ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВОЛЬНЫХ ГОРОДОВ

Знаем ли мы все земли и народы, которые есть на свете? Конечно же нет. У наших карт есть границы, и даже точнейшие среди них содержат столько же вопросов, сколько и ответов о дальних землях Востока, являя слишком часто пустые места, о которых нам ничего не ведомо. Но не без пользы нам будет обсудить и то, что мы знаем об этих местах, даже если их торговля с Семи Королевствами и невелика в сравнении с таковой Вольных Городов.

ЛЕТНИЕ ОСТРОВА

К югу от Вестероса, омываемые водами Летнего моря, Летние острова купаются в лучах теплого южного солнца. Более пятидесяти островов составляют этот зеленый архипелаг. Многие из них столь малы, что пеший человек способен пересечь их в течение часа, но Джала, крупнейший среди них, протянулся на две сотни лиг из конца в конец. Под его высокими зелеными горами стоят обширные влажные джунгли, пляжи зеленого и черного песка, могучие реки, полные чудовищных крокодилов, и плодородные долины. Валано или Омбору, пускай и меньше Джалы более чем вполовину, куда больше, чем все Ступени вместе взятые. Эти три острова вмещают более девяти десятых всех летнийцев.

Цветы тысячи различных видов произрастают на Летних островах в изобилии, наполняя воздух благоуханными запахами. Ветви деревьев тяжелы от диковинных фруктов, мириады ослепительно окрашенных птиц порхают в небесах. Из их оперения летнийцы изготавливают свои великолепные плащи. Под зеленым пологом тропических лесов рыщут пятнистые пантеры огромней любого льва, и стаи поджарых рыжих волков. Племена хвостатых обезьян качаются на ветвях. Бесхвостых там также в избытке: “старые рыжие люди” с Омбору, серебристые шкуры в горах Джалы, крадущиеся в ночи с Валано.

Жители Летних островов – смуглые люди, с черными волосами и глазами, с кожей бурой, ровно тиковое дерево, или черной, как полированный янтарь. Большую часть их записанной истории они жили в уединении от прочего человеческого рода. Их самые ранние карты, как записано на знаменитых Говорящих Древах Города Высоких Деревьев, не отражают никаких земель, кроме самих островов, окруженных просторами охватывающего мир океана. Будучи островитянами, они вышли в море еще на рассвете дней, поначалу в гребных челноках, затем в кораблях побольше и порезвее, с парусами, сплетенными из конопли, но редкие из них осмеливались уплыть из виду родных берегов… и те, кто отваживался на это, не всегда возвращались.

Ломас Странник, посетивший Летние острова в поиске чудес,сделал заметку о мудрецах островов. По их словам, их предки некогда достигли западных берегов Соториоса и заложили там города, кои были сокрушены и кничтожены теми же силами, что стерли позднее и гискарские, и валирийские поселения на этом континенте. В архивах Цитадели имеются некоторые древние валирийские хроники, но ни одна из них не содержит сведений об этих городах, и есть мейстеры, ставящие под сомнение истинность таких заявлений.

Первая описанная встреча летнийцев с остальным миром случилась во времена расцвета Старой Империи Гиса. Купеческий корабль гискарцев подошел к берегу Валано, сбитый с курса штормом, и тут же отплыл в ужасе перед местными жителями, коих гискарцы приняли за демонов, чья кожа обгорела дочерно в пламени преисподней. Вследствие этого гискарские маоряки взяли за правило держаться подальше от Острова Демонов, как пометили они Валано в своих картах. У них не имелось ни малейших догадок о существовании Омбору, Джалы или меньших островов.

Однако, эта встреча оказалась важна для летнийцев тем, что доказала им: в землях за волнами живут другие люди. Их любопытство (вкупе с корыстолюбием) пробудились, и принцы островов начали строительство более крупных и крепких кораблей, способных перевозить довольно пищи для пересечения огромных морских просторов, выстаивая в сильнейших штормах. Малтар Ксак, принц маленького островка Коджа, был величайшим из тех корабелов, и посему ныне вспоминается как Малтар Ветроход и Малтар Картограф.

Новая эпоха исследований и торговли началась, когда большие корабли вышли в море, отправленные Малтаром и сходными с ним принцами. Многие из них не возвратились, но большая часть вернулась. Они посетили Наат, острова Василиска, северные берега Соториоса и южные Вестероса и Эссоса, и в течение полувека процветающая торговля установилась между Летними островами и Валирийским Фригольдом. Островам недоставало железа, олова и других металлов, но они изобиловали драгоценными самоцветами (изумрудами, рубинами, сапфирами и жемчугами разных видов), пряностями (мускатный орех, корица, перец) и древесиной лиственных пород. Среди драконьих владык распространилась мода на хвостатых обезьянок и бесхвостых обезьян, детенышей пантер и попугаев. Дерево красное и эбеновое, махагон, амарант, синий махоэ, кап, тигровое дерево, златосердечника, умнини и иные редкостные и ценные сорта древесины также пользовались спросом, равно как пальмовое вино, фрукты и перья.

Валирийцы предлагали золото и за рабов. Как и в наши дни, тогда обитатели Летних островов были статными людьми, высокими, сильными, грациозными и скорыми в обучении. Эти качества притягивали пиратов и рабовладельцев из Валирии, с островов Василиска и Старого Гиса. Великое горе приносили они с собой, нападая на мирные деревни с намерением увести их жителей в неволю. Одно время принцы островов поощряли эту торговлю, продавая изловленных врагов и соперников работорговцам.

Книга «Дети лета» мейстера Галларда и поныне остается главным источником познаний об истории Летних островов. Большая ее доля – некогда бывшая неясной ввиду того, что многие из историй Летних островов были записаны весьма сложными, цеременным языком – его великими усилиями сделалась понятной. Хотя и остаются определенные противоречия – к примеру, сомнения Моллоса в хронологии ранних принцев Валано – лучшей работы по сей теме представлено еще не было.

Истории, вырезанные в Говорящих Древах доносят до нас, что те “Годы Позора” продлились почти два столетия, пока воительница Ксанда Ко, принцесса долины Благоуханного Лотоса (сама какое-то время пробывшая рабыней), объединила все острова под своим правлением и положила этому конец.

Острова были скудны железом, о броне было известно немногое, а длинные пронзающие и короткие колющие копья, коими пользуются летнийцы, оказались слабы против стальных топоров и мечей работорговцев. Поэтому Ксанда Ко снабдила своих моряков высокими луками из златосердечника, дерева, что можно отыскать лишь на Джала и Омбору. Эти луки превосходили дальнобойностью луки из рогов и сухожилий, которыми вооружались работорговцы, и могли метнуть стрелы длиной в ярд с силой, достаточной для пробивания и кольчуги, и вареной кожи, и даже лат из хорошей стали.

Чтобы дать своим лучникам устойчивую поверхность под ногами, с которой можно было бы нацеливаться и стрелять, Ксанда Ко построила корабли больше любых, когда-либо виденных в Летнем море – высокие, с изящными очертаниями корабли, ловко собранные без единого гвоздя, хорошо защищенные обшивкой из редкой древесины островов, еще более укрепленной чародейством так, что тараны рабовладельческих кораблей раскалывались и разлетались, ударив их. Столь же быстрые, сколь прочные, ее корабли зачастую щеголяли высокими и изогнутыми носами, вырезанными в форме птиц и зверей. Эти “лебединые шеи” завоевали для них прозвище “лебединых кораблей”.

Несмотря на то, что понадобилось почти поколение, летнийцы, ведомые дочерью (и впоследствии наследницей) принцессы Ксанды Чатаной Ко, Стрелой Джахара, в конце концов добились победы в том, что стало известно как Война Рабовладельцев. Хоть единение островов и не пережило ее правления (потому как Стрела вышла замуж неблагоразумно и правила не так хорошо, как воевала), рабовладельцы стали бросаться в бегство при виде лебединых кораблей, ибо на каждом из этих величавых судов присутствуют беспощадные лучники с луками из златосердечника в руках. До сего дня лучники (и лучницы) Летних островов почитаются за искуснейших на всем свете. Не сравнимы с обычными и их луки, и потому принцы островов наложили запрет на вывоз златосердечника после войны Работорговцев. Лишь луки из драконьей кости превосходят их, а они чрезвычайно редки.

Известны случаи, когда жители Летних островов, желающие увидеть большой мир, нанимались служить на кораблях лучниками и матросами. Иные даже присоединялись к пиратам с островов Василиска; некоторые стали капитанами и обрели мрачную известность, и об их деяних со страхом рассказывают даже в таких далеких портах, как Кварт и Старомест. Летнийцы высоко признаны и среди вольных отрядов Спорных Земель в качестве стражей в свитах купеческих принцев Вольных Городов, и как бойцы в ямах рабовладельческих городов Астапора, Юнкая и Миэрина… но вопреки несомненной доблести и умению обращаться с оружием, которые они демонстрируют по отдельности, островитяне – не воинственный народ.

Летнийцы ни единого раза не вторгались в земли за пределами собственных берегов, и не пытались завоевать чужеземные народы. Их громадные лебединые корабли ходят дальше и быстрее судов любых других народов, до самых границ мира, но у принцев Летних островов нет боевых кораблей, и они предпочитают торговлю и исследования захватам.

На протяжении своей длительной истории, летнийцы объединялись под властью одного правителя не больше полудюжины раз, и никогда – надолго. В наши дни каждый из меньших островов имеет собственного владыку, величаемого принцем или принцессой на Общем языке; на самых крупных островах (Джала, Омбору и Валано) зачастую имеется несколько соперничающих принцев.

Тем не менее, в общем и целом эти острова – мирное место. Ведущиеся там войны по большей части превращены в ритуалы, и битвы напоминают турнирные рукопашные схватки, для которых воины собираются на избранных и освященных загодя полях боев, в то время, которое сочтет благоприятным жрец. Они ротятся копьями, и пращами, и деревянными щитами, как это делали их предки пять тысяч лет назад; луки из златосердечника и стрелы длиной в ярд, которые их лучники применяют к заморским врагам, никогда не используются против собратьев, ибо их боги это запрещают.

Войны на Летних островах редко длятся дольше дня и не несут вреда никому, кроме самих воинов. Не уничтожается урожай, не предаются огню дома, не разграбляются города, не калечат детей и не насилуют женщин (хотя воительницы часто сражаются бок о бок с мужчинами в первых рядах). Даже побежденные принцы не сталкиваются с гибелью или увечьем, но оказываются вынуждены покинуть свои дома и дворцы, чтобы провести остаток дней в изгнании.

Если Джала – величайший из Летних островов, то самым населенным является Валано. На нем расположились Последний Плач со своей огромной гаванью, спокойным Лотосовым Мысом, пронизанный Солнцем Город Высоких Деревьев, где жрицы в пернатых мантиях вырезают песни и сказания на стволах великанских древесных башен, затеняющих город. На этих Говорящих Древах можно прочесть всю историю летнийцев вместе с заповедями их бессчетных богов и законами, по которым проживают они свои жизни.

ПРОЧИЕ ЛЕТНИЕ ОСТРОВА

Хотя из всего архипелага наиболее влиятельны Джала, Валано и Омбору, заслуживает упоминания и ряд малых островов:

ПОЮЩИЕ КАМНИ, лежащие к западу от главных островов, обладают зубчатыми вершинами, усеянными щелями и штреками в такой степени, что издают странную музыку всякий раз, как подует ветер. Жители Камней способны определить, в какую сторону дует ветер, по звуку этой песни. Боги или же люди научили эти камни петь – никто сказать не может.

КАМЕННАЯ ГОЛОВА, самый северный остров цепочки, явно творение людских рук. Северную сторону этой опоясанной морем скалы выточили, превратив в образ некоего забытого божества, сурово взирающий за море. Его зрелище – последнее, что видят летнийцы, отплывая на север, в Вестерос.

КОДЖ, родина Малтара Картографа, по сей день похваляется лучшими верфями в архипелаге. Три четверти знаменитых лебединых кораблей летнийцев строятся на Кодже, а Жемчужный Дворец, резиденция принцев Коджа, прославлена своей коллекцией карт морей и земель.

АБУЛУ, крохотный безлюдный остров к северо-западу от Валано, больше двух лет служил приютом Нимерии и ее последователям. Принцы островов отказали ей в дозволении поселиться на более крупных островах из страха перед гневом Валирии. Поскольку большая часть народа Нимерии были женщинами, остров получил прозвище острова Женщин, нося его и поныне. Здесь болезни, голод и набеги работорговцев постоянно брали с ройнаров свою дань, пока, наконец, Нимерия вновь не повела свои десять тысяч кораблей в море, ища другой приют. Однако, несколько тысяч ее последователей выбрали остаться на острове, и их потомки живут на острове Женщин по сей день.

На Летних островах поклоняются множеству великих и малых богов, но особенно почитают бога и богиню любви, красоты и плодородия. Союз мужчины и женщины – святыня этих богов; островитяне верят, что соединяясь в акте поклонения, мужчины и женщины преклоняются перед богами, сотворившими их. Будь они богаты или бедны, мужского пола или женского, высокого рода или низкого, всем летнийцам надлежит пребывать какое-то время в храмах любви, усеивающих острова, делясь своими телами с каждым, кто их пожелает.

Большинство служит богам не дольше года, но самые прекрасные, самые сострадательные и самые опытные остаются там. В Браавосе их могли бы назвать куртизанками, в Королевской гавани – всего лишь шлюхами, но на Джале, Валано, Омбору и прочих островах эти жрицы и жрецы окружены почетом, ибо там умение дарить плотские удовольствия считаются таким же искусством, как музыка, скульптура или танец.

Ныне летнийцы – частые гости в Староместе и Королевской Гавани, и лебединые корабли с их вздымающимися облаками парусов пересекают все моря света. Отважные моряки, их капитаны, в отличие от прочих мореходов, не стараются держаться ближе к берегам, но вместо того углубляются в океан, направляясь вдаль от вида земли. Есть некоторые признаки того, что исследователи с Коджа могли уже изучить и нанести на карты западные берега Соториоса вплоть до самого дна мира, открыв удивительные земли и еще более удивительные народы далеко на юге, или за пределами бескрайних водных просторов Закатного моря… но правдивость этих слухов известна лишь принцам островов и капитанам, что служат им.

НААТ

К северо-западу от Соториоса, в Летнем море лежит таинственный остров Наат, известный древним как Остров Бабочек. Обитающие на нем люди – прекрасная и незлобивая раса, отличают которую круглые плоские лица, смуглая кожа и большие, ласковые янтарные глаза, часто искрящиеся золотом. Мирным народом именуют наатийцев мореходы, ибо они не сражаются даже ради обороны собственных домов и себя самих. Наатийцы никогда не убивают, даже зверей полей и лесов. Пропитание их составляют фрукты, а не плоть, и занимаются они музыкой, а не войной.

Бог Наата зовется Владыкой Гармонии. Его нередко изображают в виде смеющегося великана, бородатого и обнаженного, всегда окруженного стайками стройных дев с крыльями бабочек. Сотня различных видов мотыльков порхает над островом, и жители Наата чтят их как посланцев Владыки, исполняющих поручение оберегать его народ. Быть может, все же есть некая правда в этих мифах, ибо вопреки тому, что покорная природа наатийцев делает их остров мишенью для захватов, чужаки из-за моря не заживаются долго на Острове Бабочек.

Гискарцы трижды занимали остров во дни Старой Империи; валирийцы возвели на нем форт, чьи стены из плавленого драконьего камня можно лицезреть и по сию пору; отряд волантийских авантюристов соорудил торговый городок с загонами для рабов и деревянным заграждением; пираты с островов Василиска высаживались на Наате бессчетное число раз. Однако никто из вторженцев не выжил и, по свидетельствам наатийцев, даже не сумел протянуть более года, поскольку какое-то дурное испарение витает в воздухе пленительного острова, и всякий, чье пребывание на острове затянулось излишне долго, вскоре гибнет. Первый из признаков этого недуга – лихорадка, за ней приходят мучительные судороги, заставляющие больного выглядеть так, будто он танцует в безумной, неудержимой пляске. На последней ступени болезни пораженные ею начинают потеть кровью, и плоть отделяется от их костей.

Сами наатийцы, по-видимому, не подвержены сему недугу.

Архимейстер Эброуз, изучивший все из известных сообщений о болезни, полагает, что распространяют ее те самые бабочки, коих так почитает Мирный Народ. По причине этого недуг нередко зовется лихорадкой бабочек. Иными считается, будто заболевание разносятся лишь одной разновидностью мотыльков (крупной черно-белой бабочкой с крыльями величиной в человеческую ладонь, по мнению Эброуза), но это не более чем догадка.

Являются ли бабочки Наата служанками Владыки Гармонии и впрямь, или же они всего только насекомые, подобные их сородичам из Семи Королевств, – не исключено, что наатийцы не совершают ошибки, полагая их стражами.

Печально говорить об этом, но пираты, рыщущие в морях вокруг Наата, давным-давно усвоили, что риск погибнуть от лихорадки бабочек мал в случае, если они не задержатся на острове долее нескольких часов… и еще меньше, ежели выходить на берег ночью, ибо бабочки – созданья дня, любящие утреннюю росу и полуденное солнце. Посему рабовладельцы островов Василиска часто нападают на Наат во тьме ночи, с тем, чтобы угонять целые деревни в оковы неволи. За Мирный Народ всегда предлагают хорошие цены; как говорят, ведь они умны столь же, сколь мягки нравом, приятны взгляду и быстро обучаются покорности. Сообщается, что один из перинных домов Лиса славится наатийскими девочками, облаченными в прозрачные шелковые наряды, которые украшены ярко расписанными крыльями бабочек.

Такие набеги стали так часты со времен Века Крови, что Мирный народ в большинстве своем покинул родные берега, удалившись вглубь острова, к холмам и лесам, где рабовладельцам затруднительнее их отыскать. Вследствие этого дивные вещи ручной работы, мерцающие шелка и изысканные пряные вина Острова Бабочек появляются на рынках Семи Королевств и Девяти Вольных Городов все реже и реже.

ОСТРОВА ВАСИЛИСКА

К востоку от Наата расположена длинная цепь островов, известных как острова Василиска. Трудно найти место, более непохожее на Наат. Названные в честь свирепых тварей, некогда их наводнявших, острова Василиска на протяжении многих веков остаются гнойной раной на теле Летнего моря - прибежищем корсаров, пиратов, работорговцев, наемников, убийц и людей самой чудовищной натуры, - одним словом, худшей части человечества. Они стекаются сюда со всех земель, что лежат под солнцем, ведь только здесь люди такого сорта могут надеяться на то, чтобы найти себе подобных.

Жизнь на островах Василиска жестока, полна опасностей и зачастую коротка. Эти жаркие, влажные острова, кишащие жалящими мухами, песчаными блохами и кровяными червями, всегда считались местом, малопригодным как для людей, так и для животных. Руины, найденные на Слезном острове, Жабьем острове и острове Топор говорят о существовании некой древней цивилизации, но в наши дни об этих исчезнувших людях Рассветной эпохи мало что известно. Если некоторые из них и дожили до тех времен, когда на островах поселились первые корсары, то они были истреблены, не оставив после себя и следа… кроме, возможно, тех народов, что живут на Жабьем острове, о чем мы вскоре расскажем.

На Слезном острове, самом крупном из островов Василиска, долины с отвесными склонами и черные болота прячутся среди каменистых холмов и скал причудливой формы, обдуваемых ветрами. На его южных берегах лежат руины древнего города. Основанный Старой Империей Гиса, на протяжении почти двух столетий (а, возможно, и четырех; мнения на этот счет расходятся) он был известен как Горгай, до тех пор, пока во время Третьей Гискарской войны драконьи лорды Валирии не захватили его и не дали ему имя Гогоссос.

Но, как бы он ни назывался, это было недоброе место. Драконьи лорды отправляли на Слезный остров худших из своих преступников, чтобы они закончили свои дни, занимаясь тяжелым трудом. В темницах Гогоссоса пыточных дел мастера придумывали новые пытки. В «мясных ямах» практиковалась магия крови самого темного сорта: животных скрещивали с рабынями, чтобы те производили на свет уродливых получеловеческих детей.

Дурная слава Гогоссоса пережила даже рок Валирии. Во время Кровавого Века этот мрачный город обрел могущество и богатство. Некоторые называли Гогоссос Десятым Вольным Городом, но все его благополучие держалось на работорговле и колдовстве. Его невольничьи рынки получили столь же дурную славу, как и гискарские города на берегах Залива Работорговцев. Тем не менее, говорят, что через семьдесят семь лет после Рока Валирии их вонь достигла даже ноздрей богов, и в гогоссосских загонах для рабов зародилась свирепейшая болезнь. Красная Смерть пронеслась по Слезному острову, а затем и по остальным островам Василиска. Девять из десяти жителей умирали в криках: из всех отверстий на их теле струилась кровь, а кожа отходила от их тел лоскутами, словно мокрый пергамент.

На протяжении следующего столетия островов Василиска старались избегать до тех пор, пока туда не вернулись корсары. Квартийский пират Ксандарро Ксор был первым их тех, кто поднял на островах свой флаг, построив из камней, найденных на острове Топор, мрачную черную крепость. За ним последовали разбойники из Братства Костей, поселившиеся на западе архипелага на острове Мух. Для Ксандарро и членов Братства не было более подходящего места для охоты на купцов, огибающих дымящиеся развалины Валирийского полуострова. Уже через полстолетия почти каждый из островов Василиска стал прибежищем корсаров.

В наше время Братство Костей ушло в небытие, а все, что осталось от Ксандарро Ксора, – это крепость на западном берегу острова Топор. Но корсары до сих пор продолжают наведываться на острова Василиска. Не реже, чем раз в поколение, к островам отправляются корабли, призванные уничтожить этих морских паразитов. Особенно усердствуют в этом отношении волантийцы, зачастую прибегая к помощи еще одного или нескольких Вольных городов. Некоторые из этих набегов заканчивались неудачей, так как корсары сбегали, предупрежденные о них заранее. Другие, более успешные, оставляли после себя сотни повешенных пиратов и множество захваченных, затопленных или преданных огню кораблей. Один из таких набегов закончился особенно бесславно, так как лиснийский капитан Саатос Саан, командовавший флотом, отравленным для разрушения пиратских укреплений, сам стал пиратом и правил на островах Василиска как король на протяжении тридцати лет.

Но вне зависимости от того, каким был результат таких набегов, через некоторое время корсары всегда возобновляли свои грабежи. Их поселения разрастались как поганки только для того, чтобы их покинули через год или два, оставив гнить и утопать в грязи и иле, из которых они выросли. Разбойничий Порт, самое известное из них, упоминается во множестве песен и историй, но его невозможно найти ни на одной карте… по той самой причине, что существовало по меньшей мере с десяток городов с таким названием, расположенных на столь же большом числе островов. Едва один из них был разрушен, тут же появлялся другой, только для того, чтобы в свою очередь тоже быть заброшенным. То же самое относится к Свинарнику, Ране Блудницы, Кровяной Колбасе и прочим пристанищам пиратов, каждое из которых было еще более гнусным и печально известным, чем предыдущее.

Некоторые из островов Василиска имеют свои особенности, требующие отдельного упоминания.

Когтистый остров - большой остров, расположенный к северу от Слезного и по форме напоминающий лапу с когтями, - пронизан глубокими пещерами, большинство из которых населены и обнесены укреплениями. Этот остров служит для корсаров чем-то вроде рынка, на котором рабов держат до тех пор, пока их не продадут или (что происходит менее часто) выкупят. На этом же острове расположен Берег Менял - место, где пираты обмениваются товарами друг с другом.

На Жабьем острове можно встретить древнего идола - зловещего вида гигантскую жабу высотой около сорока футов, грубо врезанную из блестящего черного камня. Некоторые считают жителей острова потомками тех, кто вырезал этого жабьего идола из камня, так как в их лицах можно заметить неприятные рыбьи черты, а на руках и ногах у многих из них видны перепонки. Если это так, то они являются единственными выжившими потомками этой забытой расы.

Многие из корсаров придерживаются отвратительного обычая украшать остовы и мачты своих кораблей гирляндами из отрубленных голов, надеясь тем самым вселить страх в души своих врагов. Головы подвешивают на веревку из пеньки, где они висят до тех пор, пока вся плоть на них не сгниет, после чего их меняют на свежие головы. Но вместо того, чтобы предавать черепа морским волнам, корсары отвозят их на остров Череп, где приносят в дар какому-то темному богу. Потому берега этого маленького необитаемого каменистого острова усыпаны грудами пожелтевших черепов.

Одним словом, острова Василиска лучше обходить стороной, так как для тех, кто туда отправлялся, путешествие никогда не заканчивалось добром.

СОТОРИОС

О существовании обширных и диких земель на юге было известно с тех пор, как первые корабли стали бороздить морские просторы, ибо только Летнее море отделяет Соториос от древних цивилизаций и великих городов Эссоса и Вестероса. Гискарцы основали поселения на его северных берегах в дни Старой Империи. Они возвели укрепленный город Заметтар в устье реки Замойос и основали мрачную каторжную колонию Горош на мысе Виверны. Жаждущие обогащения удальцы из Кварта искали золото, драгоценные камни и слоновую кость на восточных берегах Соториоса. Летнийцы занимались тем же самым на западе. Валирийская Республика трижды основывала колонии на Мысе Василиска: первая была истреблена Пятнистыми Людьми, вторая вымерла от болезней, и третья была заброшена, когда драконьи владыки захватили Заметтар во время Четвертой Гискарской войны.

И все же мы не можем утверждать, что хорошо знаем Соториос. Его внутренние области остаются для нас тайной, спрятанной за непроходимыми джунглями, где наполненные духами древние города лежат в руинах по берегам широких, неспешно текущих рек. На расстоянии всего нескольких дней плавания на юг от Мыса Василиска даже очертания берегов остаются неизвестными (жители Летних Островов, возможно, уже разведали это побережье и нанесли его линии на карты, однако они ревностно охраняют свои бумаги и не делятся подобными сведениями).

Насаждаемые здесь колонии хирели и умирали; только Заметтар устоял более одного поколения, а сегодня даже этот некогда великий город превратился в руины, населенный лишь привидениями и медленно поглощаемый джунглями. Работорговцы, купцы, и охотники за сокровищами столетиями посещали Соториос, но только самые отважные когда-либо решались покинуть свои прибрежные крепостии поселения, и раскрыть тайны обширных земель в глубине континента. Тех, кто осмеливался чаще, чем следовало ходить по лесам, никогда больше не видели.

Мы даже не знаем истинных размеров Соториоса. На квартийских картах когда-то он изображался как остров, вдвое превышающий размерами Большой Морак, однако их торговые корабли, плававшие все дальше и дальше на юг вдоль восточных берегов, так никогда и не смогли найти его южные берега. Гискарцы, обосновавшиеся в Заметтаре и Гороше, верили, что Соториос такой же большой, как и Вестерос. Джейнара Белейрис летала на своем драконе Терраксе далеко на юг, до тех мест, куда до этого не добирался ни один муж и ни одна женщина, но нашла только бескрайние джунгли, пустыни и горы. Она вернулась в Республику спустя три года и объявила, что Соториорс такой же большой как и Эссос – «земля, у которой нет предела».

Какова бы ни была его истинная протяженность, южный континент – пагубная для человека земля, где сам воздух наполнен гнилостными испарениями и миазмами. Мы уже видели историю пребывания Нимерии на его берегах, где она пыталась поселить свой народ. Кровяные чирьи, зеленая лихорадка, «сладкая гниль», «бронзовая башка», «Красная Смерть», серая хворь, «темная нога», «костяной червь», «моряцкая гибель», «глазной гной», «желтый рот» – это только немногие из найденных здесь болезней, многие из которых настолько смертоносны, что выкашивали целые поселения. Архимейстер Эброуз после изучения донесений путешественников за многие столетия считает, что девять из десяти весторосцев, посещающих Соториос, будут страдать от одного или нескольких из этих недугов, и почти половина из них умрет.

Но болезни не являются единственной угрозой, с которой должны встретиться те, кто решился познать эту влажную, поросшую лесами землю. Под гладью Замойоса таятся исполинские крокодилы, которые известны тем, что всплывая из глубин, переворачивают лодки и потом пожирают барахтающихся в воде людей. Другие реки кишат стаями кровожадных рыб, способных за мгновенья оборвать у человека всю плоть с костей. Еще там есть жалящие мухи, ядовитые змеи, осы и черви, откладывающие свои яйца под кожей у лошадей, свиней, равно как и у людей. Василиски, и большие, и малые, во множестве найдены на Мысе Василиска, причем некоторые из которых вдвое превосходят по размерам львов. Рассказывают, что в лесах к югу от Йина есть обезьяны, по сравнению с которыми самые крупные великаны выглядят карликами, и которые столь сильны, что могут убить слона одним ударом.

Далее к югу находятся земли, известные как Зеленое Пекло, где, как говорят, живут еще более страшные чудовища. Там, если верить рассказам, есть пещеры, наполненные белыми летучими мышами-кровососами, способными за мгновенья выпить из человека всю кровь. По джунглям рыщут узорчатые ящеры, загоняющие своих жертв и разрывающие их длинными когтями на своих сильных задних лапах. По подлескам скользят змеи пятьдесят футов длиной, а пятнистые пауки вьют свою паутину между большими деревьями.

Самыми страшными из всех являются виверны, хозяева южных небес, с их большими кожистыми крыльями, тяжелыми клювами, и неутолимым голодом. Будучи близкими родичами драконов, виверны не могут выдыхать огонь, но они превосходят своих собратьев в ярости и могут соперничать с ними во всех других качествах, кроме размеров.

Пятнистные виверны, отличающиеся своей бело-зеленой чешуей, вырастают до тридцати футов в длину. Болотные виверны известны тем, что достигают еще больших размеров, однако они ленивы по своей природе и редко летают вдали от своего логова. Темнобрюшки, ростом не больше мартышек, еще более опасны, чем их более крупные сородичи, ибо охотятся стаями в сто и более голов. Но самой грозной из всех является «крылатый призрак» (другие варианты – сумеречный летун) – ночное чудовище, чьи черная чешуя и крылья делают ее почти невидимой… до того, как она бросается из темноты, чтобы растерзать свою жертву.

Неудивительно, что Соториос не так плотно заселен, как Вестерос или Эссос. К северным берегам прилепилась цепь маленьких торговых городков – городков из грязи и крови, как некоторые говорят: сырые, душные, убогие; место, куда искатели приключений, разбойники, изгнанники и шлюхи из Вольных Городов и Семи Королевств отправляются за своей удачей.

Септон Барт в своем труде «Драконы, змии и виверны» высказывает мысль, что в валирийской магии крови виверны были использованы для выведения драконов. Хотя в магии крови, как утверждается, довольно часто имели место необычные практики, связанные с чудовищными созданиями, это утверждение видится слишком надуманным со стороны большинства мейстеров, включая мейстера Ваниона, чье сочинение «Супротив чудовищного», содержит явные доказательства существования драконов в Вестеросе даже на заре времен, еще до того, когда поднялась мощь Валирии.

Без сомнения, среди джунглей и болот, и зловещих, испепеляемых солнцем рек на юге, таится много богатств, но на каждого, что находит золото, жемчуга или дорогие специи, приходится сотня тех, кто нашел лишь смерть. Корсары с Островов Василиска совершают набеги на эти поселения, свозя захваченных пленников в загоны на Талоне или Острове Слез, прежде чем продать их как живой товар на рынках Залива Работорговцев или в перинные дома и сады удовольствий Лиса. Если же отойти от побережья, то встречаешься с еще более дикими и грубыми местными народами.

Соторийцы представляют собой широкие в кости создания с огромными мышцами, длинными руками, покатым лбом, огромными квадратными зубами, тяжелыми челюстями и жесткими черными волосами. Их широкие плоские носы походят на свиные рыла, а их толстая кожа покрыта коричневыми и белыми пятнами – скорее, как у борова, чем как у человека. Соторийские женщины не могут давать приплод ни с кем, кроме их собственных сородичей; от сношений с мужчинами из Эссоса или Вестеросса они рожают только мертворожденных – по большей части отвратительных уродцев.

Соторийцы, живущие ближе других к морю, овладевают торговым наречием. Гискарцы считают их слишком тупыми для хороших рабов, но в то же время – свирепыми бойцами. Ближе к югу налет цивилизации пропадает, и Пятнистые Люди предстают еще более дикими и жестокими. Эти соторийцы омерзительными обрядами славят темных богов. Многие из них каннибалы, и более того – поедатели мертвых; когда они не могут насладиться плотью врагов или чужестранцев, они пожирают своих собственных мертвецов.

Как говорят, здесь были и другие народы – забытые, уничтоженные, поглощенные или изгнанные Пятнистыми Людьми. Часто можно слышать истории о людях-ящерах, потерянных городах и безглазых обитателях пещер. Но подтверждений всему этому нет.

Мейстеры и другие ученые люди всегда ломали головы над величайшей из тайн Соториоса – древним городом Йин. Представляющий собой развалины старше самого времени, построенные из блестящего черного камня и состоящие из огромных глыб, столь тяжелых, что требуется дюжина слонов для того, чтобы сдвинуть их, этот город остается заброшенным многие тысячелетия, но окружающие джунгли едва коснулись его. («Город столь зловещий, что даже джунгли не могут тронуть его», – так якобы, если верить рассказам, говорила Нимерия, когда узрела его.) Любая попытка отстроить или снова заселить Йин заканчивалась катастрофой.

ЛУГОВИНЫ

За Квохорским Лесом начинаются обширные просторы, состоящие из продуваемых ветрами равнин, пологих холмов, плодородных речных долин, больших голубых озер, и бескрайних степей, в которых трава достигает лошадиного роста. Луговины тянутся больше чем на семь сотен лиг – от Квохорского Леса на западе до обширной гряды, известной как Костяные горы.

Именно здесь, среди этих лугов в Рассветную Эпоху родилась цивилизация. Десять тысяч лет назад или даже еще раньше, когда Вестерос был еще унылой пустошью, населенной лишь великанами и Детьми Леса, первые настоящие города возникли на отмелях реки Сарны и у множества малых притоков, которые питали ее на ее извилистом пути на север, к Студеному морю.

История тех дней, увы, потеряна для нас, ибо многие королевства в луговых землях возникали и исчезали еще до того, как люди придумали грамоту. Остались только легенды. Из них мы знаем о Рыбацких Королевах, которые правили землями вокруг Серебряного моря – большого внутреннего моря в сердце лугов – из своего плавучего дворца, который находился в вечном движении вдоль его берегов.

Сохранилось немало свидетельств, которые убедили большинство мейстеров в существовании в давние времена Серебряного моря, хотя из-за того, что за столетия дождей стало выпадать меньше, оно так сильно высохло, что сегодня только три больших озера остались на том месте, где некогда его воды блестели на солнце.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: