|
Древнегреческая философия
История античной философии охватывает обширный период с VI в. до н.э. по VI в. н.э. В течение примерно двенадцати веков в сфере распространения древнегреческой культуры сменяли друг друга полисная демократия, эллинистические монархии, республиканский и императорский Рим. Особый интерес, несомненно, представляет этап зарождения античной философской мысли и ее движения к зрелой, классической форме, существенным образом сказавшейся на всем последующем развитии западной философии.
Многие обстоятельства благоприятствовали тому, что именно в Древней Греции сформировалась весьма мощная и влиятельная философская традиция. Природные условия этой страны способствовали возникновению на ее территории целого ряда сравнительно небольших городов-государств, которые постоянно соперничали между собой. Дух соперничества утвердился и в их внутренней жизни. Демократический характер общественного устройства требовал от каждого гражданина уметь четко определять свою позицию по вопросам, значимым для родного города, быстро реагировать на меняющиеся обстоятельства, включаться в споры и рациональными доводами убеждать других в своей правоте. Состязательность пронизывала различные сферы древнегреческой культуры - не только политику, но и спорт, музыку, литературное творчество и т.д. Эта состязательность препятствовала духовному застою, будила живую мысль, в том числе и мировоззренческую.
Философия как мировоззрение, выраженное в понятийно-логической форме, оказалась востребованной этой культурой, которая в свою очередь сообщила философствованию форму интеллектуального состязания - диалога. В нем постепенно утверждаются строгие правила логики, а сам этот диалог изначально не имеет узкоотраслевой научной направленности и нацеливается на охват всего Космоса как живого мирового целого. ^Древнегреческая философия не перечеркивает ранее сложившиеся мифы, а скорее углубляется в те вопросы, которые в них толковались смутно и не- расчлененно, в художественно-образной, а не понятийно- логической форме, и придает им совершенно новую направленность, переводя их в план мысли, контролирующей свое развитие. Вместе с тем для древнегреческой философии совершенно не характерна интеллектуальная сухость; наоборот, в ней культивируется стремление к гармонии мысли и чувства. Постигая упорядоченность Космоса, эта философия обращена и к человеческим делам, пронизана заостренным вниманием к проблемам нравственности.14)
Основные темы древнегреческой мифологииТ предшествовавшей античной философии, так или иначе представлены и в других культурах; в частности, они сходны с мифологическими представлениями народов Ближнего Востока. Правда, в Египте и Месопотамии разработкой и толкованием религиозно-мифологических сюжетов занимались про- фессионалы-жрецы, действовавшие в рамках строго очерченной традиции, тогда как в древней Греции, например, создатель знаменитой «Теогонии» Гесиод (VIII—VII вв. до н.э.) был простым крестьянином, которого призвали музы, когда он пас свои стада, и вдохнули в него божественный голос, чтобы он воспел богов и природу. Его, как и живших несколько позже первых философов, никто не принуждал следовать определенным предписаниям в процессе творческой деятельности и не осуществлял сколько-нибудь жесткий контроль за ее направленностью и получаемыми результатами. Обнаруживаемая в этом духовная раскрепощенность, свобода мысли и творческой фантазии благоприятствовали возникновению и развитию философии.
Милетская школа
Торговые города Ионии (расположенные на западном побережье современного полуострова Малая Азия), в которых встречались и общались люди, представляющие разные культурные традиции, были первыми центрами древнегреческой философской мысли. Ионийские философы, как и Ге- сиод, обсуждали вопрос о происхождении мирового порядка, однако решение, которое они искали, отличалось от мифологического. Они не искали Божественного прародителя или же какое-то изначальное состояние мироздания. Вопрос о первоначале они смело и решительно переводили в сферу компетенции разума. Космогонический миф не подлежит критике, в его правильность просто верят. Наоборот, утверждение о первопричине или первоначале бытия подлежит обсуждению и может корректироваться с учетом его результатов.
Правда, учения ионийских мыслителей о первоначале бытия е^це не имели той научной строгости, которая достигается благодаря использованию четких понятий и связыванию их в систему сообразно с правилами логики. Им принадлежат скорее изречения, нежели теоремы и их доказательства. Первые философы остро ощущали упорядоченность мироздания и способность человеческой мысли постичь и выразить естественные причины всего происходящего в окружающем мире. Но строгие философские понятия еще предстояло выработать. Мифологическое мировоззрение было нечетко структурированным, неотрефлексированным и антропоморфным/Развитие древнегреческой философии начинается с попыток выразить в отчетливых понятиях и последовательно осмыслить те проблемы, которые по-своему решались в античных мифах. Греческая мифология обожествляла силы природы и объясняла происхождение упорядоченного Космоса борьбой этих божественных сил. Ранняя греческая философия переформулировала исходную мировоззренческую проблему и вместо вопроса о том, кто создал мировой порядок, поставила вопрос о первоначале, из которого все произошло.
Первая древнегреческая философская школа сложилась в городе Милете, крупном торгово-ремесленном и культурном центре Ионии, в VI в. до н.э. Ее основателем был Фалес (ок. 640-ок. 562 до н.э.), который, как полагают, в 585 г. до н.э. предсказал солнечное затмение. Имя его издавна считалось нарицательным для мудреца^Письменных трудов Фалеса не известно. Сохранились лишь некоторые приписываемые ему положения|Главное из них состоит в том, что все окружающее нас произошло из воды, и притом «всюду полно богов», т.е. все вещи одушевлены. Тем самым бытие сближается с всеобъемлющей жизнью. Главное здесь - осознанное стремление к установлению единства мира.
Второй представитель Милетской школы, Анаксимандр (ок. 610-540 до н.э.), мыслил природу как смесь качественно различных веществ; глубинную же основу природы, по его утверждению, составляет бесструктурное, бескачественное, неопределенное (беспредельное) начало - апёйрон. Из апейрона выделяются противоположности горячего и холодного, сухого и влажного, разные сочетания которых дают огонь, воздух, воду и землю. Исходя из этой посылки, им выстраивается концепция кбсмогенеза, объясняющая, в частности, возникновение жизни. В одном из немногих сохранившихся изречений Анаксимандра заявляется: «откуда вещи берут свое происхождение, туда же должны они сойти по необходимости; ибо должны они терпеть наказание и платить штраф за свою несправедливость сообразно порядку времени». Это можно рассматривать как раннюю и образную формулировку всеобъемлющего закона сохранения и превращения материи.
Анаксимен (ок. 590-ок. 525 до н.э.) - третий представитель данной философской школы. Он истолковал первоначало как воздух - вещество, практически не имеющее отчетливо выраженных качеств, и утверждал, что все вещи возникают из воздуха путем его сгущенйя и возможного в последующем разрежения. На основе данной посылки он создал своеобразное эволюционное учение, объясняющее происхождение земных и небесных тел.
(Милетскую школу, исходящую из признания вечности пертовещества, его способности к движению, а также спонтанности мирового развития, можно считать отдаленной предшественницей современного естествознания^} Боги здесь тоже выступают как естественные силы или (феномены. Главное внимание уделяется поиску причинных связей, объяснению реальных явлений на основе жизненных наблюдений и обобщения их результатов. Выдвигаются некоторые гипотезы, из них выводятся разнообразные следствия. Предпринимаются первые попытки выработать научную терминологию, решить более конкретные научные проблемы. Фалесу, как полагают, принадлежит доказательство некоторых геометрических теорем. Анаксимандр составил первые географические карты, усовершенствовал солнечные часы. Не случайно милетских мыслителей называли «физиками», т.е. исследователями природы. У них мы не встретим каких-либо рассуждений о сверхприродных реальностях. В метафизике как учении о том, что скрывается за осязаемой реальностью и составляет ее сущность, они, судя по всему, просто не нуждались, поскольку интересовались только материальными явлениями и процессами.
Гераклит
Гераклит из Эфеса (ок. 540-ок. 480 до н.э.), как и представители Милетской школы, размышлял над проблемой первоначала мирового бытия, однако общая его позиция во многом несхожа с той, которой придерживались милетские мыслители^Последние либо искали первоначало в мире непосредственно воспринимаемых явлений (вода, воздух), либо, утверждая неопределенность первоначала, выстраивали, ссылаясь на него, единую концепцию природы как телесной, осязаемой реальности. Гераклит, казалось бы, полагает нечто похожее, заявляя о том, что «этот космос, один и тот же для всех, не сотворил никто из богов и никто из людей, но он был, есть и будет вечно живой огонь, мерно вспыхивающий и мерно угасающий». Огонь здесь выступает как первооснова мирового бытия, обладающая жизнью и,гтак сказать, правящая Вселенной. Огненное начало, однако, противопоставляется им телесному, осязаемому бытию, представляющему результат «угасания» огня. И Космос, и человек включают в себя противоположные начала, которые в определенной очередности получают преобладание друг над другом. Так чередуются бодрствование и сон, телесная жизнь и смерть, пробуждающая душу от телесного прозябания. Циклическая пульсация Вселенной продолжается бесконечно.
Огонь у Гераклита символизирует мировое единство, внешне воспринимаемое во множестве конкретных проявлений. Это единство укоренено в мировом законе, логосе. Утверждение Гераклита о том, что «мудрость в одном: познавать мысль, которой управляются все вещи без исключения», означает, что он обращает основное внимание не на вещи сами по себе, а на их познание. Мысль («суждение» или «понимание»), управляющая вещами, должна направлять также и наше познание. Видимые и осязаемые вещи пронизаны противоположностями, но неверно было бы ограничиваться простой констатацией их несхожести и разобщенности. Мудрость едина, и Гераклит называет ее логосом, добавляя при этом: «Услышав не меня, но Логос, мудро признать, что все - одно». Итак, мир как логос, понятый правильно, есть «одно», или - совпадение противоположностей. На поверхности бытия мы видим всеобщую борьбу противоположностей, «войну» и «раздор», но надо стремиться понять, что «враждебное ладит с собой: перевернутая гармония, как лука и лиры», где лук выступает как символ войны, а лира - символ мира, причем и там, и там основой является натянутая нить (струна или тетива). Вещи, пронизанные противоположностями, представляют собой определенные звенья или этапы потока становления, всеобщего изменения. Огонь - это лишь символ изменчивой реальности: «все есть обменный эквивалент огня, и огонь есть обменный эквивалент всего, подобно тому как товары - обменный эквивалент золота, а золото - товаров». Притом всеобщая текучесть не ведет к хаосу, ибо все изменения имеют свою особую меру.
Мысли Гераклита высказаны в подчеркнуто метафорической форме и довольно трудны для истолкования. Традиционно его считают основоположником древнегреческой диалектики как учения о всеобщности противоположностей и об их сущностном единстве. Утверждая, что «война - всеобща», истолковывая борьбу противоположностей как движущую силу бытия, он вместе с тем допускает «скрытую гармонию», которая «лучше, чем явная» и, как можно предположить, чем-то напоминает закон природы, управляющий миром явлений.
Элеаты
Если милетские философы размышляли о началах и причине видимого космоса, то в Элейской школе, деятельность которой приходится на конец VI - первую половину V веков до н.э., центральным является не вопрос о первоначале бытия, а о том, что следует понимать под бытием вообще. Исследования того, что значит «быть», привело элейских мыслителей к необходимости четкого различения чувственного опыта, дающего знания о единичных вещах и событиях, и умозрительных выводов, полученных на основе рассуждений и доказательств. Мнению, основанному на
чувственных явлениях, элеаты противопоставили истину или умопостигаемое знание.
Крупнейшие представители Элейской школы - Парменид (ок. 540-ок. 470 до н.э.) и Зенон (ок. 490-430 до н.э.). Исходя из признания, что бытие как таковое, или бытие вообще, хотя и недоступно чувственному опыту, однако может быть постигнуто мыслью, рассуждением, Парменид делает вывод о том, что бытие не только есть, но и должно быть. Небытие же не существует, поскольку то, чего нет, нельзя ни познать, ни высказать. Ведь даже отрицание существования чего-либо предполагает наличие некоторого знания о нем. По существу это означает, что «мыслить и быть - одно и то же». Следовательно, мысль не может быть бессодержательной. Правда, это относится к подлинно совершенной, или Божественной мысли. Именно она открывается, как пишет Парменид в философской поэме «О природе», юноше, ищущему истину, богиней правды Дике. Кроме «пути истины», есть также «путь мнения», но он опирается на чувственный опыт и допускает, что возможно одновременно быть и не быть.
Поскольку бытие умопостигаемо и мысль о нем не может опереться на данные наших ощущений, критерий правильности мышления надо искать в нем самом. Минимальным требованием здесь является непротиворечивость мысли. Если же наше мышление противоречиво, то оно не может прийти к какому-то определенному выводу, претендующему на истинность, что и характерно для возникающей таким путем картины осязаемого, природного мира.
Опираясь на силу последовательной мысли, Парменид заключает, что бытие, или истинно сущее, не возникает и не может исчезнуть; оно целостно, единственно, неподвижно и нескончаемо во временном аспекте. В нем нет оснований для различения между прошлым и будущим, так как оно есть все вместе и без каких-либо разрывов. Оно, далее, однородно (ибо признание иного было бы допущением пустоты), неизменно и ни в чем не нуждается. Более того, оно заключено Судьбой в форму идеального шара.
Правда, дальше Парменид переходит к изложению того, каким видится мир глазами «смертных», и здесь уже, на уровне мнения, находится место более привычным толкованиям Космоса, допускающим возникновение из некоторых первоэлементов неба и светил, а также и многое другое, несовместимое со строгим понятием бытия, но позволительное в качестве гипотезы. Мир, как он представлен на уровне мнения, не является, с точки зрения Парменида, полной мнимостью; он скорее образуется смешиванием бытия и небытия, истины и заблуждения. В мире явлений бытие выступает как свет, активный дух, а небытие - это тьма, косная матерйя. Отсюда и противоположности легкого и тяжелого, горячего и холодного и т.д.
Благодаря Пармениду и его последователям в греческую философию вошел тезис о том, что глубинное, подлинное бытие не сводится к текучей, неустойчивой внешности чувственно воспринимаемых предметов, явлений. Объяснение одного изменения через другое уводит нас все дальше и дальше, и цепь таких объяснений может быть бесконечной. Ученик Парменида Зенон разработал целый ряд доказательств того, что допущение множественности бытия й реальности изменений ведет к логическим несообразностям. Наиболее известны так называемые апории (буквально - непреодолимые затруднения) «Дихотомия», «Ахиллес и черепаха», «Стрела», «Стадион», доказывающие методом «от противного», что движение или не может начаться, или же оно несовместимо с нахождением где бы то ни было, или вообще невозможно потому, что мысль о движении внутренне противоречива.
Элеаты внесли неоспоримый вклад в развитие философии, впервые разработав и применив адекватный задачам философского исследования метод дедуктивного вывода следствий из определенных аксиом. Они обстоятельно разработали категории бытия, небытия, движения, покоя. Их гносеологическая позиция последовательно рационалистична, и она, несомненно, оказала весьма значительное влияние на все последующее развитие европейской философской мысли^Правда, элеаты столкнулись с тем, что логически последовательные выводы могут противоречить здравому смыслу, повседневному жизненному опыту людей. Выявилось, что множественность и изменчивость непосредственно фиксируемых нашими чувствами явлений окружающего мира необъяснима, если исходить из утверждения о единстве, неделимости и неизменности умопостигаемого бытия.
Демокрит
Дальнейшее продвижение древнегреческой философской мысли по пути решения ключевой для первого этапа ее развития проблемы рационального постижения чувственно воспринимаемого Космоса потребовало модификации и синтеза уже выработанных мировоззренческих понятий. Важный шаг в этом направлении был сделан философами- атомистами и прежде всего Демокритом из Абдерры (около 470-360 до н.э.), связавшим воедино многие важные идеи милетской натурфилософии и элейской онтологии (учения о бытии).
Демокрит утверждал, что реально существуют атомы, т.е. неделимые вещественные частицы, и окружающая их пустота. Между собой атомы различаются «фигурой», размерами и положением в пространстве. Атом есть мельчайшая частица, своей неделимостью напоминающая «бытие» элеатов. Некоторое сходство с воззрениями элеатов обнаруживается еще и в том, что атомы, в силу их крайне малых размеров, признаются недоступными прямому чувственному восприятию и постижимы только мыслью, рассуждением. Имеется в виду, что понятие о них вырабатывается на основе размышлений о том, как происходит испарение воды, истирание ступеней лестницы и т.д. Правда, в отличие от элеатов, Демокрит постулировал множественность атомов как первоначал, из которых составлены все окружающие нас вещи. Разнообразие вещей он объяснял несходством состава входящих в них атомов и способов их соединения друг с другом. Далее, если атомы неизменны, то составленные из них тела подвержены изменениям, которые возможны вследствие того, что между атомами имеются незаполненные промежутки, или пустота/Последняя напоминает небытие в том смысле, в котором оно толкуется элеата- ми. Однако, у Демокрита атомы как бытие и пустота как «ничто» объединяются более общим понятием «то, что есть на самом деле», ибо и атомы, и пустота характеризуются одинаковой степенью реальности.
Число атомов бесконечно велико, и все они охвачены движением. «Стихии» природного бытия - огонь, вода, воздух и земля - тоже состоят из атомов. Атомы огня округлые, а все остальные могут быть разной формы. Сталкиваясь и сцепляясь друг с другом, атомы образуют не только отдельные предметы, но и бесчисленные миры. Наш Космос образовался благодаря вихрю, в центре которого собрались крупные атомы, а из них образовалась Земля. Сами по себе атомы лишены цвета, вкуса, запаха и других, подобных им, качеств; нет их и у вещей, составленных из атомов. Соответствующие ощущения возникают у людей при воздействии атомов на их органы чувств. Чувственные восприятия связаны с тем, что все окружающие нас тела испускают со своей поверхности поток частиц, воспроизводящий форму этой поверхности, а наши глаза воспринимают данные формы. С различиями атомов по форме и величине связаны наши вкусовые ощущения. Душа, как и огонь, состоит из мелких шарообразных атомов, которые как бы перемешаны с атомами тела. Мышление Демокрит тоже объясняет «отпе- чатыванием» образов тел. Более того, даже человеческую нравственность он стремится объяснить, исходя из представлений об атомах. Введенное им в качестве ключевого для учения о нравственности понятие благодушия подчеркивает значимость умеренности в удовольствиях и в устремлениях, умения радоваться тому, что есть, избегая зависти и недоброжелательства. Все это делает человека как бы самодостаточным - наподобие атома, замкнутого в самом себе. <^ В целом атомистическая философия Демокрита - это од- нд~из самых лучших умозрительных истолкований многообразия и динамики осязаемого бытия, выработанных античной философской мыслью} Правда, акцентирование телесного, вещественного характера оснований мироздания создает определенные затруднения в объяснении духовных сторон жизни человека и общества.
Материалистический атомизм не пользовался особой популярностью в античную эпоху, а в Средние века он и вовсе был практически неизвестен в Европе, хотя получил определенную поддержку в мусульманской философии. В Новое время атомизм становится философской основой механики и развивается в целом ряде материалистических учений.
Софисты
Мировоззренческий синтез, осуществленный Демокритом, оказался наиболее плодотворным в применении к философскому истолкованию явлений природы. Другая часть мировоззренческих проблем, связанная с идеальными сторонами человеческого бытия, получила глубокую и поучительную разработку в рамках совершенно иного философского подхода, который, связывают прежде всего с именем Платона. Но прежде чем этот подход вполне определился, в развитии древнегреческой философии наметился радикальный антропологический поворот.\Прежнее доминирование натурфилософских концепций, нацеленных преимущественно на объяснение мира природных явлений, сменяется концентрацией интереса значительной части античных мыслителей на мире человеческого бытия.
Первыми на этот путь вступили софисты, деятельность которых развернулась в период с середины V и до середины IV вв. до н.э/ Слово «софос» в переводе с греческого означает «мудрый». Софистами в ту пору стали называть людей, которые считались обладающими разнообразными знаниями и привлекались для обучения красноречию и всему тому, что нужно было для полноценного участия граждан полиса в общественной жизни, для отстаивания ими своих интересов в суде и т.д. Наиболее известный из софистов - Протагор шз Абдер (ок. 480-410 до н.э.). Ему принадлежит утверждение, что «человек есть мера всех вещей: для реальных - их реальности, для нереальных\- их нереальности». Соглашаясь с тем, что человеческие знания, основанные на чувственном опыте, противоречивы, он вместе с тем отказывался признавать существование некоего высшего знания. Мир окружающих нас явлений, полагал он, действительно противоречив, и относительно каждой из обсуждаемых вещей можно высказать противоположные мнения. Всякая истина есть чье-то мнение, и каждое мнение по-своему есть истина. Каким нечто является для меня в чувственном опыте, таково оно для меня и есть на самом деле. «Быть», исходя из этой позиции, означает «являться». Отсутствие же опытных данных затрудняет суждения о соответствующих предметах. Так, о богах, по словам Протагора, «я не могу знать ни того, что они есть, ни того, что их нет, ни как они выглядят, ибо много препятствий знанию: и неявленность предмета, и краткость человеческой жизни».
Воззрения софистов отмечены прежде всего релятивизмом, и связано это уже с их нацеленностью на удовлетворение потребностей клиентов в защите их специфических интересов и точек зрения. Софисты доказывали, что объективной истины не существует, как не существует и абсолютных и общеобязательных ценностей. Относительны как наши знания о внешних предметах, так и наши суждения о нрав- ' ственности. И там, и там не следует слепо подчиняться традиции или авторитетам; в жизни нужно, утверждали софисты, ориентироваться, главным образом, на практическую пользу, а не на абстрактные ценности, и этому дблжны быть подчинены человеческое познание и процессы образования. Поэтому софисты уделяли большое внимание отбору жизненно значимого содержания образования. Вместе с тем для софистов характерна изобретательная изворотливость в построении правдоподобных обоснований своекорыстных выводов или даже заведомых нелепостей. Приведем в качестве примера известный софизм «Рогатый»: «То, что ты не потерял, ты имеешь; ты не терял рога, значит, ты рогатый».
Словесные ухищрения такого рода со всей остротой ставили проблему установления правил надежного, достоверного мышления. Проблема эта решалась в дальнейшем путем разработки логики. Упражнения софистов в ораторском искусстве в свою очередь указывали на необходимость осуществления исследований в области языка.{Риторическая практика софистов способствовала развитию диалектики, раскрывающей правила ведения принципиальной дискуссии, выявляющей и сопоставляющей противоположные позиции. Нравственный же релятивизм софистов выдвинул мировоззренческую задачу рационального обоснования высших, абсолютных ценностей человеческого бытия. Эту последнюю задачу и решал Сократ^
Сократ
Ссократ из Афин (470-399 до н.э.) - одна из ключевых фигур в истории древнегреческой философии. Сам он ничего не писал, и все сведения о его жизни и о его философских воззрениях почерпнуты из работ его учеников и современников. Существует предание, что Сократ в молодости посетил Дельфы, где находился знаменитый храм Аполлона, и на него произвела глубокое впечатление надпись в этом храме: «Познай самого себя». Сократ истолковал это как призыв к уяснению путей познания, ведущих к пониманию людьми своей сущности и своего места в мире. Человек, ценности его бытия, главные ориентиры его жизни становятся ведущей темой размышлений Сократа. В ту пору Афины еще не были признанным центром древнегреческой философской мысли, но они часто и охотно принимали у себя представителей разных философских школ. Со многими из них Сократ вел содержательные беседы. Знаком он был и с воззрениями софистов, у одного из которых он даже получил урок за небольшую плату. Не найдя убедительными умозрительные толкования природных явлений и их взаимосвязи, Сократ приходит к выводу, что природа, как и мир человеческого бытия, представляет собой арену действия Божественных сил, и наше познание должно быть направлено на приобретение правильных понятий о высших причинах, управляющих и внешней природой, и человеческой жизнью. Но если природа подвластна богам, то разум человека — ему самому. Важнее всего для человека - научиться' пользоваться своим умом, выстраивать правильные рассуждения, вырабатывать обоснованные понятия. Внимание Сократа направлено не на caмo себе наблюдаемые явления, а на понятия, выражающие их сущность. Природа, окружающая нас, Сократа не интересует; предмет его раздумий - человеческое бытие, его нравственные и вообще ценностно-целевые проблемы. Полезным он признает такое знание, которое выражено в убедительных, неоспоримых понятиях и позволяет человеку правильно прокладывать свой жизненный путь.
Познать самого себя означает, по Coкрату, прежде всего решить вопрос о нравственных добродетелях, выработать неоспоримые понятия о важнейших моральных качествах человека. Обладание этими понятиями делает человека если и не мудрым (поскольку мудрость божественна), то по крайней мере стремящимся к мудрости й любящим ее, т.е. философом. Большинство людей невысоко ценят это сущностное знание, Сократ же убежден в том, что разум господствует и в природе, и в жизни людей. Он не приемлет скептическую позицию софистов в отношении абсолютных ценностей человеческого бытия, а также сенсуалистические утверждения о том, что индивидуальный чувственный опыт является критерием истины. Тезис Протагора о том, что человек есть мера всех вещей, кажется ему ничем не лучшим заявления о том, что мерой всех вещей является свинья или какое-нибудь другое животное. Действительной мерой вещей, по Сократу, является не человек, а Бог, и цель человеческого познания состоит в уяснении, насколько это возможно, Божественной мудрости. Приобщение к ней достигается с помощью человеческого разума.
Главное знание, достигаемое с его помощью, состоит в уяснении, что такое добро. Это знание, по существу, тождественно самой добродетели: ведь если человек действительно знает, что такое добро, то он никогда, как считает Сократ, не сделает выбор в пользу зла. Зло творится по незнанию, вследствие невежества. Ум и образованность приносят человеку пользу, отсутствие же их вредоносно. Итак, добродетель совпадает с разумом. Но можно ли научиться добродетели и, соответственно, возможно ли приобщиться к абсолютно истинному, Божественному знанию? Для ответа на этот вопрос нужно учесть проводимое Сократом различение между знанием и мнением. Бывают как мнения, заключающие в себе заблуждения, так и правильные мнения, руководствуясь которыми, человек удерживается в границах добродетели. Однако всякое мнение подвержено изменениям, и нужно стремиться обрести прочное знание, а для этого требуются философские размышления, ведущие к строгим определениям соответствующих понятий.
Сократ уделяет основное внимание нравственным и гражданским добродетелям, на которых основана жизнь полиса. Он отграничивает свою позицию как от традиционных религиозно-мифологических представлений, поскольку они не выносятся на суд разума и не удостоверяются им, так и от релятивистских воззрений софистов, отрицавших абсолютные ценности и наносивших, тем самым> ущерб общественной и личной нравственности. Законы, по Сократу, есть основа жизни полиса, причем неписаные Божественные законы и законы, вводимые людьми, имеют в виду одну и ту же справедливость. Власть в полисе должна принадлежать людям, знающим истину и следующим ей. Поэтому Сократ очень невысоко оценивает афинскую демократию, при которой важные решения принимаются невежественными и безответственными людьми.
Методом отыскания истины и оформления ее в понятие, по убеждению Сократа, является диалог. Однако сократический диалог радикально отличается от софистического спора, нацеленного на достижение внешних эффектов и победу над оппонентом любой ценой, даже в ущерб истине. Наоборот, сократический диалог есть диалектика в ее самом строгом и ответственном осуществлении, то есть философское искусство ведения последовательных и доказательных рассужденийрИскусство диалога предполагает, по Сократу, опору на то, что уже известно собеседнику, и постановку продуманной серии вопросов, ответы на которые помогают ему вспомнить то, что уже имеется в его душе, но только раньше не осознавалось им отчетливым образом. В ходе такой беседы как бы заново рождается то знание, которое прежде было скрыто. Такое искусство, связанное с оказанием помощи человеку при рождении у него мысли, понятия Сократ называл майевтикой (повивальным искусством). Самого себя Сократ не считал учителем, утверждая, что он лишь способствует раскрытию ранее непродуманной мысли. Мысль эта должна получить единственно подходящее для нее выражение в понятии, а оно образуется с помощью индукции, обеспечивающей переход от частных посылок, конкретных примеров к общим выводам.
Правильную индукцию следует отличать от поспешных и необоснованных обобщений, ведущих к ложным выводам, которые опровергаются, соответствующими примерами или фактами. Вместе с тем сама по себе индукция, по убеждению Сократа, не могла бы дать нам знания истины, если бы это знание не было заложено в нас изначально - как некое зерно неосознаваемой нами Божественной мудрости, направляющей, тем не менее, ход наших мыслей. Еще до всяких рассуждений мы убеждены в том, что добродетель, благо, справедливость, истина, красота, мужество и другие неоспоримые ценности существуют как таковые, а не только как характеристики отдельных людей и их поступков. То, что получается в качестве вывода из правильно построенных рассуждений, есть вместе с тем реальный, хотя еще и не проясненный понятием исходный пункт данных рассуждений, иначе мы просто не знали бы, как их выстраивать, подбирая подходящие примеры и доводы. По существу это не только индукция, но и в такой же степени дедукция, или последовательный вывод из подразумеваемой общей посылки с необходимостью вытекающих из нее частных следствий.
Все эти положения мы считаем принадлежащими Сократу, хотя текстуально они были оформлены его великим учеником Платоном в диалогах, где Сократ почти всегда является главным действующим лицом. Поэтому бывает непросто определить, какие из мыслей, высказываемых в этих диалогах от имени Сократа, действительно принадлежат ему, а какие - самому Платону. Во всяком случае важно отметить, что Сократ и Платон являются активными сторонниками и во многих отношениях даже основоположниками философского рационализма, и установленные ими выводы в дальнейшем неоднократно использовались и развивались другими представителями рационалистической линии в гносеологии.
Метод сократического диалога состоял прежде всего в том, чтобы подвести собеседника к осознанию неубедительности, слабости общепринятых, но непродуманных мнений об обсуждаемом предметов свое время на вопрос о том, есть ли среди людей кто-либо умнее Сократа, дельфийский оракул ответил отрицательно, чем немало озадачил Сократа, который отнюдь не считал себя самым умным человеком. Однако, общаясь с множеством людей, ведя с ними беседы и испытывая на прочность их суждения о разных значимых вопросах, он обнаружил, что эти люди, нередко весьма уважаемые и вполне разумные, очень часто сами плохо понимают то, что они говорят, и не могут убедительно отстоять свои суждения. Отсюда Сократ заключил, что его мудрость, хотя и не идет ни в какое сравнение с Божественной, все же выражает то важное обстоятельство, что он, Сократ, по крайней мере знает, что он ничего не знает. Другие же люди до того, как они вступят на путь философских размышлений, не только пребывают в невежестве, но даже и не подозревают об этом, и нужно помочь им прежде всего преодолеть мнимое знание. На это и нацелена сократовская ирония, побуждающая человека перестать бездумно произносить расхожие фразы и начать мыслительный поиск, размышление о сути дела.
Конечно, многим из собеседников Сократа было крайне неприятно обнаружить, что их суждения противоречивы и неубедительны. Ведя беседы на улицах Афин, он нажил себе немало врагов, что, видимо, и сказалось при вынесении ему смертного приговора в целом по несостоятельному обвинению в развращении молодежи и насаждении новых богов. Суд над Сократом явился жестоким испытанием прочности его нравственной позиции. Он мог избежать осуждения, но только ценой отказа от своих убеждений и от своей миссии, которую он считал Божественной и которая состояла в том, чтобы раскрывать людям глаза на истину. Поэтому он избрал единственно приемлемый для него путь отстаивания любой ценой правоты дела всей своей жизни, и ценой в этом случае стала сама его жизнь. Смертным приговором Сократу афинский демос показал убийственную силу власти и ее несоизмеримость в данном отношении с силой нравственной истины, которая никого и никогда не убивает. Но этот приговор не добавил авторитета голой силе, лишенной разума и совести, и он нисколько не поколебал моральный авторитет Сократа, призывающий и поныне служить истине и не склоняться перед угрозой насилия.
Платон
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|