|
|
Диалектический Материализм 10 главасхожие:
Познание - творческая деятельность субъекта, ориентированная на получение достоверных знаний о мире. П. является сущностной характеристикой бытия культуры и в зависимости от своего функционального предназначения, характера знания и соответствующих средств и методов может осуществляться в следующих формах: обыденное, мифологическое, религиозное, художественное, философское и научное. Исходную структуру П. представляет субъект-объектное отношение, где вопрос о возможности адекватного воспроизведения субъектом сущностных характеристик объекта (проблема истины) является центральной темой гносеологии (теории П.). В зависимости от решения этого вопроса в философии выделяются позиции познавательного оптимизма, скептицизма и агностицизма. Истина выступает в качестве универсальной цели П. При этом представления об истине и путях ее достижения в контексте историко-философской традиции конкретизировались через разведение фундаментальных оппозиций “знания и мнения” (античность), “разума и веры” (средние века), “знания и незнания” (Новое время). Понимание характера субъект-объектных отношений обуславливает соответствующие взгляды на природу П. Для классической философии процесс П. – это созерцание, что предполагает пассивную роль субъекта в восприятии внеположенных ему абсолютных и неизменных законов объективной действительности. Само П. при этом может интерпретироваться в двух основных ракурсах: 1) восходящая к Платону и разрабатываемая преимущественно в контексте рационально-идеалистической традиции трактовка П. как припоминания (теория анамнесиса); 2) характеристика П. как отражения, наиболее ярко реализовавшаяся в моделях материализма и эмпиризма. Начиная с “коперниканского поворота” Канта, философия отходит от созерцательного объективизма в гносеологии и актуализирует активную роль субъекта в познавательном процессе. Для немецкого идеализма открывающийся в П. мир уже выступает проекцией творчества трансцендентального субъекта (Кант, Фихте, Шеллинг) или продуктом деятельности социально-исторического субъекта (Гегель). Интерпретация П. как творческой деятельности отличает современную неклассическую философию. Характерно, что подчеркивая творческий статус субъекта в познавательном процессе, современная философия во многом отказалась не только от онтологизма классической мысли, но и от установок на объективную истину, которая фактически приносится в жертву социально-историческим, прагматическим и психологическим интересам субъекта. Природа познавательной деятельности здесь может рассматриваться в контексте праксиологического, семантического и аналитического подходов. Акцент на практической природе П. в современной философии характерен прежде всего для марксизма и прагматизма. Однако если в марксизме П., будучи формой опережающего отражения действительности, выступает как важнейший момент природопреобразующей и социально-исторической практики общества, то в прагматизме П., преодолевая сомнение, обеспечивает психологическую уверенность субъекта в своих силах, позволяя ему тем самым наиболее эффективно осуществлять практическую деятельность. Семантический подход к П. реализуется сегодня в рамках феноменологии и герменевтики. П. здесь – это процесс смыслообразования, позволяющий человеку расширить горизонты понимания не столько внешней действительности, сколько себя самого. И, наконец, аналитический подход связан с течениями нео- и постпозитивизма и структурализма, ориентированных на рассмотрение П. как научного анализа знаковых структур, более или менее адекватно описывающего сложившиеся логические и семиотические инварианты, но никоим образом не претендующего на их подлинное понимание. В структуре познавательного процесса выделяют также чувственный и рациональный уровни П., противопоставление которых в новоевропейской философии обусловило возникновение дилеммы рационализма и эмпиризма. Чувственное П. (его основные формы: ощущение, восприятие и представление) является результатом непосредственного взаимодействия субъекта и объекта, что обуславливает конкретность, индивидуальность и ситуативность получаемого здесь знания. Будучи основанием познавательной деятельности в целом, чувственный уровень П. особое значение имеет в искусстве и обыденной практике. Рациональное II. (его формы: понятие, суждение и умозаключение) предполагает возможность объективации индивидуальных знаний, их обобщения, трансляции и т.п. Именно рациональное П. обеспечивает существование таких форм познавательного творчества, как наука и философия. Помимо чувственного и рационального, особую роль в познавательном процессе играет интуиция, свидетельствующая об особых механизмах П. на уровне бессознательных структур психики. Структурировать П. можно также в зависимости от объекта П. и соответствующего ему типу знания. В качестве наиболее общих объектов П. можно выделить природу, общество и человека и соотнесенные с ними естественное, социальное и гуманитарное знания. Особым видом П. выступает самопознание, которое, со времен Сократа, является одной из центральных тем в философии и одновременно представляет собой один из наиболее существенных модусов индивидуального бытия. Проблемы П. на сегодняшний день изучаются целым рядом как философских (гносеология, эпистемология, культурология, логика и методология науки), так и специальных (когнитивная психология, науковедение, социология знания и науки и др.) дисциплин. Е.В. Хомич схожие:
Познание специфическая деятельность человека, ориентированная на открытие законов природы и общества, тайн бытия человека и мира вообще, обнаружение возможных способов действия с предметами, явлениями и путей достижения целей. схожие:
Познание - процесс получения и обновления знаний, деятельность людей по созданию понятий, схем, образов, концепций, обеспечивающих воспроизводство и изменение их бытия, их ориентации в окружающем мире. П. развертывается в совместной и индивидуальной деятельности людей, “опирается” на различные исторические и культурные формы, осуществляется в разных сочетаниях живого и накопленного опыта. Закрепляясь в этом опыте в виде более или менее согласуемых между собою компонентов, оно выступает в качестве знания. В этом плане различие П. и знания есть различие процесса и результата. Иными словами, П. – это динамическая характеристика духовно-теоретического освоения человеком условий его бытия, а знание – характеристика, фиксирующая результаты этого освоения, готовые к использованию, “употреблению”, распространению. Если в историческом “измерении” различие П. и знания не представляется принципиально значимым, поскольку постоянно преодолевается самой историей людей, то в конкретных ситуациях, предполагающих сочетания разных форм опыта, оно оказывается практически и теоретически весьма важным и требует специальной фиксации. Индивидуальный человек, осваивая структуры социального мира, застает в нем П. именно в форме знания, и его собственная познавательная деятельность реализуется за счет работы с этой формой, в ходе использования и преобразования ее элементов. Его усилия “оживляют” знаниевые схемы, переводят их в режим взаимодействия с реальными проблемами и, так или иначе, воспроизводят и перерабатывают их, “возвращают” в процесс П. Знание, т. о., актуально присутствует в жизни людей как момент П., раскрывается и реализуется в контексте П. Однако возможны такие “повороты”, когда П. рассматривается сквозь призму функционирующего знания как пополнение и подпитка последнего. Формирование индивидуального П. может трактоваться как приспособление человека к существующим формам знания, подкрепляющее и консервирующее их. При такой трактовке динамика П. оказывается историческим движением знаниевых структур, категорий, концептов, символов, транслируемым людьми от поколения к поколению, поглощающим их живой опыт и обогащающимся за счет него. Т. о., рассмотрение динамики П. с т. зр., фиксирующей его результаты и их систематическую форму, может порождать представление о П. как о некоем надчеловеческом, надличностном субъекте, осуществляющем познавательную деятельность с помощью людей, но без учета потраченных ими сил и способностей. Подобное воззрение на П. по сути доминирует в традиционных типах общества. В “классической” науке и философии также имели место аналогичные взгляды. Развитие П. в значительной мере толковалось как пополнение “копилки” знания новыми теориями и концепциями, выстраиваемыми в соответствии с общезначимыми стандартами и нормами. Сами стандарты и нормы, теоретикопознавательные установки и ориентации считались незыблемыми и независимыми от работы и творчества индивидуальных познающих субъектов. В этом была сила “классической” науки и философии как социальных и культурных институций, которые задавали некие общезначимые и в этом смысле объективные стандарты для человеческих взаимодействий, для сочетания различных модификаций человеческого опыта. Но в этом была и их слабость, поскольку именно оторванность стандартов от живого и конкретного человеческого опыта делала их невосприимчивыми к тем трансформациям познавательных структур и установок, которые начались в науке и философии в середине XIX в. “Классическая” картина эволюции П., – по видимости ясная и стройная – оказалась внутренне противоречивой. В ней плохо совмещались идея общезначимого знания, его стандартов и критериев, и идея обновления знания, создания новых методов и средств его получения. Новое знание, необходимое обществу для воспроизводства и развития его структур, как правило, плохо согласовывалось с массивом апробированного наукой опыта, оказывалось под подозрением. Для “классической” картины П. проблема творчества, познавательного творчества в частности, так и осталась неразрешимой. Творческая деятельность людей, создающая новые понятия, образы и концепции, в большинстве случаев характеризовалась как поле действия иррациональных, мистических, неконтролируемых сил, т. е. оказывалась за гранью действия познавательных норм и стандартов. “Классические” теории П. так и не смогли связать познавательную активность индивидуального субъекта (субъектов) и эволюцию обезличенного, объективированного П. с присущими ему стереотипами и средствами связи. П., т. о., в эволюции своей оказывалось разделенным как бы на два потока: первый, в котором протекает живое П. действующих людей, и второй, в котором движется деиндивидуализированное знание, постепенно перерастающее за счет трансформации усилий отдельных субъектов в бессубъектные или интерсубъективные формы. Конечно, эта двойственность представления П. постоянно провоцировала его описания как внечеловеческой или надчеловеческой силы, в пределе – особого субъекта, развертывающего историю П. Однако в середине XIX столетия “классическая” картина П. столкнулась с рядом проблем, обусловленных развитием практики и науки, показавших ее слабости и ограниченность. Необходимо было приблизить формы познавательной деятельности к конкретным сферам человеческих взаимодействий, поставить их в связь с определенными задачами и возможностями людей: возникало все больше нестандартных практических и исследовательских ситуаций, поле П. на глазах расширилось за счет природных и социальных объектов, не поддающихся стандартным теоретико-познавательным характеристикам: физика столкнулась с задачами, выходящими за рамки классических представлений, социальные науки встали перед необходимостью описания ненаблюдаемых социальных качеств и человеческих взаимосвязей, классическая логика оказалась несостоятельной в объяснении этнографического материала, отражающего мышление людей, живущих и живших за пределами круга европейской цивилизации. Возникновение новых многообразных стимулов развития П. требовало и соответствующей трактовки динамики П. Необходимо было “строить” такие трактовки не от результатов и оформляющих их стандартов, а от субъектов, собирающих и тратящих энергию деятельности, использующих различные объективированные средства П. – в т. ч. и стандарты, формирующие определенный строй и порядок познавательного процесса (в т. ч. и его ценностно-нормативные структуры). Однако эта тенденция поначалу не проявилась (и видимо – не могла проявиться) в достаточной степени. Ее реализация первоначально обозначилась как кризис “классических” философских теорий П., как осознание угрозы развитию и сохранению европейской культуры, утрачивающей важный инструмент нормативного регулирования отношений между людьми: эмоционально это переживалось как состояние утраты ценностей и ориентиров. В своих крайних выражениях эта тенденция проявилась как принципиальное отрицание общезначимых познавательных и культурных норм (см. “Нигилизм”), как радикальная критика метафизики П. и философии вообще (см. “Позитивизм”). В этом пункте следует подчеркнуть, что в плане стратегическом эта тенденция указывала не на ликвидацию ценностно-нормативной структуры П. (и культуры), а на постановку ее в контексте конкретных форм связи и” деятельности людей. Проблема стандартов П., соответственно, “перемещалась” из логики подчинения людей стандартам в процессы выработки и согласования людьми общезначимых схем взаимодействия. Однако сама философия оказалась не в состоянии проводить подобную стратегию, поскольку не обладала достаточными средствами ее обоснования, утратила прежний культурный и общественный авторитет. Усилия, сопряженные с этой стратегией, предпринимались теперь уже не столько в философии, сколько за ее пределами: в рамках социологии науки и истории познания, в социальной психологии и педагогике, в культурологических дисциплинах, изучающих конкретные системы П. и мышления. Определенные результаты, характеризующие динамику П., были получены в области комплексных исследований, выявляющих и описывающих социальную природу П. Первоначально социальная природа П. очерчивалась упрощенно и приблизительно и обнаруживалась в формах зависимости П. от господствующих политических интересов, экономической и технической пользы, личной выгоды (догматический марксизм, прагматизм). Этот подход вызвал ожесточенную критику, в немалой степени справедливую, со стороны традиционно ориентированных теоретиков П. К середине XX в. наметилась тенденция более детального и тонкого анализа, в котором выявлялись доминирующие структуры взаимодействий, определяющие ориентации познавательной деятельности, работу конкретных ученых. Философские теории П. были заметно скорректированы данными социологии и истории науки. Однако динамика П. в основном трактовалась по образцам, которые выявлялись в динамике П. научного. Углубленное исследование проблемы получения нового знания и трансформации сложившихся познавательных структур привлекло внимание к личностному аспекту познавательной деятельности (“личностное знание” – М. Полани). Рассмотрение личностных детерминант П. привело к еще одному “повороту”: в фокусе исследовательского внимания оказалось обыденное П. с присущими ему формами, а в анализе научного П. на первый план вышли такие его аспекты, – например, организация и продуктивность межличностного общения (Д. Прайс), – которые ранее оставлялись без внимания. Разумеется, этот “поворот” не ликвидировал границы между обыденным и научным П. Но он позволил увидеть и учесть в анализе П. многие важные факторы его динамики, связанные с бытием людей, их общением, “энергетикой” и мотивацией их деятельности. Было бы сильным упрощением представлять дело так, что на смену обезличенным структурам познавательной деятельности явились субъективная направленность и индивидуализированная спонтанность поведения людей; сложность проблемы как раз состояла и состоит в том, чтобы обнаружить структурность П. в процессах совместной и индивидуальной деятельности людей, в ее не только внешних, но и “внутренних” связях. Усложнение представлений о процессе П. пошло по пути создания “каскадных” моделей, сочетающих образы постепенного накопления знаний с концепциями резкой смены ценностно-нормативных систем (Т. Кун), рисующих эволюцию П. как смену исторических формаций знания (“эпистем” – М. фу” ко). Весьма важной становится проблема взаимодействия разных формаций, образцов, “парадигм” П. Методологически наиболее трудным является вопрос о действиях, отделяющих обновление стандартов от их разрушения, создание новых от уничтожения старых. Одним из возможных является путь создания “мультипарадигмальных” систем П. (См. “Гносеология”, “Знание и Незнание”, “Наука”, “Методология”.) В. Е. Кемеров схожие:
Прагматизм (греч. pragma — дело, действие) — широко распространенное субъективно-идеалистическое течение в совр. немарксистской философии. В центре философии П. находится т. наз. “принцип прагматизма”, определяющий значимость знания его практическими последствиями (Пирс). В работах Джемса П. формулируется как метод разрешения философских споров путем сравнения “практических последствии”, вытекающих из той или иной теории, и как теория истины: истина есть то, “что лучше “работает” на нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта”. Субъективистское понимание “практики” и истины приводит П. к определению понятия (идеи) как “инструмента” действия (Дьюи), а познания — как совокупности субъективных “истин” (“гуманизм” Ферд. Шиллера). Под практической полезностью, однако, П. понимает не подтверждение объективной истины критерием практики, а то, что удовлетворяет субъективно-личные интересы индивида. В объяснении действительности П. стоит на позициях “радикального эмпиризма, родственного эмпириокритицизму. Объективная реальность отождествляется в П. с “опытом”, а разделение субъекта и объекта познания производится только внутри опыта. Исходя из “радикального эмпиризма” и понимания истины как практически полезного, П. “выводит изо всего этого бога в целях практических, только для практики…” (Ленин В. И. Т. 18. С. 363). В логике П. ведет к иррационализму: в открытой форме — у Джемса, в замаскированной призывами к созданию “логики научного исследования” — у Дьюи. Законы и формы логики П. рассматривает в качестве полезных фикций. В этике П. придерживается мелиоризма, т. е. надежды на постепенное улучшение существующих порядков. В социологии П. варьируется от культа “великих личностей” (Джеме) и апологии буржуазной демократии (Дьюи) до прямой защиты расизма и фашизма (Шиллер). В последнее время П. выступал в форме “экспериментального натурализма”, соединяющего субъективный идеализм с антимарксизмом и антикоммунизмом (С. Хук), или в форме “неопрагматизма”, объединяющего П. с неопозитивизмом и семантическим идеализмом (“семиотика” Ч. Морриса, операционализм Бриджмена, прагматистская интерпретация формальной логики К. Льюисом, И. Гудменом и У. Куайном). П. длительное время господствовал в духовной жизни США, лишь после 2-й мировой войны уступив свои позиции др. концепциям. схожие:
Прагматизм (греч. pragma – дело, действие) – философское учение, рассматривающее действие, целесообразную деятельность в качестве наиболее яркого свойства человеческой сущности. Представителями П. являлись Пирс (автор термина), Джемс, Дьюи (версия П. – инструментализм), и др. Рождение П. традиционно связывается с усилиями группы сотрудников Кембриджа в 70-х 19 века (“метафизического клуба” по Пирсу). Ценность мышления, согласно П., обусловливается его действенностью, эффективностью как средства для достижения успеха, для решения жизненных задач. Мышление – средство приспособления организма к окружающей среде с целью успешного действия. Содержание знания определяется его практическими последствиями. Пирс трансформировал дискуссии о знании в проблематику веры – готовности к действованию тем или иным образом. Акцент процесса миропостижения т.обр. перемещался от модели “незнание – знание” к схеме “сомнение – коллективная либо социальная вера”. Если исследователь знает, какие практические следствия в состоянии продуцировать объект понятия, то понятие о них всех и явится полным понятием объекта. Философские споры разрешимы через сопоставление практических следствий той или иной теории. Функция философии – по Джемсу – в уяснении того, какая разница для меня и для вас, если та, а не иная модель мира является истинной. “Реконструкция философии” в духе П. предполагала отказ от изучения основ бытия и познания в пользу отработки методов разрешения разнообразных проблемных ситуаций жизни. Согласно Джемсу, “в качестве истины, которая может быть принята, прагматизм признает лишь одно то, что наилучшим образом руководит нами, что лучше всего приспособлено к любой части жизни и позволяет лучше всего слиться со всей совокупностью опыта”. Соответственно: “… гипотеза о Боге истинна, если она служит удовлетворительно…” (Джемс). Таким образом, истина оказывается не отдельной категорией, а одной из разновидностей добра. Этика П. предполагала постепенное улучшение общественного устройства (принцип “мелиоризма”). Развивался П. преимущественно в США, вплоть до Второй мировой войны занимая ведущие позиции в интеллектуальной и образовательной традициях. (См.: Пирс, Джемс, Дьюи, Мид Дж. Г., Операционализм, Инструментализм). А.А. Грицанов схожие:
Прагматизм 1. Философское течение, которое видит наиболее яркое выражение человеческой сущности в действенности его знаний, ставящее ценность мышления или отсутствие его в зависимость от того, служит ли оно жизненной практике, достижению определенных целей. 2. эмпиризм, для которого практическая ценность, т.е. успех является критерием истины. Его представители – Джеймс Пирс, Дьюи, Леруа, Лабертонньер, Папини. В науке он признает истинность того или иного закона или теории лишь при условии, что из них можно извлечь практическое применение. Религия будет истинной, если она оказывает моральное и благотворное воздействие. Прагматизм противостоит рационализму, для которого не вещь будет истинной потому, что она полезна, но, наоборот, полезно ее изучать, потому что она истинна. Расцвет прагматизма (немалый вклад в который внес Джеймс) приходится на конец 19 и начало 20 вв. схожие:
Прагматизм (греч. pragma -действие, деятельность, дело) — субъективно-идеалистич. течение в бурж. философии, рассматривающее в качестве критерия истинности тех или иных понятий или суждений их субъективно истолковываемую полезность. Основатель – амер. философ Ч. Пирс (1839-1914). Однако широкую популярность в США П. приобрел благодаря трудам У. Джемса. Для Джемса истинное — это «просто выгодное в образе нашего мышления». С этой т. зр. он доказывал истинность т. н. релит, опыта индивида. В. И. Ленин писал, что П. «превозносит опыт и только опыт, признает единственным критерием практику… и… преблагополучно выводит из всего этого бога…» (т. 18, с. 363). Бог для Джемса есть порождение индивид, сознания, результат спонтанно возникающих субъективных переживаний. Такой подход неприемлем для теологии и церкви, ибо он означает, что религия рассматривается как продукт человеч. сознания, а не как результат божеств, откровения. Совр. бурж. философия религии стремится соединить субъективизм и психологизм Джемса с признанием объективного существования трансцендент. начала. Продолжателем У. Джемса был Д. Дьюи (1859-1952), к-рыЯ свою концепцию П. называл «инструментализмом». Он отвергал традиц. понятие религии, выпви-Г2Й S Противовес ему «натурали^ стич.» понимание «религиозного» как неотъемлемой стороны «опыта», в к-рой проявляется зависимость людей от сил, находящихся sse их контроля. И эта сторона опыта, по Дьюи. будет присутствовать в жизни людей всегда, рождая необходимость «благочестия», к-рое он понимает как необходимый элемент человеч. жизни. П. получил наибольшее распространение в США. В наст. вр. его роль в духовной жизни США существенно уменьшилась. схожие:
Прагматизм (греч. pragma – действие, практика) – направление в философии морали, распространенное в США с начала XX в. вплоть до 60-х гг. Основу этического учения П. заложил У. Джеме, сформулировавший два его исходных принципа: добро есть то, что отвечает к.-л. потребности; каждая моральная ситуация неповторима и поэтому всякий раз требует совершенно нового решения. В дальнейшем эти положения были развернуты в целую теорию философом-прагматистом Дьюи, этиком Дж. Тафтсом, социологами Дж. Мидом, А. Смоллом и др. Прагматисты объявляют себя противниками двух крайностей в этике: с одной стороны, морального догматизма и абсолютизма, к-рые рассматривают моральные ценности как нечто универсальное, вневременное, оторванное от вечно изменяющейся жизненной ситуации; а с др. стороны, иррационализма, скептицизма и неопозитиеизма, отрицающих роль науки в морали, не признающих, что нравственные представления основаны на знании. Критика прагматистами этих двух течений в совр. буржуазной этике имела положительное значение. Однако анализ содержания прагматистской теории морали показывает, что ей самой присущи иррационализм и релятивизм и что защита ею прав науки и разума в морали на самом деле является лишь мнимой. Подчеркивая «жизненно практический» характер своей этической теории, прагматисты вместе с тем отрицают значение общих моральных принципов, утверждают, что все нравственные проблемы должен решать сам человек лишь применительно к конкретной ситуации, в к-рую он попадает. Тем самым, по сути дела, прагматисты отрицают возможность теоретического рассмотрения практических жизненных проблем. Превращение этики в «практическую науку» также остается пустой декларацией. На словах прагматисты придают большое значение разуму в решении вопросов морали. Но, с их т. зр., с помощью разума может решаться лишь вопрос о выборе средств, методов достижения поставленных целей, сами же цели не могут якобы обосновываться разумом, вообще вопрос о них выходит за границы я этики и нравственности. Цели, с т. зр. Дьюи, определяются волевыми устремлениями людей и могут констатироваться разумом лишь задним числом, когда человек уже действует. Такой подход к проблеме целей и средств, ви сущности, означает оправдание моралью любых целей (в частности, целей буржуазной деятельности), поскольку кто-то уже действует для их осуществления. Роли разума в нравственности сводится к решению чисто утилитарной задачи: как наиболее эффективно достигнуть ту или иную (все равно какую) цель. Сам же разум как средство теоретического мышления низводится до житейского рассудка. Такими внутренними противоречиями пронизана насквозь вся прагматистская этика. Ее претензии на научность и практический характер оказываются безосновательными и на деле подменяются компромиссными решениями в духе буржуазного оппортунизма и утилитарного практицизма. В ряде случаев это приводит к оправданию аморализма, беспринципности и политики достижения поставленных целей любыми средствами. схожие:
Прагматизм (от греч. pragma, род, п. pragmatos – дело, действие) -субъективно-идеалистическое философское учение. В духе идеалистического эмпиризма отождествляет действительность с “опытом”, трактуемым как “поток сознания”. Объекты познания, с точки зрения П., не существуют независимо от сознания, а формируются познавательными усилиями в ходе решения практических задач; мышление – средство для приспособления организма к среде с целью успешного действия; понятия и теории – лишь инструменты, орудия; истина трактуется в П. не как отражение объективной реальности, а как практическая полезность, удовлетворяющая субъективные интересы индивида. 
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|