Часть первая. Двенадцать дней назад 12 глава

Дуэйн выключил телевизор и вошел в ванную комнату. Просунул руку под занавеску, чтобы закрыть кран.

– Дуэйн! Какого черта! – крикнула Джан.

– Ты что, меня не слышала?

– А в чем дело?

– Сейчас передавали новости. Твоего мужа начали прижимать, и они уже ее нашли.

Джан поежилась.

– Ладно, дай, я закончу мыться.

– Можно, я буду с тобой?

Вместо ответа Джан резко задернула занавеску и стала крутить кран. Вода шла то холодная, то очень горячая. С трудом установив нужную температуру, она быстро смыла с глаз шампунь. Глаза жгло, но не только от мыла.

Это еще с ночи, когда она вдруг проснулась и – в это невозможно поверить – тихо заплакала. Дуэйн храпел, как циркулярная пила, и ничего не слышал. Такого Джан от себя не ожидала. Нет, не было ничего особенного, никаких рыданий. Так, пара слезинок стекла по щеке. Да, выходить из этой роли было непросто.

Джан приснилось, будто ее рука лежит на головке Итана и она ощущает ладонью шелковистые пряди его волос, вдыхает его запах. Проснувшись, она отчетливо услышала, как он топает утром по полу, бежит в их спальню посмотреть, проснулась ли она. Затем Джан представила, как сын берет пальцами колечки «Чириоуз», кладет их в рот, жует. Как он сидит перед телевизором скрестив ноги и смотрит сериал «Паровозик Томас и его друзья». Джан ощутила тепло его тела, когда он лежит свернувшись рядом с ней в постели.

«Думай о деньгах», – приказала она себе и начала считать бриллианты, как некоторые считают овец, чтобы заснуть. Но лицо Итана продолжало стоять у нее перед глазами.

Она вышла замуж за Дэвида, только чтобы дождаться нужного момента. Ей в принципе не важно было, с кем находиться рядом. С Дэвидом так с Дэвидом. А возня с ребенком представлялась как часть необходимой работы. Как только Дуэйн отсидит свое, она отсюда уйдет. Уйдет не оборачиваясь. А обменяв бриллианты на наличные, избавится и от Дуэйна.

Это было ее последнее переодевание в костюмерной.

Как бы там ни старались в Промис-Фоллзе, Джан все сделала так, что они ее никогда найдут. Будут безуспешно искать труп, а потом решат, что Дэвид где-то захоронил его. Он, конечно, станет твердить, что невиновен, но вы найдите преступника, который вел бы себя иначе.

В какой-то момент до него наконец начнет доходить, что́ на самом деле случилось. Когда этот недоумок сообразит, что жена его подставила, он уже давно будет коротать время в тюремной камере. А оттуда до нее не доберешься. Все деньги Дэвид истратит на адвокатов. Ему не на что будет нанять частного детектива, чтобы ее выследить.

Но за Итана беспокоиться не нужно. За ним присмотрят бабушка и дедушка. Папаша у Дэвида немного с приветом, но добрый, а это главное. Мама намного умнее и кое-что просекла в Джан, только не смогла сообразить, что именно. Она не старая, ей еще жить и жить, и вполне сможет вырастить мальчика, которого очень любит. Джан пыталась в этом найти утешение.

Ничего, когда у нее появятся деньги, настоящие, она сможет забыть эти несколько лет, вытеснит их из памяти, словно вообще ничего не было. В том числе и существа, которое она произвела на свет.

Надо только добраться до денег. Они изменят все. Деньги залечивали и не такие раны.

Дуэйн остановил пикап на Бикон-стрит перед отделением банка «Масстраст», втиснувшимся между кафе и обувным магазином.

– Вот, это здесь.

Джан посмотрела направо.

– Точно?

– Да. Твой ключ открывает сейф именно здесь.

Так они придумали. Каждый выбрал банковский сейф, куда положил свою долю бриллиантов, скрывая местонахождение банка от другого. Затем Джан и Дуэйн обменялись ключами. Только таким способом они не смогут обойтись друг без друга, пока не обменяют бриллианты на деньги.

– Я готова, – сказала она.

Они вылезли из машины, вошли в банк и направились к стойке обслуживания, за которой стояла неприметная женщина средних лет.

– Мы бы хотели пройти к нашему сейфу, – объявила Джан.

– Пожалуйста, – улыбнулась она.

Дуэйн назвал свою фамилию, расписался в книге, и женщина повела их в подвал, где три стены занимали прямоугольные дверцы сейфов, похожие на почтовые ящики.

– Ваш сейф вот здесь, – сказала она, доставая ключ и вставляя его в соответствующую скважину.

В скважину рядом вставил свой ключ Дуэйн. Дверца отворилась, и женщина вытащила из сейфа длинный черный ящик.

– Пройдите сюда, тут вам будет удобно. – Она открыла дверь смежной комнаты, поставила ящик на стол и удалилась, закрыв за собой дверь.

Комната была небольшая, хорошо освещенная, обставленная офисной мебелью. Дуэйн поднял крышку ящика.

– Ого.

Внутри лежал черный матерчатый мешочек с завязками. Джан взяла его, уже ощущая его содержимое. Затем развязала шнурки и наклонила мешочек над столом. Оттуда посыпались бриллианты. Ослепительно блестящие. Их было очень много. Несколько десятков, может, сотня. Невозможно было оторвать взгляд.

– Ничего себе, – произнес Дуэйн, прежде, кажется, вообще никогда не видевший ни одного настоящего драгоценного камня. А тут такое количество. Он брал их в горсть, катал на ладони, подносил к свету, любовался.

Джан молча наблюдала за его манипуляциями.

– И ты представь: ведь это всего лишь половина! – воскликнул Дуэйн. – Теперь мы с тобой стали богатые.

– Не распаляйся! – одернула его Джан. – Держи себя в руках. Если мы потеряем над собой контроль, то обязательно совершим какую-нибудь глупость.

– Со мной все в порядке. Ты думаешь, я сейчас возьму один камень и пойду купить себе чашку кофе?

– Надо же… – прошептала она, – я уже все забыла. Их очень много.

Джан начала собирать камни и ссыпать обратно в мешочек.

– Вроде один упал на пол!

Дуэйн опустился на четвереньки и стал шарить ладонями по поверхности паласа.

– Нашел. – Затем он обнял ноги Джан, притянул к себе, зарывшись лицом в промежность ее джинсов.

– Давай трахнемся здесь.

– Нет, праздновать будем позднее, – возразила она. – После того как получим деньги. Тогда уж затрахаемся до изнеможения.

Дуэйн встал, потянулся за мешочком.

– Я положу его в свою сумку, – сказала Джан.

– Зачем такие сложности? – спросил он, кладя мешочек в передний карман джинсов, образовав некрасивый асимметричный бугорок. – Тут они будут в сохранности.

Затем они поехали в банк, куда положила бриллианты Джан.

– Остановись здесь.

– Где? – спросил он, ставя автомобиль у тротуара. Рядом находилось отделение «Банка Америки», но Джан показала через улицу на вывеску «Ревер федерал банк».

– Я уже трепещу, – проговорил он, нащупывая в кармане ключ от сейфа, который хранил столько лет.

– Не суетись! Здесь буду распоряжаться я.

– Конечно, без вопросов, – отозвался он.

– Я серьезно, – предупредила она.

Они пересекли улицу, чуть не попав под машину. «Вот было бы смешно, – подумала она, – если бы нас сбил автомобиль, когда мы так близко подобрались к богатству».

Вскоре они вошли в банк и проделали почти такие же операции, что и в первом. Здесь их обслуживал молодой человек, по виду индиец. Проводил в подвал, потом пригласил в комнату, чтобы они могли проверить содержимое ящика. Джан тоже высыпала камни на стол. А когда они попали обратно в мешочек, решительно опустила его в сумочку.

Они вышли из банка и с облегчением вздохнули. Наконец вся добыча при них. «С остальным, наверное, я могла бы справиться и без Дуэйна», – подумала Джан.

Скорее всего он думал то же самое.

Глава тридцать пятая

Саманта была права – ее материал в газете подправили. Впрочем, плевать на это. Наступил понедельник, надо было везти Итана к родителям. Я разбудил сына в начале девятого, сел на край кровати и погладил его.

– Пора вставать, приятель.

– Не хочу, – пробурчал он, прижимая к себе машинку, будто это был плюшевый мишка.

– Хочешь не хочешь, а надо. Тебе скоро в школу. Тогда будешь подниматься рано каждое утро. Надо готовиться.

– Не хочу в школу, – проворчал Итан, зарываясь головой в подушку.

– Так вначале все говорят. А когда станешь ходить, понравится.

– Я хочу к бабушке и дедушке.

– Вот мы туда сейчас и поедем. Теперь тебе придется проводить у них много времени.

– А что мама сделала на завтрак?

– Готовить завтрак буду я. Что ты хочешь?

– Колечки «Чириоуз» и кофе.

– Неужели кофе?

– Надо узнать, какой у него вкус.

– Довольно противный.

– Тогда зачем ты его пьешь?

– По привычке, – ответил я. – Пью давно, поэтому уже не замечаю ничего плохого.

– Позови маму.

– Мама еще не пришла, – сказал я, продолжая гладить сына.

– Она поехала на рыбалку?

– Куда?

– Дедушка иногда ездит на рыбалку. Я думал, он взял ее с собой.

– Нет, мама не на рыбалке.

– Почему?

– Потому что она в другом месте.

– В каком?

– Вот это мне и самому хотелось бы знать. – Я помолчал. – Послушай, когда ты будешь у бабушки и дедушки, то, может, случайно по телевизору или по радио услышишь, как про меня говорят что-то нехорошее.

– Что?

– Ну например, что я плохо относился к твоей маме. – Сказать насчет убийства у меня не повернулся язык.

– Так это же неправда, – удивился Итан.

– Мы это знаем, а другие нет.

Итан задумался, затем потянулся и погладил мою руку.

– Хочешь, я расскажу им, как все было на самом деле?

Мне пришлось на секунду отвернуться. Защипало в глазах, словно туда попали соринки.

– Спасибо, пока не надо.

– А ты знаешь, – вдруг сказал он, – мама тоже мне говорила кое-что.

– Что именно?

– Люди могут про нее рассказывать, что она плохая. Чтобы я не верил и помнил: она любит меня. – Итан нахмурился. – А вдруг и про меня все станут говорить, будто я плохой?

– Никогда! – Я наклонился и поцеловал сына в лоб.

Когда я вышел с Итаном во двор, в свой джип «Чероки» садился сосед Крейг. Мы жили здесь уже три года, и ни разу не было, чтобы Крейг не поздоровался, не сказал что-то о погоде, не спросил, как дела. Он вел себя очень приветливо. Если брал машинку для подрезания живой изгороди, то возвращал ее в ту же минуту, как только заканчивал работу. А сейчас бросил на меня хмурый взгляд и ничего не сказал. Я поздоровался, но Крейг не ответил. Сел в машину, пристегнулся и включил зажигание.

Вот такие дела.

Я отвез сына к родителям и отправился на работу. У меня еще было время до встречи с Натали Бондуран. В отделе новостей, когда я вошел, все сотрудники уставились на меня. Никто ничего не сказал. Просто смотрели. Двигаясь к своему столу, я походил на героя фильма «Мертвец идет».

На автоответчике было несколько сообщений, все от журналисток, осаждавших меня вчера у дома. Еще меня приглашали на ток-шоу «Доктор Фил», чтобы я там рассказал, как все произошло, чтобы Америка знала: я не убивал свою жену и не избавлялся от ее трупа.

Я стер сообщения. Включил компьютер, но он не загружался, потому что мой пароль был отменен.

– Привет, – раздался голос сзади.

Я развернулся в кресле. Передо мной стоял Брайан.

– Не ожидал тебя сегодня увидеть. – Он опустил голову. – Ведь у тебя сейчас столько хлопот.

– Ты прав, хлопот у меня много.

Брайан тронул меня за руку.

– Давай зайдем ко мне на минутку.

Он закрыл дверь кабинета и показал на стул. Я сел.

– Мне неприятно это сообщать, но ты отстранен от работы. Временно.

– Почему, Брайан? – Я прекрасно знал почему, но хотелось, чтобы он помучился и объяснил.

– Ты на подозрении у полиции, насчет этих дел с твоей женой, и пока не должен выполнять работу журналиста. Это неэтично.

– С каких пор руководство нашей газеты стала заботить этика?

– Ты сам все понимаешь.

– Скажи, Брайан, ты просматривал мою электронную почту?

– Ты о чем?

– Ладно, забудь. Все равно ты делал это по приказу Мэдлин.

– Я действительно не знаю, о чем речь.

– А отпуск у меня будет оплачиваемый?

Брайан отвел взгляд.

– Нет, Дэвид. Газета не может позволить себе платить сотрудникам, которые ничего не делают.

– У меня есть три недели неиспользованного отпуска, – сказал я. – А если через три недели мои проблемы не разрешатся, тут уж вы можете отправить меня на все четыре стороны.

Брайан задумался.

– Мне надо посоветоваться.

– Я спрошу у нее сам. Счастливо оставаться, Брайан.

Я вышел и закрыл за собой дверь.

На обратном пути я задержался у стенда с ячейками, куда вкладывали почту сотрудников. В моей лежало четыре конверта, один с чеком жалованья. Наверное, в последний раз. Я засунул конверты в карман и продолжил путь.

В приемной Мэдлин Плимптон, как всегда на посту, дежурила верная секретарша Шеннон. Я поздоровался и, несмотря на ее протесты, шагнул к двери кабинета. Мэдлин сидела за столом и просматривала бумаги, прижав к уху телефонную трубку. Она подняла голову и посмотрела на меня.

– Извините, но я почти ничего не слышу. Наверное, на линии неисправность. Я попрошу Шеннон соединить нас позднее. – Мэдлин положила трубку. – Привет, Дэвид.

– Вот решил заглянуть, поблагодарить тебя за поддержку, – произнес я.

– Садись.

– Спасибо, я постою. Брайан сказал, что меня временно отстранили от работы.

Мэдлин откинулась на спинку кресла.

– Я тебе сочувствую. Уверена, что ты не причастен к исчезновению жены.

– Неужели ты не поверила? Ведь повсюду твердят об обратном.

– Не поверила.

Ее слова меня смутили.

– Да, слухи ходят, – продолжила Мэдлин. – Я поспрашивала кое-кого в полиции. Ты у них числишься подозреваемым. Они думают, что ты каким-то образом избавился от жены. А журналисты тут же устроили охоту на ведьм. Так у них заведено. Но я знаю тебя, Дэвид. И считаю хорошим человеком. Конечно, не без недостатков. Упрямый, уверенный в своей правоте, немного идеалист, не всегда способный увидеть картину в целом, но добрый, великодушный, я бы сказала, благородный. Не способный на дурные поступки, что бы там ни говорили.

Я сел. Неужели она это искренне или просто играет?

– Однако в данный момент репортером у нас ты работать не можешь. Потому что сам стал объектом внимания журналистов.

– У меня есть три недели неиспользованного отпуска.

Она кивнула:

– Вот и чудесно. Его и возьмешь.

– И последнее. – Я замолчал и посмотрел на нее.

Мэдлин ждала.

– Ты сообщила Элмонту Себастьяну об электронном письме, где некая женщина назначала мне встречу, чтобы передать информацию о членах городского совета – взяточниках?

Она спокойно выдержала мой взгляд.

– Нет. Когда ты вернешься на работу и у тебя появится заслуживающий доверия материал на данную тему, мы поместим его на первой полосе. А такие люди, как Себастьян, мне никогда не нравились. Я не хочу иметь с ним ничего общего.

Я поблагодарил ее и ушел.

Натали Бондуран просматривала запись утренних новостей в своем кабинете. Когда я вошел, то на экране увидел себя, объявляющего собравшимся журналистам, что у меня нет никакой нужды проверяться на детекторе лжи. Адвокат нажала кнопку «пауза», бросила пульт в кресло и повернулась ко мне:

– Вы, я вижу, сами проситесь в тюрьму.

Глава тридцать шестая

В своей жизни Джан переиграла много ролей, но убийцы среди них не было. Для этого следовало обладать иными актерскими качествами. Большинство сценариев, которые она разыгрывала, мотивировалось получением сиюминутной выгоды или когда надо было затаиться, выждать удобный момент. Но убивать – совсем другое.

Если бы представилась возможность завладеть долей бриллиантов Дуэйна, она бы непременно ею воспользовалась. Без вопросов. Повторила бы сценарий исчезновения, который подготовила для Дэвида. Но убить Дуэйна, всадить ему в мозги пулю или нож в сердце? Сознательно, с умыслом она пока еще никого не убила.

Разумеется, Джан знала, что по закону она считается убийцей. Нос и рот Лианн Ковальски зажимал Дуэйн, пока та не перестала дышать, но Джан ничего не сделала, чтобы ему помешать. Спокойно наблюдала за происходящим. Потому что так было надо. И это она придумала отвезти тело Лианн в Лейк-Джордж, чтобы потуже затянуть петлю на шее Дэвида. Они вырыли неглубокую яму на самом виду, благо в пикапе брата Дуэйна нашлась лопата. Так что если бы их прихватили за это, то на суде присяжные, без сомнения, признали бы ее соучастницей.

Да, конечно, Оскар Файн должен был погибнуть, но этого не случилось: вмешалось провидение, иначе не скажешь. Человек не умер, после того как она отрезала ему кисть, прикованную наручником к дипломату. А что оставалось делать? Они рассчитывали найти у него ключи. Или узнать шифр, чтобы открыть дипломат. Пилить стальную цепочку было бесполезно, пришлось резать руку.

Этот ублюдок не оставил им выбора. Вначале Дуэйн вырубил его – всадил укол с нужным препаратом, – а затем принялась за работу Джан. Если бы ее спросили накануне вечером, сможет ли она отрезать человеку руку, она бы решительно такое отвергла. Да что вы, ни при каких обстоятельствах. Никогда. Но вот пришло время, Джан сидит в лимузине на пустынной автостоянке в Бостоне и занимается делом, на которое никогда не думала, что способна. Стимул – миллионы, которые стоили эти бриллианты. Значит, проблема в этом? В стимуле? Вот именно. И Джан превосходно сыграла роль: откромсала человеку кисть. Стойко держалась, пока дело не было завершено.

Плохо только, что он, прежде чем отключиться, успел ее хорошо рассмотреть. И вот сейчас, сделав макияж в дамском туалете, Джан все равно беспокоилась, что ее можно узнать. Лучше бы этот сукин сын истек кровью до смерти. Тогда бы ей не пришлось прятаться пять лет, выходить замуж, заводить ребенка, работать в идиотской фирме, опасаться разоблачения.

Но теперь все в порядке, бриллианты у них в руках. Осталось лишь обменять камни на деньги. Посмотрим, как все пойдет дальше.

Они двигались на юг Бостона, и Джан по-прежнему нервничала. Хотя вероятность случайно столкнуться с Оскаром Файном в таком большом городе, как Бостон, была минимальной. Немного расслабилась, когда они выехали из центра города.

Им предстояло встретиться с этим типом Банурой, выяснить стоимость бриллиантов, поторговаться, затем получить свои деньги и начать новую совместную жизнь.

Новую – конечно. А вот насчет совместной… Подобный вариант Джан не устраивал. Так что Дуэйну суждено было остаться в истории.

Он обладал кое-какими достоинствами. Прежде всего тело. Упругое, мускулистое. Если бы он трахался не так, будто стремился поскорее закончить, опасаясь, что в комнату в любую минуту войдет надзиратель, то, наверное, мог бы претендовать даже на призовое место в этой категории. И он неплохо соображал, когда речь шла о деле. Все так, но Дуэйн был нужен ей, только чтобы добраться до банковского сейфа. А потом связаться с Банурой. После этого пусть отправляется на все четыре стороны. Не такой мужчина был ей нужен. А какой? Джан не знала.

Дэвид, надо отдать ему должное, был в тысячу раз умнее Дуэйна. Пару лет назад ему предложили место в многотиражной газете в Торонто, но Джан побоялась переезжать в Канаду: с фальшивыми документами пересекать границу опасно. Она убедила Дэвида, что не следует уезжать так далеко от родителей, и он согласился.

Когда у нее появятся деньги, она заплатит за настоящий паспорт и свалит к чертовой матери из Штатов. Может, даже Банура сведет ее с кем-нибудь, кто занимается такими проблемами. А потом в Тайланд или на Филлипины. Куда-нибудь, где никогда не кончается лето. В Штатах тоже есть подобные места, но тут всегда придется оглядываться, по-настоящему не расслабишься.

А Дэвид, конечно, идиот. Добрый, но недалекий. Он считал себя классным репортером, но разве такие работают в «Стандард»? А вообще он прекрасный муж. Внимательный, заботливый. Следил, чтобы в доме своевременно менялись детекторы дыма и фильтры в обогревателе. Вовремя оплачивал счета. Обновил с отцом крышу. Не забывал поздравлять ее на праздники, иногда приносил цветы без всякого повода. В общем, был безупречен. Превосходный муж. Превосходный отец.

Вспомнив о ребенке, Джан помрачнела.

– Где же поворот? – пробурчал Дуэйн.

Наконец они нашли то, что искали. Небольшой дом с белой облицовкой. Дуэйн завел автомобиль на подъездную дорожку и поставил за мини-вэном «крайслер».

– Видишь, парень умный, не привлекает внимания. Наверняка мог позволить себе какой-нибудь «порше», но тогда соседи начали бы интересоваться, откуда у него такая машина. И жить мог бы в доме поприличнее. Но живет тут, потому что знает, что таким, как он, надо сидеть тихо.

– А какой смысл наживать богатство, если приходится существовать вот так? – усмехнулась Джан.

Дуэйн пожал плечами.

– Не знаю. Может, у него есть дом еще где-нибудь – например, на Багамах.

Он собрался открыть дверцу машины.

– Банура сказал, что входить надо с черного хода.

– А тебя не беспокоит, что мы идем туда нагруженные? – спросила Джан.

– Да брось ты, – отмахнулся Дуэйн. – Парень – бизнесмен. Неужели он станет накалывать клиентов, подрывая свою репутацию?

Джан это не убедило.

– Ладно, если ты беспокоишься, – проговорил Дуэйн, пошарил под сиденьем и вытащил небольшой пистолет с коротким стволом.

Джан охнула.

– Откуда у тебя это?

– Взял у брата вместе с пикапом.

«Если бы нас остановили полицейские, мы бы сгорели», – подумала Джан. Но вид оружия ее немного успокоил. Дуэйн достал джинсовую куртку. С трудом надел, сидя за рулем, и сунул пистолет в правый карман.

– Ты права, с этой штуковиной надежнее. Ладно, вперед за деньгами.

Они вылезли из пикапа и обошли дом. Сзади была неприметная деревянная дверь с «глазком». Дуэйн нажал маленькую белую кнопку. Звонка через толстую дверь слышно не было, но спустя несколько секунд раздался звук отодвигаемого засова. Дверь открыл высокий жилистый мужчина с темно-коричневой кожей, в футболке и мешковатых свободных штанах с большими карманами. Он улыбнулся, показав желтоватые зубы.

– Ты Дуэйн?

– Да, Банура, я Дуэйн. – Он посмотрел на Джан. – А это… Кейт.

Она нервно улыбнулась:

– Привет.

Банура пожал им руки и повел в дом по узкой лестнице вниз. Есть ли отсюда доступ к другим частям дома, неизвестно. Он вел их все дальше по лестнице, нажимая на ходу выключатели.

Стену справа украшали фотографии в рамках, цветные и черно-белые. На них были изображены чернокожие мужчины, юноши и дети: босые, в ветхой одежде, на фоне унылых африканских ландшафтов, разрухи и бедности. На некоторых они победно вздымали винтовки, гримасничали перед камерой. На других позировали на фоне окровавленных трупов. От одного снимка Джан поежилась: чернокожий мальчик лет двенадцати размахивал отрезанной человеческой рукой как бейсбольной битой.

Банура ввел их в тесную комнату с длинным, ярко освещенным столом-верстаком, покрытым черной бархатной дорожкой. Рядом лежали три лупы разных размеров в металлической оправе.

– Садитесь, – предложил Банура с сильным африканским акцентом, показывая на импровизированный диван, образованный из двух ящиков и двух старых офисных стульев.

Дуэйн сел.

– Зачем ты пришел с пистолетом? – спросил Банура, стоя спиной к Дуэйну. – Думаешь, он тебе понадобится?

– О чем ты?

– О пистолете, который у тебя в правом кармане. Я не собираюсь у тебя ничего отнимать. И ты не намерен ничего отнимать у меня. Это было бы глупо.

– Да-да, конечно, – кивнул Дуэйн. – Просто я по натуре осторожный, понимаешь?

Банура разложил лупы, готовясь к работе, и щелкнул выключателем. Стало еще светлее.

– Давайте показывайте, что у вас.

Джан достала из сумочки мешочек. Дуэйн выудил из штанов свой и бросил его Джан. Она протянула оба мешочка Бануре. Тот аккуратно развязал их и высыпал содержимое на черный бархат. Внимательно изучил несколько камней. Каждый клал под яркий свет и рассматривал в лупу.

– Ты уже просек, что товар стоящий? – спросил Дуэйн.

– Да, – отозвался Банура.

– И что скажешь?

– Подожди, пожалуйста.

– Дуэйн, не мешай человеку работать, – сказала Джан.

Банура закончил рассматривать последний камень и медленно поднял голову.

– Хороший товар.

– Отличный! – воскликнул Дуэйн.

– Откуда они у вас? Мне просто любопытно.

– Ладно тебе, парень, давай не будем обсуждать, – проговорил Дуэйн с раздражением. – Это ведь не обязательно.

– Да, – согласился Банура. – Иногда даже лучше не знать. Главное – качество товара. А оно у вас в полном порядке. К тому же камней много.

– И сколько, по-вашему, они стоят? – спросила Джан.

Банура внимательно посмотрел на нее.

– Готов предложить вам шесть.

Джан прищурилась.

– Я не поняла.

– Миллионов? – уточнил Дуэйн.

Банура кивнул.

– Мне кажется, это более чем достаточно.

Джан не ожидала, что будет предложена такая сумма. Шесть миллионов долларов. Она думала: ну два миллиона, самое большее – три. Дуэйн встал, стараясь подавить волнение.

– Так это же мое счастливое число! – Он шлепнул себя по заднице, где была татуировка. – Мы согласны, не будем даже обсуждать.

– Да, мы согласны, – повторила Джан.

Банура повернулся к бриллиантам. Брал наугад один камень, другой и внимательно изучал.

– Качество у всех одинаковое.

Дуэйн не смог сдержать радостного смеха.

– И как с деньгами?

– Ну, вы понимаете, такие суммы я здесь не держу, – хмуро проговорил Банура, не отрывая взгляда от драгоценностей. – Мне нужно время, чтобы подготовить деньги. Пока забирайте свой товар, встретимся позднее. Здесь. И поскольку сумма большая, со мной будет помощник. А ты, – он посмотрел на Дуэйна, – с оружием больше не приходи.

– Нет проблем, нет проблем, – закивал Дуэйн. – Я уверен: ты сделаешь все честно.

Банура взглянул на часы. Джан заметила, что они дешевые.

– Приезжайте в два.

– Но мы хотим, чтобы ты расплатился с нами наличными, – сказал Дуэйн. – Никаких чеков.

Банура вздохнул.

– Извините, – произнесла Джан. – Сами понимаете… мы немного взволнованы.

– Разумеется.

Банура собрал камни и ссыпал в один мешочек, куда они легко поместились.

– Порядок?

– Да, – ответила Джан.

Он протянул ей мешочек, и она успела взять его прежде, чем до него смог дотянуться Дуэйн.

– Значит, в два часа.

Банура проводил их по лестнице к двери, посмотрел в «глазок» и отодвинул засов.

– До встречи. И прошу вас, приезжайте без оружия. У меня его тоже не будет.

Они направились к машине.

– Ты просекаешь? – воскликнул Дуэйн, не скрывая восторга. – Шесть «лимонов». Невероятно. – Он обнял Джан. – Ради этого стоило стараться. Стоило.

Она улыбнулась.

Такая сумма не укладывалась в голове.

Сев за свой верстак, Банура достал мобильник и набрал номер.

– Слушаю, – раздалось в трубке после первого гудка.

– Это они, – сказал Банура.

– Когда?

– В два.

– Спасибо, – произнес Оскар Файн.

Глава тридцать седьмая

– Либо вы действительно убили свою жену, либо вас кто-то жестоко подставил, – сказала Натали Бондуран.

Я поерзал в кресле.

– Да не убивал я ее, не убивал. Честное слово. Зачем мне это надо? Я понятия не имею, что с ней случилось.

– Вы правы, – согласилась Натали. – Ваша жена, вероятно, жива, но с ней что-то случилось.

Я рассказал адвокату все по порядку, даже о встречах с Элмонтом Себастьяном. Натали слушала, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла. Насчет Себастьяна заметила, что это маловероятно.

– Почему? – спросил я.

– Не его стиль. Из того, что вы мне рассказали, я поняла, что Элмонт Себастьян человек прямого действия. Вначале он пытался вас подкупить. Предложил работу. Когда вы отказались, стал запугивать. Даже намекнул на ребенка.

– Верно, – кивнул я.

– Так что он тут ни при чем.

Она открыла глаза и подалась вперед.

– Давайте перечислим странные моменты. Первый: билеты в парк «Пять вершин». По Интернету был заказан один детский билет и один взрослый, верно?

– Да.

– Второй: никто не видел Джан с тех пор, как вы отъехали от магазина в Лейк-Джордже. Третий: она не была с вами, когда вы забирали сына у родителей. Четвертый: Джан сообщила владельцу магазина, будто не знает, куда и зачем вы ее везете.

Я кивнул.

– И Дакуэрт вам сказал правду, – продолжила Натали Бондуран. – Полицейские эксперты действительно обнаружили в багажнике вашей машины волосы и следы крови, а также чек на недавнюю покупку клейкой ленты, которая вам понадобилась, чтобы залепить жене рот.

– Я не покупал клейкую ленту!

– Значит, ее купил кто-то другой. И догадайтесь, что полицейские обнаружили в вашем ноутбуке?

– Не знаю.

– Оказывается, вы посещали сайты, где давались советы, как избавиться от трупа.

– Откуда вам известно?

– Перед вашим приездом я беседовала с детективом Дакуэртом. Он мне все откровенно рассказал.

– Какая дикость! – возмутился я. – Мне никогда не приходило в голову интересоваться подобным.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: