Достаёт мобильный телефон. К ребятам.

Прошу прощения. Минутку. Да. (Слушает телефон) Хорошо, сейчас приду. (К ребятам) Мне Валентина Пикина[3] звонила. По интернету новый материал пришёл по теме. Может он поможет раскрыть причину памяти усопшей и осветить минувшие года. Я ненадолго вас оставлю, а вы пока что ознакомьтесь вот с этой книгой интересной (даёт Денису книгу), её земляк наш Юрий Галкин совсем недавно написал, и фактами Центрального архива, Минобороны, пронизаны страницы, как штыком, и с ними спорить бесполезно.

Тамара. Полковник Юрий Галкин? Знаем! Гордимся нашим земляком. Не он ли вклад весомый внёс при выборе «Проспекта звёзд». И Берест Алексей – Герой народный. Пусть эта весточка Госдуму нашу осенит, ведь по сей день строка весома: «Никто не забыт и ничто не забыто». Обязаны признать народного Героя народные избранники страны.

Ирина Алексеевна (одобрительно кивает). Ну, я пошла, пока, ребята.

Уходит

Ребята садятся на лавочку и рассматривают книгу Юрия Галкина «Народный Герой Алексей Берест».

Денис. Мемориал «Рейхстаг». Солидно! Здесь где-то должен Берест быть.

Оксана. Не там ты ищешь. Он под флагом и опустил ствол автомата, чтобы Кантарию поднять. Ты видишь, тянется рука к стволу, опущенного вниз?

Тамара. А почему разновелики фигуры воинов на Рейхстаге? От исполинов до пигмеев. Тут перспектива неуместна, ведь это же не полотно.

Оксана. Не фотография тем более. Что делают бойцы на крыше, когда фашисты, словно крысы, в подвалах прячутся от них.

Денис. Откуда ты взяла, что та толпа на крыше?

Оксана. На фоне купола солдаты, а купол тот Рейхстаг венчает, так где солдатская толпа?

Денис. Не придирайся, коль не знаешь сокрытый замысел «Рейхстага»; мемориал ведь не содержи ту информацию: кто где.

Оксана. Поэтому я утверждаю: у знамени пока что двое: Егоров с Берестом, а третий ещё подняться не успел. Ведь Берест был-то во главе, а голова сам знаешь где, коль не срубили супостаты. Читай историю войны, а не какой-то бред чинуши.

Денис берёт тяпку и начинает полоть. Девушки листают книгу.

Оксана (показывая Денису развёрнутую книгу). Смотри, Денис. Лейтенант Алексей Берест, Севастополь, 1948 год. В сорок восьмом году родилась дочь его Ирина. И до сих пор никто в стране не знает, за что Герой народный осквернён.

Денис (облокотясь на тяпку). Погиб Гастелло, имя обессмертив. Радист и штурман вместе были с ним. К награде предоставили Гастелло. А двое где? И знамя водрузили трое. А третий где? Боятся наши атеисты, как чёрт креста, святую цифру три, которая в религиях, былинах и в сказках всех народов и времён.

Тамара. Отнюдь не в сказках; по уставу, кто старший – знаменосец, а двое по бокам шагают. Их ассистентами зовут. Итак их трое, и документы подтверждают магическую цифру три.

Входит Ирина Алексеевна.

Ирина Алексеевна. Десятый час, а солнце припекает. водичку прихватила по пути.

Раздаёт бутылочки с напитком и обращается к Оксане.

Я вашей школе подарила документальный фильм. Ну как?

Оксана (возбуждённо). Смотрели мы неоднократно. судьба народного героя нас взволновала, и теперь мы просим вас живою речью дополнить этот кинофильм.

Ирина Алексеевна (присаживаясь на скамейку). Я знаю, вы уже знакомы с его берлинской эпопеей, но перед тем, как я начну рассказ, хотела бы послушать, то творенье, что нынче мне прислал Новочеркасск.

Достаёт распечатку стихотворения.

Кто прочитает здесь, в тени кладбища?

Оксана. Позвольте мне, я лирику люблю.

Ирина Алексеевна даёт листок Оксане. Оксана читает.

Анатолий Кириченко

Лейтенант Алексей Берест

Как же стало возможно такое?

Без причины предать забытью

Подвиг, имя и славу героя,

Дать бездушно на откуп литью.

Будто и не родился когда-то,

Будто Родине он не служил,

А ведь он боевым лейтенантом

Над Берлином наш флаг водрузил.

Всю отвагу последнего боя

На троих поделила война.

Врёт скульптура, что их было двое.

Убран третий; его ли вина,

Что полковником став в одночасье,

Точку ставит войне лейтенант?

Зависть фронта сгустила ненастье,

И пигмеем представлен гигант.

В честь Победы салюты, парады,

Речи, встречи, блестят ордена,

А его боевые награды

На парадах не видит страна.

Но, как отзвук могущества, славы

Им любимой, великой страны,

По железной дороге составом

Загремело вдруг эхо войны.

В свете фар мчится поезд, но звонкий

Детский голос пронзает вокзал:

Обречённо застыла девчонка

В жуткой магии рельсов и шпал.

Берест внука от края отбросил,

К ней под поезд метнулся, как в бой.

Тормозя, голосили колёса

Над разбитой его головой.

И воскресло вдруг имя героя,

Засияли его ордена!

Вновь над дымным Рейхстагом – их трое

С красным флагом на все времена!

Аплодисменты

Тамара. Как образно, как ярко и как точно!

Ирина Алексеевна. И я того же мнения. Ну так. Санбат уж за плечами. Он выписан, вполне здоров. Но по какой такой причине в другую часть направлен он? Погиб в бою герой Матросов. К полку родному он приписанный навек. И как беспечно от героя избавился стрелковый полк, который Берест обессмертил.

Денис. Верхушками не признанный герой опасные вопросы порождает. Так с глаз его долой в другой род войск. Весьма логичное решенье и основание к нему не объясняют подчинённым.

Ирина Алексеевна. Банально вешать всех собак на неугодных подчинённых: романы с дамами, интриги и потасовки в кабаках. Солдаты штурмом взяли город и тут причина прозаична: был Берест камнем преткновенья, где бушевал трофейный бум. И этот камень – в Севастополь. Там замполит не повредит. Пусть роет там… себе блиндаж[4].

Ноябрь холодный, сорок пятый, и в отпуск едет лейтенант. До Харькова он лишь доехал, а там и тиф, и пневмония до января сорок шестого застопорили молодца.

О половых болезнях басни мелькали в разных рапортах. Архив Минобороны басни документально опроверг.

Полковник Юрий Галкин в том архиве честь всенародного героя сумел, как в битве отстоять.

Ростовский госпиталь. Дон тихий ледовым панцирем покрыт, но дни становятся длиннее и оттепели шлёт весна. болезнь уходит от героя, на смену ей пришла любовь. Вот так Евсеева Людмила, заботливая медсестра, заботой сердце покорила того, кто был в сраженьях крут.

До октября сорок восьмого служил гвардейский лейтенант в полках стрелковых в ВМФ. Писал запросы в министерство, хотел узнать, не по ошибке ль его из списков исключили, такие случаи не новь.

Денис. Читал я мемуары полководцев, чьи имена прославили страну, и Берест, как герой сражений, не сходит с исторических страниц, чего нельзя сказать о тех, кто раньше мельтешили часто, как придорожные столбы. Обидно стало бюрократам, что лейтенант лишь с «Красною Звездою» войну парламентёром завершил и тем прославился навеки.

Ирина Алексеевна. Лист наградной на Береста написан в сорок шестом – серьёзный документ. И он не должен содержать ошибок, ан нет! В нём лейтенант – стал младшим лейтенантом. Чем раньше награждён – не награждён,– лист наградной нас извещает.

Что, «Красная Звезда» не орден? Его он получил за месяц до Рейхстага.

И кандидатам на Героя, как бы авансом орден «Знамя» победный май тогда вручил, а Бересту лишь через год… взамен на звание Героя.

Анализ к выводу приводит: героя, как огня, боится тот трус, что прячется в тени. И кознями он вред наносит побольше Родине своей. Поймут ли это педагоги; дай Бог, чтоб поняли они, но нет пока ещё подвижки от окрылённого Кремля.

Оксана. Давайте коллективное письмо отправим в Кремль. Пусть президент ответит в «Комсомолке» на наш животрепещущий вопрос. Не те боевики держав заморских патриотизм вселяют в молодёжь, а те истории героев наших, благодаря которым мы живём.

Тамара. Хорошая идея. Ещё с письмом послать стихотворенье, оно и мёртвого проймёт. Отписка, ложь и волокита в газете места не найдут.

Ирина Алексеевна. В запас уволен Берест и «гражданка», как всем солдатам, была нелегка. Немудрено, всего лишь третий год шёл нашей исторической победе. Вставала из руин Отчизна, и бедствовал её народ. Отец мой с матерью, лишь в мыслях богатея, работали не покладая рук.

Родился братик, четверо нас стало, а тут беда, как нá голову снег.

Чиновник спровоцировал отца, мол на войне нашёл себе местечко и ордена без боя получил. Вспылил отец, и оскорбитель был выброшен, как пёрышко, в окно. Чиновник не погиб, но очень испугался. За страх чинуши – 10 лет отцу. В то время мне – 4 года, а брату было только 2. Мы с голоду чуть не погибли, соседи вовремя спасли.

Денис. Ну, за такое «преступленье», с учётом воина оскорбленья, положено лишь 10 суток, отнюдь не лагерный режим.

Ирина Алексеевна. Скончался кормчий. Вал амнистий прошёл по нашим лагерям, а сослуживцы постарались, чтоб этот вал судимость смыл и партбилет вернул герою.

Уныло следователь мямлил, мол директиву выполнял и дорожил нагретым креслом. «Скатапультировал мой муж то кресло с вами на газон, а то вы сильно в нём упрели» – сквозь зубы процедила мать. К нам приезжал Степан Андреич, начштаба, Гусев, приезжал. Они встречались, словно братья, беседы мирные вели о тех боях, о тех мгновеньях, что породнили их навек.

Участники берлинского сраженья на совещание в столице собрались, и время взятия Рейхстага, спустя 16 лет, в итоге, в Москве реальность обрело.

Там, кроме знатных полководцев, был Гусев, Берест, Неустроев, Щербина, Сьянов и другие, а генералы обещали всем, незаслуженно забытым, свою поддержку оказать.

Не по зубам те обещанья, Кремль краснозвёздный – не Рейхстаг.

Денис. 16 лет! Да, срок немалый, чтоб разобраться в ерунде, а сколько же потребуется лет, чтоб разгадать загадки посложнее.

Тамара. Вторая мировая, том десятый. И 341-я страница поведала о том, что несомненно, учителям давным-давно известно, но для меня открытие, и я открытие поведала тетради, позвольте я сейчас его прочту.

Ирина Алексеевна. Читай, Тамара, слушаем тебя.

Тамара. (встаёт) Я сокращённо суть вам изложу (Читает) «Рано утром 1 мая на фронтоне Рейхстага, у скульптурной группы уже развевалось Красное Знамя 3-й ударной армии. Его водрузили разведчики 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии Егоров и Кантария во главе (пауза) с лейтенантом Берестом. Это был триумф одержанной победы, мужества и героизма советских Вооружённых сил и всего советского народа».

Пауза

И в этот триумф – ложку дёгтя.

Оксана. С тех давних пор внушали всем, что к знамени Победы причастны только два бойца. Осмелился какой-то (пауза) неизвестный триумф победный ложью осквернить. Народ наш мудр и этому не верит, но терпит до поры заведомую ложь. Я думаю, что этот неизвестный имел неограниченную власть.

Тамара. Тот, кто напакостил герою, поправ историю войны, давно в могиле. Но смрад интриг его порочных ползёт с могилы до сих пор. Неужто так силён покойник, что и теперь внушает страх? Найдётся ли герой в России, чтоб предков страх преодолеть?

Денис. Я видел Мессинга однажды… То ли во сне, то ль наяву, я до сих пор не разобрался, запомнилась лишь речь его: «Феномен твой лишь созревает и не спеши, не много счастья в нём. Он страх вселяет в нашу неизбежность, в никчёмность суеты с трагическим концом. Но жизнь прекрасна; жизнь так интересна, когда грядущее закрыто переной, где семицветная надежда…» И тут видение пропало, и я тогда пошёл на риск.

Сосредоточился, как мог я, зажав ладонями виски. Решил открыть секрет былого; что там таит двадцатый век? (испуганно) И я увидел!

Оксана. (поспешно) Скажи, скажи, что ты увидел? И почему нам не сказал?

Денис. Боялся, будете смеяться…

Ведь осмеяли вы меня, когда я предсказал, что атом опять Японии грозит.

Тамара. Ну намекни одним лишь словом, собака где зарыта, кем?

Денис. (помедлив) Двоих я видел на поляне, но лица в серой пелене. Один, как Дрейк, раскуривает трубку, второй – за стёклами пенсне. Один ходил, как пума в клетке, второй, как кот, за ним следил.

Я слышал лишь отрывки речи, сигналы заглушал эфир. Им Берест чем-то неугоден, а чем, так и не понял я.

Ирина Алексеевна. Теперь понятно, почему все письма, словно вопль в пустыне.

Оксана. Боялся Береста курильщик, Хрущёв ошибку повторил, а виноваты буква «Б», четыре подвига героя и подхалимов целый рой, но загляни чуть-чуть вперёд; скажи, что будет, хоть намёком.

Денис. Я заглянул уже давно. Мне Береста судьба небезразлична. Героем Береста назвала Украина. Я это предсказал и смех мне был в ответ. И кто смеялся? Просто стыдно назвать сегодня имена.

К насмешкам я привык, но ради Бога, сегодня пощадите вы меня.

Ирина Алексеевна. Не та, Денис, здесь нынче атмосфера, чтобы насмешки появились в ней.

Денис. Ему присвоят звание Героя Тбилиси, Минск и, наконец, Москва!

Четырежды Герой, посмертно, и это вовсе не предел.

Пауза.

Ирина Алексеевна. Дай Бог, чтоб предсказание сбывалось, а я пока продолжу свой рассказ. В Ростов мы переехали, и папа пахал на производствах рядовым: то грузчиком, вальцовщиком, то пескоструйщиком завода «Ростсельмаш».

Оксана. А что такое пескоструйщик, куда течёт струя песка?

Ирина Алексеевна. Литьё до металлического блеска доводит под давлением струя, в которой воздух, смешанный с песком, по шлангу поступая, вылетает. Ужасный шум, а взвешенный песок туманит небольшое помещенье. У пескоструйщиков на головах скафандры, к которым чистый воздух подают. И пескоструйщики имеют, «за вредность», ряд весомых льгот.

Работал долго в этом цехе, но стали нервы подводить. Тот шум, в тумане пескоструйки, напоминал ему Рейхстаг.

Он, как в тифу, метался ночью, команды криком подавал.

«Смени профессию, свихнёшься» – сказала мама, наконец.

Мы проживали в коммуналке и было бы ещё терпимо, но шум и гам котельной дома, убогость нашу дополнял.

Несправедливость к ветеранам терзала моего отца. теперь намного лучше стало, намного меньше ветеранов, что от фашизма защитила живущих ныне на земле. Как все богатыри, был добрым, он жил с соседями в ладу, и на спине возил детишек, где он – весёлая возня. И братьев меньших он любил, от них взаимность получая.

Три дня до праздника осталось.

С работы шёл домой отец, забрав из садика Алёшу. Они в толпе идут домой, а вечер сумерки сгущает.

И вдруг толпа окаменела, и ужас лица исказил,– на рельсы девочка упала, пыталась встать и не смогла.

По этим рельсам с ярким светом, с гудком протяжным, словно стон, несётся поезд.

Оставив внука на перроне, отец метнулся и успел спасти ребёнка, отдав за жизнь его свою. Минуло лет с тех пор немало, шёл год две тысячи второй.

Отец мой стал Героем Украины, посмертно, там подвиги Героя чтут.

Отца звезду Героя Украины у бюста, здесь омыла я слезой.

Пауза.

Денис (встаёт). Последний подвиг Алексея потряс огромную страну. Четыре подвига в Берлине свершил гвардейский лейтенант и через четверть века – пятый, который осветил все пять! С момента гибели героя седьмой десяток лет идёт. Я не ошибся. В сорок пятом врагом народа, там, в Берлине, убит был Берест, как Герой.

Вучетич изваял солдата. Меч обнажённый свастику рассёк, а в левой девочка к спасителю прильнула. И тот солдат в Берлине по сей день. Предвидцем оказался наш Вучетич.

Намёк вы поняли, избранники народа!

Я от лица студентов говорю.

Занавес.

[1] Литота – антоним гиперболы.

[2] Шатилов Василий Митрофанович – комдив.

[3] Валентина Пикина – заведующая библиотекой им. А.М. Листопадова.

[4] За неимением нормальной жилой площади Берест в Севастополе вырыл двухкомнатную землянку, где и проживал с женой и дочерью Ириной.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: