Душевная болезнь как одержимость: открытия доктора Карла Викланда

Американский психиатр, доктор Карл Викланд (1862–1937) в начале прошлого века сделал похожее открытие относительно заблудших душ. Но обстоятельства работы и помощь, поступившая из иного мира, подвели его к совсем другому способу их освободить.

Это совершенно фантастическая история, которая могла бы полностью революционизировать методы сегодняшней психиатрии, если бы та была готова, прислушавшись к этой вести, меняться и разнообразить собственную методологию. Но, конечно, для этого ей нужно было бы сперва признать существование жизни после смерти, саму возможность общения между невидимым миром и нашим. Но для узкого и ограниченного материализма большинства ученых (а им же страдают немного и сами заблудшие) это невыполнимые требования. Ведь научный обскурантизм, как известно, вполне сопоставим с обскурантизмом религиозным.

В молодости, когда Карл Викланд еще был студентом медицинского института, ему однажды пришлось ассистировать операцию по ампутации ноги у одного шестидесятилетнего человека.

В пять вечера того же дня он вернулся домой. Едва он вошел, как его жене стало плохо. Она вдруг покачнулась, словно вот-вот упадет, и сказала, что очень странно себя чувствует. Карл положил, было, руку ей на плечо, но она сразу вырвалась, в нее словно бы вошло какое-то существо. Она сделала угрожающий жест и закричала: «И что вы себе думаете, можно вот так легко взять и отрезать это?» Я ответил, вспоминает Карл Викланд, что не помню, чтобы вот так взял и просто что-то отрезал, но дух тотчас же парировал гневно: «Рассказывайте свои байки кому-нибудь другому, вы отрезали мне ногу!» И только тогда студент-медик понял, что дух человека, умершего после ампутации ноги, последовал за ним, вошел в его дом и вселился в его жену. Тогда он усадил жену в кресло и начал дискуссию. Но дух был в ярости, он был крайне возмущен тем, что им пытаются манипулировать. Тогда Карл заметил ему, что это ведь его жена, так что он имеет полное право к ней прикасаться. «Ваша жена? О чем вы? Я ведь не ваша жена. Я мужчина!»

Так Карл Викланд сделал еще одно важное открытие: духи несчастных, неудачно умерших, могут вселяться в нас не злонамеренно, более того, они могут даже вообще не заметить того, что произошло!

Все кончилось тем, что дух понял ситуацию и согласился уйти, так что все обошлось без последствий. Но схожий случай произошел потом еще один раз, с одним негром. Карл тогда ему заметил, что тело, в котором тот находится сейчас, никак не может быть его телом, ведь у него белые руки. На что дух негра ответил, что это нормально, просто руки, как обычно, вымазаны известью. Тот негр работал белильщиком![372]

Духи с высших уровней иного мира предложили Карлу и его жене вместе организовать помощь таким заблудшим душам, слишком привязанным к земле. Речь по сути шла здесь о двойном освобождении, потому что большинство таких задержавшихся на низших уровнях духов, сами того не подозревая, вселяются в живых, причиняя им немыслимые страдания, часто обрекая их на душевную болезнь и на принудительную госпитализацию в психиатрических лечебницах.

Жена Карла была медиумом. Операция проходила следующим образом: сначала заблудшего духа убеждали покинуть тело душевнобольного и, с помощью духов-помощников из иного мира, вселиться в тело жены Карла. Тогда, через медиума, становился возможным диалог между заблудшим духом и Карлом Викландом. Иногда требовалось довольно много сеансов. Вскоре психиатр заметил, что духи, вселяющиеся в нас или овладевающие нами, гораздо острее нас чувствуют боль, причиняемую нашему телу. Он взял это на вооружение и сконструировал небольшой и очень простенький приборчик, посылавший душевнобольному небольшие заряды электротока, совершенно безобидные, так что тот их даже не чувствовал, но невыносимые для вселившегося в него духа-паразита.

Так, вместе с женой и с помощью, приходившей из мира иного, он работал более тридцати лет, вылечив сотни, а может, и тысячи случаев, каждый раз отпуская на свободу и несчастного заблудшего духа, и не менее несчастного живого человека, ставшего его невольной жертвой. Приобретя большой опыт в этой области, он пришел к убеждению, что причиной большей части душевных болезней является именно одержимость. Он знавал, как и в Евангелии, случаи, когда множество духов вселялись в одного несчастного.

В своей книге «Жизнь после смерти» профессор Вернер Шибелер поделился опытом применения очень похожего метода в молитвенной группе, в которую входило несколько медиумов. Он обходится даже без прибора, изобретенного доктором Викландом, хотя тот далеко не так болезнен, как знаменитый электрошок или вызывающий страшную тоску и подавленность Ларгактил.

Профессор Шибелер – настоящий ученый, физик, доктор естественных наук. За его плечами долгие годы исследовательской работы в области электроники и преподавательская, профессорская карьера в высшей технической школе Равенсбурга-Вайнгартена. Еще до выхода в свет его книги я съездил к нему, и он объяснил мне, каким образом он работает.

Он набирает небольшую группу от восьми до десяти человек, среди которых двое или трое медиумы. Медиумы вводятся в состояние полутранса.

«Сознание при этом совершенно отключается, и все же медиум может уловить основное содержание того сообщения, которое он передает. С самого начала такого полутранса он уже не может самостоятельно отслеживать, какие именно слова он произносит. Точно также он сам не может и изгнать из своего тела вселившегося в него духа. Порою даже, сам того не желая, он оказывается “пленником” неприятных ему самому духов. Его тон и манера говорить в состоянии полутранса часто очень похожи на его обычную речь…

Нашей задачей остается разузнать общие положения об условиях жизни в мире ином и раскрыть выпавшие на их долю обстоятельства тем душам, которые блуждают в неведении в промежуточном мире. Им нужно дать советы религиозного характера, следуя которым они смогут добраться до Царства Божия и правильным усилием достичь внутреннего и внешнего продвижения и совершенствования»[373].

И в самом деле, мы уже видели, что многие умершие даже не осознают, что же с ними произошло. В этой промежуточной зоне, в которой они потеряли всякие ориентиры, они подчас уже даже не знают, кто они. У нас тоже бывает похожий феномен в местах временного пребывания, где встречаются только незнакомые люди и происходят только временные встречи. Психологи называют это «вокзальным синдромом», подразумевая железнодорожные вокзалы или аэропорты, где часто блуждают странные личности, не помнящие ни откуда они, ни куда направляются, ни даже кто они на самом деле.

Среди множества «аналогичных случаев» профессор Шибелер выделил несколько историй. Одна из них повествует о меломане, умершем в 1915 году в возрасте 15 лет.

«После похорон, – рассказывает он, – кладбище опустело. Все ушли, и я остался один. Сразу взять и наладить общение у меня не получилось. Время от времени я видел каких-то других людей и предполагал, что они тоже мертвы. Но мы с ними не разговаривали. Я не решался подойти к ним, а они не обращали на меня никакого внимания».

«Мы объяснили ему, рассказывает профессор Шибелер, что в мире ином вокруг него были и другие люди; просто он не мог их видеть, как и мы не можем видеть его самого. Сперва нужно было, чтобы его “глаза” открылись, в переносном смысле слова. Вот почему ему надлежало всем сердцем молиться Богу. Начав молиться и не без нашей помощи прочитав несколько раз “Отче наш”, он признался нам: “Похоже, что теперь я вижу, как кто-то стоит за каждым из вас. Силуэты пока расплывчаты…”

«Он продолжал молиться: “Отче наш, услыши молитву мою, помилуй меня и открой мне глаза, чтобы смог я увидеть их глаза и их рот, чтобы они могли говорить со мной, а я мог бы их услышать”».

У этой истории счастливый конец, тут можно вздохнуть с облегчением. Бедный юноша заметил, наконец, ту духовную помощь, которая давно была рядом с ним, но которую он сперва был не в состоянии ни узнать, ни принять[374].

Остальные сообщаемые случаи тоже такого же рода. В случае с первыми тремя умершими освободить их оказалось непросто из-за присутствия духов, чьи намерения оставались не совсем ясны. Каждый раз профессор Шибелер и его группа советовали заблудшей душе принимать помощь духовного вожатого, лишь убедившись в нем и получив от него заверения, что тот признает Господом своим и Богом Иисуса Христа.

И ведь такие не совсем обычные методы позволили освободить не только несчастные заблудшие души уже умерших людей, заплутавшие в мире ином, но и тех больных, в кого они непроизвольно вселялись. И их было не так уж и мало, таких «больных», которые без этого застряли бы в психушках и подсели бы на транквилизаторы.

И тут, по крайней мере, еще один раз, правы оказались средневековые жители и африканские колдуны.

Доктор Викланд и профессор Шибелер внесли, по меньшей мере, хоть что-то принципиально новое в эту тему, поскольку оба подчеркивали, что нужно не просто, как в католическом обряде экзорцизма, изгнать злых духов, бесов. Ведь эти злые духи могут найти себе другую жертву и в нее вселиться. А нужно, наоборот, просветить и обратить этих духов, дать им надежду на Божии любовь и милосердие; убедить, что, даже для них, все еще возможно.

В. Шибелер отмечает, по меньшей мере, два случая, когда такие «злые духи» вернулись потом, чтобы сообщить, что теперь они уже на другой стороне, что они все поняли. Теперь они борются за освобождение людей, и живых, и мертвых, за заблудших духов, которые часто, сами того не зная, задерживаются в чьих-то телах, и за их несчастных жертв.

Но профессор Шибелер свидетельствует и о другом типе случаев, когда обращенные им духи прекрасно сознавали, что же они делали. Вначале они прямо заявляли, что находятся на службе у Люцифера, и что тот поручил им чинить препятствия этой молитвенной группе. Такая борьба продолжалась довольно долго. В одном из двух этих случаев она длилась целых три года[375].

Там и тут повсеместно то и дело встречаются разные молитвенные группы, полагающиеся, как во времена первохристианства, только на силу молитвы, хотя и действующие спонтанно и не всегда использующие четкую методологию.

«Сей род не может выйти иначе, как от молитвы…» (Мк 9: 29), – сказал Христос Своим ученикам.

Но увы! На несколько сот или даже тысяч освобожденных душ приходятся миллионы так и не излечившихся, по-прежнему во тьме блуждающих душ, они бродят по миру и стараются любой ценой найти ту связь с ним, которую потеряли.

Бунт «неисцеленных душ»

На эту тему мы поговорим без излишних подробностей, иначе только этому вопросу пришлось бы посвятить целую книгу. Их, к тому же, немало уже написано, так что время от времени я буду просто на них ссылаться. Но сказать об этом все-таки придется. Действия «злых» духов мы часто рассматриваем только с нашей, земной точки зрения, с точки зрения живых. Но не стоит забывать, что та же проблема стоит и перед умершими, просто они смотрят на нее в другом ракурсе. Часто к тому же оказывается, что этот болезненный период и есть основной и решающий этап их эволюции, время, когда они приобретают грустный опыт тупиковой бесплодности ненависти и эгоизма. И лишь в конце такого испытания, мучительного как для них, так и для тех, кто ими одержим, смогут они вернуться на узкий путь обращения.

Компоненты зла

Прежде всего, нужно разобраться и выделить, хотя бы теоретически, разные компоненты, из которых состоят силы зла. Духи (естественно, со своим духовным, тонким телом) умерших, жизнь которых была ощутимым противоречием всеобщему закону любви. Эгрегоры, порожденные их злыми мыслями и желаниями еще при их жизни или даже после смерти. Возможно, встречаются также умершие существа, жившие в других мирах, на других планетах. Наконец, есть еще духи, которые никогда не воплощались ни в нашем, ни в каком-нибудь другом мире, по привычке мы называем их «ангелами», но среди них, похоже, встречаются и «павшие ангелы», соблазнившиеся собственной красотой и ставшие пленниками самих себя, ненавидящими Бога и всех остальных.

На практике, конечно, такое различение и вряд ли возможно, и ничего нам не даст.

Вот для начала один рассказ, полностью подтверждающий утверждения доктора Викланда. Это необычное приключение пережил Джордж Ричи во время опыта выхода за пределы собственного тела. Мы помним, что этого юного солдата-американца, вышедшего из тела из-за тяжелой болезни, вовлекло в фантастическое, похожее на инициацию, путешествие светящееся существо: для него это был, без сомнения, сам Сын Божий. Они вместе пролетают над одним американским городком, и вот, в какой-то момент, светящееся существо заводит его в один грязный заплеванный бар:

«Шумная толпа, в основном моряки, в три ряда толпились у барной стойки, остальные теснились в деревянных закутках вдоль стен. Некоторые хлебали пиво, но большинство поглощали виски с такой скоростью, что снующие туда-сюда два официанта едва успевали всех обслужить.

И вдруг я увидел поразившую меня картину. Некоторые посетители у стойки, казалось, уже были не в состоянии подносить свое пойло к губам. Я видел, как они пытались удержать в руках и не уронить рюмки, но их рука соскальзывала и проходила сквозь стойку из прочного дерева, сквозь руки и тела их собутыльников.

Вокруг таких людей не было ауры света, как у всех остальных.

Видимо, такой кокон из света был атрибутом только физических тел».

Это наблюдение подтверждает, что существуют ауры разных видов[376]. Доктор Викланд объясняет, что духов, блуждающих в своей собственной ночи, притягивает этот свет, заметный и заманчивый для них[377].

В продолжении рассказа Джорджа Ричи это хорошо видно:

«Я увидел, как один молодой моряк, шатаясь, поднялся с табурета, сделал пару шагов и рухнул, как подкошенный. Два его товарища склонились над ним и стали вытаскивать его из шумного сборища.

Но не на это я смотрел. Ошеломленный, увидел я, как светящийся кокон разомкнулся над лежащим без сознания моряком. Будто тень накрыла сначала нимб над головой, затем лицо и плечи. Затем, быстрее даже, чем успел я разглядеть, кто-то рванул к нему и оседлал несчастного: это было одно из тех бестелесных существ, что толклись поблизости!.. Мгновение спустя – я даже не понял, как это произошло, – рванувшаяся к нему форма исчезла… Минуту назад я видел, что отключившегося моряка тащат вдоль стены два человека, и вот уже из двоих остался тащить только один».

Такую же картину нашему фантастическому путешественнику удалось наблюдать еще два раза[378].

Доктор Викланд, основываясь на своем тридцатилетнем опыте, предупреждает нас, что ни чистота жизни, ни острый ум не гарантируют того, что с нами такого никогда не произойдет. Это может случиться из-за нереализованных способностей быть медиумом, о которых человек даже не подозревает, из-за нервной истощенности, психологического потрясения или обычного телесного недомогания, ослабившего защитные силы организма.

Получается, что тут только один рецепт: никогда не болеть!

Но можно прибавить к нему и еще ряд рекомендаций. По крайней мере, в том, что касается форм общения с миром иным!

Осторожно! Здесь мы ступаем на очень зыбкую почву. Проще всего сразу выдать упрощенные и примитивные выводы. Или вообще закрывать глаза на подобную опасность, утверждая, что ее нет, или же видеть везде и всюду обман, подлог или козни дьявола.

Непонимание церкви

Лучший способ обезопасить церковное «стадо» от ложных мистиков – это уничтожить на корню вообще всякую мистику. Лучший способ очистить харизматические движения от «чудаков» и «ненормальных» – это вообще постепенно запретить все харизматические движения, или переделать их на свой манер, что, собственно, даст в итоге тот же результат.

Все это мы уже видели, когда католическая иерархия постепенно выкорчевывала мистические движения в Северной Европе XIII и XIV веков, затем в Испании XVI века, и наконец, во Франции в XVII веке, осудив Фенелона. Следствием всего этого стало то жуткое духовное опустошение, свидетелями которого мы и являемся сегодня. Отсюда и успех харизматических движений. Когда Бог не может пройти через Свою церковь, Ему приходится обходить ее стороной!

Но верно и то, что искание Бога легко может увести не в ту сторону, и часто, даже слишком часто, уводит. Церковь могла бы тут взять на себя такую роль: предупреждать о возможной опасности и по возможности выделить четкие критерии, по которым, по крайней мере, искренние души смогли бы этих опасностей избежать. И церковь часто так и поступала. Но соблазн сжечь все колосья, чтобы уничтожить плевелы, то и дело возвращается. Но ведь Евангелие советует поступать по-другому.

Та же проблема, на мой взгляд, подстерегает нас и во всем, что касается общения с миром иным или вообще изучения феноменов, относящихся к «паранормальному» и к «парапсихологии».

Конечно, все это и вправду может привести к настоящей катастрофе, особенно если человек психически неуравновешен, а ведь как раз таких людей чаще всего привлекает подобный опыт. Опасно это и для людей, не живущих глубокой духовной жизнью, которых побуждает к таким экспериментам пустое и праздное любопытство, и которые относятся к этому или слишком безответственно, или небескорыстно. Но такие феномены могут быть и, наоборот, благодатны, особенно, думается мне, если человек не пытается воспроизвести их преднамеренно.

То же самое можно сказать и о доске «уиджа», которую еще называют «планшеткой», и которая бывает разных видов: на достаточно большую по площади доску нанесены буквы алфавита, цифры от 0 до 9, слова «да» и «нет» и несколько знаков препинания. На доску помещают маленькую «планшетку» на колесиках или перевернутый стакан. Два или три человека собираются вокруг доски, едва заметным движением пальца приводят в движение планшетку или стакан, так что они начинают перемещаться от буквы к букве, и в результате получается текст.

Одна американская пара, Эд и Лоррен Уаррен, полностью убеждены, что уиджа почти всегда приводит к одержимости бесами. Они посвятили годы своей жизни помощи таким одержимым и их исцелению. Работали они в постоянном контакте со священниками и с полицией[379]. Эд Уаррен – известный католический демонолог. Но в том же самом сборнике другой специалист высказал не столь одностороннее мнение. Барбара Хоннеггер много лет работала в тесном контакте с полицейскими и разведывательными службами Белого Дома в Вашингтоне. Затем она прослушала курс экспериментальной парапсихологии в Университете Джона Кеннеди в Оринде, в Калифорнии, где в 1981 получила диплом. Она считает, что с помощью уиджа мы и в самом деле можем общаться с умершими, особенно с душами, задержавшимися на низшем астральном уровне, и что таким образом мы даже можем им помочь продвинуться по духовной лестнице дальше и выше. Она считает, что это даже может быть особой миссией, хотя и предупреждает, что при этом надо не забывать об осторожности[380].

Автоматическое письмо, о котором мы не раз уже говорили, также может принимать небезопасные формы. Во-первых, это могут быть странные формы: письмо наоборот, когда надпись идет справа налево, вся целиком или через слово; письмо на огромной скорости; и наконец, некоторые люди иногда умудряются писать обеими руками, так что поучаются два разных текста одновременно[381]. Или еще хуже (ну, или лучше, если вы любите фантастику): также как в уиджа бывает, что планшетка или стакан даже после окончания сеанса, когда к ним никто уже не притрагивается, продолжают выискивать буквы, также и в ситуации автоматического письма бывает, что карандаш продолжает писать сам, когда никто уже его не держит, этот феномен называется «прямым письмом»[382].

Гораздо хуже то, что автоматическое письмо, как и любое общение с миром иным, может привести к одержимости. Жан Приёр приводит один такой пример[383]. Есть и более недавний случай: один корреспондент люксембургской группы по транскоммуникации среди прочего рассказал такую историю. Одна девочка-школьница делала дома домашнее задание и вдруг с удивлением заметила, что ее почерк изменился, и что через то, что она пишет, кто-то к ней обращается. На ее внутренний вопрос, кто же это, таинственный незнакомец ответил, что он ее отец. Поскольку все последующие ответы не содержали неточностей, она постепенно прониклась к незнакомцу доверием, не догадываясь, что тот черпал ответы в ее собственной памяти. Но вскоре, когда она уже хотела бросить писать, ее руку вдруг словно схватили в железные тиски, причиняющие боль, и хватка ослабела, лишь когда она принялась снова писать. Дух отпустил ее, только когда она упала от изнеможения. Тогда мама девочки обратилась за помощью к своему знакомому, разбиравшемуся в подобных феноменах. Тот потребовал, чтобы дух написал «Отче наш». Как только текст молитвы был написан, дух поблагодарил за то, что обратили его на путь истинный, и ребенок был свободен[384].

Во всех приведенных случаях, и в рассказах о медиумах, и в опыте доктора Викланда или профессора Шибелера, и в тех спорах об уиджа, о которых пишет Барбара Хонеггер, и в последнем случае с автоматическим письмом, мы видим одну закономерность: возможны оба варианта развития событий: и серьезная, опасная одержимость, но также и обращение «злых» духов.

Но тот же Жан Моонен ошибается, когда утверждает, что, в отличие от всех прочих методов общения с умершими, запись голосов на магнитофон совершенно безопасна. Потому что, пишет он, записать голоса из иного мира можно лишь «с помощью космических энергий, а они почти стопроцентно находятся под контролем у светлых сил»[385]. Это «почти» звучит не очень оптимистично. Многие рассказывали, как в их записях оказывались ругательства, явно ускользнувшие от контроля светлых сил, а порой даже угрозы. Но есть и более серьезные вещи. Нередко, когда человек делает такие записи подолгу и часто, у него начинают развиваться спавшие в нем до этого способности медиума. Тогда магнитофон оказывается уже не нужен, и общение продолжается через ставшую очень сильной телепатию, когда человек действительно слышит голоса. Порой он даже слышит, как они поют. Одна немка, ставшая жертвой таких духов, рассказала под псевдонимом о своих мытарствах. Вскоре после этого она попала в руки психиатров: от тех и от других она смогла освободиться лишь с помощью молитвы[386]. Мадам Симоне указала мне на рассказ еще одного немца, описавшего, что чувствует, как его прямо-таки «преследует целая свора» злых духов. Но даже тут все еще остается возможной помощь заблудившимся душам.

Вот по этим причинам я и нахожу, что большинство церковных «специалистов» слишком негативно относятся к подобным феноменам. Конечно, аббат Шиндельхольц верно заметил, что люди часто становятся одержимыми после спиритических сеансов или других оккультных практик[387]. Вполне возможно, что многие целители и радиэстезисты сами постепенно становятся одержимыми. Морис Рэй приводит тому множество примеров и отсылает нас к документам, в которых дана гораздо более подробная и структурированная информация[388]. Но в том же самом ведь, с тем же успехом, можно заподозрить и многих врачей или психологов. И наоборот, бывают целители, гипнотизеры и радиэстезисты, посвятившие себя Богу. Я лично знаю одного такого гипнотизера, мадам Елену Шарль, описавшую свой опыт в книге и облегчившую страдания очень многим людям[389]. Его преподобие отец Жан Жюрион, радиэстезист и в то же время католический священник, рассказал, как помогли ему найти собственное двойное призвание встречи с другими священниками-радиэстезистами, смиренными и довольно известными людьми. Он не считает лишним давать ссылки на все евангельские отрывки, рассказывающие, как Христос исцелял людей. Ведь то же самое делали и апостолы, и их последователи[390].

Итак, осторожность и различение духов, а не полное отрицание.

Но не могу я разделить и настороженное отношение отца Жана Вернетта к таким свидетельствам как «Письма Пьера», тексты Ролана де Жувенеля или даже книги Жана Приёра. Мне даже кажется, что такая критика не совсем честная. Автор часто делает вид, будто упреки, которые порой бросают церкви Жан Приёр, Пьер Моннье и многие другие, упреки в недостаточной вере в вечную жизнь или в смешных и нелепых представлениях о ней, совершенно безосновательны. Он же утверждает, что, наоборот, чтение подобных авторов, «доверие к ним, постепенно проведет пропасть между нами и христианством. Ведь Бог от всего этого страшно далек, Спаситель Иисус едва ли появится в таких россказнях»[391].

Но Жан Приёр отметил, что у многих церковных иерархов, и не самых последних, по этому вопросу совершенно другое мнение. Что же касается меня, а ведь я в какой-то степени богослов, то вынужден признаться, что я скорей бы мог потерять веру от книг Блаженного Августина или Фомы Аквинского, не говоря уж о книжонках современных «богословов». И наоборот, вы уже видели и еще увидите ниже, чем я обязан книгам этих великих «свидетелей невидимого», как их называет Жан Приёр. Все, что отец Вернетт говорит о Боге, который «страшно далек», можно, на мой взгляд, вполне отнести и ко всему потоку так называемой духовной литературы. Но не стоит все мешать в одну кучу!

Нечестным приемом кажется мне и выдвижение на первый план тех действительно реальных противоречий, которые предстают в сообщениях из иного мира, с тем чтобы из-за них забраковать и все эти сообщения одним махом. Что ж тогда говорить о наших богословах и экзегетах! Большинство священников, как мы видели, скорее уж согласятся помочь тем, кто готов прислушаться к их совету, научиться различению духов.

Вряд ли правомерно будет и до бесконечности продолжать смешивать все со всем и придерживаться устаревших ветхозаветных запретов[392]. Но в тех же текстах содержится и формальный запрет на любые, даже профанные, а уж тем более на религиозные, изображения. Так что протестанты, даже несмотря на мнение Лютера, сохранили верность как раз второму пункту этой древней системы обороны. Считается также, что ветхозаветный Яхве потребовал от иудеев, входящих в землю обетованную, чтобы они перебили там все местное население без исключений. Мне кажется однако, что сегодня такое требование уже никак не актуально. Поэтому не стоит бравировать цитатами, вырванными из контекста. Сами феномены налицо. Они довольно сложны. Так давайте начнем над ними размышлять.

А апостол Павел, со своей стороны, смотрел на все это по-другому, и, говоря о дарах Святого Духа, выделяет и такой дар как «различение духов»[393].

Помимо всего прочего, и многие святые исцеляли людей и предсказывали будущее. Святая Анна-Мария Тайги (1769–1837), увидела, как сам Христос наделил ее даром исцелять и поручил ей эту задачу. Иногда, исцеляя, она налагала руки, но чаще просто указывала причину болезни и говорила, чем лечить. Исцелений, о которых остались детальные свидетельства, было множество. У нее также был потрясающий дар ясновидения, перед которым меркнут способности индийских гуру или тибетских лам. Она все время видела рядом с собой что-то вроде светящегося шара, свет которого был ярче тысячи солнц, но не слепил глаза. В центре его был круг, обрамленный терновым венцом. В лучах, за пределами этого круга, она и видела целостную картину всего, что хотела увидеть: прошлое, настоящее и будущее, как свое собственное, так и Папы, Рима или какой-нибудь далекой страны. Она видела все вплоть до мельчайших деталей. И высшие римские иерархи, Папа и кардиналы, и многочисленные современные ей святые, не считали зазорным обращаться к ней за сведениями.

Конечно, правда и то, что против нее ополчились дьявольские силы: ее обуревали искушения, на нее обрушивались удары, она слышала вопли и видела фантастических зверей, искушали ее целомудрие и даже веру[394].

Жизнь кюре из Арса, который тоже исцелял людей и предсказывал будущее, также была полна бесовских нападок. А из совсем недавних примеров – жизнь матери Ивонны-Эме из Малеструа[395].

Поэтому, мне кажется, из того факта, что в жизни целителя бывают «демонические» проявления, еще не следует вывод, что творимые им исцеления противоречат воле Божьей. Иногда, совсем наоборот, сами эти нападки могут быть знаком того, что он хорошо поработал на Царство Божие. Это, похоже, подтверждает и факт, который сообщил мне отец Рене Шенесо, католический священник, занимающийся среди прочего экзорцизмом: среди тех, на кого нападают силы зла, очень много людей молитвы, глубоко посвятивших себя Богу и почти мистиков. Святость притягивает к себе силы зла. Подлинно религиозное призвание становится для них провокацией, приманкой.

Итак, мы видим, что доподлинно обезопасить себя очень и очень трудно. Одна надежда на молитву.

Стоит однако подчеркнуть и ту опасность, что содержится в самих поисках этих способностей, столь соблазнительных для многих наших современников. Одно дело – получить от Бога способности и просто использовать их во благо всем, не зарывая таланты, другое дело – искать и добиваться их. Как и во всем, все зависит от внутренней установки.

На этом же моменте настаивает и Ролан де Жувенель, и это меня не удивляет:

«Душа твоя так взволнована, на тебе словно лежит непосильное бремя.

Я не хочу, чтобы ты занималась оккультизмом, я не приду, если ты опять углубишься в эти эксперименты. Остерегайся, эту сферу наводняют злые духи. Оставайся лучше в сферах чистоты, в вере».

И чуть дальше он поясняет матери:

«Я так рад, что ты, наконец, поняла подлинный смысл моих посещений; это не имеет ничего общего ни с оккультизмом, ни с ясновидением»[396].

Этапы возврата к богу

Джорлж Ричи, юный американский солдат, в ходе своего удивительного астрального путешествия увидел множество сцен, которые вполне могли бы соответствовать первым этапам своеобразного Чистилища, если бы ужас при виде такого зрелища не напомнил ему прежде всего картины Ада.

Мы уже видели такое Чистилище для пьяниц, когда умершие тщетно пытались воспользоваться стаканами живых собутыльников. Просто нас тогда интересовал совсем другой аспект этой сцены, то, каким образом умершие умудряются целиком, со всем своим тонким телом, просочиться в физические тела пьяных моряков. Но не менее интересен здесь и другой аспект, та жуткая фрустрация, какую эти души уготовили себе еще при жизни.

В другой раз Джордж и светящееся существо видят в разных домах одного за другим разных умерших, которые как тень из комнаты в комнату следуют за живыми, без конца повторяя им одну и ту же фразу, которую никто не слышит: «Прости, папа, я не знал, что маме будет от этого так больно». «Прости, Нэнси…». Джордж каждый раз чувствовал, что в светящемся существе при этих словах поднимается горячая волна сострадания:

«Это самоубийцы, прикованные к последствиям своего поступка»[397].

Или другой пример, когда Джорджу показалось, что перед ним простирается

«Огромное поле битвы: казалось, повсюду на нем были люди, вовлеченные в смертельную схватку, они сжимали друг друга, сдавливали в жутких объятьях, колотили…» Каждый раз это была схватка один на один, без доспехов и оружия, «сражались голыми руками, пускали в ход ноги, зубы. Не видно было, чтобы кто-то был ранен. Не было ни крови, ни распростертых на земле тел. После смертельного удара, который, казалось, должен был просто сокрушить противника, тот оставался таким же, каким был и до него… Так что они снова и снова набрасывались друг на друга в приступах бесплодной ярости». Ненависть в чистом виде.

«Но, может быть, еще более жутко, чем эти обмены тумаками и укусами, выглядели те сексуальные извращения, которым предавались некоторые с лихорадочным остервенением. Вернее, они били мимо цели, тщетно пытаясь воспроизвести такие формы сексуальной извращенности, о которых я даже никогда не подозревал. Невозможно было понять, чем являются достигавшие нашего слуха вопли обманутых: реальными криками или отголосками их безнадежных мыслей».

Довольно быстро Джордж начинает понимать механизм, лежащий в основе увиденных им сцен:

«Все, о чем каждый из них думал, тут же становилось видимым, даже самые мимолетные и непроизвольные мысли».

Постепенно Джордж начинает замечать и присутствие светящихся существ и понимает тогда, что даже эти несчастные вовсе не брошены на произвол судьбы.

Похоже, что и Роберт Монро побывал в тех же мучительных зонах, которые, видимо, населены, как он пишет, одновременно и спящими живыми людьми, и наркоманами, и теми умершими, которые находятся еще на самых низких стадиях своей посмертной эволюции:

«Основной мотивацией жителей этого региона оказывается сексуальное освобождение в любой форме»[398].

Альбер Пошар рассказывает (методом автоматического письма), что, испытав радость освобождения и радость встречи друг с другом, каждый должен проделать определенный маршрут, и у каждого он свой. Он, например, должен был спуститься одинокой тропкой в какую-то весьма затемненную местность. Там сначала, как ни странно, на него напали осы, грозившиеся его ужалить, но так и не ужалившие. Раздался «грохот грома». Этот гром и внутренняя интуиция помогли ему понять, что осами здесь стали все те вспышки осуждения и раздражения, которые ему не сразу удалось подавить у себя в душе. Но он также понял, что если бы при жизни он питал и лелеял эти вспышки, то эти осы сейчас его бы жалили нещадно.

Чуть дальше он пересек зону мрачного одиночества: «Под темными тучами, спускавшимися прямо на меня и давившими своей тяжестью». И внутренний голос сказал ему тогда: «Вот все твои депрессии, все периоды, когда ты поддавался унынию»[399].

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: