|
|
Диалектический Материализм 1 глава- самообозначение диалектической философии объективистского типа, основные положения которой были сформулированы Энгельсом (“Анти-Дюринг”) и И.Сталиным (“О диалектическом и историческом материализме”). Д.М. являл собой официальную советскую философию в 1930-1980-х. Квинтэссенцией Д.М. правомерно считать следующие интеллектуальные допущения и гипотезы: 1) Придание перманентным изменениям в обществе и природе статуса атрибутивных для реальности как таковой (трактовка движения как атрибута материи и понимание его как “изменения вообще”); “вечных” истин, как и абсолютных ценностей, согласно Д.М., не существует: моральные нормы, содержание любых понятий исторически изменчивы. 2) Природной реальности имманентно присущ внутренний механизм, потенциально содержащий как перспективу эволюции неорганического мира до состояния мира разумных людей, так и интенцию его последующей трансформации в коммунистическое общество, формирование которого означает завершение этапа “предистории” людей. 3) Суть изменений в обществе и природе может быть описана с помощью умопостигаемых абстрактных законов диалектики – закона взаимоперехода количественных изменений в качественные, закона единства и борьбы противоположностей, закона отрицания отрицания. Исторические изменения универсума на разных этапах существования последнего не тождественны сами себе и могут менять собственную направленность и реальный смысл в предельно широком диапазоне (отрицание в состоянии и призвано отрицать самое себя). Таким образом как любые идеи, так и всякие принципы исторически обусловлены и релятивны. При этом Д.М. задавал в качестве одного из идеалов научности систем мироописания требования целостности и умопостигаемости элементов исторических изменений в обществе (оставив при этом не проработанным вопрос о приложимости диалектической схемы к органической и неорганической природе – схема Энгельса “росток отрицает зерно, а зерно отрицает росток и т.д.” явно выглядела иллюстративно). Традиционная аргументация самого Энгельса в защиту адекватности Д.М. как подлинной модели организации мира сводилась к тому, что диалектика “ежедневно” подтверждается “тысячами примеров”, понятных и близких даже ребенку, “в растительном мире, и в животном, в геологии, математике, истории, философии, несмотря на борьбу и сопротивление все… обязано подчиниться этим законам… диалектика есть не что иное, как наука об общих законах движения и развития природы, общества и мышления”. (Полемике по этому кругу проблем не видно конца и в конце 20 в., хотя осуществляется она на предельном удалении от стержневых вопросов современного философствования.) Отсутствие очевидной сопряженности диалектической версии философии природы Энгельса, инициированной парадигмами позитивизма и эволюционизма, с марксовым мировоззрением (в облике экономической интерпретации исторического процесса и критики буржуазного общества в русле теории классовой борьбы) неизбежно породило значительную совокупность дискуссий философского и логического плана по проблеме поиска концептуального единства энгельсовского метафизического материализма и марксовой философии капитализма. Ленин посвятил целую книгу “Материализм и эмпириокритицизм” доказательству того тезиса, что недостаточная приверженность принципам диалектико-материалистической философии необходимо результируется в соглашательстве и утере веры в переспективы революционного общественного переустройства. В результате в рамках ортодоксально-официальной традиции философии коммунистического мира положение о естественной сопряженности и взаимозависимости подлинного революционизма и диалектико-материалистического философского мировоззрения приобрело статус некоего символа веры, принимаемого в качестве такового без содержательных экспликаций. схожие:
Идеализм (фр. idealisme от гр. idea – идея) – термин, введенный в 18 в. для интегрального обозначения философских концепций, ориентированных в интерпретации мироустройства и миропознания на семантическое и аксиологическое доминирование духовного. Первое употребление термина И. – в 1702 Лейбницем при оценке философии Платона (в сравнении с философией Эпикура как материализмом). Распространение получает в конце 18 в. после эксплицитной постановки в рамках французского материализма так называемого “основного вопроса философии” как вопроса о соотношении бытия и сознания. Классическая формулировка этого вопроса принадлежит Гегелю: по его определению, при разрешении противоположности между бытием и мышлением философия “распадается на две основные формы разрешения этой противоположности – реалистическую и идеалистическую”. Историко-философской традицией задан ряд классификационных дихотомических оппозиций внутри И. как целого, не складывающихся, однако, в системную типологию на едином основании: объективный и субъективный И. (в зависимости от того, абстрактно безличное или индивидуально-личное сознание выступает предметом его рассмотрения); монистический и плюралистический И.; И., ориентированный на панлогизм или на волюнтаризм; на рационализм или на иррационализм и т.п. В концептуальной форме позицию И. впервые выразил Платон, в частности, в философской концепции мира идей, эйдосов как идеальных образцов вещественно-чувственных предметов. Оценивая статус феномена философского И. в европейской культуре, можно с равной степенью правомерности утверждать, что, с одной стороны, И. является рафинированно специфическим выражением сущности европейского рационализма, а с другой – наличие идеалистической традиции является основанием оформления европейского интеллектуализма. Вместе с тем, формирование данного направления в философской и культурной традиции Европы связано далеко не только с интеллектуалистскими установками и восходит к трансформации содержания архаической картины космогенеза в мифе в ходе культурной эволюции. Исходная культурная модель космогенеза, представленная в архаическом мифе, характеризуется антропоморфизмом и трактует возникновение мира как его порождение (греч. genesis означает “рождение”, a phusis, как и русск. “природа”, также этимологически связана с глаголом “рождать”). Ранние мифы интерпретируют креационный процесс как результат сакрального брака, а космические прародители отождествляются соответственно мать – с землей, а отец с небом: Гея и Уран в древнегреческой мифологии, Герд и Фрейр – в скандинавской и т.д. Мужское божество выступает, как правило, в качестве громовержца (молния является традиционно фаллическим символом), а сакральный брак передается как молния, бьющая в гладь вод. Данная оппозиция (отнесение мужского начала к небу, а женского – к земле) носит сугубо пространственно-топографический характер (и если, например, в египетской культуре типовой является обратная эротическая позиция, то, соответственно, и в мировой мифологической модели мужское, отцовское божество Геб идентифицируется с землей, а “изогнувшаяся над ним луком” материнская богиня Нут – со звездным небом). Иначе говоря, пространственные полюса выделенной оппозиции изначально топографичны и не несут в себе аксиологического содержания. Сакральный брак неба и земли мыслится как их исходное вечное слияние, и их разделение, т.е. введение между ними опосредующего звена (пространства) интерпретируется как организация, оформление мира. Вместе с тем, это опосредование амбивалентно: пространственное отделение неба и земли друг от друга только и делает возможным их последующее брачное соединение, т.е. пространство занимает центральную семантическую позицию в креационных мирах, выполняя функцию сохранения статуса упорядочения мира, поддержания космической структуры. Одним из важнейших моментов оформления мироздания является воздвижение между землей и небом вертикали, выступающей, как правило, в виде мирового древа. Эта мифологема практически организует космический мир: по вертикали посредством древа осуществляется дифференциация трех мировых зон (небо-крона, земля-корни и опосредующее пространство – три шага Вишну), а по горизонтали – отграничение космоса от хаоса. Мировое древо, с одной стороны, является фаллическим символом (фаллос Урана, например) и в этом плане относится к небу, с другой – символ дерева связан с женским началом: дева в стволе (египетская сикомора, рождение Адониса из дупла) или даже отождествленная со стволом (Лилит шумерской мифологии). Поэтому, разделяя в качестве опоры небо и землю, дерево одновременно и символизирует собою их брачное соединение, – тем более, что одним из распространенных сюжетных полей мифологии являются камлания – путешествия шаманов или фабульных героев на небо по дереву. Описанные структуры космогенеза выступают материалом для переосмысления в античной философии: например, пульсации последовательно сменяющих друг друга Филии и Ней-коса у Эмпедокла как семантическое тождество брачного соединения и разделения земли и неба, равно имевших в мифе креационный смысл. Выстраивая свою космогоническую концепцию, Платон также во многом опирается на антропоморфный генетизм, выделяя в качестве необходимых компонентов креационного акта “то, что рождается, то, внутри чего совершается рождение, и то, по образу чего возрастает рождающееся. Воспринимающее начало можно уподобить матери, образец – отцу, а – промежуточную природу – ребенку” (Тимей, 50). (Ср. с раннебуддистским: “если бы… сознание не входило в материнское лоно, то откуда было бы взяться в материнском лоне имени и форме?”). Однако, переход от хтонической мифологии эпохи матриархата к патриархальному эпосу обусловил существенный сдвиг семантических и аксиологических акцентов мифа. Центральной фигурой мифологии становится не богиня-мать (Рея, Кибела, Астарта и т.п.), а мужчина – герой-цивилизатор, субъект преобразующей деятельности (что соответствует переходу от земледелия к ремеслу); происходит выдвижение на передний план мужского божества как главы пантеона и дифференцирующее дробление образа Великой Матери на отдельные женские персонификации. Иначе осмысливается и генезис: не ребенок (мир) рождается, не мать рождает, – отец созидает его по замыслу и образу своему. Биоморфная модель космогенеза (см. Античная философия) уступает место техноморфной (не рождение, но творение), в рамках которой субъектом деятельности в силу мировоззренческих акцентов патриарха мыслится отец, а женщина выступает лишь как средство продолжения рода (даже в литературном греческом языке этого периода для обозначения жены употреблялось слово среднего рода oikurema, этимологически восходящее к корню “дом”). У Платона это находит свое выражение в интерпретации креационного процесса как деятельности, субъектом которой выступает мужское начало, активное, а значит, – целеполагающее и оформляющее: “природа… по сути своей такова, что принимает любые оттиски,… меняя формы под воздействием того, что в нее входит,… и выходящие из нее вещи – это подражания вечносущему, отпечатки по его образцам” (Тимей, 50с). Отцовское начало выступает у Платона, действительно, как носитель цели генезиса, т.е. идеи (образа, эйдоса) будущего продукта, ибо оформляет вещи по своему образу и подобию, придает им форму, соответствующую той, носителем которой он сам является. По Платону, родитель Вселенной, образец образцов “пожелал, чтобы все вещи стали как можно более подобны ему самому”, выступая как “демиург и отец вещей” (Тимей, 29е-30а, 41а). Идея (эйдос) отнесена Платоном к отцовскому началу как к творящему, целеполагающему, материнское же редуцировало к началу материальному, оформляемому, сырьевому (позднее Аристотель выразит это в дифференцированных категориях целевой, действующей и формальной причин, комплексно презентирующих субъектную составляющую деятельностного акта, с одной стороны, и недифференцированно общей категории материальной причины, интегрально задающей всю объективно-предметную его составляющую, – с другой). Таким образом, платоновский мир идей-образов инициирующе первичен и тождественен с небом постольку, поскольку относится к мужскому инициирующему началу, а доминирование идеальных образцов над материальными вещами-подобиями, оцененное в ретроспективе как первое концептуальное оформление И., детерминировано не гносеологическими, а сугубо патриархальными установками. Однако, уже неоплатонизм вносит в классическую платоновскую вертикальную модель мира аксиологические акценты, что связано с характерной для поздней античности негативной сценкой телесности (см. у Сенеки: “Я рожден для высших устремлений, я выше того, чтобы быть рабом своего тела, в теле своем я увижу не что иное, как цепи, сковывающие мою свободу”). Наложение же на неоплатонический категориальный геш-тальт христианской ценностной матрицы с ее трактовкой духа как высшей ценности – Духа Святого, с одной стороны, и пониманием как материального, так и женского начал в качестве аксиологического минимума – с другой, обусловило окончательное переосмысление пространственно-топологического противостояния земли и неба как материнского и отцовского начал в качестве аксиологической оппозиции дольнего и горнего. Такая культурная установка на приоритетность идеального не могла не сказаться на артикуляции и поисках решения философской проблемы соотношения материального и духовного, задав в европейской культуре мощный импульс приоритетности духа, что и выступило основой традиции философского И. Данная традиция исторически варьируется на традицию трансцендентализма, в рамках которого феномен духовно трактуется вне связи с индивидуальным сознанием (Лейбниц, Шеллинг, Гегель), и альтернативную, связующую феномен духа с субъективно-психологическим опытом индивида (Беркли, Юм): ср. “Абсолют есть дух” у Гегеля и “из… впечатлений и идей памяти мы образуем своего рода систему…, и каждую частность этой системы наряду с наличными впечатлениями называем обычно реальностью” – у Юма. В зависимости от трактовки самой сущности и природы идеального могут быть выделены такие направления И., которые интерпретируют идеальную субстанцию в качестве мирового разума (панлогизм), воли (волюнтаризм), чувства или веры (“философия чувства и веры”), интуиции (интуитивизм). Критерий постигаемости духовного начала дифференцирует И. на феноменализм (сенсуалистически постигаемое идеальное), идеалистический рационализм (логически постигаемое идеальное), иррационализм (алогичное и непостигаемое идеальное), априоризм как промежуточный вариант когнитивной стратегии в данном контексте. В квантитативном отношении правомерно говорить об идеалистическом монизме (Шеллинг, Гегель) и так называемой идеалистической монадологии (от Лейбница до персонализма). Артикулированный в биологическом ключе, И. конституируется как витализм, в психологическом – как субъективизм, в социальном – как широкий веер парадигм от провиденциализма Боссюэ до историцизма Коллингвуда, в антропологическом – как философия жизни, экзистенциализм, персонализм. Идеал идеального, фундирующий собой европейскую шкалу ценностей, пронизывает собой все сферы европейской культуры, включая искусство (концепции прекрасного как соответствующего умопостигаемому образцу совершенства – от Платона до кубизма), мораль (приоритет ценностей культуры над ценностями цивилизации, постулируемый от Сковороды до Мэмфорда), религии (характерное для Европы доминирование в ее контексте такого типа религиозного сознания, как теизм, христианская версия которого является наиболее последовательной и завершенной: духовное начало, мыслимое в теизме как персонификация Бога, задается одновременно и как трансцендентное миру, и как глубоко личное, определяя тем самым специфику европейского мировосприятия как аксиологически ориентированного на духовное). М.А. Можейко схожие:
Идеализм (фр. idealisme, от греч. idea — вид, образ, понятие) — одно из гл. направлений в философии; исходит из первичности духовного, мыслительного, психического и вторичности материального, природного, физического. И. возник более 2,5 тыс. лет назад, но как философская доктрина, в решении основного вопроса философии противостоящая материализму, воспроизводится и по сей день. И. представляет собой теоретически развернутую форму философского мышления, к-рая индуцируется достаточно глубокими основаниями, наз. гносеологическими и классовыми корнями И. Осн. познавательный исток И.— одушевление первобытным человеком объективного мира (антропоморфизм, гилозоизм, анимизм и др.), восприятие явлений по аналогии с обусловленной сознанием и волей человеческой деятельностью. В дальнейшем, с возрастанием степени абстрактности мышления, гносеологическими корнями И. служат отрыв общего от единичного, сущности от явления, предпосылки к-рых коренятся в самой природе мыслительной деятельности на теоретическом уровне. Оперирование абстрактными объектами (понятиями, концепциями, моделями) как самостоятельными предметами содержит возможность неоправданного их противопоставления реальным предметам, отвлечением от к-рых они получены. Будучи обособлены от материальных вещей, абстракции гипостазируются — выносятся вовне познавательного процесса и наделяются онтологически” статусом. В результате фиксируемые ими универсальные отношения приобретают характер фундаментальных праформ, творящих объективные вещи. Последние, т. обр., становятся полностью зависимыми от абстракций. Гносеологические корни И. закрепляются социальными факторами. Классовые истоки И.— в социальной заинтересованности определенных общественных групп в сохранении неадекватных теоретических конструкций. С т. зр. своего генезиса и социального статуса И. внутренне родствен религии. Возникнув как теоретико-логическая проработка и выражение религиозного миросозерцания, И. нередко выступает средством оправдания и обоснования религиозной веры. Осн. формы И.— объективный и субъективный идеализм. Первый за первооснову сущего принимает безличный универсальный дух, имперсональное, надындивидуальное сознание. Второй отрицает к.-л. реальность вне индивида: реальность суть плод его духовного творчества. Субъективный И. непоследователен, в “чистом”, логически завершенном виде нереализуем. Во избежание солипсизма, эгоцентризма, крайнего скептицизма и релятивизма субъективный И. переходит на позиции объективного. В истории философии объективно-идеалистические учения первоначально возникают на Востоке (Веданта, Конфуцианство). Классической формой объективного И. была философия Платона. Особенность объективного И. Платона, свойственная древн. И. вообще,— тесная связь с мифологическими представлениями. Эта связь усиливается в начале н. э., в эпоху кризиса античного об-ва, когда развивается неоплатонизм, сросшийся не только с мифологией, но и с крайним мистицизмом. Данная особенность объективного И. еще сильнее выражена в эпоху средневековья, когда философия полностью подчиняется теологии (Августин, Фома Аквинский). Перестройка объективного И., произведенная прежде всего Фомой Аквинским, основывалась на искаженном аристотелизме. После Декарта в философии нового времени по мере усиления индивидуалистических мотивов все больше развивался субъективный И. Классическим проявлением субъективного И. стала гносеологическая часть системы Беркли и философии Юма. В философии Канта с материалистическим утверждением о независимости – “вещей в себе” от сознания субъекта сочетается, с одной стороны, субъективно-идеалистическое положение об априорных формах этого сознания, а с др.— объективно-идеалистическое признание сверхиндивидуального характера этих форм. Субъективно-идеалистическая тенденция в дальнейшем возобладала в философии Фихте, а объективно-идеалистическая — в философии Шеллинга и особенно Гегеля, к-рый создал всеобъемлющую систему диалектического И. В 20-м столетии широкое распространение получили такие формы И., как экзистенциализм и неопозитивизм, а также ряд школ католической философии, прежде всего неотомизм. Три названных течения — гл. разновидности И. середины 20 в., но наряду с ними и внутри них во второй половине века продолжался процесс расщепления И. Среди многообразных форм совр. И.— наиболее влиятельные феноменология, персонализм, прагматизм, философия жизни, философская антропология, критический рационализм, философская герменевтика. схожие:
Идеализм - направление в философии, которое при разрешении основного вопроса философии за первичное берет сознание, дух и отрицает, что сознание есть продукт саморазвития материи. схожие:
Идеализм 1) Установка живущего ради идеала; 2) Философская доктрина, отрицающая существование внешнего мира, сводящая его к имеющимся у нас о нем представлениям. Принцип абсолютного идеализма выражает фраза Беркли: «Быть – значит быть воспринимаемым». Следовательно, идеализм представляет собой один из двух возможных ответов на вопрос о природе и границах нашего познания: его положение – на первый взгляд парадоксальное, – что мы знаем лишь свои собственные представления, на самом деле довольно сложно теоретическим путем опровергнуть. Знаменитое «опровержение идеализма» Кантом просто соотносимо с опытом «эмпирически определенного сознания», опытом «шока», чувством реальности. Идеализм разрабатывался Платоном (для которого понятия, позволяющие нам думать о мире, представляют собой не что иное, как чисто интеллектуальные отношения, выражающие «интеллигибельные» сущности), Кантом (все, что мы знаем о мире – интуиция и понятия – чистый продукт духа), Фихте (чье «Наукоучение» представляет собой философию «Я» – субъективный идеализм), Шеллингом (объективный идеализм: Природа тождественна Знанию), Гегелем (абсолютный идеализм). Идеализм – философия, оправдывающая все данные сознания, «объяснительная» философия. Но реальный человек здесь остается за рамками философии: современная философия, чрезвычайно конкретная и не отрешенная от жизни, отражает чисто реалистические тенденции. Идеализм в его отношении к границам нашего познания противостоит реализму. Согласно реализму мы познаем вещи именно такими, какими они являются в себе. Не стоит пугать его со спиритуализмом – теорией, относящейся к бытию как к природе духовных вещей, – который противостоит материализму (вся реальность, и даже дух, по природе своей материальны). схожие:
Иррационализм - учение, внутренне близкое агностицизму, – определяет инстинкт, интуицию, чувство, любовь как решающие источники познания, данные которых разум лишь разрабатывает дальше. Шеллинг называет иррациональным непостижимый в вещах базис реальности, то, что, не поддаваясь решению с помощью величайших усилий рассудка, тем не менее вечно остается в основе. Из этого внерассудочного родился рассудок в собственном смысле. схожие:
Иррационализм - воззрение, согласно к-рому познават. возможности разума (науч.-теоретич. мышления) ограничены, а потому с его помощью нельзя постичь сущность действительности И. присущ направлениям идеализма, отразившим начавшийся закат капитализма, кризис бурж. рационализма, он характерен и для течений совр. зап. мысли: философии жизни, интуитивизма, прагматизма, экзистенциализма, психоанализа, филос. антропологии. Их представители полагают, что в человеке ведущую творч. роль играет психобиологич. фактор (воля к власти, либидо, жизнен, порыв и т. д.), определяющий поведение личности, ее познават. способности. Функции разума сводятся к тому, чтобы помочь индивиду приспособиться к внешним объектам, оправдать выбранный им способ поведения. И только посредством интуиции, инстинкта, переживания удается постигнуть глубинные процессы жизни и бытия. И. дополняет религ. взгляд на разум как на «отца греха», укрепляет фидеизм. Как правило, мистики, теологи, религ. философы неизбежно склоняются к И., ибо большинство их ставят (подобно Августину или Ансельму) веруй догматы выше знания. «Чтобы обрести бога, нужно отречься от разума», — пишет Кьеркегор. влияние к-рого в 20 в. испытали иррационалисты-теологи неопрогест. диалектич. теологии (К. Борт и цр.). Марксист, философия отвергает И. Отстаивая права разума. она полагает, что иррациональные явления, к к-рым апеллирует И. в своей аргументации, находят в итоге разумное объяснение в рамках теоретич. исследования. схожие:
Иррационализм (лат. irrationalis — неразумный). 1. Философские учения, настаивающие на ограниченности познавательных возможностей разума, мышления и признающие осн. родом познания интуицию, чувство, инстинкт и т. п. И. считает действительность хаотичной, лишенной закономерности, подчиняющейся игре случая, слепой воле. Иррационалистические тенденции прослеживаются на протяжении всей истории философии, однако в более узком смысле термин “И.” относится к тем течениям философии, к-рые складывались в противопоставлении себя рационализму нового времени. Широкое распространение И., как правило, получает в переломные эпохи развития об-ва и выдвигается обычно не в форме логически стройных систем, а в виде разрозненных идей, настроений, сформулированных в афоризмах. Так, оживление И. наступило в конце 19 — начале 20 в., когда сформировался ряд иррационалистических учений, и прежде всего философия жизни (Дильтей, Бергсон и др.). Позднее, в 30-е гг. 20 в., выдвигается др. разновидность И.— экзистенциализм (Хайдеггер и др.). Иррационалистические мотивы четко проявились и во фрейдизме. В той или иной форме И. широко распространен в совр. зап. философии, в т. ч. религиозной, в социологии и психологии. Нередко открытый И., неоправданно отождествляющий иррациональное с И., смыкается с мистикой и оккультизмом (Н. Гюрджиев, Р. Штейнер и др.). 2. В этике методологический принцип истолкования природы нравственности, характерный для мн. зап. теорий морали; в настоящее время объединяет ряд школ (экзистенциализм, неопротестантизм, “гуманистическая” этика, самореализации этика и др.) в особое направление, существующее наряду с этическим формализмом и натурализмом. Для И. характерно утверждение, что всякая моральная ситуация и положение каждого индивида своеобразны. На основе этого делается вывод, что невозможно сформулировать общие принципы морали, тем более обосновать их с помощью рационального мышления и науки, к-рые с т. зр. И. неприменимы к области морали, т. к. улавливают в многообразном лишь абстрактно-общее. Практикуемая в об-ве мораль, имеющая целесообразный характер, служащая к.-л. практическим нуждам, объявляется иррационалистами “неподлинной)”. “Подлинная” же нравственность, как и бытие человека в целом, с их т. зр. не поддается никаким определениям и обобщениям, находится вне законов природы и об-ва; в ней человек утверждает себя как абсолютно свободное существо в противовес царству объективной зависимости. Эта мораль объявляется “творческой”, основанной на личном замысле (или на личном истолковании неопределимой воли бога), и считается делом исключительно индивидуальной ответственности каждого. Т. обр., И. приходит к крайне релятивистскому и волюнтаристскому пониманию морали, к отрицанию к.-л. объективного значения выбора человеком нравственной позиции. схожие:
Иррационализм (лат. irrationalis – бессознательное, неразумное) – философские течения, провозглашающие примат неразумного начала и делающие его основной характеристикой как самого мира, так и его миропонимания. В противоположность философской классике, выдвинувшей на первое место разум и рациональность и поставившей в качестве основной своей цели выявление внутренней логики развития этой рациональности, постклассическая философия знаменует собой отказ от признания разумных оснований действительности и выдвижение на первый план иррационального момента. Это не означает, однако, полного отрицания как рационального вообще, так и возможностей разума в процессе познания, – речь идет о своего рода изменении в расстановке акцентов, когда место и роль этих двух все пронизывающих антропологических и исторических констант (рационального и иррационального) радикально пересматриваются. Начиная с Нового времени (Декарт, Спиноза, Лейбниц) и особенно с эпохи Просвещения классическая философия в своих итогах стала отождествлять мир с разумностью как таковой, очищая разум от всего иррационального, отодвигая последнее в сферу запредельного и недействительного. Хотя все это не могло в то же время не вызывать определенного рода реакции, имеющей своим главным мотивом стремление противопоставить разуму своеобразно истолковываемые силы самой жизни (как непосредственного, стихийного, в принципе нерационализируемого феномена). Такие иррациональные по своей сути тенденции пробивались сквозь глубоко рациональные по форме философские учения, не являя собой, однако, четкого системного оформления и не оказывая существенного влияния на общий пафос эпохи (Руссо с его идеями возврата к природе как к тому, что “можно вкушать и наслаждаться, не познавая и не объясняя”; Гете с его восторженностью перед красотой непосредственного воззрения и стихией чувства; Шлегель и др. немецкие романтики с их призывом к отказу от блужданий в “пустом пространстве абсолютной мысли”). Однако взгляды этих мыслителей во многом оказываются расположены еще в пределах классического (т.е. рационалистического) типа философствования, ибо главной задачей в данном случае оставалось стремление гармонизировать, примирить глубоко родственные по сути, хотя в то же время и различные, элементы человеческого познания – разум и рассудок с волей, эмоциями, фантазией и др. иррациональными моментами. Своего рода реакцией на излишнюю рассудочность классической (и особенно немецкой идеалистической) философии представляли собой “философия чувства и веры” Якоби, “философия откровения” позднего Шеллинга, не говоря уже о волюнтаризме Шопенгауэра, “философии бессознательного” Э. Гартмана и учении Кьеркегора. Т.обр., несмотря на то, что иррационалистические тенденции можно проследить на протяжении длительного развития философии, сам термин “И.”, строго говоря, относят все же к тем философским направлениям, которые складываются в конце 19 – начале 20 в. В эту эпоху иррационалистические умонастроения приобретают особое распространение в связи с обострением кризисных симптомов развития самого общества. Более чем когда-либо ранее начинает проявлять себя иррациональность социальной действительности, осознание которой приводит к радикальной внутрифилософской переориентации. Появляется т.наз. кризисное сознание, резко восстающее против традиционного гармонизирующего системосозидания и его главной силы в лице науки как квинтэссенции разума. Наступает эпоха глубоко иррациональных мироощущений, когда иррациональность общества начинает во многом ассоциироваться и интерпретироваться через аналогичные свойства самой человеческой природы. Отсюда – радикальный протест против панлогического усечения и упрощения мира. В имманентно-философском плане акцент был сделан по линии решительного преодоления рационализма предшествующей философии за счет выдвижения на первый план иррационального момента и подчинения ему рационального. Особенно ярко иррационалистическая философия была представлена в это время философией жизни – Дильтей, Шпенглер, Бергсон (а еще раньше – Ницше). Разуму было отведено чисто утилитарное место в познании и, более того, само иррациональное было четко тематизировано и проблематизировано, благодаря чему был расширен и обоснован по сути новый предмет философской рефлексии в виде интуитивного, до – или внетеоретического знания, а сама философия из мышления о мире в понятиях превратилась в понимание (или интуитивное восприятие) в принципе непознаваемой силами одного только разума действительности. Последующее развитие иррационалистических философских течений связано глав. обр. с феноменологией, экзистенциализмом и некоторыми разновидностями неопозитивизма. К концу 1950-х в противовес прежним иррационалистическим мотивам широкое распространение получают тенденции, связанные с рационализацией иррационального и внерационального, т.е. включением в познание того, что ранее полагалось в качестве принципиально непознаваемого. Это движение оказывается связано глав. обр. со структурализмом, занятым по преимуществу исследованием различного рода объективных проявлений социальной обусловленности сознания и человеческого поведения. Речь идет об экспликации бессознательных структур социальности и дискурсивной фиксации этих структур через уподобление их языковым комплексам и механизмам и их последующем анализе с помощью различного рода лингвистических методик и методологий (начиная с использования некоторых приемов структурной лингвистики и теории информации в анализе первобытного мифологического мышления как коллективного бессознательного Леви-Стросом; “Истории безумия” Фуко; анализа “закономерно упорядоченного бессознательного” Лаканом и др.) Т.Г. Румянцева 
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|