Сделай Сам Свою Работу на 5

Г) Актуальное (коммуникативное) членение предложения 5 глава





§ 263. Общая степень сложности морфологической структуры слова может быть

выражена количеством морфов, приходящимся в среднем на одну словоформу. Это так

M называемый индекс синтетичности, вычисляемый по формуле , где M — количество

W

морфов в отрезке текста на данном языке, a W (от англ. word) — количество речевых

слов (словоупотреблений) в этом же отрезке. Разумеется, для подсчета нужно брать

естественные и более или менее типичные тексты на соответствующем языке (обычно

берутся тексты длиной не менее 100 словоупотреблений). Теоретически мыслимым

нижним пределом для индекса синтетичности является 1: при такой величине индекса

количество морфов равно количеству словоупотреблений, т. е. каждая словоформа

является одноморфемной. В действительности нет ни одного языка, в котором каждое

слово всегда совпадало бы с морфемой, поэтому при достаточной длине текста величина

индекса синтетичности всегда будет выше единицы. Наиболее низкую величину Гринберг

получил для вьетнамского: 1,06 (т.е. на 100 слов 106 морфов). Для английского он


получил цифру 1,68, для санскрита 2,59, для одного из эскимосских языков 3,72. Для русского языка, по подсчетам разных авторов, получены цифры от 2,33 до 2,45.



Языки с величиной индекса ниже 2 (помимо вьетнамского и английского, китайский, персидский, итальянский, немецкий, датский и др.) называют аналитическими, с величиной индекса от 2 до 3 (помимо русского и санскрита, древнегреческий, латынь, литовский, старославянский, чешский, польский, якутский, суахили и др.) синтетическими и с величиной индекса выше 3 (помимо эскимосских, некоторые другие палеоазиатские, америндейские, некоторые кавказские языки) полисинтетическими.

'~СмГринберг" Дж~Квантитативный" подход" к "морфологической""типологии"языков""Новое"в
лингвистике. М-,_1963. Вып._3. С_60—94; Квантитативная типология языков Азии и Африки. Л., 1982._____

С качественной стороны аналитические языки характеризуются тенденцией к раздельному (аналитическому) выражению лексических и грамматических значений (см. § 180): лексические значения выражаются знаменательными словами, чаще всего не содержащими в себе никаких грамматических морфем, а грамматические значения — главным образом служебными словами и порядком слов. В ряде аналитических языков сильно развиты тоновые противопоставления (см. § 83, 164). Аффиксы используются в малой степени, а в некоторых аналитических языках, так называемых изолирующих (вьетнамском, кхмерском, древнекитайском), их почти вовсе нет. Встречающиеся в этих языках неодноморфемные слова, как правило, являются сложными (обычно



 

себе никаких показателей синтаксической связи с другими словами в предложении, оно

 

висты, подчеркивая роль порядка слов в изолирующих языках, называют их «позиционными».

Синтетические языки с качественной стороны характеризуются тенденцией к синтезированию, объединению в рамках одной словоформы лексической (иногда ряда лексических) и одной или нескольких грамматических морфем. Эти языки, следовательно, довольно широко пользуются аффиксами. В еще большей мере нанизывание в одном слове ряда аффиксов типично для полисинтетических языков. Общее обозначение для обеих групп аффиксальные языки. Для всех этих языков характерно высокое развитие формообразования, наличие богато разветвленных, сложных формообразовательных парадигм, построенных как ряды синтетических (иногда отчасти и аналитических) форм. В некоторых полисинтетических языках, кроме того, в более или менее широких масштабах используется инкорпорация. По этому признаку, характеризующему уже не столько структуру слова, сколько структуру синтаксических единиц, подобные языки называют «инкорпорирующими» (примеры см. в § 204).



§ 264. Синтетические и полисинтетические языки разбивают на группы и по
признаку преимущественного использования различных типов аффиксальных морфем.
Так, разным является в разных языках удельный вес словообразовательных и
формообразовательных аффиксов. Разными являются и позиционные характеристики
аффиксов. Есть языки, для которых типичны префиксы (например, языки банту), if такие,
в которых преобладают постфиксы (тюркские, большинство финно-угорских). Все эти
различия могут быть выражены соответствующими индексами (например,
указывающими количество морфов данного позиционного или функционального класса,
разделенное на количество словоупотреблений в том же тексте). В рамках аффиксации,
прежде всего формообразовательной, различают две противоположные тенденции
флективную (характеризующуюся наличием окончаний), или фузионную

(«сплавливающую»), и агглютинативную («склеивающую»). Первая ярко представлена в русском и многих других индоевропейских языках (флективные языки), вторая в финно-угорских, тюркских, грузинском, японском, корейском, суахили и др.

(агглютинативные языки). Важнейшие различия между этими тенденциями сводятся к следующему:


!~1 Раньше, выделяя эту группу языков, их называли «аморфными», т. е. «бесформенными» (что]
[неудачно, так как форма в языке не может быть сведена к аффиксации), или еще «корневыми»: их слова]
[содержат «голые корни»_или сочетания таких корней.____________________________________________ ]

1. Флективная тенденция характеризуется постоянным совмещением в одном
формообразовательном аффиксе нескольких значений, принадлежащих различным
грамматическим категориям, закрепленностью аффикса за комплексом разнородных
граммем. Так, в русских падежных окончаниях всегда совмещены значения падежа и
числа, а у прилагательных еще и рода. В глагольных окончаниях значение лица или (в
прошедшем времени и сослагательном наклонении) рода совмещается со значением
числа, а также времени и наклонения; в суффиксах причастий значение залога со
значением времени. Это явление мы назовем синтетосем²ей (букв. «сложнозначностью»,
ср. др.-греч. synthetos 'составной, сложный')" Как видно из приведенных примеров,
синтетосемия особенно типична для окончаний.

Агглютинативная тенденция, напротив, характеризуется гаплосемией («простозначностью», ср. др.-греч. haploos 'простой'), закрепленностью каждого формообразовательного аффикса только за одной граммемой и отсюда нанизыванием аффиксов для выражения сочетания разнородных граммем. Так, в турецк. dallarda 'на ветках' постфикс -lar- выражает значение множественного числа, а второй постфикс -da- - значение местного падежа (ср. местн. п. ед. ч. dalda 'на ветке', где число выражено нулевым аффиксом, а падеж тем же постфиксом -da, и другие падежи множественного числа, где после -lar- стоят иные падежные постфиксы, например дат. п. dallara 'веткам'). Гаплосемичные формообразовательные аффиксы агглютинативных языков обычно не называют «окончаниями». Иногда их обозначают термином «прилепы».

2. Флективная тенденция характеризуется омосем²ей формообразовательных
аффиксов, наличием ряда параллельных аффиксов для передачи одного и того же
значения или комплекса значений. И эта особенность прежде всего касается окончаний,
отчасти также и. суффиксов (примеры см. в § 166). Соответственно многообразию парал­
лельных аффиксов в рамках одной части речи выделяются формальные разряды
деклинационные и конъюгационные классы и подклассы (см. § 146).

I1 Синтетосемйю можно также~назвать~«одновре"менной многозначностью»,"отграничивая ее~уточнение"м]
[«одновременная» от о ]

Агглютинативная тенденция, напротив, характеризуется отсутствием омосемии формообразовательных аффиксов, стандартностью аффиксов, т. е. закрепленностью за каждой граммемой только одного монопольно обслуживающего ее аффикса, и соответст­венно отсутствием параллельных формальных разрядов, т. е. одинаковостью склонения всех существительных, одинаковостью спряжения всех глаголов, одинаковостью образования степеней сравнения у всех слов, способных их иметь, и т. д. Экспонентное варьирование аффиксов нередко имеет место, но оно носит совершенно регулярный характер в соответствии с законами фонемных чередований. Так, в турецком языке

постфикс множественного числа -lar

-ler оформляет множественное число всех без исключения существительных, а также 3-е л. мн. ч. местоимений и глаголов. Это монопольный (кроме двух первых лиц) показатель множественности. Подобным же образом постфикс местного падежа -da или (по законам «гармонии гласных» и ассимиляции согласных) -de, -ta, -te оформляет местный падеж всех существительных и местоимений. Такими же монопольными показателями являются здесь и постфиксы всех других падежей.

3. Флективная тенденция характеризуется случаями взаимного наложения
экспонентов морфем, явлениями переразложения, опрощения, поглощения целых морфем
или отдельных частей их сегментных экспонентов соседними морфемами (см. § 242), а
также широким использованием чередований в качестве «симульфиксов» (см. § 161). К
приведенным выше примерам прибавим здесь такие, которые иллюстрируют поглощение


формообразовательных аффиксов: доисторические славянские формы * leg-ti и * pek-ti превратились в лечь, печь, где аффикс инфинитива поглощен корнем, но одновременно вызывает в его последнем согласном историческое чередование; окончания русских прилагательных образовались из сочетаний именного падежного окончания и местоимения в том же падеже (белого < б™ла его и т. д.). Агглютинативная тенденция, напротив, характеризуется четкостью границ морфемных сегментов, для нее малотипичны явления опрощения и переразложения, как и использование «симульфиксов».

4. Наблюдается различие в использовании нулевых аффиксов: в языках, в которых
преобладает флективная тенденция, нулевые аффиксы используются как в семантически
исходных формах (например, в русском языке в им. п. ед. ч.), так и в формах
семантически вторичных (например, в род. п. мн. ч. вроде рук, сапог); в языках, где
сильна агглютинативная тенденция, нулевые аффиксы обычно встречаются только в
семантически исходных формах, для таких форм наиболее типичными показателями
являются именно нулевые аффиксы.

5. Основа слова или группы форм в языках флективного типа часто
несамостоятельна, т. е. не может быть употреблена в качестве одной из словоформ этого
слова. Таково, например, положение многих глагольных основ в русском языке: виде-,
терпе-, зва-, бушева- и т. д. не существуют как словоформы. В агглютинативных языках
основа без аффиксов представляет собой нормальный тип слова и обычно выступает как
семантически исходная словоформа; создается впечатление, что аффиксы косвенных
форм присоединяются здесь не к основе, а прямо к исходной словоформе. Ср. турецк.
dal 'ветка' и формы dalda, dallarda и др. (см. п. 1).

В результате всех перечисленных особенностей в агглютинативных языках не только формообразующие основы слов, но и аффиксы — «прилепы», используемые в каждой словоформе, оказываются значительно более самостоятельными и психологически более «весомыми» языковыми элементами, чем в языках флективных.

Нередко элементы флективной и агглютинативной тенденций совмещаются в строе одного языка. Так, в русском языке, в основном флективном, чертами агглютинативности обладает глагольный постфикс -ся/-сь: он гаплосемичен, т. е. каждый раз несет только одно значение (либо залоговое, либо значение непереходности), и присоединяется не к основе, а к готовой словоформе.

§ 265. Синтаксическая типология языков разрабатывалась акад. И. И. Мещаниновым (1883—1967) и рядом других ученых у нас и за рубежом. Важнейшим типологическим признаком в области синтаксиса является оформление основных синтаксических связей — отношений между действием, действующим лицом и объектом действия. Оставляя в стороне инкорпорацию, выделяют три главных типа построения предложения: активный, эргативный и номинативный.

Суть активного строя — в резком противопоставлении глаголов действия (динамических) и глаголов состояния (статических), суть эргативного строя — в столь же резком противопоставлении переходных и непереходных глаголов. Оба строя характеризуются в отличие от номинативного отсутствием единого грамматического оформления субъекта: в зависимости от характера глагола на субъект указывают разные ряды аффиксов в глаголе, да и сам субъект выражается разными падежами: падеж субъекта динамических (при активном) или только переходных (при эргативном строе) глаголов оформляется особым падежом (активным или эргативным), тогда как субъект глаголов других групп (статических или соответственно всех непереходных) ставится в том падеже, которым оформлен объект переходных глаголов (пример эргативного построения см. §200, 3). Активный строй предложения представлен в ряде америндейских языков, а в пережитках — ив языках других ареалов; эргативный строй — в кавказских языках, в баскском, в шумерском, древнетибетском, в ряде языков Австралии и Америки и в некоторых современных иранских и индийских языках.


Номинативный строй предложения (наиболее широко распространенный в языках мира) характеризуется одинаковостью оформления подлежащего, независимо от значения и формы глагола. Глагол в языках номинативного строя обычно не имеет полиперсонального спряжения, а если согласуется, то только с подлежащим, которое при наличии в данном языке изменения по падежам ставится в именительном падеже (номинативе).

Синтаксическая типология может строиться и на базе других признаков: языки со свободным порядком слов противопоставляются «позиционным» (ср. §201); языки с преобладанием препозиции прилагательного— языкам с преобладанием его постпозиции и т.д.

§ 266. Многие структурно-типологические признаки оказываются-определенным образом взаимосвязанными. Так, установлено наличие определенной зависимости между фонологическим признаком — богатством фонемного инвентяря и средней длиной сегментной морфемы: одна величина обратно пропорциональна другой. Или чем шире используются в языке формообразовательные аффиксы, тем более свободным является в нем порядок слов.


ГЛАВА VII ПИСЬМО

1. ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

§ 267. Письмо является вторым по важности после звукового языка средством общения людей. Оно возникло значительно позже языка в раннеклассовом обществе в связи с усложнением хозяйственной жизни и появившейся потребностью как-то фиксировать информацию для сохранения ее во времени и для передачи на расстояние. Предшественниками письма были знаки, не связанные с языком и вы­полнявшие чисто мнемонические функции, т. е. служившие средством напоминания о тех или иных фактах (событиях, количестве каких-либо предметов и т. п.) совершенно независимо от языковой формы воплощения соответствующей информации. Но постепенно такое «предписьмо» превращалось в письмо: оно все теснее связывалось с языком, начинало все полнее и точнее передавать языковое сообщение, и притом не только его содержание, но и его внешнюю (звуковую) форму. Со временем письмо начинает оказывать влияние на язык, что становится особенно ощутимым с распространением грамотности.

§ 268. Аналогично тому, как мы различаем язык и речь, так, говоря о письме, мы
должны различать, с одной стороны, систему письма (инвентарь начертательных
знаков и правила их функционирования), а с другой конкретные акты

использования этих знаков и возникающие при этом письменные тексты.

Начертательные знаки, составляющие инвентарь письма, это буквы, цифры, знаки препинания и разные другие фигуры и изображения. Каждый знак может рассматриваться как определенный элемент в данной системе письма, т. е. как абстрактная, многократно повторяющаяся в текстах единица графема1. В кон­кретном тексте мы имеем дело с экземплярами графемы отдельными графами. Граф относится к графеме так же, как фон к фонеме, морф к морфеме и т. д. По своему начертанию графема может быть составной; такова, например, графема ch, выступающая с разным значением в латинском письме ряда народов.

L _1 Графема-— от др. греч. grapho 'пишу', по образцу терминов фонема, морфема_и т.д.____________ ]

Графема обычно имеет варианты аллограф±мы, в частности и такие, которые по начертанию мало похожи друг на друга и объединяются в одну графему только функционально. Среди аллографем следует различать стилистические (например, печатные и соответствующие рукописные буквы), факультативные (например, русские

рукописные & tJJ позиционные (греческая «сигма» в

формеав начале и середине слова и в форме <;на конце слова), комбинаторные (например, в арабском письме, где многие буквы имеют до 4 вариантов, используемых в зависимости от наличия или отсутствия справа и слева определенных других букв). Что касается отношений (например, в современном русском письме) между прописной и соответствующей строчной буквами, то с точки зрения своих звуковых значений эти буквы должны были бы рассматриваться как аллографемы одной графемы; вместе с


тем наличие у прописных букв ряда специальных функций обособляет их в отдельный подкласс, противостоящий подклассу строчных букв, и тем самым до некоторой степени придает прописным буквам качество отдельных графем.

В зависимости от того, какого рода языковая единица обозначается письменным
знаком, различают два вида письма фонографию, т. е. «запись звуков», и

идеографию, т. е. «запись идей», и соответственно два главных типа графем фонограммы и идеограммы.

§ 269. Фонограммы такие письменные знаки, которые обозначают звуковые единицы или звуковые особенности языка1. Они только косвенно через передачу звучаний связываются со смыслом. Среди фонограмм могут быть выделены: 1) фонемограммы, соответствующие отдельным фонемам (например, все буквы в слове рука); 2) силлабограммы, соответствующие слогам (от др.-греч. syllabe 'слог') или по крайней мере сочетаниям согласной и гласной фонем в рамках слога (русские буквы я, ю, е, ё в положении не после согласных букв, например в я, пою, её, также и в яд, поют и т. д., где конец того же слога обозначен фонемограммой, знаки письма кана, применяемые японцами для записи грамматических морфем слова и в некоторых других случаях); 3) знаки для сочетаний фонем, не соотносимых с делением на слоги (латинское x /ks/); 4) знаки для дифференциальных признаков фонем (буква ь, указывающая в русском письме на палатализованность согласного, например в конь, мальчик; надстрочный знак , указывающий в чешском, словацком, венгерском письме на долготу гласного);

5) разного рода просодемограммы, например знаки ударения, применяемые в отдельных случаях в русском письме, знаки тонов в современном вьетнамском письме ( над гласной буквой); 6) знаки удвоения (цифра 2 после слова в индонезийском письме, например orang 2 = orang orang 'люди'). Встречаются и смешанные типы фоно­грамм (например, в русском письме буквы я, е, ю, ё после согласной буквы обозначают определенную гласную фонему и одновременно ДП предшествующей согласной фонемы, именно ее палатализованность).

Г 1 Не смешивать с омонимом фонограмма 'механическая запись каких-либо звуков, нанесенная на~1
[пленку, магнитную ленту и т. п.'____________________________________________________________ 1

§ 270. Идеограммами мы называем письменные знаки, передающие значащие единицы языка непосредственно (не через передачу звучания этих единиц).

Типичными примерами идеограмм являются цифры, знаки +, =, Ц ` ,% и т. п. Когда мы пишем цифру 5, мы передаем некоторую идею, не обращаясь к звучанию и к фонемному составу слова 'пять' в том или ином языке, будь то русск. пять, англ. five или узбек, беш. Поэтому русский, англичанин и узбек, читая цифру 5, «озвучат» (произнесут) ее по-разному, но поймут одинаково. В отличие от фонограмм идеограммы, как правило, не предполагают точного соответствия определенным формам языка. Так, знак = может быть прочитан и как 'равно' (а = 'а равно единице'), и как 'равняется', и в соответствующем контексте как форма того или иного косвенного падежа слова равный (например, в сочетании при а= 1 'при a, равном единице').

Важнейшим типом идеограмм являются логограммы (лексемограммы), соотносимые с целыми словами (примеры были только что приведены). Встречаются также морфемограммы, служащие обозначениями морфем: так, в немецком письме


точка после цифры соответствует суффиксу порядкового числительного (9 без точки читается neun 'девять', a der 9. как der neunte 'девятый'). Особое место занимают идеограммы-разделители (пробел между словами, знаки препинания) и идеограммы-классификаторы, выделяющие какой-либо класс значащих единиц, например прописная буква, когда она указывает, что перед нами имя собственное (город Орел в отличие от нарицательного орел) или, в немецком письме, что перед нами имя существительное (Kraft 'сила' в отличие от kraft 'в силу'). Наконец, есть знаки, соответствующие целым сообщениям, их можно назвать фразограммами: стрелки — указатели направления, знаки собственности, знаки запрета, торговые знаки (значения таких знаков: 'этот предмет или животное принадлежит такому-то роду или такому-то хозяину', 'этот предмет неприкасаем' и т. д.). Но фразограммы, строго говоря, стоят уже вне собственно письма, всегда предполагающего так или иначе расчлененную передачу языкового сообщения.

Идеограммы можно разделить на разновидности и по иному принципу. Некоторые из них содержат элементы наглядной изобразительности, т. е. своим начертанием как-то напоминают предмет, обозначаемый данным словом или словосочетанием. Таковы некоторые фразограммы, например «предметные» вывески (изображение очков как знак магазина оптики), и логограммы, например римские цифры I, II, III, также цифра V, схематически изображающая контур руки с растопыренными пальцами, цифра × — соединение двух цифр V. С другой стороны, есть чисто условные идеограммы, например арабские цифры, знаки арифметических действий и др.

2. ОСНОВНЫЕ ВЕХИ В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ПИСЬМА

§271. Рассмотренные выше типы письменных знаков не только сосуществуют в разных системах письма в той или иной пропорции, но и выстраиваются в определенную стадиально-историческую последовательность. Идеограммы как тип возникают в принципе раньше, чем фонограммы, а внутри каждого класса знаки, соотнесенные с высшими, более сложными единицами языка, возникают раньше, чем знаки, соотнесенные с единицами низшими и более простыми. Так, первые фразограммы предшествуют возникновению собственно письма, которое начинается с логограмм. Возникающие позже силлабограммы старше фонемограмм, а фонемограммы старше, чем знаки для отдельных ДП. Связано это с тем, что люди лишь постепенно научились анализировать свою речь, причем смысловые единицы были осознаны раньше, чем звуковые, и осознание более сложных единиц, таких, как предложение, слово, а также слог, произошло раньше, чем осознание простейших, элементарных единиц— морфемы и фонемы, а тем более ДП фонемы.

Рис. 8. Индейский наскальный рисунок вблизи крутой горной тропы в штате Ныо-Мексико. Предупреждает, что по этой тропе вскарабкается горная коза, лошадь же здесь свалится в про­пасть

Кроме того, в историческом развитии идеограмм прослеживается движение от изобразительных знаков к знакам условным, но еще сохраняющим наглядную мотиви-


ровку, а затем уже к чисто условным знакам, утратившим всякий след наглядной изобразительности.

!"1 Иероглифами (от др.-греч. hieros 'священный' и glyphe 'выдолбленное изображение') греки]
[называли знаки египетского письма (в своих основах логографического). Теперь это название]
|_применяют также_к_знакам других типологически_сходных систем._____________________________ |

§ 272. Предшественниками письма были, с одной стороны, как сказано выше, мнемонические знаки (бирки, зарубки и т. д.), с другой так называемая пиктография (от лат. pictus 'нарисованный'), т. е. наскальные и иные рисунки, служившие, помимо магической и, возможно, уже зарождавшейся эстетической функции, средством напоминания о содержании информации безотносительно к языковой форме передачи этого содержания. Пример информативной пиктографической композиции воспроизводится на рис. 8. Другой пример (рис. 9) содержит кроме изображений предметов также знаки с чисто условным значением.

Первые системы письма в подлинном смысле слова, как можно думать, были по значению используемых знаков логографическими: они передавали речевое сообщение более или менее пословно, слово за словом, но еще сохраняли в начертании и во «внутренней форме» знаков связь с пиктографией предписьменного периода.

Однако древнейшие системы письма, известные науке, древнеегипетская иероглифическая (с конца IV тысячелетия до н. э.) 1шумерская (с начала III тысячелетия до н. э.), древнекитайская (со II тысячелетия до н. э.) и ряд других в Старом Свете, а в Новом Свете система майя (I тысячелетие до н. э.) уже не представляют в чистом виде логографическую стадию, а носят в той или иной мере переходный характер. Как и типологически более примитивные (хотя относящиеся к недавнему прошлому) факты из практики некоторых народов Африки, аборигенов Америки и Австралии, они позволяют в общих чертах проследить основные этапы становления и ранней эволюции письма.

Рис. 9. Деловое письмо индейцев

Tjjh/" Северной Америки. Запись условий

%
 

обмена (косой крест) шкурок 30 бобров, убитых на охоте (изображение ружья), на бизона, выдру и еще какое-то животное.

Так, мы можем отметить внешнюю эволюцию знаков: их форма постепенно упрощалась, изображения становились все более схематичными и условными (табл. 3). Менялось также (и остается разным в разных существующих сейчас системах письма) направление строки: слева направо, справа налево (в арабском и еврейском письме), сверху вниз (у китайцев, корейцев) или попеременно направо и налево (так называемый бустрофедон). Но более существенна внутренняя эволюция систем письма, заключавшаяся прежде всего в формировании знаков для «непредметных» слов—глаголов, прилагательных и абстрактных существительных либо путем использования изобразительных знаков в «переносных» значениях, либо путем обра­зования новых, в частности сложных, знаков (табл. 4, 5).


Не является случайностью то, что логографический принцип не стал ни в одной системе письма единственным и всеобъемлющим. Последовательно проведенная логография потребовала бы колоссального количества знаков (отдельный знак для каждой лексемы!) и при этом — особенно для языков с синтетическим формообразованием — осталась бы все равно очень неточным средством передачи устной речи, так как не могла бы передавать всех тех грамматических отношений между словами, которые выражаются служебными морфемами — частями слов. В действительности люди не стали придумывать для каждой лексемы новую логограмму, а начали на основе самых разнообразных ассоциаций широко использовать уже имевшиеся знаки для обозначения с их помощью новых слов, как производных от того же корня или связанных с данным словом по смыслу, так и для тождественных или даже только близких по звучанию.


Таблица 3

Внешняя эволюция некоторых изобразительных логограмм а) В шумерском письме и в более поздней месопотамской клинописи1

!"1 Специфическое изменение внешней формы клинописных знаков было связано с техникой этого"!
[письма: знаки наносились на мокрую глину посредством вдавливания. Вязкость глины и потребность в ]
!
ускорении процесса письма диктовали переход от нанесения непрерывных (и особенно неудобных!
!изогнутых) линий к передаче изображения с помощью нескольких разовых вдавливаний орудия письма, \
]
оставлявших короткие прямые следы, утолщенные на одном конце и сходящие на нет на другом. ]

Продолжение табл. 5

б) В древнеегипетском письме1


 

  Первоначальное значение Позднейшее развитие начертания
Иероглиф (класси­ческая форма) в иератическом письме в демотическом письме
if» лист тростника ( /
И нога к К,
Алалпл вода    
О пьедестал Ж ЛЛ—
сова

в) В китайском письме

Г1 Иероглифы в их классических начертаниях, близких к первоначальным, продолжали] использоваться на протяжении всей истории Древнего Египта для монументальных надписей, как' высекавшихся на камне, так н исполнявшихся красками. Но в текстах, писавшихся кисточкой на мягком материале (папирусе) уже с III тысячелетия до и. э., как правило, используется скорописное, так называемое иератическое (букв. 'жреческое') письмо. Позже, с VHI—VII вв. до и. э., в Египте появляется еще более упрощенная скорописная разновидность письма, так называемое демотическое (букв. 'народное') письмо, постепенно получившее наибольшее распространение.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.