РУССКИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ

ПАМЯТНИКИ

Судебники

Создание национального Русского государства не могло пройти бесследно в области юридических отношений и норм. Феодально-раздробленная Русь XIII— XV вв. пользовалась местными юридическими сводами, но этим местным законодательством не могло уже удовлетвориться объединенное Русское государство.

В конце XV в. был создан новый важнейший памятник юридическсго характера, так называемый Судебник Ивана III, или Судебник 1497 г. Он дошел до нас в единственном списке, очевидно, в связи с тем, что вскоре был заменен Судебником

[162]

Ивана IV и, таким образом, действовал не более полустолетия. В подлиннике Судебник 1497 г. разделен киноварными заглавиями на 36 статей, но заголовки статей не всегда соответствуют их содержанию. В учебном издании Владимирского - Буданова указано 68 статей. В заголовке Судебника говорится: «Лета 7006 [1497|, месяца септемвриа, уложил князь великий Иван Васильевич всея Руси, с детми своими и с бояры, о суде, как судити бояром и околничим». В состав Судебника входят статьи о центральном и областном судах, а также по гражданскому судебному процессу и праву.

В центральный суд, по Судебнику, входили бояре и окольничие вместе с дьяками. В случае невозможности решить дело — «которого жалобника а непригоже управити, и то сказати великому князю, или к тому его послати, которому которые люди приказаны ведати». Несколько статей говорит о пошлинах, получаемых судьями от «поля», т. е. судебного поединка. Статьи 8—14 посвящены уголовным наказаниям за «татбу, или розбой, или душегубство, или ябедничество, или иное какое лихое дело». Значительная часть Судебника рассматривает вопросы, связанные с выдачей правых и отпускных грамот и т. д. Ряд статей посвящен указам «о татех», «о суде городском».

Судебник узаконяет, подобно Псковской судной грамоте, отказ крестьян от помещика, тут же ограничивая право этого отказа. Сроком отказа указывается Юрьев день осенний, т. е. 26 ноября ст. ст.: «а христианом отказыватися из волости, из села в село, один срок в году, за неделю до Юрьева дня осеннего и неделя после Юрьева дня осеннего». Таким; образом, в интересах землевладельцев, устанавливается законодательное ограничение крестьянских переходов. Эта статья Судебника явилась исходной для ряда дальнейших юридических норм, ознаменовавших собой усиление крепостного права в XV—XVIII вв.

Судебник 1497 г. использовал более ранние материалы юридического характера. Так, некоторые статьи его явно зависят от текста Русской Правды в пространной ее редакции. Таковы статьи о займах. Другие заимствованы из Псковской судной грамоты (9 статей). Такова статья 9: «а государскому убойце, и коромолнику, церковному татю и головному, и подметчику, и зажигалнику, ведомому лихому человеку живота не дати, казнити его смертною казнью». Кроме того, Судебник использовал некоторые более ранние уставные грамоты. Оценивая Судебник 1497 г. со стороны его юридического содержания, М. Дьяконов признал, что «первый опыт московского законодательства нельзя назвать удачным», так как Судебник устанавливает, главным образом, процессуальные нормы и совершенно не разработал важнейшие вопросы гражданского и семейного права.

Появление второго Судебника тесно связано с большими волнениями в Русском государстве. Малолетство и юные годы княжения Ивана IV были ознаменованы боярским произволом. В 1547 г. в Москве произошло восстание. Люди, собравшись «вечьем», как говорится в продолжении Хронографа по одному неизданному списку XVI в. (в печатном — «вечером»), напали на

[163]

дворец и убили князя Глинского. Восстание 1547 г. было тесно связано с волнениями в других городах Русского государства.

В этой обстановке появился Судебник, на который Иван IV ссылался уже на Стоглавом соборе 1551 г. («благословился есми у вас... судебник исправите по старине»). В заглавии Судебника Ивана IV читаем: «лета 7058 [1550] месяца июня в... день [в разных списках поставлено в 1, 18 или 19] царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русин, с своею братьею и с бояры, сесь Судебник уложил: как судити бояром, и околничим... и всяким судиям».

Основу Судебника 1550 г. составляет первый Судебник 1497 г. Порядок статей остался прежним, но статьи лучше отделены одна от другой, а кроме того, имеют ряд дополнений. Всего в Судебнике 1550 г. 100 статей. Сравнительная таблица статей в первом и втором Судебниках помещена в хрестоматии Владимирского - Буданова.

Особый интерес в Судебнике 1550 г. имеют новые статьи и дополнения. Так, были введены статьи, устанавливающие наказание за неправедные суды, и сделаны дополнения к более ранним статьям о том же. В статье 3 читаем: «А которой боярин, или околничей, или дворецкой, или казначей, или дияк в суде посул возмет и обвинит кого не по суду, а обыщется то вправду: и на том боярине, или на околничем, или, на дворецком, или на казначее, или на дияке, взяти исцев иск». В следующих затем статьях (4—5) устанавливается наказание тюрьмой за подделку дьяком судебного приговора, а подьячему — торговая казнь («бити кнутьем»). Появление подобных статей и дополнений в Судебнике 1550 г. показывает особый интерес законодателя к устранению судебных преступлений и лихоимства, развитие которых послужило одной из причин восстания 1547 г. Стремление к некоторому смягчению жестоких порядков Московского государства заметно и в других статьях. В этом смысле интересны статьи, относящиеся к холопству и крестьянскому выходу. В них устанавливаются ограничения для порабощения свободных, которое приняло громадные размеры в половине XVI в.: «сына своего свободного, которой ся у него родил до холопства, не продати». Сын «продастся сам кому хочет». Судебник 1550 г. определяет условия крестьянского выхода несколько по - иному, в сравнении с первым Судебником. Крестьянин, отказавшийся от земли у помещика, получал право на хлеб, оставшийся на земле прежнего владельца.

По мнению Дьяконова, «и после всех этих дополнений, Судебник 2-й сохранил значение сборника правил судопроизводства, с сравнительно бедным содержанием норм материального права».

Своеобразной неофициальной попыткой составить новый кодекс было создание так называемого Судебника царя Федора Иоанновича 1589 г. Новый Судебник был работой какого - то «неизвестного грамотея не из юристов, а из сельских обывателей северного края России» (Владимирский - Буданов). В эту любопытную компиляцию вошли статьи царского Судебника, а некоторые составлены вновь и приноровлены к крестьянским порядкам на севере Московского государства.

Неполнота Судебника вызвала необходимость в дополнении и разъяснении отдельных его статей. Указы издавались каждый раз по тому или иному делу, что было предусмотрено самим Судебником 1550 г.: «а которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те

[164]

дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершатся, и те дела в сем Судебнике приписывати». Указы записывались в особые книги, которые велись в приказах. Каждая указная книга составлялась в единственном экземпляре, и при ее утрате содержание записанных в нее указов пропадало. Поэтому количество указных книг относительно невелико. Указная книга судебных дел (по делам казначеев) охватывает 1550—1588 гг.; уставная книга Разбойного приказа второй половины XVI р. восстановлена уже в XVII в.; указная книга Холопьего приказа относится к 1597—1620 гг. и т. д. Ценный материал дает указная книга Земского приказа, ведавшего посадским населением города Москвы. В нее вошли указы за 1622—1648 гг. Указная книга Поместного приказа является важнейшим источником по истории поместного права до половины XVII в.

Соборное уложение 1649 г.

Важнейшим законодательным памятником XVII в. является Соборное уложение. Подобно Судебникам, Соборное уложение возникло в эпоху больших социальных потрясений, появившись в результате подавления больших народных восстаний и волнений первой половины века и являясь непосредственным результатом московского восстания 1648 г.

Восстанию 1648 г. предшествовала подача челобитных, в которых уже высказывались требования о необходимости создания нового Судебника. В 1637 г. дворяне и дети боярские разных городов подали, челобитную, в которой просили: «. . .Вели государь выбрать в городех из дворян и из земских людей и вели нас судить в городех по своему государеву указу и по своей государеве уложенной судебной книге для нашей бедности и разоренья». Позже, в челобитной 1641 г., дворяне и дети боярские разных городов снова высказывали требования, чтобы «государь их пожаловал в тех обидах и в насильствах крестьянских [т. е. христианских] велел свой государев указ учинить, а велел их во всяких делех судить но судебнику блаженной памяти царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси, и за их за судными и за всякими спорными делы велел бы государь сидеть в полате бояром, а не в судных приказех». Как видим, даже дворяне и дети боярские выступали против московской волокиты и неправильных судебных решений. К 1642 г. относится челобитная кадомских и касимовских мурз на насильства «больших» людей, по которой не было дано никакого решения. Особенно тягостно переживали злоупотребления московских приказов и обиды со стороны «больших» людей «меньшие» посадские люди и рядовые стрельцы. Восстание 1648 г. вынудило царя Алексея Михайловича отослать фактического правителя государства Бориса Ивановича Морозова во временную ссылку в Кириллов - Новоезерский монастырь и созвать земский собор. О созыве земского собора сохранилась память от 16 июля 1648 г. Из нее выясняется, что еще 10 июля государю били челом дворяне московские, жильцы, дворяне и дети боярские городовые и иноземцы, гости и гостиные суконные разных слобод торговые люди, чтобы «государь их пожаловал, велел учинить собор

[165]

...и они на соборе учнут бить челом о всяких своих делах». Инициатива исходила от верхов московского населения, напуганных восстанием и стремившихся, таким образом, успокоить обиженное городское население, в первую очередь стрельцов и посадских людей. В июне 1648 г. был собран земский собор, в результате которого был издан (16 июля) указ о назначении особого «Приказа бояр». В сентябре был созван «уложенный собор», занявшийся выработкой нового судебника, или Уложения. Во главе комиссии по выработке Уложения стоял князь Одоевский. Составление окончилось к 29 января 1649 г., а с 7 апреля по 20 мая Уложение было напечатано первым изданием. В предисловии к нему указывается, что Уложение было приказано написать на список и закрепить его подписями всех участников собора. Действительно, сохранился подлинный столбец Уложения с подписями участников собора.

Соборное уложение разделено на 25 глав и 967 статей. В предисловии объясняется, каким образом Уложение возникло: царь Алексей Михайлович по совету с освященным собором, боярами и думными людьми постановил «указы и боярские приговоры собрать, и... с старыми судебниками справити», составив, кроме того, и новые статьи, «чтобы Московского государства всяких чинов людем от большего и до меньшаго чину, суд и расправа была во всяких делех всем ровна». Уложение было прочитано земскому собору («выборным людем, которые к тому общему совету выбраны на Москве и из городов»), причем все участники собора «к тому уложению на списке руки свои приложили».

В первых главах Соборного уложения рассматриваются вопросы, связанные с государственным правом. Глава I устанавливает наказание за богохульство и церковный мятеж — смертную казнь, причем для богохульника — сожжение на костре («и того богохульника обличив казнити зжечь»).

Глава II (о государской чести) получила особое значение в практике Московского государства XVII в. За нарушение чести и спокойствия государя полагалась смертная казнь. На этой главе чрезвычайно ярко отразилась классовая структура самого Уложения. Карались не только измена и заговор против государя, но также «скоп» и заговор против бояр и воевод: «а кто учнет... приходити, скопом и заговором, учнут кого грабити, или побивати: и тех людей, кто так учинит, за то потому же казнити смертию безо всякия пощады».

В главе III говорится о государеве дворе: «чтоб на государеве дворе ни от кого никакова безчиньства и брани не было». Появление на царском дворе с оружием и драка, а тем более убийство на нем карались смертной казнью; «а будет раненой обможется: и тому, кто его ранит, отсечь рука». В главе IV речь идет «о подпищиках и которые печати подделывают», в главе V — «о денежных мастерех, которыя учнут делати воровские деньги». Подделка денег была постоянным явлением в Московском государстве. Злоупотребление на этой почве было одним из поводов к восстанию 1662 г. (так называемому «медному бунту»). Уложение за подделку монет устанавливает смертную казнь: «и тех денежных мастеров за такое дело казнити смертию, залити горло» (металлом).

Глава VI кратко говорит о грамотах в иные государства и устанавливает наказание за отъезд в чужие страны без разрешения; «кто ездил в иное государство без государевы проезжие грамоты, сыскивати вся–

[166]

кими сыски накрепко». Глава VII—«О службе всяких ратных людей» — устанавливает порядок нахождения служилого человека на военной службе. Ратные люди могут останавливаться на незагороженных лугах безденежно, но обязаны покупать припасы на деньги. «А будут которые ратные люди, идучи на государеву службу, учнут каким людем насильство чинити... и тем людем наказание чинити смотря по вине, и убытки доправити, и отдати тем людем, кто чем изобижен».

В главе IX — «О мытах и о переводах и о мостех» — указывается порядок взимания пошлин на внутренних заставах. Эта глава особенно интересна стремлением Уложения к ограничению феодальных прав отдельных вотчинников: «а кто мыт или перевоз или мостовщину заведет вновь для своего пожитку своим вымыслом без указу, и у него то все взяти на государя». В следующих главах (X—XV) рассматриваются вопросы судопроизводства. Глава X — «О суде», — состоящая из 287 статей, самая обширная во всем Уложении. В ней уделено особенно много места наказаниям за различного рода неправедные судебные решения: «за ту вину у боярина и у окольничего, и у думного человека отняти честь», а остальным судьям — «учинити торговая казнь и впредь им у дела не быть». Так как различного рода подделки текста судного дела нередко совершались подьячими, то Уложение постановляло: «а судные дела в приказех записывати подьячим, а чернения бы и меж строк приписки и скребления в тех записках не было». Суд производился только в будние дни, «а в воскресной день никово не судити и в приказех не сидети, и никаких дел не делати, опричь самых нужных государственных дел». Ряд статей устанавливает наказание за бесчестие («кто кого чем обезчестит»). Эта часть Уложения очень любопытна, рисуя систему крайней диференциации общественных прав и давая ключ к пониманию термина XVII в. «о всяких чинов людях». Любопытны пени, в которых за бесчестие Строгановых установлено 100 руб., наравне с пеней за бесчестие архимандрита Троицкого монастыря.

Далее следуют главы, показывающие систему сословных тенденций, которые разбивали судебные учреждения Московского государства на ряд сословных судов с особыми правами. В главе XI разбирается суд о крестьянах. В ней мы находим важнейшее постановление, оформляющее крестьянскую крепость: «а отдавати беглых крестьян и бобылей из бегов по писцовым книгам всяких чинов людем, без урочных лет». Статья 9 окончательно устанавливает крестьянскую крепость: «а которые крестьяне и бобыли за кем записаны в переписных книгах прошлых 154 и 155 годов (1646—1647) и после тех переписных книг из – за тех людей, за кем они в переписных книгах написаны, збежали, или впредь учнут бегати, и тех беглых крестьян и бобылей и их братью и детей и племянников и внучат с женами и с детми и со всеми животы и с хлебом стоячим и с молоченым отдавати из бегов тем людем, из-за кого они выбежат по переписным книгам без урочных лет, а впредь отнюдь никому чюжих крестьян не приимати, и за собою не держати».

В кратких (XII и XIII) главах говорится о суде крестьян в Патриаршем и Монастырском приказах.

В главе XIV говорится «о крестном целовании» и наказаниях за ложную присягу. В главе XV идет речь «о вершеных делах». Эта краткая глава (4 статьи) имела особое значение для московских людей, потому что не редки были случаи, когда оконченные дела снова пересматривались, и, таким образом, взамен одного судебного решения поступало новое. Последние 10 глав (XVI—XXV) Уложения по объему равны первым 15 и представляют чрезвычайный интерес, потому что рисуют нам положение социальных групп Московского государства.

В XVI—XVII главах говорится «о поместных землях» и «о вотчинах». Эти главы имеют большую историческую ценность, позволяя судить о поместном и вотчинном праве XVII в. В главе о вотчинах есть неоднократные ссылки на более ранние указы, а статьей 45 помещен указ «о продажных землях, которые продаваны из порозжих земель в поместном приказе и во дворце и вотчины». Глава XVIII по своему заголовку

[167]

как будто не связана с предыдущей («О печатных пошлинах»), в действительности же вопрос о пошлинах с выданных грамот был тесно связан со служилым землевладением, опиравшимся на большое количество земельных документов. В главе XIX — «О посадских людях» — решается вопрос о так называемых беломестных слободах, — устанавливается переход в тягло всех слобод, в которых «живут торговые и ремесленные люди и всякими торговыми промыслами промышляют и лавками владеют». В этом постановлении надо видеть уступку посадским людям. До 1643 г. в посадах существовало большое количество беломестных слобод, не входивших в государево тягло. Вся глава XIX направлена против попыток уклониться от посадского тягла.

Глава XX устанавливает суд «о холопех». В их числе имелись боярские дети, которые жили в боярских дворах на положении зависимых людей. Уложение требует: «впредь детей боярских, верстанных и неверстанных никому в холопи не приимати, и в Холопье приказе на них без указу кабал не давати». Очень подробно говорится об источниках холопства, о кабальном холопстве (т. е. холопстве по особой записи — кабале) и записи в холопство.

Глава XXI — «О разбойных и татиных делах» — примыкает по содержанию к главе XXII—«за какие вины» и каким способом чинить наказания. Здесь, между прочим, указана варварская кара: жену за убийство мужа полагалось «окопати в землю». Иностранцы рассказывают о несчастных женщинах, закопанных живыми в землю по шею и умиравших от холода и голода.

В главах XXIII и XXIV Уложения даются статьи о стрельцах и о казаках. Это краткие и мало содержательные главы. Последняя, XXV, глава, заключающая «Указ о кормах», рассматривает вопрос о винокурении и продаже вина и табака. Уложение заканчивается словами о совершении книги 29 января 1649 г.

В Уложении не имеется особой главы о крестьянах, но в действительности крестьянский вопрос сильно занимал создателей Уложения. Крестьяне уже рассматриваются как люди, зависимые от своих владельцев. Поэтому о крестьянах упоминается лишь там, где Уложение трактует о поместьях, вотчинах и служилых людях. Такое построение Уложения характерно, дополнительно иллюстрируя классовое лицо этого памятника, направленного в защиту самодержавия и крепостников.

Очень интересен вопрос об источниках Уложения. Уже в памяти о земском соборе для составления Уложения указывалось, что необходимо: 1) выписать статьи из правил святых апостолов и законов греческой церкви, 2) выписать статьи из прежних указов и Судебника и 3) составить новые статьи.

Некоторый ответ на вопрос об источниках и приемах составления Уложения дает его подлинный столбец, где на полях имеются отметки с указанием, откуда заимствованы те или иные статьи. Против 967 статей столбца мы встречаем 176 пометок. Из них узнаем, что 62 статьи были взяты из различных источников, а 17 написаны вновь. На самом деле вновь написанных статей Уложения было несравненно больше, хотя мы и не находим на столбце соответствующих пометок. Источниками Уложения были: 1) выписки из Кормчей книги, 2) прежние указы и Судебники Ивана III и Ивана IV, 3) выборки из Литовского статута. Известен список Литовского статута в московской переработке, от –

[168]

носящийся к XVII в. Кроме того, в основу Уложения были положены решения по челобитным и царские указы.

Соборное уложение на протяжении полутора столетий оставалось основным законом Русского государства. Лишь в 30-х годах XIX в. Уложение было заменено Сводом законов. Однако неполнота Уложения вызвала необходимость его дополнения «новоуказными» статьями. Из них важнейшими являются статьи о поместьях и вотчинах и «Новоторговый устав» 1667 г. В последнем говорится о свободных торгах, «как годится быти».

Стоглав»

Особое место среди источников XVI в. занимает «Стоглав». Так называется сборник о деяниях церковного собора в Москве в 1551 г., разделенный на 100 глав. Стоглавый собор по своему составу был преимущественно собором церковным. Однако, кроме духовенства, на нем присутствовали светские лица и разрешались вопросы не только церковного, но и гражданского характера.

В «Стоглаве» помещены вопросы от царя, которые были им сделаны собору, и ответы собора. Здесь прежде всего находим вопросы чисто церковного значения: об иконах, о книгах, о святительских судах, о монастырях и иноках, о нищепитательстве, о паломниках, о чернецах и черницах, которые бесчинствуют, о монастырях, «иже пусты от небрежения», о вдовствующих попах, о тех, кто бреет головы и бороды, о христианах, которые «крестятся не по существу», и т. д.

В ответах на вопросы говорится, как надо поступать по тому или иному церковному или гражданскому делу. Так, ответ о книжных писцах указывает, что писцы должны переписывать с добрых переводов. Писец не должен продавать свою книгу, пока ее не исправит: «тако же которые писцы по городом книги пишут, и вы бы им велели писать с добрых переводов, да написав правили [исправляли], потом же бы продавали».

В главе XXVI находим постановление «о училищах книжных»: «у священников и у дьяконов и у дьяков учинити в домах училища, чтобы священницы и диаконы и все православные христиане в коемждо граде давали своих детей на учение грамоте, книжнаго писма и церковного пения и чтения налойного». «Стоглав» распространен во множестве списков, что указывает на его большую известность. В некоторых списках к нему имеются дополнительные статьи.

ЛИТЕРАТУРА К ГЛАВЕ XII

М. Ф. Владимирский - Буданов, Хрестоматия по истории русского права, вып. 2 (тексты судебников 1497 и 1550 гг. с комментариями). — Судебник царя Федора Иоанновича, М. 1900. — М. Дьяконов, Очерки общественного и государственного строя древней Руси. Период второй. Источники права (судебники и указные книги приказов). — А. И. Андреев, Сводный судебник, Л. 1925. — М. Ф. Владимирский - Буданов, Хрестоматия по истории

[169]

русского права, вып. 3 (там же и литература). —Hi. Дьяконов, Очерки общественного и государственного строя древней Руси. Период второй. Источники (Соборное уложение). — Г. Н. Шмелев, Источники Уложения 1649 г. (Журнал министерства народного просвещения, 1900, № 10).— П. П. Смирнов, О начале Уложения и земского собора 1648—1649 гг. (Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1913, кн. IV).— Полное собрание законов, т. I (текст Уложения). — Соборное уложение, изд. Государственной канцелярии. — Д. Стефанович, О «Стоглаве». Его происхождение, редакция и состав, Спб. 1900. — И. Н. Жданов, Сочинения, т. I, Спб. 1904 (статьи о «Стоглаве»). — «Стоглав», изд. Д. Е. Кожанчикова, Спб. 1863.

ГЛАВА XIII

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: