РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ НАТУРФИЛОС. ДЕМОКРИТА И НАТУРФИЛОС. ЭПИКУРА

его и понятие, так как понятие зависит от чувственных восприя­тий» ¹⁸⁾, — сказано в «Каноне». Но в то время как Демокрит делает чувственный мир субъективной видимостью, Эпикур делает его объективным явлением. И в этом он сознательно усматривает свое отличие от Демокрита, так как утверждает, что разделяет те же принципы, однако не считает чувственные качества существующими лишь во мнении ¹⁴⁾.

Но если, таким образом, критерием служит Эпикуру чув­ственное восприятие; если восприятию соответствует объектив­ное явление, — то остается только признать правильным вы­водом то, что заставляет Цицерона пожимать плечами. «Солнце представляется великим по своим размерам Демокриту, как человеку ученому и вполне овладевшему геометрией, Эпикуру же оно представляется величиной примерно в два фута, потому что он считает, что величина солнца в действительности такова, какой она нам кажется» ¹⁵⁾.

В) Это различие теоретических взглядов Демокрита и Эпи­кура на достоверность науки и истинность ее объектов прояв­ляется в различии научной энергии и практической деятельности этих двух мыслителей.

Демокрит, у которого принцип не выступает в явлении, а остается лишенным действительности и существования, имеет зато перед собой, как мир реальный и полный содержания, мир чувственного восприятия. Правда, этот мир — лишь субъек­тивная видимость, но именно в силу этого он оказывается отор­ванным от принципа и пребывающим в своей самостоятельной реальности; являясь в то же время единственным реальным объектом, мир этот имеет ценность и значение как таковой. Демокрит вынужден поэтому перейти к опытному наблюдению. Неудовлетворенный философией, он бросается в объятия поло­жительного знания. Мы уже слышали, что Цицерон называет его vir eruditus *. Он был сведущ в физике, этике, математике, во всех дисциплинах, входивших в круг знания его времени, во всех искусствах ^1в). Уже приведенный Диогеном Лаэрцием перечень сочинений Демокрита свидетельствует об его учено­сти ¹⁷⁾. Но так как для учености характерно стремление все больше расширяться, собирать материал, направляя свои поиски вовне, то мы видим, что Демокрит объезжает полмира, чтобы накопить опыт, знания и наблюдения. «Из всех моих современников, — с гордостью говорит о себе Демокрит, — я объехал наибольшую часть земли, исследуя самое отдаленное; я видел наибольшее число земель и стран и я слушал речи

• — ученый муж. Р«9,

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

наибольшего числа ученых людей, а в комбинировании линий, связанном с доказательством, никто меня не превзошел, даже египетские так называемые арсипедонапты *» ¹⁸⁾.

Деметрий в «Одноименных авторах» и Антисфен в «Диадо-хах» рассказывают, что Демокрит отправился в Египет к жре­цам, чтобы изучить геометрию, и к халдеям в Персию и что он доехал до Красного моря. Некоторые утверждают, что он встре­чался с гимнософистами ⁵² в Индии и что он побывал в Эфио­пии ^19>. С одной стороны, жажда знания не дает ему покоя; с другой стороны, неудовлетворенность истинным, т. е. фило­софским, знанием гонит его вдаль. Знание, которое он считает истинным, бессодержательно; знание, которое дает ему содер­жание, лишено истинности. Возможно, что анекдот древних о Демокрите представляет собой вымысел, но в таком случае это очень правдоподобный вымысел, так как он подчеркивает внут­реннюю противоречивость, присущую Демокриту. Рассказы­вают, будто Демокрит сам ослепил себя для того, чтобы свет, чувственно воспринимаемый глазом,, не затмил остроты его ума^г0). И это — тот самый человек, который, по словам Цицерона, объе­хал полмира. Но он не нашел того, чего искал.

В лице Эпикура — перед нами совершенно противополож­ная фигура.

В философии Эпикур находит удовлетворение и блаженство. «Ты должен служить философии, — говорит он, — чтобы до­стигнуть истинной свободы. Тому, кто подчинился и весь отдался ей, не приходится долго ждать; он тотчас же становится свобод­ным. Ибо само служение философии есть свобода» ^И). «Ни юно­ша, — поучает он дальше, — не должен откладывать занятия философией, ни старик не должен оставлять эти занятия. Ибо для забот о здоровье души никто не бывает ни недозревшим, ни перезревшим. А тот, кто говорит, что время для занятий философией еще пе наступило или уже миновало, — похож на того, кто утверждает, что для счастья час еще не наступил или что он уже прошел» ²²⁾. В то время как Демокрит, неудо­влетворенный философией, бросается в объятия эмпирического знания, Эпикур презирает положительные науки, так как они, по его мнению, ничем не содействуют достижению истинного совершенства²³⁾. iEro называют врагом науки, противником грамматики ²⁴⁾. Его упрекают даже в невежестве, «но, — го­ворит один эпикуреец у Цицерона, — не Эпикур был необра­зован, а невежественны те, которые думают, что и старик

* »s. землемеры. Рев.

164 различие между натурфилос. Демокрита и натурфилос. эпикура

должен повторять как заученное то, чего стыдно не знать мальчику» ^а5).

Но в то время как Демокрит стремится приобрести знания у египетских жрецов, персидских халдеев и индийских гимносо-фистов, Эпикур гордится тем, что он не имел никаких учителей, что он самоучка ²⁶⁾. Некоторые, — говорит он, по свидетельству Сенеки, — стремятся к истине без всякой посторонней помощи. Он, проложивший сам себе путь, относится к их числу. И их, самоучек, он больше всего хвалит. Другие — это, мол, умы второго разряда ²⁷⁾. В то время как беспокойный дух Демокрита гонит его во все части света, Эпикур лишь два или три раза покидает свой сад в Афинах и ездит в Ионию не для исследова­ний, а для того, чтобы навестить друзей ²⁸⁾. В то время, наконец, как Демокрит, отчаявшись в знаниях, лишает себя зрения, Эпикур, чувствуя приближение смерти, садится в теплую ванну, требует чистого вина и советует своим друзьям оставаться верными философии ²⁹⁾.

С) Нельзя приписать только что указанные различия слу­чайной индивидуальности обоих философов; два противопо­ложных направления — вот что воплощено в них. Здесь перед нами выступает как различие в практической деятельности то, что выше получило свое выражение как различие в теорети­ческом сознании.

Рассмотрим, наконец, ту форму рефлексии, которая выражает отношение мысли к бытию, их взаимоотношение. В том общем отношении, которое философ устанавливает между миром и мыслью, он лишь объективирует для самого себя отношение своего особого сознания к реальному миру.

Демокрит рассматривает необходимость как форму рефлек­сии действительности ^К Аристотель говорит о нем, что он все сводит к необходимости ³¹⁾. Диоген Лаэрций сообщает, что вихрь атомов, из которого все происходит, и есть демокритов-ская необходимость ^за). Обстоятельнее говорит об этом автор сочинения «О мнениях философов»: «Необходимость, по Демок­риту, является судьбой, и правом, и провидением, и созида-тельницей мира. Субстанцией же этой необходимости являются сопротивление материи, ее движение и удар» ³³⁾. Подобное же место находится в физических эклогах Стобея ³¹⁾ и в шестой книге «Евангельского подготовления» Евсевия ³⁵⁾. В этических эклогах Стобея сохранилось следующее изречение Демокрита³⁶', которое почти буквально повторено и в четырнадцатой книге Евсевия ³⁷⁾, а именно: люди измыслили себе призрак случая — свидетельство своей собственной беспомощности, так как случай враждует с сильным мышлением. Точно так же Симплщий

ЧАСТЬ ПЕГВАЯ

относит к Демокриту то место у Аристотеля, где он говорит о древнем учении, устраняющем случай ³⁸⁾.

Эпикур же, наоборот, говорит: «Необходимость, которая вводится некоторыми в качестве верховной повелительницы, не существует, но одно случайно, другое зависит от нашего произ­вола. Необходимость непререкаема, случай, наоборот, непостоя­нен. Уж лучше следовать мифу о богах, чем быть рабом eî|xap[iévTj * физиков. Ибо миф этот оставляет надежду на умилостивление богов посредством их почитания, e'tfiapjiivT] же есть неумолимая необходимость. Признать же надо случай, а не бога, как думает толпа» ³⁸⁾. «Несчастье — жить в необходимости, но жить в не­обходимости вовсе не является необходимостью. Пути к свободе везде открыты, их много, они коротки и легки. Возблагодарим же бога за то, что никого нельзя удержать в жизни. Обуздать самое необходимость — дозволено» ⁴⁰⁾.

Нечто подобное высказывает эпикуреец Веллей у Цицерона по поводу стоической философии: «Что следует думать о такой философии, по воззрению которой, — как это представляется старым и притом невежественным бабам, — все происходит по воле рока?.. Эпикур — наш избавитель, он дал нам сво­боду» ⁴¹⁾.

Чтобы избегнуть признания какой бы то ни было необхо­димости, Эпикур отрицает даже разделительное суждение ^4а).

Утверждают, правда, что и Демокрит признавал случай, но из двух мест, которые мы находим об этом у Симплиция ⁴³⁾, одно делает сомнительным другое, так как оно ясно показы­вает, что не Демокрит применял категорию случая, а Симпли-ций приписывал ее Демокриту как последовательный вывод. А именно, Симплиций говорит, что Демокрит не указывает причины сотворения мира вообще и что он, по-видимому, счи­тает причиной случай. Но здесь дело не в определении содержа­ния, а в той форме, которую Демокрит сознательно применял. Так же обстоит дело с сообщением Евсевия: Демокрит, сделав случай властелином общего и божественного, утверждал, что здесь все происходит благодаря случаю, тогда как из человеческой жизни и природы, данной в опыте, он изгонял случай, а проповедников его поносил как глупцов ⁴⁴⁾.

Отчасти мы имеем здесь дело просто с домыслами христиан­ского епископа Дионисия, отчасти же — там, где начинается общее и божественное, — представление Демокрита о необхо­димости перестает отличаться от случая.

• — судьбы, рока. Ред.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: