Сделай Сам Свою Работу на 5

Ангел-хранитель и прошлая жизнь





 

Далеко не всем мистикам, лишь некоторым из них, была дарована эта особая способность – временами или даже постоянно видеть своего «ангела-хранителя». К таким мистикам принадлежала и Мечтилд Толле (Mechtild Thaller) (1869–1919), сообщения которой донес до нас шевалье Фридрих фон Лама[523]. Она подробно и захватывающе описывает разные категории ангелов. Самое интересное тут то, что такие встречи с ангелом-хранителем бывали у нее практически ежедневно, ангел ее ободрял, поучал, просил кому-то что-то на словах передать… Однако, как мне кажется, описания эти невольно искажают наличествующую в самом ходе мысли спонтанную и подсознательную символизацию, плохо ее передают и часто неверно толкуют.

Если мы внимательно вчитаемся в «Диалоги с ангелом», в разбросанные в разных частях книги сведения об ангелах-хранителях, то увидим, что существует удивительная близость и родственность между ангелом-хранителем и тем человеком, кого он хранит. Гитта Маллац, слушавшая, как ее ангел-хранитель устами Ханны передает ей сообщения, признала его своим «внутренним господином». У нее есть стойкое ощущение, что они с ним хорошо знакомы, но при этом из подсознания никак не всплывет четкое воспоминание. Она остается «на грани воспоминания»[524]: вот-вот вспомнит. Постепенно она начинает осознавать, что за этим кроется тайна, и даже старается ее сформулировать. В конце концов, она говорит своему ангелу: «Итак, я и есть ты». Ангел, через Ханну, улыбнулся и ответил: «Пока еще нет». А в другой раз ангел сказал ей: «Ты глубже всех совпадаешь со мной», или еще: «Если ты веришь, что я – это ты, то я буду тобой». И наконец, самое пространное объяснение:



«До рождения – прежнего – мать и ребенок составляют одно целое. Когда ребенок рождается – они разделяются надвое.

Нас двое. – Когда мы родимся, мы станем одним».

Отныне их судьбы связаны: «Либо мы вместе с вами погибнем, либо вместе с вами очистимся»[525].

Мы затронули здесь очень древнюю тему, еще в иранской мифологии она прозвучала в образе фравашей. Мы знаем, что само понятие ангела пришло к нам из древней Персии, через ассиро-вавилонскую культуру и через иудейский Ветхий Завет. Что, однако, не исключает и того, что другие культуры могли разрабатывать те же самые образы и идеи совершенно независимо, потому что стоящие за ними феномены универсальны. Фраваши – это как бы небесное дополнение к нам самим, наш двойник, наше второе Я. Изначально даже у ангелов были свои фраваши. Но ангел в «Диалогах» утверждает, что для самого ангела Серафим будет тем же, чем ангелы являются для нас[526]. Однако в традиции маздеизма эта тема связана, главным образом, с теми, кто вошел в материю. Анри Корбен проследил, как проходит эта тема через Библейский рассказа о Товии (а в том, что он написан под персидским влиянием, сейчас уже никто не сомневается), через манденский гнозис и манихейство, через комментарии Плотина к некоторым текстам Платона и особенно через некоторые Упанишады[527].



Сведенборг, утверждавший, что он множество раз бывал в мире ином, рассказывает, что среди прочего видел там и своего двойника, небесный «образ» человека, труднодостижимый на земле, и вел с ним долгие споры[528].

Мне кажется, стоит сопоставить все это с тем, что композитор Ф. Лист объяснил Розмари Браун по поводу реинкарнации. Если честно, для меня в его речи до сих пор не все прояснилось, даже если от приблизительного французского перевода обратиться здесь к англоязычному оригиналу. Кажется, что местами текст сам себе противоречит. Но в целом, этот текст мне представляется крайне важным:

«Реинкарнации, как ее обычно представляют, не существует… На земле вы считаете себя целостными существами. Но на самом деле там проявляет себя лишь часть вашего существа через физическое тело и мозг. Остальное находится в духе, но при этом связано с вами, вместе с этой остальной частью вы и образуете единое целое… Он объяснил мне затем, почему один человек не может два раза вернуться на землю. И показал очень подробно, почему именно это невозможно».



Но он признал также, что здесь нет общего, универсального для всех закона:

«Существует бесконечное поле возможностей и нет категорических принципов».

«Лист объяснил мне также, что в реальности до “целостности” нам довольно далеко. У каждого человека душа состоит из множества аспектов. Однажды он объяснил мне это в научных терминах:

“Подумайте об атоме”, – сказал он, – “Он состоит из протонов и нейтронов, а те, в свою очередь, образуют ядро, окруженное электронами. Это очень похоже на строение души. Такие разделенные части удерживаются вместе в ядре. Но каждая часть может быть изолирована, и, если можно так выразиться, заметными в вашем мире оказываются как раз изолированные части ядра души, проявляющие себя в форме различных личностей”»[529].

Может быть, стоило бы в этой связи еще раз обратиться к теории «объединения» Принстонского гнозиса? Над квази-сознанием частицы есть квази-сознание атома, а над ним – квази-сознание молекулы, еще выше квази-сознание органа, и наконец уже наше сознание, правящее над всей этой совокупностью сознаний, хорошо ли, плохо ли, но пытающееся синтезировать в одно целое все вписанные в наших генах предрасположенности и гармонизировать деятельность разных зон нашего мозга. Но может быть и над нами есть еще некое сверх-сознание, образующее новую и более сложную ступень общности, в которую и мы входим как просто элемент?

Артут Кёстлер развивал ту же идею другими словами. Он называет «холонами» такие объединения, которые состоят из частей и сами, в свою очередь, с другими холонами того же уровня, образуют другие объединения, или холоны, более высокого уровня. Такую иерархию холонов, как матрешки, входящих один в другой, он называет «холархией»[530]. А Руперт Шелдрейк предпочитает для этого выражение «морфическая единица»[531].

Может быть, как раз всему этому и соответствует странный опыт, пережитый Робертом Монро и описанный им, как Место II, параллельный нашему, но, похоже, чуть менее развитый мир, где он встречался со своим вторым Я, с которым при каждом попадании туда соединялся в одно целое[532]. Может быть, там-то мы и найдем знаменитых «двойников», о которых моим люксембургским друзьям говорила Свен Сальтер. Сюда же, возможно, относится и упомянутый нами опыт Жанны Гесне, которой удалось на краткий миг почувствовать, что она проживает две, а то и три жизни одновременно, в разных местах и в разных эпохах.

Все это, похоже, подтверждает и Ален Гюйо, французский журналист, девять месяцев бывший пленником в Кабуле, мы о нем уже говорили. Но паранормальные феномены, пережитые им в этом плену, отнюдь не прекратились по выходе на свободу, совсем наоборот! Его общение с миром иным продолжается и сейчас, в частности, общение с матерью. Полученные от нее сообщения собраны им в первой части его новой книги[533].

Его мать родилась в Индокитае, и в роду у нее было две линии предков, французско-католическая со стороны отца, и буддийско-японская со стороны матери. Она рассказала сыну, Алену, как же она была удивлена, когда, попав после смерти в мир иной, встретила там своих родителей, дедушку и бабушку, тех друзей, что умерли прежде ее самой, и даже совершенно незнакомых ей людей:

«Я обнаружила мать, отца и еще множество незнакомых людей, вернее, я думала, что их не знаю. Некоторые из них делили со мной мое существование, кто полностью, кто отчасти. Они были мной, я был ими, просто, не подозревала об этом»[534].

Тогда она поняла, что через нее они продолжали жить, с ней они любили, ненавидели, совершенствовались.

«Здесь люди, вернее, души, ждут тебя, чтобы разделить все нажитое тобою… И по сути, их право на свою долю в твоем урожае вполне справедливо, ведь они помогали тебе, покуда ты был на чужбине. Ты возвращаешься “оттуда”, ты был их реинкарнацией, как же им не поучаствовать в приобретенном?»[535]

Мы никогда не остаемся одни, говорит она: «По эту сторону Духа, с большой буквы, чье владычество здесь рассеяно и размыто, находятся те, кто нас “сопровождает”, ангелы-хранители, возвращающиеся через тебя, собирающие благодаря тебе опыт, какого им недоставало»[536]. Так она узнает, что была их «реинкарнацией». Но слово это она здесь употребляет в противоположном нашему привычному пониманию смысле, и правильно делает, потому что в глубинах смысла время уже не играет роли.

«Я ощущала в себе новую, маленькую душу, вырвавшуюся из земной материи… и свои старые “реинкарнации”, души, которые жили до меня и затем стали мною»[537].

Она поняла также, что многими из своих внутренних конфликтов обязана как раз присутствию в ней ее предков, еще не пришедших к полной гармонии. Попав в мир иной, она с ними вместе решила еще разок вернуться на землю: «Чтобы еще раз кому-нибудь послужить, совершить, так сказать, еще одну “реинкарнацию”»[538]. И вот поэтому они все «интегрировали» в душу Алена. Он, в свою очередь, тоже стал их «реинкарнацией»: «Мы быстренько объединились в маленькую команду, взявшую тебя в оборот с самого твоего рождения. Это было нетрудно, ведь все они были “наши”»[539]. «И вот я живу с тобой уже сорок пять лет, интегрировав в твою душу, часто не в состоянии ни сказать тебе что-нибудь, ни сделать, пока ты не откроешь сердце»[540].

Мы образуем здесь как бы группы родственных душ, которые она называет «сверх-Я». «Бывают сверх-Я, как человеческие объединения. С общей целью, волей, надежной спайкой, вот тебе и годная единица. Если она еще и многочисленна, то это уже мощная единица, или единица мощности, как ты говоришь иногда… Некоторые могут из такого объединения выйти, а другие присоединиться к нему по дороге. Те, кто остаются до конца, даже если и бывают у них несогласия, остаются по любви. Так образуется сильное родство душ, позволяющее выдержать все остальное»[541].

Этот рассказ, хотя и написан совсем другим языком, чем-то очень близок к тому, что говорит далай-лама о реинкарнации будд, то есть тех, кто возвращается на землю не ради завершения собственного очищения, но из чистого сострадания к тем, кто еще остается пленником цикла реинкарнаций. Будды реинкарнируют, поясняет он, «всякий раз, когда соблюдены определенные условия, что вовсе не предполагает, что они при этом выходят из нирваны. Это похоже на то, как луна, бывает, при определенных условиях, отражается в спокойной глади озера или моря, не прерывая при этом своего движения по небосводу. Так же как луна может в одно и то же время отражаться в самых разных местах, так и будда может одновременно реинкарнировать в самые разные тела»[542].

Судя по терминологии Руперта Шелдрейка, его мысль движется где-то в том же смысловом поле, по крайней мере, когда он выдвигает гипотезу, что воспоминания о прошлых жизнях могут быть вызваны «морфическим резонансом» с другими, уже умершими людьми. «Люди, убежденные в реальности воспоминаний о прошлой жизни, часто объясняют такие воспоминания в терминах реинкарнации или второго рождения. Гипотеза формативной причинности предлагает нам другую перспективу: одна личность может, по той или иной причине, подсоединиться через морфический резонанс к полю совсем другой личности, жившей когда-то в прошлом»[543].

Сегодня, похоже, у нас уже есть сведения, позволяющие именно так относиться к реинкарнации, и сведения эти идут непосредственно из мира иного. Мы помним случай с Манфредом Боденом. В тот самый день, когда в Баден-Бадене шли его похороны, он вдруг появился на экране компьютера Адольфа Хоумса в Ривенихе. Там было всего несколько фраз. Я процитирую здесь лишь то, что относится к нашей теме, в своем переводе: «Прошлое, настоящее и будущее логически связаны между собой. Я ищу опыта, потому что мой цикл реинкарнации закончен». Через несколько дней после этого, 4 апреля, на экране все того же компьютера появилось небольшое разъяснение: «Я участвовал во множестве реинкарнаций. Позапрошлый раз я был женщиной. Следующий цикл мне уже не нужен…» При этом, он тут не говорит напрямую, что воплощался уже множество раз, но что участвовал во множестве реинкарнаций. Это не одно и то же. Чуть дальше он прибавляет: «Через реинкарнацию мы на свой манер помогаем вашему миру… Понятие кармы гораздо сложнее, чем вы об этом думаете». Из этих, слишком лаконичных высказываний, можно вывести, что существует как бы два плана: план «нашего» мира и другой план, из которого, не покидая его, наши умершие помогают нам, используя для этого механизм реинкарнации[544].

Это что-то вроде «осмоса», взаимопроникновения тех, кто живет на земле, и тех, кто живет в мире ином, совершенно нормальный феномен, если принять мистическую христианскую концепцию глубинного единства всех людей во Христе.

В этом аспекте глубоко истинна индийская мысль об относительности Я и о том, что его нужно преодолеть. Но так, чтобы при этом Я не исчезло ни на миг в сверхсознании. Эгрегоры, порожденные нашими мыслями, как добрыми, так и злыми, как раз и будут хотя бы одной из возможных форм такого сверхсознания, а наше с вами существование они не слишком сильно задевают, по крайней мере на уровне сознания, лишь потому что нам не так-то легко убедить себя в их существовании.

Единство ангела с тем, кого он хранит, отмеченное в «Диалогах с ангелом», идет еще дальше. В тексте это хорошо видно. В точно таком же единстве пребывают между собой и все ангелы.

«Мы все совершенно разные, отличаемся друг от друга, и в то же время мы ОДНО. Как и вы, хоть и отличаетесь друг от друга в Славе, но настолько же составляете ОДНО»[545].

То же и в мире ином, ведь существует еще и единство между каждым ангелом и тем, кого он хранит, и между каждым Серафимом и его ангелом, это глубочайшее единство всей твари в Боге, на золотом фоне икон, в свете, который хоть и останется все тем же, но будет сиять по-разному, приспосабливаясь к каждому уровню бытия, к каждой «области».

Может быть, тогда, в такой перспективе, ангел-хранитель окажется невоплощенной частью нас самих? Или, может быть, мы с ним образуем что-то вроде тандема? Может быть, в него входят еще и какие-то другие элементы? Может, кто-то случайно проходил мимо и по какому-то несчастливому стечению обстоятельств втихаря забрался в нашу жизнь, а мы и знать не знали? Или, может, это был не случай, а таинственный декрет Провидения, повелевающий нам поучаствовать в его искуплении? И все это полностью совпадает с проявлением высшего сознания, не подавляя при этом ни нас самих, ни нашу свободу? Потому что, если копнуть глубже, в любом случае под поверхностью таится подспудное единство всех и вся в Боге, а для верующих христиан, в частности, это единство всех и вся в воплощенном Христе.

Сообщения, поступающие через медиумов, от тех, кто говорит, что у них вот-вот будет реинкарнация или что она только что произошла, как можно прочесть в свидетельствах Мэги Лебрюн, Жанин Фонтен и многих других, сподручнее всего объяснять, как мне кажется, чрезвычайной сложностью человеческой натуры.

Перед тем, кто страдает, невозможно сказать, даже сочувственным голосом: «Это ему за прошлые грехи». Гитта Маллац почувствовала, что «в подобном рассуждении кроется фальшь»[546]. Я бы тут сказал: «Возможно, он понес за меня то, что я сам не сумел понести, потому что у меня не хватило для этого великодушия».

Человечество образует единое целое. Все целиком оно должно быть спасено, должно прийти к Богу, должно научиться любить. Все то, что один из нас недостаточно очистил в своей жизни, другому придется за него понести и очистить, за него и за других, чтобы третьим не пришлось потом взяться заново за невыполненную задачу. Но в этом огромном поле задач мы не одиноки. Из мира иного, от других частей нашего Я, от других людей, миссию или задачу которых мы завершаем, нам все время приходит помощь.

В книге Мэги Лебрюн я обнаружил одно из таких сообщений из мира иного, которое, на мой взгляд, особенно ярко подтверждает эту мысль. Речь идет об Антуане[547]. Его «дух» явился его матери на молитвенном собрании еще до своего рождения. Затем явился во второй раз, когда он только что родился, и его пришлось срочно отправить в реанимацию. И, наконец, в третий раз на Рождество. И в своей третьей речи он уже определенно говорит как человек, который уже рождался на этой земле:

«Как трудно, как мучительно, опять включаться в жизнь на этой земле, уже забытой за века! Я вернулся на тебя, земля моих давнишних воплощений, с чувством…»

Но к концу этой речи (а значит, говорит здесь один и тот же человек) он уже рассуждает, скорее, как кто-то, кто поручает новорожденного младенца его родителям:

«Моя задача выполнена, я должен продолжить путь по дороге, у которой нет конца. В моем сердце искра пламени укачает мою боль, я оставляю вам очень дорогую мне душу, в колыбельке, украшенной лентами. Он прекрасен, он ясно мыслит, он доверяет своей судьбе, которую он свободно выбрал и наконец-то принял…»

Этот последний текст навел меня на мысль об еще одной проблеме, коснемся ее здесь бегло. Если я считаю, что реинкарнация в том виде, в каком принято в нее верить на Западе, вряд ли существует, то, после многих, внушающих мне доверие свидетельств из мира иного, я верю, что некоторая форма предсуществования все же есть, по крайней мере, в том смысле, что каждый, прежде чем родиться в мир, бросает краткий, но ясный взгляд на основные линии жизни, предстоящей ему, это как канва, по которой будет вышивать его свобода. Возможно, этот краткий взгляд и выбор осуществляются не обязательно еще до рождения, но точно в каком-то другом плане существования, за пределами нашего пространства и времени. Так что фактически мы не ошибемся (и ошибемся одновременно), если скажем, что выбор этот осуществляется после нашей жизни. Он осуществляется на том уровне, на котором наше сознание вырывается из времени и пространства.

Так, в зороастризме нет реинкарнации, но есть такое предсуществование[548]. Я думаю, что и здесь, как и в случае с ангелами, это не просо выдумки, но некий, ушедший на глубину, а не лежащий на поверхности опыт. Ролан де Жувенель из мира иного признает особую роль древнего (доисламского) Ирана: он называет его «одной из колыбелей первоначальной модели»[549].

 

К свету

 

Души умерших, уже начавшие проходить своеобразную школу любви, часто могут совершенствоваться в этом искусстве, посвятив себя служению нам с вами. Тогда они, стараясь из всех сил, разворачивают бурную деятельность, чтобы нам с вами помочь, но и их самих при этом тоже не оставляют без помощи, и помощь бывает самая разнообразная. Например, к ним сразу спешат на выручку духовные вожатые, которые достигли в своем развитии высших ступеней и которые нисходят к ним точно так же, как и они сами в свою очередь нисходят к нам. Затем спешат ангелы – духовные вожатые, никогда не жившие на земле, и которые, похоже, не входят в систему ангелов-хранителей. Так, даже Мечтилд Толле (Mechtild Thaller), немецкая писательница-мистик, постоянно видевшаяся со своим ангелом-хранителем, получала еще и помощь от «архангела», которого ей тоже доводилось видеть.

Вся эта нисходящая иерархия к тому же в точности соответствует «Небесной иерархии», как ее увидел в V в. Псевдо-Дионисий Ареопагит[550]. А «церковную иерархию»[551]он рассматривает как образ небесной (по крайней мере, в идеале). По-прежнему важной проблемой для нас остается возможность узнать (не напридумывать себе, а достоверно узнать), должна ли наша лестница восхождения к Богу проходить через всех этих посредников. В этом вопросе тексты святого Дионисия гораздо более туманны. И трудности, тут возникающие, отнюдь не интеллектуального плана. Ведь молитва становится почти невозможной, если она не идет напрямую к Богу. Эндре фон Иванка, по-моему, точно подметил, что Псевдо-Дионисию важно было провести различие между путем научения, или «озарения», и путем любви, на котором даже души, ниже всех расположенные на первой шкале, все-таки не теряют непосредственной связи с Богом[552].

В «Диалогах с ангелом» ангел утверждает, что каждую нашу мысль нам передает именно он, но мне кажется, что как раз такой ангел и будет как бы частью нас самих[553]. Решение проблемы нашел, похоже, Ален Тесье, погибший мальчик-лифтер, следующий в своей мысли прямиком за Псевдо-Дионисием:

«Ален . – Молись, тебе об этом говорили уже сотни раз. Пользуйся случаем. Проси Бога, чтобы Он пришел в тебя… Бог приблизится к тому, кто молится.

Жюльен . – Или же Он посылает тех, кто будет Его представлять, Своих посланцев?

Ален . – И снова промах! Нет, говорю я тебе, Бог – это Бог. Он приходит Сам, это Он умеет, даже если ты этого не понял»[554].

Поясним только сразу, что на самом деле, как сказал бы Псевдо-Дионисий, Богу и не надо преодолевать большие расстояние, потому что Он уже тут, Он всегда в самой глубине сердца каждого из Своих творений.

И мы с вами, мы тоже можем оказать немалую помощь нашим умершим в их эволюции и духовном росте. Когда молимся за них, когда думаем о них с любовью. Тому есть множество свидетельств. Умершие сразу чувствуют каждую нашу мысль о них. Вернемся к диалогу Жюльена и Алена Тесье:

«Жюльен . – Когда я за тебя молюсь, тебе это помогает?

Ален . – Конечно. Когда ты молишься за меня, меня охватывает радость.

Жюльен . – Я очень хочу тебе помочь, хочу изо всех своих сил. Я молюсь за тебя Ален, ты это заслужил, и мне бы хотелось, чтобы Бог дал тебе это почувствовать.

Ален . – Да, ты помогаешь мне уже самими этими словами. Такая помощь действует мгновенно и сразу, и это чудесно. Продолжай»[555].

Еще кое-какие уточнения по этому вопросу можно почерпнуть у Мишеля, сына Беллина, знаменитого ясновидящего. Напомним, что при жизни Мишель был неверующим, он очень долго противился даже самой идее Бога и начал свою духовную эволюцию лишь после смерти своего дедушки, под его несомненным влиянием:

«Мишель . – Каждая молитва сверкает, как сноп разноцветных искр. Цвет каждой искры указывает на источник молитвы, откуда она идет. Представь, как серебристо-голубые искры поднимаются с кладбища, розовые от внутренней молитвы, розовато-золотые из храма…[556]

Беллин . – Молитвы помогают твоему возрастанию?

Мишель . – Молитва – это свет. Вот почему некоторым из нас так нужны ваши молитвы… Ясность приносит с собой мирность, она сама уже и есть радость, и каждая молитва вызывает ее; если это молитва знакомых, я вижу ее маленькой и розовой, если молитва близких, тогда большой и розовой. Интенсивность пламени будет показателем источника молитвы, идет ли она от семьи или от друзей…

Беллин . – Но ведь ты был неверующим…

Мишель . – У меня есть место в доме света. Однажды оно станет лучше.

Беллин . – Кто поможет совершиться таким переменам? Ты сам? Или мы здесь?

Мишель . – Твой отец, в первую очередь.

Беллин . – Причем же здесь я?

Мишель . – При том, что, благодаря тебе, люди будут за меня молиться».

Заметим еще, что и Пьер Моннье часто подтверждает действенность молитвы за умерших, хотя это и входит в некоторое противоречие с его изначально протестантскими взглядами. Но заметим, что это не та действенность, как ее подчас понимают в Католической церкви, когда молитва представляется возможностью умолить Бога, поразить Его сердце. Скорее уж, она похожа на простую действенность той волны, какая обычно исходит из всякой мысли.

Одним из признаков продвижения умерших по лестнице духовного возрастания будет преображение их отношений с другими, и в частности, отношений любви. Для тех, кого извращенность не задержала в тех жутковатых зонах, что открылись Джорджу Ричи, когда он вышел за пределы своего тела и путешествовал со Христом, сексуальность исчезнет, а любовь останется.

Любовь будет проявляться совсем по-другому и гораздо глубже, не будет больше наших претензий на безраздельное обладание кем-то, на исключительное внимание кого-то, что не упраздняет особенных и индивидуальных взаимоотношений, но не по половому признаку, поскольку пол в этих отношениях уже не будет играть никакой роли. Вот что пишет об этом Розмари Браун, после разговоров на эту тему с великими композиторами из мира иного, или даже просто наблюдений за их поведением:

«У невоплощенных существ, похоже, вообще нет сексуальных склонностей, к этой сфере они не проявляют ни малейшего интереса. После смерти земная часть нашего существа окажется забытой. Любовь тогда выражается гораздо сложнее, но и гораздо счастливее, в других аспектах, и становится чем-то несказанно прекрасным, рождающим совершенную гармонию между любящими друг друга людьми. Поскольку все физические барьеры уже преодолены, то душа, любящая другую душу, сможет воссоединиться с ней в полном единстве, составить одно целое»[557].

И чуть ниже, вновь возвращаясь к этой теме, она поясняет:

«В мире ином не женятся и не выходят замуж, как здесь. Если у нас много друзей одного пола в этом новом мире, это считается совершенно нормальным. И наоборот, если у нас много друзей противоположного пола, это так же приемлемо. Это дружеские отношения совсем другого рода»[558].

Мне кажется, что у нас уже есть описание, дающее представление о такой, не имеющей ничего общего с сексуальностью, близости, оно относится к опыту, пережитому Робертом Монро во время выхода за пределы тела. Ему даже кажется, что сексуальная близость, как мы ее знаем в этом мире, – лишь бледная и ослабленная копия того, что ему довелось узнать в своем, как он сам называет это, «втором теле». В такой близости:

«Два партнера и в самом деле сливаются воедино, не просто на уровне поверхности или одной-двух специфических частей тела, но полностью, атом к атому, всем объемом второго тела. К этому добавляется краткий обмен электронами у партнеров. В какой-то момент вы достигаете невыносимого экстаза, а в следующий момент вас уже накрывает абсолютное спокойствие, совершеннейшая полнота, и вот уже все закончено»[559].

Но лишь некоторые особые и редкие виды опыта, полученного нами в этом теле, или, скорее, полученного уже в нашем теле славы и лишь сквозь и несмотря на это тело плоти, приоткрывают нам то, чем может быть взаимообмен любви у тех умерших, кто уже достиг высоких степеней развития. Первое свидетельство я снова взял у Алена Тесье, из его бесед с Жюльеном. Рассказывает Жюльен:

«Я вдруг просто физически почувствовал присутствие Алена: не внешнее по отношению ко мне присутствие, а внутреннее. Чтобы объяснить этот феномен, не хватит слов. Что-то вроде течения, подспудно уносящего все мое существо. Длилось это секунд десять, и на это время мне пришлось перестать писать. Я был одновременно и очень счастлив, и слегка обеспокоен, и спросил, как только смог:

Ален, что это было, то, что я сейчас почувствовал?

Ален: Я пришел и смешался с тобой. Это была Божия любовь, и ты ее почувствовал…»[560]

Беллин после смерти сына и нескольких ошеломительных сеансов связи с ним, давшихся ему ценой мучительных усилий, попытался собрать и другие похожие свидетельства. Жорж Ланжелаан, журналист и писатель, ему рассказал, как заключил со своим отцом что-то вроде соглашения, по которому тот, кто умрет первым, подаст другому, если будет такая возможность, условный знак: переставит фигуру на шахматной доске. После смерти отца он ждал, но все было напрасно. Но зато произошло нечто другое и совершенно неожиданное, вот как он об этом рассказывает:

«Примерно через месяц, когда я шел, затесавшись в толпу, по Монмартру, по которому часто хаживал раньше с отцом, у меня вдруг появилось потрясающее ощущение, будто он вошел в меня, как человек легко проскальзывает в удобное пальто…»[561]

Это тоже немного похоже на одержимость, но благодатную: контакт души с душой, или тела славы с телом славы, которые в итоге теряют всякую форму. Это абсолютная прозрачность, совершенное общение.

Возвращение к Богу, очевидно, знаменует собой и полное примирение, конец всякой вражды между братьями. Не могу отказать себе в удовольствие привести по этому поводу еще одно потрясающее видение, переданное нам из мира иного.

Мы уже кратко упоминали сообщения, полученные от Зигварта, юного немецкого солдата, увлеченного музыкой настолько, что и после смерти продолжал ее сочинять. Несколько лет спустя вслед за ним попала в мир иной и его сестра Дагмар, так что и от нее у нас осталось несколько чудесных сообщений, совсем не похожих на сообщения ее брата; оттуда, в частности, мы и взяли это необычное описание церемонии в мире ином:

«То, что я должна тебе рассказать и сообщить, требует предельного внимания, потому что здесь, в наших мирах, сейчас происходят очень важные вещи.

Сегодня был святой и потрясающий праздник. Людей самых разных национальностей посвящали в воины. Они прибывали бесчисленными рядами, процессия без начала и конца. Это было впечатляюще. Глаза у них у всех были закрыты, как у слепых, и все их чувства были направлены вовнутрь.

Я видела, как они проходят, без единого слова, и все же я слышала мелодию каждой души, звучавшую потрясающими внутренними звуками.

Все знали, что впереди их ждет очень важное событие, поэтому и мелодия каждого из них более или менее соответствовала идее ожидания. Мне не хватит слов, чтобы достоверно описать, что мы при этом пережили. Это было настолько впечатляюще, что кто-то, кто еще пребывает в телесной оболочке, возможно, просто вылетел бы из нее от силы пережитого. Но мы, благодаря нашему тонкому организму, можем переносить даже такие потрясения.

Послушай же, эти тысячи людей двигались без единого слова к цели, которую они предчувствовали, но не могли видеть, даже глазами духа. Их всех словно притягивал один магнит, всех в одном направлении. Затем наступила тишина. Эти тысячи людей достигли цели.

И лишь постепенно я заметила, что их духовные тела медленно стали озаряться светом, сверху вниз. Каждый стал похож на подсвечник, с вершины которого, разрастаясь, распространялось сияние. Оно становилось все ярче и ярче, пока в итоге на голове у каждого не вспыхнуло пламя. У одних оно полыхало ослепительным светом, у других было более приглушенным, но у всех был свет, пламенем озарявший головы.

Свет стал столь ярким, что его сила неизбежно должна была пойти на убыль и исчезнуть.

Мы все, присутствовавшие на этом событии, с нетерпением задавались вопросом, что же теперь произойдет.

И тогда мы почувствовали, как начало возникать огромное творческое, творящее слово – оно росло, росло, пронизывая нас, проходя сквозь каждую частицу нашего существа, вплоть до того, что мы почувствовали, что мы уже внутри этого творящего слова, словно оно творит и нас самих. Это было похоже, как если бы каждый из нас был сотворен заново, настолько велика была мощь этого пронизавшего нас слова, которое, к тому же, становилось все больше и больше.

Все упали на колени, и каждая из этих тысяч душ начала звучать.

Все было Свет, Слово и Мелодия.

В нашем языке нет средств, чтобы описать, хотя бы отдаленно, что мы пережили, сначала, когда это “слово”, как творческая сила, проникло в нас, пронизав собою все наше существо, и потом, когда мы смогли его разглядеть, воспринять его содержание и понять его.

Языки пламени сияли над коленопреклоненными людьми, над воинами, склонившимися к земле, и творящее слово алело сквозь ряды, как оживляющий ураган. Я пережила самое сильное событие из всех, что когда-либо выпадали на мою долю.

Как же мне описать то, что тогда в нас произошло? Господь наш Христос отдал Себя каждому из нас в огромном причастии.

И тогда ко всем вернулось зрение. Их духовные глаза открылись, и они узрели Христа! И они узнали Того, Кто отдал им Себя.

Это тотчас же породило огромную волну любви, самого глубокого уважения, несказанной благодарности, и эта волна понеслась, словно огромный космический прибой, к вашей земле и пробила темный слой, который в тот миг укрывал землю, словно панцирь. По нему пошли гигантские трещины, и свет проник внутрь, к вам! Он бы вас ослепил, если бы толстый слой вашей телесности не образовывал естественной защитной преграды.

Темный слой пробит.

В огромное Алилуйя слились все голоса, и эта песнь хвалы донеслась даже до вашей земли. Эти миллионы воинов тогда познали Христа, они смогли осознанно принять Его в себя, и это был настолько сильный и потрясающий опыт, что его следы пребудут в них на протяжении большей части их будущих жизней.

Все стали христианами, воинами Света, потому что Христос их обратил, а любовь Христова, великодушно прощающая всех, очистила их. Теперь и мы тоже, все мы поняли тайну этой битвы:

Воины мировых битв прошли посвящение в воинов Христовых!

Те среди вас, кому было даровано узнать то, что мне посчастливилось вам сообщить, должны сохранить это в самых глубинах своего сердца, как зерно, которое должно там прорасти. И тогда неиссякаемая любовь Господа нашего Иисуса Христа сможет и на земле возжечь языки пламени на головах и в сердцах людей. И тогда и вы, вместе с нами, отпразднуете великое Причащение армий, ставшее одновременно великой Пятидесятницей.

Я протягиваю вам руку для совместной дороги.

Ваша Дагмар»[562].

 

 

X

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.