ЕСЛИ СОМНЕВАЕШЬСЯ, УДАЛЯЙ

Более вероятно, что произвольные упражнения дадут такой же эффект как тот, что может случиться, если последовать совету муллы Насреддина из вот такого образца его мудрости:

«Насреддин, вы человек с опытом, – сказал один фило­соф. – Не слышали ли вы о лекарстве для заболевших глаз? Я много читаю, и мои глаза меня беспокоят».

«Я могу лишь сказать, – ответил мулла, – что как-то у меня болели два зуба. И пока я их не удалил, боль не прекратилась».

Работать в русле школы

В: Когда ученик в школе, а когда он только «работает в русле школы»?

О: Когда вы в школе и не работаете в русле школы, на самом деле вы совсем не в школе, не так ли? Если вы в мастерской и спите крепким сном, то для вас это фактически спальня, не правда ли?

Когда вы «работаете в русле школы», то вы в школе. Лишь о той 'работе', мне думается, можно сказать, что вы «только работаете в русле», – когда это имитация. Например, я бы на­зывал «работающего в русле» (насколько я могу истолковать это выражение) «притворяющимся будто делает нечто»; т.е., когда кто-то развлекает себя, воображая при этом, что делает что-то более полезное или важное. Но я бы не стал употреблять ваше выражение для описания такого состояния, поскольку я придаю слову 'работать' значение специального термина.

'Работа' означает для меня «делать то, что делает школа, а не притворяться, что делаешь это, и не придумывать обоснова­ний или объяснений этому». В такого рода работе между людьми и деятельностью есть взаимосвязь, которая составляет 'Работу', и эта работа не может не быть в правильном русле.

Если бы я хотел рассмотреть этот вопрос так, чтобы извлечь из него некую пользу для учебы, то мне нужно было бы перефразировать его и изложить в более общем виде:

«Люди хотят учиться. Что, вероятно, мешает большинству из них, приводя в лучшем случае к значительным задержкам в учебе, а в худшем – к искаженной деятельности ради лич­ного и группового развлечения, – это поддержание калечащих склонностей, проявляющихся в жадности к учебе, в недостатке самонаблюдения, в жажде общественного признания сверх пре­делов разумного, в нежелании учиться, порождающем вместо этого желание фантазировать, в чрезмерно высокой собственной оценке или в нетерпении, приводящем в результате к попыткам достичь неуместной или преждевременной цели...»

Суфийская учеба – всегда реальная учеба, а не имитация. «Работа в русле» – это имитация.

Чтобы участвовать в работе школы, ученик должен суметь постичь определение, данное Абу'л-Хасаном Нури, согласно которому, цель – достичь «свободы и великодушия, оставив балласт, недостаток щедрости и слабость ума этому миру».

Как разъясняет Худжвири, это означает, что достижение реального суфийского состояния, свободы, включает в себя избавление от влияния привязанностей – которые мы назвали бы результатами обусловливания и скаредности – и 'щедрое', как это обычно выглядит, давание мирских ценностей тем, кто их ценит.

Это и есть «реальность без названия» в более чем тыся­челетней давности незабываемом высказывании Абу'л-Хасана Фушанджи: «Быть суфием сегодня – название без реальности. А прежде это была реальность без названия».

Люди постоянно настаивают на том, что, поскольку инфор­мация и осведомленность о суфийских принципах и практи­ческой деятельности так широко распространены, то все, что нужно, – это осуществить их на практике.

И тем не менее почти каждый день можно видеть весьма печальную картину, как вроде бы серьезные люди на самом деле считают ниже своего достоинства учиться на вещах, которые они считают обыденными, но в которых, если бы только они это видели, содержатся важные для них уроки. Но дело в том, что они не видят, и поэтому-то необходима реальная школа, призванная обеспечить, чтобы все соответствующие действия и поучения были замечены.

Сказка «Новое платье короля» как раз показывает, что нужно быть в состоянии учиться из любого источника и не отвергать его, когда он недостаточно вам интересен, или если он не обладает миллионом долларов, или докторской степенью, или мощной армией, или духовной репутацией...

Характерной чертой человечества (включая людей, пытаю­щихся «работать в русле школы») является то, что хотя все необходимое знание или информация, может быть, уже имеется, люди либо не обращают на это внимание, либо перенимают лишь те части, которые им нравятся.

ИНФОРМАЦИЯ И ДЕЙСТВИЕ

Нижеследующий пример из современной жизни[36] резюмирует сказанное. Тем не менее, поскольку в нем речь идет лишь о питании, а не о других потребностях, многие ли заметят аналогию?

Немецкое общество питания проверило 50000 семей, чтобы выяснить, как люди питаются. Было обнаружено, что, несмо­тря на широкое распространение общедоступной информации о неправильном питании и переедании, ущерб, наносимый здоровью вредными привычками питания, составляет ежегодно 17 миллиардов марок (4,25 миллиарда фунтов стерлингов или 7,225 миллиарда долларов). Для сравнения, ущерб от курения и потребления алкогольных напитков составляет только 3 мил­лиарда марок в год. Каждый второй западный немец имеет лишний вес. У всех категорий людей были неправильные баланс и общее количество потребляемых калорий и белков. Только 10% населения имеет правильный вес. Почти все потребляют слишком мало витаминов.

Заметим при этом, что здесь, как и во всех других аналогиях, нет намерения выделить какое-то конкретное общество – в дан­ном случае Германию – ибо подобные, равноценные, данные можно найти повсюду.

Поведение-обучение

В: Мы читали о людях, которые проводили время с суфийскими учителями, и знаем, что суфии могут годами оставаться в контакте с теми, кто желает учиться. Постоянно публикует­ся, первоначально на Востоке, и, с недавнего времени, весьма широко на Западе, множество сообщений о жизни и делах суфийских учителей и их взаимодействии с учениками, а также с обычными людьми. Для чего предназначено это 'обучение поведением' у суфиев и в чем его отличие от назначения духовных упражнений или объяснений и предостережений?

О: Взаимодействие-обучение между учителем и учащимся имеет много аспектов. Один из них, наверное, легче всего схватыва­емый учениками, но пониманием которого они пренебрегают, заключается в том, что воздействия, стимулы и деятельность, разработанные суфиями, предназначены иллюстрировать пове­дение и выставлять напоказ субъективные реакции. Великие суфии 'шокировали' людей, чтобы, например, дать им возмож­ность почувствовать узость их склада ума. Суфии продолжают шокировать узко мыслящих людей, хотя, конечно, нет никакой гарантии, что такие люди получат пользу от этого опыта. Иногда пользу вместо них получают простые зрители. Помните, что уча­щийся – это тот, кто учится, а не тот, кто думает, что он ученик.

Как суфии реализует эту программу, что он говорит и делает, что он не говорит и не делает, – зависит от конкретных условий, как можно видеть по традиционной литературе. «Суфизм, – как в старину сказал один из шейхов, – раньше передавался только знаками». Для этого требуется учащийся, который умеет читать знаки. Подобным образом, с введением литературы, опыт того или иного рода может передаваться, иллюстрироваться и т.д. литературой, то есть, не только посредством поведения, но и частично посредством написанного и сказанного слова. Будет от этого польза или нет, зависит от того, настроен ли ученик на этот материал. Обычно он не настроен, так как слишком жадно стремится к 'истине' и 'прогрессу', чтобы развить базовое спокойствие и относительное смирение по отношению к ма­териалам, дабы не просто 'употребить' их как эмоциональные стимулы, как он поступает со всем на свете.

Шейх Ибрахим Газур-Илахи, один из суфийских руководи­телей, подчеркивал, что Учитель, окончив свое путешествие, повторяет его снова и снова, и каждый раз с одним учащимся. Говоря об этом, проводят аналогию с семенем, заключенным в растении, и растением в семени.

'Обучение поведением' суфиям приходится приспосабливать к ученикам, и оно не может быть чем-то механическим, приме­нимым в точности одним и тем же образом ко всем людям.

В: Но поскольку эта информация, как правило, столь доступна и содержится в работах великих суфийских учителей, почему же большее число людей не ищет ее?

О: Так было всегда. Сегодня, как и всегда, ответом на это является замечание:

«Мудрые знают, потому что они заплатили за свою мудрость. Вы не принимаете их совет, потому что он предлагается за плату, гораздо меньшую, чем заплатили они».

Поведение-обучение имеет много других измерений, за ста­дией, на которой людям показывают их самих. Его можно привести в качестве эквивалента той ситуации, которую имеет в виду Блэккет, говоря: «Первоклассная лаборатория – это такая, в которой заурядный ученый может выполнить выдающу­юся работу». Поведение-ситуация позволяет людям, имеющим потенциальные возможности, превзойти себя. К тому же в такого рода ситуациях людей поощряют учиться тем способом, каким они могут делать это, а не тем, который они пытаются навязать. Маккей[37], если опять провести параллель с наукой, говорит: «Мы должны учиться удерживать себя от того, чтобы делать что-то просто потому, что знаем как это делать».

О поведении-обучении часто говорится в реальных и приду­манных историях. Рассказы о мулле Насреддине, дополнительно к другим и более внутренним измерениям, часто проявляют эту особенность, воспроизводя как поведение мудрого так и поведе­ние глупого.

Вот один такой рассказ, предназначенный для использования в качестве примера в жизненных ситуациях.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: