В) Нулевые морфемы и морфемы-операции

§ 159. Нулевые морфемы это морфемы с нулевым экспонентом, передающим то или иное грамматическое значение. Нулевой экспонент есть значащее отсутствие аффикса или служебного слова, регулярно противопоставляемое наличию аффикса или служебного слова в соотносительных случаях. Так, отсутствие окончания в форме бел рассматривается как нулевая морфема, поскольку эта форма противостоит форме белый и,

с другой стороны, формам бела, бело, белы. Нулевая морфема включается в определенной точке речевой цепи в линейную последовательность сегментных морфем: бел|#

В зависимости от того, чему именно противопоставлен нулевой экспонент, различают несколько видов нулевых морфем. Самый известный из них — нулевое окончание, или нулевая флексия (ср. только что приведенный пример). Нулевой суффикс имеем в формах мн. ч. болгары, крестьяне — при ед. ч. болгарин и т. д. с суффиксом

-ин-; в формах совершенного вида решу, одолею, оценю, расскажу— при несовершенном виде с суффиксами -а- (решаю), -ва- (одолеваю),

-ива-/-ыва- (оцениваю, рассказываю). Нулевых префиксов в русском языке нет, поскольку префиксы не создают у нас таких регулярных противопоставлений, которые позволили бы говорить при отсутствии префикса о нулевой морфеме. В болгарском языке префиксы по- и най- являются обязательными и единственными морфемами, передаю­щими значение сравнительной и превосходной степени соответственно, поэтому в положительной степени с полным правом может быть выделен нуль префикса: #\хубав 'хороший'—по-хубав—най-хубав.

Пример нулевой морфемы, противопоставленной служебному слову: отсутствие вспомогательного глагола в Ему пора идти при наличии такого глагола в Ему было (будет) пора идти.

§ 160. Морфемы-операции (иначе супрасегментные морфемы) описываются как операции, производимые над сегментными морфемами (или их сочетаниями) с целью выразить то или иное грамматическое значение. Сейчас мы рассмотрим морфемы-операции, «привязанные» к отдельному слову,— значащие чередования фонем, изменения ударения и тона, а также стоящие особняком морфемы-повторы. Супрасегментные морфемы, которые проявляются только в словосочетании и предложении (интонация и порядок слов), мы рассмотрим ниже (§ 201—202). Все морфемы-операции (как и нулевые морфемы) являются грамматическими, т. е. своеобразными аналогами аффиксов и служебных слов.

§161. Значащее чередование превращается в экспонент особой морфемы, если это чередование становится главным или даже единственным показателем грамматического противопоставления. Это мы видим, например, в русском языке при образовании не­которых существительных от прилагательных:

стар, старый, старая ... старь

зелен, зеленый... зелень

гол, голый... голь

Здесь в прилагательном (во всех его формах) на конце корня стоит непалатализованный согласный /r/, /n/, /l/, а в производном существительном (тоже во всех словоформах) — соответствующий палатализованный /r'/, /n'/, /l'/. Важна именно четкая закрепленность определенного альтернанта за определенной грамматической функцией (а не наличие «минимальных пар» типа стар: старь, составляющих частный случай). При указанном распределении альтернантов непалатализованный согласный становится показателем прилагательного, а палатализованный — показателем существительного (вместе с соответствующими наборами окончаний отдельных форм). Таким образом, дифференциальный признак палатализованности последней фонемы корня выполняет здесь функцию, аналогичную той, которую в других случаях выполняет суффикс (ср. слова старость, новизна, слепота и т. д.). Можно сказать, что в фонеме /r'/ слова старь все, кроме палатализованности, принадлежит корню, а палаталнзованность составляет супрасегментный экспонент грамматической морфемы, иногда называемой «симульфиксом» (от лат. simul -одновременно, вместе с'), либо что грамматической морфемой является здесь самый факт замены непалатализованного согласного

палатализованным (/r ->r'/, /n ->n'/ и т. д.), т. е. определенная операция над фонемным составом корня.

Другим аналогичным примером могут служить англ. house /haus/ 'дом' и house /hauz/ 'поселить', extent /ikstИent/ 'протяжение, степень' и extend /ikstИend/ 'простираться, протягивать' и т. д.; здесь звонкость последнего согласного отличает глагол от существительного.

Таким же образом используются и чередования гласных. В немецком языке формы множественного числа многих существительных образуются с умлаутом (перегласовкой) гласного в корне. В ряде случаев умлаут выступает не в качестве «сопроводителя», а самостоятельно:

В этих случаях принадлежность корневого гласного к заднему или к переднему ряду выступает как основной показатель соответственно единственного или множественною числа (хотя «по совместительству» на число указывают также формы артикля и окончания некоторых надежей). ДП ряда оказывается здесь экспонентом грамматической морфемы, тогда как остальные ДП гласной фонемы (лабиализованность, степень подъема, долгота или краткость) принадлежат экспонентам соответствующих корней. В английском языке, где артикль не изменяется по числам, перегласовка может оказаться даже единственным показателем множественного числа. Ср., например, tooth |tu:T| 'зуб' мн.ч. teeth [ti:T], mouse [maus] 'мышь' мн.ч. mice [mais] и др. Еще более разнообразные чередования гласных (так называемый аблаут) используются в германских языках в формах сильных глаголов, а также при образовании от этих глаголов других слов; ср. англ. sing [siN] 'петь, пою' и т.д. sang [sQN] 'пел' sung[sГN] 'спетый' song [soN] 'песня'; нем. binden 'связывать' прош. band — прич. II gebunden (в сочетании с циркумфиксом ge...en) — Binde 'повязка' Band 'связь, лента, том' Bund 'союз'. Внешне факты такого рода несколько похожи на трансфиксацию (§ 155,6) и нередко объединялись с нею в понятии «внутренняя флексия».

§ 162. В ряде случаев используется усечение какой-либо части слова или корня, т. е. чередование соответствующих фонем с нулевой. Во французском языке так образуются формы мужского рода некоторых прилагательных. Ср. longue /l5:g/ 'длинная' муж. р. long /l5/, fraiche /frОщs/ 'свежая' муж. р. frais /frО douce /dus/ 'сладкая' муж. р. doux /du/ и т. д. Согласный, стоящий здесь на конце формы женского рода (/g/, /s/, /s/ и т. д.), принадлежит корню, .как показывают, в частности, производные слова (longueur /loщgїщr/ 'длина', longuement /loщgma/ 'долго, пространно' и т. д.). ' Отсюда явствует, что не женский род образуется от мужского прибавлением, а, напротив, мужской от женского отбрасыванием последнего согласного. Иногда в таких случаях говорят об «отрицательной» или «вычитательной» морфеме.

§ 163. Сдвиг ударения рассматривается как морфема в тех случаях, когда он становится основным показателем какого-либо грамматического значения. Например, в английском языке глагол и существительное могут различаться местом ударения: progress /prougr:es/ 'прогрессировать' progress /pr:ougres/ 'прогресс'; import /impb:t/ 'импортировать' import /:Impoщt/ 'импорт' increase /inkr:i :s/ 'увеличивать' increase /:Inkri :s/ 'прирост'; forecast /foщk:aщst/ 'предсказывать' forecast /fbщkaщst/ 'предсказание'.

Ударение на втором слоге сохраняется во всех глагольных формах (progresses, progressed, progressing) и составляет их общий признак, противостоящий ударению на первом слоге как признаку существительного. Таким образом, ударение выполняет здесь

ту же функцию, которую в русском языке выполняют аффиксы отыменного глагола (например, суффикс -иру-/-ирoв- в прогрессирую) или отглагольного существительного (например, - an'ij/- в предсказание): слово одной части речи образуется от слова другой части речи операцией сдвига ударения.

В русском языке у многих существительных наблюдается четкая противопоставленность по ударению всех форм единственного числа всем формам множественного числа. Ср., с одной стороны, м³ре мор¹, п³ле пол¹, к³локол колокол°, а с другой сел³ сёла, колес³ колёса, бед° б±ды, труб° тр´бы и т. д. Эти противопоставления дают в отдельных случаях «минимальные пары», различаю­щиеся только местом ударения при тождественном составе фонем, вроде п°руса парус°, х´тора хутор° или лиц° л²ца, труб¿ тр´бы. Важнее, однако, то, что независимо от совпадения отдельных окончаний все формы единственного числа противопоставлены здесь по ударению всем формам множественного числа. Именно это и делает определенный тип ударения основным показателем числа (конечно, наряду, с соответствующим набором окончаний) ¹.

Как морфему-операцию можно рассматривать также устранение (или ослабление) ударения при превращении знаменательного слова в служебное (например, наречия в предлог, местоимения в артикль).

§ 164. Роль грамматической морфемы могут играть и различия слогового акцента
(тонов). Так, в америндейском языке тлинг²т (южное побережье Аляски) многие глаголы,
например hun 'продавать', sin 'прятать', tin 'видеть', произнесенные с низким тоном,
информируют о прошедшем, а с высоким тоном о будущем времени. В

западноафриканском языке ²гбо глагол ivu 'нести' и существительное ivu 'груз' (и другие подобные пары) различаются тем, что в глаголе первый слог произносится с высоким, а второй со средним тоном, а в существительном оба слога с высоким тоном.

§ 165. Своеобразным типом морфем-операций являются повторы тех или иных отрезков частей слов или целых словоформ, так называемая редупликация (удвоение). Редупликация может быть полной (повтор целой единицы слова или морфемы) или частичной (например, удвоение начального согласного); она может сочетаться с заменой в повторяемом отрезке отдельных фонем другими.

Как морфему мы можем квалифицировать повтор там, где с этим повтором четко
связывается то или иное грамматическое значение. Таковы повторы со значением
интенсивности качества (синий-синий), интенсивности, длительности и многократности
действия (ходишь-ходишь, просишь-просишь). Далее повторы, передающие значение
множественного числа, например в малайском языке: orang 'человек' orang-orang 'люди';
в языке хауса: iri 'сорт, вид' мн.ч. iri-iri, dabara 'совет' мн.ч. dabarbara, fari 'белый'
мн.ч. farfaru, nagari 'хороший' мн. ч. nаgargaru; в корейском языке с особым

«разделительным» оттенком значения: saram 'человек' saram-saram 'каждый из людей'.

I 1 "Сами по"себе «миним~альные~пары»

в качестве основного носителя грамматического значения. Так, несмотря на существование изолированной «минимальной пары» рук² — р´ки, в склонении слова рука нет четкой противопоставленности форм числа по ударению (ср.: рук°, но вин. п. р ли ку, предл. п. (о) рук±, мн. ч.— р ад ки, по рук°м и т. д.). Нали-

[чие/отсутствие ударения служит здесь jHrHbjroбавочной __ ]

В древних индоевропейских языках частичная редупликация удвоение начального согласного корня в сопровождении гласного использовалась в глаголе для выражения значения перфекта (значение состояния, а позже действия, создающего состояние). Ср. греч. кёктгрси 'владею, имею' от Kxcojxai 'приобретаю', тёеуттка 'я мертв, умер' от 0vr|GKO 'умираю' (в перфекте t вместо th в порядке диссимиляции); лат. cecIda 'я упал' от саdо 'падаю', momordi 'я укусил' от mordeo 'кусаю'. Изолированный остаток редупликации (не связанной с перфектом) сохранен в русских формах дадим, дадите, дадут.

Редупликация во многих случаях может быть описана и иначе — как прибавление особого сегмента, так называемого «аффикса-хамелеона». Фонемный состав экспонента этого аффикса является переменным и определяется каждый раз в зависимости от состава экспонента того корня, к которому аффикс присоединяется.

От повторов — грамматических морфем нужно отличать те случаи, в которых повтор служит средством организации корня (например, в «детских» словах мама, папа, баба, дядя, тетя, няня, цаца, в звукоподражательных вроде ку-ку, динь-динь, пиф-паф, также колокол) 'либо средством создания аффективных, эмоционально-насыщенных образований (тары-бары, тяп-ляп, нем. Mischmasch 'мешанина', Wirrwarr 'путаница', фр. pele-mele 'всякая всячина', rififi 'потасовка').

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: