Конечная победа царя обезьян

После того как Дух горы Черного ветра, воспользовавшись пожаром, стащил данную Сюань-цзаном 270-летнему настоятелю монастыря на одну ночь рясу, он вернулся к себе в пещеру. Взору не подозревавшего о случившемся пожаре Сюань-цзана, когда утром, пробудившись от сна, он вышел из храма, «представились разрушенные, обгорелые стены; ни строений, ни пагод, ни храмов — ничего не было. «Ай-я! — воскликнул он в ужасе. — Где же храмы?! Почему крутом пепелище?» — «Вы все проспали! — сказал Сунь У-кун. — Сегодня ночью был пожар!» — «Как же так?» — спросил пораженный Сюань-цзан. «Я охранял этот храм, — пояснил Сунь У-кун. — А вы так сладко спали, учитель, что мне жаль было вас тревожить». — «Почему же ты не спас остальные строения?» — спросил Сюань-цзан. «А для того, чтобы вы еще больше убедились в своей правоте, учитель, — рассмеялся Сунь У-кун. — Как вы вчера сказали, так и получилось. Монахам понравилась ваша ряса, и они решили сжечь нас. Если бы я вовремя не узнал об этом, то сейчас от нас остался бы только пепел да обожженные кости»... «А где же ряса? — спохватился Сюань-цзан. — Неужели сгорела?» — «Да нет же! — успокоил своего учителя Сунь У-кун. — Целехонька. Келья, в которой она спрятана, не сгорела»... Между тем наставник, обнаружив, что рясы нигде нет, пришел в отчаяние. Он не знал, что ответить, и, не находя выхода из создавшегося положения, решил, что в живых ему все равно не остаться. Тогда он с разбегу Ударился головой о стену. Удар был настолько силен, что голова несчастного раскололась и из нее хлынула кровь, оросив землю. Монахи от горя совершенно обезумели. «Что нам теперь делать? — причитали они. — Наставник погиб, рясы нигде нет!» — «Видно, кто-то из вас, разбойников, спрятал ее, — сказал Сунь У-кун. — Ну-ка принесите мне списки монахов, я проверю!» — приказал он. Смотритель монастырских зданий тотчас же принес две книги, где были записаны монахи, послушники и работники. Всего двести тридцать человек. Сунь У-кун попросил Сюань-цзана занятьпочетное место и после этого начал по очереди вызывать монахов. Каждого из них он заставлял развязывать пояс и тщательно обыскивал. Но, несмотря на все усилия, рясы обнаружить не удалось... Тогда, поразмыслив, он спросил у монахов: «А нет ли здесь поблизости какого-нибудь волшебника?» — «Вот хорошо, что вы спросили, мы сами не вспомнили бы об этом! — воскликнул смотритель монастыря. — К юго-востоку отсюда находится гора Черного ветра. В горе есть пещера, которую тоже называют пещерой Черного ветра. В этой пещере живет дух, Черный князь. Покойный наставник часто беседовал с ним. Этот князь — настоящий волшебник». — «А далеко до этой горы? — поинтересовался Сунь У-кун. «Да всего двадцать ли, — отвечал смотритель. — Видите вон ту вершину? Это и есть гора Черного ветра». — «Ну, теперь успокойтесь, учитель, — смеясь, сказал Сунь У-кун, — больше мне ничего не надо. Рясу, конечно, похитил этот волшебник»... Тут Сунь У-кун совершил прыжок в воздух, очутился на облаке и отправился на гору Черного ветра разыскивать рясу... Повернувшись несколько раз вокруг собственной оси, он быстро добрался до горы Черного ветра и огляделся... Любуясь красивым пейзажем, Сунь У-кун вдруг услышал голоса. На покрытом душистой травой склоне горы кто-то разговаривал. Осторожно ступая, чтобы не быть услышанным, Сунь У-кун шмыгнул за скалу и, украдкой выглянув оттуда, увидел трех духов-оборотней, сидевших на земле. В центре сидел какой-то черный человек, слева от него даос и справа ученый. Говорили они напыщенно, громко... «А ведь послезавтра у меня день рождения, — смеясь, сказал черный человек. — Надеюсь, что вы, уважаемые, окажете мне честь своим посещением». — «Мы каждый год празднуем день вашего рождения, почтенный князь, как же можем мы не явиться в этом году?» — отвечал ученый в белых одеждах. «Сегодня ночью я раздобыл одну драгоценность, — продолжал черный человек, — расшитую золотом рясу Будды. Вещь поистине великолепная. В честь своего дня рождения я завтра выставлю ее напоказ и приглашу всех даосских служителей, пусть придут поклониться рясе Будды. А пир мы назовем «Пиром в честь одеяния Будды». Что вы об этом скажете?» — «Превосходно! Замечательно! — в восторге воскликнул даос. — Завтра я непременно буду у вас, хочу заранее поздравить вас с днем вашего рождения, а послезавтра приду на пир». Сунь У-кун, услышав слова «ряса Будды», сразу же понял, что речь идет о драгоценности, которую он ищет. Не в силах больше сдерживать своего гнева, он выскочил из-за скалы и, взмахнув посохом, крикнул: «Наконец вы попались мне, разбойники! Украли мою рясу, да еще собираетесь устраивать какой-то пир в честь одеяния Будды! Ну-ка, верните мне ее, только живо! Ни с места!» Сунь У-кун взмахнул своим посохом, целясь в голову противника. Однако черный человек, испугавшись, превратился в ветер и исчез... Сунь У-кун... ринулся в горы на поиски черного человека, оказавшегося волшебником. Он обогнул острый пик, перевалил через хребет и там увидел высокую отвесную скалу, а в ней пещеру... Властитель горы Черного ветра накинул на себя одежду, туго подпоясался и, вооружившись пикой с черной кисточкой, вышел из пещеры... С пикой в руках он ринулся навстречу противнику, и между ними завязался отчаянный бой... Они схватывались уже раз десять, и все же нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Раскаленное солнце стояло в зените, когда Черный волшебник, защищаясь копьем, крикнул: «Монах Сунь! Сделаем передышку! Я хочу подкрепиться! А потом продолжим!» — «Ах ты, скотина мерзкая! — заорал в ответ Сунь У-кун. — А еще называешься удальцом! Хорош удалец! Сейчас только полдень, а ты есть захотел. Я больше пятисот лет был придавлен горой и все это время не пил и не ел. А за пятьсот лет можно было проголодаться! Нет, увильнуть тебе не удастся! Никуда ты не уйдешь! Верни рясу, тогда я отпущу тебя!» Однако Черный волшебник, притворившись, что собирается защищаться, быстро скрылся в пещере, затворив за собой каменные ворота. Нет надобности распространяться о том, как он собрал всех подвластных ему духов, распорядился об устройстве пира и написал приглашения всем духам и демонам — властителям гор с просьбой прибыть на торжество. Как Сунь У-кун ни осаждал ворота, никто ему не открывал. Пришлось вернуться в монастырь... Подкрепившись, Сунь У-кун снова взобрался на облако и отправился на гору Черного ветра. По пути ему повстречался оборотень, который шел по главному пути и нес под мышкой цветной деревянный ящичек, сделанный из грушевого дерева. Сунь У-кун сразу же догадался, что в ящичке лежат пригласительные карточки. Тогда он поднял свой посох и опустил его на голову оборотня. Но, к несчастью, он не рассчитал удара, и от волшебника осталась одна лепешка. Сунь У-кун оттащил его в сторону, взял ящичек, раскрыл его и увидел, что там действительно лежит пригласительная карточка, на которой было написано: «Я, Черный волшебник, земно кланяюсь и почтительно обращаюсь к вам, почтенный старец Цзинь-чи. В прошлом вы неоднократно оказывали мне милость, за что я вам глубоко признателен. Ночью я был свидетелем пожара, но не мог оказать вам помощи. Надеюсь, что вы остались невредимы. Мне случайно удалось приобрести рясу Будды, и я собираюсь устроить пир, на который почтительно приглашаю вас. Выражаю надежду, что вы прибудете со своей свитой. Примите мое уважение. Приглашение посылаю за два дня до торжества». Прочитав это, Сунь У кун не выдержал и расхохотался. «Вот так мерзавец! — воскликнул он. — Он хоть и подох, но получил по заслугам. Так вот оно что! Оказывается, он в одной шайке с этим волшебником. Что ж тут удивляться, что он прожил двести семьдесят лет. Очевидно, волшебник научил его какому-нибудь способу подчинения духа, вот он и стал бессмертным. Я отлично помню, каков он из себя. Приму-ка я сейчас его вид, проникну в пещеру и разыщу рясу. Если будет нетрудно, возьму ее. чтобы избежать дальнейших хлопот»... Он произнес заклинание и, встав против ветра, тотчас же изменил свой вид, превратившись в точную копию наставника монастыря... [Таким образом Сунь У-кун попадает в пещеру и заводит разговор с Черным волшебником.] Неожиданно их беседу прервал волшебник, который охранял горы. «Великий князь! Беда! — сказал он входя. — Гонец с приглашениями по дороге убит Сунь У-куном. Сам же Сунь У-кун под видом наставника монастыря Цзинь-чи явился сюда, чтобы завладеть одеянием Будды». Выслушав это, волшебник подумал: «Мне и самому показалось странным, что наставник так быстро пришел сюда. Конечно, это Сунь У-кун!» Вскочив на ноги, волшебник схватил копье и ринулся на Сунь У-куна. А тот, выхватив из уха свой посох, приняв свой настоящий вид, отразил удар и выскочил во двор. Здесь перед воротами завязался ожесточенный бой. Волшебники, населяющие пещеру, помертвели от страха. В этот раз противники дрались куда яростней, нежели в прошлый. Начав бой у самой пещеры, противники постепенно передвинулись на вершину горы, а оттуда взлетели на облака. Они вызывали туман и ветер, кружили песок и камни. Они дрались до тех пор, пока красный диск солнца не стал спускаться к западу. Однако все еще нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. "Эй, Сунь! — крикнул наконец волшебник. — Остановись! Сейчас уже поздно. Иди-ка к себе, а завтра утром приходи. И тогда мы сразимся с тобой не на жизнь, а на смерть». — «Нет, постой! — крикнул Сунь У-кун. — Биться, так до конца. Разве можно уходить только потому, что поздно?!» Сунь У-кун продолжал наступать. Тогда Черный волшебник превратился в ветер и скрылся в пещере. Он запер каменные ворота и больше не показывался. Сунь У-куну ничего не оставалось, как снова вернуться в монастырь бодисатвы Гуаньинь. Опустившись на облаке вниз, он крикнул: «Учитель!.. Мы бились до позднего вечера, но ни один из нас не вышел победителем. Наконец волшебник улизнул к себе в пещеру и крепко заперся там. Мне тоже не оставалось ничего другого, как вернуться домой». — «Ну а как ты думаешь, сможешь ты в конце концов одолеть его?» — спросил Трипитака. «Вряд ли, — отвечал Сунь У-кун. — Силы у нас, пожалуй, равны»... — «Как же в таком случае ты сможешь одолеть его и отобрать рясу?» — «Э, не беспокойтесь! — успокоил Трипитаку Сунь У-кун. — Я знаю, что делать». Пока они беседовали, монахи накрыли на стол и пригласили учителя с учеником поесть. После ужина Трипитака с фонарем в руках отправился на отдых в передний храм. Монахи расположились на ночлег вдоль стен, во временно устроенных шалашах... Ночь прошла спокойно... Но Трипитака, почивавший в храме бодисатвы Гуаньинь, спал беспокойно. Все его мысли были сосредоточены на рясе. Повернувшись на бок и взглянув в окно, он вдруг увидел, что забрезжил рассвет. Он быстро встал и позвал: «Сунь У-кун! Уже светло! Иди скорей за рясой!» Сунь У-кун одним прыжком вскочил с постели. Монахи уже принесли воду Для умывания. «Смотрите, как следует прислуживайте моему учителю, — приказывал им Сунь У-кун, — а я снова отправляюсь в путь». Встав с постели, Трипитака остановил его: «Ты куда идешь?» — «По-моему, бодисатва Гуаньинь довольно беззаботна, — не отвечая на вопрос, сказал Сунь У-кун. — В ее честь здесь воздвигнут прекрасный монастырь, возжигаются благовония, а она допускает, чтобы по соседству жил какой-то волшебник. Я сейчас отправлюсь к Южному морю. Найду ее и скажу, чтобы она прибыла сюда сама и отобрала у волшебника ря-су»... Не успели замереть еще звуки его голоса, как он бесследно исчез. Вмиг очутился он у Южного моря и, остановив свое облако, стал осматриваться. Величественная картина открылась перед ним. Сунь У-кун долго любовался всей этой красотой и никак не мог налюбоваться. Наконец он на облаке опустился у бамбуковой рощи... Тут дух-хранитель вошел в пещеру и додо. жил бодисатве о приходе Сунь У-куна. Бодисатва приказала ввести его. [Гуаньинь (досл. «наблюдающий за звуками», т.е. «внимающий мольбе») — бодисатва Авалокиташвара. Наиболее почитаемое и популярное буддийское божество в старом Китае. Изображается в виде женщины либо с младенцем на руках, либо с вазой и веткой ивы. Почитается как божество милосердия, оказывающее помощь всем обездоленным и избавляющее от всех бед и несчастий. Известна также под названиями Гуаньши инь и Гуаньинь Пуса (бодисатва). Согласно преданию (идущему от эпохи Юань, 1271 — 1368), Гуаньинь предстает перерождением принцессы Мяо-шань, младшей дочери Мяо Чжуан-вана, правителя одного из китайских княжеств в эпоху Чжоу, в VII в. до н. э. Она была очень религиозной и страстной почитательницей Будды. Вопреки воле отца, хотевшего выдать ее замуж, она покинула родителей и ушла в монастырь. В монастыре ей пришлось пережить большие трудности, так как другие монахини, завидуя ее красоте, старались свалить на нее самую тяжелую работу. Позднее, когда ее отец узнал о ее местопребывании, он послал туда отряд солдат. Солдаты сожгли монастырь и привезли дочь князя домой. Здесь ей предложили на выбор или выйти замуж, или умереть. Она предпочла смерть и была задушена. В царстве мрака она получила персик, приносящий бессмертие. И после этого повсюду, где бы она ни появлялась, она приносила с собой счастье и благополучие. Князь ада Яма, он же Янь-лован, не захотел, чтобы она оставалась в аду, и потому она вернулась на землю. Здесь для постоянного местопребывания ей была отведена гора Путошань, или, как ее еще называют, Путолоцзяшань, находящаяся на небольшом острове восточнее провинции Чжэцзян в уезде Динхай. На этой горе в честь Гуаньинь сооружен главный храм.] Войдя в пещеру, Сунь У-кун подошел к лотосовому трону и приветствовал бодисатву поклоном. «Зачем ты явился? — спросила бодисатва. «В пути мы с учителем зашли в монастырь, выстроенный в честь тебя. Народ приносит тебе жертвы. А ты позволила волшебнику Духу черного медведя поселиться рядом с монастырем и выкрасть рясу моего учителя. Я много раз пытался отобрать у него рясу, но не смог и сейчас прибыл специально для того, чтобы просить у тебя помощи». — «Ну что за невежественная обезьяна! — возмутилась бодисатва. — Как ты смеешь так со мной разговаривать и требовать, чтобы я спасала вашу рясу? Из-за тебя все и получилось. Зачем тебе понадобилось хвастаться этой драгоценностью и показывать ее простым смертным, да вдобавок ко всему вызывать ветер и раздувать пожар? Ведь ты сожгла мой монастырь Задерживающихся облаков. А теперь явилась сюда и поднимаешь шум». Сун У-кун понял, что бодисатве известно все, что было, и все, что будет, и поспешно опустился на колени. «О бодисатва! — воскликнул он. — Прости твоему сыну грехи! Все это правда. Но я осмелился побеспокоить тебя, милостивая бодисатва, лишь потому, что волшебник ни за что не хочет отдавать рясу, а учитель сердится и грозит заклинанием, от которого у меня голова раскалывается на части. Яви свое милосердие, помоги отобрать у волшебника рясу, и мы сможем продолжать свой путь». — «Этот волшебник обладает огромной силой и, пожалуй, не уступит тебе. Но ради Танского монаха я, так и быть, отправлюсь вместе с тобой». Тут Сунь У-кун снова склонился перед бодисатвой, выражая ей свою глубокую признательность, и затем вслед за ней вышел из пещеры. Сев на радужное облако, они вмиг очутились у горы Черного ветра и здесь спустились вниз. Направляясь по тропинке к пещере, они вдруг заметили даоса, который появился из-за склона горы. В руках у него было стеклянное блюдо, а на блюде лежали две пилюли бессмертия. Чрезвычайно обрадованный этой встречей, Сунь У-кун выхватил свой посох и с размаху так стукнул даоса по голове, что у того вылетели мозги и фонтаном брызнула кровь. «Ну что за обезьяна! — в ужасе воскликнула бодисатва. — Опять ты за свое! Ведь не он украл твою рясу, ты даже не знаешь его. Значит, между вами не могло быть никакой вражды. За что же ты убил его?» — «Ты знаешь, кто это такой? Это приятель Черного волшебника. Вчера они еще с каким-то мудрецом сидели на полянке и беседовали. Черный волшебник пригласил его на Пир в честь одеяния Будды. Дух, которого я убил, шел поздравить Черного волшебника, а завтра должен был явиться на Пир в честь одеяния Будды. Вот откуда я знаю его». — «Ну, ладно!» — сказала бодисатва. Сунь У-кун приподнял даоса, чтобы рассмотреть его как следует, и тут увидел, что это волк. На блюде была выгравирована надпись: «Сделал Лин Сюй-цзы». Прочитав это, Сунь У-кун от радости рассмеялся. «Вот удача! — воскликнул он. - Теперь нам не придется затрачивать усилий! Этот волшебник, можно сказать, сам попал нам в руки, а с другим мы быстро разделаемся». — «О чем это ты говоришь?» — спросила бодисатва. «У меня есть одна мысль, которую можно назвать: "На план ответить планом». Только я не знаю, одобришь ли ты ее». — «Ну говори, что надумал». — «Взгляни на это блюдо, ^ сказал Сунь У-кун. — Здесь лежатдве пилюли бессмертия. Мы понесем их в подарок волшебнику. На оборотной стороне этого блюда вырезаны четыре иероглифа: «Сделал Лин Сюй-цзы» На эту удочку мы и поймаем волшебника. Если ты согласишься, нам не придется прибегать к оружию и драться с волшебником, Его мгновенно поразит болезнь, и тогда ряса в наших руках. Если же ты не согласишься, ты можешь спокойно отправляться к себе на Запад, а я вернусь на Восток. В этом случае рясу можно считать подаренной волшебнику, а поездка Танского монаха кончится впустую». — «Ну и язык у этой обезьяны!» — рассмеялась бодисатва. «Что ты, помилуй! Я просто хотел предложить тебе свой план!» — отвечал Сунь У-кун. «Ну, что же ты придумал?» — спросила бодисатва. «На этом блюде выгравирована надпись: «Сделал Лин Сюй-цзы». Надо полагать, что Лин Сюй-цзы — имя этого даоса. Ты, бодисатва, должна принять вид этого даоса. Я же съем пилюлю бессмертия и приму ее вид, только буду немного побольше. Затем ты возьмешь блюдо с пилюлями и преподнесешь волшебнику ко дню его рождения. Потом предложишь ему съесть пилюлю, которая побольше. Когда волшебник проглотит ее, то есть меня, я у него в желудке найду, что делать. Пусть только откажется вернуть рясу, я из его кишок веревки совью». Бодисатва покачала головой, но возразить ничего не могла и вынуждена была согласиться. «Каково?» — смеясь, спросил Сунь У-кун. Тут бодисатва проявила свое великое милосердие и безграничную божественную силу. Обладая способностью превращаться в любое существо или предмет, она в мгновение ока превратилась в даоса отшельника Лин Сюй-цзы... «Чудесно! Замечательно! — с восторгом воскликнул Сунь У-кун. — Не разберешь, не то это оборотень бодисатва, не то бодисатва оборотень». — «Бодисатва, оборотень все это лишь одни понятия, — сказала, смеясь, бодисатва. — Если говорить по существу, то ничего подобного нет». Сунь У-кун тотчас же понял, что хотела сказать бодисатва, и, повернувшись, превратился в пилюлю бессмертия. Пилюля, в которую превратился Сунь У-кун, была чуть побольше, Бодисатва отметила это, взяла блюдо и отправилась прямо к пещере. Бодисатва осталась очень довольна. «Эта грязная скотина не зря выбрала себе такое место для жилья», — подумала она, и все же в душе у нее родилось чувство сострадания. У пещеры бодисатва увидела духов, они охраняли вход. «Преподобный отшельник Лин Сюй-цзы прибыл!» — закричали духи. Одни из них бросились доложить о его приходе, другие пошли навстречу. Тотчас же показался дух-волшебник, вышедший встретить гостя. «Я очень рад, — сказал он, что ты осчастливил мое убогое жилище своим высоким посещением». — «Примите от меня скромный дар — пилюлю бессмертия и пожелание вам вечной жизни», — промолвила в ответ бодисатва. Закончив церемонию приветствий, они уселись и начали обсуждать вчерашние события. Бодисатва поспешила достать блюдо с пилюлями. «Великий князь, — молвила она, — прошу вас взглянуть на мой скромный подарок». Выбрав шарик побольше, она преподнесла его волшебнику со словами: «Желаю вам, великий князь, здравствовать тысячу лет!» Волшебник в свою очередь взял второй шарик и, подавая его бодисатве, сказал: «Желаю того же и вам, дорогой Лин Сюй-цзы!» Как только церемония была окончена, волшебник хотел проглотить пилюлю, но пилюля сама проскользнула прямо в желудок. Там Сунь У-кун принял свой обычный вид, потянулся во все стороны, и волшебник тотчас же повалился на землю. Бодисатва тоже приняла свой обычный вид и велела волшебнику отдать рясу. Тем временем Сунь У-кун успел уже выйти через нос волшебника. Однако, опасаясь, как бы волшебник не учинил какого-нибудь буйства, бодисатва набросила ему на голову обруч. И когда волшебник, вскочив на ноги, бросился на Сунь У-куна с копьем, она вместе с Сунь У-куном была уже высоко в воздухе и стала произносить заклинание. В тот же миг у волшебника началась мучительная головная боль, он выронил из рук копье и стал кататься по земле. А Прекрасный царь обезьян, наблюдая все это, посмеивался. «Ну что, мерзкая тварь, вернешь ты теперь рясу или нет?» — спросила бодисатва. «Я готов сделать это сейчас же, — поспешил ответить волшебник. — Только пощадите меня». Между тем Сунь У-кун, боясь, как бы дело не затянулось, решил избить волшебника, но бодисатва остановила его. «Не причиняй ему вреда! — сказала она. — Он мне еще пригодится». — «Да на что может пригодиться это чудовище, убить его надо, вот и все», — сказал Сунь У-кун. «Часть горы Лоцзяшань, где я живу, — сказала бодисатва, — сейчас никем не охраняется. Я возьму его с собой и сделаю небожителем, хранителем этой горы». — «Ты поистине милосердна и всегда выручаешь из беды, — сказал, смеясь, Сунь У-кун. — Тебе жаль погубить всякое живое существо. Вот если бы я знал это заклинание, то наверняка прочитал бы его не меньше тысячи раз. Однако здесь ещё осталось много духов, надо и с ними кончить». Волшебник Тем временем пришел в себя. Он катался по земле и жалобно кричал: «Пожалейте меня! Я готов вступить на путь Истины» Тогда бодисатва опустилась на облаке вниз и, возложив руки на голову чудовища, взяли с него обет монашества. Затем она заставила волшебника взять копье и следовать за ней. Наконец-то лихие помыслы Духа черного медведя исчезли, и строптивый характер его был усмирен. «А ты, Сунь У-кун, возвращайся теперь обратно, — приказала бодисатва, — и как следует служи Танскому монаху. Смотри, чтобы в дальнейшем не было никаких упущений или безобразий». — «Прости, бодисатва, что доставил тебе столько хлопот и заставил ехать в такую даль, — сказал Сунь У-кун. — Позволь мне проводить тебя немного», — добавил он. «Нет, не нужно», — отвечала бодисатва. Тогда Сунь У-кун взял рясу и, распростившись с бодисатвой, отправился в монастырь. А бодисатва в сопровождении Духа черного медведя пустилась в обратный путь к Великому морю» (У Чэньэнь. Путешествие на запад. Пер. А. Рогачева. М.: Худ. лит., 1959, т. 1, с. 293—327).

Данный отрывок из романа Путешествие на Запад [«Сиюц-зи»; издан в 1592] У Чэнъэня (около 1500— 1582) во многих китайских книгах о стратагемах приводится как типичный пример использования стратагемы 19. «Если встречаемые царем обезьян в его путешествии на Запад чудища слабее его, он побеждает их походя. Но когда собственных сил не хватает, он обращается к той силе, против которой у чудищ нет никакого средства, позволяя ей вмешаться в ход событий» (36 стратагем с примерами. Тайбэй, 1972).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: