АНДАЛЫ В ШТОРМОВЫХ ЗЕМЛЯХ

Эрих Седьмой Дюррандон был королем Штормовых Земель, когда ладьи андалов начали пересекать Узкое море.

История знает его как Эриха Неготового, поскольку он обращал на этих вторженцев мало внимания, лихо заявив, что не питает интереса к «стычкам незнакомцев где-то далеко». Штормовой Король был в то время занят собственными войнами, пытаясь отбить Крюк Масси у печально знаменитого короля-пирата Джастина Молочноглазого, одновременно отбиваясь от нападений дорнийского короля Оливара Айронвуда. И Эрих не дожил до дней, когда смог бы увидеть результат своего бездействия, потому что остаток его жизни андалы были заняты покорением Долины.

Его внук, король Кварлтон Второй Дюррандон первым встретил андалов в бою. После четырех поколений войны этот монарх – называвший себя Кварлтоном Завоевателем – наконец закончил захват Крюка Масси, захватив Камнепляс после года осады и казнив последнего короля Дома Масси, Джосуа (по прозванию Мягкое Копье).

Штормовой Король удерживал завоеванное менее двух лет. Андальский вождь Тогарион Бар-Эммон (по прозванию Тогарион Ужасный) установил собственное королевство к северу от Черноводной, но на него давил король Сумеречного Дола из Дарклинов. Почувствовав слабость на юге, Тогарион взял в жены дочь Джосуа Мягкого Копья и пересек Черноводный Залив со всеми своими воисками, чтобы установить новое королевство на Крюке Масси. Он построил собственный замок Острый Мыс на самом окончании Крюка, прогнав штормовых жителей из Камнепляса и посадив брата жены править там, марионеткой в его руках.

Кварлтона Завоевателя скоро озаботили тревоги похлеще потери Крюка Масси. Глаза андалов обратились на юг, и их ладьи стали все чаще прибывать к его берегам, полные голодных людей с семиконечными звездами на щитах, груди и лбах, и все они жаждали основать собственные королевства. Остаток его правления и правления его сына и внука (Кварлтона Третьего и Монфрида Пятого) были временами почти безостановочной войны.

Хотя Штормовые Короли выиграли с полдюжины важных битв – величайшей из них была Битва у Бронзовых Врат, в которой Монфрид Пятый Дюррандон разбил Святое Братство андалов, союз мелких королей и вождей, ценой собственной жизни – ладьи продолжали прибывать. Говорится, что за каждым андалом, павшим в битве, еще пятеро высаживались на берег. Тарт был первым из Штормовых Земель, что был захвачен, Эстермонт стал следующим

Также андалы воцарились на Мысе Гнева, и захватили бы Дожделесье, если бы не стремились воевать друг с другом столь же охотно, как с Первыми Людьми. Но король Болдрик Первый Дюррандон (Коварный) оказался мастером стравливания их друг с другом, а король Дюрран Двадцать Первый пошел на беспрецедентный до того шаг, разыскав в пещерах и холмах оставшихся Детей Леса и договорившись с ними объединиться против общего врага из-за моря. В битвах у Черной Трясины, у Туманного Леса и под Воющим Холмом (точное нахождение каждого из них, к сожалению, позабыто), этот Союз Чардрева нанес андалам серию болезненных поражений, отложив тем самым на некоторое время закат Штормовых Королей. Еще более невероятный союз, между королем Клеоденом Первым и тремя дорнийскими королями, добыл еще более громкую победу над Дроксом Труподелом у Каменного Шлема на реке Слейн поколение спустя.

И все же ошибкой будет считать, что Штормовые Короли обратили в бегство захватчиков, ибо, несмотря на все победы, они не могли остановить приток андалов, и пусть многие андальские короли и вожди закончили тем, что их головы воздели на пики над воротами Штормового Предела, андалы продолжали прибывать. Обратное также правда: андалы так и не сумели победить династию Дюррандонов. Семь раз они брали в осаду Штормовой Предел или пытались взять его штурмом, говорит история, и семь раз они потерпели неудачу. Седьмой раз был воспринят как знак от богов, и после того попыток более не предпринималось.

В конце концов две стороны просто объединились. Король Малдон Четвертый взял в жены андальскую деву, как и его сын, Дюрран Двадцать Четвертый (Дюрран Полукровка). Андальские вожди стали лордами и мелкими королями, беря в жены дочерей штормовых лордов и отдавая им своих дочерей в ответ, присягнули за свои земли и вручили мечи Штормовым Короля. Во главе с королем Ормундом Третьим и его женой, штормовые жители отреклись от старых богов и приняли религию андалов, Веру в Семерых. Спустя столетья две расы объединились в одну... А Дети Леса, почти забытые, исчезли из Дожделесья и Штормовых Земель.

Величайших высот Дом Дюррандонов достиг в эпоху, что последовала дальше. Во время Века Сотни Королевств, король Арлан Первый (Мститель) сокрушил всех вокруг него, расширив границы своего королевства до самого устья Черноводной и истоков Мандера. Его правнук король Арлан Третий пересек как Черноводную, так и Трезубец, и полностью захватил Речные Земли, а однажды он водрузил знамя с оленем на берегах Закатного моря.

Тем не менее, со смертью Арлана Третьего начался неизбежный закат, ибо силы Штормовых Земель были слишком растянуты по огромному пространству их королевства. Восстание следовало за восстанием, мелкие королевства, словно сорняки, появлялись одно за другим, отделялись замок за замком... И пришли железнорожденные, ведомые Харвином Тяжелым Кулаком, Королем Железных Островов, и все случилось, как случалось раньше. Пока штормовые лорды отступали от железнорожденных на севере, дорнийцы пересекли Костяной Путь, чтобы напасть на них с юга, а короли Простора отправили своих рыцарей отбить то, что было потеряно на западе.

Король за королем, битва за битвой, королевство Штормовых Королей усыхало. Их падение было остановлено, когда яростный воин принц Аргилак (прозванный Надменным) надел оленью корону, но даже столь могучий муж мог только остановить поток, но не обратить его вспять. Последний из Штормовых Королей, последний из Дюррандонов, Аргилак добился этого только на время... Но в конце его жизни, состарившись, король Аргилак предпринял неуклюжую попытку использовать Дом Таргариенов с Драконьего Камня как щит против растущих сил железнорожденных и их короля, Харрена Черного. Старая пословица гласит: «не хватай дракона за хвост». Аргилак Надменный сделал именно это, и добился этим только того, что взгляды Эйгона Таргариена и его сестер обратились на запад.

Когда они высадились у устья Черноводной, чтобы начать поход по захвату Семи Королевств, с ними пришел черноволосый черноглазый бастард по имени Орис Баратеон.

ДОМ БАРАТЕОНОВ

Дом Баратеонов был рожден среди дождя и грязи битвы, оставшейся в истории и известной как Последний Шторм, в которой Орис Баратеон трижды отбросил наступление рыцарей Штормового Предела и в поединке один на один убил короля Аргиллака Надменного. Штормовой Предел, долгое время считавшийся неприступным, сдался Орису без боя (что было мудро, учитывая судьбу Харренхолла). Впоследствии Орис взял дочь короля Аргиллака в жены и принял герб и девиз Дюрандона как свои, дабы почтить его мужество.

Любовь, которой Эйгон Завоеватель одаривал Ориса Баратеона, давала пищу слухам, что он был незаконнорожденным братом Эйгона. Хотя история эта никогда не была доказана, в нее многие верят и по сей день. Другие же считали, что Орис поднялся столь высоко благодаря мастерству в военном деле и пылкой преданности дому Таргариенов. Еще до Завоевания он служил чемпионом и присягнувшим воином Эйгона, и победа над Аргиллаком только добавила блеска его имени. Когда король Эйгон даровал Дому Баратеонов в вечное владение Штормовой Предел и назвал Ориса верховным лордом Штормовых Земель и десницей короля, никто не смел заявить, что он был этого недостоин.

Тем не менее, во время вторжения Эйгона в Дорн (4 год от З.Э.), лорд Орис был захвачен в плен, когда пытался перейти со своим войском Костяной Путь. Его захватчиком был Виль из Виля, известный как Вдоволюб, который отрубил ему правую руку.

Все известные источники сообщают, что после случившегося лорд Орис стал ворчлив и злобен. Отказавшись от должности десницы короля, он обратил все свое внимание на Дорн, помешанный на жажде мести. Шанс предоставился ему в царствование короля Эйниса Первого, когда он разбил часть войска Короля-Стервятника, и лорд Уолтер Виль, сын Вдоволюба, попал в его руки.

Баратеоны оставались тесно связаны с Домом Таргариенов, сыграв важную роль в наполненном заботами правлении наследников Эйгона Завоевателя. Внук лорда Ориса Баратеона, лорд Робар, был первым грандлордом, открыто поддержавшим принца Джейхейриса против его дяди, Мейгора Жестокого. За его верность и храбрость, после странной смерти Мейгора на Железном Троне, он был назван Защитником Королевства и десницей короля. Остаток детства короля Джейхейриса лорд Робар правил совместно с матерью короля, вдовствующей королевой Алиссой. Полгода спустя они поженились.

От этого союза родились леди Джоселин, что вышла замуж за старшего из сыновей Старого короля и стала матерью принцессы Рейнис – «Неслучившейся Королевы», как прозвал ее шут Грибок – и Бормунд Баратеон, который наследовал отцу как лорд Штормового Предела. На Великом Совете в 101 году от З.Э., собранном королем Джейхейрисом для обсуждения вопроса престолонаследия, лорд Бормунд открыто поддерживал свою племянницу принцессу Рейнис и ее сына, принца Лейнора из дома Веларион, но оказался сторонником проигравшей стороны.

ИЗ ЗАПИСЕЙ АРХИМЕЙСТЕРА ГИЛЬДЕЙНА:

Орис Баратеон, известный теперь как Орис Однорукий, последний раз покинул Штормовой Предел, дабы разбить дорнийцев у стен Каменного Шлема. Когда Уолтера Виля доставили к нему, раненого, но живого, лорд Орис сказал:
– Твой отец забрал мою руку. Я забираю в уплату твою.
С этими словами он отрубил правую руку лорда Уолтера. Потом он отрубил вторую руку и обе его ноги, назвав это своей «наценкой». Странно расказывать это, но лорд Баратеон скончался по дороге назад в Штормовой Предел, от ран, что сам получил в бою, но его сын Давос всегда говорил, что он умер довольным, улыбаясь при виде гниющих рук и ног, висевших в его шатре, словно вязанки с луком.

Могущество Штормового Предела и его близость к Королевской Гавани и Железному Трону стали причиной, по которой принцесса Рейнира и король Эйгон Второй обратились за поддержкой Дома Баратеонов прежде всех остальных великих домов после смерти их отца, короля Визериса Таргариена Первого. Но к тому времени лорд Бормунд уже почил в бозе, и правил его сын Боррос, и Боррос был совершенно другим человеком.

Если лорд Бормунд верно и преданно поддерживал покойного мужа Рейниры Лейнора, лорд Боррос почувствовал благоприятную возможность, и потому был сдержан по отношению к предложениям Люцериса Велариона, второго сына Рейниры от принца Лейнора. Когда Люцерис прилетел на драконе в Штормовой Предел, он обнаружил, что его кузен принц Эймонд Таргариен прибыл раньше него и занят организацией своего брака на одной из дочерей Борроса.

Лорд Боррос был в ярости как от послания, доставленного Люцерисом, в котором Рейнира с невиданным высокомерием без сомнений сочла, что Штормовой Предел примет ее сторону, так и от отказа принца Люцериса взять одну из его дочерей в жены (принц уже был обручен с другой). Он с гневом изгнал юного Велариона из своих чертогов и не сделал ничего, чтобы помешать принцу Эймонду последовать за ним, дабы отомстить за глаз, что он потерял от руки Люцериса много лет назад, коль скоро месть свершится за пределами стен Штормового Предела.

Принц Люцерис пытался улететь на своем юном драконе Арраксе, но Эймонд преследовал его на великой драконице Вхагар. Кабы не шторм, ревевший у Губительных Валов, Люцерис смог бы сбежать, но этого не случилось, мальчик и его дракон погибли, обрушившись в море в виду Штормового Предела под торжествующий рев Вхагар. Так была пролита первая королевская кровь Танца Драконов, но еще больше последовало за ней.

В начале войны лорд Боррос старательно избегал встречи с драконами лицом к лицу, но к концу Танца он вместе с другими рыцарями Штормовых Земель захватил Королевскую Гавань в Месяц Трех Королей, восстановив в городе порядок и, тем самым, получив обещание, что его старшая дочь станет новой королевой овдовевшего короля Эйгона Второго. Затем он дерзко повел оставшееся верное войско Эйгона против приближающейся армии Речных Земель, которую вели юный лорд Кермит Талли, еще более юный Бенджикот Блэквуд и сестра Блэквуда Алисанна. Когда лорд Штормового Предела узнал, что войско против него ведут мальчики и жещины, он уверился в своей победе, но Кровавый Бен Блэквуд, как его звали с тех пор, разбил его фланг, а Черная Али Блэквуд командовала лучниками, положившими его рыцарей. Лорд Боррос сражался до самого конца, и некоторые источники сообщают, что он зарубил дюжину рыцарей и убил лордов Дарри и Малистера, прежде чем Кермит Талли зарубил его самого.

С его смертью и поражением Штормовых Лордов, Танец Драконов был практически закончен. Дом Баратеонов сделал опасную ставку, поставив все на победу короля Эйгона Второго, и этот выбор не принес им ничего, кроме невзгод в царстование Эйгона Третьего и регентства, предшествующего ему.

Проходили годы, король сменял короля на Железном Троне, позабыты были старые обиды, и Баратеоны снова верно служили короне... Пока сами Таргариены не испытали их верность на прочность. Это случилось в царствование короля Эйгона Таргариена Пятого (известного истории как Эйгон Невероятный), когда лордом Штормового Предела был Лионель Баратеон, чванливый великан по прозвищу Смеющийся Вихрь, один из самых великих бойцов своего времени.

Лорд Лионель всегда был одним из самых верных сторонников короля Эйгона, столь прочна была их дружба, что его величество с радостью согласился обручить своего старшего сына и наследника с дочерью лорда Лионеля. Все шло хорошо, пока принц Дункан не встретил и не воспылал любовью к таинственной женщине, известной под именем Дженни из Старых Камней (ведьмой считали ее некоторые), которую взял в жены против воли своего отца-короля.

О ЛОРДЕ БОРРОСЕ СЕПТОН ЮСТАС ПИСАЛ:

Лорд Бормунд был камнем, твердым, сильным и непоколебимым. Лорд Боррос был ветром, что ревет и рычит, завывая то в одну сторону, то в другую.

Любовь Дженни из Старых Камней («с цветами в волосах») и Дункана, Принца Стрекоз, и по сей день весьма любима среди певцов, сказочников и юных дев, но она причинила великое горе дочери лорда Лионеля и принесла позор и бесчестье Дому Баратеонов. Столь велика была ярость Смеющегося Вихря, что он принес кровавую клятву мести, отрекся от подданства Железному Трону и короновал себя новым Штормовым Королем. Мир был достигнут только после суда поединком, в котором рыцарь Королевской Гвардии сир Дункан Высокий встретился с лордом Лионелем, отречения принца Дункана от притязаний на корону и престол и согласия короля Эйгона выдать свою младшую дочь, принцессу Рейль, за наследника лорда Лионеля.

Словно Семеро в их мудрости вели к этому, именно этот брак, на который король Эйгон Пятый согласился, дабы умиротворить Смеющегося Вихря, привел к окончанию владычества Таргариенов над Семью Королевствами. В 245 году от З.Э. принцесса Рейль исполнила обещание своего отца и вышла замуж за Ормунда Баратеона, юного лорда Штормового Предела. На следующий год она подарила ему сына, Стеффона, который служил пажом и сквайром в Королевской Гавани, где стал близким другом принца Эйриса, старшего сына короля Джейхейриса Второго и наследника Железного Трона.

К несчастью, лорд Стеффон затонул у Губительных Валов, возвращаясь из миссии в Волантис, куда король Эйрис послал его в поисках жены для его сына Рейгара... Но перворожденный сын Стеффона, Роберт, наследовал ему как лорд Штормового Предела и стал одним из величайших рыцарей Семи Королевств – столь сильным и бесстрашным воином, что многие звали его возрожденным Смеющимся Вихрем.

Когда безумие короля Эйриса Второго стало столь велико, что невозможно было более терпеть, именно к Роберту обратились лорды королевства. В 282* году от З.Э. Роберт Баратеон зарубил Рейгара Таргариена, принца Драконьего Камня, и разбил его войско, закончив тем самым три века правления Дома Дракона. Вскорости после этого он воцарился на Железном Троне как Роберт Баратеон Первый, основатель новой славной династии.

*Ошибка автора – битва состоялась в 283м году

Многие другие Баратеоны остались известны в веках, последовав по стопам Ориса Однорукого и Штормовых Королей до него. Сир Реймонт Баратеон, младший сын лорда Баратеона, служил в Королевской Гавани, когда Эйнис Первый был втянут в войну против Веры, и он спас жизнь своего короля, когда Честные Бедняки попытались убить его в постели. Рыцари, подобные Бурелому и Смеющемуся Вихрю, покрыли славой свой дом, а лорд Ормунд Баратеон сражался и погиб под знаменами Таргариенов на Ступенях, во время битвы Девятигрошовых Королей.

НАРОД ШТОРМОВЫХ ЗЕМЕЛЬ

Как доказал на Трезубце король Роберт – и как доказали многие лорды и короли до него – люди Штормовых Земель столь же отважны и яростны в битвах, как и другие жители Семи Королевств. В особенности знамениты лучники Марок, и считается, что наиболее известные по песням или историям мастера лука происходили из Дорнийских Марок. Флетчер Дик, пресловутый разбойник Братства Королевского Леса, родился в деревне у замка Марок Каменный Шлем, и многими считается лучшим лучником, что когда-либо держал лук.

Из Штормовых же Земель произошло великое количество моряков и мореходов. Сам Штормовой Предел, возвышающийся над огромными скалами Мыса Дюррана и предательскими рифами Залива Губительных Валов, не может предложить военным или торговым кораблям удобной якорной стоянки, но во времена Штормовых Кораблей военные флоты стояли на Крюке Масси, Эстермонте и в городах и рыбацких поселках у Моря Дорна. Позже иные монархи предпочитали держать корабли на западном побережье Тарта, где высокие горы острова помогали укрывать флот от штормов, что часто сотрясали узкое море. Сапфировый Остров, как часто его называют, управляется Домом Тартов из Вечернего Замка – древним родом андальского происхождения, похваляющимся родством с Дюррандонами, Баратеонами и, в последнее время, с Домом Таргариенов. Когда короли в своем праве, лорды Тарта все еще называют себя «Вечерней Звездой», титулом, по их словам, происходящим еще с зари времен.

Многие из рожденных на Тарте, как высокородные, так и челядь, заявляют о своем происхождении от легендарного героя, сира Галладона из Морна, который, как говорится, носил меч, прозванный Справедливая Дева, врученный ему самими Семерыми. Учитывая роль, которую Справедливая Дева играет в историях о сире Галладоне, мейстер Хуберт в «Роде Оленя» предполагает, что Галладон из Морна был не грубым воителем Века Героев, певцами превращенным в рыцаря, но реальной исторической фигурой более поздних времен. Хуберт также отмечает, что Морн был доменом мелкого королевства восточного побережья Тарта, пока его не захватили Штормовые Короли, но его руины свидетельствуют, что этот замок был построен Андалами, а не Первыми Людьми.

Самые яростные бойцы Штормовых Земель, а возможно и всего Вестероса – несомненно, люди Марок, о которых говорят, что они рождаются с мечом в руках и часто учатся сражаться раньше, чем ходить. Их главной задачей было охранять Штормовых Королей от древних врагов с запада и, особенно, с юга.

Замки Дорнийских Марок – крепчайшие в королевстве, и не без причины, ибо не случалось поколения, когда не приходилось им отражать очередное нападение. Они были выстроены, чтобы служить бастионом против дорнийцев и королей Простора. Лорды Марок особенно гордятся своей ролью в истории как ключевых защитников королевства Штормовых Королей, и существует множество песен и сказаний, прославляющих их воинскую доблесть.

Среди крепчайших замков Марок – Каменный Шлем, древнее родовое гнездо Дома Своннов, наблюдательные башни замка сложенные из черного и белого камня, возвышаются над рекой Слейн, с ее порогами, стремнинами и водопадами; дом рода Дондаррионов Черный Приют, с его устрашающими черными базальтовыми стенами и бездонным сухим рвом; Ночная Песнь Поющих Башен, которым Дом Каронов владеет уже многие века. Хотя они зовутся лордами Марок, Кароны не управляют другими лордами Марок; тем не менее, они считают себя старейшим из домов этих земель (с чем не согласны Свонны), и всегда особо отличались в обороне Штормовых Земель.

Знаменитый как своими воинами, так и певцами, Дом Каронов историей уходит вглубь Века Героев. Кароны утверждают, что соловьи их дома парили над тысячами битв, а хроники упоминают, что Ночная Песнь подвергалась осаде как минимум тридцать семь раз за прошлую тысячу лет.

Как Марки знамениты крепкими замками и балладами, так Дожделесье известно дождями, тишиной и богатством на меха, древесину и янтарь. Здесь правят деревья, говорят люди, и замки иногда кажутся выросшими из земли, а не построенными. Но корни рыцарей и лордов Дожделесья столь же глубоки, как у деревьев, укрывающих их, и многие из них проявили себя в бою сильными, упрямыми и несгибаемыми.

ШТОРМОВОЙ ПРЕДЕЛ

История постройки Штормового Предела известна нам только из песен и сказаний – сказок о Дюрране Богоборце и прекрасной Эленее, дочери двух богов. Предполагается, что это седьмой замок, возведенный Дюрраном на этом месте (хотя, возможно, это число может быть поздней вставкой Веры).

Штормовой Предел, несомненно, древний замок, но в сравнении с разрушенными крепостями Первых Людей или даже Первой Твердыней Винтерфелла (которую прежние мейстеры на службе Старков тщательно обследовали и обнаружили, что она была перестроена столько раз, что определение точного времени постройки не представляется возможным), высота башни и тщательность идеально уложенных камней стен Штормового Предела лежат за пределами возможностей Первых Людей многих тысяч лет. Одно дело – великие усилия, положенные на воздвижение Стены, которую даже ветер не может пересечь, но это было больше произведением грубой силы, чем высокого искусства. Архимейстер Вирон в своих «Победах и поражениях» предполагает, что заявление из сказок о том, что последним воплощением Штормового Предела стало седьмое, означает явное андальское влияние, и, возможно, это означает, что окончательный вид замок принял лишь при андалах. Возможно, замок был построен на руинах старых, но даже если так, это было намного позже того, как Дюрран Богоборец и его прекрасная Эленея покинули эту землю.

Мейстеры, служившие в замке, свидетельствуют о его значительной крепости и своеобразной планировке. Был ли он разработан Брандоном Строителем или нет, его великие стены, камни которых так искусно подогнаны друг к другу, что даже ветру за них не ухватиться, знамениты справедливо, как и великая центральная твердыня, что возвышается к небу, обозревая Залив Губительных Валов.

Штормовой Предел никогда не брали осадой или штурмом. Что ж, в это можно поверить.

Во время Восстания Роберта, лорд Тирелл из Хайгардена безрезультатно держал Штормовой Предел в осаде год. Будь запасы гарнизона полны, замок мог бы стоять бесконечно, но война началась быстро, и склады и амбары были полны лишь наполовину. К концу года гарнизон под командованием брата лорда Роберта Станниса был изможден голодом и нуждой, но их спас обычный контрабандист, который однажды ночью просочился через блокаду Редвинов с грузом лука и соленой рыбы. Так замок смог остаться неприступным, пока Роберт не поверг Рейгара на Трезубце, и лорд Эддард Старк не явился, чтобы остановить осаду.

Говорят, что каждые семьдесят семь лет буря, что сильнее всех остальных, низвергается на Штормовой Предел, ибо старые боги моря и неба снова пытаются сбросить замок Дюррана в море. Красивая сказка... Но сказка, тем не менее. Записи мейстеров Штормового Предела свидетельствуют, что штормы бушуют там каждый год, в особенности осенью, и хотя иные из них сильнее других, нет записей, доказывающих семидесятисемилетний промежуток между ними. Величайшая буря на памяти случилась в 221 год от З.Э., в последний год царствования Эйриса Первого, а сильнейшая до нее случилась в 166 году, на пятьдесят пять лет раньше.

ДОРН

Говорят, что лишь дорнийцу дано понять Дорн.

Самое южное из Семи Королевств также самое негостеприимное и странное... для тех, кто вырос в Просторе, западных землях или Королевской Гавани. Дорн настолько другой, что этого не передать словами.

Огромные пустыни красного и белого песка, недоступные горы с коварными ущельями, где живут вероломные люди, иссушающий зной, песчаные бури, скорпионы, острая пища, яды, замки из глины, финики, инжир и кроваво-красные апельсины - это почти все, что известно простому люду Семи Королевств о Дорне. И все это имеет место быть, но является всего лишь частью того, что на самом деле представляет собой эта древняя страна, чья история начинается с Рассветной Эпохи.

Тысячелетиями Дорн существует отдельно от остального континента, естественным образом ограниченный с севера и запада Красными горами, а также пустынями. Более трех четвертей земли за этой горной стеной представляют собой бесплодную пустошь. Ненамного приветливее и южное побережье Дорна, оскалившееся рифами и крутыми утесами, а удобных заводей здесь почти нет. Корабли, приставшие сюда, по своей воле или нет, мало найдут для себя полезного: на побережье не растет лес, где можно было бы достать древесину для ремонта, здесь не водится дичь, мало полей и еще меньше деревень, где можно достать пропитание. Даже пресную воду сложно найти, а море к югу от Дорна опасно своими бурунами и кишит акулами и кракенами.

В Дорне нет городов, кроме так называемого теневого города, прижавшегося к стенам Солнечного Копья, он достаточно крупный, чтобы зваться городом (стоит заметить, что город этот построен из глины и навоза). Куда крупнее и населеннее его Дощатый Город в устье реки Зеленокровной, наверное, наиболее близкий к тому, что зовется городом в нашем понимании. Это город, где доски заменяют улицы, а дома, лавки и дворцы сделаны из лодок, барж и торговых кораблей, сплетенных веревками и поднимающихся вместе с приливом.

Архимейстер Брюд, рожденный и выросший в теневом городе, спрятавшемся у стен Солнечного Копья, однажды высказал знаменитую мысль, что у Дорна и Севера куда больше общего друг с другом, чем с землями, лежащими между ними. «В одном жарко, а в другом холодно, но оба этих древних королевства отличны от прочего Вестероса своей историей, культурой и традициями. Оба куда менее населены, чем страны между ними. Оба упорно держатся за свои законы и обычаи. Ни одно, ни другое не были по-настоящему покорены драконами. Король Севера мирно признал Эйгона Таргариена своим государем, а Дорн мужественно противостоял мощи Таргариенов почти два столетия, заключив в итоге с Железным Троном брачный союз. И северяне, и дорнийцы считаются дикарями среди остальных пяти «цивилизованных» королевств, и отмечаются за свою храбрость теми, кто скрещивал с ними мечи».

Дорнийцы называют свое государство самым старым из Семи Королевств Вестероса. И в каком-то смысле, так оно и есть. В отличие от андалов, пришедших позже, Первые люди не были мореплавателями. Они прибыли в Вестерос из Эссоса не на кораблях, а по суше, через естественный мост, остатками коего нынче являются Ступени и Сломанная Рука Дорна. Пешком и верхом они являлись сюда, и восточные берега Дорна неизбежно стали первым местом в Вестеросе, куда ступили их ноги.

Однако, лишь немногие решили остаться здесь, так как эти новые земли были слишком негостеприимными. Неспроста Дети леса прозвали Дорн Пустой страной. Восточная часть Дорна - огромная бесплодная пустошь с кустарниками, чья каменистая и сухая почва дает мало урожая даже при орошении. Западнее Вэйта Дорн - не более, чем бесконечное море дюн, над которыми беспощадно жарит солнце, рождая иногда песчаные бури, способные за несколько минут содрать с человека кожу. Если верить сказаниям Простора, даже Гарт Зеленорукий не смог вырастить цветы в столь суровой и неприветливой стране (дорнийские же легенды о Гарте вовсе не упоминают). Вместо этого он повел своих людей за горы, к плодородным долинам Простора. Многие из Первых людей отправились за ним, лишь только взглянув на Дорн.

Но так поступили не все. Нашлись и те, кто сумел разглядеть особенную красоту в этой жаркой, своенравной и жестокой земле и решил сделать ее своим домом. Большинство из них осели вдоль берегов реки, которую они прозвали Зеленокровной. И если сравнивать ее с Мандером, Трезубцем или Черноводной, воды Зеленокровной действительно жизненно важны для Дорна.

Большинство тех Первых людей, что решили остаться в Дорне вместо того, чтоб отправиться на север в поисках более мягких земель, селились поближе к берегам Зеленокровной, рыли каналы и поймы, чтобы питать свои растения и урожаи. Другие предпочли осесть у Узкого моря. Восточные берега Дорна более приветливые, чем южные, и вскоре здесь выросло множество маленьких поселков, чьи жители питались рыбой и крабами. Самые стойкие из Первых людей пошли дальше и нашли свое пристанище у южных подножий Красных гор, откуда грозы шли на север, породив плодородный зеленый пояс. Те, кто забрался выше, нашли убежище в тайных долинах и высокогорных лугах с сочной и зеленой травой. И лишь самые отважные и самые безумные осмелились двинуться вглубь страны через пустыни. Некоторые из них нашли воду среди дюн и построили в этом оазисе свои замки и крепости. Столетиями позже их потомки станут известны как лорды колодцев. Но на одного человека, добравшегося до колодцев, приходятся сотни тех, кто погиб от жажды под слепящим дорнийским солнцем.

Большинство дорнийских рек полноводные лишь после редких (и опасных) грозовых ливней. Весь остальной год - это просто сухие русла. Лишь три реки во всем Дорне не высыхают и несут свои воды денно и нощно, зимой и летом. С вершин западных гор, через ряд порогов и водопадов, спускается к морю Торрентина, и гул ее среди каньонов и ущелий подобен реву огромного зверя. Рожденные из горных источников, воды ее чисты и свежи, но не пригодны для судоплавания и опасны при переправе - их можно преодолеть лишь через мосты. Куда спокойнее течение Бримстоуна, но его желтые воды смердят серными испарениями, и растения, растущие вдоль его берегов, странные и невероятные (не говоря о людях, обитающих на этих ни на что не похожих берегах). Воды же Зеленокровной, хоть иногда и бывают грязными, дают жизнь как животным, так и растениям, а сады и поля покрывают ее берега на сотни лиг. Более того, Зеленокровная и ее притоки, Вэйт и Бич, являются судоходными почти до самых истоков (местами встречаются песчаные отмели ), и потому служат главной торговой артерией государства.

На сегодняшний день нам известно о происхождении трех разных видов дорнийцев. Названия, под которыми мы их знаем, дал им король Дэйрон I Таргариен, Молодой Дракон, в своей книге «Завоевание Дорна». Он прозвал их каменными дорнийцами, солеными дорнийцами и песчаными дорнийцами. Каменные дорнийцы - горные жители, светловолосые и худые, происходят главным образом от Первых людей и андалов. Песчаные дорнийцы живут в пустынях и речных долинах, их кожа темна от яркого солнца Дорна. Соленые дорнийцы побережья темноволосы, стройны и имеют оливковую кожу, их обычаи самые странные, и в них больше всего ройнарской крови. (Когда принцесса Нимерия прибыла в Дорн, большинство ее ройнаров, даже после того, как она сожгла корабли, предпочли остаться поближе к морю, что было их домом так долго).

РАЗЛОМ

Несомненно, самое важное событие в дорнийской истории, а возможно, и всего Вестероса, это то, о котором мы, к нашему сожалению, знаем меньше всего. Большая часть того, что нам сегодня известно о Разломе, дошло до нас в виде песен и легенд.

Несомненно то, что Первые люди пришли в Вестерос из Эссоса, перейдя пешком либо верхом по холмам и лесам грандиозного естественного моста из массива суши, соединявшего два континента в Рассветную Эпоху. Дорн был первой страной, куда они пришли, но, как мы описывали, задержались здесь немногие. Большинство направили свои стопы к северу, через горы и, возможно, через соляные болота, бывшие когда-то на том месте, где нынче расположено Дорнийское море. Шли века, и приходило все больше людей, вскоре занявших Штормовые земли, Простор и Речные земли, а некоторые доходили даже до Долины и Севера. Всюду, куда они приходили, они сталкивались со старшими расами: убивали великанов при каждой возможности, срубали чардрева своими бронзовыми топорами, что приводило к кровавым войнам с Детьми леса.

Дети сопротивлялись как могли, но Первые люди были выше и сильнее их. Верхом на лошадях, с бронзовым оружием и доспехами, Первые люди превосходили старшую расу при каждом столкновении, так как оружие Детей леса было сделано из костей и драконьего стекла. В конце концов, доведенный до отчаяния маленький народ обратился к колдовству и умолял своих древовидцев остановить этот поток пришельцев.

Так они и поступили, сотнями собравшись вместе (некоторые считают, что на Острове Ликов) и обратились к старым богам с помощью песен, молитв и ужасающего ритуала. (Одна версия этой истории говорит, что в жертву чардревам была принесена тысяча пленных людей, по другой это были отпрыски самих Детей леса). И старые боги услышали, и гиганты проснулись в недрах земли, и весь Вестерос затрясло и заколотило. Колоссальные трещины разверзлись в земле, горы и холмы рушились и бесследно пропадали в них. На их место пришло море, и Рука Дорна была разбита и сломана силой воды, и лишь несколько скалистых островов остались над волнами. Летнее море соединилось с Узким, и мост между Вестеросом и Эссосом исчез навеки.

А возможно, это всего лишь легенды...

Большинство исследователей сходятся на том, что Вестерос и Эссос когда-то были одним целым. Тысячи историй и рунических записей свидетельствуют о приходе Первых людей. Сегодня эти континенты разделены морем, так что вполне возможно, что событие, именуемое дорнийцами Разломом, имело место быть. Однако произошло ли это за один день, как то поется в песнях? Была ли в том заслуга Детей леса и их древовидцев? Это понять непросто. Так, архимейстер Кассандер в своем труде «Песнь моря: как разошлись земли» настаивает на том, что в разделении Эссоса и Вестероса повинны не песнопения древовидцев, но то, что он назвал «песней моря» - постепенный рост уровня воды в течение столетий (а не в один день), вызванный чередой длинных жарких летних сезонов и коротких теплых зим, что привело к таянию льдов в мерзлых землях за Стылым морем и к росту океана.

Многие мейстеры нашли аргументы Кассандера достаточно убедительными, чтобы согласиться с ними. Несомненно, что Разлом действительно произошел, независимо от того, в одну ночь либо в течение веков. Ступени и Сломанная Рука Дорна - безмолвное, но красноречивое тому подтверждение. Многое также указывает на то, что Дорнийское море было когда-то куда меньшим, чем в наши дни, материковым пресным водоемом, питаемым горными ручьями, до тех пор, пока воды Узкого моря не прорвали барьеры и не затопили соляные болота, лежавшие между этими водоемами.

Но, даже если мы примем за правду, что это старые боги сломали Руку Дорна своим Молотом Вод, как поется в песнях, следует признать, что песнь древовидцев запоздала.

Действительно, после Разлома новые переселенцы перестали прибывать в Вестерос, ведь Первые люди не были мореплавателями... Но потомков тех, кто уже пересек море раньше, расплодилось настолько много, что они числом превосходили коренные расы почти в три раза к моменту разделения земель, и это неравенство лишь росло в последующие века, ведь женщины Первых людей приносили сынов и дочерей намного чаще, чем то делали самки старших рас. Итак, Дети леса и великаны исчезли, а раса людей множилась и расселялась, занимая леса и поля, строя свои деревни, замки и королевства.

КОРОЛЕВСТВА ПЕРВЫХ ЛЮДЕЙ

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: