объединения этих независимых обществ в единое целое, способное, по его мнению, добиться наилучших результатов в достижении духовных целей. Один австрийский автор в недавней своей статье пишет:

"В масонской и розенкрейцеровской литературе часто обнаруживаются намеки на существование тесных связей Сен-Жермена с тайными обществами Австрии. Одним из приверженцев Сен-Жермена в Вене был фаф Й.Ф. фон Куфштайн. В ложе, которой он руководил, постоянно проводились магические собрания (в доме принца Ауэрсбергского), длившиеся по обыкновению с одиннадцати часов утра до шести вечера. Сен-Жермен присутствовал на одном из таких собраний и выразил свое удовлетворение проделываемой обществом духовной работой.

...Сен-Жермен коллекционировал старинные картины и портреты. Он был склонен к алхимии, верил в универсальное снадобье и проводил исследования в области животного магнетизма. Своими французскими манерами, широчайшими познаниями и крайней разговорчивостью он весьма поражал окружавших его людей и, особенно, аристократов. Этот "богемец", подвергавшийся бесчисленным нападкам со стороны историков, сыграл свою роль в качестве политического агента во время мирных переговоров между Францией и Австрией. Говорят также, что он отличился в 1792 революционном году.

Многими мистическими братствами он рассматривался как "Obermohr" и благоговейно считался существом высшего порядка, причем каждый верил в его "внезапное" появление и, равным образом же, в его "внезапное" исчезновение. Он прекрасно вписывается в картину "старой Вены" со всей ее мистической атмосферой, переполненной разного рода розенкрейцерами, азиатиками, иллюминатами, алхимиками, тамплиерами, которые имели, к тому же, еще и многочисленных вольных приверженцев.

Доктор Месмер, хорошо знавший графа Сен-Жермена по Парижу, пригласил его посетить Вену, чтобы сообща заняться изучением животного магнетизма. Сен-Жермен был здесь тайно, под псевдонимом "Американец из Фелдерхоффа". Вскоре, однако, он переехал в другую гостиницу под названием "Laszia House", которая располагалась в Люгеке N. 3. Доктор Месмер весьма обязан графу тем, что именно здесь в Вене его (Месмера) учения приобрели, наконец-то законченный вид. За короткое время вокруг Месмера сложился кружок последователей, но он вынужден был, к великому своему сожалению, покинуть город и отправиться в Париж, где все еще существовало основанное им "Общество Гармонии", являвшееся ни чем иным, как тайным обществом ученых мужей. В Вене Сен-Жермену удалось наладить связи со многими мистагогами. Он посетил знаменитую лабораторию розенкрейцеров на Ландштрассе, где наставлял какое-то время своих собратьев в науках Соломона. Ландштрассе, находящаяся в пригороде Вены, на протяжении многих столетий считалась прибежищем привидений. Ниже Эрдберга тамплиеры и родственные им Ордена обосновались здесь и вокруг города, в окрестностях Зиммеринга, еще со времен Рудольфа II. Они образовали собой весьма эксцентричное братство, называемое "Золотой Кухней", целью которого была, как предполагается, добыча золота. Мы располагаем точными сведениями о том, что граф Сен-Жермен посещал Вену в 1735 году, а также и позднее этой даты. Приезд графа (пользовавшегося к тому времени немалым авторитетом) сразу же вызвал великий восторг в кругах посвященных."15

Предлагаем вашему вниманию следующий список обществ, в той или иной степени связанных с масонством, которые возглавлялись так называемыми "Неизвестными Мастерами". В переводе они звучат так:

Канонники Святого Гроба Господня.

Канонники Святого Храма Иерусалимского.

Благодетельные Рыцари Святого Града.

Никозианский Клир на Острове Кипр.16

Овернский Клир.

Рыцари Провидения.

Азиатские Братья; Рыцари Святого Иоанна Евангелиста.

Рыцари Света.

Африканские Братья.

 

15 Mailly A. de, Der Zirkel, Mardi lst, 1908.

16 Это общество упомянуто министром Вормом в цитированном нами письме. — прим. авт.

 

Кроме перечисленных существовали и иные розенкрейцерские общества, широко распространенные в Венгрии и Богемии. Во всех перечисленных обществах нетрудно обнаружить прямое или опосредованное, через друзей и последователей, влияние этого "посланника" восемнадцатого столетия, кроме того в их основе тайно или явно лежат одни и те же фундаментальные принципы, которые проводят в жизнь истинные посланники Великой Ложи: такие, например, как эволюция духовной природы человека, реинкарнация, скрытые силы природы, чистота жизни, благородство идеала, Божественная Вездесущая Сила. Эти обстоятельства ясно указывают искателям Истины на благородство мотивов посланца Великой Ложи, графа Сен-Жермена, чью жизнь мы попытались вкратце изложить в этой книге.

Его деятельность заключалась в помощи небольшой части человечества восемнадцатого столетия, стремившегося идти к той же самой цели, которую ныне, в конце девятнадцатого столетия, ставят перед собой теософы. Многие в те времена отвергали руку водящую, как и теперь некоторые ослепленные невежеством люди отказываются от предлагаемой современными лидерами помощи. Однако, те, чьи глаза открыты радостному сиянию духовного знания, с уважением вспоминают о Сен-Жермене, взвалившем на себя всю тяжесть невежества и тьмы ушедшего столетия, которое он хотел просветить изобилием духовной жизни.

 

Приложение 1

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.