Верситетом национальной обороны.

В своих статьях, посвященных прикладным аспек- там теории хаоса, он обслуживал новую пентагонов- скую стратегию, связанную с крахом Советского Союза. Эта стратегия впервые была опубликована в марте 1992 года и утверждена еще президентом Джорджем Бушем- старшим. Стратегия предусматривала, что «первая и главная цель стратегии состоит в том, чтобы предотвра- тить повторное появление любой новой сверхдержавы

Глава 2

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ 3.0

на территории бывшего Советского Союза или в каком- либо другом месте. Цель состоит в том, чтобы Соединен- ные Штаты Америки никогда впредь не сталкивались с угрозой, сравнимой с Советским Союзом. Это является главным фактором, лежащим в основе новых глобаль- ных и региональных стратегий. Практически они долж- ны обеспечить условия, которые предотвратят домини- рование любой враждебной силы в регионах, ресурсы которых достаточны для создания в перспективе новой глобальной власти. К таким регионам относятся Запад- ная Европа, Восточная Азия, территории бывшего Совет- ского Союза и Юго-восточной Азии». (Выдержки из «Ру- ководства Пентагона по предотвращению повторного появления нового соперника», опубликованные газетой New York Times 08.03.1992 г.)

Прикладная теория управляемого хаоса Стивена Манна как раз и была призвана предоставить инструмен- тарий для деструкции территорий и ресурсных баз по- тенциальных кандидатов в новые сверхдержавы. В пер- вые годы после своего появления теория в основном не выходила за пределы государственного департамента и учебных учреждений министерства обороны США. Си- туация изменилась с приходом к власти администрации Дж. Буша-младшего. Политические авантюристы и, как впоследствии выяснилось, распильщики военных бюд- жетов и коррупционеры Р. Чейни и Д. Рамсфелд всерьез восприняли дилетантские построения Стивена Манна. Это тем более удивительно, что именно в Соединенных Штатах расположен Институт сложности в Санта-Фё, который является одним из мировых лидеров в сфере изучения нелинейных, неравновесных процессов. Бо- лее того, Стивен Манн выступал несколько раз там со своей концепцией и был жесточайшим образом рас- критикован. В результате дилетантизма, воцарившегося в Вашингтоне в последние десятилетия, пропагандист- популяризатор последовательно направлялся на работу в ряд ключевых горячих точек. Итоги говорят сами за себя.

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

Подавляющая часть проблем, с которыми сталки- ваются в настоящее время Соединенные Штаты в са- мых разных уголках планеты, от Египта до Пакистана, от Бразилии до Афганистана, является результатом их же собственных неразумных, авантюристических дей- ствий, в значительной степени связанных с реализацией стратегии «управляемого хаоса». Т.е. сегодня огромные финансовые ресурсы и усилия тратятся на борьбу с соб- ственными ошибками и просчетами.

Не надо быть работником ведущей «фабрики мыс- ли» или выпускником MIT для того, чтобы понять простую вещь. Теория хаоса – это не что иное, как общеупотреби- тельное название теории динамических, стохастических, нелинейных систем. Отличительной особенностью этой теории является тот факт, что она научилась выделять широкий круг существующих в природе и обществе си- стем и процессов, которые характеризуются высокой неустойчивостью и неопределенностью. Как правило, эти характеристики присутствуют не всегда, а появля- ются лишь на определенной стадии существования си- стемы. Эти стадии называют еще «самоорганизованной критичностью», «режимом с обострением», «повышен- ной турбулентностью» и т.п. Названия разные, но суть одна. Будущее таких систем практически невозможно предсказать. Более того, выбор того или иного варианта дальнейшего существования системы в немалой степе- ни случаен. Еще более важно то обстоятельство, что ма- лые воздействия на систему порождают очень большие последствия. Причем, как говорят математики, зависи- мость между функцией и аргументом имеет не одно, а много решений. Т.е. оказывая малое воздействие, никог- да наперед не знаешь, какой будет результат.

В общем, всё это азы математики, синергетики, тео- рии сложности. Однако в мире, где пропагандисты вы- ступают в роли аналитиков и обслуживают дилетантов- политиков, незнание базовых принципов используемых

Глава 2

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ 3.0

методов чревато разрушительными последствиями. Собственно, это мы и можем наблюдать во многих внеш- неполитических акциях США последнего времени.

Любой выпускник приличного университета или че- ловек, поварившийся в бизнесе, военном деле, или по- бывавший в горячих точках, если ему задать вопрос об управляемом хаосе, не колеблясь, ответит, что речь идет об оксюмороне. Хаос можно организовать или вызвать, но управлять им еще никто не научился. Ведь хорошо известно, что управляющая система для того, чтобы осу- ществлять эффективное управление, по сложности долж- на превосходить управляемую. А это условие, примени- тельно даже к самым простым обществам, выполнить крайне сложно. Поэтому после каждого вмешательства американцев остаются фейл стейт и зоны перманентных боевых действий, типа Сомали, Йемена, Афганистана, других стран Ближнего Востока, лесных районов Колум- бии и т.п. В свою очередь, в последующем эти регионы становятся рассадниками мирового терроризма, нарко- трафика, работорговли, торговли оружием и т.п. В об- щем, концепция управляемого хаоса обернулись втор- жением хаоса в сами Соединенные Штаты.

Надо сказать, что американский истеблишмент, не- смотря на множество сложностей и недостатков, спосо- бен быстро учиться на собственных ошибках и извлекать уроки не только из чужих, но и из своих неудач. Поэтому в начале десятых годов теория Стивена Манна стала под- вергаться уничтожающей критике в самих Соединенных Штатах, и была фактически снята с вооружения в каче- стве одного из основных внешнеполитических методов. Встречающееся среди многих российских экспертов мнение, что события «арабской весны» и война в Сирии являются порождением стратегии управляемого хаоса, реализованной Соединенными Штатами Америки, не имеет сколько-нибудь солидного документального фак- тологического подтверждения. Природа этих событий

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

носит несколько иной характер, рассмотрение которого выходит за пределы настоящей работы.

Еще одним до поры до времени эффективным ме- тодом реализации стратегий «мягкой», а затем «умной» силы были «оранжевые» революции, базировавшиеся в первую очередь на комплексе работ Джина Шарпа. Фактически Джин Шарп поставил перед собой задачу классифицировать, кодифицировать и привязать к кон- кретным ситуациям все наблюдавшиеся в истории мето- ды ненасильственных действий. В итоге, в своей работе

«Power and Struggle (Politics of Nonviolent Action, Part 1)» («Власть и борьба (Политика ненасильственных дей- ствий, часть I»), изданной еще в 1973 году он выделил 198 методов ненасильственного протеста и убеждения.

Хорошо известны примеры «оранжевых» револю- ций и роль американских и британских внешнеполити- ческих разведывательных ведомств в их подготовке и практическом осуществлении. Гораздо менее известен тот факт, что в настоящее время революционный кон- структор Джина Шарпа стал предметом критического рассмотрения.

Летом 2013 года в ведущем учебном центре по под- готовке специалистов по «оранжевым» революциям, во Флетчеровской школе Университета Тафтса, США со- вместно с ведущим центром по разработке методов сопротивления власти – Международным центром по ненасильственным конфликтам (ICNC) была проведена в полузакрытом режиме большая конференция «Нена- сильственное сопротивление: вчера, сегодня, завтра».

Работа конференции была выстроена вокруг об- суждения доклада М. Стефан и Э. Ченовез «Why Civil Resistance Works: The Strategic Logic of Nonviolent Conflict». В докладе были изложены результаты стати- стического исследования всех гражданских конфликтов в мире за 1985–2013 годы. По итогам анализа выясни- лось, что движения гражданского сопротивления доби-

Глава 2

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ 3.0

лись успеха в 55% зафиксированных случаев, в то время, как военные противостояния власти имели успех только в 28%. В итоге был сделан вывод о том, что «гражданские ненасильственные кампании обеспечивают устойчивый переход к демократии в два раза чаще, чем вооружен- ное противостояние с властью».

Однако наряду с этим привычным выводом, на конференции выяснилось, что в течение последних 15 лет наибольшую эффективность показали смешанные стратегии, которые имели успех почти в 70% случаев. К смешанным стратегиям относились гражданские не- насильственные кампании, которые сопровождались либо угрозой силового противостояния с властью, либо с точечными конкретными вооруженными акциями. Со- ответственно был сделан вывод о необходимости раз- работки теории, а главное детального практического ин- струментария для гибридного гражданского сопротив- ления, включающего как ненасильственные методы, так и целевые вооруженные акции или угрозы применения силы против власти. Первым примером практической отработки подобного инструментария и технологий ста- ли украинские события начала 2014 года.

Кроме того, на конференции было рекомендовано повысить эффективность гражданских ненасильствен- ных кампаний за счет широкого использования новых информационных технологий, обеспечивающих улучше- ние координации, информирования и обеспечения со- вместных действий «гражданского сопротивления».

Приведенный документальный материал показы- вает, что к середине 2010-х годов концепция «умной силы», включая методы и формы ее реализации, в зна- чительной степени исчерпала себя, по крайней мере, в своем первоначальном виде.

Помимо отмеченных ограничений в использовании методов и форм реализации стратегии «умной силы», безвозвратно скомпрометирована сама основа этой

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

стратегии. Дж. Най, давая в свое время формулировку источников «мягкой силы» в интервью журналу Шпи- гель, отмечал, что «во-первых, это культура страны – так, в Америке культурное поле простирается от Гарварда до Голливуда. Во-вторых, политические идеалы, которые могут быть очень привлекательными для других, – это и демократия, и принцип свободы слова, и равенство воз- можностей. В-третьих, легитимность внешней политики, под которой понимается такой образ действий прави- тельства, который другие народы могут признать сораз- мерной защитой наших национальных интересов».

Вряд ли кто сегодня будет спорить о том, что прак- тически все три указанных источника, что называется, полностью пересохли. В условиях перехода к широкопо- лосному дешевому интернету Голливуду нанесен едва ли не смертельный удар. В отличие от восьмидесятых

– нулевых годов практически во всех основных странах мира налицо подъем национального телевизионного кинематографа, широкая экспансия компьютерных игр, а также других национальных культурных продуктов. Что касается равенства возможностей, то сегодня это сами- ми американцами воспринимается как издевка. В США сегодня один из самых высоких в мире уровней нера- венства. Уже долгие годы все хуже работают социаль- ные лифты. Американская мечта о чистильщике обуви, ставшим миллиардером, осталась лишь в воображении только что подключившихся к интернету жителей афри- канской саванны или австралийских аборигенов. С такой же, по меньшей мере, иронией воспринимается леги- тимность внешней политики США, которая в текущем веке прошла достаточно бесславный путь от иракской и афганской авантюр до разоблачений Сноудена.

В сложившейся ситуации американские элиты и над- национальные глобалистские сети в значительной мере господствующие и паразитирующие на Соединенных Штатах, заняты разработкой принципиально новых дей-

Глава 2

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ 3.0

ственных инструментов эффективного и по возможности экономичного решения проблем устранения геополи- тических противников и формирования глобалистского пейзажа мира.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: