Место авиакатастрофы, верховья реки Слепагай

Пастухи спешили на место падения зайцевского вертолёта изо всех сил. На моих глазах они сделали почти невероятное - за неполные сутки, нагруженные добычей и обутые в болотные сапоги, пробежали по горам и кочкарнику около тридцати километров. Мне было некогда удивляться, потому что я бежал с ними вместе.

Незадолго до злополучного ущелья мы сделали привал.

– Обломы уже, видимо, насторожились, - размышлял Зим, ломая белые причудливые стебельки ягеля. - Думаю я, они выходили на связь с отрядом каждые несколько часов - раз в четыре часа. Однако если в бою им никто ничего крикнуть не успел - а с чего бы им успеть, если мы их в пять секунд всех положили, то первое время будут они думать, что происходит какая-то ерунда с радиосвязью, и точно, с ней всё время какая-то ерунда происходит. Проблема в том, что это первое время длится уже почти сутки, и завтра вертолёт нарисуется сам собой, просто по причине радиомолчания. В общем, - кинул он мне, - живцом опять быть тебе. Мы займём позиции вокруг лагеря, а ты выйдешь к ним, весь такой обрадованный и дурной - типа, людей нашёл. Запомни - ты им нужен, именно ты, мочить тебя они сразу не будут, а скрутят и, наверное, будут бить. Если начнут бить - сразу расслабляйся и помни - это недолго. Как только они на тебя отвлекутся, мы тут же к ним поползём. Так что п…здить тебя будут минуты две, не более. А то и вовсе не будут. Не успеют, то есть.

– Спасибо, Зим, - кротко усмехнулся я, - ты настоящий друг. А теперь расскажи мне, что мне такого придумать, чтобы они меня вообще не били?

– Что делать, что делать? Надо казаться тем, кто ты есть, - полностью выжившим из ума остолопом. Первое, что ты у них попросишь, - это комариную мазь. Как я погляжу, она в снаряжение этих горе-вояк вообще не входит. То ли впопыхах не положили, то ли по уставу не положено. Не знаю уж. Люди военные, в голове одна извилина - гадать на их логику бесполезно. Ну и вообще, самый безошибочный ход в этом пасьянсе - это сразу дать им понять, что ты дурак и ничего не знаешь. Что, собственно, тоже недалеко от истины.

Я ещё раз с чувством поблагодарил и начал готовиться к своему выходу вприсядочку.

Думал ли я о чём-то, помогая Зиму и его полудиким ламутским пастухам убивать людей? Да, буквально двадцать часов назад мы совершенно хладнокровно убили семерых, а сейчас готовились сделать это ещё с таким же количеством человек как минимум (если считать экипаж военного вертолёта). На что мы надеялись? Зим утверждал, что таким образом все имеющиеся на данный момент в этом районе силы противника будут уничтожены и им придётся придумывать что-то другое… Но как быть с тем, если против нас на самом деле обернулось чудовище Государства Российского?

Нет, утверждал Зим, дело обстоит не совсем так. Скорее всего, мы имеем дело с одной из бесчисленных клеточек его организма. И ресурсы этой клеточки хоть и велики, но не бесконечны. Если они в какой-то момент будут исчерпаны, этой клеточке придётся обращаться за помощью к другим, а это значит - совещания, рабочие встречи, согласования и ордеры… Так что Зим считал, что, по большому счёту, нам противостоит всего один человек. Именно единоличным решением можно мгновенно спланировать довольно сложную операцию, перебросить откуда-то отделение спецназа и вертолёт, действующих под прикрытием агентов (Коляна и Федюка то есть), а также корабль, который можно использовать как авианесущую платформу.

После того как оперативная группа, действующая в этом районе, будет уничтожена, отпущенные этому человеку для единоличного распоряжения ресурсы подойдут к концу, и ему придётся искать другое решение. А на это, как полагал Зим, потребуется время. То время, которое нам надо использовать только одним путём - немедленно убраться из России.

И попутно приписать себе героические действия оленеводов - то есть предстать перед нашими врагами суперменами, способными самостоятельно одолеть и спецназ, и военную авиацию. Извини, род Тяньги, настоящие герои всегда остаются неизвестными…

А по большому счёту, все эти рефлексии не имеют отношения к главному. А главным было сейчас только одно - останемся ли мы живы или умрём. Все эти конституции, законы, указы и декларации написаны не для этого места и этих людей - то есть их и нас. Их пишут для себя милиционеры и санитарные контролёры, пожарники и фээсбешники, начальники управлений и министры, президенты и депутаты. А здесь был всего один закон, сформулированный не так давно обитателями этих же мест: умри ты сегодня, а я - завтра.

Я ополоснул лицо, чтобы смыть с него следы ДЭТы, присыпал его пеплом от костра, размазал по лицу грязь. Подождал минутку - обрадованные безмозглые кровососы кинулись на мои лоб и щёки, как на заправочные станции. Ещё через минуту я смахнул их с лица. Зеркала у меня не было, но я предполагал, что раздавленные комары оставили на моей коже кровавые полосы и пятна. Встал и пошатываясь (ну, тут-то мне не надо было стараться) двинулся через бугор к останкам нашего несчастного летательного аппарата.

Вертолёт, даже разбившийся, выглядел более чем внушительно. Из брюхатого корпуса, как лепестки гигантской высохшей металлической ромашки, торчали лопасти винта. Огромный жёлтый бак для горючего наполовину высунулся в пробоину фюзеляжа. Одно из шасси оторвалось и торчало, будто воткнутый в тундру флаг, в тридцати метрах от машины.

Я брёл прямо к вертолёту и физически ощущал тишину. Ту самую, которая уже посетила нас прошлой ночью - когда Зим и пастухи-оленеводы впятером истребили наших преследователей. И здесь была точно такая же тишина. Только я уже не ждал, когда придут и возьмут меня тёпленького, а прямо шёл к врагам.

На первого из них я натолкнулся сразу возле ручья. Молодой парень, лет двадцати пяти, опускал в воду всё лицо, видимо, желая остудить его от комариных укусов, потом поднимал голову и отфыркивался как тюлень. Был он брит наголо, с мощными развитыми плечами.

– Эй, парень, - слабо позвал его я, - здесь есть кто-нибудь? Поесть дайте!

Он мгновенно вскочил на ноги и развернулся ко мне. Только тут я увидал лежащий рядом с ним автомат.

– Эй, - хрипло и угрожающе спросил он меня, - ты хто?

– С вертолёта… Разбился… - слабо сказал я и опустился на кочку.

– Ты хто? - парень набычившись двинулся на меня и заорал через плечо: - Дывись, Мыкола, у нас гости!

Из-за соседнего куста появился ещё один здоровенный парень - в тельняшке и камуфляжных брюках, чуть пониже и постарше первого.

– Точно, гости? Откуда нарисовался, такой красивенький? Москвич?

– Точно… Москвич… Шёл с местным… Он сказал - к людям… Шли три дня. Он бросил меня. У вас от комаров мази нет?

– От комаров? - с улыбкой и дружелюбно сказал молодой. - От комаров мази у нас нет.

И ударил меня в солнечное сплетение.

Я лежал возле разведённого солдатами костерка.

– Так ты, значит, не знаешь, где твой корешок подевался? - продолжал меня спрашивать молодой парень мерзким дружелюбным голосом, от которого мурашки ползли по коже. «Видимо, бывший мент», - подумал я. Почему-то некоторые менты очень быстро перенимают у блатных их повадки и манеру говорить - до такой степени, пока сами не становятся похожими на них так, что разницу установить очень трудно.

– Ушёл он. Узнал, где самолёт, и ушёл, - просипел я, еле ворочая языком, - молодой уже успел, держа меня за уши, несколько раз ударить коленом в лицо. Просто так, для собственного удовольствия, как делают это солдаты в армии.

– Ага! А ты, значит, знаешь, где самолёт? - включился в беседу второй, с интересом наблюдавший за действиями своего напарника.

– Да! Да! Знаю! Не бейте меня, там всем достанется!

– Ну-ка, подробнее с этого места. - Молодой плеснул мне на одежду кипятка из чайника. Я взвыл и постарался отползти от костра - руки и ноги у меня были связаны.

– Ты не боись, это - на одежду, так ещё заживёт. - Молодой амбал продолжал вести себя так же дружелюбно. - А вот это… - Он неторопливо налил в чайник свежей воды и пристроил его над огнём - пойдёт на яйца. Яйца сварятся - ты уже не мужик будешь. Ну, а если дальше кобениться станешь… На мёртвых вообще не заживает ничего.

– Погоди, Толя, - вмешался старший. - А других людей ты в тайге не встречал?

– Какие тут люди-и-и, - я заплакал, и это далось мне совсем легко, - здесь тайга, не-е-ету людей! Я к вам пришёл, а вы-ы-ы! Фа-а-шисты!

Я тут же получил пинок в пах от молодого.

– Стоп, Толя, - снова вмешался старший. - Доложить надо.

Он вытащил из кармана такую же телефонную трубку, какая была у Зима и у наших преследователей, развернул антенну, поколдовал кнопочками и начал говорить:

– Товарищ Гаврюшин? Так точно, на связь не выходили. Тут пришёл один. Да, из тех. Москвич. Говорит, бросил его местный. Говорит, к самолёту пошёл. Да, говорит, знает. Так точно, через час. Зажжём фальшфейер. Вас понял, конец связи.

– Всё, Толян, кончай ласкать сладенького, - обратился он к «молодому». - Сказано не трогать и глаз не спускать - вертушка уже раскрутилась, через час здесь будет. С зондеркомандой. После них, - сказал старший, которого, судя по всему, звали Николаем, - тебе Толян лучшим другом покажется.

– А-а-а-а, - заорал вдруг «лучший друг» Толик и всей тяжёлой тушей навалился на меня.

Признаться, в тот момент я решил, что садист Анатолий решил меня напоследок изнасиловать, но тут его тело сползло с меня, и я увидел Егора и Илью, которые деловито перематывали ему руки сверхпрочным скотчем, найденным в вещмешках наших прежних противников.

Зим стоял над телом старшего наряда и тщательно материл Илью:

– Илюха, балбес, ты что творишь? Кто так прикладом бьёт - как дубиной, дурака кусок! Череп ему разбил-то, фуй с ним, нам он ни с черепом, ни без черепа не нужен. А приклад-то треснуть может! Это самая хрупкая часть в ружье, идиот, понимаешь? Есть даже пословица такая - стреляет ствол, попадает ложа. А ты ей - как дубцом. Нехорошо, понимаешь! Тебе ж хорошая вещь досталась, а ты к ней - без уважения! Прикладом бьют так… - И тут Зим точным скользящим ударом тюкнул уже мёртвого человека прикладом своего карабина чуть ниже уха.

– Зим, - прошепелявил я, - они вертолёт вызвали. Через час будет.

– Да слышал я, - досадливо отмахнулся Зим. - Я ж чуть дальше тебя был, только с другой стороны. Если это наши элитные части, то спаси Бог Россию - такие нам Родину защитят.

Анатолий пришёл в себя и начал ругаться.

– Нужен он нам? - брезгливо спросил Егор.

– Он? - удивлённо поднял брови Зим. - На фуя? У него, и так понятно, мозгов, как у песца.

– Придёт, придёт Малюта с бригадой… - Толян извивался всем телом по мху, не пытаясь освободиться, а скорее из-за переполняющей его ненависти. - Вас на ремни порежем, сушиться развесим! Собственную печень глотать будете, а мы в глазах ваших - пальцами ковыряться! Яйца ваши вам в глотку забьём…

– Егор, - Зим ткнул пальцем вниз, - выключи магнитофон.

– Совсем?

– Совсем.

И Егор Тяньги, старший пастух рода Тяньги, уже триста лет кочующих на Слепагае, деловито нагнулся к Анатолию, вынул из ножен простой столовый нож с деревянной рукояткой и ловко перерезал ему горло - да так, что далеко брызнувшая из артерии кровь даже не попала на сапоги.

– Вот так надо, - сказал Егор пастушатам. - А то ты, Илья, оленей режешь - всегда пачкаешься. И приклад чуть не сломал. Ещё учить и учить тебя надо. А то род опозоришь.

Первыми услыхали геликоптер, как и следовало ожидать, пастухи. Со стороны синеющих вершин Хребта раздалось тоненькое жужжание - постепенно усиливающееся и наконец перерастающее в басовито гудящий рёв, наполнивший ущелье Слепагая. Грохот турбовинтовой установки заполнял всё вокруг, и я, несмотря на то, что был готов к происходящему, невольно завертел головой вокруг, ожидая увидеть машину, садящуюся прямо на наши головы. На самом деле звук машины, многократно усиленный стенами каньона, опережал её километров на пять, и в итоге вырвавшийся из каменной теснины вертолёт стал лишь материальным воплощением издаваемого им громового рокота.

Массивный тёмно-зелёный головастик, посвистывая семиметровыми лопастями, прошёл прямо над сверкающими на тундре титановыми потрохами - разбитыми останками своего собрата, взмыл вверх и лёг на обратный курс, притягиваемый красной магниевой вспышкой зажжённого Егором фальшфейера.

«В пустыне зло вынуждено обретать предельно конкретное обличье. А в конкретном обличьи - оно одолимо…»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: