О программировании расследования преступлений

роблема методически обоснованной систематизации действий следователя получила свое решение уже на раннем этапе формирования криминалистической методики как раздела криминалистической науки. Сам термин “методика” был введен в научный и пра­ктический обиход В. И. Громовым в 1929 г. Раскрывая содержание понятия методики, он писал: “Указание тех или других методов для какой-либо области исследования или работы и правил применения их, равно как и объяснение значения этих методов, условий их применения и их научное обоснование относится к той области научных знаний, которую принято называть методологией или методикой”[520], далее он разъяснил, что “под методами в области расследования преступлений следует понимать все те допускаемые законом, выработанные наукой или практикой и проверенные на опыте способы и приемы, которые способствуют достижению практической задачи исследования преступления и обнаружения его виновников”[521]. Базируясь на этих положениях, В. И. Громов предлагает типовую схему построения методики расследования, предлагая в ней “выделить важнейшие основные моменты процесса расследования, которые являются как бы отдельными этапами в движении уголовного дела и которые требуют применения тех или других особых методов работы в зависимости от стадии или фазиса, в котором находится расследуемое дело...”, затем “изложить сущность и значение отдельных процессуальных “следственных” действий, предпринимаемых органами милиции и уголовного розыска в целях собирания и установки доказательств, и в связи с этим указать наиболее правильные общие методические приемы при выполнении этих действий...”, после чего “указать методы построения выводов и заключений из фактов, которые являются решающими для каждого уголовного дела и определяют его дальнейшее направление”, и наконец “дать образцы методики расследования отдельных видов общественно опасных деяний путем построения примерных планов расследования по этим делам”[522].

Как известно, по этим схемам примерно и строились первые частные криминалистические методики. Впоследствии, по мере разработки основ криминалистической методики, содержание частных методик усложнялось, объем содержащейся в них информации увеличивался, методики “обрастали” научными комментариями, дискуссионными положениями и различными вспомогательными данными. Использование их непосредственно при работе по конкретному уголовному делу становилось все затруднительнее, адаптация частной методики к обстоятельствам реального случая требовала все более трудоемких процедур. Некоторое время проблему пытались разрешить с помощью издания различных справочников — от справочников типа “Первоначальные следственные действия” до справочников по отдельным действиям: по осмотру места происшествия, по допросу и т. п.[523] Однако эти справочники при всей их положительной роли не могли способствовать оперативному решению возникающих задач в условиях дефицита времени. Руководства по методике расследования тех или иных видов преступлений, методические и практические пособия по частным криминалистическим методикам все более вытеснялись в сферу криминалистического образования и переставали быть практическими инструментами следственной работы.

Упрощению процесса оценки исходной информации, определения направлений расследования и выдвижения версий в известной степени поспособствовали исследования Л. Г. Видонова, Н. А. Селиванова, Л. А. Соя-Серко по установлению корреляционных зависимостей между элементами криминалистической характеристики по делам об убийствах. Результаты этих исследований демонстрировались в виде схем или кодовых таблиц типовых версий[524]. Постепенно умами ученых, работающих в области криминалистических методик, все больше овладевала идея разработки лаконичных программ действий следователя в зависимости от вида расследуемого преступления, исходной информации и складывающихся следственных ситуаций.

Исследования Л. Г. Видонова, к сожалению, не имели столь же усер­дных последователей. В литературе звучали высказывания о том, что криминалистическая характеристика преступления может иметь практическое значение лишь при условии исчисления указанных зависимостей, однако разработок, аналогичных названным, нам более не встречалось. Зато появились утверждения, сводящие на нет работы Л. Г. Видонова. По мнению А. М. Ларина, работы Видонова завели его в тупик, но “про­зрение, осознание тупика к нему пришло поздно — после нескольких лет изучения дел. В тот момент ему можно было посочувствовать. Но сочувствие его не устраивало. Он хотел славы — участия в конференциях, публикаций, ученых степеней. Речи и печатную продукцию Л. Г. Видонов оснащал учеными словами — “матрицы”, “доминирующие характеристики”, “стереотипы”, “аналоговая типологическая информация”, “алгоритми­ческий анализ”, утаивал объем наблюдений, подменяя мизерные абсолютные цифры процентными показателями, оперировал приспособленными примерами”, — то есть, говоря простым языком, попросту жульничал, выдавал за подлинные мошеннические результаты. А. М. Ларин не рискнул употребить эти слова, он интеллигентно заключил: “Все это — верные признаки паракриминалистики, с которой прочно связал свое имя Л. Г. Видонов”[525].

Остается предположить, что, видимо, Ларин был близок с Видоновым настолько, что тот поверял ему свои сокровенные мечты о славе, степенях и т. п. А Ларин, очевидно, по своей врожденной любви к истине и справедливости не мог не разоблачить его коварных устремлений, не заметив, что попутно он “вывел на чистую воду” и Н. А. Селиванова, и Л. А. Соя-Серко, и большой коллектив сотрудников НИИ Генеральной прокуратуры РФ, занимавшийся разработкой программ, аналогичных программированным схемам Л. Г. Видонова и Н. А. Селиванова.

Нам претит обличительный стиль “полемических” приемов Ларина, которые мы приводим лишь для того, чтобы читатель мог окончательно убе­диться в каком-то патологическом стремлении Ларина низвести всех “ина­комыслящих” до уровня шарлатанов, карьеристов и фальсификаторов.

Мы не задаемся целью проверки эмпирической базы программ Л. Г. Видонова и других авторов аналогичных программ. Дело не в конкретных показателях корреляционных зависимостей между элементами криминалистической характеристики, а в том, что этот подход, с нашей точки зрения, методически верен и разработка подобных программ должна основываться именно на нем. Именно подобным образом должны выглядеть программы построения типичных версий. Однако эти программы — не единственный вариант программирования действий следователя.

Еще в 70-х гг. ВНИИ МВД СССР были разработаны программы действий оперативной группы, выезжающей на место происшествия. Программы содержали перечень неотложных следственных действий с краткими комментариями, различающимися в зависимости от вида преступлений, и хранились в дежурной части органа внутренних дел. Оперативная группа получала нужную программу-карточку при выезде на место происшествия. Думается, что эти карточки программированных действий были прообразом эффективных следственных программ.

О значении и практической полезности алгоритмизации следственной деятельности пишут многие авторы[526]. По мнению А. А. Эйсмана, в программе, рассчитанной на реализацию самим следователем (в отличие от машинной) “должны содержаться как минимум следующие элементы:

1) формулировка задачи либо системы конечных и промежуточных задач применительно к исходным данным;

2) выбор средств и методов решения задачи;

3) оптимальная последовательность действий по решению задачи;

4) вспомогательная информация, способствующая решению задач (по некоторым категориям дел)”[527].

Решение проблемы программирования расследования выдвигает, по нашему мнению, как минимум, два вопроса: в каком соотношении должны находиться программы действий следователя с соответствующими частными криминалистическими методиками и какая область следственной деятельности должна быть объектом программирования.

Решение первого вопроса связано с представлением о содержании частных криминалистических методик. А. А. Эйсман справедливо отмечал, что поиск новых форм подачи методических данных привел к формализации компонентов частных методик: отсекалась вся мотивировочная или обосновывающая часть рекомендаций, следственные действия излагались в логической последовательности и т. п.[528] Содержание методики сближалось с типичной программой действий. Думается, что эта тенденция приводит к смешению двух видов методической документации: программы и частной методики.

Вопрос, по нашему мнению, следует решать так.

Частные методики излагаются, как правило, в руководствах, практических и учебных пособиях, в справочниках и т. п. Они обычно предназнача­ются для обучения, для формирования у обучающихся определенного комплекса знаний о процессе расследования тех или иных видов престу­плений. Формальное требование к изложению этих учебных методик закл­ючается в системности их содержания, в четком структурированном расп­ределении их материала по единообразной схеме. Здесь несомненно есть место и научному обоснованию, и рассмотрению дискуссионных вопросов, и определенному массиву вспомогательной информации. По большому счету, эти методики не являются рабочим инструментом следователя в силу избыточности содержащейся в них информации и весьма общей связи с конкретными следственными ситуациями. Это именно средство обучения, средство повышения квалификации. Проблема формирования частных методик — предмет дальнейшего рассмотрения; здесь же заметим лишь, что существующая форма изложения методических рекомендаций в виде таким образом формализованных их систем имеет обоснованную функциональную направленность и не требует радикальной перестройки. Нужно только отчетливо представлять, что это не программы действий оперативного характера, а общее руководство к действию.

Программы действий следователя не должны подменять собой частные криминалистические методики, но и не должны включаться в их соде­ржание. Это методические разработки прямого действия, рассчитанные на оперативное использование и максимально приспособленные к такому оперативному использованию. Их адаптация к условиям конкретного случая должна быть максимально проста — путем перебора зафиксированных в программе вариантов действий в зависимости от наличной информации.

При каком условии возможно создание таких программ? Ответ на этот вопрос, по существу, призван явиться и ответом на вопрос об объектах программирования.

Полагаем, что таким объектом должен служить первоначальный этап расследования, точнее даже — его неотложная часть. Именно на этом этапе деятельность следователя поддается формализации, число ее вариантов относительно невелико, вариантов исходной информации также немного. Программа действий на начальном этапе расследования действительно способна повысить его оперативность и результативность, риск шаблонизации здесь сравнительно невелик при достаточно квалифицированном анализе исходной информации.

Следует ли программировать отдельные следственные действия? Утвердительного ответа заслуживает осмотр места происшествия: он легко программируется именно в связи с разительными особенностями, зависящими от характера преступления и способа его совершения. Программирование же других следственных действий, и в особенности допроса чревато их шаблонизацией. Здесь программа действий должна носить сугубо индивидуальный характер, общее же следует черпать из соответствующей частной криминалистической методики.

Раздел III.
ПРОБЛЕМЫ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ МЕТОДИКИ

11. ФОРМИРОВАНИЕ ЧАСТНЫХ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИК
КАК КОМПЛЕКСОВ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ РЕКОМЕНДАций

11.1. Частные криминалистические методики
как комплексы криминалистических рекомендаций

онечным “продуктом” криминалистической науки, поступающим на вооружение следственной практики, являются частные криминалистические методики, в содержании которых на основе положений и выводов общей и частных криминалистических теорий комплексируются криминалистические рекомендации по осуществлению судебного исследования и предотвращения преступлений.

Совокупность частных методик образует криминалистическую методику как раздел науки криминалистики, в который, помимо них, входит и некоторая система научных положений как основание построения и адаптации этих методик. Криминалистическая методика, как и криминалистические техника и тактика, представляет собой результат отражения криминалистикой своего предмета, о чем подробно говорилось в первом томе нашего Курса. В своем “овеществленном” выражении этот результат выступает в методике в виде систем криминалистических рекомендаций различной степени общности, относящихся к организации и ведению расследования, оптимальному для типовых условий применению средств и приемов криминалистических техники и тактики, управления и научной организации труда и данных других областей знания.

Представление о структуре и содержании частных криминалистических методик зависит, естественно, от общего представления о криминалистической методике как разделе криминалистической науки. Напомним, что мы понимаем под криминалистической методикой систему на­учных положений и разрабатываемых на их основе рекомендаций по организации и осуществлению расследования и предотвращения отдельных видов преступлений. В литературе есть и ряд других определений криминалистической методики, часть из которых была нами уже проанализирована в т. 1 настоящего Курса. В последнее время интерес к криминалистической методике, которая долгое время в теоретическом отношении оставалась, пожалуй, наименее разработанным разделом криминалистики, существенно возрос. Этому способствовало проведение ряда криминалистических конференций, где вопросы криминалистической методики подверглись многостороннему обсуждению, а также накопление значительного массива диссертационных работ, посвященных отдельным частным методикам, и появление проблемных работ дискуссионного характера.

Считая нецелесообразным рассмотрение всех определений криминалистической методики, появившихся ранее или в последнее время, поскольку многие из них отличаются друг от друга чисто редакционно, остановимся лишь на некоторых, представляющих, с нашей точки зрения, интерес либо новыми элементами своего содержания, либо новым аспектом рассмотрения. Приведем их текстуально с тем, чтобы облегчить последующее сравнение и анализ.

Определение А. Н. Васильева: “Криминалистическая методика расследования — это разработанная на основе изучения следственной практики, способов преступлений и механизма образования их следов система рекомендаций о криминалистической классификации преступлений, организации начального и последующих периодов расследования, а также об особенностях применения тактических приемов и научно-технических средств в целях эффективного расследования”[529].

Определение Н. А. Селиванова: “Методика расследования — это обусловленная предметом доказывания система взаимосвязанных и взаимообусловленных следственных действий, осуществляемых в наилучшей последовательности, в целях установления всех необходимых об­стоятельств дела и доказывания, на основе планирования и следственных версий, с учетом типичных способов совершения преступлений данного вида, следственных ситуаций и характерных для их расследования особенностей применения тактических приемов и научно-технических средств”[530].

Определение В. Г. Танасевича: “Это — система рекомендуемых в целях раскрытия и предупреждения преступлений методов и приемов по последовательному исследованию обстоятельств совершения преступления и изобличению лиц, его совершивших, опирающаяся на разработанные криминалистикой общетеоретические положения, научно-техни­ческие средства и криминалистическую тактику”[531].

Определение Н. Л. Гранат: “Под методикой расследования преступлений можно понимать наиболее целесообразно организованную систему тактических, технических, оперативно-розыскных и организационных при­емов и средств, рекомендуемых криминалистикой для раскрытия, расследования и предупреждения преступлений”[532].

Определение И. А. Возгрина: “Криминалистическая методика, являясь одним из разделов криминалистики, изучает закономерности организации и осуществления раскрытия, расследования и предотвращения преступлений в целях выработки, в строгом соответствии с требованиями социалистической законности, научно обоснованных рекомендаций по наиболее эффективному проведению судебного исследования отдельных видов преступлений”[533].

Определение Н. П. Яблокова: “Методика расследования отдельных видов преступлений представляет собой целостную часть криминалистики, изучающую опыт совершения и практику расследования преступлений и разрабатывающую на основе познания их закономерностей систему наиболее эффективных методов расследования и предупрежде­ния разных видов преступлений”[534].

Все приведенные определения можно разбить на три группы. В первую входят два определения — И. А. Возгрина, Н. П. Яблокова и наше. Это определения криминалистической методики как раздела науки. Определение И. А. Возгрина раскрывает содержание тех научных положений, на базе которых разрабатываются рекомендации практике по осуществлению расследования и предотвращения преступлений. Их со­держанием является отражение определенной группы объективных закономерностей. У нас эта часть определения дана в свернутом виде[535].

На основе определения криминалистической методики как раздела науки можно представить частную криминалистическую методику как типизированную систему методических (научно-практических) рекомендаций по организации и осуществлению расследования и предотвращения отдельного вида преступлений. Комментарий, которым И. А. Возгрин сопровождает свое определение криминалистической методики, позволяет предположить, что он представляет себе частную криминалистическую методику примерно так же[536].

Вторая группа приведенных определений — это определения криминалистической методики именно как результата выполнения криминалистикой своей служебной функции, то есть как средств и методов борьбы с преступностью. Попытаемся проследить то общее, что связывает между собой эти определения, и то особенное, что их отличает друг от друга.

Общим для всех приведенных определений является:

¨ представление о методике как системе, а не случайной совокупности элементов, не связанных между собой, системе, обладающей определенной структурой. Системность составляющих криминалистическую методику частей подчеркнул еще А. Н. Колесниченко, который первым исследовал в монографическом плане этот раздел криминалистики[537];

¨ представление о методике как системе средств расследования преступлений.

Пожалуй, этим и исчерпывается общее; особенное же заключается в следующем.

¨ По-разному определяются элементы, составляющие систему криминалистической методики. А. Н. Васильев считает, что это рекомендации о виде преступлений, об организации их расследования и особенностях применения криминалистических приемов и средств. По Н. А. Селиванову, — это следственные действия, осуществляемые по определенным правилам и с учетом определенных обстоятельств. В. Г. Танасевич полагает, что систему составляют рекомендации о методах и приемах расследования, опирающиеся на данные криминалистической науки. По мнению отдельных авторов приведенных определений, систему методики образуют приемы и средства раскрытия, расследования и предотвращения преступлений.

¨ Неодинаково понимается содержание рекомендаций, когда методика рассматривается как их система. А. Н. Васильев относит рекомендации к широкому кругу явлений, В. Г. Танасевич — только к методам, приемам последовательного исследования обстоятельств совершения преступлений и изобличения преступников.

¨ Различна и степень детализации определяемого понятия. В одних случаях она весьма высока (А. Н. Васильев, Н. А. Селиванов), в других — незначительна (Н. Л. Гранат). В некоторых определениях о применении приемов и средств говорится в общей форме (В. Г. Танасевич, Н. Л. Гранат), в остальных делается акцент на особенностях такого применения, связанных с видом преступлений (А. Н. Васильев, Н. А. Селиванов, Н. П. Яблоков).

Мы полагаем, что определение понятия частной криминалистической методики должно исходить из следующих положений.

Частная криминалистическая методика — это система определенных элементов, взаимозависящих и взаимоопределяющих. Эта система обладает определенной структурой, в соответствии с которой ее элементы располагаются в определенной последовательности, образуя подсистемы.

Элементами системы являются не криминалистические приемы и средства, не следственные или иные действия и мероприятия, а криминалистические (в данном случае — методические) рекомендации, то есть научно обоснованные и апробированные практикой советы, касающиеся организации расследования, выбора и применения с учетом определенных обстоятельств технико-криминалистических средств и криминалистических приемов. Система выступает как комплекс советов типизированного характера, то есть отражающий типичное для расследования преступлений определенного вида. Основанием для комплексирования служат:

¨ комплексный характер задач, решаемых в процессе расследования;

¨ необходимость комплексирования действий, предпринимаемых для решения этих задач;

¨ комплексное участие в раскрытии, расследовании и предотвращении преступлений в пределах своей компетенции, кроме следователя, работников органов дознания, экспертных учреждений и иных специалистов, представителей общественности;

¨ реально существующие связи и зависимости между рекомендациями.

Наряду с криминалистическими рекомендациями, частная криминалистическая методика содержит и их обоснование в виде определенных научных или эмпирических положений. Таким обоснованием, например, для рекомендаций по выбору направления расследования слу­жит перечень типичных для данной категории уголовных дел версий, для рекомендаций по определению типичного круга следственных действий, оперативно-розыскных и организационно-технических мероприятий — характеристика наиболее часто встречающихся в практике способов совершения данного вида преступлений и следов их применения и т. д. Такое обоснование может даваться вместе с рекомендацией, например, обоснование особенностей тактики того или иного следственного действия, а в случае, если оно носит более или менее общий характер для всех рекомендаций данной частной криминалистической методики, — в виде самостоятельного структурного элемента ее содержания. Примером подобного общего обоснования служит совокупность положений, обозначаемая в последнее время термином “криминалистическая характеристика преступления”.

Структура частной криминалистической методики и есть структура этого комплекса рекомендаций и их обоснований.

Вопрос о структуре частной криминалистической методики относится к числу дискуссионных. При формировании криминалистической методики как раздела науки в структуре частной криминалистической методики обычно различали:

¨ вопросы квалификации и особенности возбуждения уголовных дел данной категории;

¨ особенности тактики первоначальных следственных действий;

¨ составление плана расследования;

¨ последующие следственные действия и их тактику;

¨ особенности расследования отдельных разновидностей данного вида преступлений[538].

Нередко различные частные методики по структуре отличались друг от друга. Можно, пожалуй, утверждать, что в этот период более или менее единообразной структуры частных методик еще не существовало.

Первая попытка унификации структуры частных криминалистических методик была предпринята А. И. Винбергом и Б. М. Шавером в 1945-1949 гг. при изложении методик в учебнике по криминалистике для средних юридических учебных заведений. Они различали следующие структурные элементы методики:

¨ основные особенности расследования;

¨ первичные действия следователя;

¨ основные вопросы, подлежащие выяснению и исследованию;

¨ основные приемы обнаружения, исследования и фиксации доказательств;

¨ выявление мотивов преступления

¨ и (иногда) — причины и обстоятельства, способствовавшие совершению преступлений[539].

Начиная с 1952 г., в учебниках криминалистики структура частных криминалистических методик унифицируется, правда, иногда каждым авторским коллективом по-своему. Так, в учебнике для вузов 1952 г. она выглядела следующим образом: задачи расследования; первоначальные неотложные действия следователя; обстоятельства, подлежащие выяснению и исследованию; основные приемы и методы обнаружения и фиксации доказательств; выявление обстоятельств, способствовавших данному виду преступлений[540]. В учебнике для средних специальных учебных заведений назывались три части конкретных частных методик: определение обстоятельств, подлежащих выяснению и исследованию по данной категории дел, в том числе и обстоятельств, способствовавших совершению преступления; определение круга первоначальных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий; изложение специфических особенностей иных следственных действий[541].

Не вдаваясь в анализ последующей эволюции взглядов на структуру частной криминалистической методики, остановимся на предложениях по этому вопросу, являющихся предметом дискуссии.

И. М. Лузгин включил в структуру частной криминалистической методики следующие элементы: 1) обстоятельства, подлежащие доказыванию; 2) особенности возбуждения уголовного дела; 3) специфику первоначальных следственных действий и их сочетание с оперативно-розыс­кными мероприятиями; 4) особенности планирования и построения версий; 5) последующие следственные действия; 6) особенности работы следователя на завершающем этапе расследования; 7) особенности установления причин и условий, способствовавших совершению престу­пления[542]. И. Ф. Пантелеев предлагал иную систему: задачи расследования; совокупность обстоятельств, подлежащих установлению; следственные версии и планирование расследования; тактика первоначальных и иных следственных действий; уголовная профилактика (характе­ристика обстоятельств, способствовавших совершению данного вида преступлений, и мероприятий по их предупреждению)[543].

Начиная с 1975-76 гг., при описании структуры частной методики все чаще фигурирует понятие криминалистической характеристики преступления. Так, по мнению А. Н. Васильева, в структуру частной методики входят: криминалистическая характеристика данного вида преступления; первоначальные следственные и иные действия следователя; система дальнейшего расследования; особенности применения тактических приемов и научно-технических средств[544]. Криминалистическую характеристику преступления в качестве элемента структуры частной методики называют теперь А. Н. Колесниченко[545], И. А. Возгрин[546], В. Г. Танасевич[547], В. А. Образцов[548], И. Ф. Герасимов[549] и многие другие криминалисты, хотя единообразного понимания криминалистической характеристики пока еще не достигнуто.

Для того чтобы попытаться найти оптимальное решение вопроса о структуре комплексов криминалистических рекомендаций, образующих частные криминалистические методики, необходимо предварительно оценить справедливость тех положений, на основе которых выделяются подсистемы этих комплексов, то есть может быть построена их структура. Это требует рассмотрения таких проблем, как криминалистическая характеристика и криминалистическая классификация преступлений, определение направления и предмета расследования и периодизация процесса расследования.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: